Текст книги "Сирена (СИ)"

Автор книги: Вийя Шефф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

Глава 15

Спускаюсь по лестнице и замечаю, что в направлении меня идут горничная и наш охранник, который тащит огромный тяжёлый букет «двухметровых» белых роз.

– И для кого этот куст?– скептично осматриваю эту новомодную пошлятину.

Ну, нет! Папа не мог их для мамы заказать. Он знает, какие цветы она любит, и ТАКОЕ бы никогда не купил.

– Это для вас, Анна Александровна,– немного замешкавшись, произносит горничная.

– Мне? И кто этот долбанутый, который подарил мне сие отсутствие вкуса?– обвожу букет пальцем.

– Вот записка,– подаёт охранник.

Вскрываю конвертик.

Мля… «Для моей богини! Прости». И тучка с молнией.

Гроу, чтоб тебя!

Что ж ты как комар ночью? Всё время жужжишь рядом и кровушку из меня малыми дозами попиваешь. Сказала же, чтобы больше не подходил.

Неделю назад стащил меня в клубе с барной стойки, где я танцевала, устроил разборки. А когда аргументы закончились, то отвесил мне хлёсткий шлепок по заднице. За что получил по уху. Руку на меня поднял гад без моего разрешения! Да кто ты такой вообще⁈

Тянусь понюхать цветы. Неа, не пахнут.

– Выбросьте это,– брезгливо машу пальчиками.

– Выбросить?– округляет глаза прислуга.

– Да. На помойку,– разворачиваюсь, чтобы уйти.

– И за что ты их так?– спускается сверху отец.– Красивые цветы. Подрезать только…

– Они от Гроу,– подхожу к нему и беру под руку.

– Ясно. Я думал, что вы встречаетесь.

– Нет! Ты сам говорил, что он тебе не нравится – напоминаю ему.– Я его больше видеть не хочу.

– Я не так говорил…

– Да какая разница! Он МНЕ не нравится. Наглый и назойливый.

– Прямо как ты любишь…

– А я тоже не так говорила,– парирую.– Кстати, ты можешь попросить крёстного, чтобы он не приглашал его на день рождения продюсерского центра?

– Нет, не могу,– отказывает, усаживаясь в кресло.

– Ну, пап!

– Праздник послезавтра. Приглашения разосланы. Как дядя Вова будет выглядеть перед людьми, если скажет своему подопечному, чтобы он не приходил на юбилей лэйбла, в котором работает?– делает ударение на слове «своему».– Он, между прочим, твоему крестному больше всех денег приносит.

– Знаю,– морщу нос.– Может, ты с ним поговоришь? Аккуратно… Чтоб понял – отвяжись… И всё такое…

– Нет,– отрицательно машет пальцем.– Ты сказала, что свои проблемы решаешь сама. Самостоятельная. Вот и решай – сама.

Если бы этот кретин слушал, то я их бы давно решила. Но он слеп и глух к моим просьбам оставить меня в покое. И судя по подарочку с утра, Антоша с ним вчера тоже не договорился.

– Если я и ему нос сломаю – не обессудь,– развожу руками.– Он сам напросился.

– Тогда ты будешь иметь дело уже с мамой.

– Цц,– цокаю.

С ней шутки плохи. Я и так из-за неё почти на нуле – карты в очередной раз блокнула. Теперь придётся лететь в Лондон-град и там денежку забивать.

– Кстати, я на выходные лечу в Англию,– предупреждаю отца.

– Не зли мать! Она с трудом твои танцы по клубам выдерживает.

– Там хорошо платят.

– Тебе нужны деньги? Я дам.

Ты-то дашь… Мне. А ребят моих кто кормить будет? Для них эти выступления – отличный заработок, даже с расходами на дорогу и жильё.

– Аня, почему бы тебе не сделать упор на бальные танцы? Ты же чемпионка. Давай откроем тебе школу? Будешь новое поколение чемпионов готовить,– в очередной раз уговаривает отец.

– Не хочу. И вообще – мне пора.

Направляюсь на выход из гостиной.

В боковом коридоре замечаю идущий мне на встречу букет всё тех же роз, только с более короткими стеблями.

– Стоять мелкая!– громко командую.

Сверху цветов появляется милая мордашка младшей сестрёнки в обрамлении крупных светлых локонов.

– Куда поволокла⁈ Я сказала выкинуть!

– Тебе не нужны, тогда мне нужны,– бурчит под нос Стаська.– Красивые же! И от Алекса!

Господи… Фэйспалм. Чёртова ты фанатка!

– Не вздумай выложить фото в интернет. Прибью!– угрожаю ей.

Показывает язык и чешет мимо меня в обнимку с букетом, который весит больше её.

– Дура ты, Анька! Они стоят не меньше штуки баксов, а ты на помойку… На твоём месте миллионы девчонок мечтают быть, а ты нос воротишь.

Да, ворочу! Потому что достал! Я выдыхаю только тогда, когда у него гастроли, и он сваливает куда-нибудь подальше. Если я пару раз проявила по отношению к нему слабость, то это ещё ничего не значит. И пьяная была в последний раз. А он руки распускает…

В гараже моя обновлённая красивенькая белая бэшечка подмигивает своими хищными глазками на съемку сигнализации. Рычит и срывается с места, как только втапливаю педаль газа.

До центра города приходится добираться почти два часа из-за пробок.

У дома Решетняка набираю несколько раз, отвечает только на третий дозвон.

– Бандерос, вы до сих пор не один? Выгоняй свою очередную фрею, поговорить надо.

– Может, хватит обзываться? Нет у меня никого, под утро ещё выпроводил,– сонно или устало.

– Антонио, это не обзывательство. Это комплимент. Что ты такой же привлекательный и горячий. Пока поднимаюсь, свари кофе. А то на улице холодно,– блокирую тачку и иду по направлению подъезда Антона, кутаясь в теплый меховой капюшон своей песцовой жилетки.

Антоша встречает в прихожей с высоким стаканом кофе со сливками.

– Спасибо!– чмокаю в небритую щёку и прохожу в комнату.– Мда…

Осматриваюсь. Что здесь было?

– Дай угадаю. Приходил Серёжка, и вы проиграли немножко?

– Нет. Дама темпераментная попалась…

– Охуеть,– медленно.

В квартире разгром. Посреди гостиной веник с совком и мусорный мешок, в котором осколки от разбитых вещей.

– Нормально ты так повеселился. Тоша, ты ей хоть счёт выставил?– заглядываю в мусорный пакет.

Ваза, светильник, статуэтка, которую я покупала.

– Ты серьёзно⁈– достаю её.– Она три штуки баксов стоила!

– Формально она моя. Ты её мне подарила.

– Давай все мои подарки колотить об стену. Завязывай ты с блядями. От них никакой пользы, одни убытки,– сажусь на диван.– Твою мать!– подскакиваю.

Мне в задницу что-то воткнулось.

– Я не хочу знать, для чего это вам было нужно,– поднимаю мерзкую резиновую штуковину из сексшопа и швыряю в пакет с мусором.

Антон ржёт.

– Заведи ты уже парня себе, чтобы не краснеть от вида подобного.

– Кстати, о парне… Как ваш разговор с Гроу вчера?

– Никак,– падает в кресло.– Он сказал, что ему до пизды мои угрозы. А больше я ничего сделать не могу. Сэл, он звезда! Если я ему всеку, меня порвут на сувениры журналисты и фанатки. Особенно вторые. Они же все неадекватные. Ещё перо в бок воткнут. Да и приятели как-никак…

– Почувствуешь себя орлом,– стебу его.– Вот что за зверь такой этот Гроу⁈ Почему с ним никто связываться не хочет? Ладно, если вы не хотите, то я сама разберусь. По-своему,– рубанула ладонью воздух.

– Попробуй. Но по мне – с ним проще согласиться, чтоб он отвязался, чем пытаться договориться,– смеётся.

– Ты прикалываешься? Я с ним? Ни-за-что!

– Может тебе понравится? Ты же не пробовала.

Пробовала. Немного… И нравилось. Но это и страшно. И он не отвяжется, если своё получит. Алекс в любви клянётся.

– Да пошёл ты!– ставлю стакан на столик и возвращаюсь в прихожую.

– Ты куда?– идёт следом.

– У меня репетиция танго для вечера послезавтра. Сам знаешь, что танец сложный,– накидываю капюшон.

– Конечно,– затягивает мне завязки на нём.– Я его придумал.

– Ты дал идею,– щёлкаю ему по носу.

– Вечером приедешь?

– Если выживу…

Глава 16

Генеральный прогон танца, чтобы нигде не спотыкнуться и не растянуться на скользком мраморе. Я ведь ничего не увижу. Только восторг зрителей после.

Всё отлично!

– Какое красивое,– в гримёрке проводит рукой по алой ткани длинного платья Стаська.

– Систер, не лапай!

– Жаба!– корчит рожу.– Пойду в зал. Хочу сфоткаться с Алексом, когда он приедет.

А это колкость в мой бок. После его выходки мне хочется набить ему морду и напинать по Фаберже. И я с дуру рассказала об этом сестре. Вот она и стебётся теперь надо мной при каждом случае, иногда мягко намекая, что такую мелочь парню можно и простить – он же любя…

Нет!

– Я скоро вернусь,– шлю воздушный поцелуй своему платью и ухожу в зал.

Гости прибывают.

Все красивые, в роскошных нарядах.

Кидаю взгляд на своё отражение в огромном зеркале холла. Улыбаюсь, перекидывая длинный хвост на другое плечо.

– Мадмуазель, вы роскошны!– подходит ко мне Вартан, общий друг дяди Вовы и нашей семьи.

Дядечка за пятьдесят, с небольшими залысинами и пузиком, спрятанным под дорогим костюмом.

– Спасибо!– выжимаю из себя улыбку.

Не нравится мне он. Скользкий тип. Адвокат… И эти его намёки, комплименты…

Буээ… Передёргивает каждый раз.

А он ещё берёт мою руку и целует.

Мля! Спасите – помогите!

– Извините, я её у вас украду,– по-хозяйски ложится рука на мою талию, и я поворачиваюсь к наглецу, посмевшему такое отмочить.

Гроу! Улыбается, стоит, и глаза такие наглые-наглые.

– Ты!– возмущённо.

– Я. Идём,– ведёт за собой.

– Отпусти!– одёргиваю его руку, когда мы отходим подальше.

– Лучше бы спасибо сказала. Я тебя спас от назойливого поклонника.

– Да лучше с этим старым пердуном, чем с тобой! Он хотя бы руки целует, а не по заднице бьёт.

Алекс демонстративно закатывает глаза.

– Ну, когда ты поймёшь, что я не хотел тебя обидеть⁈ Вывела просто. Я уже сто раз прощение попросил. Сколько ещё можно⁈

– Если ты не умеешь себя сдерживать, то отвали!– отпихиваю и ухожу от него.

Вот умеют же некоторые люди настроение испортить. Талант у них к этому.

– Шампанское?– подходит официант.

– Нет!– категорически.

Ищу в толпе родителей, пару раз при этом натыкаюсь на колючий взгляд Гроу.

Дайте мне лопату, я снесу этому самовлюблённому барану корону вместе с башкой.

– Что такая дёрганая?– заботливо смотрит на меня отец, когда подхожу к ним.

– Так… Ничего… Волнуюсь перед выступлением.

– Было бы из-за чего!– посмеивается дядя Вова.– Танец шикарный. Убьёшь всех наповал. И Арния старалась, такую песню написала под него.

– Да, Арния молодец…– оглядываюсь по сторонам.

Холодок пополз по спине. Кто-то смотрит внимательно на меня.

Достал! Угомонись ты уже, Гроу! Не прощу я тебя.

– Я пойду, переоденусь,– попытка сбежать.

– Рано же ещё,– смотрит на часы крёстный.– Через полчаса только.

– Пока себя в порядок приведу…

Мне реально надо сбежать отсюда куда-нибудь, только бы не быть в поле зрения этого борзого. Я не протяну весь вечер. Вечеринка может плохо закончиться, если Алекс себе что-нибудь позволит.

– Привет!– застаю в небольшой импровизированной гримёрке Ваню, моего партнёра по бальным.

– Сэл, ты чего? Здоровались уже сегодня,– посмеивается над моей рассеянностью, зачесывая назад волосы, покрытые гелем.

– Да? Лишняя вежливость не помешает. Я переоденусь,– скрываюсь за ширмой.

Снимаю чёрное платье, которое было на мне и надеваю красное.

Потрясающее! Ткань как вторая кожа и такая приятная на ощупь. Бархатистая. Фигура в нём – просто шик!

Слышу, как открывается и закрывается дверь.

Чёрт! Молния застряла.

– Вань, помоги, пожалуйста. У меня замок не застёгивается,– выхожу спиной из-за перегородки.

Он одной рукой натягивает молнию, второй рывком тянет бегунок вверх.

– Осторожно! Это платье стоит как машина! Сломаешь, в чём я танцевать буду?– злюсь на него.

– А танго голыми танцуют?– знакомый шёпот на ухо.– Я бы посмотрел.

– Гроу! Когда же ты от меня отвяжешься⁈– сверлю доставучего холодным взглядом.

– Брр… Я замерз,– дергает плечами.– Ты же не такая, Сельванна. Внутри ты огонь. Пожар! Я же знаю. Той ночью в Дубаи… Ррр,– затарахтел по-кошачьи. – А сейчас снова включаешь надменную снежную королеву,– проводит рукой по щеке.

Отбиваю её от себя.

– Не тронь!

Хватает меня за талию и разворачивает к зеркалу.

– Посмотри на нас.

Смотрю. Моё лицо пылает от злости, глаза блестят чёрным гневом. А он само спокойствие.

– Посмотри,– требовательно, встряхивая.

И прижимает меня к себе.

– И что?– пытаюсь успокоиться, но сердце бешено колотится.

Напомнил, да, я в ту ночь зачем-то разошлась. Пьяная была…

– Мы идеальная пара, Сэл.

– Бред не неси. То, что наши письки анатомически подходят друг другу – не значит, что мы идеальны. Мы разные. Я тебя убить иногда хочу…

Фыркает и закатывает глаза.

– Я тебя тоже. Бесишь, сучка, до мультиков в глазах. Но ты такая…– втягивает воздух у моих волос. – И ещё… К этому наряду кое-чего не хватает.

Достаёт из кармана длинную коробочку. В ней колье в виде цепочки из бриллиантов.

Застегивает на моей шее.

– Теперь образ завершён,– проводит пальцем по изгибу моей шеи.

Наклоняется и легко прикасается к коже губами.

С шумом делаю глубокий вдох. Странные ощущения. Мерзко и приятно одновременно. Я же помню, как он целуется. Мне нравилось, хоть и паниковала от его близости.

– Забери!– сдираю с себя украшение и швыряю в него.– Купить меня бирюльками решил? У меня этого добра – как грязи! Не удивил!

– Да что ж ты за сука такая, Сэл⁈– взрывается Гроу.– Я ведь по-хорошему хочу!

– Какая есть! Проваливай отсюда!– указываю на выход.

Сильно хлопает дверью и исчезает.

Облегчённо выдыхаю.

– Ты где был?– ору на вошедшего Ваню.

– В туалет отошёл,– сжимается. – Что случилось-то?

– Ничего! Но могло.

Могла убить этого придурка Гроу нахрен. Ещё раз врезать ему по кадыку, но чтоб в этот раз наверняка.

Вот почему он меня так выводит из себе, а? Я всегда сдержанна и равнодушна. А с ним вспыхиваю как спичка. Хочется схватить его за шею и долбить головой о стену, пока дух не выбью. Наши разговоры без скандалов по пальцам можно пересчитать. На одной руке…

Какая из нас может быть пара? Поубиваем друг друга и всего делов то.

Прессе сходи это докажи. После его видео меня везде подловить пытаются, а новостей о каждом моём пуке в сети вагон. Я только фото или видео в соцсети скидываю, оно тут же по всем каналам и сайтам сплетен разлетается. «Девушка Гроу…» и какая-нибудь фигня следом. И опровержений о наших отношениях не даё, гад, нравится ему всё это.

Кончать с этим надо!

Ты леди,– вспоминаю слова мамы и преподавателя в английской школе. А леди невозмутимы.

– Да, я леди,– повторяю как мантру.

Глубокий вдох. Выдох… Спокойствие, только спокойствие…

Плывущий мир снова становится на место.

Отлично!

Пять минут до выхода. Заглядывает Арния, одна из новых исполнительниц дяди. Талантливая девчонка.

– Готовы?

– Да,– отвечаем хором с Ваней.

– Тогда пошлите.

Подхватываю со столика красную бархатную повязку.

Центр зала, гостей просят расступиться, чтобы дать нам место для танца.

Ловлю на мгновение, перед тем как мне завяжут глаза, взгляд Гроу. Стоит, привалившись к стенке с бокалом шампанского. Нацепил маску холодного равнодушия.

Ты же от моих танцев тащишься. Поэтому и в клип к себе настырно звал. Так полюбуйся, больше такой возможности не представится.

Ваня завязывает мне глаза. Я больше ничего не вижу. Теперь могу танцевать только на чувствах и автомате отточенных с пяти лет движений.

Репетиции – это не выступления. Тут я спиной чувствую каждый взгляд на себе. Вздохи, тихие слова восхищения. Каждый поворот, прогиб, взмах ногами и поддержка – словно что-то нереальное. А мысли о произошедшем ранее так выбивают из колеи, что для меня этот танец словно впервые. Я не могу собраться. Если бы тело не помнило каждое движение, то мы бы с треском провалились.

Не смотри… Не смотри… Но я кожей ощущаю взгляд Алекса. И знаю, что он переместился из глубины зала в самый первый ряд. Сейчас я даже могу угадать, где он находится.

Под конец танца от напряжения я всё же срываюсь, и меня откидывает в сторону гостей. Попадаю кому-то в руки. Я точно знаю, чьи они.

Запах. Его запах… Можно спутать с отцом, но есть нотки, которые присущи только Алексу, которые даёт мужская кожа. А истинный чистый запах у мужчин всегда разный.

Срываю повязку с глаз.

Наглая ухмылочка на губах Гроу и горячая рука на моей талии. Сверлим друг друга глазами.

– Может, теперь со мной потанцуешь?– раскачивает меня.

– Отвали!– шиплю на него.

Не отпускает.

– У меня парень есть,– придумываю на ходу.

– Врёшь. Я же знаю,– кривит губы.

– Он просто не здесь живёт. За границей… Мы месяц с тобой не общались, за это время в моей жизни всё круто изменилось.

– Оу,– скептично поджимает губы.– Покажешь доказательства – отвалю. Больше меня не увидишь.

Будут тебе доказательства!

Глава 17

Лондон.

Ночной клуб «Нarmonic». Сразу видно кто хозяин. А ещё говорят, Европа русских не любит. В огромном помещении биток. Без наших, конечно, никуда и здесь, но клуб пользуется огромной популярностью у местных. Атмосфера здесь какая-то – другая… Им нравится.

Сижу у бара и потягиваю воду с лимоном. Алкоголь пока нельзя, впереди выступление, а там работа на высоте. Закружится голова и хана. После – хоть упейся.

Последние пару лет выступаем в этом клубешнике раз шесть в год на разогреве. Публике заходит, а хозяин собирает нехилое лавэ. Хозяин – Марк Решетняк, старший брат Антоши. Родители его ещё в пятнадцать лет сплавили сюда на учёбу, а он решил насовсем остаться. Бизнес развернул.

Осматриваюсь по сторонам в поисках друга, но тщетно. Опять, наверное, где-то клеит очередную блонду… Пунктик у него на них из-за бывшей.

Затылком чувствую, как кто-то сверлит мою спину взглядом. Одинокая красивая девушка в баре, как красная тряпка для быка, притягивает взгляды. Я уже привыкла, но иногда не по себе, как с тем арабом. Опасность хлещет. А сколько я тупых подкатов уже слышала в таких местах, даже вспоминать смешно.

Отшиваю сразу, кого взглядом, кого просто послав в жопу. Для особо настырных есть Антоша. Поиграет мышцами груди, и они сваливают ни с чем. Дать в морду я и сама в принципе могу, но после историй, когда мой несносный характер не выдерживал, и я отправляла мужиков в травмпункт, мой гнев немного поутих. Мог ведь и реальный срок прилететь, так что лезть на рожон как-то не очень хочется.

Только с одним придурком Алексом всё не работает. Баран! Упёрся рогом и стоит. Ничего! Сегодня будут ему доказательства, и он свалит в туман.

Марк в помощи не откажет. Он конечно озабоченный, но ко мне как к любимой куколке относится. Да и Антоша ему жестить никогда не позволит.

Ощущение не проходит, поэтому разворачиваюсь и осматриваю зал. Он на втором этаже. Смотрит пристально, отпивая из стакана виски. Приглядываюсь. Меня как будто током прошибает. Эти холодные стальные глаза я никогда не забуду. Они мне долго снились.

Я даже теперь знаю, как его зовут – Рон Мэдлтон.

Ещё бы! Он теперь звезда, а не тот паренёк с побережья, который меня на руках от машины до больницы нёс. Актер театра и кино. Половина фильмов с его участием, правда, претенденты на премию «Золотая малина», но поклонницам пофиг, они все «сожрут», где он голым торсом светанёт.

Случайно увидела его в небольшой роли в каком-то сериале по телеку спустя полгода после нашего знакомства. Не скажу, что записалась в фанатки, но лицо Мэдлтона не сходит с экранов и страниц журналов, поэтому немного знаю о его творчестве. А месяц назад вышел фильм с обожаемым мной актером, и он тоже там.

Рон смотрит прямо на меня, разговаривая с каким-то парнем. Интересно, он хотя бы догадывается, что я та самая девочка, которой он помог четыре года назад?

Вряд ли…

– Сэл, через полчаса ваш выход, – обращается ко мне администратор.

– Я знаю, – часы у меня есть.

Ролекс – подарок отца.

На подарки он не скупится, всё самое лучшее и дорогое.

Стаська по секрету проговорилась, что слышала разговор родителей о том, что они купили мне на двадцатилетие квартиру. Круто. Спасибо!

Наконец-то свалю из родительского дома. А то мама начинает сильно напрягать своими постоянными претензиями. Всё ей не так. Внимания к моей персоне слишком много, скромнее надо быть. Всё, что я вытворяю, на их с папой репутации отражается. А я иногда влипаю в истории сама того не желая. Везёт!

Делаю последний глоток воды и ухожу через заднюю дверь в служебные помещения. Надо переодеться к выступлению.

Лика переплетает мне косы плотнее, если расплетутся на танцполе, просто убьюсь или задушат, намотавшись на шею. По ходу обсуждаем новый номер и куда потратим гонорар. На толпу, а нас девять, сумма нормальная, но после раздела… Мне плевать, пока безлимит не прикрыт, папа дал в очередной раз свою карту, но большая часть ребят живут на эти деньги. Поэтому отдаю свою часть им. Марк платит щедро.

Они сбегают на сцену, нацепив маски. Я провозилась с тейпами и отстала от них. Не хватало еще, чтобы что-нибудь повредить, вывихов и растяжений мне хватает. У меня самые сложные элементы. Они внизу, а мне ещё на высоте болтаться.

Бреду по коридору не смотря вперёд, не очень удобно левой рукой наматывать ленту, всё время, кажется что слабо. Психую, перетягиваю, всё равно не то.

Удар головой в чью-то грудь и меня, удерживая от падения, хватают чьи-то руки.

– Под ноги смотри, придурок! – грублю.

– Что?– на английском.

На рефлексе ляпнула на русском. А передо мной чёртов сероглазый бриташка.

Какого ты по служебным шляешься?

– Что вы здесь делаете? Это служебные помещения, – посторонним В, как у Пяточка на двери.

– Искал туалет…– жмёт плечами, не отпуская мои.

Злобный прищур и косой взгляд на его руки и он их одергивает, будто обжёгся.

Врёт и не краснеет! Вывеска, где толчок в этой берлоге весит огромными буквами в коридоре, а ты вернул аккурат в другую сторону.

– Вы не туда пошли, туалет для посетителей в другой стороне. Вам нужно вернуться,– включаю вежливую и воспитанную девочку.

Он слегка улыбается, качает головой и собирается уходить.

– Стойте!– торможу его. Он застывает и удивлённо смотрит на меня.– Поможете замотать потуже?– показываю тейп на левой руке.

– Конечно, – соглашается.

Пользуюсь моментом, пока он ковыряется с моей рукой, чтобы рассмотреть его. Изменился, стал более холеным что ли. Дорогой костюм из последней коллекции, белая шелковая сорочка, расстегнутая на две верхние пуговицы. Туфли, часы именитых брендов. Недаром входит в список самых стильных звезд Великобритании.

Парфюм, ммм. Обожаю древесные нотки. Пятидневная щетина. Аж заскреблось что-то внутри… Я ж была влюблена в тебя тогда, как сумасшедшая. Мечтала, что вырасту, приеду в тот город и найду его. И он обязательно меня полюбит. Наивная была…

– Не очень сильно затянул?– смотрит на меня вопросительно.

Что? Ах, да… Я же что-то у тебя попросила.

– Нет. Нормально…– сгибаю и разгибаю пальцы. – Извините, мне нужно идти, у меня выступление через пару минут,– натягиваю маску на лицо.

Оставляю его одного в коридоре. В туалет иди, описаешься! Только моя интуиция подсказывает мне, что это был всего лишь предлог.