Текст книги "Сирена (СИ)"

Автор книги: Вийя Шефф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Глава 3

Уснул.

Ожидаемо. В большинстве случаев этим и заканчивается. Моё пение всех усмиряет.

Любишь свою Соню… Так что извините, но вам придётся пойти к алтарю. Вера в его верность у меня только укрепилась.

Выскальзываю из-под него, подкладываю подушку под голову и, накинув на плечи длинный плащ, покидаю номер. До утра он не проснётся.

В лифте прижимаюсь лбом к прохладному стеклу зеркала. Мозг закипает. Ему разрядка нужна, а я уже не знаю, что ему подкинуть для сброса той тяжести, что копится.

К психотерапевту опять сходить?

Он уже посоветовал сублимацию.

Я скоро скопычусь от этих сублимаций.

Жму на кнопку вниз и достаю телефон, в приложении покупаю два билета в Сочи, себе и Антоше. Там Скайпарк. В прошлый раз выброс адреналина помог разгрузиться.

На четвертом этаже лифт тормозит, двери открываются.

Морщусь, отворачиваясь от вошедшего.

– Ого, и что ты здесь делаешь?– громко произносит Алекс.– С любовником встречаешься?

– Это ты по отелям тёлок шпилишь,– начинаю внутри бурлить, но стараюсь сохранять спокойствие.

Молчание в ответ, только слегка скривил губы и некоем подобии оскала.

В точку. С бабой был.

Ну и нахрена ты мне такой нужен? Будешь по блядям бегать, а потом приходить с цветочками и клясться в любви. Ну, нет! Нахуй надо!

Кстати, цветочки…

– Цветы больше не присылай,– смотрю пристально в его голубые глаза.– Ненавижу красные розы.

– А что прислать? Что ты любишь?

– От тебя мне ничего не надо! Просто оставь в покое. Бесишь!

– Взаимно,– приближается.

Но ничего не успевает сделать, двери лифта открываются, и за ней стоит престарелая пара.

Спешно выхожу и, не оглядываясь, устремляюсь из отеля на парковку.

Почти дошла до машины, когда меня схватили за локоть и резко потянули назад.

– Отвали, Гроу!– замахиваюсь ударить.

Перехватывает кулак и опускает наши руки.

– Для кого так вырядилась?– отводит полочку плаща, рассматривая мой обтягивающий костюм.

– Не твоё дело!

– Опять? Сэл, тебе мало прошлого раза? Острых ощущений ищешь?– напоминает.

Ищу! Я без них с ума схожу.

А в прошлый раз прокол вышел. Немного не рассчитала удар и парня в больничку с сотрясением увезли. Обдолбанным оказался, а меня никто не предупредил, что он принимает.

– Что молчишь?– встряхивает.– Он живой?

– Спит.

Облегчённо выдыхает.

Вот кто ему про меня всё сдаёт?

Крестный? Нет. Он не станет. Дядя Вова личным сильно не светит. Алекс на него работает. Антоша? Братишка не предаст.

– Когда ты поймёшь, что твои сомнительные развлечения до хорошего не доведут⁈ Нарвёшься когда-нибудь!

– А если нарывалась уже?– тихо, впадая в ступор.

Воспоминания накрыли. Не хочу… Там и вспоминать-то нечего. Не помню ничего…

– Ты о чём? Сэл!– дёргает за плечи.

– Ни о чём… Я домой…

– Я тебя отвезу, ты выпила.

– Чуть-чуть совсем…

– А вид неадекватный. Хотя я тебя другой никогда не видел. Не спорь!– тянет за собой в другую сторону от моей машины.– Скажешь вашей охране, они пригонят к утру тачку домой.

Помогает сесть в свою машину и пристегнуться.

У меня будто мозг отключился, никаких эмоций и мыслей. Только ветер в голове гуляет.

– Сэл? Ты как?– бережно берёт за подбородок.

И меня захлестывает что-то непонятное, я хватаю его за горло, сжимаю руку, врезаясь ногтями в кожу.

– Не прикасайся ко мне,– не узнаю свой голос.

Звучит словно сломанное старое хрипящее радио. Нечто нечеловеческое…

– Сэл…– сдавленно сипит и разводит руки в стороны.

– Извини…– отпускаю его.

– Что это сейчас было?– потирает шею.

– Не знаю… Просто не трогай меня. И я передумала ехать домой. В тир поехали.

– Ночью?

– Там круглосуточно.

Он садится за руль. Бросает на меня осторожный косой взгляд и трогается с места.

Достаю телефон и отменяю перевод от Софьи.

" У меня не получилось. Совет да любовь! "

Отправляю сообщение. Откидываюсь назад и закрываю глаза.

Дураки вы! Любовь ценить и беречь нужно, а вы всё просрать хотите. А если вы те самые две делатьки, которые друг без друга – не полная картина?

– Ты когда-нибудь любил?– поворачиваюсь к притихшему Алексу.

– Странный вопрос…

– Я не про себя. Раньше влюблялся?

– Да…– подзагрузился.

– И что с ней не так было?

– Ничего… Не судьба…

– Если в неё верить, то можно никогда никого не найти.

– Там без вариантов,– отвернулся в сторону.

Мне показалось, или у него боль в глазах скользнула?

Да какая мне разница⁈ Что ты ему в душу лезешь? Вечно поглубже копнуть пытаешься.

– Я тоже не вариант.

– Почему?

– Я дефективная. Сломанный человечек… Мать монстром называет, даже в психушку однажды сдать пыталась. Отец с бабушкой отбили.

– За что она тебя так?– удивлённо приподнимает бровь, отрывая взгляд от дороги.

– За всё хорошее… Точнее не хорошее… Позор семьи, неуправляемая. Столько денег и сил в меня вложили, а я херней маюсь,– цитирую маму.

– Ты реально ей страдаешь,– резко выворачивает руль на повороте.– С твоими мозгами и талантами можно нехилого успеха добиться, а ты растрачиваешь всё на ерунду.

– Не хочу я петь. И танцевать под твою дудку тоже не буду,– отворачиваюсь в сторону.

Мы въехали в город.

Говорю Алексу адрес тира. Иногда мы туда заваливаемся с ребятами среди ночи после тусовок.

Оружие – моя слабость. Любое: холодное или огнестрельное. У папы коллекция саблей, мечей и прочего железа.

У меня тоже коллекция. Куклы… Люблю с ними иногда " пообщаться". Они слушают и молчат, а не дают свои никому ненужные советы.

Тормозим у двери с вывеской «Прицел».

Я нажимаю звонок. Ночью заперто.

– Глухое местечко,– осматривается по сторонам Алекс.

– Трясёшься за свою звёздную жопку?– приваливаюсь плечом к стене.

– Скорее за твою,– грубо.

– Моя приключений не боится.

Слышится звук открывающегося замка. Из-за двери выглядывает сонный Ваня. Он хозяин.

– Проходите,– открывает шире, заметив меня.

Никакого возмущения – я щедро плачу за свои капризы. Часок бодрствования и месячная выручка в кармане.

В боксе достаёт из сейфа два пистолета и запасные обоймы.

– Стрелять умеешь?– покачиваю в руке ствол, мысленно взвешивая.

– Умею,– вставляет обойму в пистолет Алекс.

Ну и отлично!

Синхронно выпускаем все патроны в цели. Только мои почти в десятку, а его как попало.

– Мазила,– перезаряжаю.

– Я не прицелился,– оправдывается.

– Да-да, ври больше.

Опять все заряды по целям.

У Алекса уже лучше, а вот я промазала два раза.

Перезарядка.

– Теперь ты косая,– говорит под руку.

Это ударом хлыста ударяет по самолюбию. Я поворачиваюсь к нему и направляю дуло в его голову.

– Не промажу, поверь мне,– держу его на мушке.

В его глазах всего на долю секунды скользит страх, а потом поднимает свой пистолет и направляет на меня.

– А ты не сыкло.

– Я давно понял, что с тобой только по твоим правилам можно. А они у тебя ебанутые,– скалится.

– Думаешь, разгадал меня?

– Нет. Ты вот про любовь спрашивала, а сама-то когда-нибудь любила?– щёлкает предохранителем.

Снимаю свой.

– А тебе-то что? Даже если и любила, каким местом это тебя согреет?

– Просто интересно, можешь ли ты любить?

– Там тоже без вариантов.

– Чё это?– ухмыляется.

– Мне было пятнадцать, а он британец.

– Вы охуели что ли⁈– раздаётся окрик Вани, заметившего нас в «дуэли».

Одновременно поворачиваемся с Алексом к целям и стреляем.

Глава 4

Флэшбек.

Мы остановились у подножия одного из холмов, которыми просто усеян Уэльс. Виды здесь потрясающие! Великобритания сама по себе красива, уступает только лишь какой-нибудь Норвегии. Единственный минус – погода, которая может меняться каждый час.

Внизу распростёрся Кардиганский залив, на берегу которого расположился небольшой городок Аберистуит. Господи, как я запомнила это название! Здесь всё такое труднопроизносимое. Единственная достопримечательность этого городишки – университет и самая большая национальная библиотека Уэльса.

А большая часть здешнего населения – это студенты.

Пока мама разговаривает с кем-то по телефону в сторонке, расчехляю фотоаппарат и делаю несколько снимков. Вечером отправлю Стаське в её коллекцию, пусть извращается в своём Фотошопе. Вид на город действительно обалденный. Не каждому в моём возрасте улыбается удача увидеть такое.

Мне пятнадцать. До универа ещё целый год, и последний год я живу и учусь в Великобритании в школе при российском посольстве. Моя мать дипломат и всё это время она здесь с дипмиссией. Зачем она взяла меня с собой? Не знаю… В Москве отец, сестра, бабушка и дедушка, которые все эти годы и занимались моим воспитанием.

Первые пять лет я родителей почти не видела, пока не родилась Стаська. Им было не до меня, у них была карьера, у отца бизнес. Сейчас он входит в список самых богатых людей страны. Своя строительная корпорация. По его проектам строят здания по всему миру, в этом он гений. А начинал простым рабочим на стройке. Но окончив университет, выиграл конкурс на лучший проект музея.

С тех пор карьера не просто попёрла, а полетела. Главный архитектор, младший партнер, потом старший, а потом и своя империя. Даже бабушка, которая не была довольна выбором своей дочери, смирилась и приняла отца. Дедушка был из простых рабочих, поэтому папу принял сразу. Да он и был в какой-то степени причиной их знакомства. Работал в Мосгорстрое инженером и приехал на одну из строек с проверкой, почему-то с ним оказалась моя мама. Там она и увидела высокого черноволосого красавца. И влюбилась… С первого взгляда… Оказалось взаимно…

Каким-то невероятным образом отец её отыскал в огромном городе. Всё было стремительно быстро. Через три месяца они узнали, что мать беременна. Бабушка была в шоке. Не такой судьбы она хотела дочке. У неё были другие планы: окончание МГИМО, карьера дипломата и брак с каким-нибудь богатеньким ухажёром. Но мама решила иначе…

На брак всё же прапредки согласились, незамужняя беременная дочь для профессора филологии – это клеймо позора. Но бросить ВУЗ родителям не позволили. Мать была на втором курсе, отец на последнем. Тяготы моего воспитания легли на плечи бабули и дедули. И тут она оторвалась по полной, решив, что если ребенок родился с необычной внешностью, то и мозги у него должны быть незаурядные. Необычность была в длинных волосах с рождения и огромных чёрных глазах. Как у куклы… Даже сейчас. Родители на один из дней рождений подарили мне точную копию меня в виде пластика на шарнирах.

К пятнадцати годам я говорю на пяти языках, включая русский, играю на трёх инструментах, у меня голос четыре с половиной октавы. А ещё я двукратная чемпионка мира по спортивным бальным танцам, и в этом году светит ещё один титул.

Бабуля хотела сделать из меня балерину, но на просмотре меня забраковали, сказав, что я не гибкая. Теперь я доказываю всем, что это не так. Так извиваться на паркете не может никто в школе. А она лучшая в стране и преподаватели там только с мировой славой. Предки не скупятся на наше с сестрой образование.

Осенью мне предстоит вернуться в Москву и пойти в одну из лучших гимназий. В одиннадцатый класс. И там я буду младше всех, так как отдали меня в школу в пять лет, а не в семь, как большинство детей.

А пока я ещё здесь…

В августе у мамы отпуск. Она предложила съездить в Эдинбург на Международный музыкальный фестиваль. Он длится весь месяц и туда стекается куча участников и туристов со всего мира. Но вместо того чтобы лететь на самолёте, как все, она предложила поехать на машине, по пути заглядывая в места британских достопримечательностей.

Одним из таких был этот городок, название которого не то, что запомнить, выговорить тяжело. Но мне удалось. Аберистуит!

Зачем мама привезла меня сюда?

Не понимаю.

Что я универов не видела⁈ Один Оксфорд чего стоит с его старинными зданиями. Да и учиться в Великобритании я не собираюсь. Пару лет назад я уже определилась, буду поступать в МГИМО, как мать. Был ещё вариант с МГУ, но учиться под присмотром бабушки не хочется. Мне и сейчас ее пристального внимания хватает до чёртиков.

– Анна, поехали,– командует мама, кивая в сторону джипа.

Даже если бы мне хотелось побыть здесь подольше – спорить с матерью я бы не смогла. Она жёсткая, вся в бабушку. Ослушание для них – это провинность. Поэтому просто молча плетусь и сажусь на переднее пассажирское сиденье.

Спускаемся по дороге, которая идёт по склону в город. Тихий и симпатичный… Ровные домики, ухоженные улицы. Самое место чтобы провести в таком месте старость. Но здесь, наоборот одна молодёжь на улицах.

Тормозим у небольшого отеля, почти домашняя обстановка. Нас встречает пожилой мужчина, хозяин гостиницы: вежливый и учтивый, как все британцы. Снимаем лучший номер с видом на залив. Он сказал, что здесь открывается потрясающий вид на закат. Осталось его дождаться…

* * *

Мы ужинаем на террасе небольшого ресторанчика на берегу. Людей немного, несмотря на пятницу. Пятницу в Британии можно назвать днём разгула. Рабочая неделя закончилась, и люди вечером разбредаются по пабам и ресторанам, чтобы выпить пива и пообщаться. Часто это превращается не в простые посиделки с друзьями, а в большую попойку. Во всём мире англичан считают чопорными и сдержанными, но это не так. Помахать кулаками после нескольких пропущенных пинт пива здесь в порядке вещей, особенно во время футбольных соревнований. Сама была свидетельницей такого замеса однажды, правда из окна автомобиля. Толпа на толпу. Даже полицейские с трудом их успокаивают. Британцы это называют просто – пятничное пиво.

Вот и здесь сидит пара компаний, потягивая пенный напиток. Одна – четверо мужчин под пятьдесят, вторая – молодые, лет по двадцать или чуть больше. Шестеро шумных. Любая шутка или действие у них вызывает громкий смех.

У мамы нервоз, она привыкла есть в местах, где люди уважают пришедших и не шумят. Замечаю, что у неё даже глаз задёргался.

Ухмыляюсь внутри. Сделать это явно – получить долгую лекцию про то, что я невоспитанная. Манеры – лицо леди… Поэтому молчком ковыряю вилкой в тарелке какое-то блюдо из морепродуктов. Есть не очень-то хочется. Но после ужина мне дано разрешение покататься на роликах. Набережная вся из плитки, не погоняешь, но недалеко есть какой-то памятник и там асфальтированные дорожки. Вот там можно.

Очередной смех от компании молодёжи. Кошусь немного на них. Там весело. И дым коромыслом. Даже две девушки с сигаретами в зубах.

Но останавливает мой взгляд даже не это. Один из парней пристально смотрит на наш столик, слегка улыбаясь краешком рта. Первое, что приходит в голову – пялится на маму.

Ещё бы! Красивая стройная блондинка. В свои тридцать четыре тянет от силы на двадцать пять. Многие, увидев нас вместе, считают сестрами. Хоть мы и не похожи абсолютно. Я копия отца: высокая черноглазая с длинными, ниже попы, черными волосами. На маму похожа Стаська.

Но я ошиблась. Когда мать отошла в туалет, он всё так же пялился.

Кретин, мне пятнадцать!

Одно слово мимо проходящему бобби и ты пойдешь под суд за домогательства. Ну, или как минимум оплатишь огромный штраф. Но проблем как-то не хочется. Пусть «живёт». Только от этого взгляда неудобно. Неспокойно… Я ерзаю на стуле. А глаза сами просятся посмотреть на него. Он замечает и слегка улыбается.

Шатен, крепкого сложения, выше среднего, кажется. Скуластое лицо, прямой нос с островатым кончиком. И стального цвета глаза. Красивый… Одет просто: джинсы и белая футболка, на спинке стула висит рюкзак и поверх кепка.

– Ты поела?– прерывает моё созерцание прекрасного подошедшая мама.

– Да…– прячу взгляд, чтобы она не догадалась, чем я занималась.

– Тогда идем, ты ещё покататься хотела,– берёт сумку и вешает через плечо.

– А расплатиться?

– Уже, – даже не поворачивается в мою сторону, просто идёт на выход, плавно покачивая бёдрами.

Смогу ли я когда-нибудь стать такой, как она?

Вряд ли… Я мягче. По крайней мере, мне так кажется. Я даже «нет» четко и без запинки произнести не могу. А чтобы сказать в лицо, как мать или бабушка, что я думаю о человеке – у меня смелости не хватит. У меня есть сила воли, но она распространяется только на учебу. А вот уверенности – ноль…

Глава 5

Мама оставляет меня в парке у побережья, где я, надев ролики, рассекаю по дорожкам. Сама садится на скамейку так, чтоб я не выпадала из вида и наблюдает.

Постоянный контроль. Хорошо охраны, как в Москве нет. За богатого отпрыска всегда трясутся, я не исключение.

Кататься не очень удобно, дорожки под наклоном к берегу. Здесь хотя бы асфальт есть, но некоторые финты уже не покрутишь. Остаётся только делать змейки и немного крутиться на месте.

В какой-то момент замечаю, что сюда приходит всё та же компания из ресторана. В руках бутылки с пивом, мерзкий пьяный смех. Иногда хочется сделать два пальца в рот. И снова холодный пристальный взгляд серых глаз. Он не пьёт, кстати. Закодировался бедолага?

Ладно, хочешь смотреть – смотри. Начинаю крутить разные фишечки, если таращится, то пусть уж со всех сторон поглазеет. Он только слегка улыбается. Я привыкла, что на мои танцы смотрят с восхищением и открытым ртом. А тут только губы слегка скривил!

Да пошел ты! И разгоняюсь…

Я сделала это напрасно. Именно эта дорожка уходила резко вниз к линии берега, и я не справилась. Меня понесло… Даже ухватиться не за что для остановки. Один выход – падать. И я падаю… Меня тащит ещё несколько метров по асфальту, а я в коротких шортах. Резкая и жгучая боль по всему боку левой ноги, содрала кожу, и мелкие камушки впились в рану. От болевых ощущений трудно дышать, а слёзы застилают глаза.

Вдруг кто-то подхватывает под руки ведёт в сторону скамейки. Поворачиваю голову в сторону «хозяина» рук. На меня с волнение смотрят всё те же серые глаза. Усаживает на ближайшую лавочку и присаживается на корточки у моих ног. Осматривает рану. Что-то спрашивает. От болевого шока не понимаю, что он говорит.

Черт! Он же на английском!

– Руки от неё убери!– с агрессией в голосе появляется рядом мама.

– Я просто хотел помочь… – растерянно оправдывается красавчик.– Ей в больницу надо, рана серьёзная, может воспалиться…

– Без сопливых! – но он не понимает её слов, здесь так не говорят. Это чисто русский посыл. – Идти сможешь?– обращается ко мне, снимая коньки и обувая на меня кроссовки.

– Наверное… – мямлю в ответ.

Но я передумала, как только наступила на ноги. Они подкосились. Красавчик, стоявший рядом, быстро среагировал – тут же подхватил снова под руки.

– Я помогу донести до машины,– настаивает.

Мать посмотрела на него с каким-то презрением, но от помощи не отказалась. Просто молча пошла к нашему джипу.

Вот такая у меня мать…

Парень действительно крепкий и спортивный, нёс меня как пушинку. Даже не запыхался. Только сердце билось, как оголтелое. Я чувствовала его биение. У меня самой оно стучало не реже.

Меня, полулежа, усадили на заднее сиденье. Нога горела огнём.

– Где здесь госпиталь покажешь? – обратилась мать к незнакомцу.

– Конечно, только рюкзак свой захвачу, – соглашается сероглазый.

Через минуту он уже усаживается на пассажирское сиденье спереди.

Дорога заняла минут десять. В приёмном покое меня быстро укладывают на каталку и увозят в перевязочную.

Ольга Ивановна.

Довыпендривалась!

Я сразу заметила, как она косится на эту компашку. Особенно на этого… Стоит рядом и озабоченность изображает.

Не удивительно, ей пятнадцать… Уже мальчики на уме. Поэтому и забрала её с собой в Лондон год назад. Родители с ней не справятся в пубертат. Я себя ещё помню в этом возрасте.

Аня хоть и послушная, но это временно. Скоро проклюнется характер, а в нашей семье у женщин он не сахар. Хлебнем мы с ней ещё проблем…

– Спасибо!– холодно обращаюсь к парню.

– Не за что, – удивленно смотрит на меня.

Не ожидал, что я могу быть вежливой? Могу. И благодарной тоже.

– Только сильно не мечтай, ей всего пятнадцать,– защищаю свою дочь.

– Я и не думал,– пожимает плечами.

Ну, да, так я и поверила.

Она растет, и я вижу, как на неё заглядываются. Самое противное видеть, как пускают слюни взрослые мужики. Сашка вообще бесится, с друзьями некоторыми из этого все связи разорвал.

Ух, не одну сотню сердец она разобьёт, когда вырастет. Красавица. Всё впитала. Уже сейчас есть на что посмотреть, а что будет через пару лет⁈

Пока дочери обрабатывают раны, заполняю на стойке необходимые документы, а когда предъявляю дипломатический паспорт, смотрят как на экспонат в музее, широко раскрыв глаза. Две медсестры переглядываются, и так же молча всё оформляют. Ну и отлично. Всегда работает…

Через полчаса Аньку вывозят из процедурной на коляске. Нога от бедра до колена забинтована. Немного охватывает волнение. Не дай Бог, шрамы останутся. Или танцевать не сможет. Но врач успокаивает, что если всё правильно обрабатывать, то всё пройдёт отлично и никаких следов не останется.

Паренёк, не знаю, как его зовут, да и знать не хочу, помогает докатить коляску до машины и усадить дочку. Немного смутил взгляд врача в его сторону, они явно знакомы, заметила, что кивнули друг другу в приветствии.

– Тебя подкинуть до дома? – спрашиваю из вежливости. Всё-таки помог.

Он тушуется. Неудобно…

– Садись, дорогу только покажешь, мы в этом городе проездом,– не выдерживаю.

Устраивается спереди, бросает взгляд через плечо назад. Аньке дали обезболивающее с седативным действием. Врач сказал, что через полчаса она уснёт. Надо будет найти кого-то в гостинице, кто поможет её выгрузить.

Всю дорогу, пока мы ехали к его дому, он бросает робкие взгляды на неё через зеркало заднего вида. Так и хотелось отвесить ему хорошего леща или подзатыльника.

Подъехали к небольшому двухэтажному домику с маленьким палисадником перед ним.

– Спасибо большое!– благодарит.

Я протягиваю ему пятьсот евро. Он непонимающе смотрит.

– За что?

– За помощь…– равнодушно.

– Я не для этого помогал,– хлопает дверью и уходит.

– Мам, ну зачем ты с ним так?– слышу с заднего сиденья.– Можно было просто сказать «спасибо».

– Спасибо я ему уже сказала,– разворачиваю машину в сторону отеля.

– Нельзя же всё мерить деньгами… – еле слышно.

– Это ты мне пропоешь, когда я тебе карту заблокирую.

Но она уже моих слов не услышала, подействовало лекарство.