Текст книги "Сирена (СИ)"
Автор книги: Вийя Шефф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)
Глава 12
Ночная жизнь в Дубаи – это для приезжих отдохнуть. Местные по клубам не ходят. Хотя я слышала, что позволяют они себе такие вылазки под большим секретом. Маскируются под туристов, выходят погулять и с девочками развлечься. Но я не встречала.
Клубы в Эмиратах дорогие. Начиная от обстановки, заканчивая баром. Алкоголь только импортный, у строгих мусульман он под запретом, поэтому цены сумасшедшие. Я на подобные вещи мало внимания обращаю, а вот ребят это зацепило.
– Хорошо выступим, и Клим обещает all inclusive,– обещаю им.
– Это греет,– соглашается с моими доводами Руслан.– А у нас херово разве когда-нибудь было?
– Вот и не понижаем планку,– хлопает его по спине Антон.– Сэл, Клим говорит, тобой там интересуются.
– Шли всех интересующихся на хер!
– Я так и сделал,– накидывает мне на шею полотенце и притягивает к себе.– Вот на какой, сестрёнка, родители тебя красивую такую родили.
– А может не родители,– бью ему слегка в живот, шутливо загибается.– Мать говорит, что я исчадие ада и меня в роддоме подменили.
– Поэтому ты на бабку свою так похожа,– скептично ржёт.
– Да, здесь несостыковка у неё. Личиной в прапредков пошла.
– Через десять минут, чтобы все были готовы,– натягивает на красивый рельефный торс чёрную футболку и сваливает из гримёрки.
Лика очарованно провожает его взглядом, пуская слюни.
– Поскользнёшься,– иду мимо неё к своему костюму на вешалке.
– Может мне в блонду перекраситься, а? Сэл?– удручённо вздыхает.
– А зачем? Стать одноразовой вещью?
– А вдруг не одноразовой…
– Вряд ли… Антошка ещё три года назад броню, защищающую от стрел купидона надел, когда его девушка бросила. Так что извиняй,– развожу руками.
– Как такого можно было бросить?..
Можно. Если на горизонте толстый кошелёк замаячит, а ты шлюха, готовая продаться.
* * *
Выступления в забитых клубах меня подстёгивают на азарт, но и иногда пугают. Слишком много людей смотрит. У нескольких десятков на тебя стояк, потому что секс я вкладываю только в танцы, обходясь без него в обычной жизни. Я делаю всё, чтобы публика меня хотела, кроме обнажёнки. Завести толпу можно и без публичного оголения, главное знать на какие кнопочки нажимать. А я знаю!
Гул, крики и свист дают понять, что им нравится. Нравятся твои движения телом, руками, ногами, даже то, как ты смотришь на всех сверху со сцены. Они заводятся от мощных битов музыки и притягательных красивых тел. А они красивые, у нас это в контракте прописано. Убейся, но будь совершенством.
Пропускаю Лику вперед себя и наблюдаю, как она профессионально крутит задницей и ведёт ногами в стойке. Эстетика…
Лиц ведь всё равно почти не видно, а вот тело… Его читать нужно, оно иногда кричит истерично о своих желаниях.
Лика вот Антона хочет и всячески это показывает, только чтец тел из него никакой. Он техник. В души не заглядывает, ему в них скучно. Телами он только пользоваться может.
Моё соло и я выкладываюсь на всю, приводя публику в дикий восторг. Но в какой-то момент теряюсь, почувствовав сразу несколько слишком хищных взглядов на себе. И технику я отрабатываю на ура, а вот огня больше не вкладываю, и они это чувствуют, хоть и не понимают в чём дело.
Уходя со сцены, дико осматриваю толпу. Он здесь… Он смотрит… И он хочет… А ещё есть второй, кто смотрит похоже, но он теплее, от него из-за страха не сжимаются внутренности.
– Сэл, ты чего?– замечает мою растерянность Антоша.
– А Клим не говорил, кто мной интересуется?– начинает потряхивать.
Мне страшно? С каких пор?
– Нет. Сразу его послал. Я же знаю твой ответ.
– Ясно…
Переодеваемся в гримёрке и я уже не слишком пылаю желанием продолжить вечер. В отель хочу. Ребята уходят, а я задерживаюсь немного дольше, дрожащими руками пытаясь запихнуть костюм в чехол.
Я так себя чувствовала после выпускного. Вру, тогда ещё хуже было. От омерзения к себе ломало ужасно. Но именно тогда и появился этот липкий и противный страх быть в очередной раз раздавленной, униженной и использованной. Все эти годы я борюсь с ним, и иногда получается, но сейчас он снова выполз откуда-то изнутри и растекается неприятной жижей по клеточкам тела. Они резонируют от тревоги.
Собираюсь выйти, но в дверях пересекаемся с Климом. С виду доброжелательный мужик, улыбочка эта его до ушей, хоть завязочки пришей, но она обманчива. Клим сделал бизнес на продаже девушек местным богачам. И как-то раз намекал, что и на меня может найти хорошего купца, если я захочу.
– Уже уходишь?– мерзко улыбается.
– Вещи хочу в машину закинуть,– показываю портплед, который держу за спиной.
– Сельванна, тут с тобой один уважаемый человек хочет познакомиться,– складывает в замок свои толстые пальцы, демонстрируя перстень с огромным изумрудом.
– Я не знакомлюсь!
– Таким людям нельзя отказывать, девочка моя.
– Да мне похуй кто этот людЬ! Передай ему мой пламенный привет и налей чего-нибудь подороже за мой счёт.
– У них в семье пить не положено.
Оу, местный! А вот и тот самый случай, когда вышел дядя погулять. Только не на ту нарвался! Я чью-то богатую задницу развлекать не собираюсь.
И пухлый Клим словно угадывает мои мысли:
– Он хочет, чтобы ты станцевала для него ЛИЧНО. Не бесплатно, конечно.
– Нет! Мой рабочий день окончен. Я по контракту отработала. Дальше только моё ЛИЧНОЕ желание. А оно не желает танцевать сверх нормы. Передай своему важному человеку, что я и сама могу ему заплатить, чтобы он меня не беспокоил. Дай пройти!– толкаю его плечом.
– Здесь не любят дерзких,– в след.
– Переживу как-нибудь. Adios!
* * *
– Отвези меня в отель,– прошу Антона, чувствуя слежку за собой.
– Ты чего? Мы только начали,– показывает на накрытый стол.
– Мне нехорошо,– решаю притвориться.
– Перегрелась,– трогает лоб.
– Отвезёшь или нет?– закипаю и бью ему по руке.
– Отвезу! Что нервничать-то. Ребят, за всё заплачено,– обводит пальцем стол.– Я скоро вернусь. Пошли,– берёт меня за локоть и ведёт на выход.
Мы едем молча. Меня не покидает чувство тревоги, давящее изнутри. Я постоянно оглядываюсь в заднее стекло в поисках машины, которая едет за нами.
– Что ты дёргаешься поминутно?– не выдерживает Антоха.
– Тебе не кажется, что за нами кто-то едет?
– До хрена кто едет,– смотрит в зеркало.
– Нет. Он по нашу душу едет. Вернее по мою.
– Опять чуйка?– он ей доверяет.
– Когда вы ушли, приходил Клим и сказал, что со мной кто-то уважаемый познакомиться хочет, а я его послала. Я думаю, это тот чувак из ресторана, которому я фак показала…
– Ты тут какому-то арабу фак показала⁈– вскрикивает.– Сэл, ты с головой не дружишь? Показывать такое в Эмиратах – оскорбление чести и достоинства!
– Знаю.
– И не удержалась⁈ Правильно Алекс говорил…– цокает и смотрит в боковое зеркало.
– Он-то тут причём?
– Сказал, что ты тут обязательно во что-нибудь вляпаешь. И был прав! Сейчас проверим,– делает заворот на перекрёстке, проезжаем немного.– Джип за нами тащится.
Я уже заметила.
– Что делать?
– Поедешь в гарем наложницей, если башкой своей не думаешь.
– Дошутишься!– угрожаю кулаком.
– Приедем в отель, закроешься в моём номере. Я ребят подтяну, чтоб под присмотром была. Если это точно слежка, то перевезём куда-нибудь до завтра. Домой улетим, туда они за тобой не сунутся.
– Антош…
– Ох, Сэл, не умеешь ты без приключений…
* * *
За дверью номера какая-то возня, но выйти не решаюсь. Там ребята на вахте дежурят, чтобы в номер никто не вошёл.
Заходит взмыленный Решетняк.
– Антон, что там?– поднимаюсь с кровати.
– Надевай,– кидает в меня какими-то черными тряпками.
– Я это не надену!– приподнимаю паранджу пальчиками.– Я не для это христианство принимала.
– Надевай и не спорь! Внизу у служебного входа тебя ждёт черная Ламба Урус. Номера местные, она не прокатная. Водитель отвезёт тебя в безопасное местечко, пока мы тут разговоры вести будем,– сцепляет пальцы и хрустит костяшками.– Шевелись!
Я немею. И начинаю трясущимися руками натягивать на себя чёрную одежду.
Господи, вот же всех подставила…
Антон доводит меня до лифта, мы спускаемся вниз.
– Туда,– показывает направление.
Сам возвращается.
Я лечу сломя голову к выходу, но так слепну от произошедшего, что в упор не вижу машину и кручусь на месте, прижимая к себе сумку с вещами.
Недалеко от меня машина моргает фарами.
Вот ты где!
Даже не вглядываясь в водителя, сажусь сзади и мощно выдыхаю.
– Ну что, косячница, опять мне твою красивую жопку спасать от неприятностей?– поворачивается ко мне Гроу, улыбаясь во все свои тридцать два винира.
Глава 13
– Что ты здесь делаешь?– думаю о том, чтобы сбежать.
– Тоха позвонил, попросил помочь,– отъезжает от отеля.
– У тебя личный телепортатор имеется?
– Я днём прилетел. Должен был ещё вчера вместе с вами, но дела в Москве задержали. Сними это с себя, а то я в ступор впадаю,– обводит лицо.
Опускаю вниз половину ткани, которая закрывает лицо. Она давит, сдёргиваю совсем с головы.
– Как они это носят⁈
Теперь понятно, чей ещё взгляд улавливал мой «радар». Он был тёпленьким.
– Почему не подошёл?
– Не хотел тебя нервировать. Заметил, что ты дёргаешься, но думал, перед выступлением. Оказалось вон оно чё…
– Куда мы едем?– замечаю, что он повернул к побережью.
– У моего друга здесь дом на берегу. Он уехал по делам, но оставил мне ключи. Отсидимся у него до вылета домой. Не волнуйся, здесь тебя не найдут.
– Машина тоже его?– осматриваю салон.
– Ага.
– Хорошие у тебя друзья.
– У тебя тоже…
Мда…
Приезжаем в большой двухэтажный дом, за высоким забором. Во дворе только искусственный газон, несколько больших вазонов с цветами и бассейн.
Внутри дома приятная прохлада от работающих кондиционеров.
– Чем занимается твой друг?– бросаю в кресло сумку и с любопытством разглядываю дорогую и современную остановку огромной гостиной.
– Работает в нефтяной компании аудитором. За этот дом платит фирма.
– Ммм… А за машину?
– Тачку он сам купил. Есть или пить хочешь?
– Нет. Покажи мне спальню, в которой я буду спать, чтобы там сразу закрылась и не видела тебя до утра.
– Ты как всегда в своём репертуаре,– посмеивается Алекс.
– Что ты хочешь от будущей актрисы?..
– Спальня наверху последняя по коридору. Душ там же…
– Спасибо!– направляюсь к лестнице, прихватив с собой сумку.
– Сэл!
– Что?– торможу на середине лестницы и смотрю на Гроу сверху вниз.
– Приятных снов…
– Да пошёл ты!..
Но он смеётся.
* * *
Мне не спится. Мешает звук гудящих от ветра песков и шум волн. И вроде они должны успокаивать, но почему-то меня жутко раздражают. В городе их не слышно, а тут бьют по слуху, как железом по стеклу.
Спускаюсь вниз к бассейну, опускаю ноги в воду и пытаюсь погрузиться в себя. Почти удаётся, но вдруг мне на плечи ложится тонкое покрывало.
– Ночи здесь холодные,– садится чуть сзади Алекс.
Я чувствую его тепло кожей. И запах… Папин… А папа – это защита и спокойствие. Раньше Гроу так не пах.
– Да… Днём можно свариться, а ночью околеть. Хорошо мы не посреди пустыни…
– По сути, так и есть, раньше здесь ничего не было. Сплошные пески…
– Почему не спишь?– слегка поворачиваюсь к нему.
Он улыбается.
– Тот же вопрос. Держи,– подаёт мне бокал.
– Что это?– смотрю на него.
– Шампанское.
– Я не пью шампанское. У меня непереносимость всего булькающего и шипящего,– отворачиваюсь.
– Как ты себя-то переносишь?– усмешка.
Намекаешь, что я змеюка? Сволочь…
– В баре есть бутылка хорошего выдержанного виски,– провокационно приподнимает бровь.
– Вот мужские напитки – это по мне,– поддерживаю его предложение.
Он исчезает, возвращается через несколько минут с бутылкой, двумя стаканами и тарелкой мясной нарезки.
– И как проявляется твоя непереносимость?– разливает янтарную жидкость по стаканам.
– От газировки тошнит, от игристого вырубает. А потом ужасно плохо утром.
– Мда… Не повезло,– отдаёт мне мою порцию, чокаемся и выпиваем.
Меня передёргивает от крепости алкоголя, но когда он ударяет в голову, расслабляюсь.
– Я первый раз напился лет в пятнадцать,– протягивает мне кусочек вяленого мяса.
Беру мягко губами и медленно прожёвываю. Алекс зависает, глядя на меня.
– И что было дальше?– возвращаю его.
– А? Было плохо нереально. Я думал, что умру. Просил маму вызвать скорою. Отец сказал, что мне не скорая нужна, а отвесить хороших пиздюлей. Умирал я так сутки, а потом полегчало,– разлил очередную порцию алкоголя.
– А мой первый раз был в шестнадцать. На выпускном. У меня в тот день всё было в первый раз… Но я ничего не помню,– залпом осушила стакан.
– Шампунь?
– Угу…– понюхала кусочек колбасы и закинула в рот.
– А у меня выпускного не было. Вернее он был, но без меня. Я тогда поломанный после аварии в больнице лежал,– с грустью в голосе.
– Не много потерял. Что ты пьяных школьников не видел⁈– решила его подбодрить, толкнув кулаком в плечо.
– Каждый год вижу,– снова улыбается, но как-то вымученно.– Выступаю перед ними на площади.
– Вот и я об этом.
Что-то ты темнишь, Гроу. В твоём прошлом есть тоже несветлые пятна.
Растягивается на кафеле, опоясывающем бассейн, лицом вверх, ложусь так же, упираясь макушкой в его голову.
Небо чистое, все звезды как на ладони. Одна сорвалась и полетела вниз.
– Загадывай желание,– шепчу ему.
– Хочу, чтобы ты у меня в клипе снялась…
– Зря потратил целое желание.
– Почему ты упираешься? – садится.– Я хорошо заплачу.
– Просто не хочу. Нам же там целоваться придётся,– тоже сажусь и поправляю волосы.
– Обязательно,– становится на четвереньки и надвигается на меня.– Ты же актриса, разве это проблема?– напирает.
– Одно дело без чувств, а другое…– опираюсь руками сзади и выгибаюсь, потому что он уже навис надо мной.
– Что другое? – давит своей близостью.
Я, сложившись вдвое, ложусь спиной на землю.
– Ты меня бесишь,– задыхаюсь.
Я не боюсь. Он не обидит, я знаю. Но какой-то внутренний барьер начинает подниматься.
– Ты меня тоже… Но люблю я тебя больше,– скользит рукой через волосы мне на затылок.
Дыхание Алекса прерывистое, обжигает мне кожу на шее. Пальцы играют моими прядями. Мурашки захватывают тело. А ещё паника, когда он касается губами у уха. Я в полной растерянности, поэтому что это и приятно и нет одновременно. Дёргаюсь непроизвольно.
– Расслабиться,– шепчет в ушко, прикусывая несильно мочку.– Я таких напряжённых никогда не встречал. Не бревно ты, поверь мне…– говорит тихо и хрипло, растягивая слова. – Ты круче, сексуальнее и горячее всех остальных. Я это понял, как только тебя увидел. Просто отпусти ручник, в который ты вцепилась. Он только мешает тебе стать той, кто ты на самом деле. А ты очень страстная…
От его слов окатывает волной мурашек. Если на моём теле где-то остались ещё волоски, то они точно стоят дыбом. Всё немеет, и я пошевелиться не могу.
А ты хороший ученик. Бьёшь моим же оружием, голосом парализуя человека. Или это алкоголь? Он меня тоже обычно заставляет немного разомлеть.
– Девочка бандитка милая улыбка, лаймовые бантики блатной романтики…– прижимается щекой к моей щеке и продолжает усыплять мою бдительность, напевая на ухо.– Ну, зачем меня пленили твои черные глаза…
Я лежу под ним и понимаю, что если он сейчас решит меня трахнуть, я даже не пошевелюсь что-нибудь сделать, чтобы этого избежать. Моё тело сковало и от его слов, и от страха близости. Это как с кроликом, который сам лезет в пасть к удаву, зная, что его съедят.
– Наша первая лезгинка, две жвачки от «Love Is»…Тет-а-тетом вечеринка, в губках я твоих завис…– продолжает петь.
Но оттолкнуть сил нет, потому что мой обманутый организм почему-то воспринимает Алекса не как опасность, а как способ получить удовольствие. Порцию эндорфинов, которых мне так не хватает всё время.
И я чувствую пульсацию в губах, когда он слегка касаясь своими, проводит дразняще кончиком языка.
Это же просто поцелуй, в нём нет ничего страшного и отвратительного,– убеждаю себя и приоткрываю губы.
Алекс чувственно целует. Осторожничает, я сжимаю пальцы в кулак, готовая ударить его, если он позволит себе лишнее.
Но он очень ласков и чуток, чувствуя моё напряжение. Поцелуи медленные, словно пробует на вкус. Язык толчком бьёт по зубкам, требуя разомкнуть их. Я послушно впускаю. Но окончательно отпустить себя не могу.
Не могу и всё. Я не готова!
Господи, какая каша у меня в голове…
– Алекс, пожалуйста, не надо,– умоляю его, когда он целует в шею, а рукой осторожно скользит по бедру к моей попе.– Пожалуйста…
Глава 14
– Что не так?– разворачивает к себе лицом и заглядывает в глаза.
Он не понимает…
– Я не могу, Алекс… Переступить через себя не могу…
Не разносить же его красивую мордашку в кровь.
Садится рядом, проводит руками по лицу. Вижу, что его пальцы дрожат, мышцы на плечах нервно сжимаются.
– Кто тебя обидел, Сэл? Почему никому не доверяешь?– смотрит глазами, полными растерянности и непонимания.
– Не могу я рассказать…– приподнимаюсь и всматриваюсь вдаль, на небо.
Мой голос тоже дрожит, как и его пальцы.
– Мне же, не кому-то. Скажи, я его найду и башку оторву!
Да он и так долго лечился.
– Не хочу… Давай лучше ещё выпьем,– тянусь к бутылке и разливаю виски по стаканам. Отдаю ему.– Я сама справлюсь. Обещаю…– стукаюсь об его стакан.– Просто нужно время.
Мы напиваемся, наша натянутость исчезает, и разговор на надрыве забывается. Теперь мы смеёмся от всякой ерунды: упавший в бассейн стакан, за которым Алекс ныряет прямо с бортика вниз головой, а я держу его за ноги, чтобы не утонул. Или над его укушенными пальцами, когда он запихивает мне в рот кусочек мяса.
– Больно,– размахивает рукой.
– Дай подую,– тяну её к себе.
Выдыхаю на его пальцы воздух, прикрыв ресницы. Он проводит по моим губам.
Взгляды перехлёстываются. В глазах Гроу черти пляшут от желания. И если я срочно что-нибудь не придумаю, то мы опять придём к поцелуям.
– Камера в доме твоя?– киваю на журнальный столик, который видно через огромное окно.
– Моя… Хотел влог поснимать, фанаткам давно обещал, но как-то тухло всё. А что? Надумала сниматься у меня?
– Нет. Если и я соглашусь на съёмки в клипе, то только у Энрике Иглесиаса,– смеюсь над ним.
– Хочешь, я сегодня буду им для тебя?– приближает ко мне своё лицо.
– Совершенно не похож…
– А ты представь, что ты спишь с открытыми глазами и поёшь…
– Что за ахинея?
– Это из мультика. Типа представь, что на месте меня Иглесиас.
Закрываю глаза и с улыбкой представляю. Ну, нет! Они абсолютно не похожи!
– Не получается!
– А если под музыку? Какая твоя любимая?– тянется к своему телефону.
– Push.
– Оу, она прямо секас,– забивает в поиске песню.
Скачивает.
Я пьяной походкой, спотыкаясь, иду в дом за камерой. У Стаськи похожая, только оптика помощнее. Отдаю Алексу, он копается в настройках, чтобы включить ночной режим.
– У тебя с собой посексуальнее одежда есть?– смотрит косо.
А ты борзеешь, парниша!
Стягиваю с себя шорты и расстегиваю наполовину тонкую полупрозрачную хлопковую рубашку.
– Так сойдёт?– качаю ножками из стороны в сторону.
Под рубашкой только гладенькое нижнее бельё, без кружев, которое вполне может заменить купальник.
– Вышак… Потанцуй,– включает музыку и камеру.
Потанцевать? Да легко! В этом я профи.
Я танцую совершенно не то, к чему привыкла обычно. Это скорее танец соблазнения и страсти, руки, гуляющие по телу и покачивания бёдрами.
Алекс зацикливает музыку и теперь на повторе я падаю ему в ноги. Танец похож больше на кошачьи трения.
«Push, push back upon it… Make me believe you want it… Push, push back upon it… Well I can go all mornin…»
– Вау…– судорожно выдыхает.
– Камеру держи ровнее,– вцепляюсь зубами в край штанины от его шорт.
У него руки трясутся. Нервный смешок. Выравнивает. Передаёт мне. Я от первого лица снимаю его реакцию на мои поглаживания по животу и груди. Закидывает голову, закрывая глаза, прикусывает губу.
В этот момент из зажатой девочки родилась хорошая актриса, которая столько лет на учёбу потратила и может сыграть страсть, даже если ей и страшно. А её я играть умею, мне все учителя говорят.
Ставлю камеру на пустой стакан, стоящий на земле, так, чтобы мы вдвоём в кадр попадали. И начинаю игры с Алексом. Дразню его поглаживаниями и лёгкими касаниями губами. Он пытается поймать мой поцелуй, но получает только лишь укус за шею. Вздрагивает и стонет, вжимая мои бёдра в себя. Я чувствую под собой его горячий и твёрдый член, ёрзаю на нём. Рычит.
– Коварная…– тихо в губы.
Я такая, да. Ты у меня и без секса кончишь.
– Бери камеру, и идём,– тяну его за собой к стеклу дома.
Расстёгиваю рубашку полностью, приоткрывая бельё и стройное тело. Прижимаюсь к Алексу спереди, кладу его руку себе на талию.
– Повторяй его слова, я ответы. И сыграй страсть.
Но ему и играть не надо, он в ней купается по уши.
"«Oh, yeah you know it… Do you need me…You know it… Will you please me… You know it… Will you tease me…You know it…»
Я безжалостно вжата в стекло и расцелована в шею, и он всё это снимает, поставив камеру на столик.
– Мы работаем…– напоминаю ему.
С цоканием отпускает, возвращается к съёмке.
– Потанцуй у окна.
И я выкладываюсь, красиво танцуя, прижимаясь к стеклу.
– Давай в бассейне,– кивает в сторону него.
Снимает, как я величаво и круто в него вхожу. Идёт следом.
– Покажи мне, как ты меня хочешь…
Я смеюсь над его словами. Нет у меня желания… Но его и отыграть можно и включаю кошечку.
Камера снова перекочёвывает в мои руки, и я стараюсь делать акцент на глазах Алекса. Они полыхают. Я видела и раньше, как меня хотят, но здесь… У меня кожа нагревается в районе поясницы от этого взгляда.
Мы меняемся ролями, он опять оператор и режиссёр.
– Мне мало огонька, кис…
Огня тебе мало?
– А так?– расстегиваю лифчик и показательно отбрасываю его в сторону.
Гроу рот открывает от неожиданности. Смотрит на воду, которая скрывает мою грудь.
– Это приглашение?– приглушённо и хрипло.
– Нет. Ты хотел огня. Если я раздета, то это ещё не призыв меня поиметь.
– Любить…– поправляет.
– Называй, как хочешь…
– Тогда повернись спиной и выйди из бассейна,– меняются его интонации на повелительные.
Режиссёр приказал, актриса исполнила. На берегу надела на себя свою рубашку, оставив её не застегнутой, чтобы полоска тела была видна. Выжала волосы.
– Супер…– крутится вокруг с камерой.
– Хватит,– нажимаю рукой на объектив, Алекс опускает руку.– Ты уже прилично наснимал.
– Фото? Для обложки,– смотрит просяще.
– Ладно. Что ты хочешь?
– Чтобы все сдохли от зависти.
Подтаскивает столик ближе к нам. На него камеру с выставленным таймером.
Ох, Сэл, сейчас ты, возможно, сильно пожалеешь о своём поступке, как всегда. Но чтобы все сдохли…
Встаю перед Гроу, беру его руки и кладу на свою обнажённую грудь.
– В шею поцелуй,– прошу его.
Он выполняет всё, ошалев от моей смелости. А я просто пьяная от алкоголя и всего происходящего здесь. Я люблю свою работу именно за то, что ей можно отдаться полностью.
Камера делает несколько снимков и тухнет, а я стою и плаваю в море эндорфинов, полученных мной за этот час. И я уже не боюсь того, что меня буквально недавно так пугало. Алекс мягко пальчиками ласкает мою грудь и мне даже нравится. Сдавливает соски, и я получаю удар тока внизу живота. Чувствую, что из меня начинает что-то течь.
Но… Останавливаю его.
– Нет! Я не хочу,– обманываю его и ухожу, оставляя растерянного и возбуждённого до предела.
Я иду в ванную и делаю всё сама, как обычно… Я думаю, он занимается тем же.
Мы два дурака… Нет, скорее я дура. У меня был шанс кайфануть от близости с мужчиной, а не испытывать вечное омерзение от одной мысли об этом. Но я его упустила…
* * *
– Просыпайся, дрянь!– вопит кто-то истошно над ухом.
Не желая выходить из сонного коматоза, только под утро домой приехала, лениво приоткрываю глаза.
Мамочка… Стоит у кровати с перекошенным от злости лицом.
– Что ещё?– переворачиваюсь на другой бок с намерением спать дальше.
Сегодня выходной, никуда не надо сломя голову лететь.
Мне смачно прилетает по заднице ладонью.
– Ты совсем⁈– подскакиваю.
– Это ты совсем! Что за позорище?– швыряет в меня телефоном, он приземляется на подушку.– Не в обычные, а порноактрисы решила податься? Говорила я твоему отцу, что этим всё закончится.
Беру телефон и включаю, подношу к её лицу, чтоб разблокировать.
Там видео. Канал Гроу.
А ты умеешь «вкусно» монтировать. Я чуть ногти не сгрызла от экстаза.
– Ну и что тут такого?– возвращаю маме телефон.– Всё чинно, почти ничего не видно.
Кроме полуголой попы в красивых трусиках крупным планом.
– Почти?– лезет ещё куда-то в телефоне.– Это мне с работы люди прислали.
Скриншот из соцсети Алекса, как он держит меня за грудь руками.
– Сосков не заметно и ладно. Моё тело – моё дело! Кто меня лапает, это тебя совсем не касается,– прыжком укладываюсь снова в постель.– Уходи, я спать хочу.
Взвывает как выпь, но уходит.
А я прежде чем уснуть тянусь к телефону, захожу на страничку Гроу и под нашим фото ставлю лайк и закидываю огонёчек в комменты.
Всё! Остальное потом посмотрю. Выключаю телефон совсем.
