Текст книги "Только ты (ЛП)"

Автор книги: Вив Дэниэлс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Что ж, пришло время посмотреть правде в глаза. Таким как я не везет. Нам с Сильвией суждено обслуживать столики, выступать в кафе кампуса и никогда не уезжать из этого города в Нью-Йорк, Нэшвилл, Лос-Анджелес или где там востребованы певцы. Мы как моя мать, которая клянется в любви к искусству, но довольствуется красотой.

У меня всё еще может быть Кантон, если я не позволю ему сломить меня.

Зачем тратить время? Я должна заработать много денег, но оставалось слишком мало времени. Возможно, сегодня вечером в «Верде» не помешают лишние руки. Я развернулась и поехала в ресторан. И плевать, что моя форма осталась дома. Кого волновало, что на мне вместо стандартной обуви официантки шпильки? Я идиотка, ожидающая, что моя жизнь в Кантоне будет сказкой, состоящей из вечеринок после научных конференций. Меня дожидались уборка столиков и подача напитков.

Как только я зашла в ресторан, Сильвия рванула в мою сторону.

– Что ты здесь делаешь?! – произнесла она себе под нос. – Я сказала тебе не приходить.

Я скорчила рожицу.

– Нет, ты сказала, что на этой неделе тебе не понадобится моя помощь.

В атриуме на праздники все деревья были украшены блестящими нитями из струящихся гирлянд.

– Это был явный намек, – ответила она. – Теперь уходи отсюда, да поживее, пока она тебя не заметила.

– Кто? – спросила я, но затем увидела ее, сидящую в кабинке с прямой спиной, со струящимися словно жидкое золото волосами.

Ханна.

Глава 24

– Она заявилась сюда и стала спрашивать о тебе, – начала Сильвия, заламывая руки. – Она приходила и вчера. Я не могу избавиться от нее. Она вежлива и постоянно что-нибудь заказывает. Билл говорит, что, если она не устраивает сцен, мы не можем отказать ей в обслуживании.

Я посмотрела поверх кабинок, заполненных нашими клиентами. Сегодня в ресторане было затишье. Большинство посетителей, вероятнее всего, сейчас заняты подготовкой к экзаменам.

– Что ж, – произнесла я, – она постоянный клиент.

Ханна заметила меня, но не помахала мне, не улыбнулась. Она просто сидела, словно принцесса, ожидающая принять посетителей. И, да поможет мне Бог, я направилась к ней. Я сжала серебряный кулон как талисман, словно он мог защитить меня от ее гнева. У меня никогда не было намерений причинять ей боль.

– Тесс, не делай этого, – упрашивала меня Сильвия. – Я серьезно. Что если у нее в сумочки мензурка с кислотой?

Я отмахнулась от Сильвии, незаинтересованная в ее теориях, и подошла к кабинке.

– Здравствуй.

– Привет, – ответила Ханна. – Присядешь?

Я скользнула на стул и уселась напротив нее. Как странно находится так близко рядом с ней. Ханна была меньше меня ростом и более худой. С изумительно нежной, как персик, кожей, с прямыми волосами, напоминающими капли дождя, и с такими похожими на мои глазами. При взгляде на них у меня возникло чувство, что я смотрюсь в зеркало.

– Итак ... – начала я. – Моя подруга считает, что ты пришла напасть на меня за то, что я отбила у тебя парня.

Едва заметная дрожь скользнула по ее утонченному аристократичному лицу, но она исчезла в одно мгновение.

– А ты как считаешь?

– Я не знаю. Не думала, что ты знаешь, где я работаю. – И я точно не понимала, как на это реагировать. Большую часть своей жизни я считала чрезвычайно важным, чтобы Ханна Свифт никогда не задумывалась обо мне.

– Дилан сказал мне. Он многое мне рассказал о тебе. – Она издала тихий ироничный смешок. – Я должна была знать, не так ли? – Она махнула рукой, подзывая официанта. – Хочешь чего-нибудь выпить? Каждые полчаса я обязана что-нибудь заказывать, иначе меня выставят за дверь.

– Ханна, что тебе от меня нужно?

Девушка лишь улыбнулась нашему официанту, пареньку по имени Фил, которого я не очень хорошо знала, и заказала два чая со льдом. После того, как он ушел, она слишком долго перекладывала коктейльные салфетки на столе.

– По-видимому, ты много времени провела здесь, разыскивая меня, – продолжила я.

– Я не знаю, чего хочу, – резко ответила она, по-прежнему не поднимая взгляда. – Мне хочется тебя ненавидеть, наверное.

– Справедливо.

– Неужели? – Ханна подняла голову с печальной улыбкой на лице, но как только наши глаза встретились, эта улыбка растаяла. – Видишь ли, последние несколько месяцев были жуткими для меня. Я не попала ни на один из курсов, который хотела посещать, я полностью провалила промежуточные экзамены, у меня огромные проблемы со здоровьем и ко всему прочему какая-то стерва украла у меня парня.

– Мне жаль, – произнесла я.

– Насчет чего именно? – Она приподняла брови.

– Насчет всего. – Мне хотелось добавить, что я сожалею о ее проблемах с учебой. Если бы я узнала о них раньше, то абсолютно точно смогла бы ей помочь. Хотя нет, вряд ли. Я бы не посмела. Не забывайте о правилах.

Но мне следовало.

Фил вернулся с нашим холодным чаем и тарелочкой с лимонами, за которыми мы с Ханной одновременно потянулись. Костяшки наших пальцев соприкоснулись, и я отдернула руку. Она взяла два кусочка, а затем толкнула тарелку ко мне. Пока я хватала остальные дольки, мой пульс ускорился.

Ханна тоже любила пить чай с лимоном.

– Так что, – продолжила она, выжимая лимон в свой напиток и наблюдая за мной, проделывающей то же самое, – мои проблемы со здоровьем заставили меня задуматься, насколько порой жизнь складывается дерьмово. Следует ценить всё то, что у тебя имеется, и стараться не заводить новых врагов. – Она сделала паузу. – И даже если я хочу ненавидеть девушку, которая увела у меня парня, я, вероятно, должна попытаться узнать свою сестру.

Я подавилась чаем.

– Ты… откуда ты…

– Дилан сказал мне. В ту ночь после того, как мы уехали из больницы. Не сердись.

– Он обещал…

– Я заставила его признаться, – спокойным тоном произнесла Ханна. – По правде говоря, я догадывалась, да и лжец из него не ахти какой.

Нет, конечно, он не лгун.

– Ты подозревала?

Она довольно долго молчала, уставившись в свой чай.

– Я знала, что отец еще до моего рождения изменял моей маме. Она давным-давно рассказала мне об этом. Они почти разошлись, но потом мама забеременела.

Стоп. Давай вернемся к ненависти ко мне.

– Я решила, что на этом всё. Но в тот вечер ты оказалась в больнице. Когда я зашла, чтобы проведать отца, он находился под воздействием лекарств, ему казалось, что я – это ты. Он всё повторял и повторял, чтобы я ушла, при этом называя меня Тесс. Он постоянно произносил чье-то имя, наверное, твоей матери. Так что я погуглила…

– Ты погуглила?

– Знаешь ли, я умею пользоваться поисковыми сервисами. У меня всего лишь проблемы с математикой. – Ханна нахмурилась. – Я знала твое имя. Узнала ее. Я раньше видела ее картины и признала несколько из них. У моего отца висят похожие в кабинете.

– Серьезно? – Так не похоже на него. Это не вяжется с правилами.

– Поэтому я направилась туда. Ты знаешь, что он еще держит в своем офисе? Я знаю, потому что видела всё. Я сказала его секретарю, что мне необходимо взять кое-какие документы для его врача. Короче, я нашла твою фотографию. На ней ты помладше, возможно, она была сделана во время твоей учебы в средней школе. Но я тебя узнала.

Это определенно не похоже на соблюдение правил!

– Это та, на которой хвостик сполз на бок?

– С прыщом на носу, – закончила Ханна немного радостно. – И твои глаза. У тебя глаза Свифтов.

Я закрыла эти самые глаза, не в силах выносить обвинение на ее лице.

– Так что бы ты сделала, Тесс? – Я открыла глаза, которые были так схожи с её, и встретилась с ней взглядом. – Мне хочется ненавидеть тебя за то, что ты отбила у меня Дилана. Мне хочется ненавидеть Дилана, потому что он бросил меня. Но вы, ребята, соскочили с верхней строчки моего хит-парада. Прямо сейчас я больше всего хочу ненавидеть своего отца.

«Прости» – недостаточно подходящее слово.

– Я не должна разговаривать с тобой, – промямлила я. – Никогда

– Это смешно, – сказала она. – Ты не имеешь ни малейшего представления, насколько безумно для меня слышать подобные слова.

Когда о правилах говоришь вслух, они действительно звучат дико. Я вспомнила, как Сильвия высмеивала меня вот в этом самом ресторане, когда я осмелилась упомянуть про правила.

Когда между нами снова повисла тишина, я начала помешивать соломкой напиток. Правила пошли ко всем чертям, но при этом я чувствовала себя совсем не так, как предполагала. Когда настанет та часть, в которой мы с Ханна обнимаемся, делаем друг другу прически и сплетничаем о парнях... парнях, с которыми мы обе не спали?

– Я не была влюблена в него, – произнесла она наконец. – В Дилана, я имею в виду. Думала, что да, но теперь знаю, что такого не могло быть, потому что он не любил меня. Предполагаю, что он всегда был влюблен в тебя.

Она замолчала, словно ожидала от меня ответа. Но я не произносила ни слова. А что мне оставалось, трепетать от этого признания? Я уже и так это знала, с тех пор, как Дилан честно рассказал мне об этом. И я здесь не для злорадствований.

– Он сам мне признался. Как только я поняла, что он не просто так бросил меня, а бросил ради своего партнера по лабораторной. Он принес извинения и сказал, что всегда был влюблен в тебя. – Ханна окинула меня взглядом, оценивая каждый дюйм. – Я постоянно себя спрашиваю, не по этой ли причине он стал встречаться со мной? Не из-за того, что в какой-то степени я напоминала ему тебя? Хотя, не думаю, что у нас есть много общего.

Блистательная гламурная девочка и ее внебрачная ботаничка-сестра? Конечно, нет.

– Когда мы познакомились, я узнала тебя по твоим глазам, – наконец сумела выдавить из себя я.

– Ты уже знала, что искать, – отрезала она и отпила чай. – Но ты так и не ответила на мой вопрос.

– Какой вопрос?

– Что бы сделала ты на моем месте?

Я крутила соломку в холодном чае, давя ею ломтик лимона, пока он не утонул.

– Не знаю, Ханна. Я понятия не имею, каково это, быть тобой. Я понятия не имею, каково это, иметь отца, который каждый день лжет. Отец… – Она вздрогнула, и я замялась. Да, мы были еще не готовы к тому, чтобы я его так называла. – Твой отец... он отвёл мне роль соучастницы.

– А я жертва в вашем сценарии?

– Я не то хотела сказать…

– Нет, это справедливо, – признала Ханна, а затем нахмурилась, как будто ее чай был слишком кислым. – Я знаю, что сделаю в первую очередь.

Я замерла в ожидании.

– Я уеду из города. И не вернусь в Кантон на следующий семестр. Я отучилась два с половиной года, но до сих пор не могу определиться со специализацией. Мне необходимо на какое-то время уехать, разобраться во всем этом дерьме. Учеба. Парни. Семья ...

– Звучит неплохо, – понимающе кивнул я.

– Да, – подтвердила она. – Подумываю о Европе.

– Как ты можешь это себе позволить? – Как только эти слова слетели с моих губ, мне захотелось отрезать себе язык.

Она смотрела на меня со смесью изумления и жалости. Пропасть между нами непреодолима. Ханне никогда в жизни не приходилось беспокоиться об оплате счетов.

– Вот почему я здесь, – сказала она вместо ответа. – Отчасти.

– Отчасти? – Я не была уверена, что у нас есть еще какие-то темы для обсуждения, это итак был самый странный разговор в моей жизни.

– Я уезжаю. И, вероятно, мы не увидимся какое-то время. Четыре месяца? Шесть? И прямо сейчас я тебя очень сильно ненавижу. Но, может быть, как только я вернусь… – Ханна издала короткий ироничный смешок и продолжила: – Однажды, когда я устану от общества изрядной доли испанских парней, чистящих бассейн, и швейцарских лыжных инструкторов и совсем забуду, что этот придурок Дилан встречается с тобой...

Я чуть не втянула холодный час себе в нос. Моя сестра забавная. Она отвела взгляд, посмотрев куда-то вдаль, и ее голос понизился на несколько октав.

– Быть может, к тому времени я буду готова узнать тебя получше, – произнесла она, пожав плечами. – Если ты сама этого хочешь, конечно.

Я подумала о фильмах ужасов, упомянутых на ее страничке на Фейсбуке. О друзьях, которые по мнению Дилана, не понимали ее. О моем желании стать для нее тайным донором костного мозга, если бы она действительно была серьёзна больна.

– Мне бы хотелось, – произнесла я очень тихо. Мой нос покраснел, а глаза наполнились слезами. – Я на самом деле этого хочу.

– Ну, тогда хорошо. – Ханна сложила салфетку, а затем снова ее развернула. – Это всё, для чего я пришла... Кроме одного. Дилан сообщил, что ты учишься на стипендию, но для учебы тебе её не хватает.

– Да.

Ее изящные розовые губы сложились в тонкую линию.

– Папа оплатит твою учебу.

– Я больше не хочу жить по его правилам, – ответила я. Слова дались мне легче, чем я могла подумать. Если бы здесь был Дилан, он бы непременно сказал: «Потому что это правда». Деньги отца приходили с правилами, и я их соблюдала. Но сейчас я находилась вместе со своей сестрой, и она хотела попытаться наладить наши отношения. Не этого ли боялся отец?

Ханна закатила глаза.

– Это не его правила, – произнесла она. – Они мои. Я пришла к отцу и сообщила, что мне обо всем известно. Я предупредила его, что, если он откажет тебе в такой же поддержке в обучении, которую он оказывал мне, я сообщу маме о существовании у него ребенка от любовницы. – Она замолчала. – Я имею в виду... от твоей мамы.

Мои глаза расширились, и сердце заколотилось от одной только мысли. Не само слово взволновало меня. Моя мать – его любовница. Разве не это я повторяла себе тысячу раз? Но если мама Ханны узнает, если об этом всем станет известно… Моя мама, может, и любовница Стивена Свифта, но она тоже его любит. Правила были не только для меня.

– Пожалуйста, не делайте этого.

– А что бы на моем месте сделала ты, Тесс? – повторила Ханна.

Я знала, что сделала бы. Я знала, потому что и так это делала. Я следовала правилам. Я молчала. Я не спорила с родителями, когда они сплачивались против меня. Я действовала как мама, потакая желанию отца скрывать правду, удерживать меня подальше от Кантона. Я чуть не позволила им навсегда угробить наши отношения с Диланом.

И с меня хватит. Я изменилась, рискнула, вызвала гнев своего отца, поступила в колледж своей мечты. Я девушка, отказавшаяся следовать по стопам своих родителей. Я отказалась встать на путь предательства и лжи, когда речь зашла о Дилане. Я прекратила играть по старым правилам. Я полна решимости создавать свои собственные.

– К тому же, – добавила Ханна, – ты и я, мы обе знаем, что учеба в Кантоне стоит намного меньше, чем он потеряет, если мама закатит скандал или начнет бракоразводный процесс.

– О чем ты? – спросила я. – Разве она не заставила его порвать с моей мамой?

– Да, и в прошлый раз это хорошо сработало, – усмехнулась Ханна. – Ты не видела моих родителей в действии. Поверь мне, я точно знаю, когда дела становятся хуже.

Моя сестра была в какой-то мере безжалостной. И мне вроде как это нравилось.

– Но что если он отыграется за это на тебе? – беспокоясь, спросила я у нее. – Отберет у тебя деньги на учебу или… на поездку в Европу? – Я неопределенно махнула рукой, имея в виду воображаемые шале и лыжных инструкторов.

Ханна рассмеялась над моими словами, качая головой.

– Тесс, у меня есть трастовый фонд в миллион долларов, оставленный мне бабушкой и дедушкой, которые, как я предполагаю, являются и твоими бабушкой и дедушкой. Так что отец лишил тебя значительной части денег. По крайней мере, он может оплатить твою учебу.

У меня не было слов. Миллион долларов? Я готова была бросить учебу из-за пары тысяч.

– Это очень похоже на шантаж.

– Это и есть шантаж. Но не так ли отец поступал с тобой?

На этот раз мы с Ханной диктуем условия. Создаем правила. Ханна и я. Сама идея такого тандема казалась невероятной.

– Он должен тебе, Тесс. Он должен вам намного больше, но это лишь начало. Пожалуйста, прими его деньги.

Я внимательно изучала свою сестру.

– Ты понимаешь, что твое поведение не соответствует словам о сильной ненависти ко мне?

– Давай попробую еще раз, – сказала Ханна. – Пожалуйста, прими их... сучка?

Я засмеялся, и на мгновение мне показалось, что Ханна тоже смеется, но когда она кинула взгляд на что-то за моей спиной, ее благодушное настроение испарилось, оставляя вместо себя саднящую боль.

Я обернулась. Но то, что увидела я, только наполнило мое сердце счастьем. Это был Дилан, стоящий в дверях ресторана и наблюдающий за нами.

– Полагаю, мне пора, – произнесла Ханна и позвала официанта.

Я остановила ее.

– За счет заведения.

Она кивнула и поднялась со своего места. Я подумала, что, возможно, нам следовало обняться или пожать друг другу руки или еще что-нибудь, но ничего из этого не случилось. Слишком рано.

И, тем не менее, это произошло на самом деле. Я сидела и разговаривала с Ханной Свифт целых полчаса. И хотя было крайне болезненно, ужасающе неловко и очень, очень странно, но мир не прекратил своего существования. Он лишь увеличился, надувшись в воздушный шарик таких больших размеров, что я испугалась, что он может сорваться с веревочки и улететь.

Я наблюдала, как она направляется к выходу. Дилан встретил ее на полпути. Они быстро обнялись, и она сказала ему что-то, чего я не смогла разобрать. А потом она ушла. Я переживала за нее. Ханна не была влюблена в Дилана, но ей по-прежнему было больно. И я ничем не могла ей помочь. Пока не могла.

Я бросила несколько купюр в качестве чаевых на стол – во мне все еще говорила официантка, даже если мы заказали всего лишь два холодных чая – и встретила Дилана в проходе между деревьев. Похожие на свет звезд белые и золотые огоньки гирлянд освещали нас. Я и забыла, насколько красивым может быть «Верде».

– Я повсюду тебя искал, – начал Дилан. Его черные волосы спутались и намокли из-за измороси на улице. Пальто в районе плеч промокло, словно он попал под дождь. Прикоснувшись к этим плечам руками, я почувствовала, какие они холодные. Но мне плевать. – Я искал в лаборатории, в твоей квартире. Твоя мама там, кстати. Наверное, надо ей позвонить и сказать, что с тобой всё в порядке.

– Я в порядке. – И так оно и было. На этот раз я действительно была в порядке. – Мне жаль, что я сбежала оттуда.

– Мне тоже, – произнес он. – Но, полагаю, тебе надо было быть в другом месте?

– Я не знала об этом, – ответила я. – Сильвия не предупредила меня, что она здесь и весь день меня разыскивала.

– Прости насчет этого. Я планировал рассказать тебе о Ханне. После презентации.

– Не извиняйся, – твердо сказала я. – Это... ей и мне это было нужно. – Я даже и не подозревала, насколько мы обе нуждались в разговоре.

Дилан сделал глубокий вдох.

– Хорошо. Кстати, Элейн искала тебя на банкете. Она переживает, что ты ее игнорируешь. И хотя по моему мнению она того и заслуживает, учитывая, как она обращалась со мной на первом курсе, я должен сказать, что сейчас ты выглядишь жалким лузером.

Забавно, но я совсем не чувствовала себя таковой. Сегодня я не победила в конкурсе, но все-таки заполучила самый ценный приз. Сестру. Жизнь без секретов. Дилана, в конце концов. Парня, который заставил меня не чувствовать себя грязным секретом и запасным вариантом. И это стоило ожиданий, стоило борьбы, стоило, чтобы пролить свет на всю ту ложь, которая так долго олицетворяла мою жизнь.

– Еще раз спасибо за всё, что ты для меня сделал, – произнесла я.

Дилан пожал плечами.

– Графики? Без разницы. Мой великолепный романтический жест в итоге не слишком помог, верно?

– Я не это имела в виду.

Дилан посмотрел на меня сверху вниз, и уголок его рта изогнулся в легкой улыбке.

– Я знаю, о чем ты.

Затем он наклонился и поцеловал меня, тем самым знаменуя начало моей новой жизни.

Эпилог

Шесть месяцев спустя

Дилан впихнул последнюю коробку в багажник автомобиля и захлопнул дверь.

– Кажется, это всё, что нам удастся вместить.

Я пожала плечами. Майский солнечный луч отскочил от бампера автомобиля. Стоял чудесный день поздней весны, и семестр только что закончился.

– Не моя идея взять с собой целую коробку посуды.

– Желаешь провести всё лето без моей пахлавы? – подмигнул он мне из-под очков.

Я обхватила руками его талию.

– Хорошо, босс. Ты победил, – сдалась я и поцеловала кончик его носа.

Мы развернулись и, взявшись за руки, направились к моему дому. Сильвия и Аннабель, пришедшие вместе с Майло, чтобы попрощаться, дожидались нас на тротуаре. Прошлым вечером мы с Элейн устроили прощальный вечер. Она планировала провести лето за работой в «Кантон Хем» и, пока мы будем в отъезде, собиралась снимать квартиру Дилана в кампусе. По ее мнению, шанс на то, что он осенью вернется в нее, был мизерный.

– Вам нужно больше места, – сказала она.

– Не факт, что в следующем году мы будем жить вместе, – заметила я.

– Конечно-конечно.

Когда мы присоединились к моим друзьям, Сильвия спросила:

– Как далеко вы собираетесь сегодня заехать?

– До Кентукки, – ответила я. У нас в запасе имелось три дня, чтобы добраться до Колорадо. Мы планировали отдохнуть и насладиться видами сельской местности. К работе в «Соларикс» мы должны были приступить только на следующей неделе, поэтому у нас оставалось достаточно времени, чтобы добраться туда и устроиться.

– Дилан распланировал маршрут так, чтобы отведать все местные деликатесы.

Аннабель рассмеялась.

– Только не бери в рот одну из этих масляных фигур, хорошо?

– Не будь смешной, – ответил Дилан. – Они не для еды, лишь для красоты.

К нашей компании присоединилась моя мама.

– Уверена, что ничего не забыла? – спросила она. Родительница собиралась на учебу и держала в руках свой рюкзак.

– Это Колорадо, мама, а не край света. Уверена, в тамошних магазинах продается шампунь.

– Я же волнуюсь. – Она обняла меня. – Позвонишь мне?

– Не сомневайся.

Мама сжимала пачку двадцатидолларовых купюр в руке.

– На бензин, – сказала она, протянув их мне.

– Мама… – Ей эти деньги нужны на обучение. Мне хорошо известно, как дорого оно обходится. Ей предстояло отучиться несколько семестров, что получить степень магистра искусств в области педагогики.

– Пожалуйста, – попросила она. – Позволь и мне внести свой вклад.

Я взяла у нее деньги. Для нее много значила ее способность самостоятельно за всё платить, даже если это означало сказать «Прощай» спа и дизайнерской одежде.

– С тобой всё будет в порядке? Как-никак ты остаешься здесь одна, – спросила я у нее.

– Шутишь? – ответила мама. – Я так занята, не думаю, что у нас оставалось бы много времени для встреч.

И то правда. Удивительно, насколько большим становится мир, когда вы перестаете позволять ему вращаться вокруг человека, который хочет держать вас в тайне. В промежутках между друзьями, учебой и работой мы с мамой еле находили время, чтобы просто поужинать вместе. Конечно, сыграло свою роль и то, что большую часть ночей я проводила у Дилана. Наверное, Элейн права.

С прошлого декабря всё изменилось. Отец не слишком хорошо отнёсся к ультиматуму, предъявленному ему Ханной, но моя сестра категорически отказывалась уступать. Он мог орать на меня, на маму и, как я полагаю, на Ханну, но, что бы ни случилось, это не возымело никакого эффекта. Впервые в жизни отца никто из нас не позволил ему настоять на своем. В конце концов, он выписал мне чек на достаточно крупную сумму, которая покрывала расходы на оставшиеся четыре семестра учебы, но при этом он мрачно добавил, что, если я промотаю все деньги, то больше ничего не получу.

– Полагаю, что за все эти годы, он так и не узнал тебя, – сказала мама. – Я никогда не видела, чтобы ты впустую тратила деньги.

Я сразу же открыла счет с высокой процентной ставкой, до тех пор, пока в деньгах не отпадет необходимость.

В январе вскоре после отъезда Ханны в Европу отец перестал навещать нас. Мама так и не рассказала, что произошло между ними, но у меня создалось четкое впечатление, что она тоже прекратила мириться с его правилами. Она начала работать целый день и поступила в вечернюю школу, чтобы закончить учебу. Меня переполняла гордость за нее.

Дилан оказался прав. Правда сделала нас свободными.

– Кажется, пора отправляться в путь, – произнесла я.

Еще раз обняв меня, мама поехала на работу. Сильвия и Аннабель последовали за ней после специального объятия с Майло, который так быстро взрослел, что, казалось, по возвращению осенью я его не узнаю.

Мы залезли в машину – Дилан первым вызвался сесть за руль – и всем помахали. Как только мы отъехали, я прикоснулась к серебряному кулону.

Дилан потянулся через консоль и сжал мою руку.

– Волнуешься?

– Да.

И он тоже волновался. Всё утро подпрыгивал как ребенок со сверкающими глазами и дразнящей улыбкой, которая не сползала с его лица. Его энтузиазм заражал. Впрочем, так было всегда. Я наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Осторожно, Тесс, – поддразнил Дилан. – Нам до отеля еще шесть часов езды.

– Тогда прибавь скорости, – прошептал я ему на ухо.

Только в двадцать один год мне удалось найти свою настоящую семью, понять, что никто, включая родного отца, не может запретить мне говорить, кем является моя сестра, как мне строить свою жизнь или кого мне поддерживать. В этом году мне удалось выбраться из клубка лжи, опутывающего мое детство. И всё благодаря Дилану. Для него я была девушкой, которая достойна того, чтобы правда всплыла наружу. Я стала его первой и единственной любовью. И только благодаря Дилану я поняла, что всё это реально.

КОНЕЦ

Об авторе

Вив Дэниэлс – псевдоним, обласканной критиками автора Дианы Петерфроунд, за плечами которой девять книг для взрослых и подростков, которые охватывают весь спектр жанров от постапокалиптической фантастики до современных фэнтези про единорогов-убийц.

Под своим псевдонимом она пишет любовные истории, которые, как она надеется, вы тоже полюбите.

Вив проживает в Вашингтоне, в округе Колумбия со своим мужем (с которым она познакомилась в колледже), с дочерью и новошотландским ретривером по кличке Рио.

Подробную информацию вы можете найти на сайте vivdaniels.com

Notes

[

←1

]

Премия Коула присуждается Американским математическим обществом за выдающийся вклад в алгебру или теорию чисел, названая в честь Фрэнка Нельсона Коула.

[

←2

]

Стипендия Слоуна учреждена Альфредом Слоуном, генеральным директором компании General Motors, предоставляя возможность стипендиату два года заниматься в первую очередь исследовательской деятельностью, меньше отвлекаясь на преподавание.

[

←3

]

Имеется в виду льгота на обучение для местных жителей штата, которые имеют на нее право, если они платили налоги

[

←4

]

Игра слов: в англ. языке слово «date» переводится как свидание, так и финик

[

←5

]

EPA – Управление по охране окружающей среды США

[

←6

]

Сacti – веб-приложение, которое собирает статистические данные за определённые временные интервалы и позволяет отобразить их в графическом виде. Игра слов: cacti – сокращенное слово от cactuses, что означает кактус

[

←7

]

Ча́шка Пе́три – прозрачный лабораторный сосуд в форме невысокого плоского цилиндра, закрываемого прозрачной крышкой подобной же формы, но несколько большего диаметра; применяется в микробиологии и химии.

[

←8

]

Биофотоника – научная дисциплина, изучающая явления и методики, связанные с взаимодействием биологических объектов и фотонов

[

←9

]

Биомедики – это специалисты, занимающиеся биомедицинской инженерией, разработкой и применением технических устройств для биологических и медицинских исследований.

[

←10

]

Тепломассообмен – дисциплина, изучающая закономерности процессов теплообмена сопровождающихся переносом вещества, то есть, массообменом

[

←11

]

С итальянского языка «Верде» переводится как зеленый.

[

←12

]

Конфи – способ приготовления блюд во французской кухне: медленное томление продуктов (чаще всего птицы или мяса), полностью погруженных в жир, при низкой температуре.

[

←13

]

Адам Скотт – американский актёр кино и телевидения, известный своим участием в таких телесериалах, как  «Скажи мне, что любишь меня», «Мастера вечеринок», «Парки и зоны отдыха».

[

←14

]

Тканевая инженерия – создание новых тканей и органов для терапевтической реконструкции поврежденного органа посредством доставки в нужную область опорных структур, клеток, молекулярных и механических сигналов для регенерации.

[

←15

]

Передвижение материалов (в том числе биохимических веществ и лекарственных средств) через биологическую систему на клеточном уровне. Перенос может осуществляться как внутрь клетки, так и наружу. Явления переноса имеет центральное значение для фундаментальных исследований, касающихся молекул, органелл и функции клеток, проектирования и эксплуатации биомедицинских приборов, в том числе доставке лекарств и генов, сигнальной трансдукции и тканевой инженерии.

[

←16

]

Константа диссоциации – вид константы равновесия, которая характеризует склонность объекта диссоциировать (разделяться) обратимым образом на частицы, как, например, когда комплекс распадается на составляющие молекулы, или когда соль диссоциирует в водном растворе на ионы.

[

←17

]

Фотоника – это область науки и техники, связанная с использованием светового излучения (или потока фотонов) в оптических элементах, устройствах и системах, в которых генерируются, усиливаются, модулируются, распространяются и детектируются оптические сигналы.

[

←18

]

кислый коктейль с ноткой миндаля

[

←19

]

Безалкогольный растворимый напиток, продающийся в виде порошка

[

←20

]

Рецина – греческое вино

[

←21

]

Мескаль – крепкий спиртной напиток, изготавливаемый в Мексике из брожённого сока агавы. На дне сосудов с этим напитком можно обнаружить белого червячка, получившему от мексиканцев ласковое прозвище «Хуанито».

[

←22

]

В университетах США в начале семестра есть примерно две недели, в течение которых студент может записаться на несколько предметов, походить на лекции-семинары и определиться, какие предметы он будет изучать, а какие нет.

[

←23

]

Имеется в виду житель университетского городка, не имеющий отношения к университету.

[

←24

]

Английская шуточная песенка, аналог русской «тили-тили-тесто, жених и невеста».

[

←25

]

Генри Кавилл – английский актер, исполнивший роль Супермена в фильмах «Железный человек», «Бэтмен против Супермена».

[

←26

]

Гаторейд – спортивный напиток, применяемый для восстановления жидкостей, теряемых организмом во время тренировок

[

←27

]

Турнюр – модное в конце 19в. приспособление в виде подушечки, которая подкладывалась дамами сзади под платье ниже талии для придания пышности фигуре

[

←28

]

Биттер – группа алкогольных напитков, в которую входят горькие настойки и некоторые виды вермутов и ликеров. Биттеры обычно изготавливаются на основе экстрактов трав, кореньев, стеблей и листьев лекарственных растений, различных пряностей путём настаивания.

[

←29

]

Кампари – аперитив.

[

←30

]

Поток жидкости – это часть неразрывно движущейся жидкости, ограниченная твердыми деформируемыми или недеформируемыми стенками, образующими русло потока. Потоки, имеющие свободную поверхность, называются безнапорными. Потоки, не имеющие свободной поверхности, называются напорными.