Текст книги "Только ты (ЛП)"

Автор книги: Вив Дэниэлс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 19

– И что случилось потом? – спросила меня Аннабель поздним пятничным утром, когда мы сидели за большим столом в «Верде», заворачивая столовые приборы в салфетки. Владельцы ресторана решили заменить зеленые салфетки на черные, посчитав их более стильными, но для нас это означало лишь безумное количество работы до начала смены.

Я делилась с Уорренами последними перипетиями своей жизни. Аннабель таращилась на меня с открытым ртом, словно я пересказывала концовку какого-нибудь боевика, Сильвия же сидела очень-очень тихо.

– А затем… ничего, – закончила я. – Больше от него не было вестей. Я даже прогуляла занятия в четверг, лишь бы не видеть его.

– Ты? – ахнула Сильвия. – Прогуляла? – Она прижала руку к сердцу, изображая притворное изумление. – Господи. Аннабель, проверь, не зарезервировали ли столик на сегодняшний вечер четыре всадника Апокалипсиса.

– Ха-ха, – сказала я и схватила еще несколько вилок.

– А если серьезно, – начала Аннабель. – Что собираешься делать дальше?

Я пожала плечами, чувствуя, как в груди всё снова сжимается.

– Не знаю. Думаю... Может, мы обречены. – Мои пальцы потянулись к кулону с буквой «Т» на моей шее. Не знаю, зачем я сегодня его надела. Забавно, как за четыре коротких дня он стал частью меня.

Сильвия фыркнула.

– Обречены? Да ладно, кажется, в нашей банде именно я королева драмы. Ты же прагматик, человек науки.

– Хорошо, – ответила я. – Теория не вписывается в совокупность данных, а значит, признана недействительной. Удовлетворена? – Я свернула салфетку, полную столового серебра, и с грохотом швырнула ее на уже готовую кучку.

– Каких именно данных? – спросила Аннабель. – Нежелание Дилана прыгнуть с тобой в постель сразу же после того, как он бросил свою девушку?

– Нет...

– Ты винишь ее за подозрительность? – вмешалась Сильвия. – Не похоже, чтобы у него с этим возникали проблемы, когда представлялась такая возможность.

Анабель поджала губы.

– Тесс, каким человеком ты хочешь, чтобы он был? Таким, который изменяет своей девушке с тобой, или тем, кто действительно заботится о девушке, с которой встречался долгое время, тем, кто не мчится сломя голову в объятия другой, когда его бывшая еще не смогла осмыслить произошедшее?

– Ты что, не слушала? – возмутилась Сильвия. – Дилан и тот, и другой.

– Дилан не такой, – заступилась я. – Он не изменщик.

– Спорное утверждение, – пробормотала Сильвия.

– … и его нежелание быть со мной тем вечером... не имело ничего общего с Ханной. Она не могла знать, что задумал Дилан.

– Она и не должна была знать о его проделках, если уж он развлекался с тобой, – заметила Аннабель. – Многие изменяют своим близким, не сообщая им об этом.

И это она говорит мне? Честно говоря, иногда высказывания людей об изменщиках, других женщинах, о богатых покровителях и покровительницах и тому подобное вызывали у меня, во-первых, громкий смех, а во-вторых, желание прочитать нотацию про реалии жизни. Мы точно не проживали в пентхаусе, и сиськи моей мамы были на сто процентов свои.

– Но ты права, – продолжила она. – Я тоже считаю, что прошлый вечер не имел ничего общего с Ханной. Это было связано с Диланом, с его желанием побыть одному из-за моральных принципов, кстати, таких же сильных как у тебя. Вспомни, ты сама не хотела быть с ним, пока он не расстанется с Ханной.

Я взглянула на подругу.

– Не важно, что Ханна знает или не знает, – разъясняла Аннабель. – Тебе не хочется быть другой женщиной, верно?

– Верно.

– И он не хочет быть парнем, прыгающим из одной койки в другую, – взглянула на меня Аннабель с торжествующим взглядом. – Понимаешь?

Я вспомнила слова Дилана, сказанные мне тогда в лаборатории. Я злюсь на себя.

– Но будь это правдой, разве он не сказал бы, «хорошо, давай подождем неделю, а после начнем встречаться»? В конце концов, я установила для него правила. – Никакого секса, никаких поцелуев и секса по телефону, пока он не расстанется с Ханной.

– Правила? – недоверчиво повторила Сильвия. – Какие правила?

Я потеряла дар речи. К счастью, Аннабель закончила за меня.

– Она сказала, что не будет с ним, пока он не порвет с Ханной. Что, на мой взгляд, весьма правильный шаг. Ты уважаешь себя, уважаешь Ханну, и теперь Дилан пытается выказать такое же уважение, – произнесла девушка, пожав плечами. – Он... Быть может, он просто выразился не так точно как ты, когда устанавливала правила?

– Да, – ухмыляясь, произнесла Сильвия. – Давай, Тесс, поведай мне ещё об этих твоих правилах. Потому что в моем понимании это больше смахивает на контракт, который Кристиан заключил с Анастейшей в «Пятьдесят оттенков серого».

Я густо покраснела и уставилась на столовое серебро. Гребаные правила. Надо запомнить, нормальные люди не пользуются ими в отношениях.

– Мне нравится идея с правилами, – сказала Аннабель. – Прописаны они или нет, но они четко определяют рамки ваших отношений. Никто никому не пудрит мозги, не причиняет боль или... – Она пожала плечами и вернулась к работе.

Или не оставляет беременную девушку в подвешенном состоянии без какого-либо понятия, чего ожидать от отца своего ребенка, как это случилось с Аннабель. Да, правила могут пригодиться. По крайней мере, следуя правилам, мама понимала, что она может рассчитывать на своего любовника, который позаботиться о ней и ее ребенке.

Проблема в том, что моя игра с Диланом была в самом разгаре, и я понятия не имела, как в нее играть.

******

Во время сегодняшней смены в ресторане мой телефон периодически вибрировал. В конце концов, я выудила его из кармана и взглянула на дисплей.

«Встретимся сегодня вечером?».

Я показала смс-ку Сильвии, которая в этот момент проходила мимо меня с подносом в руках. Она покачала головой с выражением неверия на лице.

– И тебя устраивает встреча, назначенная в последнюю минуту? Мог бы таким образом написать: «Встретимся сегодня вечером для секса?».

«Нет. Я на работе», написала я в ответ.

Я окинула взглядом нескольких столиков и снова посмотрела на экран телефона.

«Можем встретиться после работы. Я подъеду к «Верде».

Сильвия вырвала телефон из моих рук. Когда она протянула его обратно, я увидела, что она напечатала:

«После работы я буду отдыхать. Или ты думаешь, что красота сохраняется сама по себе?».

Я пожала плечами и нажала отправить.

– Хорошая девочка, – похвалила Сильвия. – Пусть помучается.

Кроме того, за сегодняшнюю смену мне пришлось сильно попотеть. Интересно, желание Дилана увидеться со мной сегодня вечером связано с тем, что он готов к нашим отношениям или наоборот он хочет сообщить, что такого никогда не произойдет?

Как бы то ни было, Сильвия, вероятно, права. Я должна сохранять хладнокровие. Ему не следует знать, насколько сильно я в нём нуждаюсь. Мои пальцы снова потянулись к шее, туда, где висел подаренный Диланом кулон, спрятанный под вырезом рубашки. Только я знала, что он там. Только я знала, какой слабой он меня делает.

Спустя несколько минут в кармане раздалось очередное жужжание.

«Тогда скажи мне, когда».

«Так теперь моя очередь назначать время?», с остервенением принялась я набирать сообщение. Но только я хотела нажать на клавишу «Отправить», как призадумалась. И поэтому просто удалила сообщение и отложила телефон в сторону. Сильвия посоветовала заставить Дилана попотеть. Прекрасно. Теперь настал его черёд.

Но пальцы не переставали чесаться, стремясь вытащить телефон из кармана и написать ему, чтобы он пришел сейчас же, сию же минуту, немедленно. С меня хватит лжи, хватит игр. Всё, чего я желала, – это Дилан. И если он готов быть со мной, то я жду.

Следующие пятнадцать минут я заставляла себя не вытаскивать телефон из кармана. И только во время затишья на работе я поддалась своему искушению.

Новых сообщений не было.

Дерьмо. Твою мать. В данную минуту я очень сильно ненавидела Сильвию. Дилана. И себя, вечно пытающуюся играть в какие-то дурацкие игры, вместо того, чтобы просто сказать парню правду. Разве не в этом заключается манера поведения Дилана? Разве не за этим он рассказывал мне о своих чувствах? Никаких игр, никакого притворства, никакой лжи, за исключением крайней необходимости, коей и была помощь Ханне на самой ужасной неделе ее жизни.

И что может быть хуже печального уставшего голоса в моей голове, назойливо шепчущего: Ты та самая девушка, которая ему нужна. Он хочет тебя. Вас ничто не разделяет, а ты всё еще сопротивляешься. Похоже, ты всё-таки одна из тех девушек, которые желают парней «под запретом».

Я почувствовала руку на своем плече и взглянула на заинтересованное лицо Сильвии.

– Подруга, выглядишь хреново. Закончишь со столиками и отправляйся домой.

Только этого мне не хватало. Еще больше времени наедине со своими мыслями. Я решительно покачала головой.

– Я не предлагаю. Я настаиваю. – Она вытащила телефон из моего кармана. – Можешь забрать его завтра. Поезжай домой и выспись.

Я не сводила глаз с телефона.

– Ты же понимаешь, что это не помешает мне направиться к его дому.

– Я в тебя верю больше, чем ты думаешь. Возвращайся домой, Тесс.

Я поехала домой. В холодильнике обнаружилось полбутылки белого вина, я налила себе бокал, наполнила ванну и долго плескалась в ней, потягивая вино и читая журнал.

Так продолжалось около пятнадцати минут. Когда мне надоело держать журнал над пузырьками пены в попытках его не намочить, я положила его на ванный коврик и погрузилась в мыльную пену, удерживая ножку бокала. Я наклонила фужер ко рту, так, что он и мой подбородок покрылись мыльной пеной, и отпила глоток. Сладкое вино смешалось с ароматом лаванды и розовой воды. Я вспомнила вкус Дилана во время нашего поцелуя после дегустации рецины. Вкус вина, древесины и тепла.

Я приподняла бедра, мыльные пузырьки касались самых чувствительных частей моего тела, показываясь из-под воды, погружаясь и снова появляясь. Какие же приятные, дразнящие, расслабляющие и успокаивающие ощущения приносило колыхание воды, бившейся о старую темную кафельную плитку ванны. Жалко только, что они были не особо яркими.

Мою грудь почти полностью скрывали пузырьки, от шеи до ложбинки грудей тянулся мыльный узор V-образной формы, оставленный серебряным кулоном, подаренным Диланом, который внизу приобретал форму восклицательного знака, сформировавшись в двойную спираль. Пузырьки цеплялись за металл, лопались и стекали по груди, скатываясь ниже к пупку и оставляя мыльный след.

Закрыв глаза, я откинула голову на бортик ванны, позволяя руке скользить по оставленному следу, мечтая снять напряжение, стремясь к разрядке. Целую неделю, с той самой вечеринки в шкафу, а затем после телефонного разговора я чувствую не проходящее возбуждение…

Серебро холодило мою кожу. Я поерзала в мыльной воде, пытаясь найти лучшее положение и давление там, где мне это было необходимо, но это не дало особых результатов. Я всегда могла, и сама с этим справиться, но сейчас мой голод, вызванный Диланом, таким способом не утолить.

Нет, это по-прежнему сексуально, просто сейчас недостаточно. Безусловно, мне хотелось срывать с Дилана одежду, но я также хотела, чтобы он был рядом со мной, как весь этот семестр, болтал про водоросли, смеялся над ошибками в своих записях и радовался, когда я обслуживала его в «Верде». По последнему я тоже скучала. Может быть, со временем мне будет достаточно и этого. Такой малости.

Нет. Я резко встала и выдернула пробку из ванны. Пока мыльная вода смывалась в сток, я включила душ и встала под струи воды, и по мере оседания пены ко мне возвращалось благоразумие. У нас не получится вернуться к тому, что было раньше. В следующий раз, когда Дилан позвонит, я отвечу на его звонок.

Но после того как я вымылась, вытерлась и улеглась в постель, завернувшись в очаровательную шелковую пижаму, я вспомнила, что Сильвия стащила мой телефон.

******

Проснувшись утром, я почувствовала себя свободной. Сделала чай, тост и принялась читать газету. Как только время перевалило за девять утра, я уселась за компьютер, чтобы проверить почту.

Среди новых сообщений было письмо и от Сильвии.

«Тема: Возвращение телефона.

Сейчас я понимаю, что забрать его было плохой идеей. Я, конечно же, не помню домашний номер твоей мамы. Повезет, если у меня правильный адрес. Надеюсь, ты вовремя его получишь. И прости меня. С.».

Я нахмурила брови. Сильвия снова использует шифр? Я не злилась на нее за отобранный телефон. Она оказалась права, прошлым вечером я так сходила из-за него с ума. И что это за хрень про мой адрес? Я очень надеюсь, что она не отправила его мне по почте, когда мы и так через два часа увидимся на работе.

В дверь позвонили.

– Кто-то рано, – отозвалась из кухни мама. И неожиданно. Возможно, соседи решили одолжить кофе? Я отъехала на стуле от стола, но мама успела подойти к двери прежде, чем я покинула комнату.

– Привет, – произнес голос, который я тут же узнала. – Вы, должно быть, миссис Макманн. Я принес пончики.

Я увидела Дилана, стоящего на пороге. Он был в джинсах, в толстовке с капюшоном с символикой Кантона и, черт меня возьми, в сводящих меня с ума очках. Его волосы были небрежно уложены так же, как тогда, при первой нашей встречей, а вот щетина на его подбородки – уже совершенно другая история. Прошли годы со времен старшей школы и несколько дней с тех пор, как мы говорили в последний раз.

Дилан тоже заметил меня и, не глядя на мою маму, передал ей выпечку.

– Тесс. – Всего два шага, и он оказался в моей комнате. Его руки проследовали вверх, накрывая ладонями мое лицо, пальцами вплетаясь в растрепанные после сна волосы. – Я больше не могу ждать, – прошептал он, а затем наши губы соединились в нежном, сладком поцелуе. Приветствуя. Обещая.

– Что ж, – произнесла моя мама, – я бы спросила кто ты такой, но, полагаю, что уже и так догадалась. Мистер Кулон.

Он повернулся к ней и протянул руку.

– Извините, где мои манеры. Я Дилан Кингсли.

– Партнер по лабораторной? – Моя мама прищурила глаза. – Моя дочь скрыла от меня этот факт.

– Вполне справедливо, – ответил Дилан. – Вышло так, что я избегал ее.

******

– Ты не должен был говорить моей маме подобные вещи, – произнесла я. Мы стояли на улице, вдыхая прохладный свежий ноябрьский воздух. Коробка с пончиками была забыта на кухне, когда мы вышли наружу, чтобы поговорить и во всем разобраться.

– Какие вещи?

– Что ты избегал меня.

– Но это правда, – ответил Дилан. – И к тому же это было смешно.

Я слегка покачала головой и отвела взгляд в сторону.

– Твое второе любимое увлечение.

– Ты моё любимое увлечение.

Я прикусила губу. Когда он говорит такое, мне хочется верить в правдивость его слов. Но в среду вечером...

– Не беспокойся о своей маме, – продолжил он. – Я отлично лажу с родителями.

В это я охотно готова поверить. Уверена, он очаровал отца раньше, чем разбил сердце другой его дочери.

– Значит, Сильвия дала тебе мой адрес.

– И телефон. – Он выудил телефон и передал его мне. Наши пальцы соприкоснулись, и я немного смутилась.

– Считаешь, что и вправду хорош в отношениях с родителями? – спросила я у него, чтобы хоть как-то успокоить нервы. – Сильвия крепкий орешек. Не могу поверить, что она сказала, где я живу.

– Я поклялся, что закачу сцену, если она не скажет. Ты же, по-видимому, решила меня избегать в колледже и дома, – сказал Дилан, пожимая плечами. – И в сообщениях.

– Сильвия отобрала мой телефон, – заметила я.

– Я имел в виду твои ответы.

Я пошла вперед, передвигаясь очень быстро, так что Дилану пришлось пробежаться, чтобы нагнать меня.

– Что теперь? – спросила я. – Готов меня подхватить? Я не библиотечная книга, которую можно отложить.

– Нет. Тесс... – Он пропустил руку сквозь волосы. – Если бы мы не встретились в прошлую среду, когда я сослался на плохое самочувствие в тот вечер в лаборатории, взял день или два, а потом пришел и сообщил, что порвал с Ханной, мы бы сейчас стояли здесь?

Если, если, если. Если бы я не бросила его два года назад, если бы Ханна не заболела на прошлой неделе, если бы Мари Свифт не забеременела Ханной, когда началась интрижка моих родителей… Какой смысл в этих «Если»…? Мы здесь и сейчас.

– Наверное, нет, – призналась я. – Возможно, правда не всегда уместна.

– Я никогда в такое не поверю. Но да, время может быть важным фактором. – Дилан потянулся ко мне, и я позволила ему переплести наши пальцы.

Мы шли какое-то время – вот так, взявшись за руки, не произнеся ни слова.

– Я хочу быть с тобой, Тесс, – мягко сказал он, сжимая мою руку. – Скажи мне, как это сделать?

– Это итак происходит. Уже случилось.

Дилан остановился, резко развернул меня, и я прильнула к его телу. На лице парня появилось изумленное выражение, а в голубых глазах читалось облегчение.

– Почему ты не сказала мне?

Моя свободная рука потянулась к шее, к серебряному кулону.

– Что мне нужно было сказать, Дилан? Я здесь, ты здесь. Ничто больше не разлучит нас. Рада ли я тому, что случилось в лаборатории на прошлой неделе? Нет. Был ли ты счастлив, когда я перестала звонить тебе два года назад? Конечно, нет. Но это не остановило тебя, когда я вернулась. И я не позволю, чтобы одна дурацкая ночь остановила нас.

Он притянул меня к себе в объятия, спрятав лицо в изгибе моей шеи.

– Господи, Тесс, – прошептал он. – Я думал, что всё испортил. Когда ты ушла, когда ты не пришла на занятие…

– Всё пошло наперекосяк, – согласилась я. – Всё всегда идет наперекосяк. У нас уже два года всё идет не так. Но мы, наконец, получили шанс сделать всё правильно. – Я не могу позволить всем плохим решениям, которые мы приняли – неверным решениям двух поколений – разрушить то, что было у нас с Диланом. Этому не бывать.

Мы сделали всё возможное, использовали все шансы. И теперь можем начать всё заново.

Глава 20

В пятницу накануне празднования Дня Благодарения Дилан пригласил меня на наше первое настоящее свидание. Прошлая неделя прошла достаточно напряженно: мы много часов трудились над нашим проектом и еще больше над контрольными вопросами, тестами и задачами для профильных курсов. После перерыва на День Благодарения впереди нас ждала еще одна учебная неделя, затем неделя на подготовку перед экзаменами, финальные экзамены и симпозиум, на который я возлагала все свои финансовые надежды. С работы на это время удалось отпроситься, ведь большинство студентов разъезжались по домам, и большого наплыва посетителей не ожидалось. Даже те из нас, кто называл Кантон родным городом, – такие как Ханна, например, – на выходные уехали в неизвестном направлении. Также поступил и мой отец, который, по словам мамы, уехал куда-то со своей семьей.

Должна признаться, какая-то часть меня задавалась вопросом: не этого ли момента ждал Дилан, чтобы пригласить меня куда-нибудь в город? Наши отношения до сих пор состояли из украденных поцелуев после работы в лаборатории и редких обедов. Что технически не слишком сильно отличалось от того, чем мы занимались, когда еще официально не встречались. Да, сейчас мы считались парой, но не имело значения, сколько раз я это себе повторяла, всё равно до конца поверить не могла. Моего небогатого опыта с парнями не хватало, чтобы научиться себя правильно вести именно с этим конкретным парнем. С парнем, которого я люблю. С парнем, отношения с которым когда-то продлились лишь неделю и вылились в нечто гораздо большее.

В субботу во второй половине дня Дилан планировал уехать домой, но обещал вернуться сразу же после Дня Благодарения, чтобы успеть внести последние штрихи в наш проект перед сдачей его на кафедру и, как он добавил, провести какое-то время вместе перед наступлением безумия, связанного с экзаменами. Это означало, что если мы не выберемся куда-нибудь сегодня вечером, то шанса встретиться до экзаменов или, если учитывать то усердие, с которым Дилан набрасывается на лабораторные исследования, даже до рождественских каникул больше не будет. А к тому времени мы уже будем встречаться месяц. Такой срок может показаться одновременно слишком коротким и очень долгим.

Вот такие мысли кружились вихрем в моей голове, пока я принимала душ, одевалась и наносила макияж. Я сделала неброский мейк – не такой ярко-кричащий, какой обычно накладывает Кристина – лишь немного туши и капельку блеска для губ. Я надела черное платье с запахом, взятое из своего, а не из мамина обширного гардероба. Платье было широким с пышной юбкой и глубоким V-образным вырезом, в котором проглядывался кулон. С помощью фена я придала волосам объем и оставила их свободными волнами струиться по плечам. А после долго и оценивающе рассматривала себя в зеркале.

Я не мои родители. Да, у меня глаза отца, а лицо и фигура матери, но я не должна следовать по их стопам. Мальчик, который любил меня и которого я любила в ответ, оказался достаточно сильным, чтобы сделать выбор в мою пользу. Его любви хватило, чтобы сделать меня своей по-настоящему. Это было всё, чего я хотела, всё, о чем я просила, хотя думала, что такая девушка как я никогда не сможет иметь подобного.

Так почему же я не чувствую себя счастливой?

Мои сомнения продолжали меня терзать, пока не раздался стук в дверь. Как только я увидела его, всё остальное перестало иметь значение. Дилан был одет в темные брюки и темно-серый свитер, от цвета которого его глаза сверкали как бенгальские огни. Или, возможно, из-за лица, которое так и светилось.

– Тесс, – едва слышно выдохнул он. – Ты прекрасно выглядишь.

Я прикоснулась к юбке.

– Разумеется. Стоит скинуть лабораторный халат, и ты хорошеешь на глазах.

– Нет, – ответил он. – Ты и в халате смотришься замечательно.

Перекинувшись с мамой парой слов, он взял меня за руку и повел к своей машине.

– Куда направимся? – спросила я, как только мы пристегнулись.

– В «Верде».

Я повернулась к нему, изумленно подняв брови.

– Что, не нравится это место? Ты же проводишь там много времени. Я решил, что оно твое любимое. – Он подмигнул мне и потащил со стоянки. – Не беспокойся, Ти. Мне не удалось пригласить тебя отпраздновать твой день рождения, но я знаю место, которое, как мне кажется, тебе понравится. Оно немного вычурное, и там точно не обслуживают несовершеннолетних студентов, так что у тебя появится выдающаяся возможность поэкспериментировать.

Значит, по этой причине он не водил туда Ханну? Ведь ей еще не исполнился двадцать один год. Не целенаправленно ли он повел меня в место, находящееся далеко от кампуса? Может, он надеялся не нарваться на тех, кто знал его и Ханну?

Так, перестань об этом думать, Тесс. Остановись.

Спустя примерно пятнадцать минут Дилан подъехал к невзрачному кирпичному зданию, в котором располагалось кафе. На черном навесе при входе золотистыми печатными буквами было выведено название, но с того ракурса, где стояла я, прочитать его не удавалось. Мы подошли к входной двери.

– «Алхимия», – произнесла я, наконец сумев прочесть название.

– После тебя, напарник, – произнес Дилан, открывая передо мной дверь.

Обстановка внутри была оформлена в стилистике фильмов про Шерлока Холмса: кирпичные неоштукатуренные стены, металлические трубы, тянущиеся в разные стороны. По всему бару были развешаны гигантские стеклянные резервуары, подсвечивающиеся изнутри некой таинственной консистенцией, излучающей зеленовато-золотисто-синее сияние. На стеллажах вдоль стен выстроились бутылки из темного стекла с надписями, выведенными трафаретным шрифтом. Это место совсем не напоминало бар, оно больше походило на аптеку викторианской эпохи.

Мы с Диланом обнаружили свободное место за небольшим высоким столом. Я взгромоздилась на кожаный табурет так, что широкая юбка моего платья сползла в сторону. Открыв меню в кожаном переплете, я принялась изучать предложения, разбитые на такие категории как «Отвар», «Эликсир» и «Зелья». Вот уж точно, это заведение далеко не «Верде». Здесь не подавали «Амаретто сауэр», и, несмотря на свой опыт работы барменом, я не узнавала и половину названий перечисленных ликеров.

– Прелестно, – констатировала я, наблюдая за Диланом поверх меню.

– Точно, – ответил он. – Итак... Ты хотя бы имеешь представление, какова на вкус бузина?

К нашему столику подошла официантка, одетая в рубашку с высоким воротником и пышными рукавами и юбку с турнюром.²⁷ Произнеся скороговоркой полагающиеся формальности, она проинформировала нас о специальной акции, доступной в этот вечер. Похоже, они наняли гадалку, читающую по руке, чтобы помочь посетителям выбрать идеальный напиток, основанный на предсказании.

– Интересует? – спросила официантка. – Я свой не выпила, потому что началась моя смена, но, должна сказать, мне нравится мое предсказание.

– Я довольно скептически отношусь к подобным вещам, – констатировала я.

– Это всего лишь напиток, – подчеркнул Дилан, – а не инструкция на всю жизнь.

– О, милый, – произнесла официантка, забирая наше меню, – ты явно раньше не пробовал ни один из наших коктейлей.

В конце концов, мы решили предоставить возможность гадалке выбрать для нас напиток, так сказать, на память. К нам подошла женщина средних лет в струящейся одежде и с огромным количеством браслетов на руках.

– Я мадам Мисти, – произнесла она мелодичным голосом. – Дай мне свою ладонь.

Я уклонилась, нервно посмеиваясь.

– Ты первый, Дилан, – предложила я. – Этот бар – твоя идея.

Он пожал плечами, храбро протягивая руку.

– Честно говоря, я пришел сюда укреплять отношения, а не за мистикой.

Я ждала, пока женщина начнет читать по ладони Дилана, но ничего подобного не случилось. Вместо этого, она на мгновение заглянула в его глаза, несколько раз шлепнула по тыльной и нижней части ладони, один раз перевернула ее, а затем глубоко вздохнула.

– Ты на правильном пути, – сказала она.

– Рад, это слышать, – улыбаясь, произнес Дилан. – Что мне следует выпить?

– Всё, что хочешь, – сухо ответила она. – Ты не ошибёшься с выбором. Ты умный и амбициозный, но никогда не позволяй этому ввести себя в заблуждение. Ты следуешь своему сердцу, и оно у тебя чистое. Работа, которую ты проделываешь, проистекает из истинной страсти. Как и любовь, которую ты познал. Нисколько не сомневайся, ты на верном пути. Что прямо сейчас ты хочешь выпить?

– Полагаю, нам должны вернуть деньги, – заметила я, посмотрев на женщину. – Я считала, что это вы должны выбрать для нас напиток.

Она закатила глаза.

– Хорошо. Я запишу свой вариант, а после спросим твоего парня.

– Как вы узнали, что я ее парень? – удивился Дилан.

Мадам Мисти повернулась к нему.

– Оттуда же, откуда знаю, что ей не понравится то, что я выберу для нее. – Женщина достала ручку и нацарапала записку на салфетке, а затем подсунула ее мне. – Держи, – произнесла она и вновь перевела взгляд на Дилана. – Теперь скажи мне, чего ты хочешь?

– Виски, – ответил он. – С какими-нибудь пряностями, но не сильно сладкий, чтобы не перебивался вкус.

Я развернула салфетку.

– Здесь написано: «Золотое сердце».

Дилан сверился с меню.

– Вот оно. Рожь, коньяк, пишо биттер²⁸ и абсент. Что это?

– Похож на коктейль «Сазерак», – ответила я. – Виски, пряности и немного сладости. То, что ты и просил.

– Теперь поверила? – подняв брови, задала мне вопрос мадам Мисти.

Я сделала вдох и протянула руку.

Она несколько раз ее повертела, и хмурый взгляд исказил черты ее лица.

– Ох.

– Ох? – повторил Дилан с лукавой усмешкой.

– Не освободившись, ты никогда не обретешь свободу.

Похоже на тавтологию, подумалось мне.

– Должно быть, она перепутала нас? – спросил Дилан. – Именно мне необходимо было обрести свободу, – пояснил он гадалке.

Нет, ее предсказание Дилану было абсолютно верным. Он всегда следовал своему сердцу, был верен себе и хотел поступать правильно.

– Внутри тебя пылает огонь, который погрузиться во тьму, если ты не будешь осторожна.

– Ого, – произнесла я легкомысленно. – Ваше предсказание верно только в одном: не думаю, что мне понравится напиток, выбранный для меня.

– Но, тем не менее, тебе следует позволить мне выбрать, – возразила мадам Мисти. – Но ни один из возможных вариантов не будет истинным, пока твое сердце окутано ложью.

Я вырвала руку, словно женщина обжигала ее одним своим прикосновением. Как она посмела сказать такое вслух. Откуда ей знать?

– Что мне выпить? – категоричным тоном спросила я. Не позволю ни ей, ни Дилану понять, как сильно взволновали меня ее слова.

– «Любовь, истекающая кровью», – ответила она, а после удалилась.

– Какое мошенничество, – возмутилась я, как только гадалка оказалась вне пределов слышимости. Серьезно, что за фигня? Она пыталась сорвать наше свидание? Пыталась разрушить мою жизнь? Ведь это единственный возможный вариант. Не похожа она на настоящего экстрасенса!

Казалось, Дилан не придал значения словам гадалки.

– «Любовь, истекающая кровью», – прочитал Дилан в меню. – Апельсин, кампари,²⁹ джин... Звучит вкусно.

– Звучит горько, – сказала я, и только после того, как слова сорвались с языка, поняла, какое именно слово употребила.

– Это просто игра, – попытался успокоить меня Дилан. – Если хочешь, закажи мартини. Тебя же никто не заставляет пить именно этот напиток.

И когда официантка вновь подошла к нашему столику, я заказала то, что в меню имело название «Тоник бузины», а Дилан в соответствии с предсказанием заказал «Золотое сердце». Помимо напитков мы заказали еду. Теперь, когда гадалка благополучно обслуживала клиентов на другом конце ресторана, я начала расслабляться. Дилан явно не придавал особого значения ее предсказаниям, и мне не следовало. Это лишь удачная догадка. Или, возможно, таков ее способ заработка: подкатывать к мужчинам и обескураживать их спутниц в надежде получить чаевые. Я знала несколько официанток в «Верде», которые проделывали такие фокусы.

«Тоник бузины» состоял из насыщенного вкуса травяного коктейля, подаваемого в высоком тонком стакане с веточкой розмарина. «Золотое сердце» принесли в бокале для бренди. Оба напитка имели восхитительный вкус. И пока мы наслаждались ими и беседой, свидание вернулось в нужное русло.

– У тебя есть планы на лето? – спросил меня Дилан, когда мы приступили к еде.

– Не уверена, что могу планировать что-либо даже на следующий семестр, – ответила я. – Если нам не удастся победить на симпозиуме, я не смогу позволить себе закончить учебу в Кантоне. Возможно, придется пропустить один или два семестра, чтобы заработать немного денег.

Глаза парня расширились.

– Тесс, всё не может быть настолько плохо.

Я лишь пожала плечами. Как знать. В конце концов, возможно, маме удастся поговорить с отцом, чтобы тот одолжил мне денег. Теперь, когда его злость на мой перевод в Кантон за его спиной стала утихать, вряд ли он попрекнет меня за несколько тысяч долларов в семестр. Учитывая тот факт, что ему не приходится оплачивать мою квартиру.

– Во время учебы в государственном университете, отец давал мне деньги, но сейчас прекратил.