Текст книги "Только ты (ЛП)"

Автор книги: Вив Дэниэлс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– А не женатых мужчин? – не смогла я удержаться от вопроса.

– Да. – Когда мама познакомилась с отцом, она была моложе меня. Стажерка на пятнадцать лет младше Стивена Свифта, который не смог перед ней устоять. Забеременев, мама бросила учебу, а он согласился помогать ей. Ну, а остальное уже история. – Я не жалею ни об одном принятом мною решении. Я выбрала именно такую жизнь, вместе с тобой и твоим отцом, но я знаю, что такое не для тебя. Так что, Тесс... никаких женатых мужчин.

А как насчет парней, у которых есть девушки? – едва не спросила я у нее. Мне интересно, как бы мама поступила в моей ситуации? Скорее всего рискнула бы. Ее не терзали угрызения совести, когда она ставила под удар чужой брак, что уж говорить об отношениях.

Когда я была помладше, то постоянно задавалась вопросом: если мой отец любит ее так сильно, почему маме не удается заставить его бросить жену ради нее? Позже я поняла. Из-за Ханны. Она была всего на несколько месяцев младше меня, и однажды мама проговорилась, что отец с его женой в течение многих лет боролись с бесплодием. Если бы всемогущий Стивен Свифт развелся и женился на женщине младше него, это не стало бы громкой сенсацией. А вот бросив наконец забеременевшую жену ради стажерки, которую он обрюхатил, – такой скандал означал бы конец его карьере.

Будучи подростком, я удивлялась ради чего мама пошла на все эти договоренности? Почему не послала Стивена, не схватила меня и не начала жизнь с чистого листа вместе со мной? Хотя я видела, как тяжело было Аннабель. Ей двадцать четыре года, и она все еще учиться на медсестру, работая при этом на двух работах. Порой, казалось, что ее зарплаты хватает лишь на оплату нянек.

А может, дело не только в деньгах. Сыграла свою роль и любовь мамы к отцу. Даже будь родительница столь же амбициозна, как я, она всё равно бы не ушла. Она любила Стивена тогда, любит и сейчас. Мама всегда считала, что наши чувства нам не подвластны, независимо от препятствий, появляющихся на нашем пути, и, должна признать, она оказалась права. Пусть мне и приходилось принимать решения, противоположные решениям мамы, но на мои чувства они не повлияли. Два года я отнекивалась от своих чувств к Дилану Кингсли. И несмотря на то, что сейчас у меня гораздо больше причин отрицать свое влечение к нему, я не могу перестать желать его. Эти эмоции – часть меня, пытаться их отрицать – тоже самое, что лишиться левой ноги.

Мама всегда утверждала, что свои мозги я унаследовала от отца, но это не так. Мама далеко не глупа. Она просто позволила эмоциям руководить своей жизнью в отличие от нас с папой. Я верю, что он любит маму, но этой любви недостаточно, чтобы разрушить свою жизнь. В течение двух лет я продолжала любить Дилана, но предпочла уйти, не позволив чувствам к мужчине руководить своей жизнью.

Да и сейчас я бы не позволила этому случиться. Слишком многое поставлено на карту.

Этим же вечером Дилан снова появился в «Верде» и как всегда попросил посадить его за один из моих столиков. Я не видела его с четверга. Вероятно, в выходные он побывал на костюмированной вечеринке вместе с Ханной. Могу поспорить, что она вырядилась или в костюм очаровательной кошечки, или принцессы, или медсестры.

Из-за усталости, а может, ради своего либидо или же в попытке сохранить здравый рассудок я решила устроить перерыв. Пусть сегодня Дилана обслужит кто-нибудь другой. У меня больше не осталось сил для борьбы.

Глава 10

В понедельник утром по дороге в кампус мне пришло сообщение от Дилана.

«Нам нужно поговорить. Срочно встречаемся в атриуме».

От страха у меня скрутило желудок. Неужели после того, как я отшила его в воскресенье в «Верде», он решил разорвать наше сотрудничество? Или же он понял, что наша совместная работа выглядит немного странно? Или, быть может, я недостаточно хороша? Он не может так поступить! Мне нужен этот проект. Мне нужны деньги. Мне нужен... Дилан.

Я сделала глубокий вдох и написала:

«Что-то не так?».

Но ответа не последовало. Я прибавила скорость и вскоре припарковала автомобиль. Стараясь сохранять спокойствие, я направилась к стеклянным дверям лаборатории биоинженерии. Дилан с мрачным выражением на лице ждал меня у лестницы. Сегодня он был без очков. Его хмурый взгляд окатил меня холодом. Никогда не видела его таким серьезным. Даже при виде меня черты его лица не смягчились. Только теперь я поняла, что с нашей первой встречи на лице Дилана всегда сияла улыбка. Мой страх усилился. Возможно, это никак и не связано с нашим проектом. Может, он каким-то образом узнал обо мне и Ханне? Узнал о моем отце?

Нет, глупость. Это невозможно. Даже если бы он и обратил внимание на схожесть наших глаз, то списал бы всё на простое совпадение, как сделал бы любой нормальный человек. Многие обладают одинаковыми чертами. Я пригладила джинсовую юбку, пытаясь избавиться от складочек, которые образовались на ткани, пока я сидела. Порой мне хотелось отдать многое, чтобы иметь такие же узкие бедра как у Ханны. Да что уж, я бы многое отдала, чтобы обладать множеством вещей, которыми владеет моя сестра.

Переведя дыхание, я выпрямила плечи и приблизилась к Дилану.

– Хорошо, что ты пришла, – начал он ровным тоном. – Тебе стоит на это взглянуть.

Он подвел меня к расписанию пользования лабораторией, размещенному на доске около офиса администрации. Элейн Сан заняла лабораторию с понедельника по среду каждый вечер до конца семестра. Это же как раз то время, в которое мы работаем над нашим проектом!

– Она пытается саботировать нашу работу, – прорычал Дилан. – Я точно знаю. Она изучила наш график и, должно быть, поняла, что мы не можем работать в другое время.

– Как-то это жестоко. – Я и подумать не могла, что в Кантоне мне придется конкурировать за время в лаборатории.

– Ну, мы же говорим об Элейн, – произнес Дилан мрачным тоном.

– Мы найдем другую лабораторию, – проговорила я, положив ладонь ему на плечо.

– Но не с тем оборудованием, которое нам необходимо, и не с тем количеством времени, которое нам понадобиться. Ловко же она всё устроила. И, чтобы ты не посчитала меня параноиком, взгляни на это. – Он указал на стертые пометки на некоторых страницах, где раньше было написано имя Элейн. – Она стерла свое имя с четверга и пятницы, когда у нас были лекции, и забронировала себе наше лабораторное время.

– Может, у нее изменилось расписание? – предположила я. – Не могу представить, чтобы кто-то решил ввязаться в такие неприятности лишь для того, чтобы насолить нам.

– Ты лучше, чем Элейн.

Нет, у меня просто нет времени на такие глупости. Я едва справляюсь со своим дерьмом, не говоря уже о том, чтобы чинить препятствия другим.

Дилан ударил кулаком по доске.

– Как же я сейчас злюсь на себя. Какого черта я сразу не занял лабораторию до конца семестра? – До сегодняшнего дня Дилан бронировал время в лаборатории по приходу на лекции в понедельник утром. – Два года у меня не возникало подобных трудностей. И теперь я всё испортил.

– Эй, – произнесла я, – всё будет хорошо. Я поговорю с Элейн.

– Попробуй, – с сожалением в голосе произнес он. – Поговори с ней и посмотри на ее реакцию. Спорим, она будет злорадствовать?

– Я никогда не злорадствую, – раздался голос позади нас. Мы с Диланом обернулись и увидели Элейн, стоящую с перекинутой через плечо сумкой ноутбука. – Это же так мелочно.

– Нет, знаешь, что мелочно? – спросил Дилан. – Ты понимаешь, что не можешь тягаться с нами в честной борьбе, поэтому и пытаешься сделать всё, чтобы нам не удалось закончить проект.

Девушка закатила глаза.

– Не моя вина, что ты заранее всё не продумал, Кингсли. Может, это послужит тебе уроком, и ты поймешь, что не являешься центром вселенной.

Я встала между ними. Нет необходимости устраивать ядерные разборки. Благодаря матери я научилась разруливать подобные ситуации так, чтобы каждый получал желаемое.

– Элейн, трудность в том, что я работаю по четвергам и пятницам, поэтому единственное время, которое мы можем проводить в лаборатории, это вечера с понедельника по среду. Я уверена, что мы сможем составить расписание, по которому нам всем удастся к сроку закончить наши проекты.

– Ой, да ладно. Раз уж постелила постель рядом с этим парнем, то и лежи в ней. Я предупреждала тебя, что от него не стоит ждать ничего хорошего. Любой человек, обладающий хотя бы толикой разума, знает, что для завершения проекта необходима лаборатория и оборудование, которые нужно бронировать заранее. Кингсли же считает, что он выше всех правил.

Откуда она могла знать, какое именно оборудование нам нужно? Похоже паранойя Дилана небеспочвенна.

– Элейн, серьезно, – произнес Дилан, – будь выше этого.

– Да пошел ты, – снисходительно ответила девушка и, развернувшись на каблуках, умчалась прочь.

Во взгляде Дилана я прочитала явное желание вновь ударить по стене.

– Похоже, у этой девушки проблемы, – сказала я ему. – Что именно ты ей сделал?

– Я же уже говорил тебе, в первый год обучения я выиграл соревнования первокурсников.

– Она ненавидит тебя, – скептически заметила я. – Это не просто соперничество. Она на самом деле тебя ненавидит.

– Да. – Он пожал плечами. – Как ты могла заметить, у нее проблемы.

Я покачала головой. Что-то не сходилось.

– Ты уверен, что всё дело в ее проигрыше? Ты не задушил ее котенка, не пролил вино на ее шелковое платье, не переспал с ней и после этого не перезвонил?

– Нет! – произнес Дилан и замолчал на пару секунд. – Но на первом курсе я переспал с ее соседкой по комнате.

Я уставилась на парня.

– Ты что?

– Переспал с ее соседкой. Два года назад. Осенью. – У Дилана был раскаивающийся вид. – Она была первой из трех.

Я ударила его по руке.

– Дилан!

Он отшатнулся.

– Что? Мне было восемнадцать. Я был первокурсником, которому только что разбили сердце... – произнес парень, а после махнул рукой. – Впрочем, ты и так всё знаешь. – Он опустил голову и вновь заговорил: – Я совершил ошибку, Тесс. Разве с тобой такого не случалось?

– Случалось. – Моя ошибка заключается в том, что за два года я так и не перезвонила Дилану, разбила ему сердце и позволила уйти.

Но опрометчивый поступок соседки Элейн, которая два года назад переспала с Диланом, никак не оправдывал саму Элейн, устраивающую сейчас саботаж нашему проекту. Даже если она и разозлилась на Дилана, что само по себе было нелепо, я ей ничего плохого не делала.

– Да уж, – проворчал он, – твоя ошибка в том, что ты выбрала меня своим партнером. Не могу поверить, что из-за меня мы облажаемся.

Возможно, партнерство с Диланом в конечном итоге и обернется для меня крахом, но это случится не из-за грубых махинаций Элейн. И вообще, она и понятия не имеет, с кем связалась. Я всю жизнь сталкивалась с людьми, которые не желали мне успеха. Если Тесс Макманн и облажается, то только на своих чертовых условиях. Если бы я позволила отцу взять над собой верх, то никогда в жизни не стала бы студенткой Кантонского университета.

– Дилан, без боя мы не сдадимся. Элейн не является хозяйкой лаборатории. Я передвину свои смены в «Верде» на начало недели. Зарезервируем лабораторию на четверг и пятницу. Если понадобиться, будем приезжать к шести утра.

– Но тебе нужны вечерние смены по пятницам. В эти дни ты зарабатываешь больше чаевых.

Он обратил и на это внимание.

– Всё будет нормально. Если мы выиграем, я не пропаду.

– А если мы не победим? – спросил Дилан, покачав головой.

– Буду разбираться с этим позже, – ответила я, пожав плечами.

Дилан одарил меня проницательным взглядом своих глубоких светло-голубых глаз.

– Ты чудо, Тесс. Ты знаешь об этом?

– Дай ручку, – коротко произнесла я, пытаясь не окунуться в радость от произнесенных им слов, – я отмечу наши дни в расписании.

– Я серьезно. Я же знаю настоящую причину, по которой ты одалживала мой учебник. Вообще-то, я очень умный парень.

– Точно, – сказала я, сосредоточившись на заполнение граф. – Так вот почему в последнее время ты оставлял мне большие чаевые?

– До тех пор, пока ты будешь одалживать у меня учебник, я буду их оставлять, – пошутил он. – Мне не нравятся, оставленные тобой стикеры.

Я посмотрела на него с серьезным выражением на лице.

– Я не хочу, чтобы ты давал мне денег, Дилан. И я не хочу, чтобы ты заставлял оставлять деньги издевающихся надо мной придурков, – произнесла я и вновь вернулась к заполнению граф.

Тесс Макманн и Дилан Кингсли. Тесс Макманн и Дилан Кингсли. Дилан Кингсли и Тесс Макманн, поменяла я местами наши имена. Кингсли / Макманн. Тесс + Дилан.

А вот последнюю запись я уж точно не собираюсь делать.

– Эти придурки не заслуживают денег так, как заслуживаешь их ты, мирясь с их дерьмом, – тихо проговорил он. Дилан сместился и оказался позади меня. Его голос перешел в шепот. Моя ручка застыла в воздухе.

– Перестань, – прошептала я.

– Почему? – Он стоял слишком близко. От его тела волнами исходил жар. Его дыхание шевелило волоски на моей шее.

– Ты знаешь почему. – Я ненадолго прикрыла глаза, стараясь утихомирить ожившее желание. Если мне удастся сосредоточиться на дыхание, если я смогу думать о чем-то другом – об уроках, погоде, о странном звуке, временами раздающемся в двигателе моей машины – всё пройдет. Я не хочу набрасываться на Дилана. Я могу быть лучше своих родителей. Я смогу преодолеть свое влечение.

– Да, знаю. – Дилан отступил назад, и я вздохнула с облегчением. Когда я обернулась и сосредоточила на нем свой взгляд, он достал свой телефон и забил новое расписание в календарь. – Мне пора на лекцию, – произнес он, не поднимая глаз. – Я вышлю тебе новое расписание, чтобы оно было у нас обоих.

– Ладно.

– Если захочешь, можем встретиться позже и разработать план нападения, – предложил он, наконец подняв голову. – Как бы там ни было, не похоже, чтобы у нас имелись другие планы на вечер.

– Хорошо.

– У меня? В полшестого? Я приготовлю ужин.

– Ладно, – на автомате снова повторила я. Не понимаю, зачем я согласилась. Мне следовало быть умнее. Я должна была догадаться, что за этим последует.

Нам обоим следовало.

******

Тем же вечером, когда я подъехала к корпусу Свифта и оказалась возле квартиры под номером 202, до меня донесся аромат приготовленной Диланом еды. К тому времени как он открыл дверь, я уже изошлась слюной.

И его внешний вид не облегчил моего состояния. Контактные линзы исчезли, глаза вновь спрятались за стеклами очков, волосы, небрежно свисающие на лоб, были влажными и спутанными. На парне красовались джинсы и футболка, и он был босой. Он мог быть моим. Всё это время он мог быть моим, но я сама оставила его.

– Входи, – произнес Дилан. – Я только что из душа. Ходил в тренажерный зал.

Расскажи мне больше об этом душе, подумала я, перешагивая через порог. Его визиты в тренажерный зал были очевидны. Сквозь узкую футболку четко проступали мышцы на руках и груди, в который раз послужившие мне напоминанием того, что, несмотря на очки и взлохмаченные волосы, я больше не имела дело с восемнадцатилетним юнцом.

– Что готовишь?

Он улыбнулся и чуть ли не понесся в кухоньку.

– Надеюсь, тебе понравится. Греческие креветки с сыром Фета и помидорами.

– Я люблю Фету и помидоры. И креветки. С гренками.

– Я тоже, – произнес он. – Прошлым летом мы с семьей ездили в Грецию, и с тех пор я подсел на греческую кухню. – Дилан схватил бутылку вина и изящно мне ее преподнёс. – Когда-нибудь пробовала рецину?²⁰

– Нет, – ответила я. – Я не особо употребляю спиртное.

– О, – опустил он бутылку, – я не знал.

– Нет, – пояснила я, – я могу выпить. Просто я не особый ценитель вин. Перед тем как устроиться на работу в «Верде», единственное мое познание насчет вина заключалось в том, что белое вино подается к рыбе.

– Что ж, это вино на любителя. Оно на смоляной основе, вкус немного напоминает сосновую хвою, – произнеся это, Дилан перевел взгляд на мое лицо и рассмеялся. – Я же говорил тебе. На любителя. Но прошлым летом я определенно к нему пристрастился, вот и привез несколько бутылок. И это последняя.

И он хочет выпить ее со мной? Мило.

– Вам разрешают держать алкоголь в общежитии?

Открывая бутылку, Дилан произнес:

– Ну, пока мой подпольный бар не прикрыли. К тому же, двадцать один мне исполнилось до того, как начался учебный год. А тебе?

– На следующей неделе.

– Неужели? – спросил он, повернувшись ко мне.

Я кивнула.

Он с громким хлопком выдернул пробку и налил вина в мой бокал.

– Тогда заранее поздравляю тебя с днем рождения.

Я сделала глоток, остро ощущая на себе взгляд Дилана. Точно такой же взгляд был у него на вечеринке в Корнелле. Он смотрел на меня так, словно каждый кусочек, который я клала себе в рот, был единственным, что имело значение. А ведь тогда я даже не пила вино. Эта мысль меня ошеломила. Сухое белое вино со вкусом смолы опалило мне язык и вернуло меня на землю.

– Неплохо, – заметила я.

– Во время еды оно еще больше придется тебе по вкусу. – Дилан повернулся к кастрюле на плите, и на этот раз я сделала уже большой глоток вина для храбрости.

Возможно, держаться подальше от Дилана будет лучшим вариантом. На этой кухне слишком мало места. Я обошла вокруг барной стойки и прошла в жилую часть помещения. Диван-футон был сложен, а все свидетельства его использования в качестве кровати были где-то спрятаны. Учебники и ручки были разбросаны по всему журнальному столику, а полки уставлены поваренными книгами, DVD и видеоиграми.

– Не понимаю, откуда ты находишь время для всего этого, – сказала я, указывая на игры и фильмы. Со всеми его лабораторными занятиями, тренажерным залом, кулинарными экспериментами... и Ханной.

– Я прекрасно делаю несколько дел одновременно, – отозвался Дилан из мини-кухни. Я обернулась и увидела его высунувшуюся голову над перекладиной. – Плюс ко всему, ты же знаешь, я никогда не сплю. – Он подмигнул мне и вернулся к приготовлению пищи.

Не подмигивай мне, Дилан Кингсли. Я итак держусь из последних сил.

Я продолжила свою экскурсию по его студии. Над кроватью или, если быть точнее, над диваном висели фотографии его семьи. А вот снимки с Ханной отсутствовали. Оглядываясь и изучая окружающую меня обстановку, я и не заметила, как выпила всё вино. На кухню я вернулась с пустым бокалом.

– Еще? – спросил Дилан, протягивая бутылку.

Я посмотрела на бокал в руке, и сердце усиленно забилось в груди. Когда же я успела выпить всё вино? Я же ничего не ела с обеда. Плохая идея. Прийти сюда – поистине плохая идея. А вот выпивать наедине с Диланом Кингсли в его квартире – вероятно, наихудшая из идей, которая когда-либо рождалась у меня в голове.

– Конечно, – ответила я, прежде чем успела себя остановить. Наблюдая за зеленовато-золотистым напитком, появляющимся у меня в бокале, я подняла глаза и посмотрела на Дилана. Он встретил мой взгляд улыбкой, и мне ничего не оставалось, как улыбнуться ему в ответ. Не спуская с парня глаз, я сделала глоток вина. Он наблюдал за моими действиями, следил за движениями челюсти, языка, горла. Какое откровенное приглашение. – Ммм.

Вот вам неотъемлемая, без всяких прикрас правда: я хочу Дилана. Я всегда его хотела. Я могу притворяться, могу уходить, избегать его в течение двух лет – ничто из этого не поменяет сего факта.

Дилан мой. Мой первый, мой последний. Мой навсегда.

Сейчас я здесь, в его квартире, смотрю ему в глаза, позволяя в полной мере разгореться своему дикому первобытному желанию. И меня не волнует, что он не свободен. Мне плевать на то, что он встречается с Ханной. Пожалуй, впервые я поняла своих родителей.

– Тесс ...– раздался наполненный мукой голос Дилана.

Я одарила его медленным томным взглядом из-под полуопущенных ресниц.

– Даааа...? – Я же дочь обольстителя. Продукт лжи. Я рождена для этого.

– Перестань.

Я остановилась. Опустила взгляд. Руки Дилана, сжатые в кулаки, свисали по бокам.

– Ты разлил вино, – пробормотала я.

Какое-то время мы просто продолжали стоять. Я не знала, смотрит он на меня или нет. Кровь стучала в голове. Мне не следовало приезжать сюда. Я не должна была этого делать. Не должна, не должна, не должна.

Уже тошнит от всего того, чего мне не следовало делать.

– Я... не могу... Я так больше не могу, – прошептал наконец Дилан. – Я постоянно о тебе думаю. Где ты, чем занимаешься, почему меня нет рядом. По воскресеньям я прихожу в «Верде», потому что два дня без тебя – это вечность.

Отвернувшись, я сжала стойку с такой силой, что, казалось, оставила отпечатки своих пальцев на граните. А может, только так я могла сдержаться и не кинуться к Дилану.

– Прости.

– Не извиняйся, – произнес он, стоя позади меня. – Скажи честно, ты же тоже это чувствуешь?

– Дилан ...– Каждая клеточка моего тела покалывала от возбуждения. Я опустила голову, заставляя себя не оборачиваться. Посмотри я на него, и мне конец. – Я не знаю, чего ты хочешь.

– Разве это не очевидно? – Он слишком близко подошел ко мне, его грудь прижималась к моей спине, бедра к моей попе, его голос раздавался над ухом. – Я хочу тебя.

О, Боже. Я тоже хочу раствориться в нем. Но этого делать не стоит. Я не должна так поступать.

Левая рука парня обхватила мою талию, а пальцы коснулись бедра.

– Скажи мне, – умолял он, – скажи, что ты тоже хочешь меня.

Я ахнула. Мне не стоит так поступать. Я не такая девушка.

– Скажи мне. – Его пальцы были подобны раскаленному железу на моем теле. Они удерживали меня, заставляли признать правду.

Я сглотнула и заговорила срывающимся голосом:

– Я тоже тебя хочу.

Я почувствовала, как Дилан нежно прижался лбом к задней части моей шеи. Дыхание, вырвавшееся от его облегченного вздоха, опалило разгоряченную кожу. Свободной рукой он откинул мои волосы в сторону и погладил шею.

– Тесс, – произнес Дилан, беря меня за подбородок и проводя пальцем по моей нижней губе, – скажи мне, чтобы я остановился.

– Нет, – сказала я, повернувшись в его руках.