Текст книги "Только ты (ЛП)"

Автор книги: Вив Дэниэлс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 15

В девять тридцать я покинула лабораторию. Дилан остался там, сказав, что наведет порядок и расшифрует оставшуюся часть записей. Хочу признаться, мне стало легче. Мы избежали неловких прощаний и длинных пауз. Не издавая шума, лифт, замкнутое пространство которого предоставляло особую опасность для нас, спустился вниз.

По дороге в Бету я отправила сообщение Элейн, чтобы она встретила меня на улице. Несмотря на то, что во время учебы в школе мне с Сильвией удалось побывать на парочке вечеринок в Кантоне, я по-прежнему чувствовала себя неуклюжей зубрилкой, забившейся в угол девочкой, которая была явно слишком молода, чтобы присутствовать на тусовке. И пусть на этот раз у меня было полное право находиться здесь, я все равно нервничала.

Когда я подъехала к дому братства, где проходила вечеринка, Мелани и Элейн уже поджидали меня и махали руками. Несмотря на холодную погоду вечеринка проходила на открытом воздухе во дворе, где студенты пили и танцевали под развешанными по всей территории гирляндами. На другом конце двора проходила игра в пиво-понг, на крыльце толпились студенты, сидящие или стоящие со стаканчиками напитков в руках.

– Привет, а вот и ты, – воскликнула Мелани. Она была одета в полупрозрачный красный топ и короткую юбку поверх узорчатых колготок. Элейн, которую я всегда видела только с неопрятным пучком, сейчас распустила волосы, сияющие словно шелк от света гирлянд. На девушке был мягкий белый свитер, подчеркивающий ее сильно накрашенные миндалевидные глаза.

– Готова повеселиться? – спросила моя заклятая соперница по био.

Я приподняла руки, покачала ими перед собой, изображая танец, и произнесла:

– Веди.

Дом братства Бета был одним из самых симпатичных домов в университетском городке. Поговаривали, что членство в этом братстве можно получить лишь благодаря кровным узам, на что и указывала здешняя обстановка: кожаные диваны, стены, обшитые деревянными панелями и украшенные фотографиями членов братства прошлых лет в костюмах и смокингах, на лицах которых сияли типичные американские улыбки, на книжных полках красовались трофеи, полученные за победы в различных спортивных состязаниях и за академические достижения. Местный декор резко контрастировал с электронной музыкой, заполнившей всё пространство непрерывным пульсирующим звуком. Интересно, как еще картины до сих пор не вываливались из рам от этих вибраций?

– Первая остановка – пивная бочка, – объявила Мелани, и мы встали в очередь рядом с кухней. – Интересно, Джон придет на вечеринку?

– Боже мой, – закатила глаза Элейн, доставая свой телефон, – не могу поверить, что ты до сих пор с ним. Сама же знаешь, он остается с тобой, только чтобы позлить своих предков.

Мелани выгнула бровь.

– Да, но мне плевать. Мне нравится злить родителей. Я и своих довожу до сердечного приступа.

– Моих тоже, – рассмеялась Элейн и ткнула подругу локтем.

– Твоих, Э? Если они узнают правду о тебе, то скончаются на месте, – произнесла Мелани и повернулась ко мне. – Как насчет тебя? У тебя есть кто-нибудь на примете?

– Не совсем, – ответила я. – Парни из братства – не мой тип.

– Не критикуй то, чего не знаешь, – произнесла Мелани.

Элейн скривила лицо.

– В следующий раз я выбираю развлечение, ребята, и обещаю, что парни из братства в нем фигурировать не будут.

– Давай переведу, – прокричала Мелани сквозь музыку. – Под развлечением она подразумевает просмотр бабского хоккея на траве.

– Женского, – задумчиво проговорила Элейн.

– Должен согласиться, – произнес парень, стоящий позади меня. – Девчонки хороши. Простите, не мог ни услышать ваш разговор. Я Крис, – представился он и протянул руку.

– Тесс, – ответила я, пожимая его ладонь. Крис, обладатель короткостриженых волос песочного цвета и широких плеч, был на полголовы выше меня. – Да что ты говоришь! Музыка так громыхает, что тебе пришлось бы попотеть, подслушивая наш разговор.

– Ты шутишь? – удивился Крис. – Божественные лесбиянки? Если бы я не подслушивал вас, то не оправдал ваши стереотипы про парней из братства.

– Только одна лесбиянка, большое спасибо, – произнесла Мелани с лукавой улыбкой. – Насчет себя еще не выяснила.

– Как интригующе, – проговорил Крис. – А ты, Тесс?

– Натуралка.

– Я тоже, – сказал он. – Такая скукотища, верно?

Я усмехнулась словам Криса, и он улыбнулся мне в ответ.

К этому времени мы достигли бочонка с пивом, и Мелани взяла на себя обязанность передавать пластиковые стаканчики.

– Так что ты делаешь на этой вечеринке, если тебе не нравятся парни из братства? – спросил он, пока Мелани протягивала свой стаканчик парню на разливе.

– Я здесь ради пива-понг, – ответила Элейн. – В нем я могу надрать тебе задницу.

– Она не лжет, – добавила Мелани. – В этом она спец, если учитывать тот факт, что она вообще не употребляет спиртного.

– Ты не пьешь, тебе не нравятся парни… начинаю сомневаться в правильности рекламы этой вечеринки, – пошутил Крис.

– Но я привела своих сексуальных подружек, – сказала Элейн, ободряя его. – И они обе ни с кем не встречаются.

– Справедливо, – ответил Крис. – Ты свою долю заработала.

Наступила моя очередь, и я подставила свой стаканчик, но как только один из членов братства включил кран, пена плеснула на мою руку.

– Прости, – сказал он. – Закончилось. – Позади нас по толпе пронеслись недовольные стоны.

Крис толкнул меня локтем.

– Предлагаю не ждать. У меня есть свой тайник.

Я проследовала за ним вдоль коридора к двери с табличкой «Вход только для членов братства». После стука в дверь с аляповатым узором, та со скрипом распахнулась. Крис поднял два пальца и был вознагражден двумя банками пива.

– Ура, – воскликнул он, протягивая мне одну.

– Членство в братстве имеет свои преимущества, – проговорила я, открывая пиво.

Мы проделали путь назад и вернулись к месту, где оставили Мелани и Элейн, но те уже куда-то исчезли.

– Думаю, они направились к столу пива-понга? – предположила я.

– Возможно. – Парень, похоже, не торопился туда. – Так на каком ты курсе?

– На первом, – на автомате ответила я. – Подожди, нет. На втором.

– Э-э....? – Он посмотрел на меня неодобрительным взглядом, отводя глаза в сторону.

Я тут же перенеслась во времена средней школы, когда, будучи подростками, мы вламывались на вечеринки братств.

– Я только что перевелась и потеряла несколько часов, так что формально, кажется, у меня еще есть четыре семестра, чтобы нагнать всех.

– Понятно. – В голосе парня явно слышалось облегчение. – Откуда ты перевелась?

– Из государственного. Программа по биоинженерии в Кантоне гораздо сильнее.

– Биоинженерия? – присвистнул Крис. – Я понятия не имел, что нахожусь в обществе гения.

Я закатила глаза и сделала глоток пива.

– А ты что изучаешь?

– Историю искусства, – ответил он, пожимая плечами. – Но будет уместно заметить, что если задать подобный вопрос моим предкам, то они ответят: «Юриспруденция». В следующем году перевожусь в Колумбийский.

– Мило.

– Спасибо. На прошлой неделе только узнал.

– Ура. – Мы чокнулись и выпили пиво. Опустив банку, я увидела Дилана.

Он здесь. Смотрит на меня. Я чуть не подавилась пивом. Святые угодники, этот парень нечто. Мы находимся на вечеринке братства, вокруг полно сексуальных парней, но Дилан... Дилан. Есть в нем нечто особенное. Всегда было. Каждая митохондрия в каждой клеточке моего тела, казалось, просыпалась и пускалась в пляс, как только он оказывался поблизости.

– Эй, Крис! – налетел на моего нового знакомого один из «братьев». – Не мог бы ты помочь?

– Конечно. – Он повернулся ко мне и произнес: – Ты собиралась посмотреть пиво-понг? Я догоню тебя.

– Ага, – ответила я, оторвав взгляд от Дилана.

– Хорошо. Встретимся там. Не уходи, пока я тебя не найду. – С этими словами Крис ушел вместе со своим другом, а мы с Диланом... растворились друг в друге. Я даже не могла вспомнить, как правильно ходить. Мы просто стояли друг напротив друга настолько близко, что я могла чувствовать его запах, прикоснуться к нему, поцеловать его, если бы захотела.

– Привет, – поздоровался Дилан, стараясь перекричать музыку. Как так могло получиться: весь вечер я провела с ним в лаборатории, а когда он появился на вечеринке в том же свитере и джинсах, у меня возникло такое чувство, что мы не виделись несколько месяцев? Я впитывала каждую деталь: выбившийся завиток волос над виском, яркие, как сигнальные огни, голубые глаза, темный джемпер достаточно мягкий, чтобы погрузиться в...

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, пытаясь игнорировать учащенное сердцебиение в груди. – Я думала тебе надо заниматься.

– Слишком много мыслей в голове.

– Из-за Ханны?

– Из-за тебя, – признался он. – Из-за твоего похода на эту вечеринку. Из-за твоей одежды.

Не знаю пиво тому виной или нет, но во рту у меня пересохло. Мы находились в общественном месте. Я понизила голос так, чтобы сквозь музыку меня было еле слышно.

– Дилан, ты же понимаешь, что не всегда необходимо быть таким откровенным.

– Я провел почти каждый день в притворстве, пытаясь убедить себя, что не хочу твоего возвращения, – продолжил он тем же нежным тоном. Тяжелый ритм музыки наполнял и проходил сквозь меня, как и тепло от произносимых им слов. – Я провел несколько лет, постоянно повторяя это. Я устал врать себе, тебе, окружающим.

– Дилан! – прошептал я строгим тоном. – Перестань. Тебя может кто-нибудь услышать.

– Мне плевать.

Я знала, что это не так. Он не хотел обижать Ханну, раз решил быть с ней, пока ей приходится проходить через все эти испытания…

– Иди сюда. – Я потянула за рукав его свитера, развернулась и увела его.

Я не имела представление, куда нам идти. Проходя мимо какого-то столика, я поставила на него начатую банку пива. Мы шли мимо коридоров, гостиных, библиотеки, ванной комнаты (наверное, это была она, судя по количеству столпившихся возле нее людей), укромных уголков, укрывающих обнимающиеся пары, комнат с запертыми дверьми, дверных проемов, заполненных людьми…

– Вот сюда, – указала я, распахивая одну из узких дверей и проскальзывая внутрь. Дилан последовал за мной, и я захлопнула за нами дверь, погружая нас обоих в темноту.

Здесь, внутри шкафа, до нас долетали приглушенные звуки музыки. Я слышала звук его дыхания, чувствовала пульсацию крови в висках. Воздух был немного пропитан затхлым запахом зимней одежды. Какая-то часть лыжного инвентаря касалась моего локтя, а в бедро упиралась клюшка для лакросса.

– Шкаф? – раздался голос Дилана возле моего уха. Я ощущала тепло его тела всего в нескольких дюймах от себя. Я чувствовала запах мыла, шерсти и чего-то лесного и хмельного. – Это больше напоминает вечеринку с ночевкой в школе, чем тусовку братства.

– Дилан, мы должны быть осторожны. – Мой голос больше походил на мольбу.

– Мне кажется, что ты беспокоишься о Ханне больше меня. Неужели я такой бесчувственный? – помолчав, спросил он.

Нет, просто ты не такой спец в обмане.

– Не понимаю, как ты можешь такое говорить, учитывая, что всё утро, пока ей делали биопсию, ты провел рядом с ней, – выпалила я. – Есть парни, которые готовы расстаться со своими девушками, лишь бы не грузить себя их проблемами.

– Мне сложно в это поверить.

Неужели? Я вспомнила о своем отце, который, пока я лежала в больнице, ни разу меня не навестил. Ведь это было слишком опасно для его репутации! И хотя операции по удалению аппендицита редко заканчиваются летальным исходом, мне всё же было восемь лет, и я нуждалась в своем отце!

Дилан не казался мне парнем, которого заботит имидж. Хотя для других представителей рода мужского это было немаловажно. И я любила его за это.

Я любила его. Эти слова зародились где-то внутри и чуть не вырвались из меня мягким звучанием, но Дилан снова заговорил:

– Как бы мне хотелось, чтобы ее друзья были также внимательны к ней, как и ты. Я бы хотел, чтобы вы подружились.

– Этого никогда не будет.

– Я знаю, – вздохнул он. Может и так, но Дилан и понятия не имеет, по какой причине это абсолютно невозможно. – Я сожалею о том, что пришел сюда.

А я нет. Сейчас он здесь, рядом. Я представила себе электроны, прыгающие от него ко мне и образующие крошечные микроскопические соединения между нашими телами, невидимые невооруженным глазом, но которые были сильнее и ярче самой стали. Мы могли бы коснуться друг друга. На атомном уровне это уже произошло. Я могла бы притянуть его к себе прямо сейчас, но лишь сильно сжала руки и опустила их по бокам.

– Как бы мне хотелось не видеть твоего флирта с этим парнем.

С каким парнем? Я не могла вспомнить, говорила ли я с кем-нибудь еще. Не думаю, что когда-либо покидала пределы этого шкафа. Дилан был черной дырой, в которую меня засасывало.

– Я знаю, что у меня нет никаких прав на ревность. Я это знаю. Знаю, но... – Мягкий приглушенный звук, раздавшийся по обе стороны от моей головы, заставил меня подпрыгнуть. Его руки.

Дилан засмеялся, низким походящим на дуновение смехом.

– Ты не можешь видеть меня, не так ли? – Я слегка покачала головой. – Забавно. А я тебя вижу. – И в доказательство своих слов он провел пальцем по моему лицу. С моих губ сорвался судорожный выдох. – Твои глаза широко открыты, зрачки расширены.

– Скорее это твои фантазии. – Но не было никаких сомнений, что Дилан чувствует моё затрудненное дыхание. В этом шкафу находится радиатор? Я сейчас расплавлюсь от жары.

– Ты кусаешь губу.

Так оно и есть. Я прекратила.

– Сейчас ты перечисляешь все признаки моего возбуждения. – Дерьмо. Я только что призналась, что возбудилась.

Он усмехнулся.

– Тебе не кажется странным, что мое зрение хуже твоего, но в темноте я вижу лучше?

– Или же ты просто видишь лучше из-за полоски света, проникающей сквозь щель в двери и попадающей на меня.

– Тише. – Его большой палец достиг моего подбородка и приподнял мою голову. – Перестань быть рациональной.

Дилан собирался поцеловать меня. Он собирался поцеловать меня, хотя не прошло и двух дней после нашего обоюдного согласия о невозможности быть вместе прямо сейчас. Я отвернулась в сторону, хлестнув волосами по его лицу.

– Тесс, Тесс ...– Его слова были едва различимы, но отзывались криком бедствия в моей душе. Он прильнул ко мне, толкая меня к стене, прижимаясь своей грудью и бедрами ко мне. Я споткнулась и схватила его за плечи, чтобы не упасть, принимая более устойчивое положение на своих каблуках. Шерсть его свитера была мягкой, но колючей. Каким же правильным ощущалось происходящее, но как же всё это было неправильно. Я почувствовала, как щетина парня царапает мне щеку и рот. Его колено протиснулось между моих бедер.

Короткий стон сорвался с моих губ, и я зажала свой предательский рот рукой. Я не из тех девушек.

Дилан убрал волосы с моей шеи, и я почувствовала мягкое касание его рта на своей коже, прямо там, где воротник открывал шею.

В течении секунды ни один из нас не шевелился, ожидая от другого какого-нибудь действия, которое приведет нас в чувство и остановит.

Но темнота не способствовала благоразумию. Сейчас мы находились в другом месте, в другом времени, всё потеряло смысл. Дилан прижимался ко мне всем телом, его нога между моих бедер терлась о складку моих джинсов, создавая тем самым потрясающий наплыв ощущений от трения. Я подавила еще один стон и опустила руки на его бедра, притягивая себя еще ближе к нему, пока всё мое тело не навалилось на его бедро. О, да.

Где-то вдали раздавались отголоски музыки, вечеринка протекала в другой галактике, но я по-прежнему могла различить ее ритм, грохот и вибрацию. Я вращала бедрами, слегка попадая в ритм музыки, на долю дюйма то прижимаясь, то отклоняясь, правда недостаточно сильно. Но ощущать это трение казалось более необходимым, чем делать следующий глоток воздуха. Дилан придвинулся слишком близко, усиливая давление со своей стороны, прижимаясь и отодвигаясь, прижимаясь и отодвигаясь, пока мне не стало казаться, что я сейчас взорвусь.

Мой затылок был прижат к стене возле его руки. Я выгнула спину и почувствовала, как кончиком носа он прочертил линию по моему горлу. Его губы находились в миллиметре от меня, отставляя дорожку влажного тепла на моей коже и поднимаясь вверх до подбородка. Боль между ног усиливалась, пульсируя в такт той далекой музыки. Дилан наклонился ко мне, шерсть свитера задевала мою грудь, и я жаждала ощутить его руки на своей коже, но он не прикасался ко мне, не мог. Всё стало бы слишком реальным, слишком явным, слишком очевидным.

Продолжая попытки договориться с самим собой, Дилан оперся руками о стену у меня над головой и тяжело задышал над моим ухом, отчаянно желая продолжить, но чувствуя себя таким же запутавшимся, как и я. Это не считается. Мы даже не целовались.

Именно так и говорят шлюхи.

Подобная мысль была сродни холодному душу. Я опустила руки по бокам и соскользнула с его ноги.

– Остановись. Перестань, Дилан. Стоп.

Он тут же отступил.

– Я не из этих девок, – пробормотала я. – Не из тех, которые трахаются с несвободным парнем на вечеринке братства. О, Боже, что мы делаем? – Я нащупала дверь.

– Тесс, нет. – Он потянулся ко мне. Я нуждалась в воздухе, я нуждалась в свете, мне нужно было выбраться наружу. Оказаться в реальности.

Я практически выпала из шкафа. Жмурясь от света, я разглядела перед собой горстку людей, не сводящихся с меня глаз.

– О, так это не ванная комната, – произнесла я дрожащим голосом, притворяясь пьяной. – Упс. – Надеюсь, выглядела я не такой растрепанной, покрасневшей, разгорячённой и возбужденной, какой себя чувствовала.

Опустив глаза, я поспешила вниз по коридору и, пробежав через весь дом, оказалась во дворе. Огни на лужайке утопали во всей суровой разноцветной реальности разлитого пива и раздавленных пластиковых стаканчиков. Мусор, толпа и холодный мрачный воздух. Реальность. Побег. Моя машина… припаркована у здания лаборатории…

– Вот ты где! – воскликнула Элейн, когда я практически врезалась в нее. – Где ты пропадала? Тот парень, Крис, разыскивает тебя.

Крис. Точно. Парень из очереди за пивом. Он милый, веселый... но он не Дилан. Боже, что со мной случилось? Почему мне не могут нравиться хорошие, свободные парни из братства?

– Мне пора домой, – сказала я, стараясь придать своему голосу приемлемый уровень спокойствия, но, похоже, со своей задачей я абсолютно не справилась.

– Тесс, что случилось? – сузив сглаза, спросила Элейн и последовала за мной. – Ты хорошо себя чувствуешь? Что ты пила?

– Тесс! – Это был Дилан. – Подожди.

Элейн перевела взгляд с меня на Дилана.

– Что происходит?

Я зажмурилась. Это какой-то кошмар.

– Тесс в порядке, – ответил Дилан Элейн. – Я провожу ее до машины.

– Нет, – произнесла я. Если бы он пошел вместе со мной к моей машине, в конечном итоге мы оказались бы на ее капоте. – Я в порядке. Я просто хочу вернуться домой.

– Давай я пойду с тобой, – тут же предложила Элейн. – Уже поздно, и я не уверена, что ты…

– Я разберусь с этим, – перебил ее Дилан. – Она в порядке.

– Отвали, Кингсли, – огрызнулась девушка. – Двадцать минут назад с ней всё было в порядке, а теперь она выглядит так, словно сейчас расплачется.

Я сделала глубокий вдох и посмотрела на них суровым взглядом.

– Я в порядке. И не нуждаюсь в чьем-либо сопровождении. Я всего лишь хочу вернуться домой, – проговорила я и взглянула на Элейн. – Не волнуйся за меня. Я сделала два глотка пива. Никто не подсовывал мне рогипнол. – Повернувшись к Дилану, я обратилась уже к нему: – Не надо. Просто... не надо.

С потрясенным выражением на лице парень лишь коротко кивнул. Я почти сдалась. Но удержалась. Развернувшись на своих идиотских сексуальных высоченных сапогах, я пошла прочь.

Я не такая.

Глава 16

Только на полдороги к дому моё сердце прекратило учащенно биться, а тошнотворное чувство в животе стихло, лишь когда я оказалась в душе. Прижимая ладони к кафельным плиткам душевой кабинки, я сделала несколько глубоких вдохов.

Мы чуть не совершили это. И я не имела ни малейшего представления, как такое могло произойти.

В детстве, особенно когда стала старше и поняла, что скрывается за правдой моего рождения, я часто задавалась вопросом, о чем думала моя мать. В какой именно момент в начале ее отношений с отцом она решила: «Мне плевать на то, что он женат и взял на себя обязательство перед Богом и людьми за другую женщину. Я все равно буду раздеваться перед ним и заниматься сексом»? Полагаю, в ее жизни должен был наступить момент, когда ей пришлось принять решение, взглянув на гигантскую красную кнопку с надписями «ДА»/«НЕТ», и выбрать.

Но вернемся к событиям, случившемся в том шкафу. Мы разговаривали, а затем занялись… кое-какими вещами, и мне трудно сказать, когда мы закончили одно и приступили к другому.

К счастью, я приняла решение, прежде чем всё приобрело катастрофический характер. Я ушла. Сбежала, если уж быть абсолютно честной. Мне пришлось так поступить. Не покинь я Дилана в ту же секунду, точно бы сдалась. Нажала бы на гигантскую мигающую кнопку с надписью «ДА» и превратилась в одну из тех девок. Ту самую, которая спит с парнем своей больной сестры.

На меня накатил очередной приступ тошноты.

Что такого было в Дилане? Его увлеченность? Не связано ли это с тем, каким человеком я была – девушкой, предпочитающей несвободных парней? Была бы моя увлеченность Диланом такой же сильной, если бы он ни с кем не встречался? В Корнелле он был свободен, и я смогла с ним расстаться. Что же изменилось? Почему сейчас я не могу так поступить?

Я вышла из душа, вытерлась и почистила зубы. После того, как мои волосы достаточно высохли, и с них перестала капать вода, я переоделась в старую шелковую пижаму мамы. На протяжении многих лет отец покупал ей множество сексуальных пеньюаров, но, кажется, убранные в нижней части ее нижнего бельевого шкафа они лишь собирали пыль. Я никогда не видела, чтобы мама надевала нечто подобное, за исключением свободных шелковых брюк и такого же топа. Порой это были даже пестрые маечки в стиле кимоно с вышитыми драконами и пальмовыми листьями. Сейчас я выбрала обыкновенный топ голубого цвета. Прикосновение ткани к разгоряченной коже отозвалось мурашками по моему телу, создавая прохладные и успокаивающие ощущения и вызывая чувственный восторг, не имеющий ничего общего с сексом.

Теперь я понимаю мамину любовь к этим пижамам.

Время перевалило только за полдвенадцатого, но, тем не менее, я забралась в постель. Мама уже отправилась к себе в комнату, и хотя я видела мерцающий свет телевизора, проникающий сквозь щель под дверью, решила не беспокоить ее. Да и что я могла ей сказать?

Мама, когда вы с отцом стали заниматься сексом за спиной его жены, тебя когда-нибудь мучила совесть, или же ты просто решила, что его красота, обалденный запах и те удивительные чувства, которые он дарил тебе, имеют ключевое значение, и тебе просто плевать на тех, чьи жизни вы губите?

Мам, я подумываю поддержать семейную традицию и закрутить роман с парнем, который встречается с одной из Свифт. Что скажешь?

Эй, мам, мне вот интересно, чтобы ты подумала обо мне, переспи я с бойфрендом своей сестры? Как думаешь, тем самым я нарушу папины правила? Может, ей об этом не надо знать? В конце концов, с вами такое прокатило.

Я положила руку на лицо, стараясь заглушить крик разочарования.

Мама, я в полном дерьме. Не знаю, что делать. Не хочу быть такой. Но я люблю его. Как мне поступить, ведь я так влюблена в него?

Я знала, что сделала бы мама. Она бы послала к черту осторожность и взяла то, что хотела, наплевав на то, что это принадлежало кому-то другому.

Но он же сначала был моим.

Вот в этом вся разница. У нас с Диланом было прошлое задолго до появления в его жизни Ханны. В нашей ситуации никто не был обременен брачными узами. И главное, я не переспала с ним, когда у меня была возможность. И не стала бы, в любом случае. Только когда всё прояснится. Своей тайной сестре я могла предложить только такой вариант. Может быть, я и отбила у нее парня, но я не предавала ее.

На ночном столике зазвонил мой телефон. Мне даже не стоило смотреть на экран, чтобы узнать имя звонившего. Я пропустила этот звонок, потом второй и третий, а после не выдержала и ответила.

– Не бросай трубку, – сразу перешел к делу Дилан.

– И не собиралась. Я не ответила, если бы не захотела с тобой поговорить.

Он вздохнул с облегчением.

– Слава Богу. Единственной причиной, по которой я еще не обиваю порог твоей квартиры, стал тот факт, что я не знаю твоего адреса. – На секунду Дилан замолчал. – Я даже не знаю, где ты живешь, Тесс.

Я представила себе, как он взбегает вверх по лестнице к моей квартире, стучится в дверь, разбудив при этом всех соседей и мою маму, словно какой-то герой из романтического фильма. Господи, Тесс, а что дальше? Представишь, как он стоит на парковке с поднятым вверх бумбоксом на восходе солнца?

Конечно же, Дилан не знал, где я живу. Как я могла пригласить его, когда существовала вероятность появления здесь отца? Сказать по правде, я не привыкла видеть гостей у себя дома. Когда я была маленькой, друзья не приходили ко мне в гости поиграть или остаться на ночевку, время от времени заходила лишь Сильвия, но ничего более. Я даже не в курсе политики мамы насчет приглашения парней в гости. В средней школе такой проблемы не возникало, а во время учебы в государственном университете у меня была собственная квартира.

– То, что произошло на вечеринке, – начал он. – Я думаю… не знаю. Я не думал.

Как и я. В этом и проблема. Мы наедине в темном пустом шкафу… Я собиралась нарушить данные два дня назад обещания.

– Где ты сейчас? – спросил он. – Дома? Давай я приеду.

Ни за что на свет.

– Нет. Я уже в кровати.

Наступило молчание.

– О, тогда, несомненно, ты должна позволить мне приехать.

И хотя это прозвучала как шутка, я знала, что за ней крылось. Если Дилан зайдет ко мне, то прощай мои добрые намерения.

– Нет.

– Тесс.

– Я не могу находиться рядом с тобой, – прошептала я. – Я не могу себя контролировать. – Должно быть, это наследственное. Мои родители тоже не могли держаться подальше друг от друга.

– Я не могу быть вдали от тебя, – ответил он. – И как нам разрешить эту дилемму?

Его слова привели меня в трепет, но и совесть не дремала.

– Дилан, пожалуйста ...

– Знаешь, пусть я и не могу сейчас видеть тебя, – начал он. – В буквальном смысле. – Я не понимала, к чему он клонит. – Но я точно знаю, как ты выглядишь. – Еще одна пауза, и послышался шорох. Где он? Вернулся в свою квартиру? Сидел на своем раскладном диване? Или лежал на нем? – И знаешь почему?

Да.

– Нет.

Дилан продолжил говорить, словно и не слышал меня:

– Тогда в Корнельском университете ты была не только моей первой девушкой, Тесс. Ты была первой девушкой, с которой я кончил. – У меня перехватило дыхание. – Первой девушкой, которая кончила на моих глазах. Очевидно, что в школе я смотрел неправильное порно.

– И что, сейчас нашел лучше? – нервно рассмеялась я.

– Оно мне не нужно, – еле слышно произнес он. – Я просто думаю о тебе.

О, мой Бог.

– Очень много думаю.

О. Мой. Бог.

– Твои глаза широко распахнуты, словно ты удивлена и счастлива или, возможно, взволнованна? Твое лицо раскраснелось, розовые влажные потрясающие губы приоткрылись. – Его голос звучал мягко и томно, и я поняла, что, должно быть, он лежит в своей постели. Наверное, вот что означал этот шорох. О, похоже, я попала.

– И те звуки, которые ты издаешь… – донесся голос Дилана, такой нежный и такой близкий, словно он лежал рядом со мной.

Не думаю, то, что вырывалось из моей груди, можно назвать вздохом. Я задыхалась.

– Вот как сейчас, – рассмеялся он низким грудным смехом, и я почувствовала, как увлажнились мои трусики. – Как бы ты ни хотела скрыть, что я возбуждаю тебя, мне всё равно это известно, Тесс. Я знаю это и никогда не забуду.

Я залезла под одеяло, словно могла укрыться от Дилана, убежать от звука его голоса, но он продолжал говорить. Медленно, спокойно и настойчиво. Так, что даже шелк пижамы создавал неудобства. Мои соски затвердели, и прикосновение ткани к ним вызывало покалывание, тело стало похоже на натянутую струну, кожа горела и стала чувствительной, а пульсация между ног, которую я почувствовала, находясь в том шкафу, усилилась.

– Для меня всё так очевидно, Тесс, потому что я думал об этом слишком часто. В течение двух долгих лет.

Моя рука медленно потянулась к поясу пижамных брюк. Нет, Тесс. Только не это. Я не собираюсь делать этого. Секс по телефону так же, как и секс в шкафу, под запретом.

– Каждый раз, когда я прикасаюсь к себе... – Это мое воображение, или его дыхание тоже участилось? Я лежала и слушала голос Дилана, пока мое тело молило об освобождении. Я представляла себе парня, который на протяжении двух лет, прикасаясь к себе, вспоминал меня, желал меня...

– О чем ты думаешь? – спросил он. Все сомнения отпали – ему тоже было трудно дышать. – Скажи мне, Тесс.

Нет, я не собиралась отвечать. Контролировать воображение Дилана я не могла, но и пересекать черту не собиралась.

– Скажи мне, – уговаривал он меня.

– О тебе, – признавая поражение, ответила я и сделала глубокий вдох. – Конечно, о тебе. После той ночи все эти годы только о тебе, придурок.

Он не отвечал в течение долгого времени. Я решила, что связь прервалась.

– Дилан?

– Вот видишь? – сказал он самодовольным и удовлетворённым тоном. – Ты можешь избегать меня, если хочешь, но это ничего не изменит. Поверь мне, я мечтал о тебе два года, хотя и не виделся с тобой.

– Какого черта, Дилан! – Мне с трудом удавалось говорить тише, чтобы не перебудить весь дом. – Это что, какой-то урок?

– Нет, – ответил он. – Всего лишь правда. Я люблю тебя, Тесс. Спокойной ночи. – С этими словами разговор оборвался.

Мне захотелось кинуть свой телефон через всю комнату. Но вместо этого я выключила свет, перевернулась и закончила то, что начал Дилан.

******

Ранним утром следующего дня я отправила Дилану е-мейл.

«Раз Элейн предложила поделиться своими часами, на сегодня я отменила наше время в лаборатории. Мне нужно поработать в «Верде». Элейн сообщила, что мы можем использовать лабораторию во вторник и среду на следующей неделе. Хороших выходных. Тесс».

Этого должно хватить. Намеки и так были достаточно прозрачны. Три блаженных дня, чтобы не видеть его. Три жалких, бесконечных дня, во время которых мне не удастся взглянуть в глаза Дилана Кингсли.

Единственный способ пройти через это – работа, много работы. После пятничных занятий я направился прямиком в ресторан и переоделась в свою униформу. После того как лимоны были порезаны тонкими дольками, столовые приборы завернуты в салфетки настолько туго, что могли сойти за жгут, подсвечники отполированы, а стеллажи заполнены алкоголем, я решила промыть холодильную витрину.