Текст книги "Халява"

Автор книги: Виталий Держапольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Ладно тебе, – я шутливо ткнул кулаком Ваську в плечо. – Как там наш бизнес? – намекнул я Ваське на первую партию товара, деньги за которую я так и не получил.

– Я по этому поводу и заявился. – Васька залез в карман и достал ворох мятых разноцветных бумажек. – Ты уж извини, не успел перед отъездом… Но только приехал – сразу к Коляну. Так, – сказал он, шурша купюрами, – это барыге твоему. Как договаривались: госцена плюс тридцать процентов. Можешь пересчитать, – предложил компаньон.

– Верю, – кивнул я, пряча деньги в ящик стола.

– А это наша доля, – Васька поделил оставшиеся бумажки. – Сильно не борзел… По сто пятьдесят рябчиков на брата! – сообщил он.

– Неплохо!

– Еще бы! Это ж только начало! Мне Колян такой заказ сделал! – он выпучил глаза. – Их бражка в городе скинулась… По двадцать штук каждого наименования! И просили по возможности разных размеров. Можешь столько достать? – Васек все еще не верил в мои возможности. – По целому куску поднимем! Такие деньжищи!

– Тихо ты, не ори! – осадил я товарища. – Родители услышат!

– Понял, Серж, – зашептал он. – Могила! Фарца даже готова бабло вперед дать. Бояться, как бы партия мимо них не ушла. Такого товара действительно ни у кого нет!

– Вперед бабосы не бери, не надо, – посоветовал я. – Работаем стандартную схему: товар – деньги. И желательно только через Коляна. Посторонним шмутье не скидывай. Может выйти себе дороже! – предупредил я. – Вот, держи! – я протянул Ваське блестящий латунный ключ.

– Что это?

– Это ключ от дедовского лодочного гаража. Лодку он давно продал – гараж пустует. Товар будешь забирать там. Знаешь, где он?

– Да, помню, – кивнул Васька, который в былые годы ездил на рыбалку со мной и моим дедом.

– Деньги тоже там будешь оставлять, – сказал я.

– А если того… Сопрут?

– Не ссы! Я в там сейф забетонировал. Кодовый. Запомни шифр: три, семь, девять. Ну, я тебе еще покажу, как с ним управляться.

– Ого! Сейф! Круто!

– А то! Ты представляешь, какие деньги в деле будут крутиться? Кусок только со следующей сделки… Смотри, Васька, аккуратнее. За такие моньки запросто могут башку отвинтить! Если чуешь, что что-то пошло не так – сваливай! Если сильно припечет можешь даже товар бросить… С деловым я разберусь. Главное, чтобы сам жив-здоров был.

– Понял! – ответил Васька. – Буду аккуратно… Ладно, я пойду, хоть помоюсь после совхозных полей.

– Давай, – ответил я, провожая Ваську на лестничную клетку. – За товаром можешь завтра заходить. После обеда доставлю. Пока! – я пожал ему ладонь.

Вернувшись в комнату, я бросил в ящик стола остаток денег. Так, пошла монета. Это не могло не радовать. Возможно, скоро мне понадобиться крупная сумма.

* * *

В понедельник утром я зашел в школу – нужно было сдать учебники, которые я брал в библиотеке. Можно было обойтись и без них, но я как всегда перестраховался. Одноклассники смотрели на меня с плохо скрываемой завистью – ведь я, по их мнению, был самым счастливым на земле человеком. Какой десятиклассник не хочет побыстрее закончить школу. Стать по-настоящему взрослым, свободным человеком. Но никто из них не понимает, что вместе со взрослой жизнью приходят настоящие взрослые проблемы. Вместе со школьной скамьей позади остается безоблачное детство. Семья, работа, позже проблемы со здоровьем… Не ценят школьники своего счастья, не понимают, что годы не вернуть. Я – прямое тому доказательство! Даже вернувшись назад во времени, я не смог изменить своего мировоззрения. Я взрослый мужик, хоть и нахожусь в теле подростка. В школьном коридоре я столкнулся с директрисой.

– Сережа, как хорошо, что я тебя встретила! – произнесла Любовь Михайловна. – Мне сегодня звонила Ольга Борисовна, просила, чтобы ты зашел к ней в райком.

– А где мне её найти?

– Семнадцатый кабинет, – подсказала Любовь Михайловна. – На третьем этаже. Она работает до пяти вечера.

– А вы не знаете, зачем?

– Это по поводу твоих романов. С тобой хочет встретиться Чижов…

– Е-мое! Неужели он прочитал?

– Ольга Борисовна сказала, что прочитал. И был приятно удивлен высоким уровнем твоих романов.

– Любовь Михайловна, тога я побегу? – Я нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Иди, Сережа, – сказала директрисса. – Иди.

Я взял с места в галоп, даже забыв поблагодарить Любовь Михайловну. От школы до райкома было не более полукилометра, и я пробежал это расстояние за рекордно короткий срок. Поднявшись по ступенькам к парадному входу серой пятиэтажки райкома, я толкнул большую дверь и оказался в просторном холле.

– Куды? – остановил меня окрик старика-вахтера, сидевшего в уголке холла за небольшим столиком.

– Третий этаж, семнадцатый кабинет, – ответил я, подходя к столику.

– К кому? – продолжал допытываться старик.

– К Семеновой Ольге Борисовне, – ответил я.

– Это из отдела образования, шо-ли? – уточнил старик.

– Из образования, – кивнул я.

– Назначено? – не унимался дед.

– Назначено, – в тон ему ответил я. Весь этот допрос начал меня потихоньку раздражать. – Ты, дед, еще спроси по какому вопросу.

– Нужно будет, спрошу! – желчно отбрил меня старик. – Имя, фамилия.

– Дед, ты случаем не в НКВД работал? – не удержался я от ответной колкости.

– А вот это не твое дело, умник! – старик сверкнул глазами. – Говори, как звать, или проваливай!

– Сергей Юсупов, – по-военному отчеканил я.

Старик снял трубку телефонного аппарата и принялся крутить диск.

– Але… Ольга Борисовна? Туточки к вам молодой нахал рвется… Зовут? Сергей Юсупов. Ага, пропускаю. – Вахтер положил трубку на место. – Иди, умник.

– Спасибо, тебе дед, за наше счастливое детство! – произнес я, пересекая холл. Поднимаясь по лестнице, застеленной красной ковровой дорожкой, я не переставал улыбаться – вот ведь какой дотошный попался дедок. Прирожденный вахтер. Хотя, если посмотреть с другой стороны, чем ему еще на вахте заниматься? Вот и прикапывается ко всем незнакомым. Возле семнадцатого кабинета я остановился, затем постучал в дверь.

– Заходи, Сережа! – услышал я и распахнул дверь.

– Здравствуйте, Ольга Борисовна! – радушно улыбаясь, я зашел в кабинет.

– Садись, – она указала мне на свободное кресло. – Любовь Михайловну встретил?

– Да. Она-то мне и сказала, чтобы я к вам зашел.

– Ну что, Сережа, передала я твои романы Чижову. Егор Ильич ознакомился… и дал очень высокую оценку твоим произведениям. Особенно ему понравилась "Соломенная"…

– "Соломенная жесть", – подсказал я. Еще бы ему не понравился этот роман! Автор, написавший "жесть" в две тысячи седьмом в подражание любимому автору, работал в его стиле и манере. Но, в отличие от Чижова, он не был связан по рукам и ногам социалистическими догмами, цензурой, редактурой и прочей чешуей. Может быть, Егор Ильич и сам мечтал написать нечто подобное, но к настоящему дню, когда такой роман стал реальностью, он совсем отошел от дел.

– Ему очень понравилась "Соломенная жесть". После прочтения он сам настаивает на встрече с тобой. Ты как?

– Готов, только немного боязно…

– В общем так, в пятницу я еду в город по делам. После можно будет заехать к Чижову.

– Я согласен! Пока будете по делам, я по городу поброжу…

– Вот и договорились! Будь в пятницу у райкома в семь утра.

– Так автобус до города в шесть, а следующий в десять.

– Какой автобус, Сережа? Поездка деловая. Поедем на казенных "Жигулях".

– Здорово! – внутренне усмехаясь, произнес я – прокатиться на казенных "Жигулях", было верхом моих мечтаний.

– Тогда до пятницы, – попрощалась со мной Семенова. – Только не опаздывай, мне в городе нужно быть в девять.

– Не опоздаю! До свидания, Ольга Борисовна! – ответно расшаркался я, выходя из кабинета.

Проходя мимо вахтера, мне вдруг безумно захотелось показать ему оттопыренный безымянный палец – "фак", но я вовремя сдержался, старик бы все-равно этого не понял.

После уроков я встретился с Васькой. Мы вместе посетили старый лодочный гараж, в котором я уже приготовил очередную партию товара. Вид забетонированного в землю сейфа, сверкающего никелированной крутящейся ручкой для набора кода, привел Ваську в восторг. Под моим руководством он открыл толстую дверь несгораемого ящика. Слушай, а как ты его сюда запер. Он же тяжелый, зараза? И где ты его вообще взял? – вопросы сыпались из него, как из рога изобилия.

Ну не рассказывать же ему, как я корячился с этим сейфом, запихивая его в сарай. Ох, и намучился я с ним! Проклял все… И вообще, нахрен я его сюда тащил? Но знать об этом Ваське не стоило.

– Вот барахло. – Я пнул большую холщовую сумку, в каких обычно в наше время таскают товар челноки. – Утащишь?

– Частями перенесу, – сообщил Васька. – Мне лишнее палево тоже ни к чему. Блин, если Колян сегодня в поселке, моньки вечером занесу. А если все прокатит, завтра пойду и втарю себе моцик. И не какой-нибудь зачуханный "Минск", а "ИЖ-Юпитер-5".

Приобретение мотоцикла было для Васьки голубой мечтой, с тех пор, как он сдал на права. Но таких денег до сих пор у него не было.

– А чего дома скажешь? Откуда деньги?

– Хех, а кому у меня спрашивать? Бабка? Так она старенькая и не врубается, чего почем. А мать, как обычно на дальняк умотала…

Черт, как же я забыл-то? Ваську воспитывала мать-одиночка, работающая проводником на поезде дального следования. Дома она бывала крайне редко. Да и когда бывала, мало интересовалась делами сына, пытаясь устроить собственную судьбу. Так что воспитывала Ваську преимущественно бабушка. Но слушаться её Васек перестал классе в шестом-седьмом. Ну что может сделать пожилая женщина такому здоровому оболтусу. Нет, Васька любил и уважал бабушку, ведь она, по сути, и вырастила его. Но поступать предпочитал по-своему.

– Прости, как-то выскочило, – произнес я. – Слушай, а я чего-то не видел "Юпитеров" в магазине…

– А то ж! – ухмыльнулся Васек. – На них же очередь. Вон, Лёнчика папан, почти пол-года ждал драндулет…

– А ты говоришь – завтра…

– Есть вариант, – признался мне Васька. – Я теть Клаву, завсклада, подогрею… Кроссовочки, джинсики… – Он тоже пнул сумку со шмутьем. – Могу и деньгами подмазать. Слушай, мож тебе тоже "Ижак" взять. Мы ж права с тобой вместе получали. Я просуечусь.

– Спасибо, Васек, я подумаю!

– Я отваливаю, – сказал Васек. – Сгоняю к Коляну, может он уже дома. Если вернулся, перетаскаю ему шмутки. – Он подкинул на ладони ключ от лодочного гаража и ловко его поймал.

– Деньги в сейф, – напомнил я. – С ними ко мне не вваливайся.

– Заметано! – произнес Васек, перебирая копытами, как застоявшийся жеребец. Ему не терпелось сбыть товар и получить звонкую монету.

– Все, пока! – я махнул ему рукой.

– Увидимся!

Следующим вечером Васька уже рассекал на новеньком мотоцикле.

* * *

В пятницу погода не задалась с самого утра. Холодный осенний дождь с упоением поливал землю, засыпанную разноцветными листьями. Пока я добежал до райкома, скрываясь под зонтиком, мои брюки до колен напитались водой и противно липли к телу. В туфлях чавкало, так что последние метры я бежал прямо по лужам, не утруждая себя поиском обходным путей. Заскочив под козырек райкома, я закрыл зонтик и огляделся: никаких «Жигулей» на стоянке перед административным зданием не было. Неужели опоздал? Я посмотрел на часы: без пятнадцати семь – вовремя пришел. Через десять минут на стоянку, лихо разбрызгивая воду из луж, влетел синяя «пятерка», в салоне которой я разглядел Ольгу Борисовну. Стекло со стороны пассажира слегка опустилось.

– Сережа, садись в машину! – крикнула в образовавшуюся щель Семенова.

Я не стал раскрывать зонтик, а просто натянул куртку на затылок и выскочил под дождь. В три прыжка я добежал до машины и, распахнув дверцу, нырнул в её теплое и сухое чрево.

– Вот погодка! – в сердцах выругался я, поправляя мокрую куртку.

– Льет как из ведра, – согласилась Ольга Борисовна. – Прогноз неутешительный – затяжные дожди на всю неделю.

– Вот елки! – расстроился я. – Придется мне с вами где-нибудь на стульчике посидеть – в такую погоду по городу не погуляешь.

– Со мной в машине можешь перекантоваться, – предложил водила, выруливая на дорогу. – Мне все-равно в машине до вечера париться… А так – веселее!

– Нет, мы сделаем по-другому… Андрей, – обратилась она к водителю, – если мы сначала заедем в поселок Новый, не сильно опоздаем?

– Да нет, он же по пути, в пригороде.

– Тогда сначала закинем Сережу к Чижову… Надеюсь, он не будет ругаться за столь ранний визит.

– Хорошо, Ольга Борисовна, – согласно кивнул водила и добавил газу.

Я протер запотевшее стекло и уставился в окошко. Вскоре поселок остался позади – машина выехала на федеральную трассу. За поселком водитель прибавил газу. Мерное покачивание подействовало на меня расслабляюще – я попросту заснул. Проснулся я только после того, как машина свернула с федералки на разбитую проселочную дорогу, к тому же размытую ночным проливным дождем. Водила виртуозно пересек большую глубокую лужу, даже не забуксовав в кашецеобразной жиже. Я старался не думать, что было бы, если бы мы застряли здесь – извозились бы как свиньи. Вскоре молодой подлесок, тянувшийся по левую сторону дороги, расступился, открывая маленький поселок, стоявший на небольшом пригорке. Дом Чижова, возле которого остановился "Жигуль", стоял почти на самом берегу быстрой речушки. Дом добротный, двухэтажный, рубленый из светлого соснового бруса. Большая веранда, плетеные кресла.

– Пошли, Сережа, – произнесла Ольга Борисовна, доставая просохший за время пути зонтик.

Она стремительно выскочила из машины, на ходу раскрывая зонт. Я вновь натянул на уши куртку – до веранды каких-то десять метров – добегу без зонта. Едва мы забежали под крышу, дверь дома распахнулась. В темном проеме возник крепкий седоволосый старик – видимо услышал звук подъезжающего автомобиля. Я видел фотографии Чижова на обложках его книг, но это были всего лишь портреты. Когда-то в молодости старик, наверное, считался богатырем: рост – под два метра, толстые кости, широкие, словно лопаты, ладони. Даже сейчас, когда годы ссутулили его, притянув к земле, он все-равно выглядел великаном. Жесткие густые волосы были зачесаны назад, большой крестьянский нос картошкой, широкоскулое лицо и карие глаза, слегка выцветшие и поблеклые. На старике был надет теплый свитер крупной вязки и тертые джинсы. Я с интересом разглядывал этого по настоящему большого человека.

– Егор Ильич, здравствуйте! – защебетала Ольга Борисовна. – Вы уж извините нас, что мы вот так вломились к вам в неурочный час… Может, разбудили…

– Оленька, да о чем речь! – суровое лицо старика разгладилось, когда он узнал нежданную гостью. – Какое там спал? Мы по-стариковски в пол шестого на ногах! Проходите в дом, я вас чаем напою!

– Ой, Егор Ильич, мне в райком еще… Чаю после, вечером попьем. Просто погода такая… Сережа хотел по городу побродить перед вашей встречей, а тут такой дождь! Вы не серчайте, что мы раньше…

– Да какое там! – отмахнулся Чижов. – А это, я так понимаю, автор "Соломенной жести". Будем знакомиться, Сергей? Я – Егор Ильич Чижов. – Он протянул мне широкую ладонь.

– Очень приятно – Сергей Юсупов!

– Егор Ильич, я побегу? Вы, я думаю, и без меня найдете общий язык. А вечерком мы вместе попьем чаю, с вашим чудесным вареньем.

– Беги, Оленька. Вечером жду на чай, – прогудел Чижов.

Ольга Борисовна пронеслась через двор и исчезла в Жигулях. Автомобиль рявкнул, выстрелил в воздух струйкой голубоватого дыма и скрылся в мутной пелене дождя.

– Ну что, молодой человек, – Чижов положил руку мне на плечо, – милости прошу в мое скромное жилище!

Мы вошли в дом. Ну, скромным жилищем я бы его не назвал! Гостиная с небольшим камином, несколько со вкусом обставленных комнат, большая кухня… Такие хоромы мог позволить себе в совдеповское время только очень обеспеченный человек. Ну да, книги Чижова печатались миллионными тиражами. Да, жили писатели… Мы зашли в просторный кабинет, все стены которого занимали стеллажи с книгами. Стеллажи тянулись до самого потолка, а потолки в доме старого писателя были метра под четыре. Для того чтобы доставать книги с верхних полок была предусмотрена небольшая стремяночка. Такое я видел только в фильмах. На огромном письменном столе, со столешницей, обтянутой зеленой кожей, стояла письменная машинка с заправленным в нее чистым листком бумаги.

– Присаживайтесь, мой юный друг, – предложил Егор Ильич, указав на одно из двух массивных кожаных кресла, разделенных резными журнальным столико. Громко хрустнув суставами, Чижов тяжело опустился в соседнее кресло. – Сережа, ничего, если я к тебе на "ты"? – спросил старик.

– Конечно, Егор Ильич, – ответил я, не переставая разглядывать кабинет писателя.

Кроме книжного изобилия в кабинете было много фотографий. Они висели на свободных от полок участках стен, на самих полках, стояли на столе. Многие лица на снимках были мне знакомы: Стругацкие, Булычев, Крапивин, Михалков… Писатели, актеры, режиссеры – сразу столько знаменитостей!

– Ох, елки! – хлопнул себя по лбу Егор Ильич. – Катерина, это моя домработница, вчера в город уехала… Чаю в кабинет подать некому. Придется нам с тобой Сережа, самим… Ты не против, если мы на кухню переберемся? Чайку вскипятим. Ты вон весь мокрый…

– Егор Ильич, да о чем речь? – я развел руками. – Готов следовать за вами, куда прикажете!

– Тогда подъем, и на кухню шагом марш! – рассмеялся старик.

Перебравшись на кухню, Чижов включил в розетку электрический никелированный чайник. Поставил передо мной большую вазочку с печеньем, несколько цветных "розеток" с вареньем.

– Сахар предпочитаешь или мед? – спросил он меня.

– Сахар.

Открыв дверку большого холодильника "Хитачи" – не чета родительскому "Саратову" – Чижов достал из его холодного чрева запотевшую трехлитровку с молоком.

– Может молочка? Утром принесла молочница. Парное, даже остыть как следует не успело.

– Нет, спасибо! – отказался я. – А вот в чай добавлю.

Старик отключил закипевший чайник и щедро плеснул кипятка в две огромные кружки.

– Люблю пить чай из больших кружек, – пояснил он. – За разговором…

– Я тоже… из больших люблю.

– Вот и хорошо! Ну, что Сережа, – с шумом отхлебнув горячий напиток, произнес писатель, – прочитал я твои романы. – Скажу честно – сумел ты удивить старика!

– И как вам?

– Знаешь, Сережа, не смотря на твой возраст, твои произведения очень серьезные… Если бы я не знал, что их написал школьник, решил бы, что это работа взрослого, зрелого мужчины.

– Мне все об этом говорят, – развел я руками. – Но я не понимаю, причем тут мой возраст? Островский в шестнадцать лет полком командовал! А после выдавал такие романы… Что я сделал в свои годы в сравнении с ним? – А что, неплохо сказал. Кажется, я начинаю вживаться в роль.

Чижов покачал головой:

– Мне понятна и близка твоя позиция. В среде нынешней молодежи такое стремление… Эти мысли подвигли тебя заняться творчеством? Ведь, наверное, большинство твоих сверстников развлекается, в то время как ты работаешь?

– Развлекается, – согласился я. – До недавнего времени я не сильно от них отличался. Но потом что-то случилось со мной… – Я криво усмехнулся, вспоминая, что на самом деле случилось. – Меня как будто подменили…

– Ты взрослеешь, – произнес Егор Ильич. – Уровень твоих текстов меня поразил, – вновь повторил Чижов. – Качественно, профессионально… Тексты настоящего, сложившегося автора… Я все еще не могу поверить, что их автор настолько молод. Ну да ладно, – он махнул рукой, – скажи мне честно: "Соломенная жесть" это… – он замялся.

Я понял с полуслова, о чем хотел спросить старый писатель.

– Это подражание Вам, мэтр. Вы самый любимый и уважаемый мною автор! И "Соломенная жесть" – попытка приблизиться к вашему "Стальному мху".

– Я так и понял. – Польщено кивнул Егор Ильич. – Аналогии налицо.

– Весь роман пропитан ими. Это попытка приблизиться к Вам… Это как в изобразительном искусстве – молодые авторы копируют картины великих мастеров. А вы, Егор Ильич, именно такой великий мастер! – Я не прекращал подслащивать пилюлю. Лесть благотворно действует на людей и позволяет быстрее добиться нужного результата.

– Ох, молодой человек, – покачал головой старик, видимо раскусив мою уловку, – не нужно мне льстить.

Но я видел, что старик доволен.

– Я знаю, на что способен, – продолжил он. – И, ознакомившись с вашим творчеством, знаю, на что способны вы! Роман хорош! Крепкий, свежий, смелый… Хотя, на мой взгляд, слишком смелый…

– Егор Ильич, наступают новые времена… Они требуют несколько иного подхода и взгляда на многие вещи.

– Да-да, – согласился Чижов, – перестройка, гласность. Я понимаю.

– Вот вы скажите, если бы в те годы… В годы тотальной цензуры… У вас появилась возможность… Вы бы не воспользовались?

Чижов по-старчески пожевал губами.

– Хм… Многие уезжали за границу, чтобы там…

– О них я не буду говорить. Легко быть патриотом вдали от родины…

– Не так все просто… – задумчиво произнес Чижов. – Вы, молодежь, дети перестройки слишком поспешно делаете выводы. Как бы я поступил? Не знаю, – он развел руками. – Но скажу одно – мне не за что краснеть…

Старик оказался чудесным собеседником, к тому истосковавшийся по общению с собратьями по цеху. День пролетел незаметно. В назначенный час за мной заехала Ольга Борисовна. Старик, как и обещал, угостил её чаем.

– Вот что, юноша, – сказал Чижов на прощание, – ваши романы нужно издавать. Я дам вам рекомендацию. В ближайшее время я постараюсь связаться с Андреем Васильевичем Яковлевым – моим большим приятелем и главным редактором издательства "Трудовые резервы". В мое время он возглавлял отдел фантастики. "Трудовые резервы" это, конечно, не "Лениздат" и не "Советская Литература"… Но для дебютного романа – это неплохой старт.

– Егор Ильич, я не знаю, как вас благодарить! – расчувствованно произнес я.

– Самой лучшей благодарностью будут ваши книги, Сережа, – меня по плечу Чижов. – Работайте в поте лица! И постарайся, чтобы после всего тебе не было стыдно за написанные тобою строчки.

На том мы и расстались. Чижов проводил нас до веранды. Дождь до сих пор не прекратился, правда, стал несколько слабее – вместо обжигающих холодных струй противная морось. Егор Ильич взмахнул на прощание рукой. Он оставался на веранде до тех пор, пока наша машина не скрылась из глаз. Затем, ссутулившись еще сильнее, он тяжелой походкой вошел в дом.

– Сережа, прими мои поздравления! – радостно прощебетала Семенова, едва мы уселись в автомобиль. – В нашем поселке появился настоящий писатель.

– Ну, еще ничего не решено, – произнес я. – Вдруг этот Яковлев не пустит в печать… Зарежет… Вон, даже Егор Ильич сказал, что слишком смело…

– Сережа, я тебя умоляю! – рассмеялась Ольга Борисовна. – Протекция Егора Ильича дорого стоит! Не переживай, а готовься к поездке в Москву.

– А обязательно? Ну, в столицу… – неуверенно произнес я. – Может лучше почтой романы отправить?

– Сережа, личное общение с редактором еще никому не вредило. Если он усмотрит в романе какие-то спорные моменты, всегда можно их обсудить. Что-то изменить, исправить. Если хочешь знать мое мнение – нужно ехать обязательно! А, может быть ты стеснен в средствах? – предположила она. – Я попытаюсь устроить тебе командировку за счет отдела образования, или комитета комсомола – выход всегда можно найти.

– Нет, не надо! – я мотнул головой. – Как раз в средствах я нужды не испытываю… Да и не так далеко та Москва – на поезде меньше двух суток!

– А гостиница, а проживание? Ты думаешь, что все утрясется за один день? К тому же в Москве найти хорошую гостиницу…

– Ольга Борисовна, спасибо вам за заботу! – положа руку на сердце, произнес я. Все-таки хорошая она тетка. – Я справлюсь!

– Ну смотри. Если что, не стесняйся. Поможем.

– Я понял, стесняться не буду.

* * *

Вечером я наведался в гости к дядьке Роману. Нужно было узнать, как продвигается наш кинобизнес.

– Сережка, дело прет! – поведал мне дядька. – За несколько дней мы сделали план!

– Вы сильно-то не гоните, – предупредил я его. – Большие дядьки в райкоме почешут затылки и гайку нам закрутят! Поднимут планку… Думайте, прежде чем бабло в райком нести! А лучше, подмазать ответственного человека. Подарочки-конфетки, чуть денюжки… Пусть глазки закроет… Да, кстати, как там у Гургена дела?

– Рвет и мечет! – фыркнул дядька. – Мы у него всю клиентуру отбили!

– Как бы он чего не вычудил, – предупредил я дядьку. – Бабоски-то мы у него отняли…

– Мы с Серафимычем тоже об этом подумали. За ними менты присмотрят.

– Че, начальника подмазали?

– Ага. Детям его, жене, друзьям – бесплатные абонементы…

– Молодцы! Можно ему со временем видак презентовать и кассет…

– Реально? Видак? – не поверил дядька. – Он же стоит…

– Не суетись, дядь Ром. Я места знаю, где подешевле взять.

– Ну, племяш!

– И вот еще что, прежде чем доходы пилить, на всякий случай откидывайте некий процент… На развитие производства, для смазки всякого чиновничьего аппарата, ментов…

– Слушай, а может, мы у твоего товарища выкупим проектор? Нет, в доле его оставим…

– Не нужно пока об этом. Время покажет, что и как нам нужно делать.