Текст книги "Халява"

Автор книги: Виталий Держапольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Рукопожатие декана, не смотря на его поджарость, оказалась крепким.

"Сильный мужик", – подумал старлей.

– Что ж, прошу в мой кабинет! – произнес Горчевский, распахивая перед Славой обитую черной кожей дверь.

– Чем могу? – спросил он старлея, когда они расположились в кабине. – Какую именно консультацию вы хотите получить?

– Видите ли, – произнес Петрушин, – мне нужна не совсем консультация… Вернее, совсем не консультация. Я хотел с вами поговорить по поводу одного вашего сотрудника…

– У-у, и чем же этот наш сотрудник заинтересовал вашу контору.

– Меня интересует Кремнев, Аркадий Эдуардович. Как вы можете охарактеризовать этого человека?

– Кремнев? – не дрогнув ни единым мускулом, переспросил декан. – Отличный человек… А что он натворил?

– Не 6еспокойтесь, Вольдемар Робертович, ничего он не натворил.

– Тогда я не понимаю вашего интереса, – произнес Горчевский. – Он абсолютно положительный гражданин, ученый, кандидат наук… Возможно, вскоре защитит докторскую. Преподаватель от бога – студенты его любят…

– Интерес нашего ведомства касается его предыдущего места работы. Вы ведь знаете, что одно время он служил в контрразведке… Внешней.

– Да, конечно знаю! Он никогда этого не скрывал. А что, неужели его служебная деятельность… Да нет, уже сколько лет прошло?

– Всплыло одно нехорошее дело… Я не могу вам рассказать детали, вы же понимаете – Государственная тайна!

– Да-да! – закивал головой декан. – Понимаю. Так что же вы хотели узнать? Его характеристика с места нынешней работы – безупречна. Можете не сомневаться. И человек он отличный…

– Скажите, Вольдемар Робертович, вы не замечали за Кремневым каких-нибудь странностей?

– Странностей? – лицо декана удивленно вытянулось. – Вы знаете – нет!

– Хорошо, Вольдемар Робертович, это я и хотел узнать. – Петрушин поднялся из-за стола. Возле дверей он остановился:

– Да, Кремневу о моем посещении лучше ничего не говорить… Это в его интересах и в интересах дела. А то еще наделает глупостей…

– Хорошо, товарищ… Э…

– Старший лейтенант Петрушин, – подсказал Слава. – Честь имею!

– До свидания! – попрощался Горчевский.

Минут десять после ухода контрразведчика декан о чем-то усиленно раздумывал. Затем, нажав кнопку селектора, вызвал секретаршу:

– Катенька, товарищ из ФСБ уже ушел?

– Да, Вольдемар Робертович. Сразу, как только от вас вышел…

– Тогда найди мне Кремнева.

– Так это, Вольдемар Робертович, у него пары.

– Срочно, Катенька, срочно! Потом материал нагонит.

– Хорошо, я сейчас позвоню ему на сотовый.

– Жду, – коротко бросил Горчевский, выключая селектор.

– Через десять минут в его кабинет вошел Кремнев.

– Вызывали, Вольдемар Робертович?

– Садись, Аркадий, есть серьезный разговор.

– Что случилось? – спросил Аркадий, присаживаясь на кресло.

– Был у меня сегодня лейтенантик из ФСБ. Интересовался твоей личностью. Плел что-то про какое-то нехорошее старое дело с прежнего места службы…

– Да какое дело? – изумленно всплеснул руками Аркадий. – Почти двадцать лет… Да даже если и было что, меня бы уже давно за хобот взяли! Нет у них на меня ничего, Вольдемар Робертович…

– Знаю, Аркадий, знаю, – процедил сквозь сжатые зубы декан Горчевский.

– Постойте, Вольдемар Робертович… А вам-то откуда это известно? Вы ведь с конторой…

– Да не простой это человечек был! Я его и так, и этак… Внушению не поддается…

– Бывают люди, которые не поддаются гипнозу, – пожал плечами Кремнев.

– Только не "Гласу Сирены"!

– Он не поддался "Гласу"? – не поверил Аркадий.

– И не только "Гласу"… Это посвященный, Брат! Подручными средствами мне не удалось проломить его защиту.

– Так он не из конторы?

– Не знаю, Аркадий, не знаю! – Покачал головой Горчевский. – Возможно, что одно другому не мешает… Что ты знаешь о шестнадцатом отделе? Ты же служил в конторе!

– Шестнадцатый, шестнадцатый? – наморщил лоб Кремнев. – Если не ошибаюсь, этот отдел в конторе занимается дешифровкой и радиоперехватом.

– Вся эта дребедень с радиоперехватом не более чем прикрытие, – выдал Горчевский. – Слишком мощная магическая защита! Чего же этим "шифровальщикам" от тебя нужно? Вспоминай, может засветился где?

– Знать бы по какому поводу? – задумчиво потер гладко выбритый подбородок Аркадий. – Да ничего такого в последнее время… Хотя постой, – вспомнил он, – когда я за Юсуповым таскался, у меня патруль ментовской документы проверял… В принципе, ничего особенного – я ж под синегала работал. А таких ППС всегда щиплет…

– Но вариант, что патруль действовал по наводке этого необычного паренька из ФСБ, тоже нельзя скидывать со счетов.

– Согласен, Вольдемар Робертович, нельзя, – не стал спорить Кремнев. – Но какого дьявола им от меня нужно?

– Узнаем, Аркадий, обязательно узнаем! – Хищно оскалился Горчевский. – У тебя остались какие-нибудь связи с конторой?

– Есть один надежный человечек, – ответил Кремнев.

– Попытайся через него выяснить, что за птица этот старший лейтенант Петрушин… И служит ли он действительно в ФСБ.

– Постараюсь выяснить это как можно быстрее, Вольдемар Робертович.

– Если нужно, можешь пустить в ход тяжелую артиллерию…

– Внушение?

– Все, что угодно! Нам нужен результат! Когда цель так близка, мы не имеем права рисковать!

– А что с Юсуповым делать? Отозвать парней?

– Ни в коем разе! – возразил Горчевский. – Пусть продолжают. Нам должен быть известен каждый его шаг, привычки, излюбленные места…

– Понял, Вольдемар Робертович. Ну, я пойду? У меня еще две пары…

– Давай, Аркаша, я на тебя надеюсь!

* * *

Утренний развод в 16 отделе начался не совсем обычно: все время, пока майор Сидоренко заслушивал доклады сотрудников, старлей Петрушин не переставая чесался, чем нервировал жутко нервировал старшего по званию. Наконец Сергей Валентинович не выдержал и взорвался:

– Петрушин, да чего ты чешешься, словно пес шелудивый?! Чесотку подхватил?!

– Не знаю, – виновато пожал плечами Слава. – Ничего не могу с собой поделать. Кожа зудит – спасу нет! – пожаловался он начальнику.

– Так в поликлинику сходи, проверься! Анализы какие-никакие сдай! На сегодня я тебя освобождаю…

– Здравствуйте, товарищи офицеры! – В кабинет Сидоренко заглянул генерал Кузнецов, привлеченный громкими восклицаниями майора.

– Здравия желаем, товарищ генерал! – нестройным хором отозвались сотрудники отдела.

– Что за шум, а драки нет? – полюбопытствовал Кузнецов. – И чего это ты, майор, Петрушина от задания освободил?

– В целях профилактики заразных заболеваний, товарищ генерал, – ответил Сидоренко.

– Это каких же? – прищурился Кузнецов.

– Не знаю, например чесотки или лишая, какого. Чешется Петрушин…

– Что ты сказал? – неожиданно взволнованно переспросил Кузнецов. – Чешется?

– Так точно, чешется, товарищ генерал! – с готовностью подтвердил майор. – Пусть в больницу сходит, анализы там…

– Помолчи-ка, майор! – попросил генерал. – Ну-ка, Слава, сними рубашку.

– Товарищ генерал, – неожиданно застеснялся старлей, – может не надо? Я лучше к доктору…

– Ну-ка цыть! – внезапно рявкнул Кузнецов. Петрушин вздрогнул – такой реакции от тщедушного, всегда спокойного генерала он не ожидал. – Рубаху долой! – тоном, не терпящим возражений, вновь повторил Кузнецов.

Петрушин, не рискнув больше пререкаться с генералом, стянул рубашку. Все тело лейтенанта было обильно покрыто разнообразными затейливыми татуировками: оккультными знаками, пентаграммами, рунами. В районе некоторых знаков кожа была покрыта сыпью, в некоторых местах припухла и покраснела.

– Ох, молодняк! – горестно вздохнул генерал. – Скажи мне, Петрушин, зачем тебя всеми этими наколками разрисовали? Думаешь, это модно, прикольно, или чтобы перед девками форсить? Это твоя защита, дурья голова, которую не так давно кто пытался взломать самым наглым образом! – метал молнии генерал. – Эх, черт, вот пересменка так пересменка… Как же все это не вовремя! Сегодня вечером все, сводные от заданий ко мне в кабинет. Нужно вас немного уму-разуму поучить! Сидоренко!

– Я, товарищ генерал!

– Ты себе защитные татуировки нанес?

– Я…

– Ты-ты!

– Никак нет… Я думал…

– Черт, что же мне с вами делать? Значит так, после совещания – к "умникам" в лабораторию! Чтобы к вечеру был похож на Петрушина!

– Но я…

– Выполнять! – опять рявкнул генерал, да так, что задрожали оконные стекла.

– Есть, как Петрушин!

– Так, Слава, – генерал повернулся к старлею, – теперь вспоминай, когда чесотка началась?

– Да сразу после посещения института, где Кремнев работает…

– Ты что, разговаривал с Кремневым? – опешил Сергей Валентинович.

– Нет, – мотнул головой парень, – я с деканом его пообщался, э-э-э… Горчевским Вольдемаром Робертовичем. Представился сотрудником ФСБ, типа интересуюсь характеристикой Кремнева… В связи со старым делом… Ну, когда сам Кремнев был нашим коллегой…

– А с Кремневым ты случайно не сталкивался? – уточнил генерал. – В коридоре там, либо еще где? Может ты его просто не заметил?

– Обижаете, товарищ генерал! – покраснел Петрушин. – Точно не сталкивался! Вот ей-ей…

– Значит, декан… Так, ребятки, дело принимает серьезный оборот! Чтобы так воздействовать на защиту, силушка нужна не мерянная! Серьезный ведун работал…

– Колдун? – переспросил Сидоренко.

– Называй, как хочешь, но это явно не дилетант, – ответил генерал. – Я такой работы лет сто не встречал. Берите под наблюдение этого Горчевского. Только близко к нему не приближайтесь – на расстоянии работайте. Защиту, у кого её нет – поставить, остальным – обновить. Ну и ройте землю, ребята, чувствую, крупная рыбешка заплыла в нашу речушку!

Глава 13

Этот день для Сергея Валентиновича не задался с самого утра: майор совсем не выспался. После вечернего посещения конторского «тату салона», кожа чудовищно чесалась. Некоторые наколки вспухли и покраснели. Температура подскочила. В общем, чувствовал себя с утра майор Сидоренко неважнецки. Но, как ответственный контрразведчик, он вышел на службу, невзирая на самочувствие. Направляясь в кабинет, Сидоренко столкнулся в коридоре с генералом Кузнецовым.

– Здравия желаю, товарищ генерал! – блеснув покрасневшими глазами, поприветствовал начальника майор.

– Здравствуй, Сергей Валентинович! – ответил Кузнецов. – Что-то ты сегодня не в форме, майор, – обратил внимание генерал на нездоровый румянец подчиненного. – Заболел?

– Никак нет, Владимир Николаевич! Здоров! Просто посетил вчера наших эскулапов…

– А! Защиту поставил! Молодец! – похвалил майора генерал. – Ощущения не из приятных?

– Есть немного, – согласился Сидоренко. – Зудит все… Спасу нет!

– Еще бы! – произнес генерал, прикоснувшись ладонью ко лбу майора. – А тебя голубчик еще и жар. Иди-ка ты, Сергей Валентиныч до дому. К обеду будет еще хуже! Полная перестройка энергетики, это не шутки!

– Да я справлюсь, – начал отнекиваться Сидоренко.

– Нет, дружище, – усмехнулся Кузнецов. – На сегодняшний день ты – балласт! Так что домой, в постель! Это приказ! – отрубил генерал. – Пойдем ко мне, я немного облегчу твои страдания…

– Да не нужно, товарищ генерал! Что я дите малое?

– Делай, что я тебе сказал, – произнес Кузнецов. – И покрепче тебя парни ломались! К вечеру тебя так скрутит – света белого… – Генерал открыл дверь кабинета, жестом приглашая майора внутрь. – Пару дней будет корежить, уж поверь моему опыту! Садись! – Кузнецов указал на кресло. – Наши спецы, конечно, мастера… Татуировки, я уверен, они правильно сделали. Но вот что после – их уже мало волнует. Значит так, Сережа, – генерал вытряхнул из пачки большую таблетку быстрорастворимого аспирина, – примешь дома эту таблетку.

Владимир Николаевич вынул из ящика стола большую цыганскую иглу и протер её медицинским спиртом из пузырька. После этого генерал иглой выцарапал на таблетке несколько угловатых рун. Протерев еще раз иглу спиртом, он произнес:

– Руку дай мне… Левую.

Сидоренко без колебаний протянул руку начальнику. Кузнецов ловко проколол подчиненному подушечку большого пальца, затем при помощи иглы разукрасил выцарапанные на таблетке руны кровью, что-то бубня себе под нос. Сергею Валентиновичу показалось, что пропитанные кровью руны слегка светятся. Он моргнул, мотнул головой – свечение исчезло.

"Показалось!" – решил Сидоренко.

– Нет, не показалось! – словно прочитав мысли майора, произнес генерал. – Символы зажглись – значит, я все правильно сделал! Заклинание активировано. Значит, топаешь домой, выпиваешь таблетку, ложишься в кровать… А завтра с утра – как огурчик! Понял?

– Так точно! – решил не спорить больше с генералом майор, решив, что тому виднее. – Разрешите идти?

– Давай! – Кузнецов махнул рукой, показывая, что разговор окончен.

Но уйти майору домой в этот день было видимо, не суждено. Едва он поднялся с кресла, как в кабинет генерала без стука ворвался растрепанный старлей Петрушин с горящими от возбуждения глазами.

– Товарищ генерал… Товарищ майор… Юсупова убили! – с отдышкой, не успев перевести дух, выпалил Слава.

– Как убили?! – синхронно воскликнули старшие офицеры.

– Насмерть! – выдохнул Петрушин. – Изрешетили из калашей – живого места не оставили! Мы даже рыпнуться не успели!

– Так, Слава, давай спокойно и по порядку! – произнес Кузнецов. – Водички попей, – он указал старлею на графин с водой, – дух переведи. А после доложи…

Петрушин бухнул в стакан воды из графина и выдул её в два глотка.

– Садись, – генерал подтолкнул к старлею кресло. – Давай с начала. Когда все произошло?

– Часа полтора как… Выехал Юсупов как обычно со своего особняка в половину восьмого… Я с Андрюхой его сегодня до города должен был сопровождать… Мы в лесочке ночь перекантовались – на коттеджный поселок не совались – там охрана – светиться ни к чему. Как его "Мэрс" проскочил, мы через пару минут за ним… А в метрах пятистах от трассы его и ждали… Когда мы выскочили – "Мерин" уже был в решето, Юсупов тоже. Чуваки в масках по нам тоже прошлись…

– Андрей жив? – не дрогнувшим голосом поинтересовался Кузнецов.

– Живой! Но тачка все… Мы в кусты, но чё наши пукалки против автоматов? Ушли они… Я сразу на отдел позвонил, пацанов вызвал…

– То-то я гляжу никого в отделе… Почему меня сразу в известность не поставили? – гневно спросил генерал.

– Или меня? – подключился Сидоренко.

– Да как-то… – развел руками Петрушин.

– Ох уж мне эта ваша самостоятельность! Ты хоть понимаешь, какого масштаба фигура этот Юсупов?

– Виноват, товарищ генерал!

– А! – отмахнулся генерал. – Что сделано, то сделано! Распустил я вас… Парни уже на месте?

– На месте, Владимир Николаевич. Пока я в пробке торчал, отзвонились… Оцепили все, активировали "Сферу Невидимости". Ждут дальнейших указаний.

– Значит так, пусть пока держат "Сферу", чтобы ни одна собака… Особенно "МВД"… Пока я не договорюсь, чтобы дело передали под нашу юрисдикцию… Тело Юсупова нужно доставить к нашим спецам… Нет! Не выйдет у нас ничерта! Слишком уж известная фигура… Могут возникнуть проблемы… Значит, действуем так, – решил переиграть Кузнецов, – Слава, хватай Аарона Моисеевича и мухой в морг, возьмите какого-нибудь жмурика из бомжей. Пусть Моисеич наложит качественную личину на тело. Брамс это умеет, справиться лучше всех… Даже не личину, а "Переплавку" или "Копию". Поменяете тела. Юсупова к нам, а на подменыша пусть повесит "Ступор" и "Узнавалку".

– А "Ступор" – то для чего? – не понял Петрушин.

– Чтобы дольше с экспертизой тянули, пока мы у себя Юсупова исследуем! Сергей Валентиныч, уж извини, но придется тебе сегодня поработать…

– Я готов, товарищ генерал.

– Тогда на тебе менты. Организуй анонимный звонок, предупреди "коллег" об убийстве известного человека. Только скоординируй действия со Славой: менты должны появиться только после того, как они подменят тело! Не раньше! Задницей чувствую: Юсупов всех нас очень сильно удивит!

– Так он же мертв! – не понял Сидоренко.

– Ты, Сергей Валентинович, человек у нас новый, – усмехнулся Кузнецов, – помяни мои слова – даже мертвый Юсупов нас удивит! Все! За работу! Да, Сережа, а таблеточку все таки выпей – все полегче будет.

* * *

На месте преступления Сидоренко появился, когда Аарон Моисеевич – мелкий, невзрачный человечек с физиономией горького пьяницы (обманчивое впечатление – Брамс вообще в рот спиртного не брал), заканчивал свою работу. На сером подтаявшем снегу лежало два тела. Над одним из которых колдовал Аарон Моисеевич Брамс. Майор поздоровался с оперативниками, а затем спросил Петрушина:

– Слава, а как же "Сфера Невидимости"? Я вас сразу заметил…

– Так вы ж, Сергей Валентинович, вчера у наших коновалов были? Разукрасили они вас?

– Ты о татуировках?

– Ну…

– И причем здесь это?

– В числе прочих интересных рун и знаков, – пояснил старлей, – вам набили "Око Вотана". Так что морок типа нашей "Сферы" на вас не действует. Зато посмотрите, как он действует на непосвященного… – Петрушин указал пальцем на мужика с рюкзаком, топающего по тропинке как раз в нашем направлении. На любого человека, даже не сильно любопытного, зрелище продырявленной в решето дорогой машины, два мертвых тела на окровавленном снегу, да и вся наша живописная компания, должны были произвести неизгладимое впечатление. Но мужик даже вида не подал: скользнул пустым взглядом, как будто нас не было, и пошел дальше своей дорогой.

– Эй, любезный! – громко крикнул Петрушин. – Мужик! Стой!

Но прохожий даже ухом не повел, пройдя буквально в десятке метров от нас.

– Что и требовалось доказать! – довольно произнес старлей. – "Сфера" работает!

Сидоренко оставил Петрушина и подошел к Брамсу:

– Аарон Моисеевич, сколько еще времени вам понадобиться?

– А шо ви сами думаете, молодой человек? – с изумительным одесским акцентом отозвался Брамс, отрываясь от мертвого тела.

Майор взглянул на тела и охнул от изумления: на снегу лежали два абсолютно одинаковых тела.

– Аарон Моисеевич свое дело знает – родная мать не отличит одного от другого! – гордо произнес Брамс.

– А раны? Это тоже морок? – поинтересовался майор. – На самом деле их нет?

– Вложите персты, Фома Неверующий! – скорчил потешную физиономию Брамс. – Не смешите мои тапки – это не примитивный морок, это качественная "Переплавка", я вам говорю! Поверьте моим словам, Аарон Моисеевич не зря ест свой кусок хлеба! Можете положить куклу на место и снимать "Сферу".

В кармане майора пискнул телефон.

– Слушаю, – ответил Сидоренко в трубку. – Да, я понял. Парни, – убрав телефон обратно, крикнул Сергей Валентинович, – через десять-пятнадцать минут здесь будут менты! Завершаем операцию!

Оперативники быстро загрузили настоящее тело Юсупова в служебную машину, затем засунули "Куклу" в расстрелянный "Мерседес".

– А теперь отойдите подальше! – предупредил Брамс. – Аарон Моисеевич подчистит следы вашего присутствия… Как будто оно мне надо? – по привычке бурчал Брамс, делая странные пассы руками.

Истоптанный оперативниками снег выравнивался, исчезли кровавые следы от лежащих на земле тел.

– А Брамс настоящий виртуоз! – шепнул мне на ухо Петрушин. – Оставляет только следы преступления… Черт, как он это делает?

– Я, юноша, корректирую картинку через временную проекцию! – ответил Аарон Моисеевич, непонятно каким образом расслышавший слова Петрушина. – Отходите подальше и снимайте "Сферу", – распорядился Брамс. – Я закончил.

Оперативная машина с телом Юсупова уже уехала. Брамс ушел пешком, сказав, что хочет прогуляться по заснеженному лесочку, восстановить подпорченную энергетику. Вернется сам. На электричке. На месте преступления остались лишь майор Сидоренко и старший лейтенант Петрушин.

– Ну что, Слава, деактивируй "Сферу". Я-то и не знаю, как это делается, – признался Сергей Валентинович.

– Ничего, товарищ майор, научитесь, – ответил старлей. – Я так первое время вообще…

Что он "вообще" Петрушин не договорил. Он достал из кармана перочинный нож и огляделся по сторонам.

– Вроде бы никого, – произнес он, втыкая нож в землю. – Самое время!

Он провернул лезвие ножа в земле, что-то пришептывая при этом несложном действии. – Все готово, – наконец сообщил он. – Уходим?

– Уходим, – согласился Сидоренко.

Машину он благоразумно оставил на обочине трассы. Лишний раз светиться ни к чему, даже если на автомобиль навешены магические спецпримочки. Контрразведчики скрылись в ближайшем подлеске, и из кустов принялись наблюдать за местом происшествия, который лишился "Сферы Невидимости". Через минуту на дорогу вышла пожилая женщина, увидев расстрелянный автомобиль, она уронила на землю пластиковый пакет, который несла, и схватилась руками за голову. Еще минут через пять, возле "Мерседеса" Юсупова, остановился дорогой джип.

– Вот и очевидцы, – констатировал Петрушин. – Можно валить отсюда!

– Да-да! – согласился майор.

С милицейским кортежем они столкнулись, уже загрузившись в свою машину.

– А вот и наши архаровцы! – проводив верещащие и мигающие огоньками автомобили, сказал Слава. – Пусть теперь они поработают!

* * *

Кремнев остановил свой старенький «Опель-Астру» на парковке возле института и вылез из машины. После уютного прогретого салона промозглый холодный ветер показался обжигающим. Аркадий запер машину и, втянув голову в плечи, побежал к зданию. Но до дверей института ему добраться не дали: дверь черного «Митсубиси-Паджеро» с тонированными стеклами, стоящего в соседнем ряду, неожиданно открылась.

– Аркашка! Кремень! – окликнули Кремнева из салона.

С водительского сиденья весело скалился Егор Руднев – давнишний знакомец Аркадия, по его КГБешному прошлому. Насколько Аркадий знал, Руднев тоже недолго прослужил в разведке. По слухам, в начале девяностых он свинтил из конторы и завербовался во французский иностранный легион. Он воевал практически во всех горячих точках, меняя работодателей как перчатки. Чем он занимался в последнее время, Кремнев не знал, но явно не разведением шампиньонов.

– Садись, Кремень, есть к тебе серьезный разговор, – произнес Руднев, захлопывая водительскую дверь.

Тут же распахнулась пассажирская дверь. Кремнев, не раздумывая долго, залез в машину, окунувшись в запах дорогой кожаной обивки.

– Здравствуйте, Аркадий Эдуардович! – поздоровался с Кремневым еще один сидевший в салоне человек.

– Костя? – удивился Аркадий. – Ты чего здесь?

Костя Павлюченко – один из Братьев Ордена, находившийся на невысокой ступеньке в иерархии. Протеже Кремнева, тоже бывший комитетчик. Некогда служивший под командованием Руднева.

– Да так, – пожал плечами Костик, – бывшего командира случайно встретил… Вот решили встречу обмыть. Ты как, присоединишься?

– Да какое там, – отмахнулся Аркадий, – у меня пары…

– Да брось ты, Кремень! – Руднев обернулся к пассажирам. – Вспомним былое! А? Или зазнался? Ты же теперь у нас… Приор?

– Что? – поперхнулся Аркадий. – Костик, зачем?

– Да надоело мне в ваши бирюльки играть! – презрительно скривился Павлюченко. – Братство, Тайные Ордена… Дерьмо… Как дети малые…

– Так чего же ты…

– Нормально дела не было – вот и маялся с вами дурью! Мистики сраные…

– А сейчас, значит, нашел себе дело по душе? Уж не Егор ли тебя к делу пристроил?

– Совпало так, – туманно ответил Павлюченко.

– Костик, кончай плавать вокруг да около! – жестко потребовал Егор. – Вот что, Приор, – ехидно ухмыляясь, произнес Руднев, – вы же за этой штукой охотились? – Егор вытянул руку. На раскрытой ладони лежал перстень Соломона.

– Откуда ты узнал? – ахнул Кремнев. – Ты, падла, слил? – накинулся он на Костика. – Но ты тоже не в курсе был…

– Хорош бакланить, Аркаша! – огрызнулся Павлюченко. – Знал, не знал! Я школу конторскую не зря прошел! Ушки всегда на макушке держал! Это ты всю науку забыть постарался. Детство у вас с Горчевским в жопе играет… Но моньки-то у нашего Великого Магистра имеются. И не малые… Я где подслушал, где подглядел, где хер с носом сопоставил… И понял, что ссыт наш деканчик кипятком от этой вот вещички. Но почему-то сам её добыть лукается. А тут случай меня с Егором свел…

– Что с хозяином перстня? – глухо спросил Кремнев.

– Ничего, – ответил Руднев. – Больше с ним уже ничего не произойдет.

– Я бы не был так уверен, – прошептал Аркадий и его никто не услышал.

– Ты представляешь, Кремень, этот лох, – Егор постучал себя костяшками пальцев по лбу, – имея такую популярность и такие бабки, даже охрану не держал.

– Я знаю, – кивнул Кремнев.

– Да и не помогла бы ему эта охрана, у меня парни натасканные – не одну диверсию вместе провернули! Так что мне пох, кого… Хоть президента! В общем, так, Аркадий, за это колечко потрудитесь отвалить… Скажем десяток шкурок дохлого енота…

– Миллионов евро? – переспросил Кремнев. – Я правильно понял?

– Давай, вали к своему Великому Магистру, – произнес Павлючеко. – Вечером ждем ответ…

– А если ответ будет отрицательным?

– Блин, тогда я, в натуре, пожалею, что завалил такого чудесного человека! – без тени раскаяния сообщил Руднев. – Хорошие кинохи пацан снимал… А это колечко твой босс никогда больше не увидит! Ферштейн? Тогда проваливай из машины!

* * *

– Григорий Иваныч, ну, как у нас дела? – поинтересовался генерал у завлаба. Сегодня Кузнецов пребывал в благодушном настроении – давно, ох как давно он не встречал ничего интересного. А сейчас он чувствовал, что дело Юсупова развеет его скуку. – Есть что-нибудь?

– Еще бы! – потрясенно воскликнул завлаб. – У этого экземпляра потрясающая регенерация! Он, бесспорно, мертв, как деревяшка… Но я даже не удивлюсь, если он через часок-другой восстанет из мертвых!

– А конкретнее? – потребовал Кузнецов.

– Да вы сами посмотрите! – Григорий Иванович сдернул окровавленную простыню с обнаженного тела, лежащего на прозекторском столе лаборатории. – Почти полсотни, а точнее – сорок восемь пулевых ранений! Восемнадцать – в голову! Вот эти царапины на руке уже почти исчезли! А еще полчаса назад… Обратите внимание на вот эти две раны в области груди… Видите? Организм выталкивает пули! Это вообще уму непостижимо! Кто это, Владимир Николаевич? Может, хоть вы меня просветите? Он кто угодно, но не человек! – с жаром воскликнул Григорий Иванович.

– Иваныч, да не нервничай ты так! – генерал похлопал по плечу завлаба. – Я еще и не такое в своей практике встречал! Вот воскреснет, у него и поинтересуешься! Просто давненько ничего интересного не происходило… – довольно произнес он. – Вот и отвыкли от чудес! А отдел наш не простой… Так когда примерно ожидать?

– Чего ожидать? Когда очухается? – нервно спросил Григорий Иванович.

– Да.

– Вы это серьезно?

– Ну, ты же сам только что сказал…

– Охо-хо! – вздохнул завлаб. – Ну, судя по скорости регенерации, часов через пять-шесть он будет как огурчик… А вот когда часики вновь запустятся? – он виновато развел руками.

– Хорошо! – кивнул генерал. – Как только раны полностью закроются – срочно сообщите.

– Слушаюсь, товарищ генерал! – ответил Григорий Иванович, смахивая со лба крупные капли пота.

– Запись процесса ведется? – уточнил напоследок Кузнецов.

– Конечно! Цены не будет этой записи!

– Не забудь: как только – тут же сообщи!

* * *

Кремнев, словно сайгак, несся по институтской лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

– Шеф у себя?! – Ввалившись в приемную, задыхаясь, спросил он секретаршу.

– У себя, – после секундного ступора при виде взбудораженного и растрепанного Кремнева ответила девушка. – Только он…

Не дослушав, Кремнев ворвался в кабинет Горчевского. Вольдемар Робертович обсуждал что-то в этот момент с парочкой студентов старшего курса. Стремительное появление в кабинете декана возбужденного преподавателя, с безумно вращающимися покрасневшими глазами, если не напугало, то изумило студентов. В таком виде всегда спокойного и рассудительного Кремнева они никогда не видели.

– Ребята, обсудим это позже, – предложил студентам Горчевский, понимая, что случилось нечто непредсказуемое.

– Хорошо, Вольдемар Робертович! – согласились ребята.

Покидая кабинет декана, они, не переставая, косились на раскрасневшегося и тяжело дышащего Кремнева.

– Аркадий, что случилось? – едва студенты закрыли за собой дверь, поспешно спросил Горчевский. – На тебе лица нет!

– Вольдемар… Робертович… – с присвистом произнес Кремнев. – Юсупов мертв!

– Как мертв? – не поверил Горчевский. – Он же… А что с перстнем?

Сбиваясь от волнения, Аркадий пересказал Горчевскому свой разговор с Рудневым.

– Вот, значит, как… – задумчиво произнес декан. – Что ж, тем лучше для нас, Аркадий! Нам больше не нужно ломать голову, как заполучить артефакт законным путем! Провидение все сделало за нас! Я чист перед перстнем, а значит – буду владеть им по праву! Сколько они хотят?

– Десять миллионов евро. Мы располагаем такой суммой, Великий Магистр?

– Орден располагает большими средствами, – отмахнулся Горчевский. – Я готов выложить за кольцо Соломона более крупную сумму… Вот только не укладывается в эту схему смерть Юсупова. Я все-таки думал, что законный владелец перстня неуязвим. Вспомни, Аркадий, из скольких переделок выкрутился Юсупов в лихие девяностые… Этот твой супермен уверен, что Юсупов мертв?

– На все сто – он без контрольного выстрела не работает! Я вот что подумал, артефакт всегда был с Юсуповым. А сейчас он его лишился…

– Возможно-возможно… Ладно, скоро мы узнаем, выжил ли бывший владелец артефакта, – произнес Горчевский. – Если он действительно мертв, об этом будут сегодня кричать по всем телеканалам. Смерть такой колоритной фигуры вызовет настоящий переполох!

– Вы как всегда правы, Вольдемар Робертович. Будем посмотреть, как говорят в Одессе.

– Вот именно, Аркадий, вот именно! Когда с тобой должен выйти на связь Руднев?

– Сказал, что вечером меня найдет.

– Ты знаешь, что сказать. Договорись, каким способом он хочет получить требуемую сумму… Понятно, что такого количества наличных у нас нет. Да, и колечко тоже нужно проверить… Мало ли?

– Согласен.

– Тогда договорись о встрече – я сам проверю кольцо.

– Вольдемар Робертович, а что делать с Костиком? Нельзя оставлять предателя безнаказанным! Он запятнал…

– Не переживай ты так за Павлюченко, – посоветовал Аркадию Горчевский. – Колечко накажет его и без нас, если, конечно, артефакт подлинный… Но преданность всех Братьев нашему общему делу стоить проверить… Займемся этим позже. Сейчас главная задача – обрести перстень!

* * *

Григорий Иваныч позвонил генералу Кузнецову в семь вечера.

– Товарищ генерал, – произнес в трубку завлаб, – клиент созрел.

– Буду через пять минут! – ответил Владимир Николаевич.

По пути в лабораторию генерал заглянул в кабинет майора Сидоренко.

– Сергей Валентинович, пойдем, нас Григорий Иванович к себе приглашает, полюбопытствовать…

– Неужели?.. – ахнул Сидоренко.

– Полная регенерация! – подтвердил догадку майора Кузнецов. – А ты сомневался! – он лукаво подмигнул подчиненному.

Они спустились в подвальное помещение лаборатории и вошли в прозекторскую, освещенную ярким, но неживым светом люминесцентных ламп.