Текст книги "Солнышкин, его друзья и девочка в тельняшке"

Автор книги: Виталий Коржиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Теперь за Облаком, на бока которого Светка наклеила несколько крестиков пластыря, снова тянулись лесные малыши. Они шли до самого речного берега, к полянке, где можно было пове¬

селиться, поиграть и где команда могла бы раздать детворе и, конечно, в первую очередь тигренку угощения доброго Борщика.

МЕСТО ПОБЕДНОГО КАРАТЕ

Понятно, раздав угощения, экипаж заторопился. Без пирожков и котлет Облаку стало немного легче. Конечно, ему было бы еще легче, если бы малышам раздали все пирожки. Но один пирожок кот и Светка разделили пополам, а парочку – с повидлом и с кальмарами – запасливый Моторыч придержал на всякий случай.

Но, в общем, всем было легко. Особенно Ветру, который устраивал перед друзьями настоящие цирковые представления. Вокруг героического экипажа прогуливались молодые любопытные облачка, и Ветер вертел ими, как хотел: то превращал в пятнистого жирафа, то в делающего на хоботе стойку слоненка, то в юркую обезьянку, и Светка даже поглаживала их.

– Просто какой-то африканский зоопарк, – ухмылялся Моторыч.

– Можно показать и арктический! – возразил Ветер и тут же превратил два облачка в белых пушистых медвежат на голубой льдине.

– Й я бы могло стать кем угодно, если б не такой груз, – заметило Облако.

И как только хлынул неожиданный таежный ливень, оно продемонстрировало свои способности: сделавшись остроносой подводной лодкой, оно шло сквозь дождь, пока в воздухе не запахло сладко шиповником и впереди одна за другой загорелись яркие-яркие радуги. Друзья проплыли под ними и обрадовались так, будто это были веселые праздничные ворота, за которыми не может быть никаких трудностей и неприятностей. Одни праздники! Внизу шумело веселье: шустрили за головастиками бойкие аистята, крикливые утки все угрожали Своим шалунам, что те так и останутся гадкими утятами, но на это никто не обращал внимания. И солнце, и леса, и небо с облаками тоже весело плескались в шумной реке.

И отважному экипажу было отчего развеселиться.

– Давно я так не воевала! – улыбнулась Светка, вспомнив недавнюю схватку с пузырями.

– Я тоже кое-кого неплохо боднуло! – довольно призналось Облако. И вдруг усмехнулось: – А Моторыч, тот вообще такого страха нагнал – ой-ой-ой!

Такой похвалы от Облака никто даже не ожидал.

Но особенно разошелся опять Ветер. Он то и дело радостно вскрикивал:

– А как я их орехами! А какой приемчик карате вспомнил* а?! – Он присвистнул, а Светка с улыбкой крутнулась на одной ноге!

Вся эта легкомысленная компания не представляла, какая неприятность, почти беда, ожидала их в самом близком времени. Один Моторыч что-то предчувствовал, потому что всегда был настороже.

– Я! Я! Я! – недовольно проурчал кот. Он в океанах попадал и не в такие переделки, но никогда

не якал. Ему стало просто неловко за хвастовство приятеля. Чего заноситься?

– Да я от радости... – сконфуженно улыбнулся Ветер.

– А чего радоваться? Обычное дело, – повел усами кот и вспомнил: – Лучше бы достать карту...

– И отметить на ней место нашего победного карате! – подхватила Светка.

– Кар-ра-те, кар-ра-те! – проверещал радостно Борька и каркнула ворона.

– При чем тут карате! – с досадой вздохнул Моторыч. – Пора достать карту, посмотреть, куда мы торопимся.

– Это можно! – сказала Светка и, снова повернувшись на одной ножке, вытащила из рюкзака сложенный вчетверо листок, на котором Гречухин нарисовал дорогу к месту, где его беспощадно жрут комары.

Кот мгновенно протянул лапу: «Давай!» Ветер игриво попытался перехватить карту и метнулся навстречу, но не рассчитал, и листок, кувыркаясь, полетел в реку.

– Лови! Лови! – закричала Светка и бросилась вниз.

– Лови! – зашипел Моторыч и кинулся следом.

Одной лапой он ухватил Светку за тельняшку,

другой подцепил тонущую бумагу и, подняв над собой, завопил: «Круг! Круг!» Хорошо, что Облако с помощью Ветра поспешило снизиться и опустило спасательный круг к самой воде. Светка выбралась первой, Моторыч подтянулся за ней и запустил когти в Облако так, что оно заворчало:

– Мало того что он точит о мою спину свои когти, так теперь рвет ее на куски!

Однако мокрый кот сидел уже на палубе, и мокрый клочок бумаги был в его когтях. Но подлетевший Ветер вздохнул: лист был, а карты не было. Карты не было! Весь рисунок расплылся в большое грязное пятно. Просматривалось только начало реки, а куда и где поворачивать, невозможно было понять. Все! Пути нет! Света у флота нет, спектакля у ребят в ТЮЗе и чашечки любимого кофе у старого певца тоже нет!

Облако, приуныв, чуть не всплакнуло, а Ветер недовольно зашумел:

– Прекрати! Этого еще не хватало – плыть на облаке, на носу которого висит капля!

Никто из приятелей не видел, как за кустами на берегу злорадным зверьком потирал руки их преследователь: «Вот вам и карта! Вот вам и Гречухин!» Он все время бежал за командой. Но хотя двигались они в одном направлении, планы у них были самые разные: у них – светить, у него – схватить! Поэтому он петлял и прыгал за ними навстречу всем событиям и приключениям, к которым все торопилась эта девчонка в дедовской заштопанной тельняшке. Поэтому злорадно прислушивался ко всему, что происходило на Облаке посреди реки.

– Да я не хотел, – оправдывался Ветер.

– Я, я, я! Вот тебе и я! – тряс головой кот. – А кто танцы устроил на этой паршивой палубе? Я?!

Светка заморгала. Нотации она не любила. Но Солнышкин, между прочим, умел признавать ошибки... Она честно призналась:

–Я...

– Победители... – вздохнул Моторыч. – Салюта вам не хватает! – И он сверкнул сердитыми глазами. А Облако обиженно проскрипело:

– А если моя паршивая палуба кого-то не устраивает, я могу тут же развернуться и плыть своей дорогой...

Запахло злой перебранкой, и Светка сказала:

– Ладно, давайте без кровопролития...

– А главное, без людоедства, – согласился Моторыч.

И Ветер заступился перед Облаком за кота:

– А про палубу он сболтнул, конечно, сгоряча. И злой водицы переборщил зря. Прости! Палуба у тебя что надо!

Светка погладила потрепанный борт Облака, и оно умиротворенно притихло: кота иногда все– таки гладили, а его, Облако, в первый раз.

Казалось, наступил мир. Ветер льнул к Светке и Облаку, как добрый котенок, а кот, обсыхая, что-то напевал, как теплый добрый Ветер. Приближалось к закату солнце, утки водили утят, журавли искали головастиков. Было видно, как возле берега, на полянке, кувыркались сытые медвежата, поросята, лисята. Все было хорошо.

Но карты не было... Куда идти, к кому спешить? Команда в тревоге смолкла. Где старик Жень? Где утес? Где Гречухин?

Ветер бросился в разведку, но никто из встречных ветерков ничего толкового сообщить не мог. И Светка вздохнула:

– Здесь не помешал бы хороший компьютер...

– Компьютер! – хмыкнул кот, и глаза его забегали не хуже, чем компьютерные мышки.

– Начальнице экспедиции, – сказал он, – надо бы лучше работать не только веником и ногами, а и своим собственным компьютером.,

Светка не обиделась: ее впервые назвали вслух начальницей экспедиции. Значит, и отвечать ей нужно было за все.

Кот же вертел своим ушастым компьютером во все стороны, вращал глазами, усами. И вдруг, старательно пошмыгав носом, он замер и сказал:

– Кажется, что-то есть... Похоже, есть...

Нет, не зря на флоте Моторыча называли другом машинистов и морским человеком! Он еще раз подергал носом, присмотрелся к реке и решительно повторил:

–Есть!

По воде расплывались пахнущие дегтем и машинным маслом радужные пятна. Будто радуги, которые переливались в небе, рождались в земной глубине. Пароходы здесь не ходили, машины не ездили, а нефтяные радуги откуда-то сочились! Сквозь землю пробивалась нефть!

Мотор Моторыч окунул лапу в пятно, поводил носом над каждой подушечкой, дал понюхать остальным и произнес на понятном всему экипажу морском языке: «Курс норд-ост!»

Ветер тоже сделал протяжный вдох, подумал и согласился:

– Точно, направляемся на северо-восток, на нефть, к Гречухину!

Он забормотал, было: «Комары, комары, комары...», но вдруг улыбнулся и радостно заметил:

– А кажется, наш Моторыч с царем в голове!

– Главное, с солдатом! – отозвался Моторыч.

А начальница экспедиции дополнила:

– И с очень неплохим компьютером!

И Ветер затянул боевую песню, весело подув на кота, на Облако и на Светкину тельняшку, обещавшую новые приключения.

ПО СТУПЕНЬКАМ К СВЕТУ

Они медленно поднимались по горе. Сначала Светке даже показалось, что они покачиваются на сонной черепахе. Под ними начинали желтеть дубы, розовели и краснели клены, а на деревьях, вспыхивая перьями, бормотали франтоватые фазаны.

Потом пошли хвойные леса, в которых прятались черные глухари, прогуливались мишки, а наверху, пощелкивая, с ветки на ветку прыгали белки.

По дороге Моторыч, почувствовав к себе особое уважение, давал Светке некоторые уроки, но к ним, однако, прислушивались все.

Во-первых, говорил он, командир должен не только командовать и размахивать веником, но и принимать правильные решения. Во-вторых, считал он, командуя, имеет смысл действовать на всех собственным примером. И главное, думал он, нужно не только всех учить, но и у всех учиться.

160

Светка со всем этим соглашалась и, щелкая орешки, которые ей то и дело приносил Борька, аккуратно собирала лушпайки, чтобы не ронять их зверькам на голову и не засорять тайгу. Эти уроки она очень хорошо помнила еще с детсада.

Наверняка у Моторыча нашлось бы еще немало других советов, но вдруг все они усмотрели бегущую впереди дорожку из пунцовых, будто из костра, цветов, а Ветер сорвал веснушчатую, как настоящий Солнышкин, таежную лилию – сарану и опустил Светке в руки, прямо к подаренной раковине.

Моторыч едва не хмыкнул:

– Новый талисман, который выведет нас на верный путь!

Но жаркая дорожка будто в самом деле торопила за собой. Облако поспешило следом – и остановилось у преграды. Перед друзьями встала высокая скала, под ней – огромное корневище, а за ним – гудящий черный провал.

Светка заглянула в темноту, аукнула и вдруг впервые пожалела, что оставила в сельской школе банку со светлячками. Словно почувствовав это, со дна Облака выкатился проснувшийся огонек, покачался в воздухе и, к общему удивлению, поплыл в глубину пещеры. Следом за ним вошла Светка, а за ней потянулись Ветер, Моторыч и Облако.

Огонек вспыхнул ярче. Все вокруг замерцало, то тут, то там начали сверкать разноцветные камни: голубые, зеленые, алые. Топаз, изумруд, рубин! Казалось, они перемигиваются с их светлячком и подают друг другу какие-то таинственные сигналы.

– Целая сокровищница! – вскрикнул Ветер.

На своем веку он облетал немало ювелирных

лавок, мастерских, музеев, но то, что там было под стеклом, здесь сверкало прямо из скал!

– Нич-чего себе! – сказала изумленная Светка. – Вот это клад!

А между тем становилось все холодней, из глубины дышало сыростью. Но светлячок такой же, как в пещере бабочек, видно, точно знал, куда ведет друзей.

– Похоже, все светлячки, и морские, и лесные друзья, и родственники, – предположил своим мудрым компьютером Моторыч.

– Может, и нас за родственников принимают, поэтому и ведут, – вздохнуло Облако, у которого в боку задремал выпавший из банки светлячок.

– А мы и есть родственники! Все-таки за светом идем. Правда, Светик, Светлячок? – обратился к Светке Ветер.

И светлячок вспыхнул еще ярче.

Но впереди было очень темно. Кот вдруг проворчал:

– Под лапы кто-то нашвырял костей и углей...

«Может, когда-то жгли костер?» – поеживаясь, подумала Светка.

А Светлячок, будто отвечая на вопрос, поплыл вдоль стены, на которой сквозь сухой мох пробивались занятные рисунки: задирали огромные бивни мамонты, скакали приземистые лошади, а за ними, держа луки, бежали люди в лохматых шкурах.

– Ха! Попали в первобытный мир! – ахнула Светка, отряхивая джинсы, а Ветер с усмешкой протянул:

– Мрачновато жили предки – Мусор, косточки, объедки...

– Ни веселья, ни улыбки, – вздохнуло Облако.

– Ни одной заметной рыбки, – хмыкнул кот.

«Жили среди такого богатства, а дикари дикарями, – подумал он. – Не могли на свет выбраться, рыбки наловить». Но был яе прав.

Светка подняла за хвост из-под ног объеденный когда-то рыбий скелет, покачала перед носом Моторыча и вдруг весело крикнула:

– Да ты смотри, сколько рыбы!

Вдоль стены поднимались ступени. Над нижней ступенькой на стене была изображена одна рыба, а напротив нее – рука с одним поднятым пальцем.

Над второй – две рыбы и на руке – два пальца, над третьей – три! И рядом, высоко поднимая ноги, с отличной прыгучестью, бежали вверх человечки!

– Да это первобытная школа! – засмеялась Светка. – Вон четвертая ступенька – и четыре рыбы, а дальше...

Светлячок, как ученик, торопящийся обрадовать учительницу хорошим ответом, помигал ровно пять раз!

– Правильно! – крикнула Светка, будто учительница, обрадованная ответом ученика. – Пять рыб, пять пальцев, пять ступенек!

И, вскинув вверх голову, она рассмеялась: прямо над ней голубел кусочек неба.

– Вот здорово! – сообразила Светка. – Это же первобытный учебник, – она прикоснулась к стене. – Выучил, поднялся цо ступенькам, пробился к свету!

– И стал человеком, – подытожил кот, и мигнул светлячок.

– Человеком и космонавтом! – выкрикнул Ветер. – Небо, звезды, космос! Лети!

Светлячок, мигнув на прощание, вылетел наверх. Одолев все ступени первобытной школы, Светка и Моторыч поднялись за ним. Только Облако с трудом протискивалось сквозь отверстие в вершине скалы. При нем были кое-какие вещи, и Ветер усердно подталкивал его. Наконец участники экспедиции собрались на аккуратной площадке с пушистой старой елью и крепким невысоким пеньком, и перед ними возник могучий утес, к которому тут же стал внимательно приглядываться недоверчивый Моторыч. Старый моряк посмотрел налево – утес возвышался, как парус, над сверкавшей в долине красавицей рекой. Он взглянул направо – вокруг утеса поигрывали крепкой зеленой мускулатурой богатыри кедры.

Кот поднял глаза к небу – в нем уже начали загораться такие яркие звезды, словно только что кто-то забросил в наступающую синеву сверкающие камни.

И Моторыч сказал:

– Тот самый! Настоящий легендарный утес!

Светка озорно прыгнула на пень и прокричала:

– Появись-ка, Жень!

А прискакавший Борька заверещал:

– Женьшень, женьшень.

Но под елью закачался только маленький чахлый кустик, Ветер печально вздохнул: засох... И тут Светка-начальница распорядилась:

– Ну-ка, Моторыч, давай свою добрую бутылку!

– Она только добрая, – напомнил Моторыч.

– Раз добрая, значит, живая! – уверенно сказала Светка.

Она сломила в стороне суховатую ветку багульника, сунула в бутылку, которую уже открыл исполнительный кот, и через несколько секунд на ветке начал раскрываться нежный фиолетовый цветок.

– Живет! – обрадовался Моторыч и вылил всю живую воду под маленький сухой корешок.

И Ветер ахнул:

– Женьшень! Отличный женьшень!

Кустик распрямился, а на его верхушке, как

сигнальные огоньки, засветились шесть алых ягод. Он не двигался, но всем показалось, что куст всеми огоньками с интересом поглядывал на гостей.

– Может, это и есть друг Гвардеича Жень? – подумала вслух Светка.

– Может быть, – согласился Ветер, и куст уж точно сделал короткий кивок. Возможно, ветер его случайно качнул, но то, что он поклонился – совершенно точно!

– Видели? – обрадовалась Светка. – Здоровается! Давайте сюда привет от Гвардеича!

– Сначала давайте разведем костерок, чтоб спокойно переночевать, – предложил заботливый Моторыч. И уже без всякого ветра куст трижды покачал своими понятливыми огоньками.

Облако вздохнуло:

– Ну, вы тут ночуйте, а я поплыву поправлюсь и подлечусь...

Хоть Ветер в дороге то и дело подталкивал его, оно и в самом деле устало. Из него торчали хвоинки, виднелись дыры от дроби йот чьих-то когтей..,

– Так набирайся сил здесь! А все царапины и раны я тебе живо залеплю пластырем, а Светка зашьет! – и Моторыч бросился к сумке.

– Красота! – усмехнулось Облако: оно и без того уже все в пластыре, как какой-нибудь пьянчужка. – Нет, у меня свой способ вылечиться и набраться сил и влаги. Спокойной ночи!—попрощалось оно. И вдруг твердо, по-флотски, пообещало: – А к началу вахты, в 7-00, я буду на месте, как штык! – и покатилось вниз, к ущелью, где уже начинал клубиться крепкий сырой туман.

А опытная туристка Светка стала собирать хворост для костра и лапник для постели, надеясь вволю наслушаться сказок приятеля Ветра и мурлыканья друга Моторыча. Но едва она сгребла хворост и достала подаренную Гвардеичем зажигалку, как на поляну вывалилось пыхтящее Облако. Оно катилось с отчаянной скоростью. И было ясно: произошло нечто совсем не сказочное.

Запыхавшееся Облако выдохнуло:

– Торопитесь! Надо торопиться! На помощь! Беда, будет беда!

И Светке показалось, что на том месте, где мгновение назад был куст, вдруг всплеснул руками сухонький прозрачный старичок.

ОБЛАКО В РАЗВЕДКЕ

Дело в том, что Облако уже почти спустилось к реке и готовилось залечь на дне ущелья, как едва не столкнулось с грязным взъерошенным преследователем. Он плевался попавшей в рот паутиной, фыркал и по-прежнему грозил:

– Я вам покажу полеты на облаках! Я вам покажу Гречухина! Светку – в клетку, кота – на шапку! Узнаете у меня, чье горючее и чей это свет!

Из кармана у него торчала жареная поросячья ножка, которую он прихватил у погасшего костра, а из-под золотого зуба – кусок поросячьего пятачка. Волосатиков почти наступил на Облако, но в этот момент оно свернулось баранкой, и он пролетел сквозь дыру вниз. Шлеп! Хрясть! Хрусть!

– Ты что, не видишь, что под тобой голова? – взревел знакомый серо-буро-малиновый голос,

– Й мой нос! – взвизгнул кто-то синим-преси– ним голосом.

– И мой красный глаз!

– А, пузыри! Охотнички! – зло фыркнул Волосатиков. – Отважная команда, три таких пузы– ря-богатыря, а бежали от какой-то девчонки и драного кота!

Он вертелся, и в нем надрывались сразу три отвратных язвительных голоса.

– Так она была на взбесившейся туче и лупила по мозгам совершенно незнакомым оружием! – всхлипнул один пузырь.

– Шмякала приемами карате так, что вся рожа в синяках, а голова в шишках! – сказал второй и вдруг схватился за штаны, будто в них была его битая голова.

– А кот-бандюга шарахал по спине то рыбой, то электродубинкой. То электродубинкой, то железной рыбой! – подхватил третий.

И все трое взвыли:

– Она была в какой-то заговоренной тельняшке!

– Герои, пузыри... – язвительно усмехнулся Волосатиков. – От страха даже поросенка посолить забыли, в рот не возьмешь! Тельняшка помешала!

Тут охотники заметили и знакомую ножку, и пятачок в его зубах, и хотели спросить, зачем же он несоленое ест, но Волосатиков быстро спросил:

– Так, где девчонка сейчас?

– Она нам самим нужна! – сказали пузыри.

– Поджаривать?

– А что! Она всю охоту испортила! – взревели все трое. – Тигренка забрала, медвежат прикормила, поросят увела! А были бы наши! Все сразу!

– Ладно! – энергично прервал их Волосатиков. – Есть план! Вы мне выдаете девчонку и кота, а я вам помогаю добыть зверей. Идет?

– Идет! – чуть не хрюкнули пузыри.

– Тогда слушайте!

Облако, и без того молчаливое, притихло совсем. Оно чувствовало себя настоящим разведчиком и вслушивалось в каждое слово.

– Так вот, – оглядываясь, заговорил Волосатиков, – вверх по реке есть плотина.

–Ну и что?

– Выдернете из нее бревна, огромная вода хлынет вниз – и все ваши зверушки окажутся не на поляне, а на острове, в плену. Хватайте сцлками, руками, зубами! И тигров, и лосят, и оленят – всех на вертел! На шашлык! И не забудьте посолить! – хихикнул он и тут же сказал: – Кота на шапку, а девчонку и Гречухина – мне. Их посолю я.

– А тельняшку? – спросили пузыри. – Ее вроде бы ни купить, ни продать.

– Нельзя купить, но можно свистнуть! – шустро подмигнул Волосатиков.

– Ну а девчонка вон там! – показали на гору пузыри. – На своем дырявом облаке со своим драным котом.

И они потопали к плотине.

Волосатиков полез вверх по скалам добывать тельняшку и ловить девчонку, а Облако взмыло ввысь и поспешило выложить все это ничего не подозревавшим друзьям.

БЕДА, БЕДА, БЕДА!

– Ну, нахал, ну, негодяй! – вспылила Светка. – Тратить столько сил, чтобы сделать другим гадость! Разве для этого даны человеку силы?

– Конечно, нет! – мгновенно отозвался Ветер,

который давно чувствовал себя человеком. Ему в жизни приходилось не только насвистывать увертюры и рассказывать истории, поднимать не только бабочек и стрекоз. Он вращал крылья огромных мельниц, поднимал в небо самолеты, дул в океанские паруса!

– Нет! – подтвердил он и сказал: – Они нам даны, чтоб попусту не терять время, а помогать и спасать. Действовать!

Моторыч перед этим вздохнул: «Наконец-то отдохнем...» Кот, как известно, хорошо накувыркался и наволновался. Но он еще ничего не успел сказать, а Светка уже отреагировала:

– Нам отдыхать, а другим плясать на вертеле? А кота – на шапку?

Негодование утроило силы и подбросило кота: «Моторыча – на шапку? Малышей на вертел?» Всем показалось, что и старик Жень тоже вздрогнул, будто на вертел попал он.

Через минуту друзья стремительно неслись на Облаке вниз. При свете луны Светка Тучкина с веником в руках напоминала настоящую воительницу, летевшую на защиту детворы. Сердитый кот весь потрескивал от электричества.

Внизу промелькнула полосатая спина. Время, которое недавно ползло, как черепаха, теперь грозно неслось вперед.

– Быстрей, быстрей! Бессердечные, что ли? – подгоняла всех Светка. Но и кот, и Ветер, и Облако слышали, как у всех у них одинаково стучат сердца: быстрей, быстрей вперед!

– Помалу... – сказала Светка, приближаясь к

плотине, но, подлетев к берегу, друзья увидели один бушующий поток. Светка крикнула:

– Опоздали! – и тут же решительно, так что удивился сам Ветер, скомандовала: – Полный назад, на юг, к острову!

Там уже разливалась вода. Она наваливалась на берег из тьмы. Утки и журавли метались и кричали, носились в воздухе летучие мыши, хлопали крыльями филины: беда, беда, беда!

А на маленьком, оставшемся от поляны островке, где недавно шалила лесная детвора, теперь все застыло в испуге. Стоя на задних лапах, плакали медвежата, жалобно хрюкали поросята; оленята и лисята, пятясь, отодвигались от страшной воды, которая спешила захватить их одного за другим и всех сразу.

– Спускаемся, – тихо сказала Светка и, как только Облако зависло над островом, спрыгнув на землю, стала аккуратно подсаживать к Моторычу сбивавшихся вокруг нее малышей. Посадила двух зайчат, подсадила олененка, потом одного за другим двух мокрых медвежат и, погладив, подала маленького, почти родного тигренка, который уже валился от усталости. И тут же на другом берегу вспыхнули два радостных желтых огня.

Несколько раз Облако бегало туда-сюда. Оно устало, а Светка все подавала зверят. Оставшись в майке, она даже сбросила тельняшку, но Моторыч быстро подхватил ее и, привязав к проплывавшей мимо палке, водрузил над Облаком, как настоящий флотский флаг, под которым шла такая горячая работа.

Наконец все были спасены, и Моторыч проурчал:

– Забирайся сама...

Но места не было, и к тому .же с ближнего дерева раздался то ли треск, то ли крик: «Забыли! Забыли!» Это трещал беспокойный Борька, и Светка, взяв бинокль, разглядела недалеко от себя крохотного мышонка.

– Только мышей нам и не хватало! – вздохнул усталый кот. – Может, ты еще и за муравьями бросишься?

Неподалеку качалось бревно, на котором греб к берегу отважный муравьиный народ. Даже крохотный, только утром родившийся мурашек уже изо всех сил греб вместе со всеми.

Светка ничего не ответила коту. Он сейчас был совершенно не прав, в чем сам очень скоро убедился. Она посадила на одно плечо мышонка, а на другое прыгнул бурундук. Поймав муравьиное бревно, Светка ухватилась за спущенный Мото– рычем спасательный круг, и усталое Облако, покряхтывая, потянуло всех к берегу.

Где-то рядом раздавались хриплые серо-буро– малиновые голоса:

– Помогите! Мне! Мне! Мне!

Это кувыркались среди сброшенных ими бревен любители поросячьих пятачков и хвостиков. Ветер над ними подвывал изо всех сил, а кот урчал:

– Что, не нравится такая увертюра? А зачем вы устроили эту музыку?

Ему так и хотелось снова проехать по их затылнам крепкой матросской лапой! Но, посмотрев на Светку, он вздохнул: «Ладно, ладно!» Бревна и так толкали их в бока и спины. Они заметили направлявшееся к берегу судно, но вдруг разглядели над ним тельняшку и с криком: «Она гонится за нами!» – пустились в другую сторону. А Моторыч проворчал:

– Ничего, не пропадут. Пузыри не тонут.

Скоро Светка почувствовала под ногами берег, сняла с плеч бурундука с мышонком и собиралась идти вверх за медленным Облаком, но вдруг от усталости опустилась и тут же поплыла на чьей– то полосатой спине.

И хотя Ветер с Моторычем видели, чья это спина, ни у кого из них не было и капли беспокойства. Они были уверены: Светке подставила спину добрая благодарная подруга, которая к тому же, если помните, не так давно в трудную минуту кое-кому протянула свой крепкий дружеский хвост.

ПАНЦУЙ, ПАНЦУЙ, ВЕСЕЛЕЙ ТАНЦУЙ!

Все, что было потом, случилось на самом деле или во сне, Светка сказать не могла.

Мокрой головой она лежала на боку притихшей тигрицы. Моторыч зажигалкой Гвардеича разжег костер и приводил в порядок усталые лапы. Ветер раздувал пламя, уголья дышали ярким красивым жаром. И Облако, отплыв подальше, прислонилось к высокому кедру, чтобы оставаться с друзьями, но не испариться.

А вокруг костра сидели маленькие зверята: и укрытый тельняшкой тигренок, и лисенок, и медвежата, и оленята – и пели:

Мы рады ждать хоть три часа И даже целый день,

Чтоб знать, какие чудеса Откроет нам Женьшень.

Он даст охотно всем, кто слаб, Лекарство и совет:

Три капли – кап,

Три кап-кап-кап И вмиг болезни нет.

Под эту песенку цветок женьшеня всем кланялся, потом взмахнул листьями, выбрался из земли и обернулся седобородым старичком, который сказал:

– Добрые гости – хорошие гости. Спасибо, что навестили старика Женя, заглянули на чаек.

– Женя? – спросила Светка. – Так это вам Гвардеич привет передал?

– Может, и мне, – улыбнулся Жень, который когда-то помог Гвардеичу. – А чайку испить и совета спросить не велел?

– Велел! – выпалил Ветер.

– Велел, – сказал кот и достал из Облака банку меда. – Очень велел!

Тотчас над костром появился котелок, точь-в– точь как у Гвардеича. Жень налил в него меду из банки и стал разбавлять росой. Наклонил куст лимонника – и сразу запахло лимоном, стряхнул горсть росинок с папоротника, пролила струйку смолистых капель елка, и воздух наполнился вкусным хвойным духом. Старик разжал ладонь, бросил в котелок шесть ярких ягод, сказал: «Пан– цуй, панцуй, веселей танцуй!

И все у костра закружилось, затанцевало. Плясали зверушки. Кружилась в небе луна с лицом доброй женщины, взлетали бабочки в удивительных лунных платьях, и плыли вокруг яркие светляки и звезды. И сам старик Жень потихоньку кружил, взмахивая руками. Потом он хлопнул в ладоши: «Стоп!» – и все остановилось.

Он налил в чашу, похожую на лотос, немного напитка и поднес Светке: «Пей!» Она сделала глоток, другой и вдруг почувствовала в себе такую легкость и силу, что, казалось, могла лететь куда угодно – и в горы, и в небо, и в космос. Ей показалось, что даже спутники возле звезд забегали веселей!

Жень набрал душистой влаги в ладошку, обрызгал всех – все приободрились, и старик полюбопытствовал:

– А куда же вы держите такой нелегкий путь?

– К Гречухину! – опередив всех, выложил кот и тяжело вздохнул: – А карту потеряли.

При слове «Гречухин» в кустах затрещало, показалась рыжая голова с золотым зубом, но тигрица так рыкнула, что голова тут же исчезла.

– К Гречухину... – задумчиво повторил Жень.

– За светом, за горючим, – подсказал Ветер.

– Надо посоветоваться, – решил Жень.

Он поклонился луне, и Светке снова показалось, что у нее знакомое лицо, потом сделал поклон утесу и произнес:

– У нас хорошие гости!

Земля вздрогнула, качнулась. И на месте утеса перед гостями оказался могучий красавец богатырь в светлой рубахе, в сапогах, расшитых цветами и елочками, а на поясе его горели, как в созвездии Ориона, три ярких голубых звезды. Он поклонился Женю, спросил:

– Они и вправду хорошие гости?

– Очень! – зашумели звери.

– Они накормили медвежат и лисят пирогами! – крикнул Борька.

– И зайчат! – напомнили зайцы.

– А я сам попробовал, – признался маленький енот, – и меня никто за это не цапнул.

– Они нас от потопа спасли! – закричали все разом. – А тигренка из ямы вытащили!

– И меня, – тихо произнес из-под елки мурашек, который только-только родился, но прожил уже такой трудный день.

– Что ж, тому, кто так помог, нет заказаных дорог. Тот нигде и никогда нам не сделает вреда, – решил старик Жень.

– Таких гостей и наградить можно? – спросил богатырь.

– Нужно, нужно! – зашумели малыши.

Богатырь протянул вперед светящиеся, как

лучи, руки, и с ладоней посыпались брызнувшие цветными огнями камни.

Светка залюбовалась, подняла мигнувший, будто маячок, камушек и повернулась к богатырю:

– А попросить вас о чем-то можно?

– Проси, милая.

– Покажите, пожалуйста, дорогу к Гречухи– ну. Нам очень нужно, – сказала она. – А эти камни запустите в небо. Пусть будет побольше звезд!

Богатырь удивился: таких просьб он еще не слыхал. Он наклонился, метнул вверх горсть камней, и в небе заискрилось еще несколько звездочек.

– Спасибо! – вскрикнула Светка.

Богатырь улыбнулся, наклонился снова, и

вдруг из кустов вывалился заросший щетиной мужичонка, бросился на четвереньки и, жадно вертясь, стал хватать и рассовывать По карманам подаренные экипажу драгоценности.

– А это кто? – удивился Жень.

– Кто это? – спросил богатырь, и все вокруг вздрогнуло.

– Он всем чуть не принес беду! – пролепетал мышонок.

– Шакал, жадный шакал! – рыкнула на всю тайгу тигрица.

– Кар-шар-кал! Шар-кар-кал! – завопила прилетевшая откуда-то бесхвостая ворона. От его безобразий она стала путать слова!

Молодой великан задумался, словно в чем-то сомневался. Но тут бурундук вскочил ему на плечо и проговорил!

Он с пеленок Шакаленок!

– Ну, шакал так шакал! Пусть и остается шакалом! – сказал великан, и все увидели, как там, где только что елозил Волосатиков, вертится и ловит себя за хвост маленький рыжий зверек с золотым зубом. А рядом с ним валяется связка каких-то ключей и превращаются в разбегающихся пауков меркнущие грязные камни.

– Ничего себе! И не поверишь! Какая-то добрая сказка! – сказал богатырю Моторыч.

А богатырь весело ответил:

– Лучше верить доброй сказке, чем жить в злой.

А Светка тут же на мамин лад решила это по-

своему: лучше надо как следует действовать в доброй сказке, чтоб не наступило злой! Надо действовать!

– Так где же дорога? – спросила она.

– Дорога будет, но надо смело идти, – улыбнулся богатырь и снова превратился в утес, укрытый утренним туманом.