Текст книги "Урус-хаи (СИ)"

Автор книги: Виталий Рольщиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Я сглотнул и сказал:

– А можно посмотреть будущее? Хоть ближайшее?

– Хорошо. Но мы заглянем только на пару недель вперед.

Час спустя я самолично проводил моих гостей до выхода из тронного зала и вернувшись в свою опочивальню, заснул спокойным сном без кошмаров.

Впервые за много-много лет с того дня, как ко мне попал этот проклятый палантир. По незнанию и недомыслию я видел доселе только ужасные варианты будущего, а надо было просто думать о хорошем – именно в этом и крылась тайна всех палантиров...

Где-то в Мордоре.

Саурон в задумчивости перебирал ветхие свитки – остатки нуменорских знаний.

– Винлокер... – вот бы выяснить, что это значит. – проговорил повелитель Мордора. – Интересно, что он делает? Хмм... Разобраться бы.

Через час преданные орки усердно выясняли, кто такой винлокер и с чем его едят. Наконец торжествующие солдаты привели в тронный зал громадного тролля.

– Вот. Его зовут Вин Локер! Он наверняка шпионит в пользу Западных земель! – важно сообщил начальник сауроновой стражи.

– Так... – Саурон спросил у тролля – Что ты обычно делаешь, Винлокер?

– Если властелину угодно так меня называть... – задрожал тролль – Я просто хрустальные плиты в шахте крошу. Нравится мне это дело...

Саурон растерянно почесал затылок. Интересно бы выяснить, откуда эта молодая женщина узнала, что грозный повелитель Мордора в молодости был мирным шахтером? Ведь прошли-то сотни и тысячи лет!

Глава 6.

И охотник бывает жертвой

– Повелитель...

– Говори, Охотник, – облаченный в нарядный зеленый костюм с множеством золотых и серебристых кружев, высокий, худой эльф с огромными острыми ушами, выглядывающими из-под прядей затейливой прически, холодно кивнул. Протянул руку к столику, взял искусно сделанную из детского черепа пиршественную чашу, отпил – с его толстых, чувственных губ стекла багряная капля.

– Как я уже докладывал вам, Повелитель, орки Саурона прошли к Рунному морю...

– Это не забота Высших эльфов – прозвучал холодный голос. – Пять тысяч лет назад синдарины и другие расы эльфов решили жить не так, как желали и решали мы, Высшие. Они начали видеть в жалких людишках... равных себе – и только потому, что люди умудрялись не покоряться Врагу. Ни Морготу, ни тем более Саурону. Тупые эльфийки начали находить в смертных людях особое достоинство... и рыцарственность, якобы недоступную нам, Высшим. – Голос Повелителя стал визгливым. – И однажды этот Элронд отверг мою нежную страсть, отказался стать истинным Высшим. Он сказал мне в лицо, что любовь женщины – это самое великое счастье на свете, и то, что я предлагаю ему – мерзость перед ликом Эру. А его воины разрушили нашу древнюю крепость, вотчину Высших Радужную Луну до самых глубоких подвалов! И не только разрушили, но и сделали так, что никто не знает, где стояла эта крепость! А мы, остатки Высших, ушли далеко оттуда. Ушли – но когда-нибудь вернемся. Чтобы показать всем этим зарвавшимся Низшим Эльфам их истинное место. Саурон победит и истребит все государства людей, разгромит заносчивых синдаринов, высокоумных нолдоров и наглых темных эльфов – обитателей берегов Рунного моря. И тогда они горько пожалеют... что изгнали нас, Высших. И вернутся к нашим ценностям, наивысшая из которых – презрение к женщине, как сосуду всякой мерзости. А я нанесу удар по ослабевшему Саурону...

– Вы проницаете пелену будущего! – поклонился Охотник – Только...

– И что, мой красавчик? – правитель томно повел плечами.

– Странный купол света укрыл армию орков... и они исчезли. А на огромной территории близ Рунного моря из того же света появились человеческие поселения. Их жители явно очень давно не знали войн – у них нет крепостей.

– Великолепно! – король спрыгнул с изящного трона с затейливой резьбой и прижав к себе высокого эльфа в палевом камзоле, запечатлел на губах Охотника поцелуй. – Мы устроим на людишек, посмевших занять Прирунье, Дикую Охоту. Они будут умирать от наших стрел... умоляя о пощаде!

– Которую мы им не дадим. Наоборот, каждый из нас, Высших, будет придумывать для них красивую смерть, а выдумавший самую красивую смерть для человека несомненно станет вашим фаворитом – поддакнул Охотник с ноткой ревности.

– Не беспокойся, красавчик – усмехнулся король – Ты уже пять раз становился победителем Великой Охоты. Сто пять лет прошло – и только тебе одному ведомо, на какие глубины боли и страданий можно опустить такое жалкое существо, как человек.

– Помню – усмехнулся Охотник, взял чашу и отхлебнул. Довольно кивнул.

– Превосходное вино.

– Да – согласился король – Настоянное на крови нерожденного человеческого младенца. Жаль, что только я один знаю тайну приготовления этого вина.

Жабий рот короля растянулся в неприятной ухмылке.

– А теперь вот что – продолжил он – Прошу тебя, красавчик – установи слежку у границ земель этого неизвестного народа. Но смотри – нападать пока следует на одиноких путников и небольшие группы. Желательно доставлять их живыми в нашу новую крепость – Голубую Луну... Подождем, не попробует ли этот неизвестный народ начать заселение новых земель.

– О, да – кивнул Охотник – Наша Охота будет такой, какой не знала вся история Высших!

– И возможно, никогда не узнает – засмеялся король.

Два эльфа склонились над картой Средиземья.

Оба были правы – задуманная ими охота обещала стать самой необыкновенной охотой, только...

Охотником было суждено стать кое-кому другому.

****

– Хороший выстрел, Круз! – Иванищев довольно опустился на корточки рядом с подстреленной антилопой и начал снимать с нее шкуру.

Круз кивнул. Переглянулся с товарищами.

Вдруг они увидели мчащуюся к ним всадницу.

– Это Светланиэль. – нахмурился Рысенков. – Похоже, в лагере что-то произошло!

– Тревога! – скомандовал Иванищев.

Когда эльфийка подскакала к охотникам, она выпалила:

– Произошла беда!

– Что?

– Нападение на поселение! Был серьезный бой с Проклятыми! И этим уродам удалось похитить несколько детей и женщин. Также к ним в плен попал наш товарищ, Федор Сергеев...

– Что за Проклятые? – нахмурился Иванищев.

– Эльфы-изгнанники – поморщилась эльфийка. – Их проклял сам великий Эру, а Народ Эльфов изгнал их в великую степь на смерть. Мы все думали, что Проклятые давно истреблены орками и степными народами. Поверьте, даже самый жестокий орк в сто раз благороднее Проклятого эльфа... – Светланиэль содрогнулась.

– Поспешим же!

****

Сельчане гасили горящие руины двух домов, на улицах валялись трупы – и самих жителей разгромленной неизвестными деревни и странных воинов в зеленых доспехах.

. На въезде в селение охотников встретил Карахов. Его правая рука была на перевязи.

– Друзья, пойдемте, я сейчас кое-кого вам покажу.

Вскоре бойцы отряда внимательно рассматривали связанного пленника.

Увидев Светланиэль, пленник брезгливо скривился и выплюнул фразу на каком-то странном эльфийском, немного похожем на квенья.

– Рэллауэ оудрагону аотиукарон!

Обычно бледное лицо Светланиэль залилось краской гнева.

– Ти! Ти дуоттари окусалос шмухаролаор Сауроно! Дальше эльфийка набрала полную грудь воздуха и выпалила сложнейшую смешанную тираду на квенья и русском.

Пленник презрительно усмехнулся, но в его глазах блеснул оттенок уважения.

– Что он говорит? – нахмурился Иванищев, припоминая знакомые ему слова эльфийского. – Как я понимаю, он тебя оскорбил?

– Да... – вздохнула эльфийка – Это ведь Высший, они считают женщин грязью. В их глазах любовь это только отношения между мужчинами. Он... – я не в силах повторить это мерзкое ругательство. Я ответила ему, что тот эльф, который воюет против женщин и детей – наложник Врага... А как вы, урус-хаи, будете допрашивать его?

Карахов задумался и улыбнулся.

– Через полчаса он расскажет все.

Он склонился над пленником, стянул с длинных ног эльфа сапоги, затем достал из кармана ручку и начал медленно водить ею по пяткам пленника. Эльф захихикал.

– Отлично – улыбнулся Карахов.

Через пять минут пленник хохотал, через еще десять он побледнел, начав понимать, что этот странный человек не собирается останавливаться.

А через ровно полчаса, вздрагивая кончиками ушей и косясь на ужасного Карахова, эльф Ярамарос, боец Кровавых стрел, одного из лучших подразделений Дикой Охоты, спешил рассказать все, что знал, а Светланиэль не успевала переводить тирады пленника.

****

– Бульк! – на голову обрушился поток воды

Федор Сергеев закашлялся, чихнул, приходя в себя.

– Ну, что, очнулся? – кто-то поинтересовался на квенья.

Сергеев встряхнулся, осторожно повел взглядом. Перед его глазами переминались две обтянутые зелеными штанами ноги, обутые в изящные сапоги.

Взгляд пошел выше – вот зеленая куртка, вот освещенное трепещущим светом факела спокойное, равнодушное лицо с тонкой чертой губ, вот холодные серые глаза, прямой нос, длинные светлые волосы, заплетенные в тонкие косички, падали на плечи, почти достигая широкой груди.

– Нолдор? – попробовал определить Сергеев.

Глаза эльфа сверкнули злобой, он пнул пленника в бок ногой:

– Не смей так называть Высшего! – прошипел страж – Нолдоры – они предали все... Они посмели первыми из эльфов заявить о том, что людишки могут стоять на одном уровне с нами, несмотря на свой короткий век! Синдарины, нолдоры... они все исстари оказывали уважение женщине, хотя женщина мерзка и отвратительна любому Высшему одним только фактом своего существования...

Битый час охранник распинался перед пленником, выплескивая всю ненависть к другим эльфийским народам.

Наконец, когда охранник несколько успокоился, Сергеев задал простой вопрос.

– Скажи, ведь это земля в союзе с водой взращивает и порождает все живое? Траву, деревья, животных...

– Да – кивнул эльф.

– Что ты бы сделал с тем, кто вырубил бы все деревья, выжег всю траву, осушил реки и озёра, истребил зверей и птиц, оставив только мертвую пустыню? Только потому, что почел добрым делом очистить землю от всего 'мерзкого перед великим Эру'?

– Убил бы, или изгнал в пустыню – не сомневаясь, ответил эльф и с подозрением нахмурился: – Что-то я не пойму, к чему ты ведешь дело, урус-хай?

– Подумай. Вспомни детство, вспомни, кто сидел около твоей кроватки, когда ты болел. И не спеши хвататься за кинжал – улыбнулся Сергеев, заметив движение руки эльфа к поясу. – Сначала подумай, а потом делай.

Эльф прикрыл глаза, а Сергеев начал осматриваться.

Он находился в темном, холодном каземате. Где-то монотонно – кап-кап-кап – капали капли. На одной ноге мужчины висело тяжелое чугунное ядро, а руки растянуты в стороны и прикованы к свисающим с мокрой, заплесневелой стены ржавым цепям.

– Так... Если принимают такие меры безопасности, значит, боятся. Видно, нехило мы им всыпали в деревеньке... – констатировал Сергеев.

Эльф открыл глаза и как-то странно посмотрел на человека.

– Я понял, что ты хотел сказать. Сейчас пойду, доложу королю, что ты очнулся и он займется твоим допросом.

И он скрылся за дверью из мореного дуба. Заскрежетал, поворачиваясь в замке, ключ.

****

– Приветствую тебя, сэр Террор.

– Приветствую тебя, Вадим, человек из иного мира – склонился дракон.

Вадим Уксусов произнес:

– Ты что-нибудь ведаешь о Проклятых эльфах?

– АААррргх!!! – дракон страшно ударил хвостом по степной земле, отчего в ней появилась довольно глубокая ложбинка – Как мне про таких не знать? Хитрые и коварные. Воруют наших детенышей, на соседей нападают – да и еще умудряются их между собой стравить! Вот такие они, Проклятые эльфы. Надо было Нолдорам и Синдаринам их на Запад изгнать – разве мало на западе островов? Да нет, ушли Проклятые в степи. Видно, допекли они соплеменников своей заносчивостью и безжалостностью, раз все народы эльфийские от них отреклись...

Уксусов погладил отросшую в путешествии бороду.

– А сколько у них детей-то? Женщин?

– Кхм... – дракон отчего-то смутился – У Проклятых, ну... это...

– Однополая любовь? – угадал Уксусов.

– Ну, примерно так – дракон брезгливо помотал головой. – А отношение к женщине у них самое что ни есть мерзкое. Сколько разных народов видел, а такого отношения не встречал и не понимаю. Женщина ведь силу от земли-матери получила великую, она одна может жизнь новым поколениям дать, и без мужчины детей вырастить. До сих пор помню, как мама меня 'на крыло ставила', летать учила. Как, когда я под лавину попал молодым, матушка моя меня из-под камней откопала, выхаживала... И ей отплатить самой черной неблагодарностью?

– Среди женщин тоже всякие встречаются... – заметил Уксусов.

– У нас это называют 'порченой породой', – кивнул дракон. – Только не всякая женщина такой вырастает, а если вырастает – вина больше на обществе лежит, чем на ней самой. Земля же не виновата, что на ней и сорная трава растет, и что худо родит. О земле просто надо хорошо заботиться – и оплатит она тебе великой благодарностью. Так же и женщина... – поступай с ней достойно, ибо она – в первую очередь Мать, дарящая жизнь следующим поколениям. Без женщины не будет потомков у рода, и потухнет его огонек. Благодаря самоотверженности женщины, ее готовности переносить боль дарения жизни, каждый из нас возрождается в потомках. Я и моя семья поможем вам, урус-хаи. Только учти, под стрелы Проклятых мы соваться не станем. Больно метко они стреляют.

– Не беспокойтесь, сэр Террор, – сказал Уксусов – У меня есть план, как устроить Проклятым веселую жизнь.

****

– Ну, что? – спросил его величество Нежениэль, правитель Проклятых эльфов – Что мы должны думать про слова пленника?

– Он, смею полагать, издевается над нами, мой обожаемый король, – сказал палач, толстый эльф с мощными руками и короткими ногами.

– Так... – король пожевал губами. – Как я понимаю, они 'пришли из другого мира' и 'про наше Средиземье они прежде знали только из книг какого-то профессора Толкиена'? Весьма интересно, но неправдоподобно. Вы выяснили, где этот Толкиен проживает? Хорошо бы допросить его на факты данных про то, откуда ему стало ведомо про Средиземье.

– Профессор давно скончался. А жил он в Великобритании.

– Странное государство. Никогда не слышал. А уверения эльфов Прирунья, что часть их предков пришли из иного мира, ведомые волшебником Мерлином... – это недостойные внимания бабушкины сказки.

– Мой король – осторожно заметил палач. – Но откуда появился этот народ? Так быстро...

– Как мне не знать эти премудрости? – подбоченился король. – Тут замешана неизвестная нам форма магии. Все просто. Присылают несколько магов, один возводит дома, другой открывает порталы, а потом через порталы в наши земли перебираются простые люди. Правда, как устроить такую магию, я не представляю! А в нашем пленнике... я ощущаю особую магию – магию Слова.

– Магия Слова?

– Она самая. Этот человек – бард. Умеет сплетать слова в узор повествования. Но он – куда сильнее гондорских бардов! – король понизил голос. – И хорошо, что пленник сам не знает о своей истинной мощи своей власти над Словом. Иначе бы мог нам устроить падение королевства – здесь Нежениэль внезапно замер.

****

Пять драконов парили высоко в небе. Они несли на своих спинах небольшие кабинки, где с относительным комфортом устроились люди.

Карахов улыбнулся Светланиэль:

– Вот видишь, а ты боялась!

– Ничего – смущенно усмехнулась эльфийка, проверяя гибкость своего лука, – Просто прошло много лет со времен, когда в Средиземье прилетали не такие злые, как Смог, драконы. Вот я и опасалась за тебя...

– Я беседовал с Террором – сказал Уксусов – Он объяснил, что драконы собирают сокровища не потому, что так уж алчны до золота. Количество богатств у дракона – это его статус среди соплеменников. За сильного дракона, сумевшего собрать много сокровищ, с радостью пойдет замуж любая дракониха. Или скажем, ее отец примет хороший выкуп за невесту, если ее род очень уважаемый и почтенный.

– А Смог?

– Он влюбился в прекрасную принцессу драконов, – ответил Уксусов, – но ее отец потребовал огромный выкуп. Тогда Смог отправился в Средиземье, собрал сокровища, но вернувшись, узнал, что девушка была отдана за другого. Разгневанный Смог решил отомстить всем драконам и разгромил столицу гномьего королевства – город Дейл, а также захватил его сокровища.

– Но как гномы и драконы между собой связаны? – недоумевали соратники.

– Драконы в те времена иногда прилетали в город Дейл – обменять золото и серебро на знаменитые изделия гномов, а также привести в порядок собственную чешую, – отполировать ее, заменить поврежденные чешуйки. Поступок Смога разрушил отношения гномов и драконов – теперь драконов воспринимали как заклятых врагов всего Средиземья. Поэтому они перестали посещать Средиземье, практически никуда не выбираясь из своих гор. Лишь драконихи изредка прилетали в степи Рунного моря, чтобы отдать под присмотр ллирам своих маленьких драконят.

– Правильно – проворчал, жуя кусок мяса, дракончик – ллир Годзилко. – Ох, и непослушные они, маленькие драконята – вечно норовят птиц обгонять в полете, с нами борются, бывает, пламенем дерево какое подпалят, вопросами о мироустройстве заваливают...

– Снижаемся – объявил Террор – Мы у границ земель Проклятых эльфов. Дальше лететь не советую – их наблюдатели мигом нас засекут.

Когда драконы опустились на большую поляну, а группа Карахова разгружала свой скромный груз, внезапно послышался звучный голос на чистейшем русском языке:

– Стойте, где стоите!

И на поляну из кустов вышли трое бритоголовых парней...

****

– Ваше королевское величество! – в зал вошел приземистый широкоплечий гном в плетеной кольчуге и черных штанах – Я, роттенфюрер Рофин, принес важные вести для Вашего величества! Произошло нападение на шахту.

– Что? – король Иоганн Первый Железный внимательно посмотрел на воина.

За прошедшее время Адмирал, лидер аркаимцев, а теперь король небольшого, но растущего государства Аркаим, изрядно изменился.

Он немного растолстел из-за неумеренного потребления пива и здравура, однако остался таким же крепким и подвижным.

В детстве и отрочестве Адмирал полагал, что быть королем, конунгом совсем нетрудно. Нахмурил брови, пальцем указал, распоряжение отдал – и послушные твоей воле люди несутся со всех ног исполнять высочайшее повеление. А на самом деле обнаружилось, что работа короля не так уж и легка – сии королевские заботы наложили немало морщин на чело бывшего ярославского скина.

Так, сейчас он и его отряд занимались восстановлением Ратурора – столицы новорожденного Аркаимского королевства.

Близ города сотня гномов, приведенных с Железных холмов первыми гномами-соратниками аркаимцев, заложила шахту по добыче железной руды, а также камнеломню.

– Проклятие! Только-только начали башни и стены ставить – и на тебе! – проворчал про себя король Иоганн, а вслух приказал:

– Докладывайте, роттенфюрер!

Гном расправил плечи, поставил ноги вместе и выбросил руку вперед:

– Честь имею доложить, мой государь, железная шахта имени Штирлица подверглась нападению, штурмбаннфюрер Андреас тяжело ранен, погибли многие рабочие...

– Кто напал? – нахмурился король и внезапно воскликнул: – Андреас?

Еще на Земле, в Старом мире, Адмирал хорошо знал Андреаса, вернее, Андрея Мюллера, внука пленного немца. Солдат Фриц, дед Андрея, попал в ярославский лагерь для военнопленных после того, как сдался в декабре 1941 года под Москвой в русский плен. После Победы над фашистской Германией бывший солдат вермахта остался в России работать на лесопилке. Вот там-то белобрысый ариец приглянулся толстой рябой поварихе Глаше, которая быстренько отвела его в загс. От этого брака и пошла большая семья Мюллеров.

Андрей же еще в отрочестве серьезно увлекся геологией и даже поступил на геологический факультет Российской академии наук. Во время Переноса он гостил у многочисленных родственников и оказался, как и многие его 'товарищи по несчастью' в мире Арды.

Когда поступило неожиданное предложение от его старого школьного приятеля Адмирала принять участие в строительстве шахт, Андреас, ничуть не сомневаясь, согласился.

Адмирал вскоре понял, что не ошибся в старом знакомом – чутье на металлы у Андреаса было под стать гномам. Иногда даже у короля Иоганна, когда он навещал шахты, закрадывалось подозрение, что кто-то из предков молодого геолога был гномом – Андреас, такой же круглолицый, румяный, невысокий, почти не отличался от остальных шахтеров-гномов, особенно когда стоял среди них и давал объяснения и указания.

– Кто напал, мы не знаем, но на поле остались убитые. А Андреаса мы уже доставили в больницу – отчеканил роттенфюрер Рофин.

– Беги к трубачам, – приказал его Величество – пусть трубят сбор хирдманнам!

Гном помчался выполнять приказ, а Адмирал поспешил в госпиталь, который аркаимцы обустроили в одной из уцелевших башен Ратурора. Над городом разносились звуки боевых труб.

Там, около раненого Андреаса, уже хлопотала медсестра, девушка Люкса Берта, которую ее жених недавно привез из старой ставки аркаимцев близ Рыбинска.

Адмирал остановился на пороге.

– Как он?

– Будет жить – откомментировала Берта – Правда, пришлось пару ампул антибиотиков потратить.

– Как ты? – король подошел к лежащему на кровати бледному белобрысому юноше, укрытому до широкой груди простыней. Грудь Андреаса была вся в бинтах, на груди проступило кровавое пятно.

– Уже легче – слабо усмехнулся Андреас. – Они напали утром, подожгли пару казарм, а мы взялись за оружие. Славный бой у нас получился – мы хорошо проучили этих тупых орков. Правда какие-то они странные были... – начальник шахты закрыл глаза и заснул.

– Пусть спит – строго погрозила Берта пальцем королю. – Ведь стрела в грудь – это тебе не баран накашлял!

Адмирал примирительно вскинул руки.

– Я понял-понял. Сам и съезжу к шахте, проверю.

– То-то же!

****

Адмирал шагал по вымощенной камнем главной улице. Следом за ним топали построенные в хирд двадцать гномов-шлемоломов – личная королевская гвардия.

Конунг Иоганн размышлял, вспоминая прошедшие дни.

Когда аркаимцы, разыскав сокровище старого Дарина, решили начать восстановление Ратурора – этому городу предстояло стать столицей королевства Аркаим, то они решили призвать всех, кто, как торжественно заявил на спешно созванном чрезвычайном совещании Генрих, 'стоял за чистокровность арийской расы'. Правда, чересчур радикальную ярославскую группу 'Terror National Front' решили не приглашать – эти 'бараны кожеголовые', как не раз выражался в сердцах Адмирал еще при жизни на Земле, частенько дрались с толкиенистами и могли бы серьезно поссориться с гномами. А взбешенный гном – поистине ужасное зрелище, особенно когда он машет своим топором, рубя всех, кого ни попадя... Нет уж, дудки, пусть лучше 'террористы' за драконами в горах охотятся.

Так что позвали ярославских 'Белых Медведей', а также представителей ветви мощной организации 'Скандинавских рун' – 'Молот Тора' – эти парни разделяли взгляды аркаимцев на восстановление изначальной арийскости. И самое важное, они были постоянными участниками ролевых игр, выступая в качестве викингов и прекрасно умели сражаться. А для своих ролевок почитатели рыжебородого Тора построили пару настоящих драккаров.

Один из них, небольшой корабль 'Глаз Одина', ребята даже разобрали, привезли частями в Аркаимское королевство на паре своих грузовичков, а теперь заново собирали корабль на берегу какой-то местной речки – как уверила гномка Венандора, которой конунг Иоганн пожаловал титул баронессы, одного из истоков Стремительной. 'Так что отселе мы будем грозить Саурону', как только у нас будет боевой флот – самодовольно подумал Адмирал, выслушав доклад командира 'викингов'.

Через своих вербовщиков Адмирал также узнавал, что творится на перенесенном в мир Средиземья куске русской земли. А творилось там множество интереснейших вещей.

Мэру города Рыбинска Юрию Ласточкину удалось взять в свои руки бразды правления над краем, тем более многие крупные чиновники после Переноса в ходе неразберихи первых дней отчего-то поспешили удрать – кто на личном самолете, кто на автомобиле, а кто и на вертолете – останки одного такого вертолета аркаимцы нашли на берегу бывшей безымянной речушки. Эта река теперь именовалась Везером – 'чуден Везер в тихую аркаимскую ночь' – на свой лад просвистел король Иоганн известную песню.

Конунг с легкой завистью вздохнул – Юрия Ласточкина гномы Железных холмов теперь именовали не больше, не меньше, как императором. Ладно, неважно – тот неглупый человек ведь имел под своей рукой немалую силу – солдаты, полиция, а он, обычный парень, Иван Блинов, взял себе корону Аркаимского королевства САМ! И сам расширит границы своего королевства – на востоке лучше забирать поменьше – там Рыбинск, пусть побольше им достанется, вот на севере земли Аркаимского королевства уже граничили с владениями короля Даина Железная Пята, на юг можно двинуться к Мордору, а на запад – к быстротечному Андуину. Эх, какие красивые, радужные планы... – но лучше подождать, для начала бы выстоять, уберечь Ратурор от Сауроновых горбоносых уркаганов!

Что касается других неформалов, часть из них вроде панков начали расселяться западнее и севернее Ратурора, а вот к примеру, эмо с частью готов после отдыха у гостеприимных аркаимцев тронулись куда-то на юго-запад, направляясь к Болотам Мертвых. И его Величество искренне надеялся, что эти любители погрустить на могилах под луной не поднимут мертвых воинов каким-нибудь глупым ритуалом. А самое интересное – то у одного, то у другого из новоиспеченных жителей Ратурора начали проявляться паранормальные способности. Даже у Люкса, обычного объекта насмешек среди аркаимцев.

Правитель хорошо помнил, что произошло, когда какой-то отряд орков решил напасть на молодое поселение. Тогда стоявший на стене Люкс вдруг побледнел, свел руки вместе, затем развел... и облака в небе превратились в мчащихся на врага багрово-красных всадников. Этой небесной феерии орки не выдержали – они попросту побросали оружие и разбежались. Остатки этого отряда аркаимцам еще долго пришлось вылавливать в соседних лесах.

Так что теперь Люкс торчал на наблюдательном посту на верху самой высокой башни и тренировал свои способности.

Горожане давно привыкли к зрелищам, устраиваемым новоиспеченным магом: к парящему в небе большому замку, к мчащейся с боевым кличем дружине призраков, к падающим в близлежащий лес огненным шарам, к взметывающимся к небу из городского рва водяным столбам.

А вот у девиц-красавиц, боевых подруг аркаимцев, магические способности оказались чисто 'женскими', дарующими жизнь. Так, Гудрун умела залечивать раны одним наложением рук, а грудастая Брюнгильда, любительница разгуливать с 'викингским' топором за плечами, вдруг в полной мере овладела даром травницы – едва стоило ей бросить взгляд на какую-нибудь травинку, как она определяла, против каких болезней ее необходимо применять и когда именно следует собирать подобные травы.

...На следующем повороте показались городские ворота. Адмирал залюбовался их крепкими створками, украшенными затейливой гномьей резьбой. Ворота были изготовлены из досок, привезенных с одного из складов Рыбинска – но каких!

Некоторые растения с Земли, совершив путешествие между мирами, приобрели необычные особенности – например, дуб обладал серебристыми листьями, как и местный мэллорн, черника приобрела невероятно целебные свойства, а вот доски из сосны теперь становились прочнее стали. Узнав от переселенцев из перенесенных земель о странных свойствах былых земных растений, Адмирал с командой немедля смотался в Рыбинск за пиломатериалом...

Словом, едва только начальник склада стройматериалов узрел горсть драгоценных камней из сокровищницы давным-давно почившего воеводы гномов, то он мигом распахнул перед грузовиками аркаимцев гостеприимные двери...

Сейчас сей человек служил у Адмирала смотрителем складов Его Величества.

Охранявший ворота Герман, увидев приближение короля, гаркнул:

– Яволь, майн герр цезарь!

– Да здравствует конунг! – поддержали дисциплинированные гномы-стражники.

– Прекрасно работаете, ребята! – похвалил король Иоганн и похлопал одного из стоявших перед ним стражников по плечу. И без того румяный гном раскраснелся от удовольствия.

Ожидавшая у ворот верная свита радостно заулыбалась.

К королю два гнома подвели громадного черного жеребца с белой полоской под ноздрями.

– Тихо, тихо, Гитлер – почесал король своего коня за ухом, затем угостил его сахаром.

Конь, никогда не видевший от своего бывшего хозяина – назгула подобной заботы, благодарно захрупал сладким кусочком.

– Итак, ребята, – объявил Адмирал: – Отправляемся на шахты. Какие-то козлы высшей масонской степени покусились на нашу собственность. Опергруппа, на выезд!

Ворота заскрипели, открываясь.

****

Шахта, заложенная гномами на месте какой-то древней штольни, встретила прибывших аркаимцев тишиной. Не скрипели подъемные механизмы, не стучали молоты и кирки рабочих. От шумного шахтерского селения остались догорающие руины, на улицах лежали тела павших – и гномов и чужих воинов. У уцелевшей стены дома начальника шахты уже складывали трупы.

Среди всего этого погрома бродили мрачные гномы, у многих на телах и головах виднелись бинты, у кого рука на перевязи, кто хромал.

Аркаимцы рассыпались по поселку, изучая место битвы. Адмирал восседал верхом на Гитлере и внимательно выслушивал доклад рыжебородого гнома.

К королю подбежал рослый парень в кольчуге и с винтовкой в руке.

– Адмирал! – воскликнул он.

– Слушаю тебя, Артур. Мне уже доложили, что напали орки и я прибыл с помощью для вас. Право, не пора ли, ребята, Саурону в лоб загнать серебряную пулю? – обратился он к воинам.

Свита сыто засмеялась, гномы с некоторой опаской уставились на нового конунга древнего города, осмелившегося угрожать самому Врагу. Хотя – кто поймет этих урус-хаев, имеющих власть над неведомыми никому в Средиземье вещами?

– Те орки, которых мы изрубили, совсем на мордорцев не похожи.

– Урук-хаи? – нахмурился Адмирал – Саруман, что запустил свои загребущие лапы в наши земли? Так недолго ему без рук и остаться!

– Не они – покачал головой Артур – Так, сами посмотрите, государь конунг. Я распорядился убитых врагов складывать вот там – он указал в сторону руин дома Андреаса.

Адмирал спрыгнул с коня и вместе с Артуром пошел к сложенным в два ряда телам.

– К сожалению, пленных мы не смогли взять – те двое, которых мы взяли ранеными, откусили себе языки и скончались... – по ходу докладывал Артур.

А его Величество хмуро разглядывал тела павших и их раскрашенные лица, татуировки на плечах и груди. Орки... нет, что-то такое, непохожее на орков, утонченно-извращенное проскальзывало в мертвецах.

Адмирал склонился над облаченным в серебристую кольчугу мертвецом, потрогал пальцем лицо, кольчугу, кивнул: