Текст книги "Тараканьи бега (СИ)"

Автор книги: Виталий Литвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Значит, мало того, что из знатной семьи, так ещё и обученная управлением войсками? – хмыкнул я. – То есть не третья племянница младшего брата главы рода, со скуки и от безделья вступившая в игру, а чуть ли не наследница? Да уж, не простая девочка. Примем к сведению.

«– Ой, какие мы проницательные. А она просто один раз сосчитала дюжину дюжин, а теперь – до двух тысяч!

И третий – поймала 6 % недостатка расхода Бодрости. А “три” – это уже не случайность или совпадение, с трёх начинается статистика.

«– Господин, ещё одно. Они обе сейчас выйдут. Как минимум – красуясь друг перед другом, а как максимум – стремясь сразить Вас наповал. А Вы – в лохмотьях. И хоть Вы только что тщательно на речке обмылись, ощущать себя будете, как минимум – грязным, а наиболее ожидаемо – быдлом.

Короче! – едва не скрипнул зубами я.

«– Вспомните свою актрису! Вы же с нею после спектакля тоже принца-принцессу пару раз разыгрывали!

Ну? Было такое.

«… хотя одеты были не по-средневековому. Вот и сейчас, вообразите себя королевичем, выбравшемся “в народ”. И что эти придворные дамы о том – знают!

Хм… Что такое система Станиславского я в двух словах от неё слышал: надо подробно расписать себе всю жизнь персонажа и придумать все, не вошедшие в пьесу, обстоятельства, приведшего его в данную ситуацию.

И действительно, торговец в лохмотьях – это банкрот, а царь в лохмотьях – значит, на маскараде. Да и здесь… Костёр у циклопического хвоща, и неподалёку гигантские черви закапывают убитых мною жучиным жвалом многопудовых личинок… Натуральное кино и немцы!

А лохмотья? Да не хожу я в таком! У меня в личной комнате – дорогая джинса осталась! И… Я вынул свои мастерские кинжалы, вгляделся в блики от костра, скользящие по хищным изгибам их лезвий, вчувствовался в ласкающие прикосновения паутинного шёлка, обвивающего рукоятки… Выдохнул: вот моя работа!

Да и опыт общения с сильными мира сего – то есть того – у меня был. Ну, не с самыми, конечно. Сильными моего уровня. Ну, может, на два-три уровня выше. На три-четыре… И с разными из них. И с теми, которым проще убить, чем подумать, чем уступить – вот только таких и убивали чаще! Их и не осталось почти. И с другими – такими обаятельными, такими вежливыми, лишёнными малейшего снобизма, но от которых пёрло энергией! Признаться таким я и стремился подражать. Но были и третьи – та самая грязь во князьях. И ничего, научился добиваться результата даже у них. И даже у их дочек! И остаться в живых при этом. И заявляясь ко всем к ним не во фраках или неофициально – во смокинге, а в той самой джинсе.

Спасибо, – улыбнулся я японке.

«– Сделай их, хозяин!

Судя по тому, что через мгновение после того, как – через час-полтора – передо мною опять закрылась дверь на нижние этажи, вспыхнула звёздочка системного сообщения:

«– Поздравляем! Ваше поведение произвело впечатление на высокородных дам.

Этикет +1. Текущее состояние: Этикет = 4.

Харизма +1. Текущее состояние: Харизма = 5.

Командир+1. Текущее состояние: Командир = 4.

Последняя строчка уж совсем непонятна… С чего бы? Но, судя по всему, что-то получилось.

А когда они ко мне выходили… Нет, что я красавиц не видел? Даже не в кино! Начиная от моего класса, в котором трое наших девчонок любую американскую «мисс» затмила бы! Так и потом… Да та же Верка! Ну, дура и сволочь, но и посмотреть было на что, и что пожмакать – тоже, но…

«– Господин, это называется аристократизм, Вы на своей Земле с представительницами древних родов, которые на протяжении тысячелетий выбирали себе лучших самок стада, не встречались. И уж не забывайте про Ваше сегодняшнее Восприятие.

Тут забудешь…

Оделись они были достаточно контрастно, Рилль в голубое платье длиной – почти до пяток. Непрозрачное и закрытое. Даже со стоячим воротником, который прикрывал почти всю шею. А Майя – в светло-красное. По длине – такое же, но руки голые, плечи почти голые, разрез декольте узкий, но – ниже солнечного сплетения! Начало выпуклостей грудей он открывал верху донизу.

Вот только голубая ткань у светлой была настолько тонкой, что, когда прилегала к телу, то не скрывала вообще ничего, а если ещё и учесть, что лифчиков эти обе расы не признавали… В общем, я однажды даже эрекцию её сосков рассмотрел. От холода, может? То есть от ночной прохлады.

С красным платьем тёмной проблема была обратная: оно всё было очень свободным, включая декольте, и когда чернокожая нагибалась, то воображение сходило с ума, а Несса начинала подвизгивать.

И ещё одно… Майя была не тёмно-коричневой, а именно чёрной – до синевы чёрной! Когда стемнело, так вообще только глаза видны остались! Да зубки иногда от пламени костра бликовали.

А светлая… Выражение «прозрачная кожа» я слышал. В романах – у Бальзака, например, – читал. Сейчас увидел, как это смотрится.

«– Хозяин! Да косметика это! Ты же на неё днём смотрел – было такое?!

«– Господин, возможно обратное: днём на ней была берегущая кожу мазь, которую она сейчас смыла.

Ужинали мы опять из их коробочек. Предложить дамам попробовать шашлык из личиночины или паучатины я хотел в шутку, но словно фонарик зажегся – обошёлся без юмора.

Кстати о зверях, поначалу девушки подрагивали… уши у них подрагивали! Интересно так! – на шумы от червей – и тех, кто закапывал добычу, и тех, кто охранял её. Но я объяснил свои резоны, и чтоб уйти в теснину древа они настаивать не попробовали. Тем более, что здесь было подобие стола и лавок – всё из принесённых мною камней. И чисто. И рядом потрескивал костёр. А сверху сияло небо.

Поужинав, я настоял покончить с моим рюкзаком. Кончилось тем, что они приняли только опись, а себе забрали лишь по одному, самому крупному стразу. Пояснили: если уйдут в новую локацию… Насколько я понял, в этом они были уверены, но раз обжёгшись на подряд убитых пауках, теперь дули на воду… В новой локации это – валюта. Кто его знает, куда закинет, и что там ждёт, но страз – немалая ценность везде.

Ещё выяснилось, что паука заначить себе они не додумались. Двенадцатый предназначался в резерв именно мне. С моим предложением по возможности оставить его живым для себя – согласились. А я принял их просьбу: не обижаться, если в безвыходной ситуации, они бросают экспу на себе и уходят. В этой локации им больше делать нечего: повторно проходить один и тот же квест – здесь не пускают. Я только попросил, чтоб предупредили.

Всё время посиделок Рилль была молчалива, но разговор можно поддерживать и молчанием. Улыбнуться вовремя, вскинуть взгляд… Ну а что обе вытворяли с платьями, я уже описал. Паузы не настаивались.

И тёмная, ещё опять напомнив про свою аферу с моим рюкзаком, добавила:

– Это тебе был подарок от меня – урок. У тебя там, – кивнула она на звёзды, – видно, не было такого Восприятия. И ты не умеешь ещё контролировать его. Я сыграла на ерунде. Не влезь по-крупному, – и тут же рассмеялась: – Хотя в карты с тобою садиться играть меня и сейчас не уговаривай!

Уже пора было расходиться, как Чи-сан…

Весь разговор Несса тихо мурчала или тихо повизгивала, а от неё не было ни звука, и вот в самом конце разговора, она возникла:

«– Господин, кажется, Вам стоит акцентировано до кого-то из них дотронуться. Уточняю – до платья не считается.

«– Муррр…

Поясни.

«– За эти полтора часа я пролистала три их романа. Объяснений нигде не нашла, но в каждом очень обсуждалось первое соприкосновение. Не то – как, а сам факт оного. Было оно или не было. Например, в одном, одна эльфа удивлялась на другую: «У вас третья встреча и ни одного касания? Друзей у тебя и так хватает!» А Вы их обеих в друзья хотите?

А реакции на эти касания перечислены?

«– Одному дама сломала палец, другому – отказали от дома. С третьим перестали встречаться.

Три из трёх романов?!

«– Нет, общее количество попыток касаний в них – восемь. Пять, можно сказать, безнаказанных. Правда, два – всё равно ни к чему не привели. Полагаю, это просто первый шаг без особых обязательств. В торговых терминах – заявление о намерениях.

Ну, и что я намереваюсь заявить? И кому?

Пока решал… Я знал, чем отличается мужской выбор от женского: мужчина выбирает, чем в дальнейшем владеть, женщина – от чего навсегда отказаться. У женщин выбор обычно отнимает больше сил и занимает гораздо больше времени. И тут я женщин понял.

Дотянул уже до той двери, которая ведёт на внутренние этажи. И только там решился:

– Я не хочу ни лгать, – посмотрел я на Рилль, а следом на Майю: – ни утаивать правду. Вы прекрасны.

И коснулся одной рукой голой щеки светлой, а другой – голого плеча тёмной.

Отшатнулись они синхронно, одновременно сделали шаг назад, и тут же дверь с лязгом захлопнулась.

«– Есть! – завизжала Несса.

И сразу замигала звёздочка системного сообщения.

Глава 10. Пауки. Эндшпиль

10. Пауки. Эндшпиль

Интерлюдия.

– И что это такое было? – воззрилась светлая на тёмную.

– Это? – пожала плечами та. – По-моему очень очевидно. У нас это называется “татчит”, а у вас…

– У нас “оно” не называется никак! Откуда об этом знает он? Ты же слышала: в его мире различные расы есть, но о наших среди них – только сказки! Откуда он знает об этой не очень приличной мелочи?

– Чего ж в ней неприличного? Пуританское прикосновение вне всяких эротических зон, – Майя улыбнулась по-тёмному – только зубы блеснули! – Да и ты же, вроде бы, открыла ему допуск в свою библиотеку! Прочитал. Или я что-то путаю?

– Нет.

В тему об эротических зонах она предпочла не углубляться: это тёмные с детства балуются незапретными прикосновениями, а у светлых… точнее у высокородных светлых девушек, никакого наработанного иммунитета нет, и любое акцентированное соприкосновение бьёт по нервам… Она, вон, до сих пор не могла выкинуть из головы воспоминания, как прижималась к нему, когда пряталась от летяг… И не только по нервам! – сжала она зубы свои:

– И я не вовсе об этом. Я надеялась, что у него хватит ума скачать себе несколько романов, чтобы на досуге почитать их, и хоть чуть-чуть быть курсе нашего быта. Но какой у него был досуг?! Когда?

– Пока мы переодевались?

– Меньше часа! А он за это время и с червями поэкспериментировал и место ужина обустроил! И в любом случае: больше одного женского романа за раз никакой мужчина не осилит! И сразу всё понять?!

– Торговец… – блеснула зубами тёмная.

– Так, – опять поджала губы светлая, – сигналку я поставила, и если ты…

– То?.. – прервала её Майя. – Светлая, один на один в этом тесном коридорчике ты для меня никто! Я пройду, а ты останешься валяться здесь! Не угрожай мне больше – надоело. Но сигналку я поставила тоже. Потому что татчит и ты не отринула. Выматывать парня накануне боя я тебе не дам!

Светлая поймала себя на желании отступить на шаг, и автоматически отметила, что Анна наклонилась сделать полшага к ней. Нет, Рилль не испугалась тоже, но ей для начала боя нужно было пространство, а тёмной – наоборот.

«Какие мы разные!» – опять отметила она.

– Извини, – заставила себя выговорить Рилль. И добавила: – Но помимо наших сигналок, я уже заперла дверь. Шансов измотаться с нами, ему не дам я.

– Какая ты предусмотрительная, – проворчала тёмная, но тоже заставила себя выговорить: – Извини и ты.

И обе подумали: завтра всё равно расстанемся навсегда. Выбор второй локации производит Система, и он случаен. И у следующей – тоже. Столкнуться ещё раз – вряд ли получится. А завтра – бой. Ссориться перед ним – последнее дело.

– Но хочешь хорошую новость? – опять по-тёмному блеснули зубы.

– У?

– Ты от этого касания аж заледенела, но данный факт для тебя не новость, – Рилль не успела возмутиться, Анна не оставила ей паузы: – А теперь вспомни сколько у него в Восприятии. Так вот, новость, которую ты не заметила в том, что пальцы ему от этого сожгло – приблизительно по локти!

– Думаешь? – произнесли губы светлой, а натренированная память рейнджера восстановила в очах её души лицо “торговца”.

Она рассмеялась тоже и неожиданно для себя сделала шаг вперёд и обняла ту, что смеялась напротив.

– А ты заметила, как он вечером держался?

– Да взял Этикет, может?

– Этикет первого уровня – это меньше нуля. Нагляделась я тут. Только путаются от усердия…

Я стоял, смотрел на свои пальцы и глубоко дышал. Не помогало. Наоборот, вдруг словно тьмой заволокло голову, и я шагнул к двери.

«– Господин!.. – почти закричала одна.

«– Да бесполезняк это. Пусть хозяин убедится, – всё ещё облизывалась другая.

Больше помог скепсис рыжей. Дверь толкал я уже не со всей дури. Заперто. Ладно, позориться не будем. Отошёл. Эх, в спортзал бы сейчас! Или дрова бы порубить, что ли…

«– Господин, вспомните предупреждение Джимайи Аркенанны – это Ваше Восприятие так на Вас воздействует. Вам надо начинать вырабатывать методику его обуздания.

Обуздывать? А зачем тогда было его развивать? Не обуздывать – жить с ним. Ладно. Анализ текущей ситуации?

«– Да какой “анализ”, хозяин. Ты свои претензии озвучил, по морде не получил, а тут ещё сверху и Командиру – единичку подбросили! Значит, они восприняли это как команду и подчинились ей!

Команду? Это я, что ли, так скомандовал?!

«– Да не всё ли тебе равно?! Мужчина сказал – девочки исполнили. А дальше… Пусть хоть передерутся!

«– Господин, определённый резон в словах нашей госпожи Интуиции есть. Безусловного отрицания Вам не выразили. А с остальным можно работать. И если Вы задумаетесь, как завтра поразить их победным планом на бой – это будет шагом в правильном направлении. А я с Вашего позволения отключусь. Пока достопочтенная Таурэтариэлль с нами – почитаю. Такие романы у неё интересные! И познавательные.

«– Ой, и я хочу!

А скачать слабо? Сделайте себе свою библиотеку… Пока Рилль рядом. Только… Вы книжки те тоже, как навыки, прикройте поглубже, а то, кто увидит у меня под сотню женских романов – обхохочется.

«– Их – романов, четыреста тридцать два.

Под полутысячу? – тем более. Но странное количество…

«– Нет, господин: ровно три гросса. А Ваше пожелание я исполню.

«– Ой, какая послушная девочка!

Придумать никакого плана не получалось. О чём думать, если место сражения никто не видел? Ошибку я сделал. Надо было подойти и хоть одним глазом глянуть!

Или не сделал. А если засада? И двенадцать пауков кинулись бы на нас со всех сторон? Троих мы бы сразу приморозили, против троих, а может, даже четырёх бы, выстояли, но остаётся ещё пятеро, которые упаковали бы нас в симпатичные кокончики.

Нет, всё правильно. Мы были усталыми, потерявшими концентрацию, нервными. А передохнуть времени уже не осталось.

Ладно, с шести до девяти – три часа. Сам бой с дюжиной у нас занимает максимум сорок четыре выстрела Рилль. На несколько минут делов. А сколько займёт с Чёрной вдовой – гадать бессмысленно. Всё оставшееся время, короче!

Короче, я, оказывается, тоже вымотался. Глаза слипались. «Утро вечера мудренее», – сказал я девочкам и заснул. А те даже не отозвались!

Утром меня девушки и разбудили. Живые!

– Проиграла, проиграла!.. – блистала надо мной всей своей стоматологией тёмная. – Я же говорила! Спит, как суслик!

Ну, она назвала этого сурка как-то по-другому. Название его мне потом до ближайшего аналога девчонки неживые перевели.

Что за дела?! – возмутился на них я.

«– Ой, хозяин, прости! Зачитались!

Как потом выяснилась, одна за эти шесть часов одолела девять томов, другая – пять. И не без результата. Несса наткнулась на упоминание кростаса – того чертополоха в гербе, который, как у Майи, дубовый листок…

«– Господин, это у неё не дуб, и появилась прямая необходимость узнать его подлинное название!

… как тот листочек, похожий на дубовый, у Рилль. Нет, книжка была не об этой тёмной семье. Упоминание носило бытовой характер, типа как про “звёзды и полосы” в каком-нибудь французском романе. И при этом называлась то, что девчонки перевели как “фамилия”, опять же всем известная, как на Земле, например, Ротшильд или Виндзор, или, как в старой России – Шереметьевы. Правда, репутация у рода Арджейн, как следовало из контекста другого романа – страшненькая. Подробностей не прозвучало. Прозвучало в первом романе: «Ты б ещё до кростаса Арджейнов дотронулся!»

И когда Чи-сан эту фамилию в Нессином романе прочитала, она вспомнила другую фразу из одной из своих девяти книжек, где тоже Арджейнами пугали: «Хочешь, чтоб тобою заинтересовались Арджейн?» – и опять без подробностей.

Но у нас же – Джимайя Аркенанна?

«– Господин Алексей, здесь вы тоже – Сверг. А Джимайя Аркенанна – почти анаграмма Арджейн.

То есть, мною одна из Арджейн – заинтересовалась, и я до кростаса – дотрагивался?

«– Вы прошли “обязательную ордалию”. Божий суд. И я могу предположить, кто из Высших своей ладошкой одну из чаш весов при том суде приласкала.

Хм… Да сомнительно всё-таки! Случайно тот кростас задеть сложно.

«– Господин, а Вы посмотрите на другие предметы: всюду так? Или Вас немного поберегли?

Хорошая идея.

Но утренним чаем меня поили из чашечки Рилль. Вот я и… Сначала показательно усмехнулся на кростас на чашке Майи, а потом пригладил листок Рилль:

– В моём мире похожие листья у нашего легендарного дерева – дуба.

И прочитал про Лукоморье с дубом зелёным– сколько вспомнил. Да не прочитал, конечно, – пересказал. По-русски я и отдельные слова теперь едва выговаривал. Но близко к тексту. Девушкам понравилось. А Рилль сообщила:

– Нет, это не ваш дуб, это наш эталис.

«– Спасибо, господин, – прошептала японка.

Долго чаи мы не гоняли. Ровно столько, чтоб наполнить ещё одну кружку слезами радости Катли. По кувшину с ними уже имели все, но, чтоб не трогать резервы… Вчера мы напиток не пробовали – откат-то сутки! Сегодня экономить уже было не на что. Плюс три к удаче ближайшие три часа нам понадобятся очень настоятельно. А ещё за это время девушки «на прощание» – вдруг что-то не срастётся – накидали мне в рюкзак всякой полезной всячины – от «кружечки для чая» до столового набора для графа. Возражений не слушали: «лутом расплатишься!» Ещё за эти изыски и плати…

Пока выбирались на позицию, я попытался опять позудеть своим: что ж вы меня не разбудили, а в ответ услышал неожиданное. Я-то спросыпу не обратил внимания, но Чи-сан указала, что девицы припёрлись почти за девять минут, до условленного срока. И высказала предположение, что это небольшая комбинация тёмной. Вчера было смутительное, очень многозначительное расставание, и, чтобы снять разные неловкости, они с её подачи разом задали тон дружеской насмешливости…

А почему тёмная?

«– Светлая бы сказала напрямик.

«– Ага, хозяин, совсем напрямки: мол, ещё раз тронешь – укушу!

Тьфу на вас!

До паучьей поляны было около трёх километров, передвигались мы лёгким бегом, в четверть часа уложились, а моей выносливости это уже не было в тягость. О том, что растительность меняется, я заметил ещё на подходе: постепенно переставали попадаться высокие, кряжистые псевдо-деревья, их заменили колючие псевдо-кустарники. Вот и паучья поляна оказалась сплошь окружена ими.

Она представляла собой по размерам что-то вроде неровного овала очень широкой футбольной поляны, то есть, метров сто-сто двадцать на восемьдесят-сто, заросшее по периметру с трёх сторон этими колючками, а с четвёртой стороны – откуда пришли мы – эдакая воронка с расходящимися в разные стороны широкими проходами. В дальнем конце большого поля был выстроен редут… Развалины, то есть, живописные, – нечто, когда-то бывшее квадратным, высоким, а ныне сплошь затканное паутиной. И пауки копошились вокруг них.

«– А чего поляна такая огроменная?

«– Господин, девушка совсем забыла, что изначала здесь размещалось не двенадцать особей размером с ваших быков, а сто сорок четыре, и тогда на каждую из них приходилось всего около семидесяти квадратных метров – то есть в две не очень большие ваши комнаты.

Угу, двушка на быка.

Приглядевшись, поняли: пауки не просто возились у руин – они ходили дозором. Просто – достаточно бестолковым: одни по часовой стрелки, другие – против. И расстояние меж ними было тоже… м-м… хаотичное. Правда, этот хаос почему-то выглядел несколько организованным. Словно танец, на площади. Когда каждая пара танцует свое, но вместе-то они подчиняются музыке. Хотя, конечно, на этой каменноугольнойэстраде никакой музыки не звучало. И пауки ходили не парами.

Чи-сан их пересчитала – вся дюжина присутствовала. Нападения с тыла можно было не опасаться.

Удобно обороняемых позиций по дороге мы не обнаружили, на месте ещё четверть часа угробили, осматриваясь – попусту! Можно было, конечно, прижаться к какому-нибудь кусту, хоть спина будет защищена, но совместного нападения дюжины пауков нам не пережить. Но и для этого их надо сюда выманить – съагрить, в местных терминах. А на нас, с другого конца поля, они внимания не обращали.

– Рилль, ты из лука до них добьёшь?

– Технически – да.

– А практически? – не понял её я.

– А практически, у меня будет более 10 %-ой вероятности промаха. Движутся они бестолково. Полет стрелы займёт практически секунду. За эту секунду паук ни с того, ни с сего упадёт на землю – и мне не хватит всего шести пауков до рубежа в девять дюжин однотипных целей, – она как-то криво усмехнулась и продолжила: – Я предпочту смертельную прямую на них атаку. Даже за счёт провала квеста!

Мда…

«– Господин, Вам за второй предел в Восприятии дали Зеркало Катли. А для неё главный навык – Стрельба.

– Хорошо, принимается. С какого рубежа ты готова стрельбу начать?

– Ты хочешь подойти?

– Не хочу. Сначала всё-таки попытаемся их вытащить на тебя. Итак, дистанция уверенного поражения?

– Если они будут достаточно предсказуемо бежать по прямой – половина этого поля.

– Майя, с полуполя ты от них убежишь? – и добавил: – Я – нет.

Пауза. Теперь я уже знал: это она не колеблется – она смотрит логи, смотрит хронометраж видео предыдущих боёв.

– Я – да. Уверено. На коротких дистанциях я быстрее.

– Тогда считаем. Рилль для старта стрельб нужны пятьдесят метров – паукам это на десять секунд. Десять секунд для Рилль – это одиннадцать-двенадцать стрел, то есть полтора паука. Трёх мы замедляем, с тремя сражаемся. Остаётся ещё четыре с половиной. Пол паука нам компенсирует удача. Что делать ещё с ещё четырьмя?

– Моя молния.

– Полторы тысячи хп – пол паука плюс стан на три секунды – это три-четыре стрелы и немного удачи – паук. Остаётся три. Думайте!

– Мне? Думать?! – обиделась тёмная. – А ты здесь для чего? Приказы раздавать?! – и отвернулась.

«– Хозяин, шанс! Погладь её!

«– И, господин, достопочтенная Джимайя Аркенанна…

Короче!

«…она права. У Вас есть Восприятие, а Вы теории разводите!

Я отвернулся от недовольных девиц и уставился на развалины и их охранников. Действительно, в теории Наполеон не мог победить при Аустерлице. А на практике, используя конкретный разнобой в действиях союзников…

Так, а здесь, если конкретно, то пауки – не единый отряд, это раз… И вот! Главное: они не выстроены рядком на линии старта!

Развалины приблизительно равноудалены от обоих краёв поляны, и промежуток меж их края и краем поля где-то в половине ширины поля, то есть сторона у этой кучи камней в полуширину поля, условно – в пятьдесят метров. А длина периметра тогда – четыре таких, то есть двести метров. Добавочные две сотни! Каждые пятьдесят метров для Рилль – это полтора паука. То есть получаем плюс четыре с половиной паука, а надо три. С запасом.

Так, это опять теории, переходим к сугубой практике.

Обернулся. Девушки, насупившись, глядели в разные стороны. Но какие красавицы! Сглотнул, и обеими руками коснулся до плеча обеих, чуть пригладил.

– Слушайте сюда. Критикуйте. И будьте дотошными. Чтобы у нас всё получилось!

Рилль дёрнулась и, кажется, захотела заорать, но, услышав мои слова, рот закрыла, губы сомкнула. А тёмная… Она плечом словно подхватила моё движение – так кошка, выгибает спинку, когда её гладят.

«– Мурр… – кошкой замурлыкала Несса.

Впрочем, всё было очень кратко, на грани случайности, в пределах уровня погрешности… Может, показалось?

«– Мурр… – опять прозвучало от моей рыжей.

Девушки погрешности в моих вычислениях выискали. Например, нам важна не граница объекта, а тропа, по которой пауки обходили свой объект охраны – условно круг. Это ещё добавочные тридцать метров. Вроде бы мелочь, но для Рилль каждые пять их метров – выстрел, а тридцать – больше, чем пол паука. Дальше, я заставил их уж совсем конкретно зафиксировать текущее положение целей, и отхронометрировать наши возможные общие действия. Сошлось.

Да, для меня ещё было проблемой, а чем с полуполя докинуть до членистоногих, чтобы съагрить их, если просто сближения будет недостаточно, но девушки только переглянулись – я поймал мгновенную усмешку тёмной, мгновенную нерешительность светлой – и она достала ещё один лук и пару стрел.

– А ты умеешь? – не удержался от глупости я.

– Я – дроу! – отмахнулась она.

«– Тёмные эльфы – это тоже эльфы, господин. Они детей луку, как степняки с лошадьми, лет с трёх учить начинают.

Ну-ну.

– Промахнешься – не возвращайся! – буркнула Рилль.

Ах, да… У неё же есть опасения, что любой промах в группе сорвёт её девять дюжин.

– Какая ты забавная! – разулыбалась Майя.

– Итак, ещё раз, – обратился я к ней, не дав ответить той: – Ты же помнишь, что нам не надо, чтобы большинство пауков было на другой стороне развалин. Нам требуется их сугубо равномерное поступление. Шесть там, шесть здесь.

– Да, сэр!

– Вольно, боец, – улыбнулся и я.

И она пошла.

Дошла до середины. Ноль внимания.

«– Иду дальше.

«– Майя!..

«– Всё под контролем. На стометровке я от них и с нулевой форой уйду.

«– Никаких нулей!

«– Тогда не отвлекай, – прошептала она, и тон её…

«– Господин, это тёмная, для неё риск – что конфетка сладкая…

«– Хозяин, тихо! Давай смотреть!

А этой… Тоже мне, киношку нашла…

«– Тридцать метров до цели, – поделилась Чи-сан. – Двадцать пять…

«– Майя! Пауки замедлились, ты их в кучу собрать хочешь?

«– Делаю!

Что она сделала, я не разобрал. Она просто исчезла и, пока я хлопал глазами, появилась перед ними чуть ли не в плотную…

«– Семнадцать метров до ближайшего, господин. Как раз вне зоны их плевка паутиной!

…с луком в руках, и двумя выстрелами загнала по стреле двум ближайшим! Тут же откинула лук и понеслась! И через мгновение всё стадо членистоногих быков ринулись за ней.

«– Шаг втень, хозяин! Ты тоже так умеешь!

– Чтоб не выставиться – тёмные не могут! – проворчала Рилль.

Не могут. Эта засранка – и полпути ещё не было! – остановилась, оглянулась, пригляделась – едва ли ни чашечку кофе откушала! – и бросила на второго из прущих на неё монстров Замедление.

Правда, после этого погнала пуще прежнего.

В принципе правильно: её медляк действует пять минут, то есть до конца боя. Если этот теперь до нас и доковыляет, то как раз к последней раздаче. А у Майи откат тридцать секунд уже пошёл…

«– Нет, господин, уже только двадцать две секунды. И процесс замедление – более сильный. И оно более продолжительное, судя по всему, но последнее отследить пока не удалось.

И ведь смолчала!

«– Тёмная. Она и прошлый раз-то рассказала, чтоб мы согласились пойти на её квест, согласились взять её. Но…

Всё! Не отвлекай!

Захлопала тетива Рилль.

– А вот и я! Щит!

Я сунул в руки Майи жучиныйщит.

Один!

Первый из пауков, не добежав до нас метров десять хлопнулся на землю, и его ноги начали изображать дёрганье безумных кос.

– Через раз – ледяной!

Рилль прислушалась, и следующая стрела врезалась не в того, который стал у неё ближайшей целью теперь и не в следующего за ним, а в третьего. И он, поражённый холодом, сбился с шага.

Второй успел плюнуть паутиной, но я прикрыл Рилль. Большего он сделать не успел.

Два!

Третий, плюнув два раза (в Рилль – я прикрыл, в меня – я прикрылся), пошёл в атаку. На пути встала Майя. У паука 8-ой уровень, у неё 9-ый, но каждый его укус – смертелен. А лапы – в три метра каждая, восемь штук.

Четыре секунды она продержалась.

Три!

В четвёртого я запулил молнией. Секунда оглушения, секунда на то, чтобы потом прийти в себя, два плевка – четыре секунды.

Четыре!

Следующим доковылял примороженный.

– Следующий! – заорал я.

И Рилль переключилась на следующего.

– Майя! – указал я инвалида.

Майя уклонилась от его второго плевка. (Первый принял я.) Поднырнула под неуклюже дёргающиеся конечности и несколько раз засадила своим мечом в мягкое брюхо. Одна из конечностей таки достала её, сшибла с ног, но это было даже к лучшему – она выкатилась из-под рухнувшего обмякшего тела.

Пять!

Шесть!

Рилль, не отвлекаемая на примороженного покончила со своим.

У нас с Майей пауза, а тетива хлопает и хлопает!

– Майя, медляк?

– Есть!

Двадцать две секунды должны были истечь на третьем-четвёртом. Но хотелось сказать хоть что-то. Следующая порция пауков, вынырнувшая из-за стен развалин, шла общей массой.

– Молния на третьего! И медяк на последнего.

Первого добивала Рилль, второго встретим, на третьего ещё пойдет мой медляк, к четвёртому эльфийка уже должна будет освободиться. Ну и потом пусть ковыляет последний… А шестой? Ах, вон он, ковыляет тоже.

Почти так оно всё и вышло. Только к четвёртому эльфийка освободиться не успела. И в Майю, когда она отбивалась от полузамедленного мною третьего, полетело два плевка. От одного её прикрыл я. А от второго – как раз от названного четвёртого – она прикрыться не смогла. Паутина перехлестнула её, прижала руки к телу и поволокла к жвалам. И только в этот момент в него полетели стрелы. Одна, две, три… Не успевала Рилль, не успевала!.. Туда, выдёргивая на ходу свою алебарду, кинулся я. Перерублю нить, и пока паук будет разбираться со мной – ни хрена он не успеет! Рилль его добьёт!

Я даже её перерубил. Но тут очередная стрела Рилль утроилась, и все три впились в паука. И он сдох.

Я сел. Рядом хлопала ресницами Джимайя Аркенанна.

Темп хлопков резко упал. Рилль не спеша со вкусом добивала одиннадцатого.

– И что это было? – спросил я её.

– Умножение, – блаженно ответила она. – На первой ступени – утроение количества и урона каждой.

– Э? – напомнила о себе Майя. – А почему всё ей?!

Хлопки смолкли. Зато замигала звёздочка системного сообщения.

«– Уровень, господин.

– Сверг, дело ещё не кончено! Вставай! – Рилль протянула мне руку. – Двенадцатый! Ты обещал спеленать его. А Замедление на нём вот-вот кончится.

– Э! – опять возмутилось Майя. – А я?!

Она, спелёнатая, сидела рядом. Встать у неё не получалось: паутина оплелане только руки, но и ноги. С одного плевка! Вот уж мастера.

«– Хозяин! Шанс! – тут аж взвизгнула Несса.

«– Но, господин, не суетитесь! Сделайте всё красиво!

Что ж… Раз обе советницы советуют…

Я принял руку Таурэтариэлль, и с её помощью – нет, не встал, а из положения “простолюдин на заднице” переместился в позу “рыцарь на колене”, оплёл её ладошку обеими своими и произнёс: