Текст книги "Новая жизнь 8 (СИ)"

Автор книги: Виталий Хонихоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 15

Глава 15

– Жаль. – говорит Натсуми и кладет свою ногу на стол. Нога у нее красивая, ухоженные ноготочки на пальчиках, гладкая кожа… край шелкового халата сползает с коленки и падает вниз тяжелой волной желто-красных цветов.

– Но, наверное, это было неизбежно. Люди не всегда подходят друг другу. Вот и мы с тобой – не подходим. – пожимает она плечами и подносит ко рту чашечку кофе. За окном уже светает, а мы с ней так и не легли спать. Как и каждый раз, когда пропускаешь ночной сон, утренний свет кажется чем-то нереальным, словно ты все-таки уснул и сейчас видишь какой-то странный сон. Словно бы мы с Натсуми сидим на кухне в домике Мидори-сан и пьем кофе. А на диване, укутавшись в теплый шотландский плед с красно-черными линиями – спит Шизука, открыв рот и похрапывая во сне. Милота.

– Да с чего ты взяла что мы друг другу не подходим? – спрашиваю я: – у нас все прекрасно получается!

– Конечно. Чтобы сблизится нам надо присутствие как минимум еще одного человека. И вообще это все извращение. – отвечает Натсуми: – не собираюсь всем этим больше заниматься. У меня руки устали. И спина. У меня так мышцы сто лет не болели.

– Все можно преодолеть – было бы желание – отвечаю я, закидывая руки за голову: – но заставлять тебя не буду.

– Вот и отлично. Предлагаю забыть все произошедшее как дурной сон и снова вернуться туда, где мы с тобой просто друзья – кивает Натсуми: – раз уж по-другому у нас не очень получается.

– Я конечно был бы против, но раз ты считаешь что так будет лучше…

– Так будет лучше – уверяет меня APEX PREDATOR: – поверь мне. Кроме того, ты все еще не выполнил мою просьбу… я понимаю, что здорово упала в цене после вчерашнего дня, но все же… ты дал слово.

– Ээ… о чем это ты?

– Общество Высшей Истины – отвечает мне Натсуми: – Зрячий жив, здоров и вполне неплохо себя чувствует. Разве так должны чувствовать себя те, чьи имена начертал в своей скрижали сам Кента? Ведь нет. Они должны чувствовать холодное дыхание смерти у себя за плечом… вот как я. Я – чувствую.

– Прекрати так думать. Бьянка уже в Токио вылетела, новую лабораторию собирает… она что-нибудь придумает, мы же тебе говорили…

– Нуу… а может у нее не получится. Или ее автомобиль собьет и она все забудет? Станет обычной девушкой с улицы, которая слово «моногидрат» произнести не может? Или она решит тебя ревновать после сегодняшней ночи и даст мне цианистый калий? Не, пока я не прожила до семидесяти лет, я по-прежнему буду считать, что умираю. Как там – если каждый день просыпаться с мыслью, что сегодня твой последний день, то однажды вы окажетесь правы.

– Вот бы побывать у тебя в голове… ужасное должно быть место – говорю я, глядя в серьезные глаза Натсуми: – ты себе такое придумываешь, что даже я удивляюсь. А уж меня удивить тараканами в голове трудно.

–… вообще-то прошлой ночью ты где только у меня не был – уголки ее рта поднимаются в улыбке: – и это ненормально! Тебе мало было меня изнасиловать, ты еще притащил подружку и изнасиловал меня ею!

– Вот тут у нас воспоминания о прошлой ночи не сходятся. Сейчас подниму Ши-тян и спрошу у нее, кто кого насиловал и сколько раз… она девушка дотошная, у нее все записано… – угрожаю я. Поднимать Шизуку никто не собирается, это у нас легкая пикировка с утра идет. Правда с моей стороны неуклюжая, потому что спать хочу. Домашние оргии без предварительных тренировок – тяжелый и утомительный труд, господа. То есть, конечно же я не отказываюсь участвовать в этих языческих мистериях, но тяжело, да. Надо работать над выносливостью и силой, схожу к Нобу-сенпаю в зал, спрошу совета. И вообще в зал надо регулярно ходить, а у меня семь пятниц на неделе…

– В любом случае, о чем ты говоришь, женщина? Общество Высшей Истины во всех газетах и телепередачах! Вскрылись факты давления и вымогательства имущества, а также сексуального рабства внутри секты, я уж про «резню в Сейтеки» не говорю! Неет, эти ребята вычеркнуты из жизни общества. Прикроют их вот-вот. Так что я свою часть выполнил. А у тебя то «сможешь делать со мной что хочешь до конца жизни», а то «давай останемся друзьями». Мне вот твое обнаженное тело пригодилось бы. Я бы тебя на стенку повесил и любовался. Ах, да, еще иногда подходил бы и пользовался… вместе с друзьями и подружками…

– Т-ты! – возмущается Натсуми и слегка краснеет: – прекрати такое говорить! А то я опять заведусь… придется Шизуку будить… а ей выспаться надо.

– И когда моя скромная одноклассница стала обязательным атрибутом любой оргии? – задумываюсь я: – как кто собрался Содом и Гоморру устраивать, так надо Шизуку будить. Это у нас вроде – release the Kraken! Или там – unleash the Dogs of War!

– Красная нить моих рассуждений тут проходит там, где я тебе говорю, что свои обязательства исполнил и даже если ты так не считаешь, то что-то сделать в ближайшее время я не смогу. Потому что за мной не только полиция приглядывает, но и толпа дилетантов с велосипедными цепями в карманах. Мне сейчас тише воды и ниже травы надо быть. Обычная школьная жизнь, скучная до ломоты в зубах. Учеба, дом, клубная деятельность, где мы склеиваем картонные модельки и рисуем плакаты для фестиваля, поездки всем классом на море или куда там наша классная руководительница вместе с Наоми решат. Ах, да, еще прогулки до торгового центра чтобы продуктов купить. Моя жизнь из себя должна представлять самую что ни на есть скучное и неприглядное существование – чтобы даже желания на нее второй раз глянуть не возникало. – я беру чашку с остывшим кофе и вздыхаю.

Мысль о том, что ближайший год мне придется вести обычную жизнь – она мне нравится. Правда же? Не об этом ли я и мечтал все время, как там у Булгакова – «он не заслужил свет, он заслужил Покой». И моя Маргарита придет ко мне, чтобы помочь коротать долгие и спокойные вечера, когда я сижу в кресле-качалке у камина, а собака лежит у ног и смотрит в огонь своими умными и усталыми глазами, когда вечером расходятся по домам мои друзья и гаснут свечи и мудрый кот придавливает своей тяжестью ноги и начинает мурчать, напоминая, что все пройдет. Долгие прогулки берегом моря, неспешные беседы о смысле жизни, любви и дружбе, огромная луна над головами и пляжный песок под босыми ногами…

Разве не этого я хотел? Покоя… Но что-то внутри меня противится этому. Что-то внутри меня бунтует и указывает на то, что и покоя я еще не заслужил. Все ли я сделал, все ли силы приложил, реализовал ли свой потенциал? Нас бросала молодость в сабельный поход, нас кидала молодость на Кронштадтский лед… пепел Кааса бьется мне в грудь, времени нету чтоб отдохнуть! Кто мне эти люди, пострадавшие от рук Зрячего? Почему я так хочу нести справедливость своими руками, не доверяя это государству?

Я оглядываюсь на диван, где посапывает искалеченная душой девушка с геномом «скрытых в тени». Сейчас она не похожа на безжалостную убийцу. Или вообще на убийцу, если на то пошло. Сейчас она похожа на школьницу, причем даже не из старшей, а из средней школы, которая пришла к своей подружке-однокласснице на пижамную вечеринку, утомилась и заснула. Правда пижамы на ней нет. Только шотландский плед, который она свернула каким-то невероятным образом, да еще и ногу поверх закинула. Детские травмы есть у всех у нас и суть становление взрослым в том, чтобы преодолеть их… и месть в качестве стимула – это хреновое основание для того, чтобы кого-то там убивать. Она – преодолела свои темные инстинкты, раскрылась миру и нам, смогла перевести, сублимировать темные желания в… другие темные желания, пусть и неприличные, но по крайней мере не преследуемые по уголовному кодексу. Зачем уничтожать Общество Высшей Истины? Не ради Шизуки, с ней уже все в порядке. Но ради того, чтобы такого не повторялось… и возможно – самозащиты. Потому что Общество тоже сейчас на дно залегло, пока шумиха… но такие люди ничего не забывают и если есть возможность поквитаться – поквитаются. Так что… как ни крути, но однажды с остатками Общества придется разобраться до конца. Но сейчас не время…

– Я все устроила – говорит Натсуми и сладко так тянется, аж пальчики на ногах растопыриваются во все стороны, тянется и зевает. Зеваю в ответ, не в силах удержаться, до чего же заразительно она это делает.

– Что ты устроила? – спрашиваю я, отзевавшись и прикрыв рот ладонью.

– Все. Из-за скандала и всей этой кампании в прессе глава Общества, сам мистер Зрячий – переехал из своего имения в Токио. Переехал в провинцию, ближе к морю. На частный курорт, который принадлежит кому-то из сочувствующих Высшей Истине. Интересный факт заключается в том, что этот курорт – не закрылся для посещения. Да, Зрячий и его свита занимает пять лучших гостевых домиков, однако мне удалось зарезервировать один из стандартных домиков для посещения Клубом Экзорцизма… школьная экскурсия, так сказать. – говорит Натсуми и убирает свои ноги со стола, садится как положено, чуть ли не руки на коленки кладет. Наклоняется вперед и смотрит на меня серьезными глазами.

– Школьная экскурсия. Домик на курорте с девочками. Каникулы. Очень скучная вещь для наблюдателей – говорит она, глядя мне прямо в глаза: – все под наблюдением взрослых преподавателей, как и положено. Правда… никого из учителей не удалось привлечь, они все так заняты на каникулах… но вот школьная медсестра вызвалась помочь в этом вопросе. И да… никаких оргий, Кента-кун, мальчики отдельно, девочки отдельно. Это обычная школьная экскурсия. Я узнавала, все остальные домики уже заняты, забронированы до конца лета, так что твои… наблюдатели смогут только смотреть из-за забора… ну или квадрокоптер запускать.

– Ты забронировала домик? А меня спросить?

– Так я вот и спрашиваю. – пожимает плечами Натсуми: – у нас есть шанс. А потом ты сможешь использовать меня и Шизуку в качестве своих рабынь…

– Как я захочу, да. Я уже слышал эти сказки. С какого перепугу ты Шизукой распоряжаешься, и… с чего ты взяла что я захочу…

– Потому что и тебе и ей это нужно. Как долго ты продержишься вот так? – задает вопрос Натсуми: – я может не самая умная или проницательная девушка на свете, но что ты на месте не усидишь и вляпаешься – это невооруженным взглядом видно. Лучше уж так… подконтрольно. Место отличное, посторонним входа нет, ни полиции, ни якудзы не будет, а если помрет Зрячий на курорте, то туда ему и дорога… если все сделать аккуратно и не оставлять после себя горы трупов как в прошлый раз…

– Ты же понимаешь, что если я попадусь, то это поставит крест и на жизни всех девочек из клуба. И вообще всех, кто близко был. Клеймо на всю жизнь. Соратники и соратницы Мясника из Сейтеки.

– О, так ты читал, какое имя тебе дали в прессе? Мясник из Сейтеки. Любовный Зверь. Какие… сильные прозвища. Любая девушка должна вздрогнуть от этих имен и может даже слегка намокнуть… любая, но не я. Я-то знаю, что эти прозвища не отражают твою суть. И… твоя подружка тоже про это знает, puddin'.

– К черту твои экивоки, Натсуми. У меня нет желания играть во все эти «я знаю, что ты знаешь». Это слишком рискованно. Даже если у меня получится, то что из этого выйдет? Предположим, что вот я вошел и вышел, никаких следов не оставил и мы все довольные и счастливые уехали домой. А на курорте в домике класса люкс находят Зрячего с мозгами наружу… и что, это никак не свяжут с Резней в Сейтеки? Еще как свяжут. И вот тут сразу возникнет вопросик из разряда логики для младшеклассников и дебилов – что общего между этими двумя ситуациями? Между Резней в Сейтеки и смертью Зрячего на курорте? А общего там – мы. Мы были и там, и тут. И я говорю не только про себя! Ты тоже была и там, и тут. Да, я буду все отрицать, даже если мне срок дадут, но ты! У тебя только жизнь началась, а ты на нары торопишься! И ради чего? Зрячий все равно умрет, рано или поздно, у него уже жизнь не сахар, может и удастся полиции на него какое-нибудь преступление повесить, на худой конец уклонение от налогов, как на Карлеоне… – перевожу дыхание я. Вижу, что Натсуми открывает рот и поднимаю руку, не давая ей сказать.

– Знаешь кто такая Макото Сираи? Нет? Она, кстати – кохай твоего папы. Очень умная и очень целеустремленная женщина. Она одна целого дивизиона сыщиков стоит, и я сейчас у нее под прицелом. Уж она-то все воедино свяжет, особенно сейчас, когда за мной наблюдение установлено. Устранить Зрячего сейчас, когда и она и старый придурок Таро за моим плечом стоят – это… это безумие.

– Или высший пилотаж? – поднимает бровь Натсуми: – как раз сейчас они все ждут от тебя что ты на дно ляжешь и хвост прижмешь… как раз сейчас от тебя никто ничего не ожидает. Даже внешка у тебя ленивая, ты ее видишь, я ее вижу. Внешка такого рода – она не для того, чтобы всерьез поймать тебя на чем-то, она скорее из разряда психологического давления, дескать мы тебя видим. Любой нормальный человек на твоем месте начинает нервничать, суетиться и вести себя предельно осторожно… и все ожидают от тебя именно такого.

– Я вижу твои трюки насквозь – отвечаю я: – ты пытаешься сыграть на моем самолюбии и желании принять вызов. Пытаешься поднять ставки и втащить меня в адреналиновую гонку со смертью.

– Конечно ты видишь мои трюки насквозь – пожимает плечами Натсуми: – но от этого они не перестают быть действенными, нэ? Тебе все равно скучновато… а тут такое поле для веселья. Ну давай, давай мы просто подумаем… пусть это будет теоретические измышления, пусть это будет планирование… не обязательно воплощать план в жизнь, просто подумаем. Развлечёмся…

– Это так не работает – ворчу я: – чтобы просто подумать на эту тему мне нужен план этого курорта с чертежами всех домиков, карта крупного масштаба, спутниковые снимки местности, нужно знать где именно остановился Зрячий, сколько с ним людей, есть ли у них оружие… вернее – какое у них с собой оружие, список персонала курорта, график работы и…

– И… – Натсуми встает с кресла, открывает какой-то чемодан и извлекает оттуда бумаги: – вот схема на местности, тут чертежи строений и список персонала. Вот тут файлы по сопровождающим лицам из Высшей Истины… здесь комплекс из пяти домиков, в центральном и остановился сам Зрячий, он практически не выходит оттуда.

– Ну ты даешь… – говорю я, озирая кучу бумаг и фотографий: – ты и правда сделала всю домашку, а?

– Недаром я отличница. Давай подумаем, а? – умоляюще складывает руки перед собой Натсуми: – просто подумаем, что тут может быть худого?

– Скажи, чего ты к этому Зрячему прицепилась? – спрашиваю я: – Шизука… ты же видишь, что с ней все в порядке. Да, это дело твоего отца, из-за которого его карьера была сломана, но все изменилось. Департамент в Токио воспринял все серьезно и вполне вероятно, что твоего отца восстановят. Жить прошлым, действовать из мести… не лучше ли махнуть рукой и подождать пока река не пронесет мимо труп твоего врага? Время работает на тебя, На-чан.

– Я согласна с твоей аргументацией, Кента-кун – говорит Натсуми и качает головой: – вот только всей информации у тебя нет. На этом курорте пять домиков заняты Зрячим и его охраной. Но есть и стандартные домики, вроде того, что мне удалось зарезервировать. И в стандартных домиках расположился коллектив детского ансамбля песни и танцев «Дети Истины», состоящий из детей новых членов Общества. И я не ханжа и могу принять даже факт сексуального растления детей… в конце концов в некоторых странах девочек выдают замуж в восемь лет… не это страшно. Страшно то, что как сейчас выяснилось – многие девочки из этого коллектива пропадают без вести. И в последнее время это происходит все чаще.

– Ты хочешь сказать…

– Если бы этот ансамбль «Детей Истины» был бы просто гаремом малолетних девочек, которых за собой таскает Зрячий – я бы ничего и не сказала. Вон, Ши-тян у нас оправилась и… живет. Правда мозг ты ей знатно вывернул, в нимфоманку превратил, но живет и счастлива. Я не такая, чтобы осуждать извращенцев… у меня своих тараканов хватает. И возраст согласия у нас с тринадцати лет… пусть в ансамбле и помладше есть девочки. Нет, не в этом дело.

– У тебя есть доказательства?

– Доказательств нет. Биг дэйта. Но я совершенно уверена в том, что с того момента как Шизука вырвалась из лап Общества, сексуальные практики Зрячего стали намного жестче. И имеют тенденцию заканчиваться смертью девочек из ансамбля. Ты знаешь, как он называл нашу Ши-тян?

– Как? – спрашиваю я, чувствуя, что неумолимый рок стискивает меня в своих пальцах. Вот сейчас Натсуми произнесет слово и пути назад не будет.

– Жюстина – звучит имя и наступает тишина. Жюстина? О нет, это не просто имя… далеко не просто. Жюстина – это жертва, это постепенная и неумолимая градация от обычной похоти до удовлетворения своих животных инстинктов худшими способами и методами. Жюстина – это и «деревянный мул» и «пирамида Каина», это и раскаленные металлические щипцы и иглы под ногти, это «железная дева» и в конце концов – мучительная агония, которой наслаждаются просто потому что могут. И если Зрячий называл Шизуку – Жюстиной и уже тогда наслаждался ее болью… это значит только одно – что с тех пор его желания только увеличивались в размерах. Какова конечная цель маркиза де Сада, которую он желал достичь в своем путешествии вниз по морали? Конечно – власть над жизнью и смертью своих партнеров.

– Дай-ка мне эту карту – говорю я, придвигая к себе бумаги: – и кофе еще завари. Думать будем.

Глава 16

Глава 16

Конечно же нет. Никакой речи о «а давайте укокошим еще и главу секты, приблизительное количество членов которой стремится к миллиону» и быть не может. Причин более чем достаточно, во-первых, я не уверен, что такой вот финт ушами исполним в принципе. Ладно это к нам в город они приехали и вляпались ногами в жир сразу же, попав в сектор обстрела Кексика, которая как выяснилось – обожает все большое и огнестрельное. А тут – глава секты, уж его-то охраняют как положено, жемчужина глаза и сердца. И охраняют не абы кто, уж из сотен тысяч своих последователей нетрудно подобрать хороших специалистов по безопасности… тем более что сам Зрячий – слеп как крот, ему нет необходимости свет включать… и даже из помещения выходить. В таких вот случаях самым надежным способом является либо инфильтрация внутрь с последующим очень и очень тяжелым выходом… а иногда и без него. То есть исполнитель получается одноразовый, как, например со взрывчаткой в кроссовках – бум и ни цели ни исполнителя. На такое я пойти не могу, потому как исполнитель мне дорог по сентиментальным соображениям, у меня нет толпы одноразовых фанатиков-исполнителей готовых пожертвовать собой, у меня есть только я и… ну и Шизука, наверное. Шизуку я люблю, а себя и подавно и жертвовать никем не собираюсь. Так что, раскинув мозгами над картой, схемами и прочими документами – я вежливо отказался следовать по пути, столь заботливо прочерченному Натсуми-тян. А то я так скоро ее персональным ассасином стану, вот не понравится ей кто и… «Кента, пожалуйста, убей-ка его и всю его семью, а я тебе за это… ну что-нибудь придумаем…». Вот уж не подозревал в ней столь зрелую манипуляторшу… хотя кого я обманываю. Как говаривал Станислав Ежи Лец – некрасиво подозревать, когда вполне уверен. Вот и тут – всегда я знал что Натсуми у нас манипулятор, которая интересы окружающих не в грош не ставит. И если раньше ей это с рук сходило, потому что «девочка же умирает», то сейчас… все мы умрем…

– И долго еще? – поворачивается ко мне Томоко. На шее у нее висит бинокль (зачем?) на голове – соломенная шляпка, которую она категорически отказывается снимать, потому что «мы едем в Летнюю Поездку! Это же Эпизод На Пляже!» а на спокойное замечание Мидори что никакого пляжа там нет – энтузиазма не убавила ни на капельку. Зато, сказала Томоко, есть лес или горячие источники и все это как раз и есть необходимые составляющие Летней Поездки! Сила Юности! Выездные заседания Клуба Экзорцистов! А на этом курорте есть привидения?

– Понятия не имею – отвечаю ей я: – я на этом курорте ни разу не был. Это у нас Натсуми пробила билетики, к ней и вопросы.

– Жаль, что На-тян сама не смогла поехать – грустит Томоко: – ее родители не пустили, да? Она не заболела?

– Думаю, что ей предстоит долгий путь… прежде чем она станет безопасной для окружающих – я поднимаю свой телефон и открываю вкладку «сообщения». Ага, парочка сообщений от мамы, несколько от Хинаты, голосовые от Натсуми, которая все никак не может избавиться от стремления контролировать все окружающее.

– Шизука-тян грустная сегодня – сообщает мне Томоко, оглядевшись по сторонам: – хотя она всегда не сильно приветливая… хорошо что Мико с нами поехала, хотя она временный челн клуба. И Хироши тоже.

– Уж без Хироши я бы обошелся – ворчу я: – больно надо…

– Ой, не жмурься, все знают, что вы с ним лучшие друзья – говорит Томоко и качает свой соломенной шляпкой: – вы просто не подаете виду. У вас с ним настоящая мужская дружба!

– Ну да. – хмыкаю я: – я б ему по его хитрой роже…

– Правда странновато что мы поехали вместе с другими клубами… например Клубом Кройки и Шитья из пятнадцатой школы в пригороде… и они какие-то… странные. – шепотом говорит мне она: – я не хочу никого обижать, но…

– Странные? – я не оглядываюсь. Мне не надо оглядываться. Мой затылок буравят взглядом «школьники из пятнадцатой муниципальной».

– Ну… слишком уж они какие-то… потасканные. Будто не школьники а хикканы какие-то – ставит точку в описании Томоко и еще раз оглядывается: – и на меня все время смотрят! Мне страшновато даже немного.

– Хм? Да не обращай внимания, просто ребят жизнь потрепала – говорю я и оборачиваюсь. Делаю страшные глаза и наклоняю голову, сидящие сзади тотчас отводят взгляды и делают вид что их жутко занимает вид из окна автобуса. Автобус тем временем проходит еще один поворот горного серпантина и Томоко наваливается на меня всем телом, как бы случайно… но я определенно чувствую упругие выпуклости под футболкой. Чертовка не носит бюстгальтер?

Автобус наконец останавливается и в проход между креслами встает Мидори-сан, на ней нет привычного белого халатика, сегодня она «по гражданке» – одета в белую блузку и красную юбку, достаточно короткую, чтобы я увидел ее бедра, едва ли не до самого-самого…

– Так! – говорит Мидори, упирая руки в бока: – два домика у источника! Мальчики – налево, девочки – направо! Представители других школ – имейте в виду, что я являюсь ответственной за поездку и все вопросы следует согласовывать со мной!

– Да без балды, босс – раздается прокуренный мужской голос сзади.

– Все пучком, малышка… – разбитной женский. И жвачка лопается.

–… – вздыхает и качает головой Мидори. Дверь автобуса открывается и она поворачивается и выходит. Я жду, пока Томоко вскочит с места, дотянется до своего рюкзачка наверху и потянется к выходу. Жду, пока мимо пройдет Наоми, которая улыбнется мне усталой улыбкой (почти шесть часов езды!), пока не протанцует Мико, которая подмигнет мне заговорщицки и протащит за собой чемоданчик… пока не пройдут все наши, даже чертов Хироши со своей хитрой ухмылочкой…

Но вот наконец мимо проходит представитель «пятнадцатой муниципальной школы» из Клуба Кройки и Шитья и я хватаю его за татуированную руку.

– Вы чего удумали, дятлы⁈ – шиплю я на него: – это что за номер такой⁈

– Пусти! Ты чего, Такахаси-кун⁈ – пытается отстранится Аримура: – мы же с тобой не знакомы!

– Ну да. Ну да, а вы на себя в зеркало смотрели⁈ Какой там Клуб Кройки и Шитья, с вашими рожами бандитскими! И Мидори вас знает!

– Ну… так тем легче – пожимает плечами тот: – значит вопросов дурацких не будет. Зачем нам вопросы? Я в курсе что она твоя телка, босс, не переживай, никто из парней на нее зла не держит, мы хоть медосмотр прошли, а у Птица глистов вывели.

– Да я не об этом… – закатываю глаза я: – вы ж в татуировках с ног до головы, какие из них школьники, а из тебя преподаватель⁈ Особенно кройки и шитья⁈

– Обижаете босс – гудит сзади Сэмюэль: – Птиц знаете какой жилет мне сшил. Ну то есть не мне а Уинстону Черчиллю.

– Черчиллю? Сэру Уинстону? Он же умер? – на секунду озадачиваюсь я, представляя как Птиц прокрадывается в фамильную гробницу в Англии и снимает мерки с мертвого тела.

– Почему умер? – обижается Сэм: – я его только от чумки прививал. Живой он, жрет по ведру в день, что с ним станется.

– Это у него бультерьер такой – поясняет Аримару: – Черчиллем назвал. А Птиц жилетку для него сшил из кожзаменителя, с эмблемой мотоклуба босодзоку на спине. Очень атмосферно. Пустите, босс, а то там сейчас все места хорошие займут, а то говорят, что тут горячие источники с совместными купальнями есть!

– Да и черт с вами – отпускаю я его руку: – но уж вы ведите себя…

– Да мы то тихими будем… вы бы это своей Охотнице сказали – косится назад Аримару: – какая из нее представительница женской школы номер семь? И Клуба Кладоискателей?

– Не, там в иероглифах ошибка – говорю я: – клуб не Кладоискателей, а Клуб Искателей Драгоценностей… фамильных видимо.

– Ух… – поежился Аримару: – ну… мы пойдем, босс… – и он тянется к выходу из автобуса. Вслед за ним проходит Сэм, он улыбается извиняющейся улыбкой и качает головой, мол я тут не при чем, это все начальники решили, а я человек маленький, сказали в школьника играть – играю. За ним тянется Птиц, тот вовсе предпочитает не встречаться со мной взглядом, а прошмыгнуть тихой сапой. Проходят девочки из «Клуба Кладоискателей», я жду пока они выйдут и поднимаюсь с кресла. Поворачиваю в конец салона. Там, прямо посредине самого заднего сиденья – сидит так называемый «взрослый представитель Клуба из отдельной женской школы номер семь». Сидит, раскинув ноги и лопая большой розовый пузырь жвачки.

– А ты куда? – спрашиваю я ее: – вот из тебя какая преподавательница? Ты то себя в зеркало видела?

– Пф! – машет рукой она: – отказываться от халявных билетов на горячие источники я не собираюсь, тем более мне тут сказали, что тебе может помощь понадобиться… хотя бы этих идиотов занять, пока ты… не знаю, чем ты тут заниматься собрался… оргиями? Или захватом мира? Обычно все начинают с Польши, имей в виду.

– Я запомню. Но… могла бы и мне сказать.

– Честно? Сама не знала. Вроде бы пришли мне от анонимного доброжелателя билеты на такой классный курорт, а все что надо было сделать – прикинуться «школьным клубом». Думаю у меня все же есть некая авантюрная жилка в крови… – задумчиво произносит Косум: – это наверняка твоя Бьянка придумала, а?

– Если бы. Есть тут еще одна… которая считает себя самой умной – пожимаю я плечами: – видимо придется по возвращению урок преподать.

– О. Ну… хозяин – барин. Чему и как ты свой гарем учить будешь – это мне можешь даже не рассказывать. Кстати! Я же с собой Киоко взяла, заценишь ее в обстановке горячих источников… она тебе понравится…

– Опять ты со своей Киоко. Ладно. Пошли уже… «представитель женской школы номер семь».

– Эй! Я глава Клуба Охотниц за Фамильными Драгоценностями!

– А… так вот какое у вас полное название… довольно похабное, не думаешь?

– Пфф… нормальное название. – и мы выходим из автобуса наружу.

– Нет, я понимаю, что мальчики и девочки отдельно, да у меня и мыслей никаких не было. Они же школьницы! – горячо оправдывается Птиц, у которого Аримару только что изъял бинокль: – зачем мне за ними подглядывать? У меня… задание есть, вот.

– Что за шум, а драки нет? – спрашиваю я, входя в комнату и оглядывая наше скромное обиталище. Да, здесь определенно не люкс, это даже не «стандарт», а скорее «эконом» – просто большая комната, на полу которой предполагается расстилать футоны. С другой стороны, для школьной экскурсии – самое то, забронировать «люкс» было бы подозрительно… да и забронировано тут уже все.

– Интересное дело – говорит Хироши, отлепляясь от стенки: – а ты всех тут уже знаешь, Кента-кун… и откуда у тебя такой интерес к Клубу Кройки и Шитья?

– Эй, ботан, ты думай, что базаришь – тут же встревает Птиц: – Кройка и Шитье – норм хобби для правильного пацана. Ты что-то против Кройки и Шитья имеешь?

– И вправду, Хироши-кун, ты бы поостерегся портных обижать, а то проснешься завтра, а у тебя что-нибудь к чему-нибудь пришито… или отрезано. – замечаю я, проходя в комнату и поставив свой чемодан в шкаф, который скрыт в стене: – не слышал сказку о Храбром Портняжке?

– Замолкаю. Ничего не имею против Кройки и Шитья – тут же склоняется в поклоне гибкий позвоночник Хироши: – я и сам люблю что-нибудь выкроить и пошить. Просто я удивлен что Кента-кун… тоже портной.

– Босс у нас шьет что надо… ай! – Птиц получает подзатыльник от Аримару и тут же поправляется: – в смысле, он так шьет, что…

– Такахаси-кун поражает наш Клуб своими талантами – поясняет Аримару: – вы уж простите… моего кохая. Шьет и кроит он хорошо, а вот со словами у него беда.

– Ага. – замечает Хироши: – и… татуировки у него от того, что часто иглами колется когда шьет?

– Какие татуировки? Это у него переводные картинки – не моргнув глазом отвечает Аримару: – они вздумали в якудзу играть вот и наделали себе… у нас фестиваль был, маскарад и карнавал. Кто-то пиратами был, а наш класс – вот якудза. Очень страшно. Даже я себе сделал – он закатывает рукав и показывает карпов кои на предплечье, плывущих по синим волнам: – правда как настоящая?

– Вас с такими художествами в общую купальню не пустят – вздыхаю я: – пока не сойдут…

– Как не пустят! Аники ты же обещал! – поворачивается Птиц к Аримару и тот морщится.

– Все, заткнулись – говорит он: – а ну-ка пошли отсюда, я вам объясню, как себя вести надо! – и он вытаскивает из комнаты Птица и Сэмюэля. Мы с Хироши остаемся одни и он хмыкает, сложив руки на груди.

– И с какого перепугу ты у нас стал членом Клуба Экзорцизма? – спрашиваю я у него, раскатывая свой футон.

– С самого начала. Я самый верный и постоянный член Клуба – не моргнув глазом заявляет он: – у меня и членский билет есть. И взносы я плачу… кстати, я нигде не вижу твою Натсуми, а что-то мне подсказывает, что вся эта суета без нее не обошлась.

– Еще один проницательный – хмыкаю я: – и откуда на мою голову вы все свалились…

– Кента! Хироши! – в дверь стучат и тут же открывают, за дверью – Наоми, которая закрывает глаза ладонью: – вы тут одетые?

– Что случилось, Наоми-тян – спрашиваю я: – уже на ужин пора? Тут же «все включено»?

– Ужин подождет! Горячие источники же! Сразу говорю, что купальня общая, чтобы все в полотенцах были и без подглядывания! Сперва девочки! Вы – подождете!

– У нас купальня общая с несколькими домиками – замечает Хироши: – вы им-то сказали, что сперва девочки?

– Помолчи! Главное, чтобы вы знали! Все! Сперва девочки! – дверь закрывается, слышны легкие шаги, которые удаляются по коридору…