Текст книги ""Сезам, откройся!""

Автор книги: Виталий Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 48 страниц)

За последнее десятилетие перевертышей в нашей службе появилось хотя и не так много, но достаточно для того, чтобы на базе их клеветнической критики западным спецслужбам можно было вести активную подрывную работу по дискредитации внешней разведки. Открыло же им зеленую улицу предательство перевертышей О. Калугина, Бакатина, Ю. Швеца и других.

Вот почему, говоря об этом виде предательства, считаю достаточным ограничиться оценкой активности в этой области Калугина. Тем более что этот активный пропагандист псевдогласности сейчас развивает настоящую подрывную работу против внешней разведки в международном масштабе. Это, однако, не означает, что он добился в этом каких-то существенных результатов.

Сотворив свой труд во славу свою, он начал разъезжать по свету, избрав первым этапом США, где не только, как писала американская пресса, популяризировал себя и делал рекламу своей книге, но занялся коммерческой деятельностью совместно с бывшим директором ЦРУ Колби.

Вторым этапом стал Австралийский континент, где Калугин оставил прозвучавший в мировых СМИ след в виде сенсационных намеков на каких-то мифических агентов внешней разведки.

Затем поразительный вояж в ЮАР, где невещий Олег пустился в восхваление бывшего режима апартеида и его деятелей, высказывая сомнительные даже для недружественной России западной прессы сравнения прошлого этой страны с тем, что творится на его бывшей родине (Пичугин Ю. ЮАР произвела на Калугина впечатление. Новости разведки и контрразведки. 1996, № 1).

Затем вдруг его образ появился на румынском горизонте, где он удосужился поставить себя в один ряд с Горбачевым, Яковлевым, Бакатиным, которых КГБ якобы считает агентами ЦРУ.

Но самым знаменательным было его признание: «Я горжусь, что был причастен к этой категории – *предателей советской системы*» (Самошкин В. Олег Калугин о КГБ, Румынии. НАТО и будущем России. Новости разведки и контрразведки. 1996, № 13).

При этом он, очевидно, считая себя уже полностью приобщившимся к западной культуре, не стесняясь приклеивает нашему народу ярлык «рабской, собачьей психологии», торопливо поясняя, что имеет в виду «тот комплекс неполноценности, который-де развился в нашей стране за последние десятилетия».

Вот вам еще один фортель настоящего предателя, не юридического, а реального. Хотя… Вот в 1996 году газета «Вашингтон Пост», сообщая об аресте в США бывшего двадцать лет тому назад сотрудника АНБ Роберта Стефана Липки, однозначно ссылалась на книгу Калугина «Первое управление КГБ: мои 32 года разведки и шпионажа против Запада», как на источник информации для ФБР, позволивший американской контрразведке вычислить Липку, которого Калугин описывал под его действительным псевдонимом во внешней разведке – «Рук», то есть по-английски «Ладья» (Надеин В. Бывшего агента КГБ «сдал» бывший генерал КГБ. Известия. 1996, 27 февраля).

Вот вам и реальное предательство, достаточное для юридического обвинения в измене. Правда, при наличии желания у Калугина вернуться домой.

Можно сказать, что Калугин стал неформальным лидером других перевертышей из числа бывших сотрудников КГБ. Ведь все же хоть бывший, но генерал внешней разведки! Его появлению на предательском горизонте обрадовались разные юрии швецы и другие мелкие поставщики дешевых сенсаций о нашей внешней разведке.

Поражает не то, что бывший сотрудник внешней разведки Юрий Швец, сбежавший из России в США после того, как его выгнали из нашей службы, и укрывшийся там явно не без содействия американских спецслужб, выступает с клеветой и измышлениями о деятельности внешней разведки в США. Удивляет, с какой легкостью предоставляют этому проходимцу и предателю трибуну на нашем телевидении. Ведь ясно, что честный критик наших недостатков не стал бы так воровски, из-под прикрытия ЦРУ произносить свои обличающие речи.

О том, что это подлец, можно судить по тому, как еще в 1990 году он разразился пасквилем по поводу 70-летия внешней разведки (Мир звезд. 1991, № 1).

Уже тогда его наглая клевета на внешнюю разведку, шедшая в унисон с компрометирующей дезинформацией ЦРУ, требовала решительного отпора. Теперь же, после показа его выступления по нашему телевидению из США, уже поздно возмущаться его воровскими повадками опорочивания постфактум деятельности резидентуры внешней разведки в США, которую он якобы сам наблюдал, будучи незаслуженно недооцененным ее руководством.

Считаю неизбежными отдельные перехлестывания гласности через край чрезмерной секретности, властвовавшей в спецслужбах. И не только у нас, но и повсюду на Западе. И выход в отдельных случаях за рамки допустимого в разглашении секретов, затрагивающий интересы безопасности как самих спецслужб, так и государств, начался раньше там, где СМИ оказались сильнее цензуры и влияния отдельных спецслужб.

Так, в США появились, вопреки желанию властей, публикации и целые исследования о ЦРУ, суперсекретном АНБ, затем разоблачительные статьи о террористических актах ЦРУ против нежелательных иностранных политических деятелей, о незаконных опытах над людьми с применением психотропных веществ.

В Британии, вопреки запрету властей, бывший контрразведчик СИС Питер Райт опубликовал свои мемуары, раскрывающие деликатные тайные операции этой службы.

Поскольку эти разоблачения касались действительно имевших место в прошлом фактов и не наносили особо серьезного ущерба безопасности деятельности этих спецслужб, они осуждали их, но, как правило, не преследовали авторов, предпочитая влиять на содержание их трудов, что, полагаю, соответствовало интересам ознакомления в благожелательном плане общественности с секретными службами, которые содержатся на деньги налогоплательщиков.

У нас после 1985 года процесс гласности в этой области набрал такие темпы, что вскоре со стороны некоторых спецслужб стали раздаваться обеспокоенные голоса о том, не опасно ли это для них. В известной мере эти опасения обоснованны. Ведь чем больше правды мы расскажем народу, тем труднее будет нашим недругам на Западе, да и внутри России, продолжать распространять ложь и клевету о внешней разведке, а лжеэкспертам типа Калугина, Гордиевского выступать со своими лживыми консультациями.

Но и перехлесты у нас тоже начались. Это и расшифровка наших сокровенных секретов Бакатиным, Калугиным, не говоря уже о таких изменниках, как Шеймов, Резун, Дерябин.

Встал в этот ряд, к моему великому сожалению, и ветеран КГБ П. А. Судоплатов, затронувший в своей книге тему деятельности внешней разведки в области атомного шпионажа в США. Не имея ни знания действительного положения дел на этом участке агентурной деятельности внешней разведки, ни оснований для утверждений, что он-де ведал этой деятельностью в США, Судоплатов допустил еще и грубые, совершенно безосновательные утверждения о принадлежности к агентуре внешней разведки ряда видных американских ученых, чем вызвал в США да и в других странах настоящую бурю негодования.

Своей книгой, ставшей плохой сенсацией, он нанес ущерб не только истине о деятельности внешней разведки, но и самой гласности о ее деятельности (Известия. 1994, 4 и 12 июня).

Можно было бы игнорировать отдельные отклонения от истины, если бы не большое влияние, которое приобрели на Западе да и у нас начинают приобретать вредные мифы о КГБ и внешней разведке, распространяемые СМИ.

Не секрет, что на Западе и, в первую очередь в США, методы использования гласности в интересах правящих кругов получили свое наибольшее развитие и, я бы сказал, совершенство. Сошлюсь на представителей американских СМИ. *«Наши циничные утверждения о так называемой объективности, – говорил корреспондент «Коламбия Бродкастинг Систем» Э. Севард, – нагромождение всего того, что печатается в газетах и говорится по радио, наша плоская, однобокая подача новостей придает лжи такую же весомость и значительность, что и у правды»* (Кэйтер Д. Четвертая власть в государстве. Нью-Йорк, 1963).

Одним из методов дезинформации общественности западными СМИ, к которому с готовностью сейчас начинают прибегать и некоторые наши журналисты, является искажение либо замалчивание тех фактов и событий, широкое и объективное освещение которых невыгодно для правящих кругов. Особенно ярко это проявилось в шумной кампании в американских СМИ в связи с делом Эймса. У нас этот метод применяется недругами спецслужб и исказителями правды о внешней разведке.

Направленность таких публикаций очевидна. Газета «Вашингтон Таймс» не скрывала, что эти разоблачения помешают усилиям администрации Клинтона заручиться у конгресса поддержкой дальнейшей помощи для России. Было ясно, что умышленно допущенная утечка секретов, содержавшихся в докладе о результатах следствия по делу Эймса, могла сыграть на руку тем законодателям, которые занимали жесткую позицию в деле помощи России. В то же время не могу не отметить, что в прессу просочилась и положительно прозвучавшая часть этого доклада по адресу внешней разведки, а именно сообщалось, что «в целом (допросы Эймса) добавляют штрихи к картине осторожного, терпеливого КГБ, который использовал хорошо проверенные, сопряженные с малым риском, простые методы работы» (Чуксеев В. Как КГБ вел Эймса. Новости разведки и контрразведки. 1996, № 2).

Вот и думается, что горе-публицисты ошибочно полагают, что их измышлениям наш народ будет верить так, как это считает французский автор М. Гаскот: «Человек массы – это оболочка человека, в которую тираны вливают то, что им нравится; человек массы послушен и так же способен на героизм, как и на низость. Одно ему не по силам: быть самим собой» (Гаскот П. Сегодня. Тема и вариации. Париж, Файард, 1965).

Хотя наше недавнее прошлое и подтверждает в известной мере эту оценку масс, когда по мановению официальных СМИ, по словам историка А. Зиновьева, они могли возвеличить ничтожество (скажем, такое, как бывший генсек Черненко) и мешать с грязью великого ученого (как это было с академиком Вавиловым и многими другими), в новой России общественное мнение дает отпор попыткам превратить человека в простую оболочку.

И все же думаю, что на руководство внешней разведки и на каждого разведчика ложится ответственность за то, чтобы ложь или искаженное представление о деятельности этой важной государственной службы, которые то и дело проскальзывают на страницах нашей прессы, не оставались безответными, создавая ложные представления у общественности.

Говоря о разведке и гласности, нельзя не отметить, что западные глашатаи псевдогласности прежде всего нацеливают свое внимание на опорочивание тех выдающихся советских разведчиков, которые составляют нашу гордость, прославляют нашу службу и ниспровергают западные спецслужбы с искусственно создаваемых пьедесталов непобедимости и совершенства.

В этом плане личность советского разведчика Кима Филби не перестает «дразнить» ниспровергателей давно признанного всеми авторитетами в области разведки мирового престижа этого разведчика.

Вот и додумались, ко всей прочей чепухе, приписываемой этому разведчику, добавить ему «предательство в крови». Для этого вытянули на свет яркую биографию его отца, сэра Сен-Джона Филби, который считался образцом служения британской короне, а проще – британскому империализму. Оказывается, сэр Сен-Джон под конец жизни, убедившись в коварстве британской дружбы с арабами, отказался от дальнейшей службы и остался доживать свой век в арабском мире, а значит – предал Британию. Вот и унаследовал-де Филби предательство в крови (кому интересен тот факт, что К. Филби родился в то время, когда его отец ходил в верных слугах Британской короны) (Известия. 1995, 8 февраля).

Вся эта чушь, рассчитанная на наивного читателя, к сожалению, находит и в наших периодических изданиях, бездумно их перепечатывающих, потребителя. Все эти сообщения из Лондона, Вашингтона и других западных столиц сопровождаются соответствующими комментариями российских журналистов или даже редакциями.

В подтверждение еще один пример, и касающийся все того же Филби, неопровержимая слава которого никак не дает покоя британским спецслужбам.

Британская журналистка Джин Вронская разразилась грязной, клеветнической статьей о Киме Филби и всей его героической группе под кричащим заголовком «Ким Филби и его товарищи. Они любили не Советский Союз, а друг друга». Автор пытается доказать недоказуемое, игнорируя широко известный факт, что как Филби, так и все четверо членов его героической группы были не просто агентами внешней разведки, а глубоко убежденными бойцами за дело перестройки мира на принципах, которые провозглашал Советский Союз. Уверен, что это хорошо известно и в редакции газеты «Известия», но ответственный за выпуск этой статьи на страницы газеты как будто радуется возможности еще раз облить героев помоями, очевидно, потому, что они относятся к внешней разведке (Известия. 1994, 21 сентября).

Вот до какого абсурда договариваются хулители всего, что связано с внешней разведкой. Еще более разительна не умирающая тенденция западных публицистов разоблачать КГБ, которого, кстати, уже нет пять лет. Поэтому, говоря о гласности, нельзя не уделить и этому внимания. Ведь одних только солидных книг под заголовком «КГБ» появилось на Западе уже более десятка (у одного только Баррона целых два «КГБ»).

КГБ КАК ПУГАЛО

Западные публицисты упорно уклоняются в своих выступлениях на тему о КГБ от того, чтобы выделить российскую внешнюю разведку из этого ведомства, продолжая наделять ее всеми прошлыми и якобы продолжающимися действительными и надуманными пороками этого советского государственного ведомства, наследника и продолжателя деятельности ВЧК-ГПУ-НКВД.

Даже ученый-историк поддался этой тенденции и полностью слил деятельность органов государственной безопасности с деятельностью советской внешней разведки, хотя должен был бы увидеть, что, даже являясь составною частью аппарата КГБ, внешняя разведка действовала автономно, решая свои собственные задачи. Не случайно Берия безуспешно стремился полностью слить ее аппарат с аппаратом КГБ, а между тем внешняя разведка всегда сохраняла устойчивую отчужденность от внутренней контрразведки. Это отнюдь не означает желания отмежеваться от КГБ. Нет, лично считаю, что обе спецслужбы – внешняя разведка и контрразведка – в силу общности их задач обеспечения государственной безопасности нашего отечества и совпадения специфических методов деятельности должны работать в тесной связи, настоящем содружестве и взаимодействии.

То, что Комитет государственной безопасности Советского Союза и его внешняя разведка и контрразведка являлись для западных спецслужб и, в первую очередь, для ЦРУ и ФБР главными объектами их подрывной деятельности на протяжении всей «холодной войны», вполне понятно. Ибо этот орган советского государства стоял на пути этих спецслужб и нередко наносил им ощутимые поражения. В этом отношении приводимые примеры операций ТФП внешней разведки достаточно убедительны.

Поэтому неудивительно, что все изменники из числа бывших сотрудников КГБ в своих воспоминаниях, заявлениях и различных свидетельствах набрасывались прежде всего на КГБ, использовали действительные факты прошлого беззакония и пороков, практиковавшихся в период культа Сталина кликой Ягоды, Ежова, Берии, но обязательно присовокупляли к ним домыслы и клевету о постсталинском периоде деятельности органов госбезопасносги СССР, в том числе и внешней разведки.

Используя сложную ситуацию в России, возникшую в последнее десятилетие, когда прежний режим коммунистической монополии на власть отошел в прошлое, специальные службы Запада, особенно ЦРУ, развернули активную разведывательную деятельность как в России, так и в других государствах, возникших на территории бывшего Советского Союза. Как ЦРУ, так и ФБР, несмотря на кардинальные изменения характера нашего государства и провозглашения партнерства с США вместо прежней конфронтации, не только не отказались от вербовки российских граждан как в самой Российской Федерации, так и в США и на территории других государств, но и сохранили в своей профессиональной практике все прежние методы и приемы, включая провокации и шантаж.

При этом дезинформационная деятельность ЦРУ против ставшей независимой внешней разведки еще больше усилилась и стала проводиться без каких-либо сдерживающих моментов.

Можно ли рассматривать иначе, чем прямое вмешательство спецслужб США во внутренние дела нашего суверенного государства, действия ЦРУ, о которых сообщает из тюремной камеры Олдрич Эймс: «После попытки государственного переворота в Москве в августе 1991 года я возглавил в ЦРУ отдельную группу по КГБ. У меня было задание кончать с этим ведомством. Разрушить его. Мы считали, что в этот момент КГБ был очень уязвим с политической и финансовой точек зрения. Мы хотели, чтобы российский парламент уменьшил на 90 процентов бюджет управления, которое занимается внешней разведкой. Для этого нам надо было дискредитировать КГБ, распространять в России порочащую информацию» (Горенко С. Цит. по газ.: Труд. 1995, 31 мая).

Возникает вопрос об искренности партнерских предложений спецслужб США сотрудничать и взаимодействовать с российскими службами.

В связи с этим представляет интерес посмотреть, что высветило дело Эймса в деятельности ЦРУ и ФБР, выплеснув на страницы американских СМИ многие сокровенные тайны этого могущественного ведомства. *Американский журнал «Ю. С. Ньюс энд Уорлд Рипорт» даже провел серьезное журналистское расследование положения дел в ЦРУ (За рубежом. 1994, № 35). В этом расследовании вскрыто много поражающих воображение пороков и провалов в деятельности ЦРУ, низкий моральный и профессиональный уровень разведывательных кадров.*

Но самое удивительное состоит в том, что некоторые офицеры ЦРУ винят в этом КГБ. Видите ли, после 45-летней тайной войны с коммунизмом секретная служба заразилась многими болезнями этого закрытого общества, падению которого она способствовала. А именно: леностью, бюрократической неповоротливостью, стремлением ограждать от неприятностей своих сотрудников.

Что касается «заразы» ЦРУ от КГБ, то, думаю, сотрудники этой американской разведки правы, но совершенно в другом смысле. ЦРУ заразилось предвзятыми, основанными на сплошной лжи оценками КГБ и внешней разведки, которыми ее пичкали изменники и предатели, такие, как Голицин, Носенко и иже с ними. За последнее время в России появился ряд книг о КГБ. Помимо мемуаров В. Удилова (Удилов В. Записки контрразведчика. М., Ягуар. 1994), выступили со своими воспоминаниями руководящие работники бывшего КГБ Ф. Бобков (Бобков Ф. КГБ и власть. М., Ветеран МП, 1995), В. Крючков (Крючков В. Личное дело. М., Олимп, 1996), В. Широнин (Широнин В. Под колпаком контрразведки. М. Палей, 1996). Знакомство с этими книгами, безусловно, должно помочь нашей широкой общественности получить объективное представление о важном ведомстве бывшего Советского Союза, долгие годы успешно обеспечивавшего государственную безопасность нашей Родины.

ГЛАВА XV. ИНФОРМАЦИЯ, ИНФОРМАЦИЯ…

Отклоняйся от дорог исхоженных,

Используй нехоженые пути.

Мэнли П. Холл

Знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов.

К. Гельвеций

По прибытии в Польшу одной из первоочередных задач, которая меня сильно заботила, являлось выполнение серьезного наказа председателя КГБ: «знать все, что происходит в этой стране». То есть наладить работу вверенного мне представительства КГБ, чтобы обеспечить систематическое поступление информации, отражающей действительное положение на всех уровнях политической, экономической и общественной жизни Польской республики.

Эта задача слагалась из двух основных направлений информационной работы: освещения, во-первых, внутриполитического положения с позиций обеспечения государственной безопасности и прогнозы на будущее и, во-вторых, положения в руководстве страной, в ее руководящих органах, основных общественно-политических организациях и выявление тенденций в их деятельности по принципиальным проблемам, в первую очередь, в отношениях с Советским Союзом и с Западом.

Первая часть задачи решалась и раньше достаточно удовлетворительно через взаимодействие с польскими органами госбезопасности и другими правоохранительными ведомствами на основе взаимного обмена оперативной информацией. Оставалось заполнить брешь в части отсутствовавшей достоверной информации о реакции на происходившие в стране события со стороны высшего руководства партии. Это можно было выполнить только развив второе направление информационной работы.

О том, как решить эту задачу, и задумывался я, изучая через все доступные официальные и неофициальные источники действовавшую в стране структуру управленческого аппарата и то, какие политические и государственные инстанции принимают решения, определяющие внутреннюю и внешнюю политику.

Только четко представляя, где и кто конкретно принимает решения или имеет решающее влияние, можно было определить и вероятные источники нужной нам информации. Это было необходимо и вполне возможно при условии ответа на вопрос: как можно получать эту информацию при наличии категорического запрета использовать классические разведывательные средства и методы?

Забегая вперед скажу, что мне удалось найти ответ, позволивший, я бы сказал, значительно перевыполнить поставленную задачу и обеспечить уже через год пребывания в стране резкое улучшение информационной работы и удовлетворения запросов Центра.

В результате моя осведомленность о происходивших в Польше событиях и деятельности основных партийно-политических и общественных деятелей стала позволять не только достоверно освещать действительное положение в стране и ее руководстве, но и готовить прогнозы его развития на ближайшие годы.

Эта осведомленность и позволила мне изложить картину положения в Польской Народной Республике на основе подробного анализа деятельности основных ее руководящих политиков в книге, изданной в Варшаве в 1994 году (Павлов В. Я был резидентом КГБ в Польше. Варшава, 1994). Но при этом я не делал акцента на том, как мне удавалось быть в курсе закрытых для общественности событий и информации, отмечая лишь наличие у меня многочисленных контактов и знакомств среди тех высокопоставленных польских деятелей, о которых я писал.

Поскольку применявшийся мною метод очень близко соответствует теме настоящих воспоминаний, представляю в этой главе его суть и особенности, которые я определил как заочное проникновение (ЗП) с целью получения устной информации.

Для того чтобы читателю было ясно, почему так называю применявшуюся мною систему получения информации, поясняю. В процессе бесед с любым собеседником я стремился представлять событие, заседание, принятие решения так, как будто я вместе с собеседником, рассказывавшим об этом, присутствовал там. Делал свои замечания, ставил недоуменные вопросы там и тогда, где и когда было желательно уточнить или определить позицию того или иного участника событий.

Как правило, с различными вариантами, в большей или меньшей мере мне удавалось реально представить ситуацию не только в ее оценке собеседником, но и по той реакции, которую проявляли другие участники.

Расскажу об этой интересной, хотя и чрезвычайно трудоемкой и хлопотливой части моей работы в Польше в течение почти 12 лет.

ПОДГОТОВКА УСЛОВИЙ ДЛЯ ЗП

Итак, эта глава не столько об информационной работе, сколько опять же о проникновении, но теперь не физическом, агентурном или безагентурном, а о заочном, о методе получения разведывательной информации без использования разведывательных средств. Прибегнуть к этому методу меня заставила сама действительность, с которой я столкнулся в Польше и которую должен был преодолеть.

Поскольку мне запрещалось не только вербовать агентов или просто источников информации, но и без вербовки приобретать секретных информаторов и вообще заниматься тайным сбором информации, я усиленно искал альтернативный путь.

Как мне казалось тогда, в начале 1973 года, передо мной был неразрешимый ребус. Но ведь в разведке не принято обсуждать приказы, их требуется исполнять, и исполнять на высококачественном уровне.

Изучая жизнь Польской Народной Республики, прогуливаясь по вечерним улицам Варшавы и размышляя о возможностях проведения информационной разведки не только безагентурно, но и без других атрибутов ее, я, естественно, отталкивался от возможных источников нужной мне информации. Определение их было первой настоятельной задачей.

Далее необходимо было решить, каким путем вступать в личный контакт с носителями информации, чтобы во внешне обычных, совсем не шпионских беседах получать сведения по конкретным вопросам и проблемам многообразной политической, государственной и общественной жизни страны.

Опыт работы под дипломатическим прикрытием в капиталистических странах, наблюдение за тем, как получают информацию сотрудники советского посольства в Варшаве, подсказывали, что метод официальных контактов и встреч, бесед с различными представителями партийных и государственных органов, руководителями наиболее важных общественных организаций являлся единственно доступным мне в сложившихся условиях.

Но эпизодические, нерегулярные встречи и беседы, без наличия условий планомерного использования такого канала получения информации меня не устраивали. Нужно было преодолеть этот недостаток «дипломатического метода».

Помню, как, сидя летним вечером на скамейке в варшавском парке Лазенки, что находился по соседству с квартирой, где я жил, я мысленно представлял себе различные варианты «безагентурного» получения информации. Должен же мой мысленный взор, способный охватить всю вселенную за какие-то секунды, помочь мне проникнуть в сокровенные тайны бытия польских руководителей, думал я.

При слове «проникнуть», которым я в известной мере был одержим, я вдруг представил себя как бы присутствующим на тех значимых для моей информационной осведомленности совещаниях, заседаниях, обсуждениях, конференциях и просто беседах между собой польских руководителей органов власти и управления. Ведь только так, кажется, я мог бы быть в курсе их дел.

Короче, я подумал о вполне реальной психологической задаче осуществлять мое личное присутствие глазами и ушами других. Можно ли, задавался я вопросом, максимально приближенно воссоздавать, мобилизуя свое воображение, картины происходящих событий на основании добровольных, заинтересованных рассказов самих участников этих событий.

Вот тогда и родилась идея заочного проникновения в интересовавшие меня объекты с помощью контактов, знакомств и связей, специально направленных бесед с ними, в осуществлении которых будут полностью отсутствовать разведывательные методы, хотя разведывательный подход на основе личного опыта и будет присутствовать незримо и неощутимо. Ведь от этого я никак не мог бы избавиться, да никто и не мог мне запретить.

Для успешного применения метода ЗП требовалось создать ряд условий: прежде всего обеспечить заинтересованность нужных мне собеседников во встречах со мною; готовность их к откровенным беседам и обсуждению любых польских проблем; максимальный учет личностных особенностей каждого отдельного собеседника; доступность их для встреч и бесед в нужный момент и моя готовность к встрече с ними, когда у них возникает заинтересованность в беседе со мною.

Я понимал, что важно создать такие условия для бесед с носителями нужной информации, чтобы они также были заинтересованы во мне и вели себя откровенно, не опасаясь высказывать свои оценки и суждения о происходящих событиях, окружающих их людях, в том числе их начальниках и руководителях, включая и самых высших в партийной и государственной иерархии.

Придя к такому заключению, я сразу почувствовал облегчение, теперь есть конкретная цель и метод ее достижения. Буду приниматься за практическое ее осуществление. Настроение было боевым, вера в реальность решения задачи по-новому осветила окружавший меня мир. Даже парк Лазенки и гулявшие в нем люди показались мне другими… Мышление, вспомнил я слова Аристотеля, «верх блаженства и радости в жизни, доблестное занятие человека». И тут же далее: «В системе мира нам дан короткий срок пребывания – жизнь: этот дар прекрасен и высок». Вот и надо спешить, чтобы успеть сделать за этот короткий срок что-то значимое. Поэтому, сказал я себе, за дело, в Центре от меня ждут исчерпывающую информацию и мои размышления никого там не интересуют.

Приступив к выработке конкретных практических возможностей, я стал проверять приемлемость моих заключений, их действенность на встречах и беседах с уже имевшимися моими знакомыми из числа официальных представителей польских спецслужб, а также с теми польскими политическими и общественными деятелями, с которыми меня знакомили.

Первые положительные итоги применения метода ЗП позволили разработать систему планомерной информационной работы на основе целенаправленного приобретения контактов и знакомств, которая действовала безотказно на протяжении всего периода моей работы в Польше, вплоть до конца 1984 года.

Претворяя в жизнь намеченный план ЗП, я проделал большую подготовительную работу.

Во-первых, были определены те объекты, где могла возникать и находиться нужная информация, те «кухни, где варилась» политика, намечались планы, принимались решения и выражалась реакция на происходящие события в стране и на международной арене.

Очевидными такими объектами в стране, где во главе государства стояла партия ПОРП, являлись все ее основные органы: Политбюро и Секретариат ЦК, основные отделы аппарата ЦК, воеводские комитеты партии. Все они могли быть интересными для получения информации о деятельности правящей партии.

Меньшее значение имел правительственный аппарат. В нем могли иметь большое значение деятельность кабинета премьера, министерства обороны, МВД, МИД, комитета радио и телевидения.

Среди общественных и иных организации первостепенными объектами были управляющие органы профсоюзов, католический епископат во главе с примасом Польши, творческие союзы, центральные органы партий-союзниц ПОРП.

Этот перечень объектов ЗП составлялся и дополнялся по ходу развития моей информационной работы.

Во-вторых, нужно было выявить тех носителей информации, которые могли располагать наибольшей осведомленностью, с которыми можно было бы контактировать, встречаться для бесед и обмена мнениями. Кроме того, для метода ЗП важно было, чтобы они имели личный постоянный доступ на «свои» объекты.

Естественно, что наиболее информированными могли быть члены высшего руководства партии – Политбюро и Секретариата, – их помощники, заведующие основных отделов ЦК, первые секретари воеводских комитетов партии.