Текст книги ""Сезам, откройся!""

Автор книги: Виталий Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 48 страниц)

В аспекте этого заявления Вулси у меня особый интерес вызвало явно прозвучавшее у него сожаление об уходе из российского правительства «двух главных реформаторов» – Гайдара и Федорова. Не их ли имел в виду шеф ЦРУ, говоря о поддержке российских политиков?

Подытоживая размышления об активизации разведывательной деятельности ЦРУ, а также подрывной провокационной работы американской контрразведки – ФБР – на территории США против российских учреждений и граждан, хочу сказать, что не следует этим спецслужбам и их покровителям в американской администрации при каждом случае, когда они считают это выгодным, вытаскивать на передний план наших отношений какие-то эпизоды из разведывательного противостояния как аргумент в пользу прежних представлений об «империи зла», как это произошло с делом Эймса. При чем здесь государственные интересы, когда то же ЦРУ, не считаясь с государственными интересами какого бы то ни было государства, вербует его граждан, если они нужны американцам, или проникает в чужое посольство и похищает шифры, как это, например, совершили совместно ЦРУ и ФБР в посольстве Франции в Вашингтоне. Достаточно вспомнить похищение ЦРУ сотрудника КГБ В. Шеймова и вербовку советского генерала Д. Полякова.

В данном случае ЦРУ лишний раз продемонстрировало свои претензии играть главную роль в американской администрации, в результате США оказались, хорошо что только на короткое время, в плену представлений эпохи «холодной войны».

Читатель легко заметит, что, когда я начинаю писать об американцах, их спецслужбах и вообще о Соединенных Штатах, проявляется моя повышенная заинтересованность, причастность, но никак не предвзятость. И это не случайно.

Свою разведывательную службу я начинал как раз на американском направлении работы внешней разведки. В конце 1938 года я был направлен стажером в тогдашнее И НО – иностранный отдел ГУГБ НКВД, а в начале следующего года уже был назначен заместителем начальника американского отделения ИНО, ставшего потом 5-м отделом ГУГБ. На этой должности я приобщился к курированию разведывательной работы нашей службы на всем Американском континенте, от Канады до Аргентины. С тех пор англо-американская направленность моей работы во внешней разведке продолжалась до 1966 года, когда судьба направила меня на немецко-австрийский плацдарм – резидентом в Вену. Но и там я много внимания уделял противодействию враждебной нам деятельности ЦРУ. Вот почему так ярко выражен мой интерес ко всему американскому, в самом широком смысле этого слова.

Но вернемся к Польше 1994 года. Теперь эта страна по основным политико-идеологическим, экономическим и социальным условиям уже не Польша 1973 года, когда я прибыл туда.

В стране произошла коренная ломка бывшего, называвшегося социалистическим режима власти и общественного устройства. Теперь эта страна почти капиталистическая, частная собственность и рыночные отношения все больше завладевают жизнью польского народа. В то же время тот факт, что полвека в народном сознании все связывалось с иным социально-экономическим положением, за короткие прошедшие пять лет нельзя вытравить полностью.

Хорошо зная теперь поляков, могу утверждать, что лишение их бесплатного образования и здравоохранения, появление угрозы оказаться во все возрастающем числе безработных вместо уверенности в завтрашнем дне, лишение других социальных благ недавнего прошлого не будут забыты и не так легко примирят польских трудящихся с новым порядком. Об этом говорят и многочисленные забастовки, растущая поддержка избирателями новых демократических сил и протест против политики своего лидера Леха Валенсы, нашедшие выражение в его поражении на президентских выборах 1995 года.

Исчезновение социалистического содружества стран Восточной Европы и, как следствие, прекращение взаимодействия специальных служб этих государств явились заметной потерей для внешней разведки. Что касается польской разведки, то ее сотрудничество с нашей службой было, безусловно, взаимовыгодным для обеих стран.

Но польские спецслужбы не просто исчезли для нас как верные союзники и соратники в борьбе с общим противником.

Они перешли на сторону этого противника, став его союзником. И хотя западные спецслужбы теперь утверждают, что они отказываются от борьбы с нами и переходят от конфронтации к партнерству, все говорит за то, что эти службы в действительности продолжают наращивать подрывную деятельность против нашего государства. Иллюстрацией этому являются разоблачения многочисленных агентов иностранных разведок в России за последние годы, когда Запад уже не имел оснований считать нас «империей зла». Да и реакция на арест в 1994 году в США агента нашей внешней разведки Эймса отнюдь не свидетельствует о мирных намерениях американской администрации в отношении нашей страны и ее спецслужб.

Раз польские спецслужбы перешли на диаметрально противоположные позиции и их руководители поспешили на разные голоса заверить Запад в своей лояльности ему и намерении вместо совместной с Советским Союзом в прошлом борьбы против Запада, теперь вместе с Западом бороться против СССР, логично предположить, что польская разведка не стада сохранять в тайне от западных спецслужб те стороны прежней совместной деятельности с КГБ, которые были направлены против них.

Во всяком случае, если поляки и отказались делать это открыто, то неофициально, негласно их архивы будут, без сомнения, предоставлены в распоряжение, например, ЦРУ. Ну, а если и это не произойдет, то ЦРУ, БНД и другие западные спецслужбы имели в период польского кризиса достаточно своих людей среди оппозиции, тех, кого они поддерживали и направляли в борьбе с коммунистическим режимом. Некоторые из таких поляков, как мне было известно, ЦРУ и БНД вербовали, превращая в свои щупальца, запускавшиеся в руководящие круги польских правящих структур. Один лишь пример тому – агент ЦРУ в Генштабе Войска Польского Ришард Куклинский, который по своему положению знал почти все, что делалось в Министерстве национальной обороны Польши, и многое из того, что происходило в Министерстве внутренних дел этой страны и в его службах безопасности.

В интервью газете «Политика» министр внутренних дел ПНР Ч. Кищак сообщал, что министерство располагало материалами о фактически шпионской деятельности отдельных членов профсоюза «Солидарность». «Может быть, – говорил Кищак, – это и не было классическим шпионажем, но никто меня не убедит, что сведения о месторасположении войсковых частей, о характере производства определенной продукции некоторых заводов, состоянии использования трудовых ресурсов, служат профсоюзной деятельности. А именно такую информацию покупали за грязные деньги Пентагон и ЦРУ у известных профсоюзных деятелей.

Все сотрудничество между ячейками так называемого подполья в стране и антипольскими группировками на Западе основывалось на агентурных методах: шифры, тайнопись, современная электроника. Ведь и на Западе не делали из этого секрета, а лидеры оппозиции и послесолидарнического подполья имели полную осведомленность о том, от кого и за что брались деньги» (Политика. 1984, № 124). Яснее не скажешь.

Поскольку тема моих воспоминаний довольно узка и ограничена операциями ТФП, я не собираюсь анализировать, что из нашей совместной с поляками оперативной деятельности теперь наверняка стало известно американцам. Скажу лишь об операциях ТФП. Их за мою бытность в Польше координатором деятельности спецслужб обеих стран было проведено много, не один десяток. И эта деятельность уже по своему объему и информационному значению не могла ускользнуть от внимания теперешних союзников поляков из ЦРУ и других западных служб. Сейчас, придавая особое значение тому, чтобы своими воспоминаниями не нанести какого-либо ущерба интересам внешней разведки, я подверг тщательному анализу все ситуации, сопровождавшие проведение операций ТФП.

Зная точно, представители каких подразделений МВД ПНР участвовали в многообразной подготовке и осуществлении ТФП – от оперативного состава разведки и контрразведки, сотрудников, проводивших наружное наблюдение за объектами ТФП, и их сотрудниками-иностранцами до довольно значительного технического состава: мастеров по вскрытию запоров и замков, специалистов по электронным устройствам, фотографов и так далее, – я смог определить с достаточной точностью их число.

По моим подсчетам, а также по оценке сотрудников наших служб, непосредственно участвовавших в операциях, за период с 1973 по 1984 год включительно таких участников операций ТФП, осведомленных в той или иной мере об их характере и безусловно знавших объект и его национальную принадлежность, оказалось, как я уже указывал, около ста человек. При этом приблизительно половину из них составляли оперативные сотрудники разведки и контрразведки, занимавшие не рядовые должности. Таким образом, эти 50 или около того оперативных сотрудников, как можно с уверенностью полагать, были уволены из спецслужб с приходом к их руководству представителей бывшей оппозиции, против которой эти сотрудники активно вели борьбу.

Вторая половина осведомленных об операциях ТФП сотрудников бывшего МВД представляла собой сугубо технический персонал, подбиравшийся в спецслужбу не по политическим признакам, а по опыту в своей профессии, по специальным способностям и мастерству. Такие кадры нужны любой спецслужбе, и надо полагать, что многие из них остаются на службе у новых хозяев.

Эти специалисты, не связанные идеологической верностью прежнему режиму, являются наиболее вероятным источником получения информации о ТФП. Нет сомнения, что представители ЦРУ, БНД, СИС или их агенты не прошли мимо этой возможности, тем более что общие ссылки на проводившиеся операции, без сомнения, сохранились в архивных материалах, хотя все, что касается ТФП, окружалось особой секретностью.

Исходя из того, что в польских специальных службах довольно широкому кругу лиц стало известно и о ТФП, и об участии в них специалистов КГБ, следует, по моему глубокому убеждению, предположить, что в условиях сегодняшнего дня, когда западные спецслужбы стали тесными партнерами польских служб, информация об операциях ТФП, проводившихся в Польше с участием КГБ, стала достоянием Запада.

При этом западные спецслужбы, в первую очередь ЦРУ и БНД, пришли в соприкосновение со многими сотрудниками бывшего МВД ПНР, оставшимися на работе в новых польских спецслужбах, не только через своих официальных представителей, но и через указанные агентурные возможности своих разведок, располагавших агентами, завербованными еще в период кризиса из среды оппозиции, многие из которых могли вполне легально стать сотрудниками новых спецслужб. Об этом как раз и говорил в 1984 году Ч. Кищак. Даже без учета этих агентурных возможностей информационная база на 100–110 бывших участников ТПФ для западных спецслужб, без сомнения, является вполне достаточной для выяснения интересующего Запад вопроса: какую работу вел в Польше КГБ совместно с МВД ПНР против западных спецслужб и их объектов?

Как однажды сказал один из разведчиков, вероятность утечки сведений прямо пропорциональна квадрату числа осведомленных лиц. В данном случае такое число во много раз превышает единицу. Следовательно, и по этой формуле самая детальная информация об объектах нашего ТФП в Польше давно находится в распоряжении Запада. Почему же об этом хранится глубокое молчание – об этом речь далее.

С учетом сказанного, я смело считаю, что вправе писать об этих операциях в пределах того, что наши соперники в лице ЦРУ, БНД, безусловно, могут знать о них. При этом я не намерен выходить за рамки того, что было известно почти всем участникам операций: общих сведений об объектах, «емкостях», содержавших интересовавшие нас секретные материалы (сейфах, вализах, хранилищах), но что касается содержания изымавшихся секретов, о чем знал лишь весьма узкий круг лиц, то пусть пытаются определить его сами западные хозяева. Думаю, что эта часть их расследований является самой сложной, а если учесть давность времени, то просто неразрешимой.

Итак, возникает естественный вопрос: почему американцы, если им известно о наших операциях ТФП в бывших социалистических странах и в Польше, в частности, хранят молчание об этой стороне «подрывной» деятельности нашей внешней разведки и не используют добытую ими деликатную информацию в своих пропагандистских целях против КГБ?

Ответ мне представляется простым. Это невыгодно западным спецслужбам, и в первую очередь ЦРУ.

Говорить об успешных операциях ТФП в западные объекты, в том числе американские, означало бы компрометировать себя, свои спецслужбы, отвечающие за сохранность секретов в наиболее оберегаемых ими объектах. Ведь ЦРУ и ФБР постоянно раздували свой авторитет, заявляя о своем превосходстве над КГБ, о якобы недосягаемости для нас суперсекретов их государства. В то же время они всячески дискредитировали нашу разведку, а появись такая информация, это серьезно подорвало бы их усилия оклеветать нас и способствовало бы поднятию авторитета нашей внешней разведки.

Достаточно для западных спецслужб и того, что за последние годы им невольно приходится признавать большие успехи в работе против Запада бывшей разведки ГДР, так называемой «Штази», агенты которой, оказывается, были и в НАТО, и в США, Англии, Германии, Франции.

Между прочим, Запад получил доступ к информации об операциях ТФП, осуществляющихся КГБ и советской внешней разведкой, не только в результате крушения прежних режимов в бывших социалистических странах. Такие изменники, как Георгий Агабеков, изменивший в 1930 году, Петр Дерябин и Юрий Носенко, многое знали о том, как организовывались операции ТФП в иностранные посольства в Москве, но об этом лишь мельком сообщали западные публицисты, например, Д. Баррон.

Как видим, замалчивание это удивительно лишь с первого взгляда. На самом деле молчание западных спецслужб представляется обоснованным их же интересами.

Между прочим, интересно суждение французского автора Тьерри Вольтона о причинах замалчивания фактов деятельности внешней разведки: «В различной степени все организации – от крайне левых до крайне правых – были жертвами (а иногда и пособниками) советского шпионажа. Таким образом, со всеобщего согласия этот позор скрывают, как постыдную болезнь» (Вольтон Т. КГБ во Франции. М., Гамма, 1993).

Вот я и хочу сказать правду о том, как и в каких условиях проводились операции ТПФ для обеспечения государственных интересов нашего отечества.

При этом, придавая гласности эту часть нашей совместной с польскими спецслужбами деятельности, я не хотел бы создавать неприятности тем нашим единомышленникам, которые искренне сотрудничали с нами в интересах обеспечения безопасности польского и советского народов. Я отдаю себе отчет о том сложном положении, в котором многие из них оказались после смены власти в стране.

Как ни сложны и тяжелы изменения, которые произошли в наших спецслужбах за последние годы, их нельзя сравнивать с тем тяжелейшим положением, в котором оказались наши бывшие коллеги в бывших восточноевропейских социалистических странах. Надеюсь, что мои воспоминания не причинят им дополнительных сложностей. Как раз наоборот, внесут элемент истины в их прошлую службу.

На их долю выпал настоящий террор в Германии и Чехословакии, моральная травля, материальный ущерб и судебные преследования.

Правда, в Польше ситуация для сотрудников бывших спецслужб оказалась наименее сложной.

Второй мотив опубликования настоящих воспоминаний обусловлен стремлением не дать западным спецслужбам возможности опередить нас и представить общественности достоверную картину проведения наших операций ТФП в бывшей социалистической стране. Лишить их свободы в искажении правды и тенденциозного толкования фактов и результатов сотрудничества советской внешней разведки с польскими спецслужбами.

В современных условиях полагаться на то, что замалчивание операций ТФП будет и впредь долго продолжаться, я бы не стал. Все говорит за то, что на Западе назревает тенденция предания гласности сведений о деятельности спецслужб.

Так, по сообщению из Вашингтона в октябре 1992 года в ЦРУ создана группа открытости. Ей предстоит заниматься рассмотрением прошлой деятельности этой службы для рассекречивания архивов с целью «приоткрыть занавес над некоторыми страницами своих дел». Естественно ожидать, что от внимания этой группы не ускользнет возможность с пользой для ЦРУ предать гласности то, что знает американская разведка о «подрывной» работе КГБ в бывших социалистических странах.

Хорошо известно, что западные службы, и в первую очередь ЦРУ и ФБР, заинтересованы не просто в объективной огласке разведывательной деятельности, а в неблагоприятном для нашей внешней разведки плане.

ЦРУ теперь еще в большей степени, чем раньше, мнит себя гегемоном в мире специальных служб, претендуя на то, чтобы решать мировые проблемы за правительства суверенных государств, в том числе и Российской Федерации.

Провозглашение всесильности ЦРУ и ФБР требует развенчания этого мифа и показа всех слабостей этих спецслужб на примерах успешных операций советской внешней разведки в дополнение к тому, что Запад узнал об успехах бывшей разведки ГДР «Штази», наносившей удары по ЦРУ, БНД, СДЕСЕ, СИС. В этом направлении, надеюсь, полезную службу сыграют и мои воспоминания об операциях ТФП.

О том, что в последнее время тенденция к открытости все больше проявляется в западных публикациях, говорит появление нескольких книг, затрагивающих тему ТФП. После появления в 1982 году книги Леруа-Фэнвилля американский журналист Джеймс Бамфорд опубликовал объемный труд («Дворец головоломок») о деятельности Агентства национальной безопасности США. В 1986 году бывший английский контрразведчик Питер Райт опубликовал свои мемуары, в которых содержится целый ряд очень интересных примеров операций ТФП английской контрразведки, проводившихся против иностранных объектов, в том числе посольств бывших социалистических стран.

Можно ожидать появления на Западе публикаций о деятельности советской внешней разведки в этой области. При этом, как показывает опыт, такие публикации будут извращать действительные факты, использовать их для дискредитации КГБ и нашей внешней разведки. Начало этому кладет книга изменника В. Шеймова «Башня секретов», изданная в США в 1993 году. В этом плане определенные неприятности для нас может представить новая форма гласности, которую начали практиковать американцы.

В 1992 году они стали проводить отдельные заседания и слушания комитетов по разведке конгресса США в открытом порядке. Так, в марте 1992 г. прошло первое такое слушание комитета палаты представителей по разведке.

Если такие слушания войдут в практику, это позволит солидно «документировать», а затем распространять в США любые показания свидетелей. И будет очень трудно их опровергать, когда они станут достоянием широкого общественного мнения.

Так следует ли нам, задавал я себе вопрос, дожидаться, когда придется либо оправдываться, либо хранить гордое молчание, которое всегда истолковывается не в пользу обвиняемого?

Немаловажно и то, что такая искаженная информация может подаваться для нашего общественного мнения теми малоразборчивыми любителями жареного, которые с готовностью хватаются за любые порочащие КГБ и, в частности, внешнюю разведку факты, от кого бы они ни исходили. И льют воду на дезинформационную мельницу ЦРУ и других западных разведок.

Кстати, в мае 1994 года в США появилась книга П. А. Судоплатова с сенсационными разоблачениями советских атомных шпионов. Глубоко уважая Судоплатова, я, к сожалению, должен подтвердить появившееся в нашей прессе опровержение. Павел Анатольевич дал ложную информацию по этой проблеме, очевидно, поддавшись напору американских издателей. Это тем печальнее, что в целом Судоплатов пользуется во внешней разведке уважением, как заслуженный ветеран.

Нет сомнения в том, что, предавая гласности те или иные стороны деятельности спецслужб, непростительно нарушать принцип исключения ущерба как интересам или позициям своей спецслужбы, так и государству в целом.

Примером такой бездумной гласности, причем не на пользу государству, а в интересах противостоящей нам американской специальной службы, явилось нарушение государственной тайны бывшим председателем КГБ Вадимом Бакатиным, сделавшим в конце 1991 года американцам рождественский подарок, передавшим им все сверхсекретные материалы о системе подслушивающих устройств в новом здании американского посольства в Москве.

Для меня, как и для подавляющего большинства сотрудников наших спецслужб, а также для многих простых граждан Бакатин поступил как предатель, человек, лишенный чувства Родины. Но для ЦРУ и ФБР Бакатин явился добрым Санта-Клаусом, ничего больше не скажешь, но от суда, по крайней мере истории, он не уйдет.

Как сообщалось в американской прессе, ЦРУ рассекретило часть своих архивов периода «холодной войны» за 1954–1980 годы. Полагаю, что нам не следует ждать, когда это ведомство решится раскрыть и оставшуюся часть архивов, в которых речь идет об операциях ТФП как собственно ЦРУ, так и проводившихся нашей внешней разведкой.

Надо полагать, что негативные материалы ЦРУ будут сбалансированы успешными делами этого ведомства в прошлом.

В марте 1994 года агентство Рейтер сообщило об опубликовании британским правительством бюджета своих специальных служб МИ-5 и МИ-6 и Центра прослушивания (дешифровки) в Челтнеме на 1993–1994 годы. Интересно, что в связи с кампанией открытости внешней разведки проявилось известное беспокойство западных спецслужб. Стали раздаваться голоса о том, что «российская служба внешней разведки слишком уж поддалась «вирусу гласности»». У наших корреспондентов естественно возник вопрос: что это – причина головной боли для наших коллег из ЦРУ, британских СИС, израильского «Моссад» и других?

Думаю, что вопрос попал в цель. Наша готовность раскрыть в первую очередь, естественно, успешные операции советской внешней разведки испугала многих сотрудников западных спецслужб. Ведь правда не всегда выгодна им. Вот и поспешили с появлением «гласных» материалов. Даже «Моссад» опубликовало о себе труд (Айзенберг Д., Дан Ю., Ландау Э. Моссад. М.,1993)

Действительно, лучше опередить с трактовкой и оценками своими, а иначе наша внешняя разведка изложит правду и будет поздно ее опровергать.

Начинается своеобразная гонка в области гласности. Конечно же, прежде всего спешат сделать сенсационные разоблачения. Никак не хотел бы, чтобы мои воспоминания об операциях ТФП стали одним из этапов такого «соревнования» по сенсациям. Претендую только на скромную правду о нашей разведке.

Глубоко убежден, что нам не нужно препятствовать огласке положительного опыта внешней разведки, особенно о тех случаях, когда наносится заметный ущерб хваленой деятельности западных разведок. И конечно же, когда такая гласность не затрагивает интересов нашей службы и государства.

Призыв Запада «сказать им всю правду о деятельности КГБ, включая и внешнюю разведку» – это опасный призыв, рассчитанный на наивных людей вроде Бакатина. К сожалению, находятся у нас такие люди, готовые к безоглядному разглашению наших профессиональных тайн.

Но показывать общественности то из нашего опыта противостояния западным спецслужбам, что им стало известно, но сохраняется в тайне, нужно и поскорее. И для мировой общественности и для нашего народа. Чтобы они могли увидеть всю ложь о якобы почти сплошных провалах и поражениях, предательствах и изменах, сопутствующих деятельности внешней разведки.

Это тем более необходимо, что западные спецслужбы, предавая гласности свои старые дела, раскрывают прежде всего то, что способствует укреплению их престижа, стремятся раздувать еще больше свой и так непомерно раздутый авторитет. Их контрразведывательные службы, прежде всего ФБР, провозглашают свое превосходство и неуязвимость, создавая миф о непреодолимости преград, которые они ставят на пути к государственным секретам.

Наша внешняя разведка предала гласности и такие грязные дела прошлого, как убийство Троцкого. Есть надежда, что разумная гласность будет только способствовать авторитету нашей службы.

Важно не переходить ту грань открытости, за которой разведка может перестать существовать.

Вскрывать малоизвестные широкой общественности факты деятельности спецслужб считаю той объективной необходимостью, которая диктуется современным состоянием мира. Знать и понимать возможности таких операций, как ТФП, значит, с одной стороны, лучше хранить доверенные нам государством секреты, не относиться формально к принимаемым спецслужбами мерам, их защите и сохранности. С другой стороны, реально оценивать этот метод работы наших спецслужб как необходимый в целях обеспечения безопасности нашего отечества.

Опасности же эти, для жизненных интересов России, ее территориальной независимости, стабильности социально-экономического развития нашего общества сохраняются, несмотря на демагогию Запада. Они не ограничиваются только областью обороны и экономики, но распространяются на другие стороны жизни страны, в том числе на экологию, опасность изменения которой стала теперь сопоставимой с военной опасностью.

Способность разведки обеспечить правильную оценку и давать достоверные прогнозы всех существующих и потенциальных угроз интересам государства зависит в том числе и от способности ее проникать в самые сокровенные секреты других держав. В этом направлении операции ТФП составляют крайне полезный арсенал возможностей.

Вот почему я считаю себя обязанным заранее очистить правду об операциях ТФП, осуществлявшихся советской внешней разведкой, от лжи и искажений. Тем более что заблуждения чрезвычайно живучи и, если западные службы успеют навязать их общественности, преодолевать их будет чрезвычайно трудно.

Мне кажется хорошей мысль, навеянная американским бестселлером «Все страхи мира», о пределах возможностей любой разведки (Клэнси Т. Все страхи мира. Мир, 1993).

Даже спецслужба, обладающая большим опытом расследования своими специфическими методами событий, происходивших в иностранной державе, не сможет разобраться в подробностях того, что совершалось не так давно. То, что казалось исключительно важным, часто решающим, для выяснения чего многие разведчики рисковали жизнью, скажем, во время второй мировой войны в Германии или в первые годы «холодной войны», теперь стало достоянием архивов и превратилось в малозначимое, ускользающее от внимания историков.

Вот почему трудно оценивать объективно действия разведки на том или ином трагичном этапе мировой истории, если не открыть секреты всех специальных служб. Одностороннее открытие секретов лишь усугубит необъективность и исказит истинную картину.