Текст книги "Соблазненная"
Автор книги: Вирджиния Хенли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)
Глава 19
Каждый раз, когда ей среди ночи не спалось, Тони вела дневник. К своему неудовольствию, она заметила, что, по мере того как заполняются страницы, вырабатывается определенный шаблон. Каждая запись начиналась с обливания грязью Сэвиджа, перечисления его недостатков, изложения подозрений относительно его прошлого, затем излияния ее оскорбленных чувств. Потом следовали философские замечания, в которых она объясняла или оправдывала его недостатки. А далее одна-две фразы, из которых было ясно, – что он все больше кружит ей голову, заставляя ее страдать.
Тони, недовольная собой, вздохнула. Решив написать страницу, не имеющую никакого отношения к Сэвиджу, она взялась за перо.
Мужчины! С тех пор как я стала выдавать себя за представителя противоположного пола, у меня открылись глаза. Мужчины, существуя в двух совершенно различных мирах, ведут два совершенно независимых друг от друга образа жизни. В присутствии дам они внешне представляются вежливыми, хорошо воспитанными, благородными, преданными и более или менее цивилизованными. Когда те нет дам, маски сбрасываются и у них не остается ни одного из перечисленных качеств.
Мужчины сговорились создать замкнутый круг с единственной целью – потакать своим желаниям и получать удовольствия. Они едят, что им нравится, пьют все, от чего можно захмелеть, идут куда вздумается, говорят что хотят, бьются об заклад на все, что движется, и тратят огромные деньги на дурных женщин.
В свете существует двойной кодекс для сыновей и дочерей. Девушек воспитывают послушными, вежливыми, скромными и целомудренными. Прежде всего целомудренными. Юношам, напротив, внушают, что «целомудрие вредно для здоровья», и чуть ли не безусых тащат в бордель, где им предстоит показать себя мужчинами.
Труднее всего согласиться с тем, что мужчины устанавливают правила поведения не только для себя, но и для женщин. Из своих наблюдений знаю, что они вольны нарушать эти правила, тогда нан женщинам сие не дозволено. Ради ее же блага юная леди переходит из-под власти отца под власть мужа. Она должна сохранить девственность, чтобы ее повелитель и господин получил удовольствие совершить традиционный, потакающий его желаниям, ханжеский свадебный ритуал.
Мужчинам дозволено, более того, их поощряют, приобщаться к сексу всеми доступными способами, тогда как женщинам можно обучаться только у мужей.
Как быть ей самой? Похоже, что у нее никогда не будет мужа! Антония, задумавшись, оторвала перо от бумаги. Если бы она была свободна выбирать себе учителя, она знала, кто бы им был. Стала корить себя за греховные мысли, но остановилась. Проклятье, считается, что женщины, не могут позволить себе даже думать о таких вещах! Она решила бунтовать, хотя бы только в мыслях.
Тони легла на постель, положив ногу за ногу и закинув руки за голову, и вызвала в памяти фигуру Адама Сэвиджа с полотенцем на бедрах. Он, бесспорно, был самым сильным мужчиной из всех, кого она знала. И самым смуглым. Рядом с обветренной, по-настоящему мужской фигурой Адама она чувствовала себя слабой женщиной. Среди других мужчин было модно выглядеть бледным, выставлять напоказ изнеженные гладкие руки джентльмена. Разукрашенная яркая одежда, напудренные волосы. Ничто из этого ее не привлекало.
У Сэвиджа были грубые, в шрамах, мозолистые руки, как у простого работника, но ей до крика хотелось, чтобы эти руки прикоснулись к ней. Загорелые волосатые руки Сэвиджа вызывали в ней желание потрогать их, почувствовать на ощупь. Ей хотелось приподнять полотенце и разглядеть… все, что там есть. У Антонии пылали не только щеки. По телу пробегала дрожь, кости словно плавились, ею овладевало сильное, до боли, желание.
Ей хотелось, чтобы он смотрел на нее, нам смотрит на других женщин. Хотелось, чтобы он видел в ней влекущую к себе, особенную женщину. Хотелось, чтобы он поцеловал ее… в губы. Она дрожала, тело покрылось гусиной ножей, но не от холода. Боль двинулась выше, возникла в грудях. Положив на них руки, она почувствовала, как они налились и потяжелели. Сосни стали твердыми как алмазы. Сняв руки, она спрыгнула с кровати, стараясь подавить овладевшие ею греховные чувства.
Утренние часы Адам Сэвидж проводил со своим секретарем. Слух о его богатстве подобно лесному пожару распространился далеко за пределами лондонского Сити. Почта ежедневно приносила предложения о деловых предприятиях. Джеффри Слоун, чтобы не занимать драгоценное время Сэвиджа, предварительно их сортировал. Все более или менее заслуживающее рассмотрения предлагалось вниманию хозяина.
Сэвидж с пачкой писем в руках стоял над корзиной для мусора. Первый проект, который пошел в корзину, касался опреснения воды. Второй – извлечения серебра из свинца. Третий – превращения ртути в высококачественный металл. Еще один, о торговле человеческими волосами, мог оказаться прибыльным, но ему было неприятно. Одно из писем касалось выпуска новой лотереи. Лотереи пользовались огромной популярностью, и прибыли от них были до неприличия высоки, но деньги шли из карманов бедняков, составлявших три четверти населения, и это тоже вызывало отвращение. Сэвидж больше интересовался фрахтом и новыми способами доставки товаров. В английских промышленных городах имелось множество мануфактур, но перевозка их продукции осуществлялась дедовскими способами. Он пробежал глазами предложение об импорте ослов из Испании. Взглянув на Слоуна, он медленно произнес:
– Вряд ли нужно, у нас в Англии своих хватает. Однако письмо Абрахама Дерби, утверждавшего, что он открыл способ выплавки железа с помощью кокса, привлекло его внимание, как и предложение о строительстве системы каналов по всей Англии. Он поручил Слоуну ответить авторам предложений и договориться с ними о встрече. Ему особенно хотелось познакомиться с инженером-строителем по имени Телфорд, проектировавшим туннели, мосты и акведуки.
Еще одна идея, считал Сэвидж, открывала огромные возможности – строительство железных дорог. Камень для городка Бат доставлялся с каменоломен в Комб-хилл в тележках по рельсам. На все, что наметил Сэвидж, вряд ли хватило бы дня.
Он собирался купить парусник для перевозки грузов между Англией и материком. Для Эденвуда все еще требовалась обстановка, частично ее можно было купить за границей. Кроме того, ему нужно выкроить время, чтобы заглянуть в главную контору Ост-Индской компании. В три часа предстояла встреча с лордом Батхерстом, у которого он намеревался купить его место в парламенте. Сэвидж был готов пойти на десять тысяч за место в Вестминстере, но лелеял мысль предложить ему четыре. В два часа он ожидал визит леди Элизабет Фостер, обольстительной красавицы, перед которой, по словам, не мог устоять ни один мужчина.
Сэвидж быстро разделался с двумя дюжинами приглашений – одни принял, другие отклонил, передал Слоуну список дам, которым нужно послать цветы, и наконец подошел к последнему делу. Лорд Антони Лэмб. Он все утро оттягивал неизбежный разговор, но никуда не денешься – надо покончить с неприятным делом. Сэвидж выругался, услышав, что слуга впустил кого-то в дом. Надо выйти через черный ход, дабы избежать посетителя.
– Отделайтесь от него, кто бы там ни был, – поручил он Слоуну.
– Поздно, – протянула Тони, войдя в кабинет и садясь верхом на стул, Сэвидж кивнул Слоуну:
– Оставьте нас.
Не успела захлопнуться дверь, как Сэвидж набросился на нее:
– Вчера вечером я заплатил большие деньги. Почему ты ее не трахнул?
– Откуда, черт возьми, вы знаете? – ошеломленно спросила Тони.
– Потому что я заплатил девчонке за информацию.
– Негодяй! – плюнула Тони, чувствуя, что попалась. Она оцепенела под презрительным ледяным взглядом его голубых глаз.
– Что она сказала?
– Она сказала, что тебя не интересуют женщины. Еще сказала, что тебе нравятся только мужчины и что ты работаешь задницей.
– Что значит «работаешь задницей»? – спросила Тони, чувствуя только, что именно это и привело Сэвиджа в ярость.
Он молчал целую минуту, пытаясь выйти из затруднительного положения. Если парень действительно не знает то, может быть, следует его просветить. Возможно ли быть таким неискушенным? Он давно забыл, что на свете может существовать такое нетронутое целомудрие. Сэвидж сдержал кипевшую в нем злость.
– Ты когда-нибудь занимался любовью с мужчиной? – спросил он в лоб.
– Нет! – сразу ответила Тони. Потом напомнила себе, что нужно отвечать на вопросы с точки зрения мужчины.
– Приставал ли к тебе когда-нибудь мужчина?
– Нет, – чистосердечно, но озадаченно ответила она.
– Как бы ты отнесся, если бы мужчина подержал твой петух и сделал гнусное предложение?
«Неужели мужчины занимаются такими вещами с другими мужчинами?» – дивилась она.
– Я бы возмутился, мне было бы противно. Дал бы ему по морде.
Сэвиджа охватило чувство облегчения, но все же он презрительно усмехнулся. Взял трость-шпагу.
– Тони, мой мальчик, тебе нужно научиться защищаться. Не надо бить по морде. Это не вселит Божий страх в твоего недруга. Помни, что все зависит от умения держаться. Давай покажу.
Он схватил ее за отвороты сюртука, приставил шпагу к горлу и прорычал:
– Я раскрою тебя от глотки до яиц.
Тони с трудом сглотнула слюну. Сэвидж выглядел так грозно, что она чуть было не упала в обморок. Чтобы устоять на ногах, ухватилась за спинку стула.
Сэвидж передал ей шпагу:
– Твоя очередь.
Она опять с трудом проглотила слюну. Затем, придав своему лицу, как она думала, угрожающее выражение, стала бешено размахивать шпагой и орать:
– Ты у меня захлебнешься в собственной крови! Сэвидж, с трудом сдерживая улыбку, старался сохранить невозмутимое выражение:
– Думаю, что тебе лучше подошло бы произнести угрозу вкрадчивым голосом. Это лучше, чем кричать, и никогда не забывай угрожать его яйцам. Это всегда действует безотказно. Попробуй снова.
Тони, лениво приподняв бровь, спокойно приставила шпагу к горлу Сэвиджа и нежно процедила сквозь зубы:
– Не хочешь ли расстаться с яичком?
– Превосходно! – рассмеялся Адам, отбирая у Тони смертоносное оружие. – Ты мне так и не сказал, почему ты ее не завалил.
Тони никогда раньше не слышала этого выражения, но понимала, что он имеет в виду половой акт. Глубоко засунув руки в карманы, она отвернулась к окну.
– Мне было трудно признаться, что я не умею. Кроме как поцелуи, я не знаю, что мужчина делает с женщиной.
Наконец-то до Сэвиджа дошло, до какой степени парень воспитывался в изоляции от внешнего мира. Его воспитывала бабушка, а единственной собеседницей была сестра. Неудивительно, что в нем было много женственного, Он не испытал на себе отцовского влияния или влияния любого другого мужчины. Он не рос в компании братьев, которые бы хвастались, кто дальше писает, показали бы, как лучше мастурбировать, или же стали бы сравнивать, чей петух длиннее.
– Тебя тянет к девицам? Не обязательно к затасканным голубицам с «Фолли», а к другим особам женского пола?
– Конечно, – сымпровизировала Тони, зная, чти он хочет услышать, и понимая, что лорд Лэмб должен проявлять здравый интерес к противоположному полу. – Скажем, артисточка, с которой я познакомился за сценой в «Олимпиан», – самая прелестная крошка, которую я когда-либо встречал. Долли… так ее зовут! Я всю ночь думал о ней.
В данный момент у Адама не было времени вести долгие разговоры о подробностях половой жизни. О приемах, связанных с пробуждением желания, возбуждением и стимулированием страсти. О тонкостях в различии между мужчинами и женщинами, в их вкусах, склонностях и предубеждениях. На это ушли бы часы, если не дни.
Сэвидж провел рукой по книгам в шкафу. Много книг было в Эденвуде, а здесь он достал два переплетенных тома, купленных в Индии.
Одна из них была «Кама сутра», в другой рассказывалось о наложнице по имени Джемдани и о том, что происходило за закрытыми дверями гарема.
– Постарайся прочесть эти книги без предубеждений. Возможно, ты наткнешься на вещи, которые поначалу тебя шокируют. – Он по-отцовски положил руку на плечо Тони. – Если захочешь спросить меня о чем-нибудь, не стесняйся, спрашивай о чем угодно. – Он улыбнулся. – Я всегда готов поделиться знаниями о таинствах противоположного пола и уверен, что Долли не отвергнет ухаживания английского лорда, хотя у того нет опыта.
Сэвидж проводил его до двери.
– Я не выгоняю тебя, Тони, но жду кое-кого по делу. Сунув книги под мышку, Тони зашагала по Хаф-Мун-стрит. Не успела она сделать и десятка шагов, как н дверям подъехал черный экипаж с гербом на дверце. Тони свело живот, когда она увидела, что из кареты выходит элегантная женщина. И тут она открыла рот от удивления. Это была не та дама, что в прошлый раз, а совершенно другая, не менее великолепная графиня. «Забавно, – пробормотала Тони, – чертовски забавно».
Увидев Тони, леди Рэндольф радостно улыбнулась.
– Вижу, была в библиотеке, – сказала она, хлопая рукой по крошечному диванчику. – Садись рядом, милая, не спеша почитаем.
– А-а… вот журнал… кажется, «Ледиз Куортерли», – растерянно предложила Тони, подкладывая под себя оба тома. – Почитай мне смешные истории.
– Давай посмотрим. Довольно чудной новый парии. Называется «Дракон в юбке». Весьма отвратительный. Уговорю Франсис Джерси купить. Кстати, о париках – слыхала, что римские дамы сходят с ума по рыжим завитым парикам? Веришь ли, имеется выбор из нескольких сот оттенков? Правда, француженки и англичанки по-прежнему питают страсть к белым. – Роз перевернула страницу. – Последние моды в Париже – сплошной скандал. Говорят, что кринолины выходят из моды, а платья начали повторять очертания женских форм.
– Во всяком случае, с кринолинами одно мучение, – сказала Тони. – Походив в бриджах и брюках, наверное, больше никогда их не надену.
– Кринолины прячут множество недостатков. Они скрывают самые что ни на есть грузные фигуры.
На минутку Антонии стало жалко себя. Временами ей так не хватало оборочек и ленточек. Она с завистью вспомнила о моднице, приехавшей к Сэвиджу. Деловая встреча? Ха! Свидание!
– Боже, послушай только. Рецепт примочки для глаз. Смешать купорос с морской солью. Когда реакция закончится, добавьте пинту розовой воды. Полагаю, они хотят сказать, что если вы еще не ослепли от реакции! Смешать с чистым сахаром и прикладывать.
– Не похоже на то, что дело чистое! – скаламбурила Тони с гримасой отвращения.
– Что ты, милая, когда я была девушкой, в большинстве лекарств важное место занимали экскременты животных. Самым излюбленным средством для удаления лишних волос был кошачий помет.
– По-моему, мазать лицо кошачьим дерьмом довольно рискованно.
– Не так опасно, как размалевывать лицо свинцовыми белилами. Леди Ковентри умерла от этого.
Тони поднялась с диванчика и, быстро положив книги под мышку, направилась к двери.
– Что ты читаешь?
– А-а… это… восточная философия.
– Молодчина, милочка. Пора расширять кругозор.
У себя в комнате Тони, сбросив камзол, шейный платок и сапоги, растянулась на постели и открыла повесть о принцессе Джемдани. Скоро ее внимание было поглощено яркими захватывающими картинами.
Гарем похож на птичник, и все мы здесь птицы в клетке. Но все же я чувствую себя более счастливой с моим повелителем, чем при королевском дворе отца, который называли оранжереей для орхидей из-за удушливой, разлагающей атмосферы. Помещения великолепны – с бассейнами, в которых отражаются лотосы, и фонтанами с подкрашенной водой. Декоративные рыбки с золотыми кольцами в губах. В жаркие дни слуги, дергая за шнур, машут висящими будто паруса под высоким потолком шелковыми опахалами, создавая впечатление дующего с моря легкого ветерка. Для освежения воздуха день и ночь жгут камфару и другие благовония.
Я стала знатоком «шатрант», своего рода индийских шахмат с фигурками из драгоценных камней, передвигаемыми по доске из слоновой кости и черного дерева. Мой повелитель иногда любит сыграть для развлечения и потому остается у меня подольше. Больше всего ему нравится «чаупар» – азартная игра, в которую играют на полу, расчерченном в виде креста.
Самое приятное – это подготовка к посещению моего повелителя. Я освежаю свой рот «пааном», представляющим собой завернутый в лист и уложенный в хитрую шкатулочку ломтик плода бетельной пальмы вместе с плодом лайма. Затем начинается процесс украшения. Я крашу соски и румяню впадину между грудями, чтобы тело мое стало более желанным. Собственноручно готовлю моему повелителю усиливающее потенцию средство из молотых рубинов, костей павлина и бараньих яичек, чтобы его большой фаллос оставался твердым, как камень, всю ночь до самого рассвета.
Надеваю прозрачные панталоны, завязанные на талии шелковым шнуром с замысловатыми узлами и концами. Сначала кажется, что их невозможно распутать. К тому времени когда мой повелитель разгадает все ухищрения, мы дрожим от предвкушения. Он готов упасть на меня и глубоко погрузить свой могучий меч в мои нежные шелковистые ножны. Мой повелитель временами до того распаляется, что моей служанке приходится обмахивать нас опахалом из павлиньих перьев, пока мы раз за разом исполняем танец жизни и смерти.
Сегодня мой повелитель отправился на ночную охоту. Я слышу колокольчик на шее ягненка, которого он использует как приманку для диких зверей. Если мой повелитель убьет леопарда, до того как тот схватит добычу, он будет героем для всех обитательниц гарема, потому что спасет жизнь невинного ягненка. Все будут стараться переманить его от меня. Если мой повелитель сегодня не придет ко мне, служанка смажет меня между ног охлаждающей мазью из хны, чтобы остудить мое желание.
Тони захлопнула книгу, Ради Бога, ей бы сейчас мази из хны, чтобы остудить свое распалившееся интимное местечко! Она, задыхаясь, пылала страстью. Она отчетливо представляла, что испытывала Джемдани, ибо сама превратилась в принцессу, а повелителем ее, естественно, был не кто иной, как Леопард.
У Тони не было сил читать дальше эротическую повесть, но она не устояла перед тем, чтобы заглянуть в «Кама сутру». Это была роковая ошибка! Картинки и наставления расплывались перед глазами. Они зачаровывали своей порочной эротикой и в то же время были сокровенно прекрасны. На первой странице она прочла следующее наставление: «Прежде чем в любовных ласках прильнуть своим телом к нему, ты должна овладеть его душой».
Повернувшись на спину, Тони уставилась в потолок. Овладеть его душой… овладеть его душой… прильнуть своим телом к нему…
Антония была в полной растерянности. Комната опрокинулась, и казалось, все уплывает из-под ее власти. Она больше не могла управлять своими чувствами, не могла бороться с ложью, в которой она жила. Ей безумно хотелось остановить время, потом повернуть его вспять, с тем чтобы не было всего, что она натворила, чтобы все стало как раньше… раньше.
Тони заставила себя дышать ровнее, успокоиться. На мгновение она упустила ход мыслей, они ускользали будто нити сквозь пальцы. Мысленно она собрала их одну за одной, крепко зажав в руке. Она справится. Ни перед чем не дрогнет.
Первое, в чем она разберется, это в своих чувствах к Адаму Сэвиджу. Она увлечена, заинтригована, но страшится своих чувств. Нет, неправда. Если бы по-настоящему страшилась, то отгоняла бы от себя греховные мысли, да и увлечение – слишком слабое, бледное чувство по сравнению с тем, что она испытывала. В то же время она знала, что это не любовь. Она не думала о нем с нежностью. Ни тебе нежных вздохов, ни несбыточных мечтаний.
Это опасный, безнравственный и, скорее всего, недобрый и развратный человек. Тони сомневалась, возможно ли накопить такое богатство, как у него, не прибегая к обману и воровству. Несмотря на все это, а возможно, благодаря этому ей постоянно хотелось быть с ним. Он действовал на нее, как луна действует на морские приливы. Она давала себе слово держаться от него подальше, а потом против воли разыскивала его, чтобы смотреть на него, слушать его, быть с ним. Неважно когда, будь то утро, день, ночь, ею вдруг овладевало это страстное желание.
Она выкристаллизовала свои мысли и чувства в одно слово – жажда. Она жаждала его. Жаждала прикоснуться к нему и ощутить его прикосновение. Жаждала целовать его и жаждала его поцелуев. Жаждала впитывать все его знания, все его умение, весь его житейский опыт. Жаждала прильнуть своим телом к нему в любовной ласке.
Господи, до чего же она запуталась. Положение было невыносимым, но нужно признать, что виновата она сама. Со вздохом подумав, что все могло быть иначе, она повернулась на бок и свернулась калачиком, чтобы унять боль.
