Текст книги "Изумруды для (не)любимого (СИ)"

Автор книги: Виорика Громова

Соавторы: Ксюша Иванова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

17 глава. Несдобровать...

Второй час сидела я в столовой, опустив голову и слушая ругань своей «матушки».

И это к ней под крылышко хотела вернуться Эсми? Она явно не очень дружила с головой...

Во-первых, мне ставилось в вину, что я пронеслась к конюшням и, видите ли, даже не остановилась поприветствовать "матушку" и "батюшку", а также своих многочисленных "любимых сестренок и братишек".

А я-то, глупая, думала, что Пиппа просто не пускает меня в конюшню, когда она пыталась что-то там мне сказать. Но внезапно открывшийся у нее приступ икоты (теперь-то я понимаю, что это от страха перед моими родственничками), не позволил мне вовремя понять, что именно. И я пронеслась со скоростью ветра в конюшню, совершенно не обратив внимания на слезающее с повозки семейство.

А во-вторых... Во-вторых, матушка проследила за мной, и увидела, что я общалась "с этими уродами", так назвала она народ Пиппы. А главное, она услышала, что я обещала некоторым из них помочь – сделать для них амулеты!

– Это немыслимо! Просто немыслимо! Так глупо транжирить сокровища, доставшиеся немыслимым трудом предкам семьи Коннорсов! И ладно бы ты хотела помочь своим родным, так безумно страдающим, больным, несчастным, забытым тобой, но нет же, нет! Она собирается тратить камни на орков, презренный, жалкий народец! А, между тем, знаешь ли ты, дорогая моя доченька, что на твоей младшей сестре лежит венец безбрачия, который легко снимается кулоном с россыпью гранатов? Знаешь ли ты, что таверна твоего брата не пользуется успехом у посетителей, и мале-е-енький браслетик из пирита мог бы полностью решить проблему и наладить дела! И, главное, она, оказывается обрела силу, а нам, родным людям, даже не сказала об этом!

– Эсми, – прошептал сидящий рядом со мной на лавке лысый коренастый мужичок с ярко выраженным синим носом, который, как я понимала, являлся моим отцом. – Дочка, я рад за тебя...

– Рад он! Посмотрите на него! Тебе бы только радоваться да эль хлестать! Вот и вся забота! Ты б лучше за младшими детьми присмотрел, а не то они весь замок разнесут!

Мужичок, извиняюще посмотрел на меня, и быстренько ретировался с поля боя...

И нет, конечно, для меня не было особой сложности в том, чтобы дать отпор "маменьке", но я изо всех сил старалась вникнуть в положение дел, поэтому и вслушивалась в каждое ее слово!

Впрочем, пора уже было брать ситуацию в свои руки.

И только я решилась это сделать, прервав бесконечный поток ругательств и жалоб на жизнь, как в столовую быстрым шагом вошел Дэймон.

– Приветствую вас, донна Ахинея! Рад видеть на своей земле!

Ах... Кто? Не сдержавшись, я прыснула от смеха. Вот это имечко! Прям вот в точку.

Матушка зыркнула на меня, и я тут же зашлась кашлем, старательно притворяясь подавившейся или заболевшей – кому как больше нравится.

– Эсми, может, воды? – внезапно проявил участие мой муж.

– О, нет-нет, мне уже легче, – выдохнула я, вытирая слезы от смеха с глаз.

– Так вот, Дэймон, мы узнали, наконец, что вы скрываете от нас радостную весть!

– И какую же? – спокойно спросил он, усаживаясь во главе стола.

– Что Эсми обрела дар управлять силой камней! – вскричала донна Ахинея, выпучивая глаза.

– Донна Ахинея, я просил бы вас говорить это тише. А лучше и вовсе не говорить об этом прилюдно. Пусть эта новость останется тайной для окружающих. Ведь иначе, вы сами понимаете, что в Смарагд пойдет нескончаемый поток просителей и требователей. И рано или поздно камни закончатся. А чтобы их добыть, придется идти войной на графство Шортс, потому что только у них имеются рудники...

– Но с другой стороны! Дэймон, подумайте сами! Каждый просящий будет платить вам за украшения золотом! – перебила его матушка.

Я буквально с восторгом переводила взгляд с одного на другую – надо же, как тут всё, оказывается, устроено! Я могу зарабатывать... О, чудесненько!

– Мы пока не знаем, как дар отразится на здоровье Эсми. Как вы помните, легенда гласит, что у моей бабки дар отнимал годы жизни, и она старела прямо на глазах.

Что? Я снова закашлялась. Теперь уже, правда, не от смеха! То есть, получается, мое вот это чудесное молодое тело скоро станет старым? Если, конечно, ему удастся пережить роды... Впрочем, роды-то пережить мне может помочь какой-нибудь камень! Ведь сто процентов такой должен быть! Жаль, я не знаю, какой именно...

– Тогда вы, Дэймон, мой дорогой зять, обязательно должны знать, что Эсми собирается делать амулеты для раненых орков!

У-у-у, мать называется! Сдала меня со всеми потрохами!

– Правда?

Я похолодела. Что там полагается за использование камней без его разрешения?

– Я никогда не вру! – гордо заявила матушка.

– Я не у вас спрашивал, донна Ахинея, – холодно заявил Дэймон. – Прошу вас пройти в выделенные вам покои, а мне нужно побеседовать с женой...

Ну, вот... Кажется, мне все-таки несдобровать...

18 глава. Мне срочно нужен помощник

– Получается, как сражаться за интересы хозяина, так это орки обязаны, а как по-честному наравне с людьми, получить лекарство, так, значит, они недостойны? – я «пошла в бой», не дожидаясь, когда Дэймон начнет меня отчитывать. Мне искренне казалось, что это, по меньшей мере, не честно, что этих, пусть не очень красивых, пусть где-то грубоватых существ считают созданиями второго сорта, при этом требуя от них наравне с остальными! – Если они зеленые, то это значит, пусть мрут, как мухи? Им тоже больно. И кровь у них такая же красная, как и у нас!

– Раньше ты так не думала, – задумчиво отозвался мужчина.

Его решительный настой, еще недавно, при матушке, жутко напугавший меня, вдруг куда-то исчез. И Дэймон сидел, устало облокотившись на спинку стула и уложив руки на подлокотники.

Он смотрел на меня грустно и с таким странным выражением лица, словно я прозрела слишком поздно, словно истина открылась мне тогда, когда уже нет смысла ее уразуметь.

Я должна как-то объяснить свою позицию, да? Раз я раньше так не думала. Иначе ведь, наверное, для него выглядит странным такие мои слова.

Рассказать ему старую байку про то, что я частично по непонятной причине потеряла память? Пиппа в нее поверила. Даже можно объяснить тем, что при беременности всякие странности порой происходят с женщинами...

Или? Или рискнуть и сказать правду?

Я с сомнением взглянула на него. И сердце сжалось в груди от странной неожиданной смеси эмоций – мне стало страшно, что не поверит (в то, что я не Эсми, а другая женщина, ранее жившая в другом мире, странным образом вдруг очутившаяся в этом теле, поверить невозможно просто!), а еще я вдруг увидела в его глазах вовсе не гнев из-за того, что я собираюсь лечить орков, а что-то другое... Он смотрел задумчиво, но еще и так, словно... любовался мной.

Я отчего-то подумал, что когда..., а точнее, если он узнает правду, он никогда больше не посмотрит на меня так... Ведь он будет знать, что в теле его жены находится некто неизвестный и, возможно, даже посчитает меня какой-нибудь ведьмой...

И я малодушно соврала.

– Мне кажется, что это дар на меня так действует, – пожав плечами и не глядя в его лицо, ответила я.

И он ответил, немного помолчав:

– Ну, что ж... Дар пошел тебе на пользу. Я позволяю тебе сделать амулеты и для орков. Они сражались так же храбро, как и остальные мои воины. Но ты должна понимать, что такое решение понравится далеко не всем. И в случае, если с тебя за него спросят, отвечай, что делала лекарство для них по моему велению. Поняла?

И честное слово! Ну, вот правда! Я так обрадовалась, что мне захотелось, как девчонке какой-нибудь, вскочить со стула и кружиться-кружиться в танце по комнате! Казалось бы, мне-то что от такого решения? Но на самом деле, в своей реальной жизни, к счастью, ни разу не встречалась со смертью, со страшными ранениями и увечьями. А здесь вот увидела... И я бы многое могла отдать, чтобы только кому-то стало чуть легче.

А еще, наверное, я стала другой. Нет, не в том смысле, что попала в иное тело, помолодела и даже забеременела. А в том, что я сама, та Даша Снегова, которой знаю и помню себя с детства, стала мыслить иначе. Да и поступать тоже. Серьезная и невозмутимая, горделивая и заносчивая Даша Снегова никогда бы не позволила себе поступить так, как в очередной раз поступила новая я.

Вскочив со стула, я метнулась к источнику моей радости. Нагнулась к нему и поцеловала в щеку. Потом смутилась. Кровь так резко прихлынула к щекам, что я и сама ощущала, как они заполыхали, словно сухие дрова от огня. Встретилась глазами с его горячим взглядом и, резко развернувшись, понеслась прочь из столовой, слыша, что он что-то говорит вслед и абсолютно не разбирая слов.

Боже, мой... Я сейчас зачем-то поцеловала практически незнакомого мужчину! Которому изменяло мое тело. Наверное. И который, возможно, не очень-то благоволил ко мне... То есть к Эсми... То есть... Тфу! Хватит, Даша! Хватит! Всё! Пора принять, как данность – ты здесь, это тело – твое. И давай уже, живи в нем так, словно живешь в последний раз... И последние свои дни (что, кстати, вполне вероятно)!

А значит, я должна хотя бы успеть спасти раненых.

Пробегая мимо залы, я заметила, что некоторые из еще недавно лежащих на тюфяках солдат, толпились у большого стола, стоявшего у стены и что-то негромко обсуждали, перебивая друг друга. Увидев меня, они мигом замолчали и навстречу шагнул один, высокий достаточно молодой мужчина с перевязанной грудью.

– Госпожа Эсми, разрешите поговорить с вами, – с робкой улыбкой спросил он.

– Простите, но не сейчас! Сейчас я не могу, правда! – я не хотела терять ни минуты, поэтому пронеслась мимо них на всех скоростях и, забежав в кабинет Дэймона, заперлась изнутри, чтобы никто не отвлекал.

Фух... Но вот есть один момент. Стоило бы хоть немного понимать, какими камнями лечить именно орков. И опять же, может быть, нужно для каждого вида ранения подбирать какие-то особые камни? Вот тому, у кого кровь не прекращает идти из раны, наверное, нужно... Что?

Та-а-ак! Мне срочно нужен человек, разбирающийся в камнях! Срочно!

Кого позвать?

19 глава. За секунду до...

– Я бы с радостью вам помогла, госпожа! Да я, что угодно для вас... – Пиппа задыхается от эмоций, а потом, взяв себя в руки и смахнув с глаз слезу, продолжает. – Но я почти ничего не знаю о камнях. Все секреты передаются только в благородных семьях из поколения в поколение. И вы раньше...

Она бросает на меня короткие взгляды и тут же опускает глаза в пол.

Понимаю.

С одной стороны, видимо, ее удивляют мои вопросы, но с другой, очень хочется помочь своему народу, что логично, поэтому боится меня обидеть и разозлить неверным словом.

– Продолжай, не бойся, – киваю ей. Ну, что я – зверь какой-то, чтобы на правду обижаться?

– Вы раньше лучше всех в королевстве знали свойства камней, потому что ваша бабушка по матери ведь... Ну, жила в столице и была наставницей в Академии Магии! По камневедению...

Да-а-а?

И вот наступает момент, когда, казалось бы, нужно правду сказать, но... Что я скажу-то? Что я – другая женщина, по неведомой мне причине оказавшаяся в теле вашей госпожи?

– После смерти бабушки, – робко продолжает Пиппа, видимо, поняв, что память ко мне после ее слов не вернулась. – Ваша семья обеднела. Переехала из столицы в Сказгард, поселилась на окраине в небольшой деревушке. За вами не было приданого... Но...

Но Господин Дэймон женился на мне все равно. Почему? Ведь сто процентов, я ему не подходила ни по достатку, ни по роду. Так?

– Он женился на мне потому, что я разбиралась в камнях?

Пиппа кивает.

Я разбиралась в камнях, но не обладала даром? А теперь всё с точностью до наоборот...

– Как думаешь...

Я замолкаю ненадолго. Это такой вопрос щекотливый. Но так уж вышло, что я здесь Пиппе доверяю больше всего. У кого же спрашивать, если не у нее?

– Как думаешь, если Он узнает, что я больше не помню ничего о камнях, то прогонит меня?

А я не хочу-не хочу – не хочу уезжать в деревушку на окраине Сказгарда с родителями Эсми! Я хочу остаться здесь. Мне здесь нравится, в конце концов! Да и здесь больше шансов вернуться домой... Так ведь? Или нет?

– Госпожа, – Пиппа ласково трогает своей зеленой рукой мою ладонь. – Ну, что вы такое говорите? Конечно, у вас с господином всё было... не гладко, но... Я думаю, что он ни за что не отправить вас в деревню с родителями!

– Конечно, во мне же его ребенок...

– Нет, не поэтому...

Но выпытать ответ на волнующий меня вопрос я не успеваю, потому что дверь в кабинет распахивается, и на пороге появляется тот, о ком мы говорили собственной персоной.

– Эсми, собирайся немедленно, королевский гонец привез для нас приглашения во дворец. Выезжаем завтра утром.

Пиппа тут же тихо, как мышка, исчезает за дверью, оставив нас вдвоем.

Как утром? А я только парочку амулетов успела сделать! Обычных, с тем самым агатом, который по идее должен облегчать боль любому живому существу.

– Я не поеду, ладно? – приступаю к работе снова, торопясь избавить от мучений многих из тех, кто так до сих пор и страдает от боли в конюшне.

– Не ладно, Эсми! Король вызывает только тебя одну!

Как? Зачем?

Поднимаю на него изумленный взгляд. Он озабочен. Расстроен, я бы сказала, даже.

А почему так?

– А можно отказаться? – спрашиваю, не отрываясь от работы.

– Эсми, – с тяжелым вздохом Дэймон подходит совсем близко и опирается бедрами на стол. – Ну, что ты такое говоришь? Как это "отказаться"? Сам король вызывает тебя. Видимо, уже прознал о твоем даре. Да и разве не об этом ты мечтала всю свою жизнь? Балы, праздники, прекрасные наряды... Если ты станешь мастером по камням при короле, у тебя будет всё это. И даже больше...

Я уеду, а ты снова приведешь Пэрис в нашу спальню, да? И, может быть, даже будешь рад, что так случилось.

А я там буду совсем одна. Причем совсем беззащитная, не понимающая местных порядков.

И... Отчего-то щемящей тоской сжимается сердце, и я не могу, как ни стараюсь, продеть тоненькую проволоку в маленькое отверстие в камне. На глаза наворачиваются слезы. И я... увижу тебя нескоро, да? А возможно... Не увижу вообще?

Моргаю, и слезинка срывается и бежит по щеке вниз, падает на столешницу.

Ну, чего это со мной, честное слово! Радоваться нужно! Поеду, посмотрю на местные красоты! Я всю жизнь, свою реальную жизнь, мечтала путешествовать, и даже ездила в Египет и Израиль... А тут во-о-он, в столицу!

Но мое глупое сердце за несколько дней вдруг неожиданно привязалось именно к этому месту. И мне страшно представить, что нужно его покинуть.

– Эсми...

Длинные крепкие пальцы вдруг ложатся на мой подбородок, и Дэймон медленно, осторожно приподнимает мое лицо вверх. И наши лица так близко-близко... И я могу рассмотреть каждую черточку. И неровно заживший бугристый шрам на щеке. И седину на висках. И голубые глаза, такие красивые, что просто дух захватывает! С темными крапинками на радужке. С черными длинными-длинными ресницами.

Я не знаю. Может быть, это я сама... Тянусь к нему, переводя взгляд на губы. У него и губы... Кажется, такие твердые, такие чудесные – четко очерченные, нижняя чуть полнее верхней... Верхняя изогнута... Прихожу в себя в считанных сантиметрах от его рта. Практически стою, опираясь на стол ладонями... Сердце бьется где-то в горле...

– Эсми, ты не хочешь уезжать, потому что Брендону стало хуже?

20 глава. Ревность отвергнутой женщины

– Ему стало хуже? – я всплеснула руками и от неожиданности плюхнулась на стул, разрывая такой непонятный и, похоже, превративший меня в настоящую дурочку, физический контакт с Дэймоном. – Только не это!

Получается, что я ему навредила своим амулетом! А вдруг еще кому-то навредила? Надо бежать и проверять!

– Ну, вот, – ядовито сказал муж. – Наконец-то вижу твои к нему настоящие чувства! Рад, что ты прекратила притворяться.

И я задохнулась. От несправедливости. От обиды! От того, что я тут, дурочка, размечталась, на губы его засмотрелась. "Дэймон такой хороший! Дэймон такой красивый!" А он... А он!

– Может, дело в том, что ты сама должна одаривать камнем того, кому оберег предназначался? Как бы передавать ему частичку своей силы? – между тем спокойно продолжал он.

Чурбан неотесанный! Ему вообще все равно! Его, похоже, даже не расстроило собственное предположение насчет моих истинных чувств к брату!

Я ему безразлична? Я ему безразлична...

Ну, и ладно, Даша! И пусть... Тебя все равно может скоро не оказаться в этом странном мире!

Схватив три готовых амулета с агатами, я обогнула по дуге Дэймона, стараясь держаться подальше, и, не обращая внимания на летящие мне в спину вопросы, практически бегом понеслась вниз, в большую залу, где все еще лежали раненые.

Но, кстати, раненых в огромной комнате оказалось вовсе немного! Точнее, всего трое. Парень, который лишился руки. Он лежал у стены, отвернувшись к ней лицом и, казалось, вовсе не обращал внимания ни на что, происходящее вокруг. Мужчина без ноги. Ну, видимо, тут камни бессильны – нет у них, а значит, и у меня, способности возвращать утраченные конечности! И Брендон. Всё также, за ширмой.

Пиппа прибиралась в помещении – выносила на улицу тюфяки, на которых еще вчера лежали пострадавшие воины.

– Пиппа, – я подозвала свою верную помощницу, и она охотно бросилась навстречу. – А где остальные раненые?

– Так им стало легче, и все отправились по домам. А это, – она махнула рукой в сторону огромного деревянного стола, заполненного корзинами и свертками. – Их семьи принесли в знак благодарности за излечение.

Мне стало любопытно. И я, конечно же, подошла ближе. В корзинках лежали яйца, овощи, какие-то неизвестные мне травы. В свертках – в основном хлеб. В глиняных крынках – молоко и сметана. А сбоку, на самом краю стола в гордом одиночестве на расчищенном от всяких яств пространстве – связанная веревкой тряпка.

– А это что? – кивнула на нее я.

– Не знаю, – пожала плечами Пиппа. – Они несут вам то, что имеют. Не отказывайтесь. Так принято. В этих семьях свершилась великая радость – мужчина вернулся в дом. Вот и спешат отблагодарить вас за такое чудо, и хозяина за то, что не пожалел для них частичку своего родового богатства.

– Ну, они все-таки за него сражались. И пострадали за него, – с недовольством буркнула я, развязывая тряпку.

– Так и что, что сражались? Это их долг! И не только перед Гоподином! Если ширбасы придут на нашу землю, они убьют наши семьи, сожгут наши дома, а наш урожай вытопчут копытами своих лошадей. Хозяин вовсе не заставлял мужчин сражаться. Он первый вел их в бой, хотя мог бы просто отдать приказ!

Пиппа возмущалась так, словно речь шла об оскорблении, нанесенном, по меньшей мере, ей самой или там ее родственнику.

А мне же было как-то странно слышать такие восхваления Дэймона, которого еще недавно тут все боялись! А еще... мне было гордо за него, и, одновременно, удивительно, как эта глупая женщина, которая до меня жила в моем теле, не видела, что за человек ее муж? Как могла она не любить такого – герой, воин, не жлоб, богат в каком-то смысле опять же... Эх, мечта каждой женщины из моего мира! Властный, покрытый шрамами, мускулистый...

Некстати вспомнилась та картинка, которую мне пришлось увидеть в ванне – его обнаженное тело, крепкие ягодицы... ох!

– Ох! – вторила моим мыслям Пиппа.

Я обернулась, чтобы понять, что ее там так восхитило.

Она же не сводила глаз с тряпицы, которую автоматически открывали мои пальцы. И я посмотрела туда тоже.

В старой затертой тряпке лежали монеты. Нет, среди них не было красивых золотых, но были серебряные и медные.

– Теперь должно хватить для уплаты оброка! – счастливо заулыбалась служанка. – Надо господину передать!

– Я отдам, он как раз призвал меня к себе, – вдруг откуда-то появилась Пэрис и, выхватив из моих рук тряпку с монетами, понеслась к лестнице.

И как он, интересно, призвал тебя? Как призрака, что ли? Типа, "явись ко мне дух Пэрис, и хозяйку с собой прихвати!". Так язвительно думала я, глядя ей вслед, точнее, заставляла себя так думать.

Что за несправедливость такая? Я, значит, Брендона лечить пошла, а он, получается, сразу Пэрис к себе позвал? Подлец! Око за око? Ну, ладно-ладно!

Решительно развернувшись, я рванула в сторону ширмы...

Я еще покажу тебе, предатель! Я тебе еще отомщу...

21 глава. Время всё узнать

– Как думаешь, Лука, а я смогу когда-нибудь тоже обладать таким даром, как наша сестрица Эсми? – за ширмой раздавался детский голос, скорее всего принадлежавший старшей из девочек, которых привезли «мои родители».

И я на мгновение приостановилась, не то что желая подслушать, но все-таки ведь интересно, кто и о чем в этой семейке думает и, опять же, кто и как настроен по отношению ко мне. А кто, как ни дети, с легкостью выкладывают все семейные тайны кому не попадя? Уж они-то точно в курсе всего происходящего, потому что взрослые обычно, не задумываясь, при них обсуждаю всё, что можно и чего нельзя, считая, что дети не слышат и не понимают...

– Вот если ты за Брендона выйдешь замуж, то, возможно, дар передастся тебе, – уверенно отвечал голос мальчика-подростка.

– И каким это, интересно, способом?

– Ну, известно каким, – скабрезно рассмеялся мальчик. – Через язык.

– Фу-у-у!

– Он тебя поцелует. И вот – дар уже у тебя!

– Бееее, а язык тут при чем?

– Ну, как это при чем? – парень понизил голос, и я решила, что пора уже войти, дабы прекратить процесс раскрытия тайн бытия бедной маленькой девочке.

– А что это вы тут делаете? – я вошла, всячески показывая, что недовольна их нахождением здесь – нахмурившись и стараясь не улыбаться.

Они мгновенно соскочили с постели Брендона и вытянулись по струнке по обе стороны от него.

И я смогла их рассмотреть.

Мальчику было на вид лет двенадцать. Правда, я уж точно не была сильна в определении детского возраста. Но примерно где-то так... А девочке лет восемь-девять. Темноволосые, светлокожие, зеленоглазые, ну, в общем, похожие на ту меня, которую я обычно по утрам с непроходящим ужасом вижу в зеркале.

– Мы пришли навестить Брендона. Потому что он ранен и потому что он – наш друг, – за двоих ответил Лука.

– А еще матушка приказала... – начала было девчушка, но брат шикнул на нее, и она тут же испуганно замолчала.

– И что же приказала тебе наша матушка, – я постаралась как можно более дружелюбно улыбнуться и пошла ближе к девочке.

– Она не велела говорить тебе, Эсми, – оба ребенка синхронно опустили в пол глаза.

– Не велела говорить? – эх, как же жаль, что у меня абсолютно нет опыта общения с детьми! Я даже представления не имею, как у них выпытать тайну. А выпытать надо – такое чувство, что матушка за моей спиной что-то замышляет. Не мудрствуя лукаво, я решаю воспользоваться самым очевидным способом – подкупом. – А если я прикажу Пиппе угостить вас вкуснейшим пирогом с ягодами, который на ужин готовит кухарка?

Дети с сожалением переглянулись. Мальчик отрицательно покачал головой, а у девочки глаза горели таким азартом, таким желанием получить угощение, что я поняла – победа близка, и усилила напор:

– А еще попрошу полить его жирнейшими сливками...

– О-о-о-о, – прошептала девочка. – Нам так редко приходится есть пирог я годами, я не могу... Матушка приказала снять с Брендона амулет и принести ей!

Я с довольной улыбкой протянула ладонь, глядя на нее повелевающим взглядом, и она тут же сунула мне в руку мой амулет с агатом.

– Бегите к Пиппе и передайте мою просьбу насчет пирога. И не корите себя, что не удалось выполнить поручение матушки. Ведь за пропажу хотя бы одного камня наш господин жестоко наказал бы вора. Поверьте мне.

Дети убежали.

А я, спрятав "старый" амулет в подвешенный на поясе и похожий на карман кошелек, подошла к постели Брендона.

Вгляделась в красивые правильные черты лица.

Он, действительно, был прекрасен. И даже черные тени, которые густо залегли под глазами, не портили этой красоты.

Что же было между нами? Точнее, между предыдущей владелицей этого тела и тобой, красивый мальчик? Не удивлюсь, если любовь... Хотя, ну, вот как она могла выбрать не Дэймона?

Мысленно приказав себе, не думать о муже, который конкретно в эту минуту вполне мог изменять мне со служанкой... Я осторожно села на краешек постели и, приподняв его голову с подушки, надела новый амулет. При этом, повинуясь каким-то давним, заложенным еще моей бабушкой, верованиям, я негромко шептала строчки молитвы "Отче наш", единственной, которую знала. Я искренне хотела ему помочь! Конечно, вовсе не из тех чувств, которые обуревали его возлюбленную, а просто по-человечески.

Дочитав молитву, я посидела рядом, закрыв глаза, и своими словами прося своего Бога, который, я очень надеялась, имел власть и в этом мире, о помощи.

А когда глаза открыла, Брендон смотрел на меня.

– Любимая, ты пришла ко мне... – прошептал он. – Я очень ждал.

Так, ну, раз лечение подействовало, пришло, наверное, время всё в этой истории разузнать?