Текст книги "Изумруды для (не)любимого (СИ)"

Автор книги: Виорика Громова

Соавторы: Ксюша Иванова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

9 глава. Едут!

Когда утром Пиппа принесла мне завтрак, по первому ее косому взгляду, брошенному на меня, я почувствовала всю степень неодобрения вчерашнего поступка.

– Пиппа, умоляю, прекрати! Не смотри так, словно я преступление какое-то совершила! Что мне было делать? Нужно было ребенка спасать!

– Госпожа, магичка разозлилась на Пэрис. Сказала, что ее зря позвали, потому как на коже мальчика нет ожогов! Он здоров. И даже лихорадки нет! И вообще никаких хворей! Я за вас боюсь...

Мне очень хотелось узнать, что ж за беда-то такая – зачем меня наказывать, или думать обо мне что-то плохое, если факт – вот он, на лицо, как говориться – я мальчика спасла! Чего еще надо?

Но не успела – за окном кто-то заорал во все горло так, что даже здесь, в замке было слышно:

– Воины! Наши воины возвращаются! Радость-то какая!

Как возвращаются? Я уже как-то смирилась с мыслью, что муж может и не вернуться с войны...

Вот только этого мне не хватало. Только-только привыкать начала...

С помощью Пиппы наскоро оделась. Она расчесала меня и быстро уложила волосы.

Страх скручивал низ живота в узел. Боже мой! Я уже успела много нехорошего услыхать о своем "муже". Но даже представить себе не могла, чего от него ждать! Да и вообще, какой он? Что за человек? Да и человек ли? А что если орк? Как с ним спать? Как его касаться? Бр-р-р! Мерзость какая!

Но я шла, как на эшафот, вместе со всеми слугами, половину которых даже еще не запомнила, встречать воинов у ворот. Потому что я уже знала порядок – домочадцы и, главное, я, как жена, должны отдать дань уважения героям – встречать их, выстроившись в ряд вдоль дороги.

– Госпожа, быстрее, – навстречу бежала Пэрис. – Всё готово для встречи, но они уже близко!

Опасаясь упасть из-за своей неуклюжести, бежала, как только могла! Вылетела за ворота, поправляя растрепавшиеся волосы.

Десятки всадников со знамёнами, в латах и шлемах ехали в направлении усадьбы по дороге. Вороные кони, красные попоны на них. У всадников на высоких железных шлемах чёрные перья. Мечи приторочены к поясам. Я такое только в фильмах видела!

Лиц не разобрать – шлемы плотно закрывают всё, кроме глаз.

Взгляд, скользнув по общей массе, прикипел к тому, кто ехал впереди. Это он? Это – мой муж? Боже, только бы не ошибиться! Иначе мне точно не миновать смерти!

У него был самый огромный, как мне показалось конь, абсолютно чёрный, как ночь. Мужчина управлял конём одной рукой. Со второй были сняты латы и она была обмотана какой-то светлой тряпкой, наподобие бинта. Из-под шлема виднелись пряди длинных темно-русых волос... Мы встретились взглядами... У него глаза светло-голубые. Это неожиданно. Я вдруг только сейчас поняла, что здесь ни у кого больше голубых глаз не видела – только карие и зеленые! Его глаза, скользнув по мне, сползли на мой живот. И я, помимо воли, прикрыла его рукой!

Я не знала его! Боже, дай мне сил! Что говорить? Как себя вести? Уж он-то точно поймёт всё!

Оглянулась, ища глазами Пиппу. Мне хоть какая-то поддержка сейчас была нужна! За моей спиной столпились, кажется все обитатели крепости и даже соседней маленькой деревушки. Даже детвора благоговейно застыла, в восхищении глядя на приближающееся войско.

Лязгнув доспехом, первым с коня слез предводитель.

Моё сердце истошно колотилось от страха в груди! Какой он там, под шлемом? Я уже слышала пару раз, что изуродован. Как не выдать своего ужаса, когда увижу? Как сдержаться?

Он сделал несколько шагов в мою сторону. Вцепившись в подол трясущимися руками, во всё глаза я смотрела на него.

Кто-то из женщин за моей спиной выкрикнул:

– Да здравствует господин наш Деймон!

Её поддержали другие голоса:

– Вернувшийся с победой! И вернувший нам наших мужчин!

Он остановился. Обвел взглядом толпу. Потом поднял здоровую руку и медленно снял с головы шлем.

И я оторопело смотрела, забыв, что должна тоже поприветствовать его. Напрочь растеряв из памяти все слова, которым меня научила Пиппа.

Потому что он вовсе не был уродом. Абсолютно.

По правой щеке проходил глубокий и бугристый шрам, заканчивающийся во внешнем уголке глаза. На подбородке – тёмная щетина. Лицо было обветрено, на лбу царапина. Но... Господи, слава тебе! Он точно не был уродом. И кожа его не была зеленой!

Он вопросительно поднял бровь, презрительно глядя на меня. И я, наконец, вспомнила, что должна сказать.

– Приветствую тебя, муж мой. Я счастлива, что ты вернулся живым.

И мне кажется, прежде чем ответить, он понимающе и презрительно усмехнулся.

– Ни к чему сейчас красивые слова, – сказал он, кинув поводья от лошади подбежавшему мальчишке. – Сейчас прибудут обозы с ранеными. Позаботьтесь о них.

И все во дворе вдруг пришло в движение. Служанки толпой побежали в сторону кухни. Кто-то торопился к баням. А мужчины – в направлении конюшен.

И я, хоть и стояла истуканом возле ворот, пожирая глазами впервые увиденного мною человека... моего мужа, отлично понимала кто и чем займётся сейчас.

Более не взглянув на меня, он, хромая и прижимая к боку руку, пошел к дому.

А я знала, что мне нужно сейчас бежать в его кабинет, к камням! Ведь я могла сейчас облегчить боль раненым! Я могла сделать простейшие амулеты для них, тем самым оказав посильную и нужную сейчас помощь! И я этого хотела!

Но ноги сами несли меня вслед за этим мужчиной. И я, как привязанная шла. Я не знала, с чего начать разговор. Я не знала даже, как к нему обратиться! По имени? Привычным для всех здесь живущих словом "господин"? Или как? Муж? Ты? Или вы?

Но, как собачонка, плелась за ним. А он решительно и быстро, насколько позволяла сильная хромота, шагал по коридорам, не обращая на меня внимания. Открыв дверь в нашу... Или теперь уже только его комнату? Обернулся и грубо спросил:

– Ты что-то хотела, Эсмеральда?

Я задрала голову, чтобы по взгляду понять, что говорить и делать дальше, и замерла на мгновение. Он высоченный. Широкоплечий. От него такой запах... Ох... Ну, концентрированный, я бы сказала. Ясно... Кони, кровь, пот, грязь. Но... Отчего-то я не испытывала отвращения, что было бы логично. Стояла и молчала, как дурочка.

– Так что ты хотела? – он явно вышел из себя.

Чем я уже тебе так не угодила... В прошлой жизни? Или, лучше сказать, что мы там уже не поделили? Если вот – бросаю взгляд на свой живот – я от тебя беременна!

– Э-э-э, я хотела помочь тебе. Снять эти штуки...

Кивнула на доспехи, пытаясь в памяти найти хоть одно подходящее название, но там было пусто, как в ведре.

Его бровь выгнулась. А шрам прямо на моих глазах побелел. Не понимая язык его мимики, я продолжила:

– Помыться. Раны обработать...

– Чт-то? – пораженно спросил он.

И сделал шаг в мою сторону, внезапно нависнув надо мной всей своей огромной мощью.

– Ну... Не надо, так не надо, – ретировалась я, мгновенно и очень резво для своего неуклюжего тела разворачиваясь на каблуках. – Я пойду, пожалуй, служанкам тогда помогу.

– Чеегооо? – ещё больше поразился он. – Служанкам? Какая муха тебя укусила? А хотя.. иди-иди, помоги! А ко мне пришли Пэрис. И пусть приготовит ванну.

Кого? Пэрис?

Мозг опытной современной... Ну, в смысле, грамотной в подобных вопросах, взрослой женщины вдруг придумал вполне яркую и понятную картинку – значит, служанка будет его раздевать и мыть? А это законно вообще? Чужая баба на моего мужа будет пялиться... Или так нельзя только в моем мире?

Практически бегом я ушла из комнаты, обернувшись только на повороте. А он так и стоял в дверном проёме, глядя мне вслед. И может быть... Может быть, это не мои чувства! Может быть, это – отголоски того, что когда-то чувствовало это тело, тело, в которое необъяснимым мановением небес я попала. Но моё сердце пропустило удар при взгляде на этого мужчину, а потом понеслось вскачь, как мячик с горы...

10 глава. Семейные тайны

– Эсми, Эсми, – доносилось откуда-то издалека.

Я осмотрелась, пытаясь понять, кто меня звал. Но жарко натопленный камин и множество зажженных свечей создавали в помещении некое дрожащее марево, в котором всё окружающее виделось мне другим, не таким, каким было на самом деле. А голоса стонущих, шепчущих что-то, негромко разговаривающих людей заглушали звуки негромкого мужского голоса.

В общей зале замка прямо на каменном полу на соломенных тюфяках лежали раненые. Здесь поместилось около двадцати человек. Легко раненные отправились по своим домам. Некоторые, те, кто, как объяснила Пиппа, из ее народа, были размещены в конюшне.

Кроме раненых, здесь оставались их родственники. С кем-то жена, с кем-то сестра, а с пожилым усатым старичком (и кем он, интересно, в войске являлся? Уж точно по старости меч не удержал бы в руках) сидела молоденькая внучка.

Тяжело раненых нужно было держать в одном помещении – с ними вот-вот должна была начать "работать" магичка. И я пришла, чтобы посмотреть, как это будет происходить.

Но меня кто-то звал... Ну, точнее, конечно, не меня, а ту девушку, которой теперь вдруг стала я, но всё же, я уже как-то сроднилась с этим именем.

– Госпожа, – прошептала Пиппа мне на ухо. – Он там, за занавеской.

Кто он?

С недоумением обернулась на служанку.

– Брендон, – с понимающей улыбкой шепнула она и, опустив глаза, поспешила куда-то.

Кто такой Брендон? Он – мой родственник? И она так его имя произнесла, словно это – самое важное для меня слово в мире!

За тяжелой портьерой, в углу залы было отгороженное пространство. Даже еще не зная, кто такой этот Брендон, я понимала, что лицо явно важное, птица высокого полета, раз ему отделили помещение.

Любопытство брало верх надо всеми моими иными чувствами, поэтому, посмотрев по сторонам и убедившись, что до меня здесь никому и дела нет, я все-таки пошла в этот закуток.

Раненный метался в бреду, лежа на постели, похожей на ту, которая стояла в моей комнате, только гораздо уже. И время от времени то шепотом, то громко произносил... моё имя!

Рядом с ним, прямо на краю постели сидел мальчишка, одетый в кожаные доспехи и кожаную же шапочку и держал его за руку.

При моем появлении, мальчишка, бросив на меня странный, как мне показалось, не очень дружелюбный взгляд, встал и моментально вышел прочь.

Подойдя ближе, я осторожно присела на место ушедшего.

– Брендон, – позвала с опаской.

Вдруг это не Брендон? Вдруг я перепутала?

– Эсми! – радостно воскликнул он, глаза его распахнулись. А я ахнула, разглядев прекрасное лицо молодого человека.

Даже синяки под глазами, образовавшиеся, по-видимому, из-за физических страданий, не портили это лицо. Правильные черты, черные брови, светлые волосы, разметавшиеся по подушке, яркие зеленые глаза, обрамленные по-девичьи длинными ресницами.

У него была перевязана грудь. И на светлых тряпках, стягивающих ее, проступила бурая кровь.

– Эсми, любимая, это и правда ты? Это не снится мне? Не чудится? – зашептал он горячечно, ища на постели что-то.

Любимая?

Мои брови неудержимо поползли вверх на лоб, а глаза чуть ли не вылезли от удивления из орбит.

Что ж тут творится-то? В этом зоопарке...

– Скажи мне хоть слово, прошу тебя! – умолял между тем он, пока я пыталась осознать все хитросплетения взаимоотношений в этой семье.

И что я сказать должна?

Между тем за занавеской Пиппа встретила Пэрис. Я услышала, как она сказала:

– Пэрис, хозяин срочно ищет тебя! И он очень зол, что ты до сих пор не явилась.

А не явилась она потому, что, естественно, я ей его просьбу не передала. Ага. Еще чего не хватало!

– Да, конечно, – как мне показалось, радостно проблеяла Пэрис, и, конечно, понеслась выполнять приказ хозяина.

– Слушай, Брендон, ты держись тут, ладно, – заторопилась следом и я тоже. – Я чуть попозже зайду к тебе еще.

Потрепала его по ладони, и поспешила следом за Пэрис.

Я должна знать, что за отношения связывают моего... мужа и эту женщину! Ну, и, конечно, по протоколу нужно бы затребовать у него разрешения на много-много амулетов для раненых. Негоже на самом-то деле сидеть сложа руки и не пытаться облегчить их страдания, при том, что я это вполне могу сделать!

У меня было две цели. Да.

Но, положа руку на сердце, я, наверное, с ходу честно не смогла бы сказать, какая из них тревожила меня сильнее...

11 глава

Эх, как жаль, что я не знаю, как устроен этот замок! Вот если бы у меня был план помещений, ну, или хотя бы кто-то рассказал мне все его тайны! Вот в фильмах же показывали, что есть такие специальные ходы в стенах, или, на худой конец, хотя бы отверстия для глаз за гобеленами, чтобы иметь возможность подслушивать и подсматривать.

Но ничего такого я не знала. Поэтому просто поспешила к двери, ведущей в мою... (В бывшую мою?) комнату.

Конечно, Пэрис сильно опередила меня и уже давно скрылась за нею.

Я приложила к двери ухо, жутко боясь, что кто-то захочет выйти и треснет меня по голове. Но любопытство было сильнее чувства самосохранения и чувства стыда.

Я слышала его голос.

Он что-то говорил Пэрис.

Но слов было не разобрать.

Негромкий плеск. Словно в то корыто, в котором обычно мылась я, выливали воду из ведра, как это делала обычно Пиппа.

Металлический лязг чего-то – видимо, он снимал доспехи.

Блин! Ну, не слышно же ничего! И не видно!

От досады у меня прямо-таки руки зачесались – так хотелось постучать и убежать, как мы с подружкой делали в далеком детстве с вредной соседкой-старушкой, жившей на первом этаже!

Взгляд остановился на дверной ручке. В голове мелькнула мысль – они же там, видимо, помывкой заняты, так? Может и не заметят, если я осторожненько приоткрою и послушаю? Чуть-чуть!

На самом деле, в глубине души меня саму удивляло это непреодолимо сильное желание знать, что же там у них происходит! Я умом понимала, что веду себя нелогично – этого мужчину я вижу в первый раз в жизни, так зачем тогда мне так важно понимать, изменяет ли он мне со служанкой или нет.

Ну, точнее, не мне... А этому... моему телу!

Впрочем, чего я сейчас больше всего хотела?

Прислушалась к себе.

Я хотела уйти в кабинет и взять в руки камни. Мне казалось, когда я делала это в моем ли мире, или здесь, где бы это "здесь" ни находилось, я успокаивалась, заботы и беды отходили на второй план. И любимое занятие делало меня немного счастливее.

И опять же! Постойте! Не я ли хозяйка этого замка? Не я ли жена этого мужчины? Так почему же меня выдворили из собственной комнаты, как будто ненужную вещь в коридор выставили? Я, на минуточку, мать его ребенка! Будущего.

И желаю знать, что здесь происходит, вообще!

И, если что, у меня есть очень важная причина войти в комнату – я должна по протоколу спросить разрешения помочь раненым.

Так я успокаивала себя.

Но, положа руку на сердце, когда я бралась за витую металлическую ручку двери, от ужаса сердце так колотилось в груди, что даже голосов за дверью не было слышно! Впрочем, может, они уже от разговоров приступили к... более приятному времяпрепровождению?

Эта мысль заставила меня выдохнуть и, резко нажав на ручку, открыть дверь!

"И как же она это сделала?" – эту фразу, сказанную "господином Дэймоном", я услышала, когда решительно ступила в комнату. Но, конечно, обдумать, к кому она относится, не успела.

Картинка передо мной открылась эпическая.

По всему полу были разбросаны части его доспехов и другой одежды. В центре комнаты стояли пустые ведра – водопровода здесь не было, поэтому воду приходилось носить снизу из кухни. В углу комнаты в ванне сидел сам мужчина, согнув ноги в коленях. Видимо, целиком не помещался.

От воды шел пар.

А Пэрис стояла за его спиной и поливала его длинные волосы водой из кувшина.

Они синхронно подняли лица и посмотрели на меня.

И будь я чуть менее напугана, я, конечно, посмеялась бы над тем, как пораженно вытянулись их лица! Но мне было не до этого.

Я оторопело смотрела на его мощную грудь, всю испещренную шрамами – старыми, зарубцевавшимися и новыми, едва стянутыми розовой кожей. На плечи – все в багрово-красных синяках и кровоподтеках. На мокрые, ставшие темными от воды, волосы, превратившиеся в шелковый шлем. И не помнила, зачем сюда явилась...

Мы встретились взглядами. И его светло-голубые глаза с подозрением прищурились, как будто бы он пытался просканировать все мои мысли и тайны. Некстати мелькнула мысль о том, что в этой странной стране, в этом удивительном мире, человек вполне может иметь и такие способности – читать мысли других людей. Но я толком не успела ее додумать.

– Пэрись, выйди! – отрывисто приказал Дэймон.

Служанка было дернулась выполнять, но, сделав шаг в сторону выхода, вдруг решила не подчиниться.

– Но, мой господин, мы же еще не закончили! – робко сказала она.

Теперь уже я, непроизвольно повторяя за мужем, с подозрением прищурилась – "не закончили" они! Ну, конечно, я же пришла и помешала!

– Пэрись, выйди! – повторила насмешливо я. – А не то твой господин ненароком пришибет тебя за невыполнение приказа!

Она отрывисто взглянула на меня и, опустив голову, бросилась к двери.

Посмотрев ей вслед, я медленно повернулась к сидящему в ванне мужчине.

– Ты забываешься, Эсмеральда, – медленно и едва слышно сказал он. Но в этом тихом голосе я отчетливо различила угрозу. – Не нужно насмехаться надо мной перед слугами. А иначе твой господин может ненароком пришибить и тебя.

– Это было образное выражение, – робко попыталась объясниться я. – Я пошутила.

– Хм, – задумчиво ответил он. Потом, подумав, добавил. – Ну?

Я долго ждала продолжения вопроса, но, по всей видимости, он решил, что мне и так все понятно.

– Э-э-э, я пришла за разрешением.

– За каким?

– Ну, по протоколу.

– По какому?

Его непонимание выводило меня из себя, и как ни кричала интуиция, что злить и подшучивать над этим человеком нельзя, я не могла сдержаться!

– Да что у вас этих протоколов несколько, что ли? По камням протокол! Хочу сделать амулеты для твоих солдат и облегчить их боль!

И я, конечно, забыла все неловкие попытки Пиппы намекнуть мне на всю необычность моего умения делать волшебные амулеты. Я, естественно, не вспомнила о том, что эта новость может быть шокирующей для некоторых.

И даже попятилась спиной к двери, когда поняла, насколько ошарашен мой муж!

Побелевшими пальцами он так вцепился в края ванны, что казалось, металл вот-вот просто раскрошится под давлением. Не спуская с меня глаз, он начал медленно подниматься...

12 глава. «Санта-Барбара»

Да-да, я поступила глупо и даже смешно.

Осознала потом, когда резко развернулась к двери и уставилась невидящим взглядом на трещинку между досками.

Это было глупо и смешно, с какой стороны ни взгляни!

Я настоящая, ну, в смысле, так, которой себя ощущала и мыслеобразами которой думала, естественно не раз в своей жизни видела обнаженного мужчину. Да что там видела! Если признаться честно, то монашкой я не была никогда. Просто замуж не хотела – нормального не встретила, а такого, чтобы портки ему стирать и есть готовить просто за то, что он у меня есть, не хотела. Так чего я-то там не видела?

Ну, а я – та, которой принадлежало это беременное тело, и некоторые инстинкты которой, как например, страх перед мужем, вообще должна было сотни раз видеть именно этого человека голым! Ну, иначе ведь дети не случаются!

Но я смущенно отвернулась! И стояла теперь спиной к нему, сгорая от стыда!

Он молчал. Никакого движения там, в ванне, я тоже не слышала.

Наверное, был в шоке от моего поведения.

Ну, Дашенька, как выпутываться будем?

Так-то, по-хорошему, стоило его сейчас просто отвлечь, а значит, надо было что-то говорить. И я заговорила.

– Я когда пошла в кабинет золото считать, чтобы, значит, с посланниками короля разобраться, решила немного с камнями повозиться. Ну, и сделала браслет. Просто обычный браслет из агата. И он получился достаточно красивый, да. Ну, я решила его надеть. А надо сказать, у меня спина и ноги к тому моменту разболелись. И живот тянуло. Ну, и надела браслет, а он...

Я замолчала, собираясь с мыслями, чтобы поточнее описать свои ощущения в тот момент, но мужчина не выдержал:

– Что? – спросил хрипло, судя по звукам, выбираясь из ванны.

– Спина и ноги тут же болеть пере...

За спиной раздался грохот, болезненный стон и громкий выкрик на каком-то непонятном мне языке. Но хоть язык и не был понятен, тот факт, что слово нецензурное стало ясно сразу же.

Да он же упал!

Забыв о своей ложной скромности, я все-таки развернулась. Дэймон с перекошенным от боли лицом пытался встать с пола.

И я, конечно, бросилась на помощь! Ну, а как иначе?

Но он остановил меня, предупреждающе выставив вперед ладонь. Опираясь на край ванны, поднялся. Взял со стула полотенце и начал вытираться, повернувшись ко мне спиной.

И да, я, естественно, машинально, без всякой там задней мысли, осмотрела его тело. Широкие плечи, узкая талия. Мышцы, которые от каждого движения рук перекатываются под кожей. Шрамы. Множество. Несколько длинных, бугристых, идущих по диагонали от плеча к талии. Другие мелче, и больше похожие на отверстия от пуль – более округлой формы. Справа на боку была огромная синюшная гематома, а на пояснице – глубокие царапины. Чувствуя, как загораются от смущения щеки, спустилась взглядом еще ниже... О-о-о... Ну, стоило признать, что даже шрамы не портят этого мужчину! Тело такое, что хоть снимай на обложку "Плейбоя"!

Правда, восхищение только на секунду мелькнуло в мыслях, и тут же сменилось жалостью, от которой сжалось сердце. Столько боли пришлось вынести одному человеку!

Но тут же вспомнилось, что он не позволил мне даже помочь ему подняться! А я вообще-то с чистым сердцем и открытой душой! Стало так обидно, что просто вот хоть плачь! В конце концов, даже если что-то там случилось когда-то между нами, ведь нам дальше нужно как-то жить вместе, а значит, стоило бы и ему пойти мне навстречу тоже, а то, стараюсь только я одна!

– Знаешь, я вот думаю, – не выдержала я. – Даже если между вами... То есть нами и произошло это... скажем там, недопонимание, то ведь нужно же как-то...

Он замер.

Я замолчала.

– В последнюю нашу встречу ты, помнится, на коленях умоляла меня отпустить тебя жить к отцу с матерью. А теперь предлагаешь забыть?

– Ну, ты же не разрешил...

Он неторопливо положил на стул мокрое полотенце, а со спинки взял белую рубаху.

Мне его лицо было почти не видно, но даже сбоку, по играющим желвакам, по напряженной линии подбородка, я понимала, насколько ему больно одеваться. На руке от локтя почти до плеча тянулась только-только, видимо, прекратившая кровить, рваная рана.

Он медленно продел больную руку в рукав, а потом натянул рубаху через голову. Рубаха была длинной и доходила практически до колен. Взявшись за похожие на шаровары широкие штаны, висящие тут же на спинке стула, он обернулся ко мне и произнес отрывисто:

– Почему же? Я разрешил. Тебе одной покинуть этот дом. Только твоего полюбовника забрал с собой на войну. Да выдвинул условие, что после родов ребенок будет привезен сюда.

Моя челюсть, не выдержав удивления, все-таки упала вниз. Опаньки! Да тут настоящая "Санта-Барбара" происходит! Она... то есть я, получается, изменяла мужу с кем-то... Ну, логично предположить, что с молодым и прекрасным золотоволосым Брендоном. А он ей, то есть мне, получается мстил со служанкой? Или наоборот...

– Да разве ж я бы согласилась на такое условие! – возмутилась я, имея в виду последнюю его часть про ребенка – ну, мать-то ведь не должна бы желать избавиться от собственного малыша! И только открыла рот, чтобы пояснить свой ответ, как он перебил.

– Так ты и согласилась, Эсми. Поэтому я и был удивлен видеть тебя здесь.