Текст книги "Синеглазка для Грома (СИ)"

Автор книги: Виолетта Роман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 21

– Ай! – вскрикнула я, когда Женька наступила мне на ногу.

– Т-ш-ш! Счастливцева, ты нам всю операцию завалишь!

– Так ты меньше топчись по мне я и кричать не буду – прорычала ей, продолжив напряженно всматриваться в сторону частного строения, куда только что через ворота перебрался Молот.

Все были напряжены, особенно Родичев, который, кстати сказать, единственный, кто был трезв как стёклышко. Наверное, и нам не следовало бы пить ту бутылку шампанского, но действовать нужно было срочно.

Вдруг послышался лай собак. Сначала через забор спрыгнула черная тоненькая фигура, с пакетом в руках. А в след за ней, с грацией дикого кабана, сиганул и сам Молот. Схватив девушку за руку, он потащил ее в нашу сторону.

– Идут! – крикнула Женька и ломанулась к машине.

Мы запрыгнули в салон. Родичев завел мотор, но перед тем как он стартанет, я должна была кое-что выяснить.

– Сабина, привет, – повернулась к ней на заднее, протянула ладонь.

Девушка смотрела на меня широко распахнутыми, испуганными глазами.

– Привет – выдохнула, пожав мою ладонь.

– Меня сейчас одно интересует. Ты хочешь этого?

Сабина продолжала удивленно пялится на меня. Тогда я пояснила.

– Любишь Молота и хочешь быть с ним? Учти, если Молот что-то не так понял и ты не согласна, я не буду в этом учавствовать.

– Да, конечно я хочу. Я люблю Сашу. – с обидой в голосе проговорила она и прижалась к сидящему рядом бугаю.

– Вопросов больше нет, – я сделала знак Родичеву, чтобы тот трогался.

– Саша, а где я буду жить? Дорогой, это полное безумие… – она положила голову на плечо Молоту.

– Жить будешь в комнате у Виты. А через два месяца я демобилизуюсь и мы поедем домой. У меня очень хорошая мама, тебе понравится.

Мы с Женькой, довольные собой, переглянулись. Пока что план удавался. Осталось пробраться незамеченным в часть. Стоило мне подумать об этом, как на дорогу вышел мужчина в форме и перегородив нам путь жезлом, потребовал остановиться.

– Ну все мы попали! – всхлипнула Женька.

– Черт, он документы спросит, а у нас увольнительных нет. Че делать то? – взмолился Родичев.

Великолепно. Двое срочников, ушедших из части в самоволку и одна украденная девушка. Ну все, мы попали. Уже представила лицо Грома, когда он узнает о содеянном мной. И как Юля снова станет лучшей девушкой на свете.

Ну уж нет.

Порыскав по карманам, выудила из него банкноту.

– Держи, дай ему, – вручила ее Родичеву. – Скажи, что едем в больницу. Что плохо девушке, спешим.

– Сабина – позвала ее.

– Накройся и притворись, будто у тебя живот болит.

– Почему я?

Я обернулась и посмотрела на нее строго.

– Потому что к тебе больше всего вопросов будет.

Тем временем, милиционер уже стоял возле машины. Посветив в нас фонариком, он хмуро посмотрел на каждого.

– Кто такие, куда едем?

– Товарищ капитан, – Родичев протянул ему документ с вложенной купюрой. – Да вот, везу дочку начполка. Острый приступ аппендицита. Были на дне рождения, плохо стало. Отпустите, а…

Раскрыв документ, посмотрев на купюру, он вернул к нам взгляд.

– А почему едите из города?

Родичев молчал. Тогда на помощь пришла я.

– Так мы заблудились, я еще плохо знаю город. Может, подскажете куда проехать?

Он заглянул в салон, посмотрел на сидящих на заднем. Сабина, укрытая одеялом (к нашей удаче, оказавшимся в машине Родичева), для большей убедительности несколько раз простонала.

И это убедило милиционера в нашей добропорядочности. Объяснив, куда проехать, он отпустил нас.

Неделю спустя

– Молот, привет! – окликнула Сашу, заметив его у казармы. Протянула ему сладость.

– Держи, пирог вам к чаю. Сабина пекла вчера весь вечер.

При виде сюрприза от любимой, Молот засиял как медный таз.

– А вот это вам, – Сашка осмотрелся по сторонам и вытянул из-за пазухи две банки сгущёнки.

– Зачем, Саш? Лучше сами съешьте. Нам всего хватает, тем более вчера Родичев из города еды привез.

– Бери, бери, Сабина пусть сладкого поест. Расстроенная, небось.

Я улыбнулась, умиляясь его заботе. Хотя, Молот прав. Конечно, Сабина расстроенная. У нее вся жизнь с ног на голову, она от родных сбежала. Странно, если бы она бегала радостная. Но Молота расстраивать я не стала.

– Все хорошо у Сабины. Ждет твоего дембеля. – я буквально почувствовала спиной чей-то напряженный взгляд.

Обернувшись, увидела Грома, стоящего чуть поодаль с сигаретой в зубах. Он не сводил с нас взгляда.

– И ты веди себя потише. Не привлекай внимание, – прошептала, подавшись ближе к Сашке. – А то каждый день меня сгущенкой задариваешь, комбат уже ревновать начал.

Молот хохотнул.

– К Кому? К тебе чтоли?

Я посмотрела на него обиженно.

– Ну знаешь что, я ведь и обидеться могу.

Молот не обратил внимание на мое недовольство.

– Вы еще не помирились?

– Мы не ссорились, мы вообще не вместе, – буркнула в ответ.

– А теперь о деле. У Сабины не хватает кое-чего из одежды. Я хочу с Женькой смотаться в город. Как раз, завтра выходной.

Молот нахмурился.

– Я бы поехал с вами, да у меня дежурство. Сейчас, – он потянулся к карману за деньгами.

– Вот, держи, здесь должно хватить, – Сашка ткнул мне в руку стопку купюр.

– Этого много, – отсчитав несколько бумажек, вернула ему остальные. – Не переживай, мы быстро. Туда и обратно.

Заметив, что Гром уж сорвался в нашу сторону, я поспешила попрощаться с Молотом и быстрым шагом направилась в кабинет.

Всю неделю мы с комбатом ведем себя сдержанно. Словно друг другу не более чем работники. Я не собираюсь делать ни шага ему навстречу, пока он не признает свою неправоту.

Пока ставила на стол банки со сгущенкой, за спиной раздались шаги комбата.

– Доброе утро, – прозвучало его громкое. Выдохнув, и, подготовив себя для разговора, обернулась.

– Доброе утро, товарищ комбат.

Гром стоял слишком близко, вплотную ко мне. Он облокотился ладонью о край стола, взяв меня в так называемый плен. В его глазах пылал огонь.

– Я смотрю, Молот зачастил с подарками. У него деньги лишние или мозгов не хватает?

Его голос звучал гневно, а запах мужчины заставлял мое сердце биться слишком быстро.

– Не понимаю о чем вы, товарищ комбат. Не с той ноги встали, почему не в настроении?

Я попыталась отойди, но он схватил меня за плечо.

– Не надоело еще? А? Может хватит наказывать меня? Я понял все, Вит. Прекращай этот детский сад, я соскучился, – обхватив мое лицо ладонями, попытался поцеловать. Но, я, поднырнув под его руку, отстранилась.

– Простите, товарищ комбат. Может просто я слишком маленькая для вас, детский сад, мне кажется вполне уместным. А если хотите сгущенки, так и скажите. Я завра в городе куплю вам баночку. А подарок, уж простите, не отдам, – я схватила сладость со стола и прижала к груди.

Когда подняла глаза на Грома, едва не охнула – таким разгневанным он выглядел.

– В каком городе? Ты в своем уме? Ты в курсе, что там за обстановка?! Беспорядки кругом, захватывают русские предприятия, выгоняют наших! Ты хочешь, чтобы тебе по голове дали? У нас вот-вот объявят режим повышенной боевой готовности!

Я смотрела на него и понимала, что детский сад вовсе не я. Режим повышенной готовности, такой же, как и его карантин. Высосанный из пальца. На что только не пойдешь, лишь бы свою зазнобу Юленьку не расстраивать и меня не упустить.

– Вы, товарищ комбат, собака на сене. Все и сразу, а по факту ничего не надо. Я еду.

Он прищурился. На губах появилась улыбка. И от нее стало еще тревожней.

– Тебя не выпустит никто. Я прямо сейчас дам команду!

Вы посмотрите на него, командир. И довольный то какой. Устав от этих перипетий, я прошла к своему рабочему месту.

– Давайте работать. У меня много дел.

***

– И что, он больше ничего не сказал?

– Ничего. Это же Гром. Мастер по прятанию головы в песок.

Женя покосилась на меня.

– Мне кажется, ты слишком строга с ним. Ну смотри, Донская больше не мотается к нему. Сидит, кстати на работе грустная. Он с тобой помириться хочет, а ты все в позу.

Меня не трогали ее слова.

– Вот пусть признает, что Юля его – мымра, тогда и помирюсь.

Мы подошли к зданию КПП.

– Ванька то где? – спросила у подруги, выуживая из сумочки военный билет.

– Ванька на новых учениях. Замучили уже ставить его. Словно нет других офицеров.

Пройдя внутрь, увидели сидящего за постом дежурного Литвинова.

– Привет, – улыбнулась Остапу. Он кивнул.

– Девчонки, а вы куда?

– В город, на рынок.

Остап задумчиво почесал затылок.

– Так это, комбат запретил в город выезжать. И, кстати, лично тебя запретил выпускать.

Ну что я говорила? Детский сад какой-то.

– Остап, ну ты же понимаешь, что без особой необходимости я бы не поехала. Меня Молот попросил, – я улыбнулась ему так широко, насколько могла. Литвинов все еще не спешил пропускать нас.

– Мы быстро – туда и обратно. Рынок на окраине, мы оттуда сразу на автобус и в часть.

Литвинов вздохнул.

– Фиалка, ты же понимаешь, если с вами что– то случится, мне конец.

Я подошла к нему, взялась за воротник, заглянула в глаза, умоляющим взглядом.

– Остап, миленький, ну пусти.

– Ладно, – вздохнул, поправив фуражку. – Но если к двенадцати часам вас не будет, я пойду докладывать комбату.

От радости, мы с Женькой едва не запрыгали от счастья.

– Мы приедем через два часа – это максимум.

Выбежав из части, рванули к дороге. Как раз в этот момент подъехал небольшой автобус и мы успели запрыгнуть в него в последний момент.

Все складывалось как нельзя лучше. Только мысли об упрямстве комбата злили меня немного. Устроившись в конце салона, радостно переглянулись с Сугробовой.

– Хорошее дело с тобой затеяли, подруга – улыбнулась Женька. – Влюбленным помогаем.

– Они классные такие. Молот по ночам втихую к Сабине приходит. Чай пьют, болтают. И знаешь, столько любви в глазах у обоих. Любо посмотреть на них.

Сугробова кивнула.

– И Сабина храбрая. Уже неделю вдали от родственников, сидит запертая в комнате, и так сидеть еще два месяца… А она даже не пикнет против. Как она любит Сашку то нашего…

– Сашка хороший. Мне кажется, он замечательным отцом будет!

Женька засмеялась.

– Представляю лицо его мамы, да соседей, когда он к себе, в казачью деревню приведёт заморскую невесту, – засмеялась она.

– Помощница хорошая его матери. Сабина же трудяжка. Дома у нас чистота идеальная. Каждый день то пироги печет, то супы варит. Помимо того, что книги читает. В день по одной. Я в библиотеку без конца бегаю.

Не успела я договорить, вдруг автобус так резко затормозил, что меня впечатало в переднее сидение.

Испуганные и удивленный, мы огляделись по сторонам. Все пассажиры в автобусе замерли в страхе. А за стеклом, на обочине стояла толпа. Агрессивно настроенные мужчины, в тюрбанах и с автоматами в руках. Они трясли над головой оружием, выкрикивая что-то на своем языке. И кажется мне, они уж точно не приветствовали новых гостей города.

– Что там? – спросила водителя.

– Ничего хорошего. Попали мы, боевики это.

Он завел мотор, и тронулся с места. Впереди, в нескольких десятках метрах от нас был блок пост. Посреди дороги, перегородив проезд стояло несколько мужчин с оружием.

– Дяденька, вы не останавливайтесь только, – взмолилась девушка, сидящая на переднем сидении.

– Сейчас, девчонки, постараемся, – он поддал газу, стараясь пробраться, буквально тараня бандитов. Те, в ответ, открыли огонь по нам.

Завизжав от страха, мы все попадали на пол, прижавшись к полу. Автобус рвануло еще резче, а затем резкий удар. Мы во что-то врезались. Стекла автобуса разлетались на мелкие осколки от таранящих их пуль. Мне было так страшно, я даже головы не могла поднять.

Кто-то рыдал, кто-то кричал, а у одной девушки через два сидения от нас шла кровь из шеи, она лихорадочно прижимала ладонь к месту ранения. Мне поплохело. Все тело сковало паникой, я зажмурилась, обняв подругу и прижавшись к полу.

Гром

– Молотов, ты не видел Виту?

– Нет, товарищ комбат, а что случилось?

Я осмотрелся по сторонам. Дерьмовое предчувствие не отпускало весь день.

– Нет ее нигде. В комнату к ней полчаса стучался.

Молот напрягся.

– И что? Открыла?

Посмотрел на него как на идиота.

– Нет, раз ищу ее.

– Может в город поехала?

– Какой в город? Ты слышал, что там происходит? Погромы, стрельбы. Я запретил ей в город выезжать.

Поднялся в кабинет. Попытался работать, но мысли разбегались в разные стороны. В последнее время все из рук сыпется. И на службе полный беспорядок, с местными вообще хрен пойми, что делать. Еще и Синеглазка бегает от меня как от прокажённого. И что ей нужно, черт побери? С ума сходит, то Литвинова от нее отгоняй, то Молота.

В дверь постучали.

– Гром, привет, – в дверях появилась Юля.

– Привет. У тебя срочное что? Я занят сильно, – не хотел говорить с ней. После произошедшего с Синеглазкой, когда Донская просто спрятала документ, подставив всех нас, я зол на нее. Чего, а подобного уж точно не ожидал от нее. Думал, она разумная и ответственная. Оказалось все совсем не так.

– Я не задержу надолго, – Донская уселась за стол, подняла на меня грустные глаза.

– Ты в последнее время не приходишь совсем.

– Я же говорю, работы много.

Она мнется. Не знает, как себя вести. То опускает глаза на руки, то смотрит на меня.

– Я уезжаю, подписала отпуск. У меня отец в больницу попал. Вечером самолёт.

Я киваю, прислушиваясь к себе. Странно, но ничего не чувствую. Даже сожаления нет в груди.

– Давай договорюсь, тебя Родичев в аэропорт отвезет. Деньги нужны?

– Нет, что ты. Не надо. У меня все в порядке. Я просто хотела, чтобы ты знал, где я, чтобы не потерял, – она улыбнулась, а меня чувством вины накрыло. Столько лет рядом с ней был каждую секунду, а тут, выходит брошенная на произвол судьбы.

Стиснул пальцами виски. Бл*ть, с этим разборками бабьими голова кругом.

В дверях появился Молот.

– Товарищ комбат…

– Молот, давай позже, – рыкнул на сержанта.

Но тот упрямо стоял на месте, и не думая покидать кабинет.

– Нет, простите. У меня срочное дело.

Уже было хотел послать его, но…

– Счастливцева с Сугробовой в городе с самого утра. Они пропали, товарищ Комбат.

***

– Громов, не смей, слышишь!?! Даже, бл*ть, не вздумай соваться туда! – Оверьянов орал как резаная свинья.

Его слова вывели из себя. Посмотрел в окно, попытался выдохнуть, чтобы не послать его к чертям.

– Товарищ майор, а что мне делать?! Вы понимаете, что девчонки там, они не выходят на связь уже практически десять часов!

– Ты понимаешь, что на кону, комбат?! Если ты сунешься туда, со своими ребятами, завяжется война! Мы – российские военные. Мы, бл*ть, не имеем права действовать без разрешения Москвы!

– Ну так позвони в свою Москву и возьми разрешение! Скажи, что на наших людей напали, взяли в заложники, а, возможно, и… – я не смог договорить предложение. Просто не мог произнести это слово.

– Гром, не прикидывайся идиотом! Ты прекрасно знаешь, что может повлечь за сбой твое самоуправство! Не смей! Иначе трибунал, слышишь?! Я сейчас свяжусь с руководством, буду ждать ответа от них.

Я бросил рубку. Саданул ей по аппарату так, что она разлетелась на части.

– К херам ваше начальство! – крикнул, что есть мочи. Схватив со стола фуражку, направился к выходу.

– Товарищ комбат – раздалось за спиной. Уже и забыл, что Молот здесь.

– Чего тебе?

– Товарищ комбат, я свами пойду.

– Ты понимаешь, чем это пахнет Молот? Если что случится, тут уже от штрафбата я тебя не защищу.

– Они – мои друзья. Я с тобой шеф, отдавай приказы.

***

Каждый нерв в теле напряжен настолько, что я буквально ощущал его. Словно и не было стольких лет мира, я снова был на войне.

Синеглазка у них. И я, бл*ть, даже думать не хочу, что с ней может что-то случился. Если хоть одна падла, хоть пальцем тронула – четвертую. И похер мне на все. Пусть хоть завтра сажают и на расстрел ведут. Пока она не в безопасности, меня никто не остановит.

– Все, Гром. Дальше пешком.

Молот затормозил у небольшого оврага, до города осталось меньше километра. Вышел из салона, осмотрелся.

– Там дальше блок пост. На нем и будет засада. Нужно взять языка.

Подошел к багажнику. Открыв спортивную сумку, вытащил автомат и пару магазинов к нему, четыре гранаты и вручил их Молоту.

– Ты должен понимать, на что мы идем. Ели придется – нужно будет стрелять, без сомнений.

– Я понял, командир.

Он вставил магазин в автомат. Я вытащил из сумки последний, важный предмет маскировки. Вручив один тюрбан Молоту, второй надел сам. Посмотрел на него в одеянии.

– Ничего так, ты темненький, зайдешь за своего. Только рот не раскрывай, я сам говоришь буду.

Мы шли около получаса. Автомат за плечом, в карманах патроны и гранаты. В голове ни капли иррационального – полный хаос. Злость, тревога. И это не нравилось мне. Всегда шел в бой с чистой головой, а сейчас все, о чем я мог думать – как найти ее. Спасти. И похер, какой ценой. Честно, если надо будет, город к чертям снесу.

Чуть вдалеке послышись мужские голоса. Кое-где раздавались звуки стрельбы. Чуть справа стояла военный камаз. Эта машина соседней части, мотострелков. Автобус был перевернут, виднелась кровь на разбитом стекле. От ее вида по спине пробежал озноб.

– Это наш. Рейсовый, – подтвердил мои опасения Молот.

Я стер со лба пот. Усиленно всматривался вдаль. Я должен был понять, кто здесь главный. Кто будет полезен.

Заметил, как из деревянного барака вышел высокий мужик, с калашем за спиной. Рядом с ним шло несколько солдат – по всей видимости его охрана.

– Молот. – шикнул. Поправив ткань тюрбана, сержант внимательно посмотрел на меня.

Показал знаками, что нужно разделиться. Молот должен был зайти сзади, я шел напролом. Нагнувшись, не привлекая к себе внимание.

– Эй, ты куда?! – крикнул мне один из головорезов. Я сделал вид, что не слышу его. Шел прямо на главаря, который в этом момент был занят разговором.

А потом вдруг почувствовал тычок в спину – кто-то приставил ко мне дуло автомата.

– Стой, бл*ть. Сейчас кишку наружу выпущу!

Стоило этому прозвучать, раздался выстрел. Я не вздрогнул – видел Молота, выглядывающего из здания. Это была его пуля, отправленная в того, кто держал меня на мушке.

Я резко подался вперед, рубанул прикладом винтовки по роже второму охраннику. Тот свалился камнем. Я схватил главаря, и, прижав к себе, выхватил из-за пояса гранату, выдернул зубами чеку.

– Одно движение, и я снесу всех к чертям! – прорычал сквозь стиснутые зубы. Не выплевывал чеку, она мне еще понадобится.

Их было шестеро. Все застыли, ошарашенно глядя на то, как я тащу их главаря к ближайшем дереву. А спустя несколько секунд, они стали падать на землю, словно скошенная трава. В конце концов остался один Молот, потирающий свой кулак.

– Нужно было прикладом.

Он посмотрел на меня озадаченно.

– Прикладом я вырубил первых двоих, а потом он выскользнул из рук. Пришлось так, – пожал Молот плечами.

Мы осмотрелись. Вокруг никого.

– Поздравляю, сержант. Блок пост противника взят, враг повержен. А теперь собирай трофеи и пленных грузи в барак. Запрем к чертовой матери. Пусть посидят.

Кивнув, Молот принялся дело. Бросив на пол ублюдка, вставил обратно чеку от гранаты.

– Погоди, милая. Рано еще, – погладил как родную и убрал за пазуху.

Схватив за воротник главаря, врезал хорошенько с правой. Простонав, тот попытался вырваться.

– Значит так, от того, что ты скажешь, зависит твоя жизнь, – процедил ему в лицо.

С окровавленных губ понеслась брань на иностранном.

– Слушай, я парень простой. Угандошу и все. Ты же командир. Так вот хреновый ты командир. У меня еще целый барак твоих упырков. Мне без разницы, с кого информацию трясти, а тебе придется сдохнуть – снял автомат с предохранителя и приставил к его лбу.

– Что тебе надо?

– Ты смотри, русский знаешь. Где девушки?

– Какие?

– На этом автобусе ехали в город, – указал на разбитый рейсовый. – Где, бл*ть, они?

– У Рахима в городе. Там у них штаб.

– С какой целью их держат?

– Не знаю я. Может, денег хотят, может еще что.

Сдавил его горло, приподнимая голову с земли.

– Учти, сука. Если соврал, или ее в живых не окажется, я вернусь и твои яйца отрежу.

***

– Молот, сколько их там?

Саша усиленно всматривался в прицел винтовки. Мы лежали на крыше двухэтажного здания. Перед нами центральная улица. Всегда оживленная, полная улыбчивых торговцев и детей с женщинами, сейчас она представляла из себя удручающее зрелище.

Выбитые окна в зданиях, пустые, замусоренные улицы и, то и дело раздающаяся с разных сторон стрельба.

– Трое на входе, командир. Внутри видел двоих. Но не факт, что это все.

Я усиленно всматривался в бинокль. Рассчитать все четко и правильно не выйдет. Придется действовать по ситуации.

– Много не будет. Пока только начало, еще не успели наехать.

– Что делать будем?

Я посмотрел на него внимательно. В глазах Молота читалась полная готовность к действию. Чего бы я не попросил.

– По ногам стреляй. Будешь прикрывать меня.

Молот хотел пойти со мной, я видел это. Но сержант спорить не стал.

Я спрыгнул с небольшого выступа, собираясь спускаться вниз.

– Как только выйдем из здания, сразу беги вниз, в машину. Будешь обеспечивать отход.

Я спустился вниз, пробрался к зданию напротив. Закрыл лицо тканью, в руке пистолет с пальцем на курке.

Двое на входе заметили меня. Секунда, оба валяются на полу держатся за ноги и стонут. Рванув к ним, выбил из рук оружие. Саданул по башке, вырубив каждого из них.

Зашел внутрь. Двигался осторожно, пробираясь вглубь по стене. Темный коридор, а по разные стороны комнаты. Слышу голоса, вдалеке. В последней комнате, похожей на гостиную.

Заглядываю осторожно. Синеглазка с Женькой. Связанные, на кровати. Лицо Синеглазки в крови – бл*ть. Кровь закипает от гнева.

Перевожу взгляд на боевиков. Вижу двоих. Сидят за столом, рубятся в карты, пьют. Поднимаю вверх пистолет, захожу в комнату.

Девушки замечают меня, пугаются. Я прислоняю палец к губам. Мое лицо спрятано за тканью, они не узнают меня, но послушно молчат.

Подкрадываюсь к ублюдкам, вырубаю одного прикладом локтем, другой успевает вскочить и тянется за автоматом за спиной. Резкое движение рукой, стреляю. Он падает на пол. Женский визг заставляет меня вздрогнуть.

Секунда, и я рядом с ней. Маленькая моя. Напуганная. Слезы по лицу стекают.

– Ты в порядке? – распутываю ее руки, ноги, осматриваю ее лицо. Она напугана, молчит. Тянется дрожащей рукой к моему лицу, осторожно стягивает ткань.

– Гром, – всхлипывает и бросается на шею. Утыкаюсь носом в ее волосы, вдыхаю ее запах, и наконец-то отпускает. Живая, в порядке. В моих руках.

– Как ты. как ты тут? – она начинает плакать, дрожит.

– Нам нужно уходить. Быстро. Все потом.

Развязав ее и Женю, командую держаться за мной. Мы выбегаем на улицу. С разных сторон раздаются выстрелы, бранная речь. Мы запрыгиваем в только что подъехавшую машину. Молот теперь и угонщик.

– Прижмитесь к полу – накрываю их покрывалом. А сам натягиваю ткань на лицо.

– Погнали, в часть.