Текст книги "Синеглазка для Грома (СИ)"

Автор книги: Виолетта Роман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 8

Я стояла в коридоре, возле кабинета командира полка и чувствовала, как от страха стучат мои зубы. Гром всю дорогу разучивал со мной речь, он терпеливо повторял мне слова, когда я сбивалась или забывала их. Но я все равно ни черта не запомнила.

Я опозорюсь! Точно! Сейчас скажу что-нибудь не то, и все, меня выгонят.

Правильно говорила моя мама, что память у меня кошачья. Разве сложно вызубрить одно предложение?

Вдруг открылась дверь кабинета, в проеме появилось лицо Грома.

– Заходи.

У меня затряслись поджилки.

– Товарищ комбат, я не смогу, – едва не расплакалась. Он вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь. Гром окинул меня хмурым взглядом, а потом его руки опустились на мои плечи. От их тепла я почувствовала себя немного лучше.

– Все хорошо будет, слышишь? Не переживай. Пошли, – комбат потянул меня за собой. Мои ноги словно приросли к полу и я даже шага не смогла сделать. Гром вздохнул, понимая, что так просто мою истерику не побороть. Подцепив пальцем мой подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.

– Я рядом буду, если что, защищу.

Эти слова были сказаны тихо, но в моей голове они прогремели, отдаваясь эхом. Я стояла и смотрела на него, а потом вдруг поняла, что верю. Защитит ведь, действительно, и в обиду не даст. За таким как он, как за стеной каменной. Я кивнула ему, улыбнувшись.

Зашла в кабинет командира полка я уже в совершенно другом настроении.

Мужчина восседал за рабочим столом в конце кабинета. Немного полноватый, лет тридцати пяти на вид, весьма симпатичный. Гром уселся на стул рядом с командиром. Я же остановилась посреди кабинета.

Оверьянов не сводил с меня прищуренного взгляда. Он сидел расслабленно в своем кресле, видно было, что эта процедура особого значения для него не имеет. А может это всего лишь видимость? И он пытается смутить меня или как-то проверить. О боги! Эти мысли в голове, не давали возможности сконцентрироваться. Мои нервы были настолько натянутыми, казалось, я в любой момент не выдержу. Либо сбегу отсюда куда глаза глядят, либо в обморок свалюсь.

– Ну, Гром, ну даешь, хитрый лис, – засмеялся командир полка, косясь на комбата. – Теперь понятно, чего ты на больничку то отправил писаря своего…

Гром нахмурился.

– Дмитрий Алексеевич, так он сам. Вы ж знаете…

Оверьянов перевел на меня взгляд.

– Давайте знакомиться…

Я молча смотрела на него. Тогда Гром, кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Рядовой Счастливцева, представьтесь товарищу майору, – прогововорил суровым тоном.

– Товарищ майор, рядовой Счастливцева Виолетта Андреевна по случаю назначения на должность писаря третьего батальона прибыла! – выпалила как на духу и в конце выдохнула. Ура! Ни единой запинки. Я сделала это!

– А имя то какое, Виолетта, – ухмыльнулся Оверьянов, посмотрев на Грома. Тот сделал вид, что не услышал его слов.

– Рядовой Счастливцева, поздравляю вас с назначением. Теперь вы солдат, а ты значит что? – проговорил командир полка, внимательно следя за моей реакцией. Что– то мне не нравилось его настроение. И вопросы его тоже…

– Что я буду Родине служить?

– Это правильно, – кивнул, улыбнувшись.

– Значит так, мое вам личное распоряжение. Имейте ввиду, потом проверю исполнение, – он пытался сделать строгий вид, но было видно, что настроение у него шутливое.

– Так вот, форму одежды подшить так, чтобы сидела по фигуре! Чтобы у любого десантника на вас глаз горел и хотелось совершать подвиги!

Удивленная его заявлением, покосилась на Грома. Комбат был явно не в восторге от слов Оверьянова, но старался скрыть эмоции.

– Так точно, товарищ майор, – отчеканила громко. Мужчина кивнул, довольно улыбнувшись.

Вдруг раздался стук в дверь. В проеме появился дежурный.

– Товарищ майор, там рядовой Молотов.

– А-а-а, – протянул Оверьянов и с его лица тут же слетела улыбка. – Пусть войдет.

– Есть у меня один залетчик. Посиди, посмотри на этого наглеца, – проговорил он Грому.

Через мгновение в кабинете появился солдат. Он отдал честь майору и Грому, а когда заговорил, я поняла, что знаю его. Это ведь тот самый Молот, который защитил меня и Сабину в парке!

– Товарищ майор, товарищ капитан, рядовой Молотов по вашему приказанию прибыл.

– Молотов! – закричал Оверьянов так, что я едва не подпрыгнула от страха. – Долго я тебя терпеть буду?!!!

Удивленная, посмотрела на солдата. Он ничего не ответил, стоял словно каменное изваяние перед вдруг разозлившимся командиром. Я была удивлена столь резкой смене настроения Оверьянова, но совершенно точно мне не нравилось то, что он так кричит на Молота.

– Какой это залет по счету, солдат?!

– Пятый, – произнес Молот тихо, но в его голосе слышалась вина.

– Пятый!!! – Оверьянов подскочил из-за стола и потряс кулаком в воздухе. – Ты у меня уже в печенках сидишь!

Он замолчал, пытаясь выровнять дыхание. На несколько минут в кабинете воцарилась тишина.

– Морду рядовому Ленивцеву набил?! – вопрошал командир полка.

Молот молчал.

– Я тебя спрашиваю!

– Набил, – кивнул, опустив глаза в пол. Видеть, как отчитывают этого громилу словно пятилетнего ребенка, было странно.

– Соль в чай налил?! Вся рота на учениях давилась этой дрянью!

Тот продолжал молча стоять, с опущенной головой.

– Сапоги к полу прибил командиру взвода?

Мне захотелось рассмеяться. Оверьянов перегибает. Это все больше на шалости походит, чем на проступки. Но, по всей видимости, смешно здесь было только мне. Между мужчинами атмосфера накалялась с каждой секундой все сильнее.

– Товарищ майор, ну он сам виноват, напросился, – попытался оправдаться солдат.

– Поговори мне еще, Молотов! – пригрозил ему кулаком. – Я тебя сколько раз прикрывал?! Все, надоело!

Оверьянов повернулся к Грому. Игорь со скучающим видом наблюдал за происходящим.

– Девок в моей машине возил, в самоволку сбегал! Черте что, а не водитель командира полка! А вчера, двое избитых солдат рембата!

Я вдруг поняла, за что его ругают. Именно за тех пьяных десантников.

– Они, то, что тебе сделали?!

У меня же сердце словно отбойный молоток, а к горлу тошнота подкатила от волнения. Молот и не собирался оправдываться, видел, что Оверьянов его и слушать не хочет. А позволять так просто мешать его с грязью я не могла.

– Товарищ майор! – я попыталась встрять. Молот обернулся ко мне. Посмотрел удивленно и вернул внимание к майору. А тот словно и не слышал меня.

– Все! Мое терпение лопнуло! Я тебя отправлю в штрафной батальон!

– Товарищ майор! – попытался противоречить Молот.

Я посмотрела на Грома. Он зыркнул на меня сердито. Но как я могу молчать, когда человека ни за что обижают?

– Значит так, ты больше не мой водитель! А теперь, десять суток ареста тебе!

– Товарищ майор, ну мне два месяца осталось всего дослужить, ну зачем арест?

– Ты даже не удосужился объяснить мне почему это сделал, до такой степени оборзел! Вон отсюда!

Молотов вышел, а меня трясло. Нет, я категорически не согласна с такой несправедливостью.

– Знаете что, товарищ майор… – проговорила, чувствуя что на языке крутятся только неприличные слова.

– Плохой вы командир, раз, не разобравшись в ситуации, такого бойца наказываете! Ни за что.

Он перевел на меня яростный взгляд.

– Счастливцева, – прорычал Гром. Но сейчас меня уже было не остановить. Я выставила в сторону ладонь, где примерно находился комбат. Мне было плевать, что он сделает.

– Молотов девушку защитил, если бы не он, неизвестно…

– А ну пошла вон отсюда! – заорал Оверьянов. – Пока я тебя не отправил вслед за Молотовым! Громов! – он обернулся к комбату. – Разберись со своей подопечной, иначе вылетит из армии как пробка!

– Есть разобраться, – голос Грома был как натянутая струна. Он рванул в мою сторону и, схватив меня под локоть, потащил к выходу.

В коридоре стоял Молот в окружении еще нескольких солдат. Когда Гром тянул меня мимо него, он посмотрел на меня и улыбнулся. Я заметила какие грустные были глаза у парня.

***

– Счастливцева, ты хоть понимаешь, что ты наделала? – он кричал на меня так, что стекла его кабинета дребезжали. Гром расплывался передо мной, по щекам текли слезы. Мне было так обидно. Что за несправедливость?

– Молотов – герой, а он его на десять суток! Да если бы не он, нам бы с той девушкой досталось от этих негодяев пьяных!

Он вдруг замер. Приблизившись, уперся руками о подлокотники кресла, нависнув надо мной грозовой тучей. В его холодного цвета глазах сейчас полыхало пламя.

– Где ты успела влипнуть?!

Мне захотелось вжаться с спинку стула, он едва не трясся от злости. А если я сейчас расскажу, что запрет его нарушила, так он же меня убьет!

– Вита… – процедил он сквозь зубы. – Говори, а то хуже будет.

Это ирония судьбы? Я так хотела, чтобы он по имени меня назвал… а он сделал это так, что захотелось удавиться.

– Вчера после военкомата я в магазин отправилась, – всхлипнув, поняла, что все таки придется признаваться.

– Когда шла по парку, увидела, как двое десантников пьяных, приставали к девочке, – после моих слов Грома перекосило.

– Товарищ комбат, да они бы ее там обидели, я не смогла мимо пройти! – всхлипнула, чувствуя жуткую обиду от того, что он зол на меня.

– А десантники на меня переключились… а тут Молот, ой рядовой Молотов. Он защитил нас с девушкой. Молот им всего то пару тумаков дал, и девочку проводил. Товарищ комбат, он герой, а его под арест.

Я видела как сильно напряжены его скулы. Несколько секунд он продолжал стоять так, приблизившись к моему лицу. Я даже дышать боялась.

– Ты понимаешь, что сделала?! – пророкотал мужчина. – Сколько у тебя залетов за первые два дня службы?! Как мне теперь обелять тебя перед комполка? А?! Какого хрена ты поперлась в этот магазин? Почему не промолчала в кабинете Оверьянова, как я того и просил?!

Слезы брызнул из глаз. Он был таким грубым и злым, а я такой несчастной. Все, теперь точно меня уволят.

– Не ругайтесь, товарищ комбат. Я же девушка! – еще больше расплакалась, спрятав лицо в ладонях. Он прорычал что-то и отошел от меня.

– Значит так! – раздался его громкий голос спустя несколько минут.

– Сейчас идешь, учишь устав. Чтобы знала, как можно и нужно обращаться к выше стоящим по званию, и как себя вести. Я отдам распоряжение заместителю по учебной подготовке, чтобы взял твое образование на контроль…

Мне вдруг стало совсем нехорошо.

– Это Грызунов чтоли? – отстранила от лица ладони, посмотрела на него сквозь слезы.

Гром метнул в меня взглядом.

– Это не должно волновать вас, рядовой! Приказы в армии не обсуждаются! Это основной закон! Иди, учи устав! Вечером спрошу!

– Товарищ комбат, но как я его весь до вечера?

– Мне плевать как! Если вечером не будете знать на зубок, уволю к чертовой матери! Подумать только, наехать на командира полка! – он схватился за голову.

– Свободна!

В эту минуту я боялась его как никогда. Но, уйти, так и не попытавшись спасти невиновного?

– Товарищ комбат, а как же Молотов?! Ну не честно его так…

Гром попытался выдохнуть. Видно было, что я его довела до точки кипения еще минут десять назад и сейчас он держит себя в руках только благодаря своей железной воле.

– Ты не о нем переживай, о себе, – проговорил тихо, воздух вылетал из его легких со свистом. – Сейчас твоя судьба на волоске. Имей ввиду, Счастливцева, если хоть раз запнешься, рассказывая мне Устав – выгоню и глазом не моргну.

Ну что он за человек такой? Выгоню, выгоню – надоел уже зудеть. Можно подумать, я с первого раза не поняла.

– А если у меня будет уважительная причина?

Мне показалось, или его глаз снова дернулся? Что-то с нервами у комбата плохо совсем, надо бы ему чайку успокоительного выпить. У Сан Саныча много разных травок в запасе.

– Причина? Какая, например?

– А вдруг… я заболею? – сказала первое, что пришло в голову. А когда увидела, как потемнел его взгляд, поспешила добавить. – Сильно…

– Только один диагноз тебя спасти может – перелом основания черепа. Но я думаю, боец Счастливцева, оно того не стоит. Свободна! – пророкотал, а я выбежала из кабинета.

Глава 9

Он отстранил меня от работы на оставшийся день. Устроившись у себя в комнате за столом, я посмотрела на огромный талмуд, который мне предстояло зубрить.

– И как выучить это за столь короткий срок? – вздохнула устало, откусив морковку. Ее хруст заглушал мысли в голове. Когда я нервничала, у меня каждый раз просыпался жуткий аппетит. Вот и сейчас. Я съела котлету, и яблоко, а теперь мне вдруг захотелось морковки.

Попыталась прочитать снова последний абзац текста на странице. Раз за разом повторяла про себя, но это было невыносимо. Со всех сторон от соседских комнат слышался шум. Справа сверлили стену, слева плакал ребенок, а снизу кто-то неустанно играл на фортепиано. Голова грозилась взорваться в любой момент.

Схватив книжку, я вышла из комнаты. Помнится, за зданием общежития был небольшой виноградник. Почему бы мне не спрятаться в его тени и не побыть в одиночестве и тишине?

Спустя десять минут я была на месте. Устроившись прямо на траве, у раскидистого дерева, я открыла злосчастную книжку и принялась зубрить текст. Но с каждой новой строчкой в душе поднималась обида. Перед глазами снова всплывало разъяренное лицо комбата, а в ушах звенел его громкий голос. Снова меня уволить хотят, ну что я за несчастная такая? Слезы потели по лицу. Я прикрыла глаза, надеясь, хоть так остановить их. А потом вдруг почувствовала, как что-то мокрое коснулось моей щеки. Распахнув глаза, едва не ойкнула от удивления. Рядом со мной стояло мохнатое, с разноцветными глазами чудо. Оно снова потянулось ко мне мордой, а я закрылась от него ладонями.

– Ты кто такой? – спросила удивленно. В ответ на это морда помахала хвостом, и устроилась на задние лапы. Немного склонив набок голову, наблюдала за мной с интересом.

– Ты местный?

Пес будто кивнул. Его разноцветные глаза казались мне таким умными. Клянусь, создавалось такое впечатление, что он сейчас заговорит.

– Тогда давай знакомиться. Я– Вита. – протянула ладонь, и какого же было мое удивление, когда пес подал мне лапу.

– А ты умный.

Он фыркнул в ответ. Я улыбнулась.

– Можно тебя погладить?

Что-то прорычав обиженно, опустился и на передние лапы, чихнув.

– Ясно. Нежностей ты не любишь. Одним словом, десантник… – вздохнула, порыскав по карманам.

– У меня и угостить тебя нечем… может тогда посидишь тут со мной, пока я зубрю это ужасное чтиво?

Пес опустил морду на землю, устроившись поудобней. Приняв это за положительный ответ, я принялась читать вслух. Так прошло около получаса. Мой новый приятель, пододвинулся ко мне вплотную, и уж спустя короткий промежуток времени, мы с ним, как два товарища сидел бок о бок.

Спустя еще час, я поняла, что дико устала и моя голова отказывается воспринимать новую информацию. Поразмыслила, как бы мне избежать вечернего экзамена. Может просто спрятаться в комнате у Снегиревой с Сугробовым, а к себе уйти поздним вечером? Не думаю, что комбат явится ко мне. И так я выиграю время до утра.

Я уже было хотела подняться, как услышала справа от себя мужские голоса и смех. Выглянув из своего укрытия, увидела, как два солдата, раздевшись по пояс, роют яму.

– Что они делают? – прошептала еле слышно. Пес в ответ тихонько зарычал.

– Вот и я не пойму.

Мне было жутко любопытно. Один из бойцов был блондином, с татуировкой на предплечье со знаком десанта. Второго уже видела раньше, на КПП, когда мы с Женькой впервые заходили в часть.

– Что думаешь, достаточно? – спросил брюнет, вытирая пот со лба.

Блондин заглянул в яму.

– Самое то! Давай здесь мой, а там твои спрячем.

Дальнейшие минут пять они продолжали копать. Когда наконец-то были довольны проделанной работой, уселись на траву. Закурив, взяли в руки лежащие неподалеку черные пакеты, набитые практически под завязку и утрамбовали в яму, закопав.

Опасаясь быть замеченной, так и не поняв, что именно они там схоронили, я осторожно пробралась к дороге и отправилась к жилым домам. Подумала о том, что, засмотревшись на солдат, совершенно забыла, что хотела проскочить незамеченной к Женьке в квартиру. А скоро уже конец рабочего дня и народу здесь будет много. Пес все это время шел рядом со мной.

Не дойдя до дома Сугробова, я встретила Сан Саныча. Прапорщик был еще в нескольких десятках метрах от меня, а пес со всей прытью рванул к нему.

– Мишка, вот ты где? А я тебя обыскался, – беззлобно поругал его Сан Саныч.

– Здравствуйте, Сан Саныч. А он со мной был, мы в винограднике устав учили, – приподняла книгу. Мужчина улыбнулся.

– Ах ты ж негодяй, напугал меня, – он потрепал его по загривку. Мишка же в ответ ткнулся носом в ногу прапорщику. Словно говоря: «Ну ладно тебе, хозяин, не ругайся».

Я смотрела с умилением на пса.

– Он такой умный у вас…

– А то, – засмеялся Сан Саныч. – Настоящий десантник, за плечами тридцать прыжков.

– Он и с парашютом прыгает?

– Да, комбат его часто берет с собой, или Грызунов.

– Ничего себе, какой ты храбрый, – засмеялась, погладив пса. Попрощавшись, мужчина с Мишкой отправились в сторону склада, а я, проводив их взглядом, пошла в сторону Женькиной квартиры.

***

Видимо зря я пришла к подруге. Совсем забыла, что они с Ванькой в ссоре. Не желая их стеснять, устроилась в углу комнаты, в небольшом кресле и пыталась читать про себя текст устава. Тем временем Ваня с Женей продолжали выяснять отношения.

– Сугробов, отстань. Я сказала тебе четко и ясно, что в понедельник уезжаю домой. А ты оставайся здесь и женись на ком хочешь…

Ваня, в это время пытающийся поужинать, едва не поперхнулся. Аппетит у мужчины пропал разом. Отставив в сторону блюдо с рагу, он виновато посмотрел на невесту.

– Жень, ну зачем уезжать? Послушай, я ведь все придумал! В пятницу в обед идем в ЗАГС и расписываемся! А свадьбу справим с тобой чуть позже. И родителей пригласишь, и кого хочешь!

– Сугробов, ты издеваешься?

Ванька поднялся из-за стола и обнял подругу.

– Жень, все хорошо будет. Ну прости меня, я помню, что подвел. Но ты же сама понимаешь, приказ есть приказ.

Подруга дула губы. Но было видно, что она уже и не так рьяно настроена уезжать. Ей просто хотелось подразнить жениха.

– Вита, ты слышала, что он предлагает?

Ой нет, встревать в чужие разборки я совсем не хочу.

– Жень, я учу устав. Ничего не слышу и не вижу.

Подруга зло посмотрела на меня.

– Да сделай уже перерыв, – вздохнул Ваня. – Тем более, комбата в части нет. Он в город уехал. – Давай, чайку выпьем.

Надо же было в этот момент заурчать моему желудку. Ну что за ненасытный обжора! Весь день только и делала, что ела, а он снова голоден.

– Иди сюда, – кивнула Женя.

При мне ребята стеснялись сильно ссорится. Я подумала, что смогу выступить в миссии миротворца.

Устроилась за столом. Ваня приготовил мне чай, а подруга поставила на стол свежеиспеченные пирожки.

– Вообще Ваня прав, Жень. Распишитесь в ЗАГСе, и после учений уже родители твои приедут и отпразднуете.

Женя метнула в меня взглядом.

– Я сразу хочу праздновать, – пробурчала недовольно.

– А кто мешает? – удивилась ее пессимизму. – Мы можем две свадьбы сделать. Одну после ЗАГСа – пригласим всех, я помогу тебе с готовкой. Если, конечно, меня не уволят, – вздохнула расстроенно. Ванька посмотрел на меня усмехнувшись.

– Ладно, – наконец-то сдалась подруга. – В пятницу пойдем в ЗАГС.

Ванька на радостях едва не придушил Женьку в объятиях. А потом меня.

Дальнейшие минут двадцать влюбленные обсуждали кого будут звать на свадебное торжество. А я вдруг вспомнила о дневном происшествии.

– Кстати, сегодня странную картину наблюдала. В винограднике двое солдат что-то закапывали в яму.

Женя прыснула со смеха.

– Да мало ли что они там закапывали. Счастливцева, вечно ты находишь проблемы там, где их нет.

– Не знаю, но пакеты были черными, я полчаса подсматривала из-за кустов, а так не поняла.

Женька и вовсе рассмеялась.

– Ну ты даешь, Витка! Представляю, как ты стояла, шпионила там.

– Ничего смешного нет. А вдруг они что-нибудь запрещенное там закапывали?

Перевела взгляд на Ваню. Он выглядел напряженным.

– А как выглядели солдаты?

Пожала плечами.

– Один блондин, другой брюнет.

– Все ясно, – прорычал Ваня. – А ну-ка, пошли со мной.

Он поднялся из-за стола и потянулся за фуражкой. Мы с Женькой удивлённо смотрели на него во все глаза.

– Куда? – спросила его, когда Ваня принялся обуваться.

– В казарму. Сейчас будем разбираться, кто там у нас занимается темными делишками.

***

– Вань, давай без меня, мне устав учить надо, – я пыталась противиться, но он схватил меня под локоть и попер бульдозером.

– Надо, Вита, очень надо пресекать неповиновение. Иначе расслабятся все. И так оборзели в край.

Мы зашли в помещение, солдаты занимались кто чем. Ваня подошел к дневальному.

– Валерьянов, строй роту!

Солдат побежал в казарму, командуя. Спустя несколько минут все бойцы стояли в ряд возле входа в помещение.

Сугробов выглядел крайне недовольным. Он расхаживал из стороны в сторону, нервируя бойцов своей таинственностью. Только спустя несколько минут, он заговорил.

– Бойцы! Сдается мне, мало у вас занятий, нужно больше! Слишком много свободного времени и вы используете его для всякой ерунды! Сегодня, в районе виноградников рядовым Счастливцевой были обнаружены факты нарушения приказа командира. Мной не раз была проведена с вами беседа по поводу дембельских альбомов и прочих запрещенных вещей! Как я понял, двое из вас уже собрались домой. Лучше вам признаться сразу и принести мне спрятанные вещи, если же я найду их сам, наказана будет вся рота!

Воцарилась тишина. Я уже пожалела три раза, что ляпнула об этом Сугробову. Все-таки, Ванька только с виду такой пушистый, а на деле, вон какой тиран. Ребята, видимо, альбомы дембельские закапывали, пытаясь спрятать. А я взяла и сдала их. Ой, как стыдно.

– Никто не хочет признаться? – повторил он, окинув строгим взглядом весь строй. – Хорошо, мы поступим по-другому. Рядовой Счастливцева!

– Я.

– Посмотрите внимательно в лица бойцов и укажите мне на тех двоих, кого вы видели.

Я посмотрела на Ваню. Ну это уже перебор. Мало того, что выставил меня ябедой, так теперь еще и хочет, чтобы я подставила парней. Ну уж нет.

– Никак не могу, товарищ старший лейтенант. Не помню их лиц – пожала печами.

Ваня подошел ко мне вплотную.

– В таком случае, я буду вынужден доложить командиру батальона, что его подчиненный днем гуляет по воинской части, вместо того чтобы учить устав…

– Я учи… – воскликнула было, но замолкла. Я поняла вдруг что он не отступится пока я не скажу. Ну, Ваня… а я была на твоей стороне, с Женей спорила, стараясь защитить. Он смотрел на меня без эмоционально, словно и не со мной десть минут назад пил чай и смеялся.

– Я жду, – раздалось его недовольное.

Я посмотрела на солдат. Понимала, если Ваня сейчас доложит обо мне Грому, я пропала. Если не убьет, то выгонит уж точно пинком под зад. И полечу я обратно в свой заснеженный Красноярск. А я так прикипела уже и к этому месту, и Снегиреву как оставлю? Она ведь без меня даже замуж нормально не выйдет. Эх, простите меня, солдатики… но выбора нет.

– Справа который и через два солдата от него, – произнесла шепотом, сквозь стиснутые зубы. Ваня кивнул и повернулся к строю.

– Литвинов! Дементьев! Выйти из строя!

Солдаты сделали шаг вперед.

– Два наряда в не очереди!

– Есть два наряда вне очереди, – произнесли хором, с грустью.

– И чтобы через полчаса у меня на столе лежали ваши вещички! Все, что вы прятали в виноградниках! Небось, опять скорпионом насушил на свои сувениры? – прорычал он, приблизившись к брюнету.

– Там немного, товарищ старший лейтенант, – вздохнул боец.

– Бизнесмен чертов, Дементьев, – процедил сквозь зубы Ваня. – У нас проверка на носу, я же предупреждал вас, чтобы без залетов!

Ваня нервничал. Мне стало интересно, что же там за скорпионы такие.

– И если хоть что-то не донесете мне, заставлю вскапывать всю территорию, в поисках сокровищ, – прорычал и, скомандовав вольно, отправился обратно в здание казармы.

Я последовала за ним.

– Так нечестно делать, товарищ Сугробов, – проговорила с обидой, пройдя за ним. Ваня покосился на меня хмуро.

– Они порядок нарушают и должны быть наказаны.

– Что такого они там прятали?

– Да это два залетчика вечных, я мог бы и не спрашивать у тебя, сам догадался. Но нужны были доказательства. Литвинов уже к дембелю готовится. Я ведь уже находил его тайник, под чистую все забрал. Он там наплел аксельбантов себе на форму парадную, штаны ушитые – щегол, тоже мне. Лишь бы покрасоваться перед девчонками. А Дементьев этот, так вообще, эскулап чертов. Повадился сувениры мастерить на заказ, а солдаты берут у него…

– Что за сувениры?

– Из скорпионов брелки делает, из черепах – пепельницы. Что живое поймает, из того и сувенир.

Мне стало не по себе.

– Из черепах? Он что, убивает их?

Ваня посмотрел на меня как на дурочку.

– Ну конечно, Вита. Сейчас принесет свое добро, конфискуем, посмотришь.

– Не-ет, я лучше пойду… Устав учить.

Ванька улыбнулся в ответ на мою реакцию. А я направилась к выходу.

Когда спустилась по ступенькам, увидела стоящих чуть справа землекопов. По всей видимости, они совершенно не собирались выполнять приказ Ваньки. Стояли в компании своих приятелей, курили.

Мне было стыдно перед ними. Опустив глаза в пол, я постаралась пройти незамеченной, но через пару метров высокая фигура в форме перегородила мне дорогу.

– Что ж вы, такая красивая, и такая жестокая. Сдали нас ротному, – блондин сделал затяжку и выдохнул дым чуть вверх. В его прищуренных глаза так и плясали черти. Я покраснела с головы до ног.

– Простите, я не думала, что так все выйдет. Я просто проговорилась, а товарищ Сугробов…

– Как зовут вас? – перебил меня, проговорив со смехом.

– Виолетта.

– А я Остап.

Губы парня скривила обаятельная улыбка. Вдруг к Остапу подошел другой солдат. На его щеках была россыпь веснушек. Он обнял Остапа за шею и стянул с его головы фуражку.

– Называй его Бар-кафе-е-е, – засмеялся рыжий боец.

– Отвали, – пробубнил на него Остап и оттолкнул.

– Вы, конечно, очень плохо поступили, – пожурил меня, пытаясь сделать недовольный вид. – Но я могу простить вас, при одной условии. Мы идем с вами на свидание.

Я улыбнулась. Черт возьми, это было приятно – чувствовать себя притягательной девушкой, которая может нравится мужчинам. А то этот Гром только кричит на меня и солдатом называет. Но в любом случае, ни на что, больше флирта, я не была настроена.

– Я не хожу на свидания, меня вообще уволить могут, – вздохнула расстроенно, вспомнив о своем положении.

– Кто ж на такого цветочка красивого, руку поднимет? Нам вас так не хватало!

Смотреть на него было одно удовольствие. Ярко зеленые глаза так и лучились радостью. Вот уж точно, неунывающий парень.

Я улыбнулась ему и кивнула.

– Мне пора.

Отправилась в сторону общежития.

– Спокойной ночи, Фиалка! Я буду ждать встречи с вами! – раздался за спиной его громкий голос. А следом за ним грозный рык Сугробова.

– Литвинов!

Я не стала оборачиваться, продолжала идти к себе. Слышала, как Ваня ворчит на солдат, и теперь была уверена, что они все его ругачки пропускают мимо ушей.

– Ну и дурачки, – улыбнулась, вспомнив обаятельную улыбку Литвинова.