355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виолетта Роман » Синеглазка для Грома (СИ) » Текст книги (страница 9)
Синеглазка для Грома (СИ)
  • Текст добавлен: 4 января 2021, 12:30

Текст книги "Синеглазка для Грома (СИ)"


Автор книги: Виолетта Роман



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 17

Я стояла и смотрела им вслед. Он шел с белобрысой мымрой, даже ни разу не обернувшись. На языке крутилось весьма гадкое слово, но я, как воспитанный человек, просто проглотила его, запив отвратительно теплой водой из фляжки.

– Фиалка, ну что, готовь свое платье в горошек, через два дня мы идем в кино.

Я покосилась на стоящего рядом Бар-кафе. Уже и забыла, что он здесь. Женька хохотнула.

– Витка, а он прав. Спор – дело святое. Придется отдавать должок.

– Литвинов, ты бы хоть постеснялся. Расскажи кому, как ты победу одержал засмеют, – фыркнула, посмотрев на него недовольно.

Мои слова ничуть его не задели. В ответ Остап нагло улыбнулся.

– Есть такое выражение: «Победителей не судят». Не важно, что там было на самом деле, история запомнит меня как героя, принесшего победу своему батальону, – он так высоко задрал нос, что мне стало смешно.

– Тут, конечно, не поспоришь.

Я покосилась на стоящего чуть поодаль Дементьева. Он что-то усердно рассматривал в черном пакете.

– Эскулап новую жертву нашел?

Литвинов сделал вид, словно не услышал вопроса.

– Мы сегодня вечером устраиваем праздник. Так, ничего серьезного – сладкий стол. Приходите, девчонки.

Я пожала плечами, посмотрев с грустью в сторону, куда ушел Гром. С огромном удовольствием я бы провела этот вечер с ним. Там, на учениях, после поцелуя мы так и не остались наедине и не смогли поговорить. Я хотела провести с ним вечер, но ровно до того момента, пока он не обнялся с Донской и не ушел в горизонт вместе с ней. Уже было хотела согласиться на предложение Литвинова, но Сугробова опередила меня.

– Мы идем вечером в гости к Грызунову. Прости, Литвинов, но тебе придется подождать пару дней, – схватив под руку, Женька потащила меня в сторону общаги.

– Я надеюсь, ты понимаешь, что ни к какому Грызунову я не пойду.

– Пойдешь, – заявила она безапелляционно. – Меня пригласили, и, как Ванина жена, я должна там быть. А ты пойдешь если не ради Грома, то ради меня. Потому что одной мне там делать нечего.

– Ради Грома я, как раз таки, и не хочу идти, – не сдержалась я. Женька посмотрела на меня сердито.

– Знаешь что, Счастливцева. Опять ты голову в песок прячешь? Не вздумай даже, поняла? Пока мы не вытреплем ему нервы, мы не успокоимся.

Я знала, что Гром будет там. Возможно, с Юлей. Я совершенно не понимала этого мужчину, да и не хотела понимать. Он снова сделал мне больно. Такие слова говорил, а потом поступил со мной по свински. Идти мне совершенно не хотелось. Но с другой стороны, может Женька права?

***

Когда мы с Сугробовой пришли на праздник, квартира Грызунова уже была полна гостей. Сергей Витальевич был выпившим, и, встретил нас с широкой улыбкой на лице и братскими объятиями.

– А вот и наши героини пришли, – захохотал он, приглашая в комнату.

Стол был полон народа. В дальнем углу я заметила Грома, сидящего в компании Аркаши. Заметив меня, он, привстал с места, делая знак пройт к нему.

Еще чего.

Сделав вид, словно и не заметила его намеков, я взяла под руку Женю и устроилась с ней в противоположной от Грома стороне.

Заметив все это Сан Саныч, посмотрел на меня смеющимся взглядом. Мне было все равно, пусть хоть что говорят, но комбат обойдется и без моего внимания.

Нам с Женькой налили по бокалу шампанского и застолье продолжилось. Я лишь слегка пригубила алкоголя, думая о завтрашнем рабочем дне. Подруга болтала с Сан Санычем. Они говорили о Сугробове и его роте. Через неделю Женькин муж возвращается из командировки и подруга была в волнительном ожидании.

– Счастливцева! – воскликнул Грызунов, когда мужчины собрались у окна на перекур. Гром, стоял там же, облокотившись спиной о подоконник.

– Ты меня сегодня удивила, – улыбнулся довольно Виталий Сергеевич. А мне захотелось спрятаться под стол от нескольких пар мужских глаз. Терпеть не могу, когда они все так смотрят на меня.

– Ты– красотка. Я готов даже забыть о наших с тобой перипетиях. Быть может у нас даже с тобой получится чего? – улыбнулся Грызунов во все тридцать два. Гром продолжал стоять рядом, с сигаретой в зубах. По его лицу совершенно ничего нельзя было понять.

– Нет уж, Сергей Витальевич, так просто у нас с вами ничего не получится, – пожала плечами. Тот напрягся.

– А… то есть ты из тех, кто прилагает максимум усилий, чтобы усложнить задачу?

Другие офицеры начали хохотать, принимая нашу игру за юмор. А вот мои слова относились к Грому. И он это прекрасно понимал.

– Нет, просто я предпочитаю слова поступкам.

Грызунов задумчиво почесал затылок.

– Ну хорошо, какой поступок? Вот сейчас пойду и цветы тебе подарю.

Женька захихикала, а я улыбнулась. Попался, таки, Грызунов.

– Ну уж нет, Сергей Витальевич. Если уж вы решили удивить меня цветами, ну так удивляйте. Вы же десантник, вы храбрый и сообразительный. Выйдите, к примеру, не через дверь, а через окно. Прыгните так сказать в неизвестность ради любви. Разве не знаете, мы, женщины, любим подвиги даже если они и отдают безумием.

Он ухмыльнулся, посмотрел на своих приятелей. Видно было, что дальше Грызунов не пойдет. Наконец-то я поставила на место этого зазнайку. Женька под столом дала мне «пять».

Мужчины засмеялись, принялись о чем-то разговаривать. А Гром, затушив сигарету, вдруг положил на подоконник связку ключей.

– Я сейчас, – с этими словами он направился в сторону балкона. Мы все замерли, не ожидая увидеть то, что произошло дальше. Он просто взял и спрыгнул с него!

– Ай, красава, товарищ комбат – засмеялся Грызунов и остальные офицеры. А я едва в обморок не свалилась. Куда он? Тут же второй этаж, разобьётся ведь.

Господи, я же пошутила, а он ломанулся! Ну что за дубина? А если сломает себе что?

– Да не переживай ты, Счастливцева, – усмехнулся Аркадий, заметив мое подавленное состояние. – Десантнику второй этаж – ступенька. Грома уж точно этим не взять, – офицер подлил мне шампанского.

– Давай лучше выпьем. Обогнал меня комбат, красотка, – мужчина подмигнул мне, усаживаясь рядом. – А я ему дорогу переходить не буду.

Через минут десять начались танцы. Грызунов набрался до такой степени, что все пытался вытянуть меня потанцевать. Женька с готовностью присоединилась к активистам, а я осталась на месте. Не хотела подавать виду, но жуть как переживала о Громе. И когда раздался дверной звонок, я ломанулась в прихожую.

Он стоял на пороге. С огромной охапкой роз в руках и сдержанной улыбкой на губах.

– Ты такой дурак… – не выдержала, процедив сквозь зубы. Вручив мне цветы, он вошел в комнату. Не успела отреагировать, как Гром притянул меня в объятия. Попросту смяв букет, прижал к себе так крепко, что колючки от стеблей впились мне в кожу. Но его близость, и его губы на моих ощущались так сладко, что сейчас мне было плевать абсолютно на все.

Когда он отстранился, на губах мужчины играла довольная улыбка.

– А теперь, Синеглазка, ты сядешь рядом со мной. И я больше ни на метр тебя не отпущу, – произнес, обдавая кожу моих губ горячим дыханием.

А я снова подумала о том, что комбат постоянно берет нахрапом. Как и в прошлый раз, без объяснений и предупреждений сгребает в объятия и целует. Наглец!

– А Юля где? Помнится, ты сегодня днем с ней уходил, – цокнула, посмотрев на него с вызовом.

Он усмехнулся.

– Нельзя же быть такой недоверчивой, ей богу, – усмехнулся и притянул для нового поцелуя.

***

Несколькими часами ранее

Гром

– Юль, – я перехватил ее руки, отстранился. Она осталась стоять на месте, глядя на меня широко распахнутым глазами. Я никогда не хотел делать ей больно. Видит бог, она просто не оставила мне другого выбора.

– Ты не хочешь меня? Я… ты разлюбил меня, Гром? – она обняла себя за плечи, отойдя от меня на пару шагов. Ее подбородок дрожал, а глаза наполнялись влагой. Смотреть на ее боль – все равно что раны свои по швам раздирать. Но нам обоим будет лучше оставить позади наш незакрытый гештальт.

– Я всегда тебя любить буду, Донская. Ты родной мне человек. Ты жена моего брата.

Она нахмурилась, в глазах проскочила обида.

– Я сейчас говорю не об этом, Гром. И ты прекрасно понимаешь…

Юлька потянулась ко мне, схватив здоровой рукой за ворот футболки.

– Я говорю о другой любви. Сколько времен прошло с его смерти. Нужно жить дальше. Я хочу жить. С тобой, Гром…

Взял ее руку за запястье. Погладил по бархатной коже, отстраняя от себя.

– Я хотел с тобой быть, Юль. Жил только мыслями о тебе. Но потом ты стала женой Олега, понимаешь? И как бы я ни любил тебя, я никогда бы не стал предавать друга. Даже умершего. Ты его жена, для меня так останется навсегда. И сейчас я уже не свободен. Давай договоримся с тобой, что и дальше между нами останутся только дружеские родственные отношения.

Она скривилась. Словно я ей пощечину отвесил. Отошла от меня.

– Это она? Это твой писарь? Да? – прокричала со злостью. – Так вот, Игорь, она тебе не пара…

– Давай я сам решу, ладно? Ты решила тогда, а сейчас хочу решить я, Юль.

Я смотрел на нее и как никогда понимал, что давно уже не испытываю к ней тех чувств, что раньше. Все это время, убитый смертью друга, с грызущим душу чувством вины, я не давал себе расслабиться и осознать, что же именно чувствую к ней. А сейчас понимал. Юля давно для меня не любимая. Продолжал по инерции жить с этой мыслью. Продолжал оберегать ее, только не понимал что делаю это ради Олега, а не ради нее.

– Она сделает тебе больно, Гром. А я нет, – раздался ее тихий голос. – И я тебя всегда любила. Олег… он просто был более настойчив.

Я вышел из квартиры. Не хотел, позволять ей опускаться до неуважения к умершему мужу. Она сама не понимает, что говорит, действуя на эмоциях. Сейчас мне нужно было видеть Синеглазку. Я хотел быть только с ней. И сейчас осознал это так четко, что больше не было и толики сомнений.

Глава 18

– Ты чего довольная такая? – Женя окинула меня подозрительным взглядом.

– У нас проверка заезжает, все бегают как ненормальные, Гром на себя не похож, а ты с утра пораньше, ромашки с клумб собираешь.

– Еще и печенья ребятам напекла, – приподняла бумажный пакет в руке.

Женька закатила глаза.

– Ты точно ненормальная. Чем вы там с комбатом занимаетесь по ночам? Пусть поделиться секретом с моим Ванькой. Я тоже хочу быть такой счастливой – засмеялась она, приобняв меня за плечи.

– Чем мы занимаемся? Книги читаем, фильмы смотрим, гуляем, – пожала плечами, решив, что не хочу рассказывать о том, что еще и целуемся до потери сознания.

– Я тоже завтра буду счастливой. Сегодня Ванька возвращается. Надо будет устроить праздничный ужин на четверых, – мечтательно улыбнулась Сугробова. – Вот Сугробов то удивится, когда узнает, что вы с комбатом теперь парочка влюбленных.

Мы прощаемся с подругой. Я иду в казарму, оставляю в комнате отдыха на столе для ребят сладости. Слышу со стороны плаца звуки их шагов и строевую.

Гром уже в кабинете. Не знаю, как он умудряется вставать в такую рань, если учитывать, что мы с ним проводим время до поздней ночи.

Устроившись за столом, слышу голоса из его кабнета. Значит проверка уже на месте.

Решаю приготовить ему утренний чай. Пока завариваю напиток, дверь его кабинета открывается.

– Вита, доброе утро, – раздается за спиной его голос. Ну не Синеглазка, конечно, но и не Счастливцева уже.

– Да, товарищ комбат, – обернувшись, одариваю его улыбкой. Гром серьезен,

– Мне срочно нужен этот документ, – он протягивает мне листок, с написанным на нем регистрационным номером и датой. Секретка передавала его нам вчера. Постарайся, чтобы через пять минут он был на месте.

Оставив чай у него на столе, здороваюсь с комиссией. Их трое, помимо начальника полка. Но самое неприятное не это. В углу помещения восседает Донская. А этой что здесь нужно?

Принимаюсь за поиски документа. Перерываю все папки и все стопки, но нигде, ничего нет. Меня начинает пробивать озноб, когда и после пятого захода я ничего не нахожу.

Члены комиссии выходят из кабинета, спускаются вниз. Начальник полка уводит их куда-то. Я же иду сдаваться Грому.

– Товарищ комбат, я обыскала все, но у меня нет этого документа.

Гром поднимает на меня тяжелый взгляд. Он и так был хмурым, а сейчас так вообще чернее тучи.

– Виолетта, ты понимаешь насколько это серьезно? – взрывается Донская. Поднимается со своего места и подходит ко мне.

– Если мы не отправим ответ на него в Москву в течение часа, попадет весь батальон, и комбат в первую очередь.

Она швыряет на стол передо мной журнал входящей корреспонденции.

– Это твоя роспись? – спрашивает меня, одаривая пренебрежительным взглядом.

Я внимательно изучаю документ. Да, здесь стоит моя подпись о получении. Вспоминаю, что вчера утром забегала Женька, и я поставила подпись на документе. Тогда где он? Почему я не могу найти его на столе?

– Но… – я поднимаю глаза на Грома. Он напряжен. Не говорит мне ничего, видимо не желая расстраивать, но я сама понимаю, насколько все серьезно.

***

Я не знаю, на что больше злилась. На свою рассеянность? Или на Донскую, с высокомерным лицом прошествующую в след за Громом из его кабинета? Или за то, что комбат взял ее с собой на показные стрельбы для комиссии, оставив меня без помощи, в полной растерянности. Над головой словно дамоклов меч повисла угроза увольнения.

И что мне оставалось делать? Я уже и порычала, и позлилась, и порыдала. Раз десять прошерстила документы, но ничего путного так и не нашла. В конце концов, я так расстроилась, что решила выйти на улицу и вдохнуть воздуха.

У казармы я встретила Женьку, идущую в сторону КПП. Заметив меня, подруга остановилась.

– Ты чего смурная такая? – нахмурилась Сугробова, посмотрев в мои воспаленные глаза.

В этот момент моих плеч касаются чьи-то руки. Обернувшись, встречаюсь взглядом с улыбающимися глазами Остапа.

– Доброе утро, Фиалка.

– Не такое уж оно и доброе, – вздыхаю расстроенно. К нам подходит Молот.

Поздоровавшись с сержантом, начинаю изливать душу ребятам.

– Документ не могу найти. Ты мне приносила его, я расписалась в журнале, а теперь его нет нигде, а он срочный. Гром рвет и мечет, и Донская эта… все ходит, масла в огонь подливает, – из глаз потекли слезы.

После обеда комиссия должна будет вернуться к Грому, как я поняла в этой бумаге запрошены данные, которые должен им подготовить комбат. Если их не будет, я подведу его и батальон. И меня уволят.

Даже думать об этом было не по себе. И несмотря на то, что комбат и слова плохого мне не сказал, я все равно переживаю.

Я присела на бордюр, чувствуя, что вот-вот и разрыдаюсь в голос..

– Ты везде поискала? – спросила Женя, устроившись рядом. Парни оставались на месте, задумчиво глядя на нас с Сугробовой.

– Говорю же тебе, везде.

Женя кивнула, словно что-то для себя решила.

– И Донская, говоришь, там была?

– Да она от Грома все утро не отлипает. Она то уж точно не пропустит моего позора… – на этих словах мой голос предательски задрожал.

– Это она сделала, – заявила Женя.

– Что?

– Это ее рук дело.

Я смотрела на подругу, и не верила собственным ушам.

– Не думаю.

– Я не думаю, я уверена, что это она сделала.

Женька поднялась с земли, и, оттряхнув юбку, посмотрела на Молота с Остапом.

– Так парни, у вас сейчас что по расписанию?

– Учебная подготовка, – задумчиво почесал затылок Молот.

– Сержант, нам нужна ваша помощь. Вы ведь хотите выручить нашу Фиалку?

***

Я сидела и тряслась как осиновый лист. Женька задумала поистине опасную операцию. Думать о том, что из-за меня могут пострадать ребята – было очень тревожно и волнительно.

Да и Гром должен был вернуться с минуту на минуту, а ребят все не было.

Я измеряла комнату, расхаживая из угла в угол. Я так нервничала, что даже выпитая доза пустырника не помогла.

Наконец-то послышался топот ног. Я замерла, застыв взглядом на входе. И какого же было мое облегчение, когда в приемную зашли Остап с Молотом.

– Танцуй, Фиалка, – Бар-кафе потряс листком бумаги. Не веря своим глазам, я подскочила к нему. Это был тот самый документ, датированный вчерашним числом.

– И где он был?

Я подняла восторженный взгляд на парней. Остап улыбнулся, а Молот ответил.

– Как и сказала Женя, в сейфе у Донской.

От удивления, первые секунды и не знала, что ответить. Я думала, что они просто проверят у нее на столе. Но лезть в сейф…

– Как вы пробрались туда?

Остап улыбнулся довольно.

– Для десантника даже закрытый сейф не проблема, если нужно спасти друга.

Я переводила восторженный взгляд с одного на другого.

– Ну все таки… она вас не заметила? – спросила с замершим от волнения сердцем.

– Не переживай, все прошло хорошо. Женька увела мымру в туалет, ключи от сейфа остались у той на столе. Ну а дальше – дело техники. Сугробова сказала нам, что нужно искать. И мы нашли.

Ей богу, я держалась из последних сил, чтобы не расплакаться от счастья.

– Ребята! – бросилась я радостно к ним на шею. Обняла Остапа и Молота, сгребла их всех в объятия. Парни засмеялись, а Бар-кафе, не теряя возможности, обнял меня за талию. И в этот момент, словно по закону жанра, со стороны входа раздалось мужское покашливание.

Тут же отскочив в сторону от ребят, посмотрела в сторону двери. Конечно же, там стоял Гром.

***

– Я не понял, это что сейчас было? – он устроился за своим столом, строго посмотрев на меня. Вот только сцены ревности мне сейчас не хватало.

– Это были дружеские объятия и благодарность. Мы нашли пропавший документ, – я положила ему на стол листок бумаги. На Грома он не произвел особого впечатления.

– Мы?

Я выдохнула. Ты посмотри, как он прицепился к этому слову.

– Да, мы. Мои друзья помогли мне разобраться. Потому что ситуация возмутительная. Ты знаешь, где мы нашли этот документ?

– Где?

– В сейфе у Донской. Она специально это сделала, Гром. Она стянула с моего стола бумагу, и спрятала ее, зная, что документ будут искать. Юля хотела подставить меня, потому что ревнует и злится, что ты со мной!

– Не говори ерунды, Синеглазка, – нахмурился, проходясь глазами по бумаге. – Я сейчас подготовлю документ, а ты напечатай. Командир полка будет здесь с минуты на минуту.

Я не верила своим ушам.

– Ты считаешь, что я вру? Или не слышишь меня, Гром? Я говорю тебе, что Донская пыталась подставить меня, и тебя тоже. Она целенаправленно стянула с моего стола документ и спрятала его. Если бы не помощь ребят, я была бы виноватой. И командир полка обязательно бы уволил меня.

– Не говори глупости. Юля, может и не станет для тебя подругой, но я знаю эту девушку. Она никогда не пойдет на такой подлый шаг. Это какое-то недоразумение. Может кто-то из канцелярии напутал, дал ей этот документ.

Я смотрела на него во все глаза.

– Но в журнале ведь стояла моя роспись!

– Ты могла расписаться не за то. Мало ли у тебя казусов случалось, мисс рассеянность, – он улыбнулся, а вот мне было не до смеха. В глазах щипало от напрашивающихся слез.

– У вас все, товарищ комбат? Я могу перейти к работе?

Гром поднялся из-за стола, намереваясь подойти ко мне, но в это момент за моей спиной раздались шаги и мужские голоса. Члены комиссии вместе с ком полка вернулись к комбату. И впервые я была рада их присутствию.

Сделав все срочные документы, я вышла на улицу. Гром все еще пребывал с комиссией, чему я была несказанно рада.

Я не хотела его видеть, и слышать. Я была так зла на него, что мне хотелось сделать – сбежать отсюда. Может и зря мы затеяли операцию по моему спасению? Быть может, если бы не нашлось того документа и меня уволили, было бы намного лучше?

– Эй, красотка, не хочешь с нами чайку выпить? – из дверей комнаты отдыха выглянул Эскулап. А почему бы и нет? В конце концов, обеденный перерыв я пропустила.

– Хочу, – улыбнувшись, прошла в комнату. Отвлечься сейчас мне не помешает.

Пока Дементьев кипятил чайник, я осматривала подоконник комнаты. На нем были выложены его заготовки под сувениры.

Пару пепельниц из черепашьих панцирей и несколько жуков – к этому я уже привыкла. Но когда мои глаза дошли до последнего из сувениров, едва плохо не стало. Человеческий череп. Покрытый грязью, серого цвета и весьма ужасающий на вид.

– Эскулап, ты с ума спятил? Ты ведь знаешь, что это?

Дементьев обернулся.

– Знаю, – улыбнулся он.

Поставил на стол две чашки с чаем и подвигнул принесенные мной сегодня печенья.

– Не переживай, Фиалка, я никого не убивал. Это я в Герани нашел. Представляешь, кто-то выкопал и бросил, видать старое захоронение…

Я еще раз посмотрела на чьи-то останки.

– Сколько же ему лет..

Парень пожал плечами.

– Лет сто, не меньше, – хохотнул.

В коридоре послышались мужские голоса. В комнату зашел Остап.

– Слышишь, ты чего не позвал на чай? – возмутился Бар-кафе, а когда его глаза нашли меня, губы парня растянулись в улыбке.

– Фиалка? Мне уже стоит ревновать?

Я посмотрела на Остапа. Несмотря на то, что парень придерживается стиля бабника и сердцееда, на него можно положиться намного больше, чем на Грома. Остап сразу же, с первого слова поверил в мою правду. А вот комбат… Сердце сжалось от этих мыслей. Мне было больно, и обидно. И сейчас я была такой злой на Грома! Мне хотелось во что бы то ни стало проучить его. Если он так верит в свою Юлю, то пусть с ней и остается.

– Остап. Так что насчет завтрашнего дня? Мы на свидание то идем?

От неожиданности, он не сразу нашелся с ответом.

– Конечно. Я уже и билеты в кино купил, – Бар-кафе присел рядом со мной и достал из нагрудного кармана два маленьких листка.

– Какой ты запасливый, – улыбнулась я.

***

Весь день Гром был занят с комиссией. Не знаю, когда он освободился. Я, дождавшись конца рабочего дня, тут же убежала домой. Перед общагой заскочила в гости к подруге. Она вовсю готовила праздничный ужин. Поболтав немного с Женькой, рассказала ей о случившемся. Сугробова поддержала меня в намерении пойти с Остапом на свидание. Поболтав с ней немного, мы разошлись.

Прибравшись, я приняла душ и устроилась на кровати с книжкой в руках и чашкой ароматного чая, четко решив для себя больше ни секунды не думать о комбате. Но, ближе к девяти часам вечера, в дверь постучали. Я знала, что это Гром, и совершенно не спешила открывать.

– Синеглазка, ну давай… – раздался его голос. О удушающего чувства обиды стало плохо.

– Я ведь знаю, что ты не спишь. У меня есть кое-что для тебя.

Его низкий тембр голоса, легкая хрипотца в нем – все это заставляло мое сердце рваться к двери. Но я не собиралась так просто прощать комбата. Он обидел меня. Он не верит мне.

Я накрылась подушкой с головой, не желая слышать его. Я зажмурилась, надеясь, что вскоре ему надоест и он уйдет.

Он стучал и стучал. Я не знаю, когда он ушел, мне казалось, что прошла вечность. Так и не поднявшись с постели, я забылась тяжелым и беспокойным сном.

Утром, поднявшись ни свет ни заря, я привела себя в порядок и позавтракав отправилась к подруге.

Мы договаривались с Сугробовой вместе отправиться на пробежку. Когда я пришла на площадку, Женька была уже на месте.

– Ну наконец-то, я думала, ты не придешь, – подскочила ко мне и принялась прыгать вокруг словно мячик для пинг-понга. А я подумала о том, как всего лишь за день так кардинально поменялось настроение. Еще вчера я была похожа на нынешнюю Сугробову, а теперь и улыбнуться не было сил.

– Ванька вернулся?

Она кивнула, довольно улыбнувшись.

– Отсыпается пусть. Выходной все-таки. Ты сама как? Готова к свиданию?

– А чего мне быть готовой? Платье надену, губы накрашу и все, – засмеялась и рванула в сторону бассейна.

Мы с Сугробовой бегали каждое утро этим маршрутом. Я надеялась, что хотя бы спорт поможет мне улучшить настроение. Но, когда мы добрались до финишной точки, где обычно делали зарядку, я заметила в нескольких метрах от нас Грома. Он подтягивался на турнике. И я совершенно не хотела смотреть на его шикарный, оголённый торс и крепкие мышцы рук.

Женька покосилась на меня. Подруга словно что-то хотела сказать, но не решалась.

– Я ему сказала… – выпалила она, когда я принялась делать разминку.

– Что?

Женя недовольно поджала губы.

– Грому. Прости не удержалась. Когда увидела его, так и вырвалось из меня. Ну и расписала ему, куда вы собираетесь с Остапом, и что он, такой молодец, спас тебя…

Мне вдруг резко захотелось ее придушить.

– Женя-я-я…

Подруга скривилась.

А потом я услышала шаги за спиной. Конечно же, он заметил нас. И теперь мне вряд ли выйдет избежать разговора. Я зажмурилась. Ну все, сейчас он устроит. Если не мне, то Остапу. Но с другой стороны, чего это я нервничаю? Мы с Остапом такие же друзья, как и он с Юлей. Так, почему же я должна оправдываться и чувствовать себя виноватой?

– Жень, можешь нас оставить наедине?

Его требовательный тон не оставил сомнений. Гром в гневе. Ну и я не аленький цветочек. Сугробова, покосившись на меня, отошла чуть в сторону. Принялась рассматривать ровную гладь воды в бассейне.

Я даже не повернулась к нему. Не хотела смотреть в его глаза синие, знала, что так сложней будет на место его поставить. Но я чувствовала его присутствие. Жар его тела опалял мою спину даже сквозь ткань футболки.

– Ты не пойдешь с ним на свидание, – выпалил он. Его голос звучал так близко и так громко, что я вздрогнула. Но смятение длилось недолго. Ровно до того момента, пока я не воскресила в памяти его слова по поводу поступка Донской.

Обернувшись, я окинула Грома самым безразличным взглядом, на какой была способна. А потом, улыбнувшись, пожала плечами.

– Ну так запретите мне, товарищ комбат.

Обернувшись, я уверенным шагом направилась в сторону подруги. Я знала, что он так просто этого не оставит. Но и сдаваться не собиралась. Я должна раз и навсегда показать ему, что со мной так нельзя. Гром либо защищает меня и не позволяет никому лезть в нашу жизнь, либо пусть идет к своей Юле и живет прежней жизнью, но только без меня.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю