Текст книги "Синеглазка для Грома (СИ)"

Автор книги: Виолетта Роман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 19

Гром

На свидание она собралась. Какая все-таки упрямая и упертая. Это ведь уметь нужно, всего одной фразой вывести из себя. На прочность мои нервы проверяет? Я ей устрою свидание, блин. Не забудет никогда.

Освежившись после утренней тренировки в душе, переоделся в форму и направился в казарму. Но ни контрастный душ, ни ледяная вода, выпитая мной несколько минут назад ничуть не остудили моего гнева.

У Литвинова сегодня увольнительный?

И словно подарок судьбы, я встретил залетчика у входа в казарму.

– Литвинов – рыкнул на него.

Тот, выбросив сигарету, подбежал ко мне.

– Товарищ комбат, я как раз к вам. Подпишите увольнительный, – он протянул мне листок. Ну да, сейчас подпишу. Усмехнувшись про себя, сделал ему знак подниматься.

Бросив ключи на стол, устроился в кресле. Литвинов неуверенно топтался с зажатым в руках документом.

– Ну и, ты значит собрался в увольнительный? – спросил его, закуривая сигарету.

– Так точно.

– А ты в курсе какая сейчас обстановка в городе? Что там стало небезопасно.

– Так точно, товарищ комбат. Я в кино и обратно. Свидание с девушкой, – этот идиот улыбался так, словно маленький ребенок, впервые увидевший новогоднюю елку. Ей богу, и тронуть ведь – не тронешь – сопляк еще зеленый, да и подчиненный мой.

– Свидание говоришь? – посмотрел на него прищурено. – Так какого черта, у тебя сапоги грязные? Воротник подшит словно не руками, а задницей. Ты десантник или кто? Хочешь ходить грязным, дослужи, сними петлицы и ходи хоть обосранным. А сейчас приведи себя в порядок.

Наконец-то с его лица слетела дебильная улыбка.

– А увольнительный?

– Вот как приведешь себя в подобающий вид, так и подпишу.

Голова гудела. Я еле мог усидеть на месте. Ей богу, сорваться бы сейчас к ней и объяснить доходчиво с кем и когда она на свидания может ходить. Но так понимаю же, что этого и добивается. Проверяет меня на прочность, маленькая ведьма.

Затянулся посильней, выдохнул дым. Нет уж, Синеглазка. На свидание ты только со мной ходить будешь. Сама вселенная не пустит тебя никуда с Литвиновым.

Через пятнадцать минут олух вернулся.

– Заходи, – кинул его взглядом, откладывая в сторону документы.

Тот протянул мне листок.

– Все почистил, – произнес довольно. Я посмотрел на него внимательно.

– А уши почему грязные? А волосы? Ты посмотри, жирное все, – кивнул на его растрепанную шевелюру. – Или ты собрался свою девушку вшами наградить?

Литвинов выглядел крайне изумленным.

– У меня нет вшей, товарищ комбат.

Я кивнул.

– Это большая удача, что они пока не завелись. Иди, приводи себя в порядок.

Что-то фыркнув под нос, тот рванул к выходу.

Через десять минут он снова стоял передо мной. Ты посмотри, какой упрямый. Чистенький и выглаженный. И не придерешься ведь. Не оставалось ничего другого, кроме как подписать увольнительный.

Литвинов засиял как медный таз.

Как только он покинул кабинет, я тут же позвонил Грызунову. Вызвал его срочно к себе. Подошел к окну, закурил еще одну сигарету. Напряженно высматривал вдалеке идущую по аллее Синеглазку. Ну и что делать, спрашивается? Позволить ей уйти с этим щеглом? Да ну его к черту! Не собираюсь я сидеть и ждать, когда она на свидание уйдет! Хрен ей, а не кино.

Яростно затушив сигарету, рванул к выходу, но в этот момент в кабинет зашел Грызунов. Выглядел он странно – весь взъерошенный, с безумным взглядом и с черным пакетом в руках.

– Привет, Гром. Слушай, это залет полный, – взорвался он.

– Дементьев оказывается из Герани притащил вот что! – он выпотрошил мне на стол содержимое пакета. По твёрдой деревянной поверхности покатился человеческий череп.

– Какого черта?

– Вот и я о том! – Грызунов с ужасом посмотрел на меня. – Из лепрозория притащить череп! Это уму не постижимо! Ну что за идиот?!

И тут меня осенило. Ну, конечно, лепрозорий! Опасность заражения, тревога и карантин. Как же удачно Эскулап решил сделать пепельницу из своей находки.

Схватив трубку телефона, набрал номер.

– Гром, ты чего?

Грызунов продолжал ошарашенно пялиться на меня.

Выставил вперёд ладонь, попросив его не мешать мне. Нужно было действовать быстро, дабы не упустить их.

– Дежурный, закрывай КПП, – прогремел в трубку, как только там послышался голос солдата. – Только что должны были выйти рядовой Литвинов с рядовым Счастливцевой. Так вот их вернуть. В части объявляется карантин.

Грызунов стоял и смотрел на меня широко раскрытым глазами. А я, положив трубку, выдохнул. Впервые за сегодняшний день почувствовав себя счастливым.

– Чего стоишь? – повернулся к заместителю. – Объявляй построение! Карантин у нас! Дементьев притащил потенциально зараженную вещь. Нужно принимать все меры по предотвращению эпидемии.

***

Вита

Он расхаживал по плацу словно павлин. Довольный собой. Кричал всем об опасности заражения страшными болячками из-за черепа, принесенного сюда Дементьевым. Но только я могла слышать истинный посыл его слов. Когда Гром подошел ко мне и слегка заметно улыбнулся, мне захотелось уйти. Подумать только! Подставить всю часть! Лишить практически роту увольнительных, только бы не пустить меня в кино с другим парнем. Ну что за Отелло?!

А ведь свобода была так близка…

Часть закрывается на карантин, а это значит, что никто не сможет выйти отсюда. Интересно, как долго он собирается продолжать этот театр абсурда? Не проще ли было решить раз и навсегда вопрос с Юлей? Либо вопрос со мной? Нет, товарищ комбат у нас не такой. Он будет упорно прятать голову в песок, искренне считая себя крутым командиром. Ишь, как придумал. Объявить карантин и устроить «хорошую» жизнь всему батальону.

После построения абсолютно все выглядели подавленно.

– Эх, а все так хорошо начиналось, – вздохнул Остап.

Литвинов приобнял меня за плечи, с грустью посмотрев в сторону КПП.

– Фиалка, мы почти прорвались с тобой. Знал бы что нас вернут, фиг бы остановился. Запрыгнули бы в автобус и гуляли бы в городе сейчас.

– Не расстраивайся, Остап. Еще сходим с тобой в кино, – улыбнулась парню.

После окончания построения все разошлись по разным сторонам. Я нашла подругу в самом конце плаца. Только мы решили отправится к ней в гости, за спиной послышался громкий рев.

– Счасливцева! – голос Грома заставил вздрогнуть от испуга. Но в следующую секунду я взяла себя в руки, и, когда обернулась к нему, мое лицо было равнодушным.

– Зайди ко мне в кабинет, – рыкнув, не дожидаясь ответа, размашистыми шагами он направился в сторону казармы.

– Ну и? – дернула меня за рукав Женька. – Ты пойдешь?

– Схожу. Но только для того, чтобы сказать ему какой он идиот.

Я посмотрела на подругу.

– Жди меня дома. Я освобожусь и мы с тобой поплаваем в бассейне и позагораем.

На губах подруги появилась заговорщическая улыбка.

– То есть ты не сдаешься, атака на комбата продолжается.

Подмигнув ей, я отправилась следом за Громом, про себя репетируя речь. Странно, но настроение у меня было прекрасным, несмотря ни на что. То ли обида на Грома и ущемленное самолюбие не позволяли мне горевать. То ли желание поставить Юлю на место. Но в одном я была уверенна на все сто – ни за что не позволю Донской выйти из ситуации чистенькой. И комбата я не прощу, пока не признает свою неправоту и не докажет мне своих чувств.

Он сидел за столом. Упорно делал вид, будто ничего странного не произошло. Ковырялся в бумагах, даже глаз не поднял, когда я прошла в его кабинет.

– Товарищ комбат, рядовой Счастливцева прибыла! – произнесла так громко, что он поморщился.

– Синеглазка, ты чего? Я ведь не глухой еще, – поковырявшись пальцем в ухе, улыбнулся довольно и, поднявшись из-за стола, направился ко мне.

Вот только я так и не дала ему приблизиться. Отступив на пару шагов остановила его вытянутой вперед ладонью.

– Вы, товарищ комбат, либо говорите что вам нужно, либо… – он не далл мне договорить. Резко подавшись вперед, схватил меня за руку и притянул к себе.

Я оказалась прижатой к его груди, губы мужчины скривились в довольной улыбке.

– Вот так намного лучше. Иди ко мне, – одной рукой он обхватил мою скулу, желая поцеловать, но я резко оттолкнула его в грудь, отбежав в сторону.

Подумать только, какой наглец! Ведет себя так, словно ничего дурного не сделал.

– Вам самому не смешно? – процедила я сквозь зубы, с обидой глядя на него.

Гром пожал плечами. Судя по его хитрому взгляду, сдаваться от явно не собирался.

– Что же тут смешного, Синеглазка?

– Вы прекрасно знаете, о чем я говорю! Карантин? Серьезно? Не проще ли признать, что вы просто ревнуете? И все никак не разберетесь, кто же вам на самом деле нужен я или госпожа Донская?

Он пожал плечами.

– Бог его знает, чем болел тот несчастный. Дементьев – идиот.

Отлично. То есть мы делаем вид, словно о Донской не слышим ни слова. Я поправила прическу и сложив на груди руки и строго посмотрела на комбата.

– Не обижайтесь, товарищ комбат, но идиот здесь совсем не Дементьев.

Я развернулась, намереваясь уйти.

– Вита!

Его громкий рев заставил меня остановиться. Я замерла, затаив дыхание ждала, что же последует дальше.

– Давай поговорим, – а теперь шепотом, неожиданно близко от меня. Мне вдруг стало неуютно. И пыл весь куда делся? Я почувствовала как больно сдавило в груди.

– О том как Юля хотела подставить меня, а вы, товарищ комбат, встали на ее сторону? – произнесла с горькой улыбкой на губах.

Он молчал. Только взгляд потяжелел.

– Нет у меня желания говорить об этом.

Я попыталась уйти, но Гром схватил меня за руку. Он начал что-то говорить, но в следующий момент в кабинет зашел Грызунов. Комбат выпустил меня, а я, даже не поздоровавшись с Сергеем Витальевичем, побежала на улицу.

***

– Ну и гад он последний, – пробурчала подруга после моего рассказа. Откупорив бутылку шампанского, она наполнила стаканчики. Я же в это время открыла коробку трюфельных конфет.

Мы с Женькой, чокнувшись, воровато огляделись по сторонам и только потом сделали по глотку напитка. Ей богу, словно два преступника.

– Может зря мы с тобой на улицу пошли? Посидели бы спокойно на кухне, выпили бы без опаски. А тут только успевай прятать в сумку бутылку, вдруг увидит кто.

Женя покосилась на меня недовольно.

– Счастливцева, успокойся ты, кто тебя найдет? – усмехнулась подруга. – Кто ж припрется вечером в бассейне купаться? Карантин ведь, все по норкам сидят.

И то правда. Но несмотря на это, я все равно чувствовала себя злостным нарушителем. Правда, с подругой спорить не стала – не хотелось выглядеть трусом.

– Ванька тоже весь в работе, никакой личной жизни, – пробурчала недовольно Сугробова. – Толку, что замуж вышла, никакого. Все ночи считай одна – вздохнув, она выпила еще немного напитка.

С этими мужиками всегда так. Больше проблем, чем радости. Мой Громов тоже тот еще индюк. До сих пор не верится, что он мог так поступить! Ему проще всю часть подставить, придумать кучу глупостей, но только не признаться в том, что был неправ.

За спиной вдруг послышались шаги. Мы обе словно по команде замерли. Шаги приближались.

– Ну все это точно Гром…или сам Оверьянов, – слетело с губ шепотом.

Женька вытаращила глаза от испуга. Но, выглянув из-за нашего укрытия, выдохнула, заливисто рассмеявшись.

– Ага, бери выше, Счастливцева, – она подалась ближе ко мне и прошептала у самого уха заговорщическим тоном.

– Это сам Молот.

Я обернулась и старательно вгляделась вдаль. И правда, в нашу сторону шел Саша. Он не вдел нас. Руки в карманах, взгляд себе под ноги.

– Давай позовем его?

– Ты чего? Не надо, сидим же нормально девочками.

Я хорошо отношусь к Молоту, но сегодня не была настроена на общение в компании. Мне просто хотелось посидеть с подругой и выпить, хоть немного поднять себе настроение.

– Да ну тебя, скука смертная, – пробурчала Сугробова.

– Молот! – крикнула громко, помахав рукой.

Саща поднял глаза и замер. Видимо, застать нас здесь – меньшее, чего он ждал.

– Иди к нам!

Посмотрев по сторонам, словно раздумывая, он кивнул собственным мыслям и направился к нам.

– Привет, вы чего тут? – окинул наш мини-пикник хмурым взглядом, устраиваясь рядом, прямо на траве.

– Да вот отдыхаем. Ты чего грустный такой?

Молот отмахнулся.

– Будешь? – Женька помахала бутылкой.

Я уже было испугалась, подумав, что теперь Молот уж точно сдаст нас Грому. Он ведь донельзя правильный и послушный у него. Но, к моему удивлению, Саша принял из рук Сугробовой бутылку и пригубил прямо из горла.

Женька нервно усмехнулась.

– Я хотела предложить тебе стакан, но и так можно.

У парня явно что-то случилось. Слишком странно он ведет себя. И глаза его воспаленные не оставляли сомнений.

– Давай, рассказывай… – произнесла я.

Молот посмотрел на меня из-под хмуро сведенных бровей. Подумав немного, решил, что мне все таки можно довериться.

– Девушку мою замуж выдают за другого…

– Непорядок. – нахмурилась Женька. Мы удивленно переглянулись с подругой.

– А она что?

– А она меня любит, только это не волнует никого. Ее сосватали уже, подарками каждый день ходят задаривают. Она тоже упертая – молчала. А я то гадал, чего она в последнее время грустная какая-то. Боялась, что я разбираться приду с тем хмырем… – усмехнулся нервно Молот.

– Погоди, так она местная? – воскликнула удивленно Сугробова. До нее только дошло, о чем речь. А вот я сразу поняла, вспомнив, наше знакомство с Молотом и ту встречу с ним, возле института девушки.

– Это Сабина?

Молот кивнув, сделал еще глоток.

– Вот это номер, – удивленно присвистнула Женька.

– Молот, тебе же несколько месяцев дослужить осталось, надо же было умудриться так вляпаться.

– Да если бы ты знала ее! – взъерепенился Молот. – Она – умная, учиться, работать хочет. Она меня любит. Рыдала так вчера, будто ее жизни хотят лишить, а не меня… А родители – лишь бы спихнуть ее поскорей, совсем о дочери не думают.

Мне было больно смотреть на него. Такой добрый здоровяк, пусть иногда и слишком сильно гоняющий своих солдат, но, вроде как для дела. А сейчас он выглядел таким несчастным.

– А ты? Любишь? – спросила Сугробова.

– Очень.

– Так чего сидишь тогда? Не знаешь, как у них это делается? На плечо, и к себе… Никуда не денутся родители ее, отдадут за тебя, как миленькие!

– Да я бы унес. Пешком бы с ней на плече до родной деревни шел, все несколько тысяч километров– вообще не проблема. Только мне служить еще два месяца, куда я ее дену то? У меня нет денег, чтобы жилье ей снять. А пока я на дембель уйду, так она уже замужней будет.

Да уж, незадача. У Молота действительно, безвыходная ситуация. Мало ли, сейчас как слетит с катушек, да натворит опять дел. У него то последний шанс нормально дослужить, а если снова залет – так и в штрафбат могут отправить. Нам обязательно нужно было что-нибудь придумать. И тут меня осенило.

– Слушайте, а у меня идея есть! Молот, когда свадьба?

Ребята удивленно посмотрели на меня.

– Завтра, – пробурчал Молот.

– Слушайте внимательно, – я немного подалась к ним. Оба смотрели на меня не мигая.

– Сегодня ночью, мы едем в город. Нужно найти машину. Ты, Молот, воруешь Сабину. Справишься?

– Да, она пойдет. Я проберусь к ней в спальню и она уйдет со мной через окно.

– Просто отлично, – хлопнула в ладоши от радости. Я чувствовала, как с каждой последующей секундой я загораюсь идеей все больше.

– Приходим сюда… нужно, чтобы на КПП был кто-то свой.

– Это не проблема, я договорюсь, – отмахнулся Молот. Теперь и он выглядел возбужденным.

Все это время Женя сидела с непроницаемым лицом, только и делала, что бегала глаза от меня к Молоту и обратно.

– Сабину я поселю у себя в комнате. Все равно одна живу. Попросим у Сан Саныча раскладушку, и поживем с ней эти пару месяцев. А потом, когда ты дослужишь, поедите к тебе на родину.

Воцарилась тишина. Мне даже на секунду тревожно стало.

– Черт, а это идея! – воскликнула радостно Женька.

Я видела как загорелись глаза Молота.

– С машиной я решу, Родичев нормальный пацан, думаю, выручит. – наконец-то заговорил Молот.

И у меня от сердца отлегло. Он в деле.

– Вот только есть другая, более серьезная проблема, – нахмурилась подруга. Мы с Молотом посмотрели в ожидании.

– Карантин.

– Ерунда все это, – отмахнулась я. – Уверена, что никакого карантина нет. Гром специально этот спектакль устроил.

Немного подумав, добавила.

– Да мы и не скажем никому. Втихаря проберемся, смотаемся в город и будем здесь. Провернем все очень быстро.

Глава 20

– Ай! – вскрикнула я, когда Женька наступила мне на ногу.

– Т-ш-ш! Счастливцева, ты нам всю операцию завалишь!

– Так ты меньше топчись по мне я и кричать не буду – прорычала ей, продолжив напряженно всматриваться в сторону частного строения, куда только что через ворота перебрался Молот.

Все были напряжены, особенно Родичев, который, кстати сказать, единственный, кто был трезв как стёклышко. Наверное, и нам не следовало бы пить ту бутылку шампанского, но действовать нужно было срочно.

Вдруг послышался лай собак. Сначала через забор спрыгнула черная тоненькая фигура, с пакетом в руках. А в след за ней, с грацией дикого кабана, сиганул и сам Молот. Схватив девушку за руку, он потащил ее в нашу сторону.

– Идут! – крикнула Женька и ломанулась к машине.

Мы запрыгнули в салон. Родичев завел мотор, но перед тем как он стартанет, я должна была кое-что выяснить.

– Сабина, привет, – повернулась к ней на заднее, протянула ладонь.

Девушка смотрела на меня широко распахнутыми, испуганными глазами.

– Привет – выдохнула, пожав мою ладонь.

– Меня сейчас одно интересует. Ты хочешь этого?

Сабина продолжала удивленно пялится на меня. Тогда я пояснила.

– Любишь Молота и хочешь быть с ним? Учти, если Молот что-то не так понял и ты не согласна, я не буду в этом учавствовать.

– Да, конечно я хочу. Я люблю Сашу. – с обидой в голосе проговорила она и прижалась к сидящему рядом бугаю.

– Вопросов больше нет, – я сделала знак Родичеву, чтобы тот трогался.

– Саша, а где я буду жить? Дорогой, это полное безумие… – она положила голову на плечо Молоту.

– Жить будешь в комнате у Виты. А через два месяца я демобилизуюсь и мы поедем домой. У меня очень хорошая мама, тебе понравится.

Мы с Женькой, довольные собой, переглянулись. Пока что план удавался. Осталось пробраться незамеченным в часть. Стоило мне подумать об этом, как на дорогу вышел мужчина в форме и перегородив нам путь жезлом, потребовал остановиться.

– Ну все мы попали! – всхлипнула Женька.

– Черт, он документы спросит, а у нас увольнительных нет. Че делать то? – взмолился Родичев.

Великооепно. Двое срочников, ушедших из части в самоволку и одна украденная девушка. Ну все, мы попали. Уже представила лицо Грома, когда он узнает о содеянном мной. И как Юля снова станет лучшей девушкой на свете.

Ну уж нет.

Порыскав по карманам, выудила из него банкноту.

– Держи, дай ему, – вручила ее Родичеву. – Скажи, что едем в больницу. Что плохо девушке, спешим.

– Сабина – позвала ее.

– Накройся и притворись, будто у тебя живот болит.

– Почему я?

Я обернулась и посмотрела на нее строго.

– Потому что к тебе больше всего вопросов будет.

Тем временем, милиционер уже стоял возле машины. Посветив в нас фонариком, он хмуро посмотрел на каждого.

– Кто такие, куда едем?

– Товарищ капитан, – Родичев протянул ему документ с вложенной купюрой. – Да вот, везу дочку начполка. Острый приступ аппендицита. Были на дне рождения, плохо стало. Отпустите, а…

Раскрыв документ, посмотрев на купюру, он вернул к нам взгляд.

– А почему едите из города?

Родичев молчал. Тогда на помощь пришла я.

– Так мы заблудились, я еще плохо знаю город. Может, подскажете куда проехать?

Он заглянул в салон, посмотрел на сидящих на заднем. Сабина, укрытая одеялом (к нашей удаче, оказавшимся в машине Родичева), для большей убедительности несколько раз простонала.

И это убедило милиционера в нашей добропорядочности. Объяснив, куда проехать, он отпустил нас.

Неделю спустя

– Молот, привет! – окликнула Сашу, заметив его у казармы. Протянула ему сладость.

– Держи, пирог вам к чаю. Сабина пекла вчера весь вечер.

При виде сюрприза от любимой, Молот засиял как медный таз.

– А вот это вам, – Сашка осмотрелся по сторонам и вытянул из-за пазухи две банки сгущёнки.

– Зачем, Саш? Лучше сами съешьте. Нам всего хватает, тем более вчера Родичев из города еды привез.

– Бери, бери, Сабина пусть сладкого поест. Расстроенная, небось.

Я улыбнулась, умиляясь его заботе. Хотя, Молот прав. Конечно, Сабина расстроенная. У нее вся жизнь с ног на голову, она от родных сбежала. Странно, если бы она бегала радостная. Но Молота расстраивать я не стала.

– Все хорошо у Сабины. Ждет твоего дембеля. – я буквально почувствовала спиной чей-то напряженный взгляд.

Обернувшись, увидела Грома, стоящего чуть поодаль с сигаретой в зубах. Он не сводил с нас взгляда.

– И ты веди себя потише. Не привлекай внимание, – прошептала, подавшись ближе к Сашке. – А то каждый день меня сгущенкой задариваешь, комбат уже ревновать начал.

Молот хохотнул.

– К Кому? К тебе чтоли?

Я посмотрела на него обиженно.

– Ну знаешь что, я ведь и обидеться могу.

Молот не обратил внимание на мое недовольство.

– Вы еще не помирились?

– Мы не ссорились, мы вообще не вместе, – буркнула в ответ.

– А теперь о деле. У Сабины не хватает кое-чего из одежды. Я хочу с Женькой смотаться в город. Как раз, завтра выходной.

Молот нахмурился.

– Я бы поехал с вами, да у меня дежурство. Сейчас, – он потянулся к карману за деньгами.

– Вот, держи, здесь должно хватить, – Сашка ткнул мне в руку стопку купюр.

– Этого много, – отсчитав несколько бумажек, вернула ему остальные. – Не переживай, мы быстро. Туда и обратно.

Заметив, что Гром уж сорвался в нашу сторону, я поспешила попрощаться с Молотом и быстрым шагом направилась в кабинет.

Всю неделю мы с комбатом ведем себя сдержанно. Словно друг другу не более чем работники. Я не собираюсь делать ни шага ему навстречу, пока он не признает свою неправоту.

Пока ставила на стол банки со сгущенкой, за спиной раздались шаги комбата.

– Доброе утро, – прозвучало его громкое. Выдохнув, и, подготовив себя для разговора, обернулась.

– Доброе утро, товарищ комбат.

Гром стоял слишком близко, вплотную ко мне. Он облокотился ладонью о край стола, взяв меня в так называемый плен. В его глазах пылал огонь.

– Я смотрю, Молот зачастил с подарками. У него деньги лишние или мозгов не хватает?

Его голос звучал гневно, а запах мужчины заставлял мое сердце биться слишком быстро.

– Не понимаю о чем вы, товарищ комбат. Не с той ноги встали, почему не в настроении?

Я попыталась отойди, но он схватил меня за плечо.

– Не надоело еще? А? Может хватит наказывать меня? Я понял все, Вит. Прекращай этот детский сад, я соскучился, – обхватив мое лицо ладонями, попытался поцеловать. Но, я, поднырнув под его руку, отстранилась.

– Простите, товарищ комбат. Может просто я слишком маленькая для вас, детский сад, мне кажется вполне уместным. А если хотите сгущенки, так и скажите. Я завра в городе куплю вам баночку. А подарок, уж простите, не отдам, – я схватила сладость со стола и прижала к груди.

Когда подняла глаза на Грома, едва не охнула – таким разгневанным он выглядел.

– В каком городе? Ты в своем уме? Ты в курсе, что там за обстановка?! Беспорядки кругом, захватывают русские предприятия, выгоняют наших! Ты хочешь, чтобы тебе по голове дали? У нас вот-вот объявят режим повышенной боевой готовности!

Я смотрела на него и понимала, что детский сад вовсе не я. Режим повышенной готовности, такой же как и его карантин. Высосанный из пальца. На что только не пойдешь, лишь бы свою зазнобу Юленьку не расстраивать и меня не упустить.

– Вы, товарищ комбат, собака на сене. Все и сразу, а по факту ничего не надо. Я еду.

Он прищурился. На губах появилась улыбка. И от нее стало еще тревожней.

– Тебя не выпустит никто. Я прямо сейчас дам команду!

Вы посмотрите на него, командир. И довольный то какой. Устав от этих перипетий, я прошла к своему рабочему месту.

– Давайте работать. У меня много дел.