Текст книги "Блунквилль"

Автор книги: Виолетта Буренок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Я не могу уйти один! – произнёс он. – Пойдём. Хватит спорить!

– Тебе же надоело со мной возиться! – ответила Виктория. – Вот и не возвращался бы! Я как-нибудь справлюсь и одна. Не хочу надоедать тебе своим присутствием.

– Хватит, Тора, ну хватит уже! – взмолился Мэтт, сотрясая в воздухе руками. – Ты прекрасно знаешь, что я сказал это только потому, что ты меня разозлила. Давай не будем сейчас ссориться. Я не прав, ты не права – оба виноваты. Всё, проехали! Пошли отсюда!

На несколько минут Виктория задумалась. Мэтт не извинился. Но с другой стороны, она, конечно же, знала, что дорога ему. Поэтому в конце концов она кивнула и последовала за ним. Ничего больше не объясняя, Виктория решила дать Мэтту возможность лично убедиться, что это место не является их настоящим миром.

Они долго шли по лесу. Железная дорога так и не нашлась, и вскоре Мэтт понял, что нет никаких шансов вернуться назад к церквушке. Вначале он вёл сестру прямо, потом начал сворачивать, а совсем скоро вообще петлять, так что они двигались едва ли не по кругу. Окружающий пейзаж, однако, ничуть не менялся, и никаких звуков по-прежнему не было слышно. Молчавшая Виктория с мрачным удовлетворением наблюдала, как по мере их бессмысленного путешествия на лице Мэтта обозначается всё большее беспокойство и непонимание.

Какое-то время спустя Виктория устала и замедлила шаг. Мэтт тоже притормозил. Теперь его действия потеряли прежнюю решимость и уверенность, злость его прошла, и он казался очень расстроенным. Виктория невольно пожалела брата.

– Интересно, который час? – Мэтт снова постучал пальцем по дисплею часов. Это был едва ли не десятый раз, как Мэтт повторял это движение.

– А что? – поинтересовалась Виктория.

– Кажется… – неловко начал Мэтт. – Ну в общем… Мы вроде ходим уже несколько часов. По идеи уже должен был бы наступить рассвет… А всё ещё ничуточки не посветлело!

– Мэтт! – серьёзно взглянула на него Виктория. – Не будет рассвета!

Он тоже посмотрел на неё задумчиво, но ничего не сказал. Похоже, объяснения Виктории обо всём происходящем, несмотря на всё их безумство, уже не казались ему такими уж нереальными.

Они снова пошли вперёд. Лес не кончался и не менялся. У Виктории от усталости болели ноги, но она упрямо шагала за Мэттом, почти не отставая и всё также не говоря ни слова, если он сам ни о чём её не спрашивал. В конце концов, Мэтт обречёно остановился.

– Давай отдохнём! – предложил он.

– Давай! – согласилась Виктория.

Они как по команде одновременно уселись на землю, прислонившись спинами к широкому стволу дерева. Очень долго длилось молчание. Воцарившаяся тишина действительно наводила на мысль о том, что весь окружающий мир был неживым.

– Знаешь, я ничего не понимаю… – вдруг со вздохом признался Мэтт.

– Нормально… Так бывает… – отозвалась Виктория.

– Это Блунквилль? – снова спросил Мэтт, глядя в небо. Лунный свет переливался в его глазах.

– Наверное… А может и нет… Блунквилль может привести куда угодно, внутри него или вне… Может быть, мы уже где-то ещё…

– Как ты думаешь… – голос Мэтта дрогнул. – Как ты думаешь, мы умерли? Ты же сказала, что тот, кто покидает Блунквилль, ну…что через минуту он…

Виктория кивнула, показывая, что понимает, о чём он говорит.

– Я не знаю. Керин говорил, что мы другие, но… Возможно, что нет. Возможно, мы сами того не заметили, но мы провели в Блунквилле много сотен лет, а потом вышли оттуда и… Только всё это очень странно, да? Всё это не так должно было быть.

Виктория замолчала и откинула голову назад. Мэтт долго смотрел на неё профиль, а потом далёкая луна снова привлекла его внимание, и он отвернулся. Они так долго сидели в молчании и почти не двигаясь, что можно было бы подумать, что брат и сестра уснули. На самом деле ни один из них не спал; они просто тихо сидели, касаясь друг друга плечами и думая каждый о своём.

– Тора… – голос Мэтта вдруг резко разрубил немоту ночного леса. – Так, где же мы всё-таки?

– Я думаю… – не сразу отозвалась девушка. – Я думаю, мы находимся по ту сторону рая.

– По ту сторону? – удивлённо переспросил Мэтт.

– Ну да! – кивнула Виктория. – Знаешь, ведь у всего, наверное, есть другая сторона, обратная. Даже у самого прекрасного. У света есть тьма, у утра есть вечер, у жизни есть смерть… И у рая тоже есть другая сторона. Знаешь так происходит, когда наступает ночь и всё вокруг кажется не таким, какое оно на самом деле… Так вот, может быть после Блунквилля можно попасть только сюда?

– Но я думал, что другая сторона рая – это ад! – ответил Мэтт. – Разве не так?

– Нет, ад – это совсем другое. Это не обратная часть чего-то, это абсолютно независимое целое, у которого есть свои две части.

Мэтт вдруг усмехнулся.

– В таком случае, почему ты думаешь, что мы в раю? Что если мы – по ту сторону ада?

Виктория вскинула брови и возмущённо посмотрела на брата.

– Как ты можешь так говорить! Я же никогда в жизни никому не делала ничего плохого, как я могла попасть в ад?!

Мэтт ласково улыбнулся и погладил сестру по волосам.

– Ну, успокойся. Я пошутил. Я знаю, что ты очень хорошая.

Виктория попыталась улыбнуться в ответ, но вместо улыбки на глазах её выступили слёзы. Она моргнула, чтобы не заплакать, и положила голову на плечо Мэтта.

– Я не знаю, зачем мы здесь… – тихо проговорила она. – Я сначала думала, что всё это случайность. А потом – что это часть какого-то великого плана, который был создан давным-давно, и всё на свете вело к его исполнению… А сейчас я уже не знаю, что думать…

Мэтт переместил руку выше и обнял сестру.

– Может быть, мы правда по ту сторону рая… – ответил он. – Может быть, это хорошо… Или плохо… В любом случае я рад, что мы вместе. Это самое главное!

И на этот раз, даже несмотря на слёзы, Виктория смогла по-настоящему тепло улыбнуться.

ГЛАВА 12
БЕССМЕРТНЫЕ

– Слушай, Тора!

Виктория медленно перевела взгляд на Мэтта. Кажется, она заснула, однако сама она не заметила, когда это произошло и как надолго она отключилась от реальности. Вокруг царила всё та же настороженная тишина и безмятежность. Весь лес походил на застывшее изваяние, внутри которого случайно поселились два крохотных и никчёмных существа – брат и сестра.

– Я вот тут подумал… – растягивая слова, сказа Мэтт. – А что, если всё это сон?

– В смысле, сон? – непонимающе прищурилась Виктория.

– Ну, просто сон! – развёл руками Мэтт. – Что, если мы всё ещё едем в поезде в Лили Пэрл? Я уснул и ты тоже уснула, и вот мы оба спим и уже проехали нужную станцию, но так и не проснулись. И весь этот лес, и Блунквилль, и твой Керин на лестнице – всё это мне только сниться!

– А почему это тебе? – вдруг обиделась Виктория. – С чего это Керин будет сниться тебе – ты его даже не знаешь! И о Блунквилле я узнала первая. Так что если всё это так, то это мой сон, а не твой!

– Да не суть важно, пусть хоть и твой! – вскричал Мэтт, от волнения вскакивая на ноги. – Нет, ну ты понимаешь, о чём я, да? Это ведь всё объясняет. Мы просто спим в поезде, и никакой этой чертовщины на самом деле нет!

– Ну… – девушка задумалась. В словах Мэтта была доля правды, и в какой-то степени Виктории хотелось бы, чтобы всё это объяснялось именно так. Но с другой стороны, что-то её всё же тревожило. – Ну, во-первых, таких ярких снов не бывает…

– Бывает! – быстро возразил Мэтт.

– Хорошо, бывает… – нехотя согласилась Виктория. – Но с таким же успехом можно предположить, что мы спим не в поезде, а например, всё ещё в Тенвессе, и утром ты проснёшься и пойдёшь на работу, а вечером к нам придёт Фэй Ян. Или мы ещё в Энхагре, и только что был отбой и мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по спальням. Или вообще – ты и я всё ещё живём в Торпуале с мамой и папой, а как раз завтра должно случиться это ужасное наводнение, а мы спим и вовсе не знаем об этом!

– Тора! – воскликнул Мэтт.

Девушка тоже поднялась с земли. Лицо её пылало.

– Что, если вся моя жизнь – это только мой сон, а на самом деле меня зовут по-другому и я по-другому выгляжу и у меня нет брата по имени Мэтт? – она медленно приближалась к юноше, голос её постепенно перерастал в крик, грозным эхом разносившийся по тёмному лесу. – Или как насчёт того, что я вообще не родилась и никогда не появлюсь на свет, и я просто глупая выдумка какого-нибудь уснувшего посреди урока мальчишки, которого через минуту разбудит строго замечание учительницы, и он проснётся и никогда больше не вспомнит обо мне?! Что, если вся наша жизнь – не более чем чей-то сон??

– Тора, да что с тобой?

Мэтт осадил её, тронув за плечо. Виктория резко замолчала. Она стояла перед братом, уставившись испуганным взглядом ему в глаза, словно желая прочитать в них ответ, но не находила его.

– Что с тобой? – повторил Мэтт.

Виктория не смогла выговорить ни слова, только слабо покачала головой. Она не понимала, что с ней твориться. Она говорила вещи, которых сама не могла объяснить, словно кто-то вселился в неё и управлял её сознанием. По телу девушки пробежала дрожь. Мэтт вдруг резко обернулся.

– Ты чувствуешь? – шёпотом поинтересовался он, за руку подтягивая сестру поближе к себе. – Кажется, я начинаю замерзать…

Виктория тоже поёжилась. Ветра не было, но воздух вдруг потяжелел и стал прозрачнее, будто накалился от мороза.

– Иногда тут становиться очень холодно… – тоже шёпотом ответила Виктория. – Так Керин говорил.

– И что? – спросил Мэтт, озираясь. – Мы тут одни замёрзнем до смерти?

Виктория прислушалась. Что привлекло её внимание, но в первую минуту она не могла понять, что именно. Вдруг где-то впереди и чуть справа хрустнула ветка и, шурша, зашевелились во тьме невесомые кроны деревьев. Сомнений не оставалось: кто-то шёл им навстречу.

– Нет, не замёрзнем! – освободившись от Мэтта, Виктория шагнула вперёд. На лице её сияла такая ясная улыбка, что казалось, она освещала собою ночную мглу. – И мы уже не одни!

И через секунду, подобно занавесу раздвинув ветви деревьев в стороны, из темноты действительно вышел человек. Это был юноша невысокого роста, и его чуть вьющиеся волосы отливали золотом в призрачном свете луны. Виктория, совсем по-детски радостно воскликнув, стремглав бросилась к пришедшему. Мгновение спустя он нежно сжимал её в объятиях, одной рукой накрыв её талию, а другой так бережно касаясь её волос, словно от неловкого обращения они могли рассыпаться в прах.

Мэтт, застывший на месте и наблюдавший эту сцену со смешанным выражением возмущения и интереса, искренне недоумевал, почему это его сестра обнимается с этим парнем так, словно знакома с ним всю сознательную жизнь и уже, по крайней мере, лет десять как влюблена в него. А Виктории, казалось, было совершенно всё равно. Она прикрыла глаза, полностью отдавшись объятиям Керина, и ни на что другое не обращала внимания.

– Я думала, что уже потеряла тебя… – вдруг проговорила она. – Потом поняла, что ты всё равно придёшь… Но какое-то время я действительно думала, что больше никогда тебя не увижу… Это так ужасно…

– Я знаю… – отозвался Керин. – Очень давно я уже прошёл через это…

Виктория не поняла, что он имел в виду, и подняла на него глаза. Керин просто улыбнулся. А потом – ей показалось, что он сделал это только для того, чтобы избежать дальнейших вопросов на эту тему – он слегка отстранил Викторию от себя и перевёл взгляд на Мэтта.

– Похоже, твой брат нуждается в более ясном объяснении касательно возникшей ситуации, – проговорил Керин. – Но сперва… Не представишь ли ты нас друг другу?

– Конечно! – кивнула Виктория, тут же подбежала к Мэтту и, взяв его за руку, подвела к Керину. – Керин, это мой брат Мэтт! – она довольно улыбнулась. – Мэтт, а это Керин! Я много рассказывала вам обоим друг о друге!

Керин мягко и приветливо кивнул Мэтту. Мэтт чуть подумал и тоже кивнул, но довольно-таки холодно, даже с некоторым недоверием. Виктория толкнула его в бок. На мгновение он покосился на неё, но тут же снова перевёл взгляд на Керина. В глазах Мэтта читалось такое явное подозрение, что Виктории сделалось неловко перед Керином. Она уже хотела извиниться, но Керин опередил её, подняв руку.

– Не надо, Виктория! – слегка улыбаясь, проговорил он. – Я прекрасно понимаю, что чувствует сейчас Мэтт. Это нормально, что он раздражён.

– Раздражён? – отозвался Мэтт. – Да нет, я не раздражён, я просто в бешенстве!

– Мэтт, прекрати! – воскликнула Виктория.

Мэтт не обратил на неё никакого внимания.

– Это нормально, говоришь?! – с яростью произнёс Мэтт, приближаясь к Керину. – Да что тут вообще нормального есть?! Какого чёрта ты нас сюда заманил? Что за дрянь происходит в твоих старых развалинах? И кто ты вообще такой – псих, сбежавший из больницы, или какой-нибудь маньяк, которому доставляет удовольствие развлекаться со случайными прохожими?

Мэтт замолк на минуту, словно ожидая ответа. Керин просто смотрел ему в глаза, молча и спокойно. Это разозлило Мэтта ещё сильней.

– Да ты просто придурок, понятно?! – он занёс руку и толкнул Керина в грудь; тот пошатнулся, но устоял на месте, только отошёл назад на несколько шагов и упёрся спиной в дерево. – И если тебе удалось наплести какую-то чушь моей сестре, это вовсе не значит, что я позволю тебе обмануть и меня тоже, ясно?

И Мэтт сжал руку в кулак и размахнулся, чтобы ударить Керина. Виктория завизжала. Она собралась было даже зажмуриться, но не успела, потому что в следующий миг произошло что-то быстрое и непонятное; и ей осталось только замереть на месте, удивлённо хлопая глазами. За какую-то долю секунды – за те считанные мгновения, что рука Мэтта описывала в воздухе дугу – Керин, незаметно и плавно, как тень, с молниеносной скоростью, но в то же время очень изящно, сумел переместиться от дерева за спину Мэтта, кулак которого врезался в ствол дуба. Мэтт зашипел от боли и отдёрнул руку; кожа на костяшках была содрана и по его пальцам сочилась кровь.

– Мэтт… – простонала Виктория, кидаясь к нему.

Юноша даже не взглянул в её сторону.

– Не лезь, Тора! – чуть ли не прорычал он, резко разворачиваясь, чтобы встретится глазами с Керином.

Тот стоял позади него, в нескольких шагах, и смотрел на противника всё так же спокойно, хотя сейчас в его взгляде читалось некоторое сожаление.

– Как ты это сделал? – сквозь зубы проговорил Мэтт.

Керин не ответил. Тогда Мэтт, не раздумывая, снова кинулся вперёд, навстречу юноше, замахиваясь окровавленным кулаком для очередного удара, но едва он оказался рядом, как Керин стремительным, как кошачий прыжок движением, перенёсся на другую часть поляны, туда, где деревья были особенно густы. Мэтт, уже готовый к этому, круто свернул на бегу и рванулся к Керину, но тот снова опередил его на долю секунды, в последний момент уклонившись от удара. Как безумный, Мэтт носился от дерева к дереву, спотыкаясь, натыкаясь на ветки, но неизменно преследуя Керина, который в свою очередь неизменно ловко и стремительно уходил от его преследования. Виктория бегала за братом по пятам, умоляя его остановиться, но Мэтт словно не слышал её.

– Дурацкие фокусы! – выкрикнул он, в очередной раз врезаясь в ствол дерева. Растрескавшаяся кора распорола ему шею. – Спорим, ты просто выпендриваешься и без этих идиотских выкрутасов ты ничего не можешь! Ты просто трус!!

И Керин внезапно возник прямо перед Мэттом и замер на месте, с вызовом глядя в лицо юноше. Виктория, которая тоже остановилась, чтобы перевести дыхание, вдруг обратила внимание, что необычно серьёзные и задумчивые глаза Керина впервые выражали сейчас какое-то совершенно человеческое чувство. Мэтту не было до этого никакого дела. Он усмехнулся и с усилием занёс кулак. Удар пришёлся Керину точно в лицо, он отлетел к соседнему дереву; из носа брызнула кровь. С удивлением, словно он впервые за долгие годы чувствовал боль, Керин поднял руку и вытер лицо, а потом ещё какое-то время глядел на красное пятно на светлом рукаве своей рубашки. Он медленно опустился на траву, по-прежнему не глядя ни на Мэтта, ни на Викторию. Луна светила так ярко, что было светло, как днём.

Мэтт вдруг вздохнул и тоже сел неподалёку от Керина. Виктория растерянно стояла между двумя молодыми людьми, переминаясь с ноги на ногу. Она не знала, к кому кинуться в первую очередь: оба были пострадавшими.

– Ну что, легче стало? – внезапно спросил Керин.

– Да! – на удивление быстро отозвался Мэтт, как будто только и ждал этого вопроса. Он тяжело дышал, а в его голосе не осталось ни капли негодования. – Я думал, ты неуязвим… – добавил он несколько самодовольно.

– Я уязвим, если сам того захочу, – сказал Керин, – а вообще-то я бессмертен.

Мэтт удивлённо присвистнул.

– Серьёзно?

Керин кивнул.

– И если тебя это так вдохновляет, то в этом месте все бессмертные. Включая и тебя. Теперь ты готов выслушать меня спокойно и без кулаков?

Мэтт нарочно потянул паузу, затем усмехнулся и кивнул. Виктория присела на траву рядом с Керином. На его лице всё ещё оставались пятна крови, хотя оказывать ему помощь уже не было смысла: раны успели затянуться, и он выглядел здоровым и бодрым. То же самое можно было бы сказать и о Мэтте, хотя изодранная в клочья футболка, пережившая не одну атаку острых ветвей, несколько портила подобное впечатление.

– Почему нам не следовало выходить, Керин? – спросила Виктория. – Мы ещё в Блунквилле или уже нет? Мы умерли?

Он улыбнулся ей в ответ очень ласково.

– Нет, Виктория, вы не умерли! Вы живы и будете жить! – но тут выражение его лица переменилось. Керин снова стал серьёзным, отчасти даже негодующим. – И несомненно, вы всё ещё в Блунквилле. Это была очередная неуместная шутка графа – ты ведь уже успела понять, что этот человек получает истинное удовольствие от чужих страданий. Он открыл вам выход в первый раз, и если бы вышли тогда, то уже давно оказались бы в своём мире и шли бы сейчас по лесу в Лили Пэрл. Но когда ты отказалась покинуть замок, он решить поиграть с тобой.

– Вот говорил я тебе, надо было сразу уходить! – воскликнул Мэтт.

Виктория перевела на него рассеянный взгляд и снова посмотрела на Керина.

– Я не понимаю…

Керин вздохнул.

– Трудно объяснить… – ответил он. – Он поменял местами вход и выход. Это значит, что когда дверь открылась во второй раз, это был не выход наружу, это как раз был вход обратно в замок.

– То есть в замке мы были наружи… – выдохнула Виктория, поразившись внезапной догадкой. – Мы всё-таки были наружи, Керин! И мы вошли обратно!

– Да! – кивнул он. – Жестокая ирония графа, которая наверняка ему самому кажется чрезвычайно забавной. Если бы ты снова решила остаться в Блунквилле, вы бы покинули это место навсегда. Но во второй раз ты решилась уйти – и это значит, что вы снова попались в ловушку!

– Но это не я! Это Мэтт меня толкнул! – с отчаянием произнесла Виктория и вновь взглянула на брата.

Юноша недоумённо повёл плечами. Было похоже, что весь этот разговор вообще остался непонятен ему.

– Ладно, что сейчас об этом говорить? – сказал Керин, поднимаясь на ноги и протягивая руку Виктории. – Пойдёмте теперь назад. Может быть, вам ещё представится шанс покинуть замок. А пока что вам обоим надо как следует отдохнуть.

Виктория ухватилась за руку Керина и с трудом поднялась на ноги. Лицо её было бледным, а глаза лихорадочно горели, и виной тому был не блеклый свет луны, а чрезмерная усталость и пережитые волнения. Девушка едва могла стоять; Керин заметил это и подхватил её на руки, так легко, словно она была сделана из воздуха. Мэтт нахмурился, но ничего не сказал: он прекрасно понимал, что Виктория совсем без сил. Пока шли в Блунквилль, Мэтт и Керин всю дорогу разговаривали. Виктория почти не улавливала смысл их беседы. Она не спала, просто дремала, склонив голову к плечу Керина, стараясь ни о чём не думать, но не в силах ничего забыть. В какой-то момент глаза её закрылись, но всего на минуту, однако этого времени хватило, чтобы сознание девушки окончательно провалилось в темноту.

– Виктория…

Она зевнула и нехотя приоткрыла глаза. Она лежала на своей кровати в своей привычной спальне в Блунквилле. По комнате скакали солнечные зайчики. Виктория медленно перевела взгляд в сторону: в кресле сидел Мэтт, лениво потягивая из бокала прозрачно-золотистую жидкость.

– Ты проснулась? – спросил Мэтт.

Девушка кивнула.

– Где Керин? – поинтересовалась она.

– Не знаю, – пожал плечами Мэтт. – Он оставил тебя здесь, показал мне мою спальню и ушёл. Моя комната рядом. Кер сказал, что я могу изменять её по собственному желанию, поэтому я сделал так, чтобы у меня был вход к тебе.

Мэтт поднял руку и указал налево. Виктория повернула голову. В стене позади её кровати образовался проход под полукруглой аркой, прикрытый серебристым балдахином.

– Ясно! – кивнула Виктория.

– Да что с тобой? – озадачился Мэтт. Он встал с кресла и пересел к ней на кровать. – Ты себя плохо чувствуешь? Или настроения нет?

– Мэтт… – дрожащим голосом отозвалась Виктория, глядя на Мэтта. – Ты разве не понимаешь? Это я нас тут оставила! Это я обрекла нас на эту ужасную вечную тюрьму! Если бы не я…

Мэтт швырнул бокал в стену, и прежде чем тот растворился в воздухе, придвинулся к девушке и похлопал её по плечу.

– Не волнуйся, сестрёнка, я думаю, у нас ещё есть шансы выбраться отсюда целыми и невредимыми! Кер сказал, что поговорит с этим блунквилльским домовым – с графом то есть!

– Мэтт! – возмутилась Виктория. – Не называй его так!

Мэтт только рассмеялся в ответ. Виктория прищурилась, с любопытством оглядывая брата. Он давно не выглядел таким жизнерадостным.

– И что же ты сейчас собираешься делать? – спросила она.

Мэтт решительно поднялся с постели.

– Если честно, я собираюсь как следует поразвлечься, пока мы тут! – ответил он. – Помнишь, Кер говорил, что мы сейчас бессмертны? Вот я и хочу это проверить!

– И каким же образом?

– Всё очень просто!

Лучезарно улыбаясь Виктории, Мэтт попятился к окну, ловко запрыгнул на подоконник и отвесил сестре низкий поклон. Виктория с криком вскочила с кровати и кинулась к нему. Едва она успела добежать до окна, как Мэтт, широко расставив руки в стороны, сделал шаг назад и исчез в проёме. Девушка перегнулась через подоконник, с ужасом наблюдая, как её брат, стремительно рассекая воздух, летит в голубую бездну моря прямиком на острые прибрежные камни. Кажется, он исчез из виду даже раньше, чем заглохло эхо его беспечного хохота.

– Мэ-э-э-эт!!! – прокричала Виктория вниз, хотя на поверхности воды уже никого не было видно. Потом обернулась и в отчаянии оглядела пустую комнату. – КЕРИН!!

Виктория соскочила с подоконника, пересекла комнату и, чуть ли не пинком растворив дверь, выбежала в коридор.

– Керин! Керин! – орала она, безумно несясь вперёд и не разбирая дороги.

Керин встретился ей на лестнице. Вид у него был немного встревоженный, но в общем-то привычно сосредоточенный и спокойный. Виктория схватила его за руку и, задыхаясь от волнения, принялась объяснять, какой кошмар только что приключился с Мэттом.

– Не волнуйся! – проговорил Керин, выслушав прерывистую речь Виктории. – С твоим братом всё в полном порядке.

– То есть он действительно не умер? Но как же он мог выжить, там же высота безумная? – всё никак не могла успокоиться Виктория.

– Поцарапался немножко, только и всего! – отмахнулся Керин. – Но раны пройдут за несколько мгновений, не бойся! Слушай, я о другом хотел поговорить…

При этих словах Керин замялся и отвёл от Виктории взгляд. Виктория, притихшая и удивлённая, подняла руку, коснулась его щеки и повернула к себе его лицо, желая вернуть взгляд юноши. Он посмотрел на неё тоскливо, почти мучительно.

– В чём дело, Керин? – забеспокоилась Виктория.

– Почему ты осталась? – задал Керин встречный вопрос.

На этот раз взгляд захотелось отвести Виктории. Но она сдержала себя, продолжая неотрывно глядеть в глаза Керина.

– Я… Я не могла без тебя… Я не знаю почему…

– Ты что-то чувствуешь?

Виктория нехотя кивнула.

– Я не могу это объяснить… – тихо ответила она и на этот раз всё-таки повернула голову, вперив взгляд в деревянные перилла лестницы. – Мне кажется, я знаю тебя всю мою жизнь… Или больше… Словно я узнала тебя гораздо раньше, чем появилась на свет… Словно я ждала своего рождения только затем, чтобы…чтобы…увидеть тебя…снова…

– Вероника! – вдруг вырвалось у Керина.

Виктория резко подняла голову, будто это слово пронзило её электрическим током. Оно что-то значило; она совершено определённо ощущала, что это имя вызывало в неё какие-то эмоции, но никак не могла понять, где и когда она его слышала. У неё не было ни одной знакомой по имени Вероника, но для неё это имя звучало так, словно она слышала его каждый день. И та интонация, с которой произнёс его Керин… Она никогда не слышала в чьём-либо голосе большей нежности, страсти и надежды.

– Как ты назвал меня? – переспросила Виктория.

Керин покачал головой и попятился. Что-то в нём неуловимо изменилось.

– Прости, мне надо идти…

– Как ты назвал меня? – повторила Виктория громче. – Чьё это имя?

Но Керин больше ничего не сказал. Бросив на Викторию очередной непонятный взгляд, он круто развернулся и зашагал прочь вниз по лестнице. Первой мыслью Виктории было броситься ему вдогонку, но чуть подумав, она пришла к выводу, что это бесполезно. Если уж Керин не захочет с ней говорить, то ничто на свете – по крайней мере, в Блунквилле – не позволит этому случиться.

Оставшись одна, Виктория огляделась и задумалась. Немного хотелось есть, но возвращаться в пустую спальню не было никакого желания. Кроме того, туда мог уже вернуться Мэтт, а сейчас у Виктории было совсем не то настроение, чтобы видеть его или разговаривать с ним. Да и вообще с кем бы то ни было. Поэтому девушка повернулась и принялась подниматься по ступенькам вверх, а, добравшись до последней лестничной площадки, свернула направо, пересекла бальную залу, два коротких коридора и оказалась на маленьком балкончике, с которого открывался чудесный вид. Балкон этот из гладкого дерева, покрытого свежим, густо пахнущим лаком, выдавался вперёд и нависал прямо над замком, создавая ощущение, что он просто парил в воздухе. Внизу, прямо под ним расстилалась вересковая пустошь, и куда ни глянь во все стороны до самого горизонта тянулись бесконечные холмы и долины, крытые высокой сухой травой и ветвистым кустарником. Однако пейзаж этот вовсе не казался унылым; в нём было что-то уютное и успокаивающее, а безгранично глубокое неба цвета лазури добавляло ясности и безмятежности.

Виктория села в кресло-качалку, укрытую мягким пледом. На плетёном столике прямо перед ней тут же возникла чашка горячего зелёного чая и вазочка с кексами. Виктория хотела, чтобы кексы имели тот незабываемый, тающий во рту сладко-ванильный вкус, который был у маминых бисквитов, но получилось не совсем то.

Прохладный ветер, налетавший с пустоши, играл в волосах девушки. Она глядела на холмы и думала о том, что, по примеру Мэтта, было бы неплохо сейчас встать на перилла и рухнуть вниз и испытать невероятное захватывающее чувство свободного полёта, которое, возможно, никогда в жизни ей больше испытать не удастся. Но она не стала этого делать, просто потому что ей было лень подниматься на ноги. Бессмертные… Керин сказал, что они бессмертные. И если раньше бесконечность жизни могла бы её обрадовать, то сейчас ей вдруг показалось, что эта бесконечность лишает её жизнь смысла. Она не могла понять, почему думает об этом.

Особенно сильный порыв ветра вдруг сорвал ленту, которой были перевязаны волосы Виктории. Она вскочила с места, беспомощно протянув руку вперёд; голубая лента скользнула между её пальцами и, подхваченная потоками воздуха, устремилась вперёд, вверх в небеса, покачиваясь, как на волнах, и искрясь переливами шёлка. Виктория смотрела ей вслед, пока она не исчезла из виду. Ей вдруг стало так одиноко, что захотелось плакать.

На пути в комнату ей никто не встретился, хотя Виктория отчаянно желала увидеть хоть одного живого человека. Обитатели Блунквилля, сколь странными бы они не были, всё-таки оставались простыми людьми, и понемногу, сама того не замечая, Виктория начала привязываться к ним. Она разговаривала даже с теми, кто не слышал и не замечал её, и искренне верила, что её слова каким-то образом помогут им получить прощение.

В спальне её также окружило одиночество. Виктория весь день лежала на кровати. Иногда она засыпала, но её сон был тревожный, потому что, даже отключаясь от реальности, она не могла отстраниться от мыслей о Керине и их последнем разговоре. Что-то сильно беспокоило её, но это волнение было неосмысленным, и она не могла разобраться в нём до тех пор, пока не понимала, в чём его причина.

Мэтт вернулся только к вечеру. Виктория как раз разделалась с ужином, когда дверь за её спиной скрипнула, и в комнату ступил довольный юноша. В руках он держал длинный самурайский меч с высеченными на лезвии старинными символами и изумительно красивой рукояткой. Виктория молча уставилась на брата.

– Привет!

Мэтт прошёл в комнату и с размаху плюхнулся на кровать. Меч, сверкнув лезвием в сиянии свечей, упал рядом с ним. Он был настолько острым, что едва коснувшись простыни, распорол её.

– Не хочешь спросить, где я был? – поинтересовался Мэтт.

– И где ты был? – равнодушно отозвалась Виктория.

– Везде! – громогласно объявил Мэтт, и лицо его засияло самодовольной улыбкой. – В океане, в лесу, в скалах, в пустыне, в грязных и сырых подвалах, на вершинах старых башен… Таких экстремальных каникул у меня в жизни не было!

– Как это ты умудрился побывать во всех этих местах за один день? – не поверила Виктория.

– Почему это за один? – удивился Мэтт. – Мне кажется, меня не было кучу времени. Я только на ночлег останавливался раз десять, не меньше.

Ах да, блунквилльское времяисчисление, понятное только ему самому… Виктория вздохнула.

– И что? – спросила она. – Нашёл что-нибудь интересное?

– Выхода не нашёл, – ответил Мэтт. – Впрочем, и не искал. Я займусь этим, когда мне тут надоест. А пока что – тут довольно забавно. Представляешь, мы на самом деле бессмертные!

– Да уж, бессмертные… – невесело согласилась Виктория. И вдруг её поразила внезапная догадка, и она, широко раскрыв глаза, уставилась на Мэтта. – Слушай, Мэтт! А что, если все люди на самом деле бессмертны?

– Ну да! – подтвердил Мэтт. – Только здесь, в Блунквилле.

– Нет, я не о том! – отмахнулась девушка. – Я в другом смысле. Я имею в виду, что все люди рождаются, живут и умирают, а потом снова рождаются и снова живут. У них может быть другое имя и они могут по-другому выглядеть, но на самом деле они всё те же и у них те же самые души. Такое может быть?

– Не знаю… – медленно отозвался Мэтт. – Я никогда о таком не думал. А что?

– Сегодня Керин кое-что сказал… – призналась Виктория. – И мне показалось… У меня возникло чувство… В общем, как будто я Керина знала когда-то давно… А потом он назвал меня Вероникой.