Текст книги "Блунквилль"

Автор книги: Виолетта Буренок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Уже поздно, Керин! – Виктория слегка улыбнулась и склонила голову, пытаясь поймать взгляд юноши. – Я уже люблю тебя!

Ей, наконец, удалось увидеть его глаза, пылающие золотым огнём в сиянии восходящего солнца. Губы Керина тоже тронула улыбка. Его лицо находилось совсем рядом от лица Виктории.

– Даже если у нас есть всего одна секундочка… – Виктория ещё ближе придвинулась к Керину. – Я хочу всю эту секунду любить тебя!

В тот момент, когда они поцеловались, солнце как раз оторвалось от воды и продолжило свой путь над горизонтом, прокладывая себе дорожку между вспыхивающих искрами новорожденных душ.

ГЛАВА 16
ЗА ОКОНЧАНИЕМ СЛЕДУЕТ НАЧАЛО

Она была божественная красива, но за всей этой красотой крылась некая холодность, даже отчуждённость. Это не была красота для других, это была красота для себя, и даже при том, что она не могла не восхищать, это восхищение не дарило ни тепла, ни счастья. Ей было тридцать пять, и она выглядела ничуть не младше своих лет, но её красота не подчинялась годам.

Женщина, на которую беззастенчиво оборачивались даже женатые мужчины под укоризненными взглядами своих жён, неспешно двигалась между столиков самого дорогого ресторана столицы Француазии – места, где сегодня собрался весь свет высшего общества, празднуя рождение наследника француазийского престола. Длинная юбка её платья из тёмно-фиолетовой парчи мягко шелестела по полу. Глубокое прямоугольное декольте обнажало белоснежную кожу, резко контрастирующую с её одеянием, что придавало женщине ещё более прекрасный и величественный вид. Её густые тёмно-русые волосы были собраны в причудливую причёску, из которой словно бы случайно, но при этом невероятно соблазнительно выбивались и спадали на лицо несколько накрученных прядей. Женщина подошла к одному из крайних столиков и остановилась.

Темноволосый мужчина с небольшой бородкой поднял голову, и глаза его изумлённо округлились.

– Лола?! – вскричал он.

Сидящая рядом с ним малопривлекательная женщина и хорошенький большеглазый ребёнок лет четырёх разом вздрогнули и уставились на подошедшую к их столику женщину.

– Да, Билл, это я! – подтвердила она. Голос её звучал одновременно и нежно, и отчуждённо. – Я рада, что ты не забыл меня.

Мужчина, которого назвали Биллом, открыл было рот, собираясь что-то сказать, но Лола не позволила ему, продолжив свою речь.

– Хотя я, конечно же, знала, что ты меня не забудешь! Помнишь, я же говорила тебе, что наша любовь вечна, а это значит, что она будет с нами, даже если мы не будем вместе!

Мужчина поднялся со стула.

– Что за чушь ты несёшь, Лола? Как ты оказалась здесь? Как ты вообще нашла меня?

– Но Билли, милый, я ведь тебя и не теряла! – улыбнулась Лола. – Как ты мог такое подумать? Я всегда была с тобой рядом. Я поехала вслед за тобой, когда ты покинул Француазию семь лет назад, я наблюдала, как вы с Алисией путешествуете по Востоку, я последовала за тобой, когда ты решился обосноваться в Великой Англиканской республике. Билли, признайся, ты же постоянно чувствовал рядом моё присутствие, да? Я была рядом, когда ты открыл своё дело в Лондоне, я была рядом, когда у тебя родилась эта очаровательная девочка…

Женщина, сидящая за столиком с Биллом, громко вскрикнула и прижала ладони ко рту. Билл не обернулся на неё; он продолжал в упор смотреть прямо на Лолу, дрожа от негодования.

– Ты… Ты безумна… Ты сумасшедшая! – с трудом выговорил он.

– Да, я сошла с ума от любви к тебе, Билл! – кивнула Лола. – И ты тоже, я знаю. Ты думал, что всё кончено, Билли…ты очень хотел так думать…потому что…потому что очень страдал без меня… А я всё ждала, когда же ты опомнишься и вернёшься ко мне. И решила помочь тебе сделать это. – Лола улыбнулась ещё шире и протянула руку к мужчине. Он не отодвинулся, когда она коснулась его щеки. – Мой хороший Билли… Теперь мы будем вдвоём, снова и навсегда.

Билл молчал, с непонятным выражением лица взирая на Лолу. Внимание присутствующих в зале тоже было сосредоточенно на них. Все следили за мужчиной и женщиной, затаив дыхание.

– Если тебе так жаль оставлять прелестную Тиффани без отца, мы можем взять её с нами, я не против, – проговорила Лола. При этих словах девочка прижалась к матери. – Нет-нет, не бойся, крошка! Я не сделаю тебе ничего плохого. Я больше никого не ревную к Биллу. Я ведь знаю, что он всё равно только мой!

Билл резко убрал ладонь Лолы от своей щеки и перехватил её руку за запястье. Улыбка сошла с лица Лолы и она с непониманием уставилась на мужчину.

– Что ты делаешь?

– Убирайся отсюда! – прошипел ей в ответ Билл. – Убирайся прочь из моей жизни! Прекрати следить за мной! Кажется, семь лет назад я уже ясно сказал тебе, что не желаю тебя видеть! Никогда!

– Но, Билли… – красивые глаза Лолы разочарованно потускнели. – Ты сам не понимал, что говоришь! Я думала, что ты уже пришёл в себя, я думала, что момент настал…

– Я был не в себе, когда был с тобой, Лола! – покачал головой мужчина. – Но всё это в прошлом и больше не вернётся. Ты же должна понять это, в конце концов! Мы больше не будем вместе!

Последние выкрикнутые им слова ударили женщину словно пощёчина. Она впилась ему в глаза разгневанным взглядом.

– Ты не имеешь права так говорить, Билл! Я люблю тебя!

– Ты не способна любить, Лола! – опроверг он, отпуская её руку.

– Я не способна жить без любви! – лицо женщины ещё больше побледнело, зато глаза её горели огнём, но даже при этом взгляд её, устремлённый на Билла, был полон обожания. – И я не буду!

Молниеносным, преисполненным изящества движением она завела руку за спину и вытащила из-за пояса кинжал. Никто даже не успел ничего сообразить или вскрикнуть. Лола занесла кинжал над Биллом и с размаху ударила его прямо в сердце. Лезвие вошло в грудь мужчины по самую рукоятку. Алая кровь хлынула фонтаном; падая, Билл ухватился за скатерть, и вся посуда со стола со звоном полетела на пол. Послышался истошный вопль Алисии, а через несколько секунд – отчаянно-перепуганный визг Тиффани.

– Лола… – прохрипел Билл. Изо рта у него сочилась кровь и пена.

Лола упала перед ним на колени и аккуратно вытерла струйку крови с его щеки.

– Билли… – она смотрела на него, умирающего, широко раскрытыми глазами, полными любви и восхищения.

– Лола… Ты была права… Я всё равно…люблю тебя… – последний раз выдыхая воздух, Билл попытался поймать глазами взгляд Лолы, но ему это не удалось. Миг спустя зрачки его застыли, устремлённые в одну точку, а тело дёрнулось и замерло. Лола внезапно изменилась в лице.

– Билл? – проговорила она, склоняясь ближе к нему. Её взгляд скользил по его лицу, а пальцы рассеянно перебирали тёмные, мокрые от пота волосы. Она смотрела на него и до неё с ужасом доходила вся суть произошедшего. – Билл! Билл! Нет, нет, не надо! Билл! Билл!!

Люди повскакивали с мест и окружили их: мёртвого мужчину и склонившуюся над ним женщину. Где-то совсем рядом в голос выла Алисия. Кто-то коснулся плеча Лолы, пытаясь поднять её на ноги, но бешеного взгляда женщины в его сторону было достаточно, чтобы он оставил свою затею. Лола не плакала и её взгляд не выражал сожаления; он был решительным и напряжённым, словно она раздумывала над тем, как исправить случившееся.

– Прости меня, Билли… Я не хотела… Я не думала, что так выйдет… – она пробежала ладонью по его лбу и лицу вниз, к шее, а потом до груди. Пальцы её коснулись холодной металлической рукоятки кинжала. – Но ведь всё ещё будет хорошо, да? Не бойся! Ты не будешь там один… Я пойду за тобой и найду тебя… И мы снова будем вместе!

Она резко выдернула рукоятку из его тела, забрызгав кровью весь пол вокруг, и занесла кинжал над собой.

Виктория вздрогнула и отпрянула назад, отпустив руку Лолы. Девочка обернулась. Виктория дрожала, вжавшись в стену, а лицо её выражало такую степень ужаса, что Лола, испугавшись, кинулась к ней.

– Что с тобой? Что случилось? – забеспокоилась Лола.

Виктория шарахнулась от неё, как от приведения. Лола растерянно замерла в шаге от девушки.

– Ни-ничего… – выдавила из себя Виктория, дико взирая на Лолу, словно опасаясь, что та вот-вот вытащит из-за спины кинжал.

Лола кинжал не вытаскивала, но глядела на Викторию недоверчиво и подозрительно. Тогда девушка вздохнула и попыталась принять более нормальный вид.

– Нет, правда, ничего. Всё в порядке! – заверила она. – Пошли?

– Ага! – Лола кивнула.

Они продолжили путь по коридору, только теперь они больше не держались за руки. Виктория и Лола искали Мэтта. Вопреки ожиданиям Виктории после недавнего разговора в её спальне Мэтт не оставил своих надежд опасть в мир грёз и при каждом удобном случае пытался незаметно улизнуть от сестры на поиски радужной арки. Хотя по вечерам, когда он возвращался в спальню, Виктория видела в его глазах отчаяние от напрасности своих попыток и понимала, что он вот-вот готов сдаться. Радужная арка не хотела открывать Мэтту путь в страну мечтаний.

На обратном пути в спальню Виктории девочки наконец-то отыскали Мэтта. Он сидел на полу стеклянной галереи, той самой, в которой Виктория впервые встретила президента Слайэнса, и болтал ногами, опущенными в открытый люк. Далеко внизу под ним голубой проволочкой вилась река, искрящаяся золотом в заходящем за макушки елей солнце.

Виктория и Лола подошли и присели рядом.

– Ну как? – поинтересовалась Виктория.

– Никакого результата! Опять… – пожал плечами Мэтт.

– И всё равно будешь продолжать? – спросила Лола.

Мэтт кивнул и повернул голову к сестре.

– А как у тебя?

Виктория вздохнула.

– Да никак! – горестно отозвалась она, отодвигая в сторону щекочущий шею лист растущего рядом папоротника. – Я думала, что после того, что было на катере, у нас с Керином всё пойдёт замечательно. Он же ясно дал понять, что любит меня и всё такое. А оказалось – всё по-прежнему. Он опять меня избегает.

– Ты его и не искала, – ответил Мэтт.

– Если бы он захотел, то сам бы пришёл ко мне! – возразила Виктория.

– У него много дел, – вставила Лола. Она легла на живот, подползла к краю люка и свесила голову вниз. Ветер взъерошил её волосы. – И к тому же, прошло всего несколько дней.

– Неважно, сколько прошло! – обиженно заявила Виктория. – Ведь там, на катере… О, вы даже не представляете себе, как нам было хорошо!

Мэтт хихикнул и похлопал Викторию по плечу.

– Боюсь, лучше мне этого не знать!

Виктория скосила на него глаза и рассмеялась. Долгое время они молчали, пока в воздухе эхом ещё витали обрывки серебряного смеха девушки. Лола, лёжа перед открытым люком, тянула вниз руки, и солнечные лучики скользили по её пальцам.

– А что у тебя, Лола? – обратился к ней Мэтт.

Девочка подняла голову и внимательно на него посмотрела.

– Я больше не вижу Билла, – сообщила она. – Никогда.

– Ну, похоже, у тебя с любовью тоже дела не супер, – посочувствовал Мэтт. – Не парься, малышка, рано или поздно он вернётся!

Лола поднялась и села напротив Мэтта, поджав под себя ноги.

– Нет. Я не хочу, чтобы он возвращался. Хотя он и был рядом со мной, он был не настоящим… Вы двое, – она окинула взглядом Викторию и Мэтта, удивлённо взирающих на девочку, – вы гораздо более реальные и живые. И это очень здорово, видеть вас такими, радостными, мечтающими… И даже при том, что ваши любимые не с вами, вам всё равно хочется знать, что они счастливы. Наверное, это и есть настоящая любовь! Мне так жаль, что я раньше этого не понимала… – девочка повернула голову в сторону Мэтта и подала ему руку. Он сжал в своей ладони её маленькие пальчики. Глаза Лолы заискрились. – Мэтт… Спасибо тебе большое.

– Я… – юноша растерялся и замолчал. Он взглянул на сестру, без слов обращаясь к ней за помощью.

– Лола… Что теперь с тобой будет? – спросила Виктория.

Девочка невесело улыбнулась.

– Я очень хочу, чтобы всё это закончилось. Я хочу выбраться из Блунквилля и уйти в путешествие по иному миру на поиски моего любимого Билла. Я хочу, чтобы это произошло сейчас…сию минуту… Я не могу больше ждать, я так хочу сказать ему, настоящему, как сильно я его люблю!

– Ну, если ты готова, значит, граф вскоре отпустит тебя? – то ли сказала, то ли спросила Виктория.

Лола опустила голову.

– Я не знаю, сколько времени должно пройти… Может быть, я ещё не совсем готова, но… – Лола вдруг резко подняла голову. Алмазные слезинки с её ресниц взметнулись в стороны. – Виктория, пожалуйста, помоги мне! Прошу тебя, поговори с графом, скажи ему обо мне! Он обязательно послушает тебя, я знаю.

Виктория в нерешительности закусила губу. Не очень-то хотелось вновь встречаться с графом, но отказать Лоле она не могла. Мэтт в ожидании уставился на сестру.

– Ну… – пожала плечами Виктория. – Ну ладно… Я схожу к нему завтра утром.

Как и было условлено, на следующее утро, даже не позавтракав, Виктория отправилась к покоям графа. Вначале она шла весьма решительно, настроив себя во что бы то ни стало добиться освобождения Лолы, впрочем, в итоге пути решимость ей несколько ослабла. Оказавшись около двери, ведущей в комнату графа, Виктория совсем пала духом. Она остановилась и долгое время стояла, прислушиваясь, но из комнату по ту сторону двери не доносилось ни звука. Тогда Виктория подняла кулачок, чтобы постучать, но тут же опустила его. Видеть графа ужасно не хотелось – даже ради Лолы. Она уже подумывала о том, чтобы развернуться и пойти обратно и ещё какое-то время сидеть в своей комнате и решаться, но как раз в этот момент дверь распахнулась настежь и взору Виктории предстал граф, уютно расположившийся на мягком диване. На столике перед ним, как всегда, стояла коробка шоколадных конфет и бокал вина.

– Виктория! Какой неожиданный визит! – проговорил он, однако голос его звучал отнюдь не удивлённо.

– Да…здрасьте… – неловко переминаясь с ноги на ногу, пробормотала растерявшаяся Виктория. – Ну то есть… Я хотела сказать, я к тебе по делу.

– Конечно! – притворно-обиженным голосом заявил граф. – Ты вечно ко мне только по делу! Будто бы ты – самая деловая девушка в Блунквилле и постоянно чем-то занята. Нет, чтобы зайти просто так, поболтать, а?

– Ну… – совсем растерялась Виктория. – Мне что, уйти?

– Ни в коем случае! – граф вскочил с дивана и кинулся к Виктории. Его просторная светлая рубашка, сияюще белая, как снег на вершинах гор, была до половины расстёгнута. Щёки Виктории запылали, когда она поймала себя на мысли, что сосредотачивает на этом внимание.

Граф взял девушку за руку, провёл вглубь комнаты и усадил на диван.

– Шоколад ты, конечно же, не хочешь? – осведомился он, присаживаясь рядом.

– Я не люблю шоколад, – отозвалась Виктория. И вдруг она с улыбкой взглянула на графа. – А давай поедим мороженого!

Граф усмехнулся. На столике перед ними тут же возникли две вазочки с мороженым: ванильным, украшенным вишенками и посыпанным кокосовой стружкой, и шоколадным.

– Моё любимое! – обрадовалась Виктория, даже не интересуясь, как он это узнал.

Она схватила ложечку и принялась за ванильное угощение. Граф к мороженому не притронулся. Он с любопытством наблюдал за девушкой, ничуть не смущаясь столь пристального разглядывания.

– А ты почему не ешь? Не любишь? – спросила Виктория, почти опустошив вазочку. И тут её взгляд упал на тонкую книжецу, лежавшую на другом конце дивана. Обложка, наполовину скрытая под подушкой, была яркой и настойчиво напоминала комиксы. Виктория поставила на стол стаканчик и потянулась за книжкой. – Что ты читаешь?

Не успела она дотянуться, как граф поспешно щёлкнул пальцами, и книга исчезла. Виктория разочарованно надула губки.

– Что это была за книжка? – спросила она.

– Ничего интересного! – отозвался граф и принялся, наконец, за мороженое.

– Но я хочу знать, что ты читаешь? – настаивала девушка. – Это был комикс? Детская сказка? Что ещё может быть с такой обложкой?

Граф, уплетая мороженое, покачал головой и ничего не ответил.

– Ну скажи же мне, Вилль! – потребовала Виктория.

– Кажется, ты пришла по делу, – напомнил в ответ граф. – А разговоры о литературе могут утомить меня, и тогда…

Виктория вздохнула. Намёк был понят. Она поёрзала на диване, усаживаясь поудобней, и твёрдым голосом проговорила:

– Я думаю, Лола уже отбыла своё наказание и готова вернуться в наш мир.

– Это решаешь не ты! – спокойно отозвался граф, наверняка, уже давным-давно знающий всё, что Виктория собиралась ему сказать. – Это решает Блунквилль.

– Ну, и ты, конечно, тоже? – спросила Виктория.

– Конечно. И я тоже.

– Тогда ты должен знать, что время пришло! – воскликнула Виктория.

Граф долго и задумчиво смотрел на неё и молчал.

– Ты видела её, – наконец, изрёк он.

Виктория сразу поняла, что он имеет в виду.

– Да… – тихо отозвалась она.

– И что думаешь?

Девушка отвела взгляд и закусила губу, раздумывая над ответом. Вообще-то со вчерашнего дня мысли о настоящей Лоле беспрестанно лезли ей в голову, а она что есть силы отгоняла их. За время своего знакомства с Лолой Виктория успела привязаться к девочке и всем сердцем полюбить её, но осознание того, что эта малышка совершила убийство – более того, она убила бесконечно любимого ею человека – приводило Викторию в ужас. Она пыталась оправдать Лолу, но не находила для этого разумных доводов. Она жалела её, но при этом не могла не испытывать к ней некую долю презрения. Но в любом случае, будучи точно такой же влюблённой девушкой, она Лолу понимала и искренне ей сочувствовала.

– Я думаю, что Лола совершила ужасную вещь. Мне очень тяжело знать, что она оказалась способна на такую жестокость. Но она ведь раскаялась, Вилль! – Виктория подняла голову и посмотрела на графа. – Когда она познакомилась с моим братом, она вспомнила о своём Билле, о том, каким он был хорошим и какой она оказалась плохой. И ещё о том, что Билл всё-таки любил её, несмотря ни на что.

– И что же? – спросил граф, хотя по-прежнему было ясно, что ему всё известно заранее.

– Лола теперь поняла что значит любить по-настоящему. Что если любишь, надо в первую очередь думать о том, кого ты любишь, а не о себе, и что ради него нужно жертвовать всем на свете, даже своим собственным счастьем.

– То, что она поняла это, – ответил граф, – ничего ей не даст. Она не сможет изменить своего прошлого. Её Билл уже умер, так же, как умрёт она, покинув Блунквилль. Вот и конец истории. Думаешь, она к этому уже готова?

– Если Керин был прав, и Билл действительно всё ещё где-то дожидается Лолу, то это – не конец. Это лишь окончание, за которым последует новое начало.

Граф выпрямился и посмотрел на Викторию пристальным взглядом, в котором одновременном угадывались восхищение и настороженность. Он не улыбался и был настолько серьёзен, что Виктория решила, что сейчас, в следующую же минуту, он скажет ей нечто настолько важное, настолько глобальное, что раскроет ей давно отыскиваемую ею истину. Но граф вдруг, словно прочитав её мысли, сменил выражение лица на снисходительно-самодовольное.

– Ну надо ж, до чего ты умна! – произнёс он. – Ты просто сражаешь меня наповал, Виктория! – он усмехнулся. – Ну ладно. Если ты считаешь, что Лола искупила свою вину перед самой собой, я тебе поверю. Тебе будет полезна такая практика! Керин отправит её назад, как только я поставлю его в известность.

– Когда? – переспросила Виктория.

– Если не будешь медлить, успеешь с ней попрощаться, дорогая!

Виктория поспешно встала и направилась к выходу. Возле самой двери, однако, она помедлила и обернулась к графу.

– Послушай… – Виктория замялась. – Я пришла к тебе сегодня не только из-за Лолы. У меня есть ещё кое-что личное… Один вопрос и одна просьба.

– Я тебя слушаю! – кивнул граф.

– Я не так давно видела здесь одного человека и всё думала, откуда я могла знать его имя. А потом вспомнила. Стивен Кларсон – он был вторым проводником в поезде, на котором мы ехали в Лили Пэрл.

– И? – граф вопросительно вздёрнул брови.

Виктория шагнула вперёд.

– Но ведь он не мог оказаться в Блунквилле! Он спал в купе для проводников, когда мы прыгали с поезда. Что, получается, он попал сюда сразу после нас? – взволнованно спросила девушка.

– Вовсе нет, солнышко! – ответил граф, безмятежно откидываясь на подушки. – Стивен Кларсон попал в Блунквилль в две тысячи двенадцатом году, то есть аж через шесть лет после того, как попали сюда вы с Мэттом.

Виктория открыла рот и совершенно оторопела.

– То есть… Неужели выходит, что в Блунквилль попадают не только из прошлого и настоящего, но и из будущего?! Но ведь будущего нет, оно ещё не наступило!

– Оно не наступило для тебя, зайка, но это вовсе не значит, что будущее – субъективно! – улыбнулся граф. – Не забывай, что в Блунквилле не существует времени, значит, для него нет разницы между тем, что было, и тем, что будет.

– Нет, такого не может быть… – покачала головой Виктория. – Не может…

– И всё-таки факты налицо! – развёл руками граф. – Так что там у тебя за просьба?

– А… – после услышанного от графа Виктория всё никак не могла прийти в себя, но просьба, с которой она собиралась обратиться к нему, была для неё важнее всего на свете, поэтому девушка взяла себя в руки и твёрдо произнесла. – Я хочу, чтобы ты освободил Керина!

Граф поднялся с дивана и медленно прошествовал к окну. Сегодня бордовая бархатная штора, скрывающая окно во время прошлого визита девушки, была приоткрыта. Проследовав за графом, Виктория обнаружила за окном цветущий весенний сад. Деревья, укутанные белоснежными и розоватыми облаками, усыпанная нежными цветками земля, витающие в воздухе лепестки – всё это было настолько сказочно и прекрасно, что губы Виктории невольно тронула улыбка. "Вот откуда здесь такой потрясающий аромат цветов", подумала девушка.

Граф всё молчал, глядя в окно.

– Так что? – напомнила о себе Виктория.

– Я не могу просто взять и освободить Керина! – ответил граф, не оборачиваясь. Голос его звучал сурово и почему-то отчасти грустно. – Он не обычный пленник Блунквилля, он не может искупить свою вину простым раскаянием. С этим замком его связывает нечто большее, что-то вроде…

– Контракта? – догадалась Виктория.

Граф кивнул.

– Но ведь есть какие-то условия, да? Что-то, что поможет ему стать свободным? – воскликнула девушка.

Граф снова кивнул. Он по-прежнему стоял спиной к Виктории и, протянув руку сквозь оконный проём, ловил пальцами тонкие лепестки вишни.

– Условия очень особые. Их трудно выполнить.

– Но ведь можно же, да? – Виктория подбежала к графу и тронула его за рукав. Он повернулся. – Вилль, ты сделаешь это? Ты освободишь Керина?

Граф слегка улыбнулся, глядя сверху вниз на взволнованное лицо Виктории.

– Возможно.

– Нет, пообещай мне! Пообещай мне, что ты сделаешь это! – топнула ногой девушка.

Граф улыбнулся ещё шире, мечтательно, словно в ответ своим собственным мыслям, а не словам Виктории.

– Ну хорошо. Я обещаю.

Виктория кивнула и, не говоря больше ни слова, быстрым шагом покинула спальню. В коридоре она остановилась, чтобы отдышаться. Она почти дрожала и едва сдерживала слёзы, так сильно взволновало её взятое с графа обещание. Однако, несмотря на волнение, девушка с трудом сдерживала ликующую улыбку. Впрочем, стоять посреди коридора и глупо улыбаться было ей некогда: впереди её ждало прощание с Лолой, на которое ни в коем случае нельзя было опоздать.

Виктория побежала. Она не знала точно, где сейчас Лола, но была уверена, что Блунквилль приведёт её, куда надо. На одной из лестниц она налетела на Керина.

– О, Керин! – расцветая счастливой улыбкой, девушка бросилась в его объятия. – Граф только что сказал мне, что Лола…

– Я знаю! – перебил её Керин. – Пойдём, я отведу тебя к ней.

Он взял её за руку, отчего по телу Виктории побежали мурашки, и повёл по коридорам. Она снова улыбалась, наслаждаясь его близостью и вспоминая о взятом с графа обещании.

– Керин, знаешь… – сказала вдруг Виктория, когда ей в голову неожиданно пришёл один из разговоров с Лолой. – Лола как-то сказала, что она боится умирать одна. Но разве она умерла не в ресторане рядом с Биллом?

– Нет, – ответил Керин. – Её раны оказались не смертельными. Это должно было случиться позже, в больнице.

– А мне никак нельзя отправиться туда с ней? – спросила девушка. – Мне бы очень хотелось держать её за руку в этот последний момент, чтобы она не чувствовала одиночество.

– Нет, Виктория, к сожалению нельзя, – в голосе Керина чувствовалась тоска. – Я бы мог это сделать, если бы мне позволил граф, но я не думаю, что он будет столь любезен.

– Жалко… – вздохнула Виктория.

Дальнейшие минуты пути прошли в тягостном молчании. Наконец, Виктория и Керин вышли на широкий полукруглый балкон с полом, выложенным цветной плиткой. Внизу, под балконом мерно покачивались от ветра стволы вековых сосен. Виктория различила далеко впереди просторную поляну с раскидистым деревом, к одной из ветвей которого были привязаны плетёные качели.

Лола сидела на каменных перилах балкона. Мэтт стоял рядом и держал её за руку. Когда Виктория вышла на балкон, Лола соскочила со своего места и метнулась к девушке. Ни слова не говоря, она подбежала и обняла её, зарывшись лицом ей в платье. Виктория тоже молчала, прижимая к себе девочку. Причём, именно девочку, милую и беззащитную, отправляющуюся в последний путь на поиски половинки своей души, а не хладнокровную и красивую женщину, в порыве ревности убившую свою единственную любовь.

Облака на небе начали сгущаться, стремительно меняя цвет с бледно-голубого на свинцово-серый. Порывы ветра участились, сделались резкими, холодными. Внизу заскрипели сосны, гнущиеся под их напором. Капля за каплей начал накрапывать дождик.

Лола отпустила Викторию и отошла на шаг назад. Лола слегка улыбалась, Виктория изо всех сил прикусывала губу, чтобы сдержать слёзы. Девочки молчали, глядя друг другу в глаза. И это молчание позволило им понять гораздо больше, чем тысяча слов, которые могли бы быть сказаны.

Наконец, Лола отвела от Виктории взгляд и повернулась к Мэтту. Она шагнул ей навстречу. Дождь набирал силу; длинные косые капли заливали балкон.

– Мэтт? – обратилась к нему Лола.

– Да?

– Мэтт, мне больше не страшно быть одной… – мокрая от дождя чёлка лезла ей в глаза, и девочка откинула её назад.

– Ты и не должна бояться. Ты не одна, – тихо отозвался Мэтт.

– Мэтт? – снова проговорила Лола, приближаясь к нему почти вплотную. – Можно последний поцелуй на прощание? Только настоящий?

Мэтт улыбнулся и опустился перед девочкой на колени. Лола обвила его шею руками и, прикрыв глаза, подняла лицо ему навстречу. Юноша коснулся её губ, сливаясь с ней в поцелуе. И тогда Керин подошёл к ним и положил руку на плечо Лолы. За несколько секунд маленькая девочка стремительно изменилась, стала вначале подростком, потом юной девушкой, а потом ослепительной красоты женщиной – и, сверкнув золотой вспышкой, разорвавшей в клочья хмурый дождливый день, исчезла в залившем балкон сиянии.

Мэтт поднялся с колен и подошёл к перилам балкона. Подняв голову, он устремил взгляд в небо, словно надеясь увидеть где-то там улетающую прочь душу Лолы. Дождь беспощадно хлестал его по лицу. Могучие колонны сосен трещали под порывами ветра, и не было больше среди леса поляны с плетёными качелями, привязанными к раскидистому дубу.

Виктория приблизилась к Керину. Он обнял её за талию, она уткнулась лицом ему в грудь. Сердце Виктории опустошала болезненная грусть по Лоле, но плакать, как ни странно, больше не хотелось. Виктория утешала себя мыслью, что её подруга сейчас спокойна и счастлива.

– Откуда ты знаешь, что случилось с Лолой в ресторане? – спросил Керин.

Виктория подняла голову.

– Я всё видела. Я наконец-то научилась делать это, Керин: видеть не глазами, а сердцем. Мы шли по коридору и вдруг на меня что-то нашло, и я увидела всё, что происходило с Лолой в жизни, и поняла, почему она попала в Блунквилль.

– Ты молодец! – похвалил её Керин, но прозвучало это совсем не радостно.

Виктория хотела улыбнуться, но почему-то не смогла.

– Мне очень хочется верить, что у неё теперь всё будет хорошо, – сказала девушка. – Я не хочу думать, что смерть – это конец. Я надеюсь, что это только новый этап, новая ступенька на пути в какой-то идеальный мир. И что перед тем, как начать новую жизнь на земле или исчезнуть и вспыхнуть заново, душа Лолы успеет найти свою любовь где-то за гранью жизни и смерти и обрести счастье.

– Может быть… – согласился Керин, крепче сжимая Викторию в объятиях.

А Мэтт всё стоял и молча смотрел в тяжёлое седое небо, плачущее дождём.