Текст книги "Ночь до дедлайна (СИ)"

Автор книги: Винни Фред

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

= 8. Миша, отступление второе

Я давно знал, что в верхушке «Стима» всё плохо, но не думал, что настолько. Бойцова своим появлением как будто открыла какой-то тайный кран, из которого хлынул поток некомпетентности, безответственности и неадекватности. Она не была причиной, просто каким-то образом умудрялась каждый раз попадать под раздачу, может, из-за наивности и неопытности, может, просто так совпадало.

Сначала этот олень бросил её одну в офисе сдавать макет, стажёра бросил, который третий день на работе, у меня от возмущения чуть взрыв мозга не случился. Потом эта недотраханная Ирина, которая всегда самоутверждалась за счёт стажёров и уборщиц, но раньше она хотя бы по делу придиралась и материал не уродовала в угоду своему ЧСВ, а с Алисой так развернулась, что готова была верстать откровенно плохо, лишь бы заставить её переделывать. Потом всплыла эта история с озабоченным главредом, как она её на свет вытащила, я не представляю, но это случилось. Бойцова на работе четвёртый день, скелеты из шкафов выходят строем и с песней. Что будет через месяц, маски-шоу?

Потом эта Вика, чтоб она была здорова, пропалила ей всё, что только можно, ещё и присочинила от всей своей творческой души. Я с ней почти не общался, но ещё по переписке понял, что она бедовая – наглая, самоуверенная и бесстрашная, пилить с ней дизайн было бы очень интересно, но видеть её в друзьях и советчиках у своей женщины – точно нет, такая насоветует.

После того, как я подвёз её домой во время дождя, она так настойчиво выспрашивала про камеры, что я открыл запись видео с её экрана и прочитал их переписку. И слова "я люблю тебя".

Это вызвало внутри такой ураган эмоций, что пришлось ехать на склад и помогать джамшутам грузить ящики, хотя была не моя смена, но усидеть спокойно не получалось, как и отвлечься – эта новость перевернула всё с ног на голову, как будто с неба свалился мешок денег, и мне надо быстро решить, как с ним поступить, чтобы при этом меня не убили, не ограбили, не посадили и не кинули. Мешок денег только поначалу кажется большой радостью, на самом деле, он просто поднимает ставки, и каждое решение становится не просто шагом, а шагом по минному полю.

Она меня любит. Или думает, что любит. Как можно влюбиться за три дня? Что можно знать о любви в её возрасте? Вряд ли много. Но это такой аванс, с которым можно построить как феерически удачную партию, так и самую провальную в жизни. Надо действовать очень осторожно, особенно учитывая такой старт, как наши гляделки на парковке у офиса, и те загадочные проблемы с речью, которые я у неё вызываю. Это не выглядело как обычное девичье смущение, я конечно не специалист, но спинным мозгом чую, что не всё так просто. И это опять поднимает ставки, настолько высоко, как будто я могу не просто проиграть всё, а ещё и остаться по уши в долгах. А я не собираюсь проигрывать, не в этот раз, не с этой девушкой.

По телефону она разговаривала почти спокойно, не так спокойно, как до личного знакомства, но всё же лучше, чем в реале, поэтому я решил строить кампанию с этой точки. Я буду ей звонить. Я стану её лучшим другом по переписке, и её первым сексом по телефону, а потом постепенно, очень осторожно…

Добравшись домой, я засел за расследование – Алиса Бойцова, имя распространённое, но учитывая, что я уже знал адрес её контакта, дальше было легче. Группы, стена, друзья, особенно друзья. Как назло, самой активной её подружкой оказалась такая же бедовая оторва, как Вика – притягиваются они, что ли? Ладно, переживём. Спустя час тщательнейшего изучения её страниц на разных площадках, я пришёл к выводу, что она либо шпионка, либо страшно боится родителей – её образу в сети только нимба не хватало для полной гармонии.

Ладно, пойдём другим путём.

Я взял картинки из её портфолио, которые хранились в нашей истории переписки, и провёл поиск по ним. Нашлись три страницы на фрилансерских сайтах, где моя юная и неопытная птичка уже полтора года выдавала себя за двадцатишестилетнюю специалистку широкого профиля, и успела накопить солидное количество положительных отзывов. Я так гордился, как будто лично её родил, воспитал и выучил.

Кинул в личку заказ на дизайн вывески, с гонораром втрое выше, чем ей обычно платили, стало интересно посмотреть на неё с этой стороны. Потом признаюсь и покаюсь.

Ссылки на странице фриланса вели на совсем другой профиль вк, там всё было не так невинно, как на официальном, но всё равно немного по-детски – котики, зайчики, картинки из фентези, пафосные цитаты о жизни и любви, стихи, фразы из мультиков, в основном, почему-то, из винни-пуха. Внесём в протокол.

К утру пятницы я был подготовлен, как агент разведки, у меня были ответы на все вопросы и шутки на все случаи жизни. К чему я не был готов, так это к тому, что она на работу не придёт.

Выждав для приличия пять минут, я ей позвонил, и кампания по присвоению стажёрки стартовала. Вроде бы, неплохо стартовала – она смеялась, не заикалась, и вообще держалась неплохо. А потом показала сообщения от Вики. Я не знал, кого сильнее хочу убить – грёбаную Вику, которая уволилась без единого слова, а теперь вдруг возникла с обличающими речами; грёбаную Тоню, которая изъяснялась намёками, не могла нормально сказать, что главред к ней приставал; или грёбаного главреда, которого давно пора гнать ссаными тряпками, вместе с его гаремом содержанок. Злость была такая бешеная, что я с трудом довёл Алису до двери, а сам пошёл ловить главреда на парковке – его машины ещё не было, подождём.

Спустя полминуты ожидания, я понял, что меня так трясёт от злости, что ждать дальше сил нет, достал телефон, набрал его.

– Алло?

– Бодя, ты где?

– Я уже еду, Миш, практически приехал, десять минут.

– Ладно, я жду.

Бросил трубку, достал сигареты… и задумался. Алиса так забавно пряталась в сети, скорее всего, от родителей. Я никогда ни от кого не прятался. И когда отец впервые поймал меня с сигаретой, лет в 15, то на удивление, ругаться не стал. Сказал – без проблем, ты взрослый человек, делай что хочешь, только не дома. Я удивился. А он сказал, что сам в юности курил, а когда мать встретил – бросил. Я это помнил так отчётливо, как будто он передо мной стоит прямо сейчас, ещё не седой, улыбается. И говорит: "Потому что тот, кто окуривает мать своих детей, тому детей ещё рано заводить, он не дорос". А я спросил, почему бы не курить на улице, как я, а рядом с ней не курить? Он сказал: "Потому что это решение, которое ты принимаешь на всю жизнь один раз – бросить. А курить или воздержаться, когда пачка в кармане – это решение, которое принимаешь каждый день, а дни бывают разные, иногда ты будешь её ненавидеть, жизнь – сложная штука. Но даже если ты её ненавидишь, ты не должен ей вредить, никогда, ты её выбрал и теперь ты её защищаешь, даже от себя, от той скотины, которой ты являешься на самом деле, а она не знает и никогда не узнает, если ты правильно проживёшь свою жизнь".

Блестящая пачка в руке выглядела чем-то приятным и желанным, но не необходимым, совсем не обязательным. Неужели я дорос до детей? Сложно сказать вот так, без размышлений. Надо хорошо об этом подумать. Попозже.

У открытых ворот притормозил огромный чёрный паркетник главреда, вот уж точно членокомпенсатор. Извращенец. Сейчас обратно поедешь, тварь.

Пачка в руке незаметно смялась, я плюнул и бросил её в урну. Захочу – куплю новую. Это ещё не решение, это проба. Тестовое задание, Измайлов, прими на должность взрослого человека сам себя, если посчитаешь нужным.

Внедорожник остановился, я молча посмотрел, как из раздутого брюха машины выползает Бодя, главный, мать его, редактор, властелин печати – тощий, зализанный, в тонких очках, в костюме, который сидел на нём, как на корове седло, зато стоил дорого. Бодя улыбнулся своей самодовольной улыбочкой главного человека, подошёл, потирая руки:

– Привет, заждался? Что вы тут, как справляетесь без меня?

– Сколько у тебя баб в редакции?

Он перестал улыбаться, лицо мигом стало старым и обрюзгшим, он понизил голос:

– Не твоё дело, Измайлов.

– Моё.

Он закатил глаза, как будто я говорю на неприличную тему в приличном обществе, скривился и процедил сквозь зубы:

– Я не трогал твою Тоню, мне чужого не надо. Нравится – забирай, хоть я и не понимаю, что ты в ней нашёл. Темперамент, что ли? – на его лице мелькнула гадкая пошлая улыбочка, мне так хотелось вмазать по его тошнотворной роже, что взгляд затуманивался красным, а кулаки хрустели от напряжения.

– Ты больше в мой отдел со своими грязными шуточками не войдёшь. Хочешь трахаться – вози своих баб по мотелям, в редакции ты заниматься этим больше не будешь.

– Слышишь… – он приподнял брови с таким видом, как будто он бессмертный, я кивнул:

– Слышу. И ты слушай внимательно, я два раза повторять не буду. Увижу тебя рядом со своими девочками – тебя совершенно случайно собьёт грузовик. Не насмерть, но радоваться жизни ты после этого не сможешь ещё долго.

– Ты кто такой? – презрительно фыркнул Бодя, я усмехнулся:

– Я водитель грузовика, Бодя, это самое главное, что ты должен обо мне помнить каждую секунду. И мой грузовик отсюда через два склада, я пригоню его за пять минут.

Бодя молчал, на лице постепенно проступало осознание, что что-то в его гладкой жизни вдруг пошло не так. Я кивнул ему на машину:

– Вали отсюда.

– В смысле? – он округлил глаза с таким видом, как будто без него тут всё рухнет, хотя не делал по работе совершенно ничего, за него всё делала Люда, он только печати ставил. Я повысил голос:

– Садись в членокомпенсатор и езжай домой, ты работаешь удалённо сегодня. И скорее всего, всегда.

– Ты охренел в конец, – поражённо выдохнул Бодя.

– Я просто хочу на работе работать, а ты мне мешаешь.

– Я не пойму, ты… Ты чей-то сын? Или как, что, почему ты… – он так затрясся, что очки перекосились, Бодя стал их поправлять, но руки дрожали тоже. Я усмехнулся и кивнул:

– Конечно, а ты как думал? Я сын водителя грузовика. И брат юриста, который уже составил мне список доказательств, необходимых для того, чтобы посадить тебя в специальное место, где секс у тебя будет на регулярной основе, только не с девочками. И я большую часть списка уже собрал.

Враньё, конечно – ничего я не собирал, и брат мой на юриста только учится, но Бодя поверил. Его лицо стало таким белым, как будто его сейчас стошнит, я почти мечтал это увидеть.

– Ты не подашь на меня в суд, – прозвучало неуверенно, я усмехнулся, он добавил громче: – Учредитель – мой родственник! Он не позволит.

Василич просил не распространяться о том, что у нас с ним какие-то личные дела, в "Стиме" никто не знал, что я засланный казачок. Пришло время намекнуть.

– Не такой уж ты любимый родственник для Василича. Я ему доказательства покажу, и спрошу, что мне сделать с человеком, превратившим его любимый "Стим" в богадельню для шлюх. Поверь, он мне грузовик за свой счёт заправит. Езжай, Бодя, пока предлагаю по-хорошему.

Он уже не думал о грузовике, он думал о Василиче, и мысли были сильно неприятные – на лице выступил пот, он стёр его рукавом и проблеял:

– "Стим" начал лучше продаваться…

– Благодаря мне. Продажи выросли с моим приходом, ты для этого пальцем не шевельнул.

– Пошёл ты к чёрту, – Бодин голос дрожал, глаза горели страхом и ненавистью. Я кивнул ему на машину и тихо сказал:

– Вали отсюда.

Он развернулся и пошаркал к машине, чуть не упал, пытаясь взобраться на своё сидение, завёлся, захлопнул дверь и заорал, уже сидя в машине, и похоже, чувствуя себя в безопасности:

– Пошёл ты к чёрту! Понаехали, блин! Жизни от вас нет, уроды. Девок только наших портить, своих уже мало, скоро вообще русских в России не останется. Уроды.

Он продолжал ругаться сам с собой, уже выезжая за ворота, я стоял молча и смотрел ему вслед, думая о том, что Василичу звонить не буду, подожду. Пусть Бодя сам себя до икоты накрутит, и сам ему позвонит, а если Василич захочет позвонить мне – я найду, что сказать. Да, они родственники, и уволить его Василич не захотел, когда я в первый раз сказал, что тут полредакции надо выгнать за лень и некомпетентность. Но я уверен, если к лени и некомпетентности добавить пару новых пунктов, Василич его сам погонит пинками. В целом, отличное получилось начало дня. Надо продолжать в том же духе.

В обед пришлось уехать – джамшуты что-то напутали с документами, и меня срочно вызвали разбираться. Освободился я только в половине шестого, Бойцова уже ушла, а Тоня устроила разборку в своём агрессивном стиле – милое проявление заботы. Боялась, что меня уволят. Я подвёз её домой, и по пути вывел на откровенный разговор – оказалось, что Бодя подкатывал к ней совсем не так невинно, как она говорила в прошлый раз. И не только к ней. Сволочь.

Дома я опять вернулся к своему плану по присвоению Бойцовой, особое внимание уделив графику разводки мостов – очень удобная штука, чую, мосты станут моими лучшими друзьями. Выбрал точки, в которых нам надо оказаться в определённое время, чтобы попасть в такую безвыходную ситуацию, в которой придётся сидеть в круглосуточных кофейнях или играть в приставку в антикафе, стал читать отзывы и составлять списки.

А её подружка-оторва стала засыпать инстаграм фотографиями своей вечеринки. Я прошёлся по профилям комментаторов, и стал следить за праздником на трёх разных вкладках – весело там у них. И Бойцова выглядит до одури сексуально, и обнимается с какими-то мужиками. Охренительно она меня любит.

Ситуация бесила, хотелось приехать туда, сунуть её в мешок и уволочь, хотелось курить, но пачку я выкинул, а новую ещё не купил. Геопозицию на фотографиях никто не отключал, я знал точный адрес места, где это всё прямо сейчас происходит, и должен был быть там, это я должен был там быть, а не эти все. Как её оттуда забрать? Думай, голова, ты же для этого предназначена, а не для того, чтобы биться в стену.

Я её вызову на работу. Какие у меня ещё варианты, у нас из общего только работа. Я её начальник. Скажу – приезжай срочно, и всё. Приедет, никуда не денется. Расстроится, конечно… Нет, Измайлов, не будь сволочью – у неё праздник, она там второй по значимости человек, даже если предположить такую глупую вероятность, что она будет рада тебя видеть, то бросить вечеринку она точно не будет рада, это ответственность, а повести себя безответственно она не захочет, она слишком правильная для этого. Думай. Ты должен стать лучшим другом, а не сволочью. Что делает лучший друг, когда дама вся в делах по организации вечеринки? Сидит трезвый, помогает с уборкой, и всех развозит по домам. Отличный, между прочим, план.

Я уже сидел в машине, когда вспомнил, что повода торчать с ней рядом трезвым у меня нет. Она же не поверит, что я совершенно случайно пошёл в тот же клуб потусоваться? А если поверит, то подумает, что я пришёл кого-нибудь снять, а не надо обо мне такое думать, плюшевый лучший друг такого не делает, он вообще сама невинность. Какие чистые помыслы могут меня к ней привести? Я заехал передать книгу по дизайну? Бред… Посоветоваться по важному вопросу? Тоже бред. Должно быть что-то логичное и полностью невинное, и при этом, связанное с работой. Допустим, я что-то у неё забыл, а мне это срочно нужно. Или она что-то забыла на работе, а я заехал вернуть? Чёрт…

Ничего логичного не находилось, и я решил использовать нелогичное – к чёрту, если она поймёт, что повод приехать из пальца высосан, то пускай. Немного поломает голову над вопросом, уж не влюбился ли в неё её начальник, пофантазирует. Так даже лучше. Если спросит прямо – приоткрою карты, если испугается – сделаю вид, что пошутил. Решено.

Машина уже неслась по стрелке навигатора, а сердце как будто летело впереди машины, безразличное к планам и обманным манёврам, я просто хотел её увидеть поскорее. А чтобы она меня не выгнала сразу, время звонка надо чётко согласовать с моими новыми лучшими друзьями – разводными мостами.

Всё получилось довольно странно, хоть и не сказать, что неудачно. Для первого раза сойдёт. У неё действительно были какие-то проблемы, и я обязательно выясню, какие, а потом будем с ними справляться, попозже, когда она немного расслабится и доверится мне полностью. Мысли парили где-то в будущем, спокойные и расслабленные.

Я не собирался спать, да и вообще не думал, что мой финт с ключами закончится в постели, если можно так назвать разложенный диван с пледом. Очень стремительно получилось.

Месяц назад мы не знали о существовании друг друга. Неделю назад – не были лично знакомы. Двадцать часов назад она называла меня на «вы» и впадала в ступор от предложения сходить куда-нибудь на выходных. А сейчас спала в моих руках, в пижаме с зайцами, и я ощущал себя так, как будто это было всегда.

Скотские желания утихомирились, на первый план вышли включившиеся мозги, и что-то ещё, что-то непонятное, то ли духовное, то ли настолько первобытно звериное, что не поддавалось логическому разбору, я утыкался в неё носом и дышал глубже, чувствуя себя зверем, цель жизни которого – защитить своего человека. Не сожрать, не трахнуть, не присвоить. Просто дышать ею и чувствовать себя на своём месте. Дома.

Не спалось, внутри кипело слишком много нового, чтобы расслабиться, поэтому я осторожно выбрался из-под пледа, когда услышал, как кто-то ходит на кухне. Сходил в ванную, умылся, символически почистил зубы пастой и ватным диском, пошёл на кухню.

Там ходил лохматый и сонный Дима, который парень Иры, посмотрел на меня, протянул руку:

– Привет. Я Дима.

Я пожал:

– Миша.

– Ты Алискин парень?

Я задумался, кивнул:

– Пожалуй, да.

Он усмехнулся:

– А чего так неуверенно?

– Мы вчера начали, – я посмотрел в окно, поморщился: – В смысле, сегодня. На рассвете. Хрен поймёшь в вашем Питере, где вчера, где сегодня.

Он рассмеялся, открыл холодильник и сказал:

– Запиши дату, поставь напоминалку через год, а то забудешь о годовщине.

– Разумно, – я уважительно кивнул и достал телефон, он закрыл холодильник и спросил:

– Кофе будешь?

– Да.

Он открыл шкаф и начал привычно доставать банки и пакеты, без единого лишнего движения, как будто делал это сотню раз. Я с долей удивления понаблюдал, потом спросил:

– Ты здесь живёшь?

– Нет, – с ироничной улыбочкой ответил Дима, – я здесь не живу, я здесь приходящая прислуга – убрать, вымыть, купить, привезти, собрать. А спать вали домой, милый. – Он обернулся и щедрым жестом указал на ряд банок: – Эспрессо, мокко, американо? С сахаром, со сливками?

– Я не разбираюсь, – качнул головой я, он кивнул:

– Тогда мокко, – и начал очень шустро колдовать с кофеваркой, такими движениями, которые не просто профессионализм, а почти хореография. Запах кофе залил всю комнату, и наверное, полился через балкон вниз и на соседние улицы, я наблюдал за его работой, это расслабляло, и времени много не заняло, буквально пару минут. Он поставил передо мной чашку, напротив поставил свою и ещё одну, вернулся к кофеварке и навёл там сверкающую чистоту, потратив на это пять стремительных секунд, и сел напротив. Я вопросительно посмотрел на лишнюю чашку, он улыбнулся:

– Ирке, сейчас на запах придёт, как борзая. Она не любит, когда её будят, но если начать без неё завтракать, приползает сама.

Я отпил кофе и прикрыл глаза от кайфа – умеет он с кофеваркой обращаться. Уважительно кивнул, Дима чуть улыбнулся, я просил:

– Ты бармен?

– Я ещё учусь. Сейчас бариста, но собираюсь идти дальше. А ты?

– Дизайнер, мы вместе с Алисой работаем в "Стиме".

– Круто. Давно?

– Неделю, – он понимающе улыбнулся, я тоже. Спросил: – А вы давно вместе?

– Ровно два года, третий пошёл, – он тоже попробовал кофе, с видом придирчивого гурмана, который сам себя принимает на должность каждый день заново. Судя по лицу, поставил себе четвёрку с плюсом. – Я был официантом на её вечеринке в честь дня рождения, тоже Алиска организовывала, я с ней на день раньше познакомился, чем с Ирой. Она отгуляла вечеринку, примерно как вчера, в своём стиле, ввергающем в шок и трепет. И в конце подошла ко мне, взяла за воротник, и сказала – ты идёшь со мной. Я пошёл. Не пожалел.

– Охренеть, – мы посмеялись, он сказал:

– Мне тоже понравилось. Сразу стало понятно, что скучно не будет. А вы как познакомились?

– Я нашёл её резюме, оценил портфолио, и пригласил на работу.

– Оригинально.

Из-за стены раздалось сонное:

– Димась?

Он ответил:

– Здесь.

– Нихрена не здесь!

– Иду уже, – он взял обе чашки и вышел. Я тоже допил свой кофе и пошёл к Алиске, они её своими воплями сто процентов разбудили.