Текст книги "Жало Скорпиона"

Автор книги: Вильям Козлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Ни Артур, ни Владислав не чувствовали никаких угрызений совести. Во-первых, они этих вооруженных выродков не считали людьми, во-вторых, это была их работа. У Князева ломило левую сторону груди, наверное, будет синяк. А если бы не надел бронежилет? В группе Князева уже стало законом на все задания выходить только полностью экипированными, лица закрывать масками с прорезями, ни в коем случае не называть друг друга по именам и званиям. Даже уже сидящие в КПЗ злоумышленники передавали на волю своим сообщникам через освобожденных и даже адвокатов приметы, имена, фамилии задержавших их спецназовцев, омоновцев, милиционеров...

И сейчас, держа в руках черную, в «коже» баранку роскошного «Мерседеса» и сидя на мягком удобном сиденье, Артур усмехнулся: приехали на дачу на старой «Волге», а возвращаются на мощном «Мерседесе». «Волга» – спецназовцев, а «Мерседес» – бандитский. Где-то еще у них спрятан или уже продан шишкаревский «Мерседес», позади «пилит» на их новенькой «девятке» Арнольд Семенович. Может, вот этим несоответствием в оснащении, экипировке и оплате труда тоже вызван рост преступности? Сколько молодых людей «идут в бандиты», а не в милицию, где так же опасно работать, как и быть в банде, а получаешь в десятки раз меньше?.. И конечно, постарались журналисты и телевизионщики. Вольно или невольно романтизируя образ современного бандита в «коже», кашемировых пальто, вооруженных до зубов, имеющих квартиры, роскошные дачи, лучших девушек напрокат и денег – как грязи...

И будто в подтверждение его мыслям, сзади негромко прозвучал голос «бригадира», что обложил у ворот дачи последними словами своих пленных сообщников:

– Мужики, может, договоримся, а? Черт с ними, с теми лопухами, что попались, а мы-то при чем? Не докажете, что мы знали про этого хмыря... (Он имел в виду Шишкарева.) Ну, а палил из пушки, так он пьяный и псих. Свое получил, царствие ему небесное! Хоть рублями, хоть долларами, а? Мы не жмоты.

– Такие богатые? – спросил сидящий там же сзади Вася Гимнаст.

– Говорю же, против нас у вас ничего нет, – гнул свое «бригадир». – Ну, подержат нас в изоляторе и отпустят. Уж никак нам намотать срок не получится. Мы же грамотные. А вам отвалим по... тыще долларов!

– Я думал, мы дороже стоим, – усмехнулся Артур, глядя на освещенную фарами мокрую дорогу.

– Ну, по два куска, а? На дороге такие деньги не валяются.

– Заклей ему лентой пасть,– не оглядываясь, распорядился Князев. – Пока доедем до места, он до десяти тысяч долларов дойдет...

– Не хотите по-хорошему... – впервые подал голос второй, с острым лицом. – Вас из-под земли найдут наши кореша.

– И этому гаденышу – тоже, – сказал Артур. – Еще и грозит! Вот сейчас остановлю машину и... при попытке к бегству – обоих без пересадки на тот свет!

– Надо было их там кончать, гадов ползучих, у ворот... – проворчал Гимнаст, шурша клейкой лентой. – Захлопни пасть-то, гад! А то и глаза заклею!

В свете фар вдруг розовым огнем блеснули два глаза, затем дорогу перебежал кабан. Он был гораздо короче привычной свиньи, бурая шерсть свисала клочьями с боков. Сверкнул на острой морде желтый изогнутый клык.

– Видел? – воскликнул Князев.

– Кого? – лениво откликнулся Гимнаст.

– В двух десятках километров от города по шоссе разгуливают кабаны! – удивлялся Артур.

– Да это кошка.

– Это я кошку не отличу от кабана?

– Ну, тогда заяц.

– Пошел к черту, Фома Неверующий! – улыбнулся Князев и, включив мигалки, пошел на обгон фургона с надписью на синем борту «Мебель».

Глава семнадцатая
ПОЛКОВНИК СЕЛЕЗНЕВ ДОВОЛЕН

В этот сумрачный ноябрьский вечер Кристину Васильеву увязался провожать Александр Михайлович Мордвин. Князев был занят своими неотложными делами – позвонил, что до субботы его не будет на месте. В «Аисте» он теперь появлялся редко, зато часто в офисе генерального директора можно было увидеть молодого, спортивного вида мужчину – Алексея Григорьевича Крылова. У него смешной, торчащий птичьим крылом темно-русый вихор на голове, ясная мальчишеская улыбка, голубые, с длинными девчоночьими ресницами глаза. Крылов иногда сидел в приемной с журналом или газетой в руках, случалось, по нескольку дней его вообще не было видно в НПО. А начальником охраны «Аиста» стал теперь пожилой, с седыми висками мужчина, явно из бывших военных, Поливанов Сергей Павлович. Этот ходил по цехам, перед окончанием рабочего дня проверял все помещения, стоял рядом с вахтером, глядя на уходящих работников. Князев сказал, что майор в отставке Поливанов в восьмидесятых годах работал в МВД и в свое время наводил страх на питерских преступников. Был в схватке с бандитами серьезно ранен в грудь и после госпиталя демобилизован. Опытный и мужественный человек. Про Алексея Крылова он ничего рассказывать не стал, лишь обронил, что это лучший стрелок, которых он когда-нибудь встречал в своей жизни.

– Лучше тебя? – подзадорила его Кристина. Она искренне считала, что Артура превзойти никто ни в чем не может. В отличие от скупого на деловые разговоры Князева, Леша Крылов охотно поведал ей, что Скорпион – от него она впервые услышала, что так прозвали знакомые ее друга, – самый лучший командир спецподразделения, никто еще его не превзошел в умении нападать и защищаться, не было ему равных и в рукопашном бою. Все это было Кристине приятно слышать, однако разговорить самого Артура ей так и не удалось. Он пожимал плечами, отшучивался, а бывало, и напрямик говорил, что о своих делах беседовать не будет.

– Почему тебя прозвали Скорпионом? – как-то спросила она.

– Наверное, потому, что больно жалю, – улыбнулся он.

– Скорпион в безвыходном положении может сам себя насмерть ужалить, – вспомнила Кристина. Кажется, об этом она слышала еще в школе на уроках зоологии.

– Надо же? А я и не знал, – рассмеялся он и перевел разговор на другое...

– Кристина, я знаю, что в последнее время тебе многое пришлось пережить, но почему вдруг ты так резко изменила свое отношение ко мне? – вывел ее из задумчивости негромкий мягкий голос Александра Михайловича. Она и забыла, что он идет рядом. И лицо у него, как у обиженного ребенка. Саша как раз относится к тем, кто любит, когда их жалеют... в отличие от Артура.

Они только что миновали троллейбусную остановку и приближались к большому светлому зданию с колоннами – офису какого-то банка. Черная чугунная ограда, витые с завитушками ворота, за ними уткнулись костлявыми ветвями в темное небо огромные лиственницы, тополя. На мокрых скамейках никто не сидел, тусклая лампочка у парадного освещала высокую дубовую дверь с латунной, под бронзу, табличкой. Видно, банк богатый: петли тоже латунные, четырехэтажное здание обновлено, сияют оцинкованные водостоки, электронные запоры, переговорное, под козырьком от дождя, устройство. На каменной ступеньке сидела большая рыжая кошка и щурилась на прохожих.

– Ты опять за свое? – искоса взглянув на него, произнесла Кристина. – Если ты хочешь знать, у меня изменилось отношение не только к тебе, но и к себе, ко всей моей жизни! Тебя никогда не били так, чтобы ты терял сознание? Не насиловали?

И тут она вспомнила слова Михаила Ломова, который сказал, что таких смазливых, как ее хахаль Мордвин, в зоне «петушат» урки, то есть делают их своими наложниками. А ведь после этих слов бандита она и впрямь по-другому стала смотреть на любовника. А когда появился Князев – вот уж у кого в характере сильнó мужское начало! – она больше на других и смотреть не хотела. После мужа Скорпион – как ни странно, ей понравилось его прозвище! – был первым мужчиной, от которого она, как выражалась одна ее приятельница, балдела! Только сейчас она убедилась, что секс в жизни мужчины и женщины имеет огромное значение. Может, даже главное. Вот еще совсем недавно Саша Мордвин ей нравился, она считала, что в постели с ним получает настоящее удовольствие, она всегда руководила им в этой самой постели: Саша покорно делал все, что она хотела. Но вот появился Артур Князев – и будто Кристину разбудили после смерти мужа. Ей нравилось сильное мускулистое тело Князева, в моменты страсти его глаза светились, как малахит, лицо бледнело, сквозь стиснутые зубы вырывался стон... И все это находило в ней отклик, ее страсть тоже накалялась до предела, и когда они оба оказывались одновременно опустошенными – это было мгновение наивысшего наслаждения. И он и она чувствовали, что, как пишут в книгах, они созданы друг для друга.

...Саша Мордвин что-то монотонно бубни о любви, привязанности, мол, он не может забыть, как им было с Кристиной хорошо...

– Кому? – не выдержав этой болтовни, спросила Кристина. – Кому было хорошо?

Вроде бы Саша и неглупый человек, но иногда ему нужно все разжевать, прежде чем до него дойдет.

– Мне и... тебе! – уверенно заявил он. – Я же чувствовал!

– С кем женщине хорошо, от того, мой дорогой, она сама никогда не уходит, – тоном умудренной жизнью матроны сказала Кристина и про себя рассмеялась: откуда это в ней вдруг прорезалась такая назидательность? Коллега все-таки на пять лет старше ее.

– Мне было хорошо! – пролепетал он, моргая карими влажными глазами, тонкие усики над розовой верхней губой дернулись вверх-вниз.

«Сбрил бы он их, что ли? – с раздражением подумала Кристина. – Не идут они тебе, Сашенька! Похож на альфонса...»

– Ладно, чего прошлое ворошить, – опять в тоне Кристины появились назидательные нотки. – Что было, то было, а теперь все изменилось… С того самого дня, как на меня напали бандиты в моей собственной квартире. Это очень страшно, Саша, когда у тебя дома хозяйничают чужие злые люди... С тех пор я дома не чувствую себя в безопасности, хотя и замки сменила, поставила квартиру на охрану, а это стоило мне немалых денег.

– Я все знаю, – уныло заметил он. – Но при чем здесь наши с тобой отношения? Грабят, похищают, убивают людей каждый день, но мир ведь от этого не перевернулся!

– Для тебя, может, и нет, а для меня – да! Перевернулся!

– И для меня в твоем перевернутом мире не осталось места? – с жалкой улыбкой заглянул он сбоку ей в лицо.

– Ты ничего, Саша, не понял, – вздохнула она.

– С тобой последнее время я всегда чувствую себя глупым...

– Мне кажется, я люблю одного человека, – призналась она, останавливаясь у чугунной ограды здания, что напротив ее дома. Вроде бы дождя нет, а асфальт, железные крыши зданий мокрые. И на лобовых стеклах проносящихся мимо машин поблескивают капли.

Мордвин поправил на голове велюровую шляпу – он выглядел в ней немного старомодно. Еще не так холодно, и молодые люди вообще ходят без головных уборов, да и теперь шляпы-то мало кто носит. Разве что пенсионеры из бывших начальников.

– Кажется или любишь? – задал глупый вопрос Мордвин, глядя на ее парадную, из которой вышел мужчина в темной куртке с огромной овчаркой на поводке. В свете фар проходящей машины глаза ее вспыхнули розовым светом.

– Ладно, я отвечу на твой вопрос по-другому: я тебя не люблю, Саша, – нашла в себе мужество Кристина сказать ему правду.

Он даже вздрогнул, как от удара, пальцы его снова потянулись к полям коричневой шляпы, но на полпути замерли, будто он честь кому-то отдавал.

– Я думал... – растерянно вырвалось у него.

– И я думала, – прервала Кристина. – Вернее, обманывала себя и тебя. Наверное, я и раньше тебя не любила, ты мне просто нравился.

– Спасибо за откровенность, – криво усмехнулся он. – Чего мы на улице стоим? Даже кофе не угостишь?

– Не надо тебе подниматься ко мне, – безжалостно продолжала она. – Он, может быть, уже дома и ждет меня.

–У него ключ от твоей квартиры?

– До свидания, Саша, – улыбнулась она. – Уж друзьями-то мы с тобой, надеюсь, останемся?

– Да-да, конечно, – он не смотрел на нее. – Вон мой троллейбус идет... Пока, Кристина! – Суетливо дернул рукой, но не протянул ее, переложил серую папку под мышку и бросился через дорогу к остановке.

Молодая женщина какое-то время смотрела ему вслед, грустная улыбка медленно сошла с ее лица. Ей не хотелось делать ему больно, но с другой стороны, он женатый мужчина, у него двое детей, от коллег Кристина слышала, что живет семья дружно, без скандалов. Так какого черта он липнет еще и к ней? Ладно бы дома все было плохо, мужчине, как говорится, некуда деться, а тут, вскочив с постели и приведя себя в порядок, бежит домой, придумывая на ходу какую-нибудь убедительную причину своей задержки после работы...

Поднимаясь к себе на лифте, она подумала, что вот было бы здорово, если б Артур и впрямь был дома и встретил ее на пороге...

Артур в это время был совсем в другом месте: он сидел в кабинете Владимира Ивановича Селезнева вместе с Романовым, Васей Гимнастом и Леонидом Хватовым. Полковник расхаживал по серому ковровому покрытию, сцепив сильные руки за спиной. В синем костюме, светлой рубашке и темном галстуке в косую серебристую полоску. Иногда он рассеянно дотрагивался указательным пальцем до шрама на щеке. Короткие темно-русые волосы спускались на крутой лоб, светлые холодноватые глаза скользили по лицам ближайших сотрудников. Походка у него тяжелая, даже через ковер слышно было, как поскрипывали под его шагами паркетины. На губах играла улыбка.

– Я даже не знаю, как это назвать: взяткой или заслуженной премией? Но в том, что Шишкарев сделал это от чистого сердца, я не сомневаюсь!

Дело в том, что сегодня утром к нему в офис по предварительной договоренности прибыл Арнольд Семенович и выложил на письменный стол четыре длинных заграничных конверта. Лишь на одном была на пишущей машинке отпечатана фамилия Артура, три были без фамилий: остальных участников рейда на дачу под Сосново генеральный директор «Радия» не знал. В конвертах лежало по два миллиона рублей стотысячными новенькими, зелеными, выпуска 1995 года ассигнациями. Когда-то два миллиона, наверное, нужно было бы везти в мешке, а теперь двадцать зеленых бумажек легко поместились в конверте.

– Что прикажете, герои, мне делать с этим деньгами? – кивнул полковник на стол, где были разложены конверты.

– Торжественно вручить адресатам со словами благодарности за хорошо и своевременно выполненную работу, – подмигнув коллегам, негромко произнес Князев. Два «лимона», как теперь называют миллионы рублей, все более обесценивающиеся из-за ползучей инфляции, все же немалые деньги. Министры и банкиры толкуют в интервью о стабилизации рубля, доллар загнали в какой-то коридор, а цены на промтовары и продукты знай себе растут и растут... Скоро эти «лимоны» превратятся в мелкие мандарины...

– Все разделяют точку зрения своего боевого командира? – обвел присутствующих веселым взглядом Владимир Иванович. Холодок исчез из его родниковых глаз, зато появился голубоватый блеск. Глаза у полковника изменчивы.

– В кои веки нашелся порядочный человек, который по достоинству оценил наш тяжкий труд, – поддержал своего начальника Владислав Романов. – Почему же мы должны отказываться от...

– Взятки? – ловко ввернул полковник.

– Я хотел сказать, от премии, – не моргнув глазом ответил майор. – Родная фирма не очень-то нас балует подарками...

– Родная фирма бедна как церковная крыса, – рассмеялся Селезнев. – Летом я вам за два месяца зарплату не мог выбить в банке... Городские чиновники не очень-то нас жалуют.

– До поры до времени, – мрачно заметил Князев. – Пока жареный петух их в задницу не клюнул!

– Одного банкира нынче утром расстреляли в «Вольво», – сказал полковник. – Весь день мне звонят.

Гимнаст и Хватов скромно помалкивали, предпочитая, чтобы с грозным полковником беседовал их начальник.

– А вы чего молчите? – повернулся к ним полковник.

– Мы горячо поблагодарим вас, товарищ полковник, когда вы вручите нам конверты, – нашелся Василий Гимнаст.

– Ну, раз так, налетай, сарынь, на кичку! – рассмеялся Селезнев, к месту ввернув старинный клич запорожских казаков.

Однако никто и не пошевелился на своих стульях. Пришлось ему самолично каждому вручить по конверту и пожать руку. Все как положено. На трех он сам приписал фамилии Гимнаста и Хватова. Награжденные лихо вскакивали и отдавали честь. Позже Владислав Романов сказал Князеву, что чуть было не ляпнул: «Служу Советскому Союзу!», как их когда-то учили в академии...

По глазам Гимнаста и Хватова было видно, что они не прочь бы коллективно отметить столь редкое событие, как нежданно-негаданно свалившуюся на головы премию, но понимали, что еще не вечер. Днем спецназовец мог себе позволить выпить только в выходные или в отпуске – нетрезвый боев считался выбывшим из игры. Впрочем, пьющих людей полковник Селезнев не держал в своем элитном подразделении.

Стало известно, что на даче они задержали главаря новой банды, которая недавно окопалась в Санкт-Петербурге, но уже активно начала себе завоевывать место под сумрачным питерским небом. В банде были чеченцы, азербайджанцы, русские. Ядро ее составляли украинцы из Харькова. Сначала запустили сюда своего бизнесмена, открывшего офис по продаже дачных домиков и оборудования для саун. Купили несколько квартир, дач и, как говорится, оперившись на новом месте – до этого они орудовали в Твери, Прибалтике, – стали «щупать» богатых питерских бизнесменов, не очень-то считаясь с их «крышами», что, естественно, не понравилось «старым» рэкетирам. Таким образом они и вышли на Шишкарева, хотя и знали, что его «охраняют». И не кто иной, а земляк, украинец из Киева Яков Раздобудько.

– Арнольд говорил, что его «авторитет», якобы охранявший «Радий», пообещал в офис принести на блюде голову главного обидчика, – сказал Владислав.

– Главаря-то с приятелями судья уже выпустил под залог, – сообщил Князев, утром услышавший эту новость от Селезнева. – Прибежали сразу два адвоката, без звука выложили необходимую для освобождения под залог кругленькую сумму.

– Думаешь, сбежит?

– Нет на него у нас компромата, – сказал Артур. – Он заявил, что приехал к друзьям отдохнуть, за грибками сходить, порыбачить, а там, мол, такая получилась заварушка!

– Отвертится от суда, – сказал майор. – На адвокатов они денег не жалеют, да что адвокаты? Следователей, судей покупают!

– Все-таки лучше, когда мертвые бандюги остаются на месте схватки, – хмуро проговорил Князев. – Из морга их адвокаты не выкупают.

Они шли по Владимирскому проспекту к метро. Сквозь серые лохмотья облаков кое-где пробивались неяркие солнечные лучи, посверкивали никелированные бамперы машин, в толпе прохожих можно еще было увидеть парней и девушек в легких куртках, пожилые люди уже носили пальто и шапки. У многих торчат из сумок ручки зонтов. У афиши Театра Ленинского комсомола стояла молодая женщина в зеленой замшевой куртке – в одной руке у нее на поводке черная такса, в другой – пушистая кошка. Животные, глядя в разные стороны, терпеливо ждали, пока хозяйка ознакомится с репертуаром.

– Если Арнольдов «авторитет» не треплется, то начнется очередная разборка, – сказал Артур.

– Значит, у нас будет меньше работы! – улыбнулся друг. – По телевидению на днях сообщили, что где-то в провинции, после бандитской разборки, одиннадцать трупов осталось.

– Бруклинская резня, – усмехнулся Князев.

– Какая?

– Фильм такой был, – пояснил Артур. – Там тоже бандиты разодрались. Кровь рекой лилась.

– Я уже давно не смотрю по телевизору набившие оскомину боевики, каратистов, суперменов. Такой примитив!

– Ты же когда-то восхищался Шварценеггером. Сталлоне, этим... длинным с косичкой?

– Похождения Нико... Когда это было? – улыбнулся Владислав. – На заре туманной юности. У них ведь одна игра – для простаков...

– Не скажи! – не согласился Князев. – Молокососы у киногероев и учатся насилию, жестокости, разным болевым приемам. В драке норовят конечность сломать или глаз выдавить пальцем.

– Лица! Какие лица! – проводив взглядов группу бритоголовых парней, упакованных в «кожу» и все, как один, в кроссовках, сказал Владислав.

– Знакомых, что ли, встретил?

– Полное отсутствие интеллекта, пустые глаза, дегенеративные лбы и подбородки, – продолжал Романов. – Что же это за популяция такая образовалась в последние годы, Артур?

– Умный, интеллигентный юноша ведь не пойдет в бандиты? – резонно заметил тот. – Бандитами становятся серые, необразованные люди – дети алкоголиков. И еще выгнанные из органов сотрудники. Эти – самые опасные.

– Короче, самые дураковатые?

– Не скажи, – опять не согласился с другом Артур. – Встречаются и очень умные, я бы даже сказал, талантливые. Эти не убивают, не воруют – они руководят дураковатыми, как ты их назвал, еще называют «отмороженными», направляют их слепую силу туда, куда им, главарям, надо. Такие редко и попадаются, а если и попадутся, так на них тут же начинают работать адвокатские конторы, радио, телевидение, и из бандита очень скоро сделают «героя», пострадавшего от несправедливости наших правоохранительных органов.

– В таком случае никакой кровавой разборки может и не быть, – проговорил Владислав. – Умные главари проведут свою «стрелку», покачают друг перед другом права и пойдут на мировую... Главари далеко не дураки и понимают, что от кровавых разборок ряды их редеют, разве не так?

– Я думаю, нам надо будет еще последить за этим главарем и его интернациональным сбродом, – раздумчиво заметил Князев. – Если не побоялись питерских «авторитетов», что защищали Шишкарева, значит, чувствуют свою силу и мы еще о них услышим.

– Ты обратил внимание, когда мы их прижали на даче, главарь очень был недоволен, что один из приехавших с ним, в длинном пальто, стал в нас палить? Ну, которого я уложил наповал?

– А как нас с тобой покупал, а? – сказал Артур. – Надо будет все про них выяснить. Видно, в Прибалтике их стали прижимать местные воры-националисты, вот они и подались в Питер. А там у наших бывших «друзей» преступность даже побольше, чем у нас.

– Главарь откупится, если даже мы с тобой его прижмем, а на «стрелочников», что попадут под суд, если не оправдают, ему наплевать – новых найдет.

– Есть, Слава, много способов взять его за горло... Ну а что он себя еще покажет, я не сомневаюсь.

– Жало Скорпиона? – покосился на друга Романов. – Научил бы ты меня рапирой пользоваться!

– Ты и так многое умеешь, – ответил Артур. – А фехтованием я занимался десять лет. – Помолчав, прибавил: – Да и хитрой тростью своей я пользуюсь не так уж часто.

Поздно вечером, лежа рядом с Артуром на раскладном диване в его комнате, Кристина рассказала о телефонном разговоре со знакомой программисткой из «Радия» Надей Лушиной. Та поведала о похищении их генерального на прошлой неделе. Арнольд Семенович с молоденькой врачихой, с которой недавно познакомился в платной поликлинике, закатился в ресторан «Нева», что на углу Невского и улицы Марата. «Мерседес» свой поставил на освещенной площадке, включил хитроумную сигнализацию. Своему шоферу-охраннику наказал подойти к ресторану в половине первого ночи: после крепкой выпивки Шишкарев предпочитал не садиться за руль. Дело было в пятницу, и шофер должен был отвезти его с врачихой на дачу в Комарово. Повеселившись как следует в ресторане, хмельная парочка вышла на Невский, направилась к «Мерседесу», припаркованному на улице Марата. Не обнаружив на месте шофера, Арнольд Семенович решил сам сесть за руль, в конце концов машин на Невском в это время не так уж и много, а на Приморском шоссе все инспектора ГАИ – хорошие его знакомые. Они и останавливать не будут. Отключил сигнализацию, распахнул дверцу перед дамой и только было сел за руль, как из темной арки появились трое: сунули под нос ему пистолет, велели пересесть на заднее сиденье. Один из бандитов сам сел за руль, второй рядом с ним, а между Арнольдом и врачихой устроился третий, с пистолетом. Какими-то темными переулками, по трамвайным путям вскоре выехали за город и объездными дорогами поехали в неизвестном направлении. Врачиху высадили за чертой города и велели «пасть не раскрывать, если хочет остаться живой», мол, они знают ее поликлинику и пришьют, если сразу обратится в милицию. Та до сих пор молчит.

Лишь во вторник появился на работе генеральный директор АО «Радий», похудел на пять килограммов, не меньше, на мрачном лице следы побоев. Первым делом отыскал своего шофера-охранника – тот оказался с сотрясением мозга от удара чем-то тяжелым по голове в больнице, что на Литейном проспекте.

Оказалось, что, дожидаясь хозяина, он прохаживался возле машины, когда неожиданно двое напали сзади, – больше он ничего не помнит. Кто-то, прогуливаясь во дворе дома с собакой, обнаружил его без сознания у мусорных баков, с лицом, залитым кровью. Вернувшись в квартиру, мужчина вызвал милицию. Так что охранник уж ни в коем случае не был замешан в похищении Шишкарева. Арнольд Семенович всех сотрудников «Радия» пригласил в «Метрополь» и по-царски угостил обедом с выпивкой в честь своего возвращения из кромешного ада в мир людей...

Артур внимательно выслушал Кристину, кроме вежливого любопытства, она ничего не обнаружила на его лице. Молодая женщина провела ладонью по темно-русым волосам Князева.

– И ты меня сегодня пригласил в ресторан «Универсаль» и выбросил за вечер кучу денег, – сказала она. – И этот подарок... – она бросила взгляд на тумбочку, где лежали новые красивые часы. – Ты премию, дорогой, получил, что ли?

– Можно и так сказать, – пробормотал он, делая вид, что засыпает.

– Надя Лушина сказала, что Арнольда и впрямь из адского пекла вытащили... Он уже, бедняга, с жизнью прощался.

– Выходит, повезло, – зевнул Артур.

– Говорят, что не милиция его спасла, а другие? – не отставала Кристина, заглядывая ему в лицо. Ее золотистая прядь щекотала ему щеку, красивая грудь до половины выползла на пододеяльник. Он повернулся к ней, нежно поцеловал в грудь. – А ты ничего не слышал про это?

– Про что?

– Про Арнольда, – пытливо заглядывала она в глаза.

– В городе каждый день совершается от ста до трехсот только серьезных преступлений, – голосом телевизионного диктора произнес Князев. – А раскрывается двадцать – тридцать процентов по горячим следам...

– Надя Лушина еще сказала, что Арнольд взял в бухгалтерии около десяти миллионов рублей и срочно отвез кому-то...       .

– Наверное, бандитам...

– Бандитов задержали те самые люди, что спасли Шишкарева.

– Давай спать, девочка, – предложил Артур, вспомнив, что завтра у него встреча с одним тайным агентом. И состоится она на Московском вокзале в семь утра.

А вообще-то желание к этой белотелой, соблазнительной женщине снова поднималось в нем. Рука сама собой скользнула по ее гладкому выпуклому бедру, задержалась... Он все время удивлялся: почему у натуральной блондинки Кристины маленький курчавый треугольник – темный, как и волосы под мышками? Этого он никак не мог понять, а спросить у кого-либо из знакомых мужчин стеснялся.

– Артур, ты что же это делаешь: то заставлял меня шпионить за Арнольдом, а потом, когда он попал в дрянную историю, спасаешь его?

– Ну, ты и фантазерка, Крис! – рассмеялся он, утыкаясь лицом в ее грудь, чтобы не увидела его глаза. Проницательность Кристины уже не раз озадачивала его! Как она все сопоставила, вычислила! Наверное, в ней и впрямь пропадает незаурядный талант контрразведчицы...

– Я рада, что для него все благополучно закончилось, – продолжала Кристина. – Если честно, он неплохой человек. По крайней мере, ко мне относился по-джентльменски. И в «Радии» его уважают, как в «Аисте» нашего умницу «Три И».

– Кристина, ты ничего не чувствуешь? – перестав изображать из себя соню, поинтересовался Артур.

Ее рука тоже скользнула вниз, синие глаза заволокло легкой дымкой, щеки порозовели...

– Поставь хорошую музыку и включи ночник, – попросила она. – Я хочу тебя всего видеть, неугомонный ты мой Скорпион!

А немного позже, когда у него уже по-настоящему слипались глаза, она снова подластилась к нему и ласково спросила:

– Так это ты со своими мальчиками вытащил с того света Арнольда?

– Какого Арнольда? – простонал он, отворачиваясь к стене. – Господи, я уже и забыл про него...

Князев никогда – и своей покойной жене Ирине, и теперь Кристине – не рассказывал о своей работе. Только начни делиться с ними – ночи не будут спать, волнуясь и переживая. «Странные существа эти женщины, которые любят нас, – уже засыпая, подумал он, – не хотят жить без тревог и волнений, подавай им всякие страсти-мордасти А в его работе бывает такое, что и в страшном сне не приснится».