Текст книги "Жало Скорпиона"

Автор книги: Вильям Козлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

С генералом Артур Князев еще не раз встречался в Москве, когда учился в Академии КГБ, которую в те годы тот возглавлял. Был и на его похоронах в столице.

– И ты никогда не сожалел... – после долгой паузы произнесла Кристина, но он перебил:

– Только в раннем детстве я переживал, что у меня нет родителей, а потом – нет. Никогда. Может, потому, что насмотрелся, как живут многие семьи: скандалы, пьянство, побои... Уж лучше жить в детдоме, чем с родителями – пьяницами, наркоманами, хулиганами. Это неправда, что все воспитанные без родителей дети – несчастные сиротки! Ко мне всегда относились в детдоме, в суворовском училище, в академии как к личности, самостоятельному человеку. И я сам формировал себя, вырабатывал характер. И перед моими глазами никогда не было дурных примеров... Было время, когда я думал, что генерал – мой отец или, по крайней мере, знает, кто были мои родители...

– Были? – удивленно округлила глаза Кристина.

– Иначе бы с какой стати я оказался в коляске на ступеньках Большого дома? В те времена многие, попавшие туда, уже не возвращались...

– Наши судьбы, Артур, в чем-то схожи,– стала рассказывать Кристина. – Я и при живых родителях росла сиротой... Мои родители, сколько я себя помню, жили как...

– Как кошка с собакой, – подсказал Артур.

Она какое-то время смотрела на него, но лицо Князева тоже скрывал сумрак.

– И все-таки в тебе, дорогой, живет обида, – произнесла она. – А теперь больше не перебивай меня, ладно? Да, они жили плохо, это я стала понимать, когда пошла в школу. Отец мой ученый, занимался в научно-исследовательском институте разработкой наших первых ЭВМ.

– Надо же, ты пошла по стопам отца! – не удержался и перебил ее Артур.

– В таком случае твой отец, наверное, был военным?

– Я молчу, извини, – покаянно сказал он.

– Мама преподавала в военном училище русский язык и литературу. Разошлись они, когда я поступила в Политехнический институт. Я думаю, они специально дотянули до этого момента. Буквально через год папа женился на аспирантке, а мама вышла замуж за преподавателя училища. Училище закрыли в девяностых годах, и мама уехала с мужем в Киев, теперь присылает на праздники поздравительные открытки. Муж у нее – украинский националист, пролез в сейм или там в какую-то Раду. Выступает против союза Украины с Россией. С отцом тоже редко вижусь – у него семья, дочери-близнецы. Как-то признался, что с ужасом вспоминает жизнь с моей мамой, а теперь вполне счастлив. Я рада за него, но хожу к ним в гости редко, тем более что отец не разделял взгляды моего мужа: поверил демократам, голосовал за них...

– А сейчас? – подал голос Артур.

– Посыпает голову пеплом и кричит, что нас всех самым подлым образом обманули жулики и проходимцы!

– Все делает ЭВМ?

– Преподает в частном колледже, там учатся и обе его дочери.

Артур встал, включил свет, задернул на окнах шторы. Проходя мимо, качнул кресло-качалку, и ноги Кристины оказались на уровне его груди. Он подхватил ее и понес к тахте, но Кристина сказала:

– Мне что-то захотелось выпить! Отпусти меня, я уже приготовила фарш и сейчас сделаю котлеты, поджаристые, какие ты любишь.

– А потом? – опустил он ее на ковер.

– Господи, я уже живу у тебя почти неделю и ни разу дома не была! – сказала она. – Вдруг ограбили?

– А ты что, не поставила квартиру на охрану?

– Поставила, но...

– Кристинка, я тебе надоел? – заглянул он ей в глаза.

– Мы и днем с тобой, и ночью...

– И утром, – эхом откликнулся он.

– Все, прервемся на несколько дней, – решительно заявила Кристина. – А то у меня уже появились голубые круги под глазами. Иван Иванович уже как-то намекал насчет моего внешнего вида...

– И мой начальник Селезнев посоветовал поменьше времени проводить с тобой, – в тон ей ответил Артур.

– Это который хотел меня сделать шпионкой? – сдвинула брови Кристина. – Познакомь меня с ним!

– Он опять тебя уговорит...

– Ну уж дудки, дорогой! – воскликнула она, направляясь на кухню. – Вы меня опозорили в «Радии», и я больше в эти игры не играю!

За окном что-то грохнуло, послышался скрежет металла.

– Никак, стреляют? – замерла посредине кухни Кристина.

– Это выхлоп из глушителя машины, – спокойно заметил Артур, открывая дверцу холодильника. – Крис, я с голоду умираю! Где твои котлеты?

– Поставь в холодильник водку и пиво.

Глаза ее светились голубым светом, золотистые волосы спускались на плечи. Он выпрямился, шагнул к ней и стал целовать в губы, щеки, нос. И чувствовал себя совсем счастливым семейным человеком. И еще он подумал о том, что его счастье синего цвета. Точь-в-точь как глаза любимой женщины.

Глава шестнадцатая
«ДЕТИ АДА» ЗА РАБОТОЙ

Это была двухэтажная дача с кованой железной оградой выше человеческого роста, гаражом, мастерской, парниками со стеклянными рамами. На одной длинной грядке еще не были убраны бело-зеленые кочаны капусты. На верху огромной сосны виднелось тележное колесо, но аисты не поселились здесь – колесо просвечивало насквозь серыми спицами. Дача стояла на берегу небольшого лесного озера, в километре от нее виднелись с десяток деревенских домов с убранными огородами, спускающимися к озеру. Небольшие почерневшие бани с приткнувшимися к ним поленницами дров стояли совсем близко к воде. Легкий ветер рябил темную воду в озере, у берегов колыхались разноцветные опавшие листья. Несколько черных лодок до половины укрылись в серых камышах.

Дача находилась в Приозерском районе, в двух километрах от шоссе. Довольно уединенное место, не видно поблизости других дач. Да и людей не видно, лишь собаки в деревне изредка побрехивали. Князев, Романов, Василий Гимнаст и Леонид Хватов уже часа два, притаившись в густом кустарнике на опушке леса, наблюдали за дачей. Их «Волга» была оставлена на лесной просеке, куда ее с трудом загнал Романов. Машина была оборудована форсированным двигателем и чувствительной рацией. За операцией следил лично полковник Селезнев. Это к нему поступили сведения от осведомителя, что на укромной даче вдалеке от оживленных мест вот уже несколько дней содержится какой-то человек, судя по всему, важная птица, потому что привезли его на роскошном серебристом «Мерседесе». Машина была быстро куда-то угнана, а человек в кожаной куртке и серой кепке в клеточку был заточен в подвале дачи. Осведомитель сообщил, что слышал крики, стоны, ругательства, судя по всему, пленника пытали. На даче все это время находились, кроме жертвы, четверо молодых мужчин. Были они в «коже», широких брюках, кроссовках, все рослые, крепкие мужики с коротко стриженными висками и затылками. Дача принадлежала какому-то бизнесмену, сдавшему ее до весны в аренду своим знакомым. Часто сюда приезжали мужчины на иномарках, иногда с женщинами. Один раз, по-видимому напарившись в бане и набравшись горячительного, всей компанией голышом купались в уже довольно холодном озере. Было это в середине октября, а сейчас на носу ноябрь. Было известно еще одно: теперь почти все дачи подвергаются грабежу. Не миновала эта участь и дачу бизнесмена. Ночью взломали двери топором, украли видеотехнику, запасы водки и вин, консервы. Одежду и мебель не тронули. Буквально после того, как хозяин узнал про грабеж, появились несколько парней с лицами, не предвещающими ничего доброго, и прошли по домам местных жителей. Молодых здесь было и всего-то четверо. Очень скоро устроили показательную разборку: двое деревенских попали в районную больницу с тяжелыми травмами и переломами, а остальные, тоже до полусмерти избитые, продали на рынке картошку, лук, антоновку, маринованные огурцы в трехлитровых банках, зарезали борова и с извинениями возместили хозяину нанесенный ими ущерб. С тех пор местные обходили дачу за версту.

– Их четверо в доме, и нас столько же, – негромко произнес Владислав Романов, отрываясь от бинокля. – Двое в комнате на втором этаже, двое – в подвале.

– Меняются они, что ли? – подал голос Гимнаст.

– Криков вроде бы не слышно, – сказал Князев. – Может, убили?

– Тогда труп погрузили бы на лодку и с камнем на шее в озеро! – пробасил Леонид Хватов. Он был высок, широк в плечах, каждый кулак, как говорится, по пуду. В юности занимался штангой.

– Скоро стемнеет, тогда и начнем, – распорядился Князев. Он был старшим оперативной группы спецназовцев. Все были в камуфляжных костюмах, под ними – шерстяные свитера. – Когда пойдем, всем надеть бронежилеты. Судя по всему, публика серьезная и стволы у них наверняка есть.

– И даже автоматы,– согласился Романов. – Полковник сказал, что банда новая, прибыла из Харькова. Уже с полгода действует в пригородах. В Питер их не пускают главари банд. А им это, по-видимому, не нравится.

– Но мужика-то похитили в городе? – возразил Артур. У него затекла нога, и он, вытянув ее на мшистой земле, пощипывал икру рукой.

– Видно, из крутых, – заметил Гимнаст. – Прищучили прямо на его «Мерседесе», наверняка, пушку под ребро и заставили ехать за город.

Осенью темнеет рано, Князев взглянул на стрелки светящихся противоударных часов с черным циферблатом: шесть часов. Через полчаса сумерки сгустятся, можно будет начать осторожно пробираться к даче. Он послал Гимнаста за бронежилетами, что лежали в «Волге». Автомат Калашникова только у него и у Романова, у остальных – «макары». И у всех десантные ножи в желтых чехлах. Впрочем, все спецы и без оружия могли уложить любого, кого застукают врасплох. Внезапность – дело хорошее, но как незаметно проникнуть на огороженный участок? Железные ворота на замке, а запоры у бизнесмена крепкие, двери закрыты изнутри – после ограбления хозяин установил металлические.

То дело, которым они занимаются, лучше делать без свидетелей. Вход в подвал – в доме. Артур видел один такой подвальчик в кооперативе «Ветеран», там хозяин установил квадратную дверь от сейфа с номерным замком. В такой подвал без автогена не попадешь!

С озера донесся негромкий всплеск, спецназовцы, как по команде, повернули в ту сторону головы в черных вязаных шапочках. И никто из них не остался равнодушным, увидев, как с густо-синего неба, будто хлопья облаков, опускаются на воду дикие гуси. Перелетная стая решила сделать здесь остановку по пути в дальние теплые страны. Гуси плюхались в черную воду без криков и шума. И было их не менее пяти десятков. Скоро вся вода у берега покрылась серо-белыми комками с длинными шеями и красными клювами.

– Мать честная! – вырвалось у Романова. – Я такого еще никогда не видывал!

– А я видел в прошлом году под Великими Луками – был там у приятеля на рыбалке весной, – сказал Артур. – Пять лебедей с неделю пожили на озере, где турбаза, и улетели.

Не одни они заметили стаю гусей: железные ворота дачи заскрипели, вышли двое парней с охотничьими ружьями в руках. Один из них засовывал в карманы кожаной куртки патроны, второй, хищно пригнувшись, зашагал с двустволкой наперевес к озеру.

– Такую красоту сейчас спугнут! – вырвалось у Владислава Романова.

В этот момент появился из-за стволов сосен Гимнаст с тремя бронежилетами, один уже надел на себя поверх пятнистой куртки.

– Гуси Рим спасли и нам тоже вроде бы помогают... – улыбнулся Артур, надевая через голову бронежилет. – Здесь, на берегу, и возьмем их тепленькими.

Втроем, осторожно, прячась за стволами и колючими вересковыми кустами, они двинулись к озеру. Леонид Хватов с биноклем ночного видения остался на месте. Князев передал ему свой автомат. На мху зеленели еловые лапы, которые они подстелили под себя, пока тут торчали с обеда. Артур полагал, что они и вдвоем с Владиславом справятся с «охотниками» за гусями, но Гимнаст сказал, что на всякий случай будет их подстраховывать. Ружье у спецназовцев считается даже более опасным оружием, чем пистолет или автомат. Если в тебя угодит заряд крупной дроби, то пострадавшего чаще всего везут не в больницу, а в морг. Вряд ли парни в кожаных куртках сразу поняли, что с ними произошло: оба разом, выронив из ослабевших рук заряженные ружья, грохнулись спинами на травянистую прибрежную лужайку. Под головой одного из них громко треснул сучок, и с озера донесся настороженный крик сторожевого гуся. Но стая не взлетела, видно вожак не заметил ничего угрожающего. Ощеренные рты парней были тут же заклеены широкой липкой лентой, за спинами негромко щелкнули две пары блестящих наручников. У обоих незадачливых охотников глаза бешено вращались и вылезали из орбит. Гимнаст и Романов приказали им встать, правда, одному пришлось помочь, и быстро отвели их к машине. Сняли ленту с губ. Там, рядом с машиной, состоялся короткий разговор.

Артур: Сколько вас осталось в доме?

Первый (у него узкое, злое лицо с длинным носом, глаза круглые, как у совы): Пошли вы на... Ой, не надо!

Артур (убирая палец, воткнутый было под ребро): Я весь внимание.

Первый: Вы не имеете права вот так...

Артур: Только вы, мрази, имеете право издеваться над людьми? Будешь, подонок, говорить?

Первый (отдышавшись): Ладно, мужик, не суй мне эту штуку под ребра.

Артур (насмешливо): У меня ничего в руках нет.

Первый: А чем же ты?

Артур: Сколько вас в доме? Точнее, в подвале, где вы пытаете похищенного человека?

Первый: А-а, понятно, ОМОН? Примчались вызволять своего лоха? Наверное, хорошо платит вам? Ой молчу, дядя! Не надо-о-о!

Артур (угрожающе): Будешь темнить...

Первый (торопливо): В подвале двое: Блин и Сема. И этот... важняк из коммерческой конторы.

Артур: Какое оружие?

Первый: Они там... в подвале без оружия.

Артур: Подвал закрыт изнутри?

Первый: Не знаю.

Артур: А ты вспомни!

Первый: Когда как. От кого им закрываться, если мы наверху? То есть в доме.

Примерно такой же разговор состоялся у Владислава Романова со вторым бандитом в машине. Отойдя в сторонку, Артур и Владислав обменялись полученными сведениями. Парней на даче действительно было четверо. «Дожимали» похищенного «важняка» по очереди. Про пытки особенно не распространялись. «Деловик» кое в чем раскололся, пообещал отвалить за освобождение двадцать тысяч долларов. Своего «Мерседеса» он уже лишился. Нынче вечером должен приехать «бригадир» – он и решит, что делать с пленником.

– Твой оказался более разговорчивым! – усмехнулся Артур. – Мой мордоворот темнил, каждое слово вытаскивал клещами...

– А я – плоскогубцами... – рассмеялся Владислав. – Кстати, где-то читал или в кино видел, что бандюги используют клещи и плоскогубцы при пытках своих жертв. Им все можно, а мы должны миндальничать с ними? Надо еще посмотреть, что они сотворили в этом подвале с бедолагой, попавшим к ним в лапы.

Оставив Гимнаста и Хватова с пленниками, Князев с другом направились к даче. Уже совсем стемнело, лишь озеро багрово блестело: зашедшее солнце оставило над лесом неширокую розовую полосу. Из некоторых труб деревенских изб тянул ломкий дымок. Тоскливо лаяла собака, железные ворота были приоткрыты, в петли запора двери в коридоре был вставлен навесной замок с ключом. Не отвлекаясь на осмотр комнат, они прошли на кухню, где был вход в подвал. Квадратная крышка с железный кольцом была закрыта, в щели просачивался желтоватый свет, монотонный голос что-то невнятно бубнил, вот он оборвался, и послышался отчаянный вопль, тут же захлебнувшийся. Переглянувшись, Артур и Владислав вытащили пистолеты, сняли их с предохранителей. Князев знаками показал, чтобы друг рывком приподнял крышку подвала, а он прыгнет туда. Секунду помедлив, Владислав рванул за кольцо крышку на себя, а Артур с пистолетом в руке прыгнул в неярко освещенный квадрат. Он только успел приземлиться на цементный пол, как оглушительно громыхнуло и его будто железной палкой ударили в грудь. Бронежилет, конечно, хорошая штука, но иногда при попадании в него пули тебя с ног сбивает. Отлетая к стене, Артур выстрелил в стрелявшего бандита. Тот не отлетел в сторону, а согнул ноги в коленях, будто его сзади резко ударили по сухожилиям, и грузно осел на пол, скребнув по цементу каблуками кроссовок. Пистолет так и не выпустил из руки. Тонкая струйка крови черной пиявкой выползла из уголка ощеренного рта и ползла по подбородку. У второго бандита или уж точнее – палача в руке был дымящийся паяльник. К узкому металлическому столу, отдаленно напоминающему операционный, был брезентовыми ремнями привязан обнаженный человек. Лица не видно, так как он лежал на животе. Темные волосы слиплись на макушке, ягодицы в нескольких местах до пузырей были прижжены паяльником, в подвале пахло горелым мясом. Под наведенным дулом пистолета Владислава, спрыгнувшего в подвал вслед за Князевым, палач превратился в неподвижную статую с выпученными глазами. Он был в клетчатой рубашке с закатанными рукавами, лоб и густые черные волосы охватывала неширокая полоска зеленой материи.

Артур вытащил из верхнего кармана куртки миниатюрный фотоаппарат и сделал несколько снимков. Эта машинка могла снимать при любом свете, даже в темноте.

– Брось паяльник! – скомандовал Романов. – И встань к стене! – Бандит послушно все выполнил. Паяльник он привычно опустил на держатель под столом, там же поблескивала банка с оловом и комками канифоли.

Артур обвел глазами помещение: здесь не было привычных стеллажей, на которых хозяева держат банки с солениями, зато в избытке лежали на низких широких скамейках металлические инструменты: клещи, плоскогубцы разной величины, были даже такие, с длинными красными ручками, которые перекусывают толстые замочные дужки и петли; фомки, гвоздодеры, дрель с толстым сверлом. Подвал, а вернее, пыточная камера представляла собой железобетонную квадратную коробку; когда плотно закрыта верхняя дверь, то никто не услышит воплей жертвы. Сверху спускался толстый электрический кабель с тремя розетками. В одну из них и был воткнут шнур паяльника. Подвешенная в углу на крюк лампа-переноска в металлической оплетке освещала это мрачное помещение.

– Развяжите, пожалуйста, – послышался хриплый голос привязанного к металлическому столу мужчины. – Я уже и не верил, что вырвусь отсюда живым.

Голос показался Артуру знакомым. Пока Романов защелкивал на руках палача наручники, он расстегнул ремни – они были на застежках, так что жертву можно было, положив на стол, за несколько секунд пришпилить к нему ремнями.

– Паяльник в задницу засовывали? – полюбопытствовал Владислав, посадив бандита на низкую деревянную скамью – их было три в подвале. Может, тоже для пыточных дел, а возможно, и для зрителей.

– Грозился, сволочь, что не только засунет, но и оловом запаяет...

Освободив несчастного, Артур помог ему слезть * со стола и от неожиданности даже присвистнул:

– Ничего себе! Арнольд Семенович Шишкарев! Вот уж не ожидал вас здесь встретить!

– Я вас где-то, дай Бог памяти, видел... – подслеповато щурился на него генеральный директора АО «Радий».

– Оденьтесь, – подал ему скомканную одежду Романов. – Что вас так плохо охраняет Леонов?

– Михаил Егорович уже месяц как не работает у меня, – осторожно натягивая на израненный зад звездно-полосатые трусы американского производства, сказал Шишкарев. – При нем такого кошмара со мной не было!

Опухшее лицо с разбитыми губами, ободранный острый нос, большой палец левой руки, очевидно, покалеченный плоскогубцами, превратился в толстую сардельку, а ноготь почернел. Были синяки и кровоподтеки на груди, плечах, бедрах.

– Был бы верующий, я Богу за вас помолился бы, – бормотал он, суетливо просовывая руки в рукава синей, порванной под мышками рубашки. – Это не люди, а вурдалаки!

– Кто? – удивился Владислав Романов.

– Мало того что машину украли, пообещал всю наличность отдать, – будто не слыша его, нервно продолжал Шишкарев. – Они потребовали дарственную на дачу в Комарово: хотели раздеть, как липку, и...

– и... убить! – подхватил Артур. – Требовали, чтобы вы оформили на работу в «Радий» их людей?

– Точно! – торопливо застегивая дрожащими распухшими пальцами пуговицы, сказал Арнольд Семенович. – Кто они? Откуда? У меня ведь есть «крыша». Причем солидная, но они не позволили мне ни с кем связаться по телефону. Да и телефон сотовый отобрали еще в машине.

Артур ногой дотронулся до сидящего у стены на полу стрелявшего в него бандита, тот будто и ждал этого прикосновения – снопом повалился набок.

– Готов, – равнодушно сказал Князев. Он пощупал рваную дыру на бронежилете. – А мне метил прямо в сердце, сволочь!

Бандит, все еще стоявший лицом к стене с руками, закованными сзади в наручники, повернул к ним голову:

– Вы кто? Милиция или...

– Или...– усмехнулся Владислав Романов. – Не боитесь милиции, «быки»?

– Чего с ним тары-бары разводить? – угрюмо заметил Артур. – Пришить выродка на месте – и все дела...         !

– Мужики... – забеспокоился бандит. – Я что? Мне сказано, я и...

– ...засовываю в задницу человеку паяльник, – подхватил Романов. – А что, если мы тебе эту процедуру сейчас сделаем, а? – Он повернулся к уже одетому Шишкареву. – Вы хотите «поработать» с ним?

– А что, это идея! – оживился Шишкарев. – Он мне наделал раскаленным паяльником дырок на заднице... – Повернулся к бандиту и яростно рявкнул: – А ну ложись на стол, ублюдок! Как ты мне орал в ухо: сейчас, мол, запечатаю тебе, дядя, очко расплавленным оловом! Вот я тебе это сейчас и сделаю, гнусь ты эдакая!

Артур и Владислав переглянулись, но промолчали, а Шишкарев, подскочив к палачу, развернул его к себе и харкнул в тупую рожу. Повернувшись к своим спасителям, криво улыбнулся разбитыми губами:

– Не уподобляться же мне этим... выродкам!

Побледневший бандит с висящей тягучей слюной на подбородке кривил узкогубый рот, будто что-то хотел выговорить, но не мог, округлившиеся пустые глаза его смотрели на лампочку.

– Не хочется руки о них пачкать, – отвернулся от него Арнольд Семенович.

– Ну конечно, всю грязную работу мы должны делать! – усмехнулся Князев. – Я считаю, что эта мразь не имеет право жить на белом свете – ее место в аду.

Бандит переводил глаза с одного на другого: он понял, что эти люди не шутят. Его дружок уже валялся на полу, и вокруг его головы запеклась жирно поблескивающая лужица темной крови. Выше среднего роста, с бычьей шеей и близко посаженными черными блестящими глазками, низкий покатый лоб перехвачен зеленой лентой, а сам вроде бы на жителя горных аулов не похож и говорит без акцента. Наверное, насмотрелся по телевидению на бандитов из дудаевского окружения и налепил на пустую башку зеленую полоску.

– Я не знаю, как мне и благодарить вас, – сказал малость оклемавшийся Шишкарев. – Честно, я уже с жизнью прощался... Пригрозили, что сразу не убьют, а будут по частям резать, жечь, даже обещали вон на тот крюк... – он показал глазами на изогнутый черный крюк, на такие в мясных лавках части туш подвешивают, – за ребро подцепить. Я про такое только в книге о заговоре против Гитлера читал. После неудачного покушения палачи так подвешивали в застенках гестапо заговорщиков.

Майор Романов помог ослабевшему Шишкареву подняться по металлической лестнице. Генеральный «Радия» совсем не походил на того модного красавца, которого Князев впервые увидел в приемной Ивана Ивановича Иванова, – перед ним стоял ссутулившийся, с несчастными, покрасневшими глазами, ввалившимися щеками, будто возвращающийся с того света человек. Ухо кровоточило, весь в синяках и ссадинах, один глаз наполовину закрылся. А так оно, наверное, и было бы, вряд ли бандиты, решившиеся на похищение, отпустили бы его живым. Даже если бы он им все отдал вместе с дачей и деньгами.

– А с этими что? – спросил Владислав, кивнув на подвал, где остались труп и палач у стены.

– Заклей ему лентой пасть, свяжи ноги, пусть здесь под замком торчит, – сказал Артур. – Их машина в гараже?

– «Девятка». Заправлена и ключи в замке зажигания.

Артур присел на корточки возле дыры в подвал и спросил бандита:

– Когда должен пожаловать «бригадир»?

– После восьми, – хрипло ответил тот. – Эй, мужики, вытащите меня отсюда! Я не люблю покойников!

– Не любишь жмуриков? – удивился Владислав.– Ты же палач, убийца!

– Посадите хоть в чулан там, наверху, – канючил бандит. – Здесь холодно.

– Надо было тебе, гад, все-таки паяльник в задницу загнать, чтобы было тепло... – пробормотал Романов, вытаскивая из кармана камуфляжной куртки моток специальной липкой ленты и спускаясь по лестнице в подвал. – Три дня продержали в пыточной камере человека? Ну а ты, тварюга с паяльником, просидишь здесь с неделю... с твоим приятелем, что смотрит стеклянными глазами в потолок. Моли Бога, гнида, что жив остался. Покойников он боится, а?!

Вскоре взъерошенная голова Владислава появилась из подвала. Захлопнул тяжелую крышку и навесил замок, но на ключ закрывать не стал.

– Первый раз мне попался бандюга, который покойников боится! – покачал головой майор.

– Нет ли какого-нибудь завалявшегося бутерброда? – облизнул распухшие губы Шишкарев. – Жрали при мне копченую курицу, пили пиво, а мне за три дня и крошки не дали, только воды, грозили, что заставят их говно жрать ложкой.

В холодильнике нашлись ветчина, масло, колбаса, пиво и даже бутылка «Абсолюта».

– Богато живут! – покачал головой Владислав Романов.

Арнольд Семенович пристроился за желтым кухонным столом и набросился на закуску. Сам поставил на электрическую плиту чайник со свистком, пиво и водку не стал пить – он бы сразу и свалился от одной рюмки.

– Читал, господа, про такое, кое-что видел по телевидению, но не мог и представить себе, что нечто подобное может случиться со мной! – жадно запихивая в рот хлеб с ветчиной, говорил Шишкарев. – Когда стали паяльником прижигать, сказал, мол, все забирайте, только не мучайте. Так нет! Пытка, избиение связанного по рукам и ногам человека доставляли им садистское удовольствие. Я ведь по ухмыляющимся рожам видел. Неужели и вправду могли бы... туда... – он покосился на свой зад, – ...засунуть раскаленный, с оловом паяльник?

– До того, что делают эти выродки с попавшимися к ним в лапы людьми, не додумались даже испанские инквизиторы Торквемады, – заметил Артур. Он стоял у двери и ждал, когда Арнольд Семенович хоть немного насытится. Майор Романов ушел в гараж. Нужно готовиться к встрече «бригадира». Да и один ли он приедет?

«Бригадир» приехал не один: из темно-синего «Мерседеса» неторопливо вылезли у железных ворот трое, и тоже в кожаных куртках и вязаных шапочках. Уже было совсем темно, и как только погасли сильные фары, на троих бандитов были направлены яркие лучи мощных аккумуляторных фонарей.

– Руки за голову и повернитесь лицами к машине! – раздался громкий голос Князева. – Дом окружен. При малейшей попытке к сопротивлению стреляем без предупреждения!

Двое в кожаных куртках так и поступили, а третий – высокий мужчина в длинном темном пальто и с косичкой, перехваченной резинкой на затылке, – бросился на пожухлую траву у ограды и, выхватив пистолет, начал палить. Короткая автоматная очередь Владислава Романова заставила его козлом подскочить на земле, несколько раз дернуться и замереть. В откинутой руке поблескивал в отсвете фонарей пистолет.

– Ну-у, суки! Падлы! Не могли дать знак! – вдруг завопил один из стоящих у машины с заломленными назад руками. – Всех ушлепаю! Кишки на руку намотаю, сучьи потрохи!..

Судя по голосу, бандит был на хорошем взводе. И обращался он не к невидимым пока спецназовцам, а к своим сообщникам. Только вряд ли они его слышали: один с залепленным лентой ртом сидел в наручниках в подвале, два других, тоже с заклеенными ртами и прикованные друг другу, томились в «Волге» под бдительной охраной Васи Гимнаста.

– Заткни свою помойку, – добродушно заметил Романов, подходя к бандитам и обыскивая их. Артур и Леонид Хватов держали их под прицелом. У обоих «гостей» в наплечных кобурах были пистолеты, в карманах кожаных курток – запасные обоймы, ножи с выскакивающими лезвиями. Не такие, которые продаются в коммерческих ларьках, польского производства, а настоящее холодное оружие крепчайшей стали.

И снова негромко щелкнули наручники – оба парня в кожаных дорогих куртках были препровождены в дом. Они оказались понятливыми, и им не нужно было объяснять, что здесь произошло. На лица спецназовцев были натянуты черные маски, зеленые бронежилеты делали их торсы квадратными.

– Кто такие? – просто так спросил Романов. Настоящий допрос будет в одном из офисов полковника Селезнева.

– Говорят, белые грибы пошли, – насмешливо ответил плечистый мужчина лет двадцати восьми. – Приехали на дачу к знакомым отдохнуть, разрядиться...

Второй, пониже ростом, с густыми черными бровями и острым скуластым лицом, молчал, сверля узкими глазами спецназовцев. Тот, кто трепался насчет белых грибов, по-видимому, был старшим в этой компании. Не было заметно, что он очень уж напуган, от него попахивало алкоголем. В «Мерседесе», в сумке, было несколько бутылок водки, упаковка пива, закуска в пакетах. Одна бутылка была до половины опорожнена.

– Что же не поинтересуетесь, как там ваш еще один... грибник с пистолетом? – сказал Князев.

– После очереди из «калаша» он на наших глазах со смеху по земле покатился, – все так же насмешливо проговорил плечистый. Одним словом, м....! Не надо было ему пушку выхватывать... Привык, понимаешь, в Чечне палить направо и налево, там это ведь запросто! Там за каждую голову русского в форме баксы отстегивают.

– Подкованный господин... – заметил Артур. – Ну, хватит трепаться! С грибками придется подождать! Двое наших с этими веселыми молодцами – в «Мерседес», только покрепче упакуйте обоих. Я – за руль.

Князев быстро зашагал к воротам дачи, но «Волга» уже подруливала к ним. Романов и Хватов сели в нее между упакованными по всем правилам бандитами. До этого Гимнасту и Хватову пришлось оттащить убитого в длинном пальто в подвал: довольно аккуратно спустили его в квадратное отверстие, заметив, что электрический свет не выключен, – выдернули штепсель удлинителя из розетки на кухне. Связанный, с заклеенным ртом бандит что-то промычал, очевидно, по поводу второго покойника, но квадратная крышка люка гулко хлопнула, намертво отрезав от света и мира трусливого палача с двумя мертвецами.

– Вы сможете вести машину? – спросил Артур топтавшегося возле «Мерседеса» Арнольда Семеновича.

– Какую?

– «Девятку», она в гараже.

– А там нет моего серебристого «Мерседеса»?

– Боюсь, Арнольд Семенович, что вашего красавца эти... умельцы уже продали перекупщикам. За три дня, что вы здесь, его наверняка угнали в другую... страну, – пояснил Артур.

– Жаль, отличная была машина, – вздохнул Шишкарев.

Вскоре три машины одна за другой неспешно покатили по наезженной лесной дороге в сторону шоссе. За время всей этой суматохи со стрельбой ни один житель деревушки не появился в поле их зрения. На всякий случай Князев замкнул двери дачи и ворота, а ключи положил под камень у калитки. По рации из «Волги» он сообщил обо всем происшедшем полковнику и знал, что машины с оперативниками уже выехали из Санкт-Петербурга. Жаль, что они заберут из подвала этого ублюдка с паяльником! Пусть бы подольше посидел в компании мертвецов…