Текст книги "Alleine zu Zweit (СИ)"
Автор книги: Вильгельмина Макмерфи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)
Громкий дверной хлопок возвестил о серьезности слов брюнетки.
***
Несмотря на то, что в кровать девушка легла уже под утро, сон никак не шел. А потому не стоило удивляться, что Аня проспала, причем проспала капитально – когда она нашла в себе силы открыть один глаз и поднести к нему руку с часами, маленькая стрелка на них уже медленно, но верно подползала к одиннадцати. Брюнетка еле слышно застонала и, нехотя поднявшись, завозила босыми ногами по полу в поисках тапок. Кое-как одевшись и даже не заботясь о макияже, Аня собрала вьющиеся и слегка примятые после сна волосы в высокий хвост и, громко шаркая ногами, пошла-таки в библиотеку. Девушка не сомневалась, что там ее уже никто не ждал – в конце концов, она опоздала на полтора часа, но это было и к лучшему. Проще получить неаттестацию по алгебре, чем выслушивать очередные оскорбления в свой адрес. Хотя неаттестация тоже не годилась – именно поэтому Аня решила кое-как подготовиться сама, тройки ей вполне было бы достаточно.
Со всей силы прикладываясь к тяжеленной двери библиотеки, пытаясь ее открыть, девушка молила Господа, чтобы в зале оказалось как можно меньше народу. Но желания брюнетки не оправдались – библиотека оказалась битком набита народом. Воздух трещал от духоты и приглушенного шепота, старый паркет нещадно скрипел под натиском металлических ножек стульев; то тут, то там сновали обеспокоенные ученики, перенося огромные стопки книг туда и обратно. Аня медленно шла по проходу, высматривая свободное местечко, как вдруг почувствовала, что наступила кому-то на ногу, причем довольно сильно.
– Ой, простите, я неча… – девушка виновато подняла глаза на свою жертву; Дима смотрел на нее сверху вниз с легким раздражением. – А, это ты. Ну, если ты, тогда все в порядке, – отмахнулась брюнетка, проходя мимо и даже не удосужившись поздороваться.
– Что-то ты рановато, – внезапно усмехнулся парень, догоняя ее.
– Ну, давай, скажи: «Опять я из-за тебя полтора часа бесцельно потратил», – передразнила Аня.
– Полтора часа? Едва ли. Я появился здесь минут двадцать назад.
Поймав удивленный вперемешку с недоверчивым взгляд Ани, Дима пояснил:
– Неужели, по-твоему, я такой идиот, что могу поверить твоему обещанию «не опаздывать»? Плавали, знаем. И, если честно, я ждал тебя к обеду, так что тебе удалось меня удивить.
– Ты отвратителен, – простонала Аня. – Я, между прочим, только чудом отодрала себя от постели, торопилась…
– Что, соскучилась? – подначил ее парень.
– Мечтай, – фыркнула девушка; Дима рассмеялся. – Ты нашел хотя бы место?
– Все для тебя, принцесса, – парень галантно отодвинул стул, стоящий возле небольшого стола в углу и предложил девушке сесть.
– Не жди от меня благодарности, – парировала Аня, складывая стопку учебников на деревянную поверхность.
– Я уже ничего от тебя не жду, – усмехнулся брюнет. У него явно было хорошее настроение – с чего бы это?
– Вот и отлично. Ну что, можешь начинать меня мучить.
– С удовольствием. Но давай сначала займемся все-таки алгеброй, а уже потом будем удовлетворять твои бурные фантазии, – повел бровью Дима.
– И за что мне такое счастье, Господи, – Аня устало закатила глаза.
– Ладно, шутки в сторону, – серьезно сказал брюнет. – С чего предлагаешь начать? Таблицу умножения помнишь? – на его губах опять заиграла улыбка. Аню это вывело из себя.
– Если не собираешься помогать, то оставь меня одну, я и сама справлюсь, – огрызнулась девушка. – А если все-таки хочешь сделать что-то полезное, то и веди себя по-взрослому.
– Кто-то встал не с той ноги, – заметил парень.
– Да! – рявкнула девушка. – А знаешь, почему? Потому что всю гребанную ночь я жалела о том, что показала тебе вчера это чертово письмо.
– Об этом мы еще поговорим, – спокойно произнес Дима. Его лицо вдруг снова напряглось, а между бровями залегла складка. – Какого хера он тут забыл… – с неприкрытой злобой в голосе выругался он, смотря куда-то за спину Ани. Девушка обернулась и тут же услышала знакомый голос.
– Доброе утро. Аня, можно поговорить? – Саша Сивоволов, под глазами которого красовались здоровенные черные круги, положил руку на спинку стула девушки.
***
– Советую тебе как можно быстрее убраться к чертям собачьим, – угрожающе начал Дима, медленно поднимаясь со стула и прожигая взглядом фигуру одноклассника. Саша и ухом не повел.
– Аня, – настойчиво повторил он, – Пожалуйста.
– Не смей говорить с ней, – Дима вплотную подошел к Саше, сжимая руки в кулаки. Аня нервно огляделась по сторонам. Поняв, что помощи ждать неоткуда, девушка поспешно встала между парнями.
– Какого черта вы тут устраиваете? – прошипела она, понижая голос на два тона. На их троицу уже начали оглядываться. – Ведете себя, как дети.
– Я просто хочу поговорить с тобой, – пожал плечами Саша. – Это Крымов, кажется, забыл, где находится, – парень криво усмехнулся.
– Сейчас ты договоришься, – прохрипел Дима. Кажется, он перестал контролировать свой голос. Это очень плохо.
– Сядь, – повернулась к нему Аня. Парень на секунду опешил и опустил глаза на девушку.
– Что? – переспросил он, как будто не веря услышанному.
– Возьми себя в руки и сядь на место. На нас смотрит ползала.
– Я сяду. Но только после того, как сядет он, – Дима, прищурившись, бросил полный ненависти взгляд на врага, – лет на двадцать.
Саша не сдержал полного сарказма смеха.
– Дима, пожалуйста. Я хочу с ним поговорить, – медленно, растягивая каждое слово и произнося его по слогам, произнесла Аня.
– Даже не думай об этом, – прошипел парень, хватая брюнетку за руки. – Ты слышишь? Даже-не-думай.
– Дай девушке самой решить, чего она хочет, – вмешался Саша. – Мужик ты или нет?
– Замолчи, – рявкнул на него Дима, повернувшись обратно к Ане и пристально всмотревшись ей в глаза. – Не делай глупостей. Ты же помнишь, что он…
– Я поговорю с ним в любом случае, – спокойно перебила его девушка. – Но если ты не отпустишь меня сейчас… Можешь забыть все, что было между нами. Тогда, на балу; после этого; наш вчерашний разговор… это не будет иметь никакого значения, если ты сейчас все испортишь.
Дима по-прежнему смотрел ей в глаза. И опять Аня с легкостью могла угадать, о чем он думал. В нем боролись два чувства, два сильнейших, но таких противоречивых чувства – но девушка знала, что в итоге победит.
Парень медленно разжал пальцы, освобождая руки Ани. Взгляд его потемнел, а венка под глазом будто налилась кровью. Не смотря ни на девушку, ни на Сашу, Дима молча развернулся и, с грохотом отодвинув стул, сел, сложив руки в замке на столе.
– Пошли, выйдем, – проводив Диму глазами, Аня обратилась к Саше. – Только быстро.
***
Ребята вышли из библиотеки и встали за колонной в холле. Было довольно прохладно, и Аня пожалела, что не надела вязаный свитер. Сложив руки на груди и зябко поежившись, она выжидающе посмотрела на Сашу. Тот колебался.
– Я не знаю, с чего начать, – наконец выдавил он. Та самоуверенность, что так угадывалась по его лицу во время разговора с Димой, куда-то испарилась, и сейчас перед Аней стоял тот Саша. Тот самый Саша, который показал ей лес за территорией пансиона. Тот Саша, которому она рассказала о смерти родителей. Тот Саша, с которым она танцевала на балу, а потом целовалась на вечеринке, чтобы вызвать ревность голубоглазого парня.
Тот Саша, который вчера, крепко держа ее руки, шептал на ухо ужасные вещи, а теперь, видимо, раскаивался в этом.
– Ну, начни уже с чего-нибудь, – вздохнула Аня.
– У меня… некоторые проблемы.
– С алкоголем? – поинтересовалась девушка. Парень поморщился.
– С родителями. Я вчера кое-что узнал. И мне нужно было выпить.
– Звучит многообещающе, – брюнетка повела бровью.
– Черт, Аня, прости меня. Я не очень хорошо помню, что вчера было, но… То, что помню, просто отвратительно, – Саша посмотрел на собеседницу. В его глазах и вправду было сожаление. – Прости. Я бесконечно виноват.
– Я могу тебя простить. Но он… – Аня кивнула головой на дверь библиотеки, – вряд ли.
– Я знаю. Я разберусь с этим сам.
– Нет, – девушка покачала головой. – Не надо ничего предпринимать. Я просто прошу тебя… оставить меня в покое. Ради своего же блага.
– Ты предлагаешь мне просто стоять в стороне и смотреть, как ты гробишь свою жизнь с этим…? – Саша махнул рукой в ту же сторону, куда недавно указала Аня. – Он не тот человек, с которым девушка может чувствовать себя счастливой. Он любит держать под контролем абсолютно все.
– В этом мы с ним похожи, – мимолетом улыбнулась Аня. – Не волнуйся, я знаю, как со всем справиться.
Некоторое время Саша молча стоял, смотря сквозь девушку. Затем его взгляд сфокусировался на ней.
– Ты права. Наверное, будет лучше, если мы больше не будем общаться, – ровным голосом сказал он.
– Да, – эхом отозвалась Аня. – Ладно, я пойду. Надеюсь, еще увидимся.
– Увидимся, – вторил ей Саша.
Девушка уже отвернулась от него и направилась было в библиотеку, как вдруг услышала тихий голос парня, разрывающий тишину напополам.
– Я запомню наш танец.
Аня не смогла сдержать улыбки.
***
Вернувшись в библиотеку и подходя к своему столу в углу зала, девушка отметила про себя, что Дима выглядит спокойным. Слегка приободрившись, Аня села с ним рядом и неспешно открыла тетради, собираясь с духом, чтобы напомнить парню о первоначальной цели визита сюда. Но не успела девушка открыть рот…
– Никогда так больше не делай, – голос Димы был будто насквозь пропитан ядом, который, казалось, так и норовит отравить любого, попавшего в зону поражения.
– Ты о чем? – недоуменно переспросила Аня.
– Если я сказал что-то не делать, значит, так и должно случиться. Я не люблю, когда меня не слушают, – тон голоса не изменился, но напряженная челюсть и сжатые в кулаки руки выдавали истинное настроение говорившего.
– А я не люблю, когда мной командуют. И ты это знаешь. Тогда почему каждый раз наступаешь на одни и те же грабли?
– Ты не любишь, когда тобой командуют? – усмехнулся парень. – Да ты только и ждешь того, кто скажет тебе, что делать. Ты ведь сама ничего не можешь.
– Я прекрасно обходилась и без твоих советов, – огрызнулась Аня. Опять между ними начал завязываться конфликт. А так все хорошо начиналось…
– Ну и позволь узнать, о чем вы с ним говорили? – переменил тему парень. – Надеюсь, ты хотя бы на этот раз поступила по-умному и послала его куда подальше?
«Да. Да. Да. Скажи „да“, Аня. Не начинай войну снова».
– Вообще-то, я его простила.
Пластмассовая ручка полетела на пол. Колпачок разбился на несколько частей; корпус раскололся пополам, оттуда вылетели стержень и пружинка. Чертова китайская подделка.
– Повтори.
Ох уж этот провокационно-спокойный тон… Из Димы бы получился хороший актер.
– Ты слышал, что я сказала. Я простила его, – повторила Аня, пытаясь выдать свой голос за такой же спокойный. Ничего не вышло – связки предательски дрожали, а гланды будто перекрывали горло, не давая доступ кислороду.
Дима сидел, не двигаясь, напряженно всматриваясь в каракули, нацарапанные неуверенной рукой шестиклассника на старом деревянном столе. Аня ждала бури, как милости Божьей. Пусть, пусть он на нее накричит. Прямо здесь, прямо сейчас. Плевать на остальных. Пусть он ее пошлет, обматерит, да что угодно – лишь бы не сидел так.
– Я переломаю ему все кости, – прохрипел Дима, упираясь руками в стол и отодвигая задней частью ног несчастный стул, звучно скрипящий по полу.
– Перестань, – Аня в ужасе вцепилась ему в руку, взглядом умоляя остаться на месте. – Дим, сядь. Пожалуйста. Он этого не стоит.
– Ты права. Ему этого мало будет, – процедил брюнет сквозь зубы. На лбу у него выступили капельки пота, но он, казалось, не замечал этого. – Отпусти. Рано или поздно это должно было случиться. У меня с ним давние счеты. Он ответит за все.
– Ты ничего этим не добьешься! – воскликнула Аня, преграждая ему путь. В их сторону уже давно были направлены заинтересованные взгляды, но девушку это больше не волновало. – У тебя уже есть все. У тебя есть я, – прошептала девушка. Дима посмотрел на нее. – Я стою сейчас здесь, в библиотеке. В воскресенье. С тобой. Что тебе еще нужно? – она дотронулась до его руки в надежде, что еще может все исправить. Дима изучал ее пустым взглядом.
– Прости, но мир не вертится вокруг тебя, – никак не отреагировав на ее прикосновение, парень развернулся и вылетел из читального зала.
Аня обессилено опустилась на стул, сгорбив спину, и провела рукой по горячему лбу.
– Что я наделала…
***
Решив, что сидеть вот так и ничего не предпринимать – бесполезная трата времени, девушка отправилась на поиски парня. Им нужно было поговорить, уже давно нужно было. Вряд ли он сейчас захочет ее слушать, но Аня просто обязана была попытаться.
Показав на выходе читательский билет, девушка покинула читальный зал и прошлась по коридорам первого этажа, заглянув во все свободные кабинеты. Его нигде не было, и брюнетка не представляла, куда Дима мог отправиться в таком состоянии.
– Frau Wolf, подождите, – к девушке спешил Герман Шварц, на ходу поправляя пиджак. Аня обернулась, кротко кивнув учителю в качестве приветствия. – Вы не могли бы зайти в мой кабинет? На пару слов.
– Это очень срочно?
– Думаю, да. Прошу Вас, – немец учтиво открыл дверь аудитории, пропуская девушку внутрь. Ане ничего не оставалось, кроме как послушаться.
Шварц проследовал к учительскому столу, кивнув девушке на свободный стул прямо перед ним. Расположившись на своем месте, Герман начал перебирать какие-то папки.
– Это по поводу контрольной? Я в чем-то ошиблась? – поинтересовалась Аня, опускаясь на край стула. На прошлой неделе они писали большую работу, последнюю серьезную контрольную перед аттестацией. Брюнетка была уверена, что сделала правильно практически все, потому что до этого всю ночь провела за учебниками и конспектами.
Немец поднял на девушку темно-серые глаза, на секунду нахмурившись. Затем его лицо приобрело более расслабленный вид, будто он наконец что-то вспомнил, и его губы тронула тень улыбки.
– Нет, Frau Wolf. Ваша работа – одна из лучших в классе. Речь не об этом.
Учитель порылся в папке, выудив оттуда пожелтевший лист плотной бумаги, и положил его перед Аней. Это оказалась черно-белая фотография, на которой были изображены двое мужчин в форменных костюмах с эмблемой. Их можно было бы даже принять за братьев, если бы не пепельно-белые волосы одного и иссиня-черные другого. Мужчины стояли, положив руки на плечи друг друга. Улыбались. У одного из них (со светлыми волосами) на груди красовались какие-то награды. В углу фото черной ручкой была написана дата – 1986 год. Девушка удивленно посмотрела на Шварца, чье лицо вновь выглядело напряженно-задумчивым.
– Как ты думаешь, кто эти люди? – немец внезапно перешел на «ты», хотя, насколько Аня знала, он не позволял себе таких вольностей ни с одним из учеников.
– Наверное, один из них – Вы? – предположила брюнетка, внезапно угадав в светловолосом черты лица учителя. Тот удовлетворенно кивнул. – Кто второй, я не знаю, – пожала плечами Аня.
Шварц настолько долго и внимательно изучал лицо студентки, что ей стало неловко, и она поспешила отвести глаза. Суть происходящего ей была непонятна, однако девушка с каким-то особым торжеством ждала слов Германа, подсознательно чувствуя, что не просто так он все это затеял. И интуиция не подвела Аню.
– Рядом со мной стоит человек, который одно время был моим лучшим другом. Его имя – Павел Вольф.
***
Аня ошарашено вскинула голову и уставилась на учителя. Не может быть. Она не ослышалась.?
– Так получилось, Аня, что я знаю – знал – твоих родителей, – следующая фраза Шварца развеяла все сомнения. Девушка впала в ступор. По хребту прошел холодок, вызвав мурашки.
– Ты удивлена, я понимаю. И я также пойму, если ты захочешь сейчас уйти и обдумать все это. Но если ты готова слушать, я могу все рассказать. С самого начала.
Аня молчала, опустив глаза на свои руки. Пальцами левой она отдирала кожу с уже кровоточащего большого пальца правой. Дурацкая привычка. Девушка думала, что уже избавилась от нее, однако слова немца вернули ее к старым порокам. Хочет ли она услышать, что он скажет? Сможет ли она пережить все это снова? Воспоминания внезапно зароились в голове, словно пчелы в улье. Аня поняла, что ничего практически не знает о молодости родителей, об их жизни в Германии, студенчестве. А это был реальный шанс.
– Я Вас слушаю, – выдавила, наконец, она.
– Gut, – Шварц кивнул. – Не знаю толком, с чего начать, так что не обессудь, если рассказ получится слишком сумбурным. Если захочешь, чтобы я остановился – скажи. Или просто подними руку. Договорились?
Кивок.
– Итак. Догадываться обо всем я начал где-то через месяц после нашего знакомства. Мне изначально больно знакомыми показались черты твоего лица. Ты – просто копия отца, тебе говорили? Да еще и фамилия эта… Но я не придал этому особого значения, списав все на усталость.
Однажды мне понадобилось найти телефон одного из учеников, и я полез в личные дела. Пока искал нужную мне папку, наткнулся на твое дело и увидел твое второе имя – Кристель. Тебя ведь так сначала назвали, да? Тогда вы еще жили в Германии, а потом у тебя появилось отчество. В личном деле указали оба варианта. Я насторожился, и позволил себе совершить ужасный поступок – я открыл твое дело и прочитал его. Надеюсь, ты мне простишь мое любопытство. Так вот, я открыл дело и увидел имена твоих родителей. И сразу все понял. Эта фотография, – немец указал на черно-белое фото, все еще лежавшее на столе, – была сделала за пару лет до того, как наши дороги с твоим отцом разошлись. Он женился на Мэри, твоей матери, и вскоре появился Николай, а я занялся наукой. Мы стали видеться все реже и реже, а после их переезда в Россию вообще прервали все контакты. Это странно и неправильно, ведь до этого мы с Павлом были очень близки. В начале восьмидесятых мы поступили в училище – лучшее в то время в нашем районе – и сразу нашли общий язык. На этой фотографии мы уже выпускники, видишь, на твоем отце лента. После училища я пошел работать преподавателем, а Павел решил поездить по стране. После одной из таких поездок он познакомил меня с Мэри – Боже, что за удивительной красоты была женщина.! Признаюсь, я невольно тогда даже позавидовал ему. У тебя руки твоей матери, кстати. У Мэри они были такие же гладкие, с такими же длинными пальцами и тонкими запястьями. Впрочем, это я уже драматизирую.
Мэри и Павел обвенчались довольно быстро по меркам того общества – и полгода не прошло с начала их отношений. Я был – как это у вас называется? – свидетелем на их свадьбе. Пожалуй, это был последний раз, когда мы с Павлом смогли нормально поговорить. Потом они с Мэри уехали в свадебное путешествие в Москву – я тогда еще удивился их выбору – а я вплотную занялся наукой. К моменту их приезда я уже был кандидатом, нужно было писать докторскую, так что мы опять не виделись.
После защиты диссертации я, наконец-то, смог несколько недель отдохнуть. Решил навестить твоих родителей – оказалось, у них уже родился Николай. Смышленый был парень – взгляд такой осознанный уже с пеленок, да и не плакал почти. Маму слушался исправно и с детства был ее копией. Хороший мальчуган, очень я к нему привык. Павел частенько просил меня с ним сидеть, когда они с Мэри занимались переездом. Они к тому времени уже купили недвижимость в России и готовы были покинуть Германию, у Павла там намечался бизнес, кажется.
Потом я снова вышел на работу. Дел прибавилось настолько, что я даже не смог проводить их. Сейчас жалею, что не успел как следует попрощаться.
После их переезда мы уже не общались. Я даже не знал, что у Вольфов есть еще и дочь. Об их смерти я прочитал в газете – я тогда тоже собирался переезжать в Россию по приглашению Павла Сергеевича и хотел их навестить. Но, видимо, не судьба, – Шварц потер переносицу. – Мне очень жаль, Аня, что все так сложилось. Я знаю, что случилось с твоим братом. И если тебе нужна будет когда-нибудь моя помощь – пожалуйста, обращайся. Твой отец в свое время был мне… больше, чем друг. Мы были братья по духу. И я сожалею, что мы прекратили общаться.
Немец замолчал, и Аня поняла, что он ждет ее реакции. Собираясь с мыслями и силами, девушка подняла на учителя глаза.
– Спасибо, Herr Schwarz, что рассказали мне все это. Правда. Спасибо. Мне это было нужно.
***
Выйдя из кабинета, Аня поняла, насколько там было душно. В холле ее пробила дрожь, и девушка села на софу, пытаясь ее унять. Обхватив руками колени, Аня положила на них голову, которая, казалось, была тяжелее, чем обычно. В висках стучала кровь, сердце билось с бешеной скоростью. Ноги буквально отнимались.
Она до сих пор не могла поверить в услышанное. Рассказ Шварца подействовал на нее, словно машина времени – девушка будто попала во времена молодости своих родителей, говорила с ними, увидела маленького Ники. Но боль от того, что все это лишь ее воображение, разрывала душу на части. И впервые за несколько лет у Ани из глаз полились слезы. Капли, обгоняя друг друга, стекали по щекам, соединяясь на подбородке и падая на футболку, оставляя на ней мокрые соленые пятна. Лицо мигом покраснело, а глаза опухли. Как же она мало, оказывается, знала о своих родителях… И больше у нее не было возможности узнать. Это несправедливо – почему страдает одна она?!
Как же хотелось уехать. Сейчас. Хоть куда-нибудь. Подальше отсюда, от этих стен, от этих людей, которые думают о своих приземленных проблемах как о вселенских катастрофах. Девушке вдруг все здесь показалось таким мелочным, незначительным, что стало тошно оттого, что она вынуждена провести здесь еще несколько месяцев.
Аня посмотрела на часы. Приближалось время обеда, а значит, сейчас в холл спустится толпа орущих голодных детей. Девушка поспешно встала и медленно побрела по пока еще пустому коридору в надежде, что не попадется никому на глаза.
Глаза все еще застилала тонкая пелена слез. Ступеньки плыли под ногами, и девушка только чудом держалась на ногах. Быстрее бы оказаться у себя…
Почувствовав на своей руке прикосновение чьих-то теплых пальцев, Аня повернула голову в сторону предполагаемого объекта и подняла глаза. Конечно, это был он. Он почему-то всегда умудрялся появляться в моменты, когда жить не хотелось.
– Если ты будешь продолжать подниматься по лестнице, не смотря под ноги, то непременно упадешь… – парень осекся. – Ты что… ты плачешь? – спросил он, вглядываясь в лицо Ани.
– Нет, – дрожащим голосом соврала та, но слезы предательски вновь покатились по щекам, оставляя влажные дорожки на щеках. Аня поспешила отвернуться. Не хватало еще, чтобы ее видели в таком состоянии.
Дима требовательно обхватил лицо девушки руками и повернул на себя, так, чтобы у брюнетки не было возможности спрятать взгляд. Большими пальцами он вытер слезы девушки, не отрывая от нее глаз.
– Прости меня, – вдруг сказал он, обнимая Аню одной рукой за плечи, а второй за талию. Прижавшись щекой к ее волосам, он тихо продолжал:
– Я идиот, я знаю. Прости.
– Их больше нет, – сдавленно перебила его Аня, утыкаясь лицом парню в шею и зажмуриваясь, так, что слезы потекли в двойном размере. – Их больше нет, понимаешь?
– Я знаю. Если бы я мог что-то сделать…
– Как ты живешь без нее? – прошептала девушка. – Каково это – каждый день думать о потере?
– Я не думаю. Потому что уже нашел то, что искал.
Hold me fast, hold me fast
Cuz I’m a hopeless wanderer.
And I will learn, I will learn to love the skies I’m under.*
Комментарий к Глава 19. Flashback.
*Mumford & Sons – Hopeless Wanderer
========== Глава 20. Девушка и смерть. ==========
Ибо смерть входит в наши окна, вторгается в чертоги наши,
чтобы истребить детей с улицы, юношей с площадей.
(Иеремия 9:21)
Аня ненавидела этот день уже заранее, еще даже не встав с постели. Сложив руки на груди, девушка молча пялилась в потолок, боясь перевести взгляд на противоположную стену, где висел календарь, и увидеть страшную дату – двадцатое декабря.
Это случилось ровно семь лет назад – та катастрофа, авария, или же… убийство? Семь-гребанных-лет. И каждый год двадцатого декабря Аня всей душой желала не просыпаться. Мечтала сделать так, чтобы в ее жизни никогда больше не было 20 декабря, не было этих сочувствующих взглядов, «понимающих» кивков, ободряющих похлопываний по плечу. Звонков от дальних родственников. Тетиных рыданий в трубку. Бессвязной речи брата, который каждый раз в течение этих семи лет на 20 декабря напивался так, что был не в состоянии самостоятельно встать с постели. Последнего, правда, теперь тоже не было. «Кажется, мои желания начинают исполняться», – безэмоционально фыркнула Аня и поспешно отвернулась лицом к стенке, потому что около кровати Софи затрезвонил будильник. Сегодня никуда идти не хотелось. Как и всегда в этот день.
Спасало то, что в школе мало кто знал о случившемся. А даже если и знали, то вряд ли помнили дату. Так что девушке предстояло придумать очередную ложь, чтобы провести сегодняшний день в полном одиночестве.
Отключив, наконец, настойчивый будильник, Софи завозилась на постели, пытаясь, видимо, выбраться из-под одеяла. Справившись, наконец, с необъятным куском ткани, девушка откинула его в сторону и бодро встала. Старая кровать отозвалась скрипом.
– Девочки, подъем! – провозгласила она даже с большим энтузиазмом, чем следовало бы в данной ситуации. Света на соседней кровати недовольно застонала. Аня, поджав колени к груди, лежала, не шелохнувшись, притворяясь спящей. Может, пронесет.?
– Аня, тебя это тоже касается, – прогудела Софи у нее над ухом, потрепав брюнетку по высунувшемуся из-под одеяла плечу. Девушка про себя выругалась.
– Знаешь, я что-то приболела. Отлежусь сегодня, а то боюсь совсем свалиться.
Банальней отговорки и придумать было нельзя. Гениально, Аня. Просто гениально. Однако Софи на удивление легко согласилась.
– Хорошо. Отдыхай, конечно. Все равно сегодня ничего серьезного не планировалось. Тебе принести что-нибудь поесть? Или, может, горячий чай? – деловито спросила староста, скручивая русые волосы в жгут и убирая их в пучок.
– Ничего не надо. Спасибо, – поблагодарила Аня, радуясь, что удалось так легко отделаться. Внезапно живот скрутил сильный спазм, и девушка поморщилась, подтягивая колени еще ближе к груди.
– Если понадобится что-нибудь – зови, ладно? – дождавшись утвердительного мычания, Софи добавила, – Вот и чудненько! – и упорхала в ванную.
Света зевнула и сладко потянулась на кровати.
– Быстрее бы каникулы, – протянула блондинка. – Так надоело рано вставать…
– Угу, – буркнула Аня, кутаясь в одеяло. Почему-то стало холодно.
– Можно спросить? – Света внезапно сменила тему. – Вы с Сашей что, расстались? Я несколько дней уже не видела вас вместе.
– Мы… Да, расстались.
– Что между вами случилось?
– Ничего такого. Просто мы уже не сможем быть вместе, вот и все.
– То есть, это не из-за Димы? – будничным тоном поинтересовалась блондинка. Аня мигом встрепенулась, закусив губу и шумно втянув носом воздух, которого внезапно стало не хватать.
– Не понимаю, о чем ты. И при чем тут он?
– Это я тебя должна спросить, – ухмыльнулась Света, медленно поднимаясь с кровати и откидывая за спину длинные светлые волосы. – Кажется, тебе пора что-то нам рассказать.
– Я все еще не понимаю, – соврала Аня. Сейчас определенно был не тот день, когда нужно обсуждать с подругами столь пикантную тему.
– Ладно, ладно, я не буду настаивать, – проворковала блондинка, легкой походкой прошествовав к платяному шкафу и критически изучив его содержимое. – Но знай, что я одобряю, – хихикнула девушка и достала с полки белую рубашку. Аня промолчала, так и не придумав достойного ответа. Отрицать что-то уже не было смысла, а говорить правду не было настроения. Наверное, даже лучше, что подруги обо всем догадались сами – не придется подбирать правильных слов и объяснений, а в этом брюнетка была явно не мастер.
Через полчаса сборов, привычных утренних сплетен и жалоб по поводу не пройденных еще аттестаций соседки покинули спальню, пожелав «больной» подруге скорейшего выздоровления. Аня, наконец, осталась в одиночестве, которое полностью поглотило девушку своей темнотой и непроглядностью. Пришло время подумать обо всем, но в голове была пустота, равно как и на сердце. Прошло уже целых семь лет, а она все не могла забыть. Сейчас все было еще хуже – к старой скорби добавилась новая, которая терзала и без того больную душу еще больше.
К уже существующим проблемам добавилась парочка новых, и все они были связаны с одним лишь человеком. За последние несколько дней Аня раза три успела поссориться с Димой, причем, как обычно, из-за пустяков. С ним было сложно. Казалось абсолютно нереальным, что им вообще удавалось как-то находить общий язык. Но без него Аня чувствовала себя… не так. И это ее волновало больше всего – девушка не хотела привязываться к людям, а точнее, боялась – боялась, что как только ее душой и сердцем кто-то завладеет, с ним обязательно что-то случится и она опять останется одна.
Да и эта его привычка все время контролировать Аню тоже причиняла массу неудобств. Сашу к ней он не подпускал принципиально, причем Диме было абсолютно не важно, с какой целью парень к ней обращался. Порой ситуация настолько граничила с катастрофической, что Ане ничего не оставалось, кроме как публично попросить Сашу оставить ее в покое. Конечно, после девушка извинилась, и Саша даже ее простил, но продолжаться так больше не могло. Аня чувствовала, что еще немного, и ее самообладанию и подчинению придет конец. Пока у нее были силы молча терпеть диктатуру темноволосого парня, но природная гордость и упертость постепенно брали свое. Скоро Ане придется поставить его перед выбором, что наверняка породит новые скандалы.
Тяжким бременем навалились и промежуточные экзамены. Причем все шло абсолютно не так, как планировала Аня. Проведя несколько дней практически без сна, обложившись таблицами, учебниками и тетрадями Софи, брюнетка усиленно готовилась к алгебре (черт-бы-ее-побрал), пытаясь освоить трехлетний курс за пару ночей. А в итоге Ане попался просто элементарный вариант, который она была в состоянии сделать даже без помощи Димы (хотя он, конечно, все равно проверил ее работу и покачал головой, в очередной раз намекая на умственную неполноценность девушки) и даже получила четверку с минусом, чем вызвала бурную радость Леши. На радостях после такого успеха Аня полностью «забила» на подготовку к экономике, считая, что знает достаточно всего еще из прошлой школы, и поэтому явилась на экзамен с чистой головой и без единой шпаргалки. Но не тут-то было: Каменеву приспичило провести экзамен устно, и Аня даже подозревала, что таким образом он оказал честь персонально ей. Естественно, он ее завалил, постоянно перебивая и не давая толком ответить на вопросы, которые, в общем-то, были довольно легкие. Повезло, что не отправил на пересдачу – поставил тройку с двумя минусами. «Вы – единственная, кто показал такой плохой результат. Так и быть, аттестацию я вам поставлю, можете сказать спасибо моей лени». Спасибо, черт подери. В тот день Аня выпила больше, чем позволяла себе обычно, и потому не особо помнила, чем закончился вечер. Но едкий хохот Леши при взгляде на нее заставлял краснеть, а выволочку, которую ей устроил Дима, девушка явно запомнит надолго.
