Текст книги "Alleine zu Zweit (СИ)"

Автор книги: Вильгельмина Макмерфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

– А ты знаешь толк в подарках, – прошептал он ей на ухо, целуя в шею и высвобождая края ее той самой серой футболки из джинсов. Аня низко засмеялась и провела кончиками ногтей по его спине, выгибаясь навстречу и касаясь своим телом его.

Было невероятно снова чувствовать ее бархатную теплую кожу и понимать, что сейчас она только его, что несмотря на все разногласия она всегда возвращается, снова и снова кружа ему голову. Дима знал, что не надо ей этого позволять, но ничего не мог с собой поделать. Он не мог перед ней устоять, да и не собирался противиться своим желаниям. Точнее, одному желанию, которое в последнее время перекрыло все остальные физические потребности. К черту все ссоры. Он желал ее.

– Я тебя хочу, – медленно произнесла Аня, и Дима услышал коварные нотки в ее голосе. Она всегда издевалась над ним, всегда ей удавалось довести его до белого каления одним лишь словом или жестом, и также всегда ей удавалось заставить его потерять рассудок. А он как дурак прощал ей все это просто потому, что это была она.

Еле слышно зарычав, Дима избавил девушку от остатков одежды и вошел в нее, руками держа ее руки. Сегодня все будет по его правилам, хочет она того ли нет. Он вернулся губами к шее, вдыхая терпкий аромат вишни, от которого кружилась голова. Теперь этот аромат прочно ассоциировался с ней, это был ее запах, запах сладких ночей, горячих тел и тихого шепота.

Услышав первый стон, сорвавшийся с Аниных губ, Дима победно ухмыльнулся. Не только она имеет право руководить им. Он властно провел ладонью по талии девушки, краем глаза отмечая синяки, яркими фиолетовыми пятнами выделявшиеся на тонкой коже. Ему хотелось спросить, откуда они, но еще один, более громкий, стон полностью вышиб из него рассудок, и Дима освободил Анины руки, которые тут же легли ему на плечи, а ногти больно царапнули кожу.

– Прости меня, – сбивчиво прошептала девушка, тяжело дыша ему в ухо. – Я столько всего натворила…

– Забудь, – Дима оборвал ее грубым поцелуем, все сильнее и сильнее сжимая ее бедра. Кожа Ани покрылась мурашками, и, черт возьми, как же приятно было осознавать, что он явился их причиной. Она стонала уже откровенно громко, не думая, что их могут слышать. Это чертовски заводило. Он входил в нее снова и снова, и с каждым разом она все сильнее прижималась к нему, выгибала спину и запрокидывала голову, заставляя доставить еще больше удовольствия. Нет, все-таки командовала она. Сегодня и всегда.

Когда Дима уже не мог держать себя в руках, Аня, будто назло ему, настойчиво протянула:

– Я хочу еще. Пожалуйста…

Разве можно отказать?

I led the revolution in my bedroom,

and I set all the zippers free.

We said, «No more war! No more clothes!

Give me Peace! Oh, kiss me!»*

***

Дима проснулся, когда на часах было около трех ночи. До этого ему удалось поспать минут тридцать, не больше – бессонница заявилась как всегда не вовремя. Очень хотелось спать, но не получалось. Дима бесцельно пялился в потолок, изучая круги, образованные полночным светом и фонарями. Рядом пошевелилась Аня, потеплее закутываясь в одеяло. Он еле уговорил ее остаться, потому что знал, что сегодня никого в комнате кроме него не будет. Она провалилась в сон практически сразу, и Диме так и не удалось расспросить ее обо всем, что ему хотелось знать. Он медленно, чтобы не разбудить девушку, перевернулся на бок и внимательно изучил ее лицо. В свете луны кожа брюнетки словно сияла изнутри, а длинные ресницы отбрасывали на щеках тени. Короткие пряди спадали на лоб, и Дима не удержался и аккуратно убрал их с лица, касаясь пальцами скул девушки. Никогда еще она не была так прекрасна: без грамма макияжа, с растрепанными волосами и в его рубашке, Аня тихо втягивала носом воздух, и ее ресницы слегка дрожали. Ее лицо было очень расслабленно, и даже разгладилась маленькая складочка между бровями, которая появлялась из-за того, что девушка часто хмурилась. Пожалуй, слишком часто для ее возраста.

Дима готов был сделать что угодно, чтобы Аня больше улыбалась и как можно реже вспоминала о том, что с ней произошло. Но это было невозможно из-за ее гордости и упрямства. Аня сама загоняла себя в тупик и как будто не понимала этого. Воспринимая любую помощь, а особенно от него, в штыки, она лишала себя шанса на нормальную жизнь. А такой шанс был. Аня еще могла бы жить спокойно, и Дима бы приложил к этому все усилия. Но против ее воли он идти не мог. Если она в очередной раз ему откажет, он не будет настаивать… Хотя без нее будет очень трудно. «Черт, и откуда ты вообще взялась такая?» – мысленно чертыхнулся Дима.

Словно в ответ на его слова Аня заворочалась и пихнула его локтем в бок. Прищурившись и потирая больное место, Дима проворчал:

– Еще рано. Спи.

Но Аня не успокаивалась. Она вертела головой из стороны в сторону, отчего ее волосы рассыпались по всей подушке, и дергала ногой под одеялом. Ее глаза были закрыты, а дыхание достаточно ровным, из чего Дима сделал вывод, что ей опять снится кошмар. Он осторожно потряс ее за плечо.

– Не трогай меня, – пробормотала Аня, не переставая вертеться. – Не трогай…

– Аня, это я. Проснись, – Дима схватил ее за руку, но девушка не успокаивалась.

– Оставь меня в покое!

– Открой глаза. Это сон. Аня, да проснись же! – парень погладил ее пальцами по щеке, и брюнетка моментально распахнула глаза. Посмотрев по сторонам и жадно хватая ртом кислород, Аня вскочила и отодвинулась на край кровати, поджимая ноги и обхватывая их руками. На лбу у нее выступили капельки пота, а тело била ощутимая дрожь.

– Аня, все хорошо, ты со мной, – Дима примирительно поднял руки, но не приближался к девушке, чтобы лишний раз не испугать. – Это просто сон.

Аня уставилась на него, прищуриваясь и будто вспоминая, где вообще находится.

– Включи свет. Пожалуйста, – тихо попросила она, прочищая горло.

– Что случилось? – спросил Дима, выполняя ее просьбу и обнимая девушку за плечи. – Ты вся дрожишь. Что тебе снилось?

– Ничего. Все нормально, я просто… нормально, – Аня спрятала глаза, выскальзывая из-под его руки. – Ложись. Извини, что разбудила. Я в последнее время плохо сплю.

– Я заметил. Говори, что случилось.

– Ничего, обычный кошмар.

– Хватит врать, – процедил Дима. Ему надоело слушать ее отговорки. – Тебя же трясет всю. Аня, черт, хоть один гребанный раз скажи мне, что на самом деле происходит.

– Ладно, – после длительной паузы ответила девушка, поднимая, наконец, глаза. – Только обещай, что дослушаешь до конца.

– Обещаю.

– И не будешь перебивать.

– Это твоя прерогатива.

– Но тебе это не понравится, – совсем тихо добавила Аня. – И, может, ты не захочешь меня видеть. Я пойму.

– Позволь мне самому решить, – фыркнул Дима. – И хватит тянуть время. Просто скажи, что с тобой происходит.

После очередной паузы, которая казалась бесконечной, Аня рассказала ему все с самого начала. Было видно, как тяжело дается ей каждое слово, с каким трудом она выжимает из себя все то, что снилось ей каждую ночь в кошмарах. Но надо отдать должное – девушка и не думала плакать, хотя любая другая на ее месте от такой психологической нагрузки давно бы согнулась пополам от рыданий.

Дима слушал молча, как и обещал, не перебивая. Но с каждой фразой брюнетки его глаза все больше наливались кровью, а кулаки непроизвольно сжимались до побелевших костяшек. Он не хотел верить всему тому, что она говорила, и все ждал, как она скажет, что решила в очередной раз просто посмеяться. Но Аня так не говорила. Более того, с каждой секундой она выдавала все более ужасающие факты и с каким-то мазохистским наслаждением рассказывала обо всех подробностях ее секса с Морозовым, как будто думала, что, высказав все это, сможет освободиться. Но больше всего Диму убивало даже не это, а тот факт, что она опять ничего ему не рассказала и, если бы он фактически не поймал ее с поличным, не рассказала бы никогда. Он не понимал, как такое можно держать в тайне. Да, это не самая приятная тема для разговора, но хоть ему могла бы сказать. За все время их отношений Дима ни разу не давал ей повода усомниться в том, что всегда готов принять ее сторону. И какую благодарность он получает?! Очередные тайны, секреты и скелеты в шкафу. Как вообще можно с таким справляться в одиночку? Как в этом хрупком теле может храниться столько тайн? Можно с ума сойти, если постоянно держать все в себе.

– Скажи что-нибудь, – жалобно проговорила Аня. Оказывается, она уже давно закончила свою «историю», а Дима не заметил и даже не дослушал до конца. Но это было и не нужно.

– Что ты хочешь услышать? – спросил он. Парень сидел спиной к Ане и не мог видеть ее лица, а жаль: наверняка оно сейчас является богатейшей палитрой эмоций.

– Не знаю. Что-нибудь. Только не молчи.

– У меня нет слов. И мне нечего сказать тебе.

Наверное, его слова прозвучали слишком жестко: Аня съежилась еще больше и закусила губу.

– Только один вопрос, – внезапно продолжил Дима, желая добить ее до конца. – Когда ты собиралась рассказать мне?

– Я же рассказала.

– Ты рассказала, потому что я тебя заставил. А без этого ты бы молчала, так? И терпела все это, не сказав никому ни слова.

– Нет. Я сказала Софи.

– Софи. А я, как всегда, оказался недостойным знать, что происходит в твоей жизни.

– Да неужели ты не понимаешь? Мне тяжело было собраться с духом, чтобы сказать тебе. Черт, да можно подумать, о таком говорят налево и направо!

– Ладно, я понял. – Дима наконец повернулся к ней, ледяным взглядом пройдясь по голым ногам и бледному лицу и остановившись на глазах, в которых сейчас плескалось отчаяние. Наверное, он впервые видел ее такой… потерянной. – Тогда еще один вопрос. Скажи, тебе понравилось?

– Дим…

– Ответь на мой вопрос. Тебе понравилось трахаться с ним?

– Почему ты постоянно это делаешь? Почему всегда заставляешь меня чувствовать себя еще более виноватой?

– Это значит «да»? – холодно отозвался Дима.

– Нет. Черт возьми, нет. Он брал меня силой! Как ты считаешь, это может понравиться?

– Я не знаю, – парень развел руками. – У меня такое впечатление, что я нихера о тебе не знаю! Как только я думаю, что начал тебя понимать, как ты тут же делаешь такое, что я даже и представить не могу. Я ничего о тебе не знаю, Аня.

– Ты знаешь больше, чем кто-либо другой.

– Тогда какого хрена ты постоянно пытаешься от меня скрыть свои проблемы? Неужели не понятно, что сама ты с ними справиться не можешь? Сколько можно корчить из себя героиню?

– А чем ты можешь мне помочь? – Аня резко поднялась с кровати, хватаясь за стену, чтобы не упасть, и начала натягивать на себя одежду, подбирая ее с пола. – Ты только и делаешь, что отчитываешь меня. Каждый-гребанный-раз. Только это мало чем помогает, ты знаешь? – кое-как заправив футболку в джинсы, брюнетка обошла кровать. – Извини, что побеспокоила. Спокойной ночи.

– Ну и куда ты собралась? – поинтересовался Дима, хватая ее за запястье и притягивая к себе.

– Отпусти, – Аня настойчиво упиралась руками ему в грудь, но едва ли она могла победить в этой схватке. Дима властно обхватил ее одной рукой за талию, а второй провел по шее, приподнимая лицо девушки на себя.

– Ты же знаешь, что твоя спальня занята.

– Я посплю в гостиной.

– Нет, не поспишь, – Дима шумно втянул воздух и покачал головой. – Я ведь тебя не отпущу.

– Почему? – Аня моргнула, поднимая на него влажные глаза. – Ты вообще не должен хотеть меня видеть.

– А я хочу. И не только видеть, – Дима поднял одну бровь. – И что теперь делать?

– Ты не должен…

– Я знаю, что и кому должен. Думай что угодно, Вольф, но я слишком долго тебя ждал, и ты не посмеешь просто так уйти.

– Знаешь, что? Ты просто ненормальный, – Аня едва заметно улыбнулась и обняла его за пояс, прижимаясь щекой к горячей коже.

– Значит, мы друг друга стоим, – усмехнулся Дима, проводя рукой по волосам девушки и вдыхая сладкий вишневый аромат. – А он больше тебя не тронет. Я обещаю, – чуть тише добавил он.

– Спасибо, – прошептала Аня одними губами. Дрожь наконец-то унялась.

***

Рано утром Дима, набросив куртку и шарф, вышел на крыльцо, зажав между зубов сигарету. Ане удалось уснуть, а к нему сон так и не пришел, да и бесполезно было ложиться – все равно скоро наверняка вернется Леша, полный сил и энергии после ночи со Светой. «Наверняка у них она прошла гораздо более спокойно», – фыркнул про себя Дима, безустанно щелкая зажигалкой, которая никак не хотела давать огонь.

– Возьми мою, всегда работает, – раздался мужской голос из-за спины. Дима обернулся и увидел Кирилла, протягивающего ему новенькую Zippo.

– Спасибо, – отозвался парень, делая первую затяжку.

– Не спится? – поинтересовался Морозов, вставая рядом и опираясь на заснеженный поручень. Ночью опять была метель.

– Типа того. А тебе?

– Тоже. Господи, никогда бы не подумал, что эти малолетки могут быть такими ненасытными, – блондин закатил глаза. – Измотала она меня конкретно. А как твоя ночь прошла? Слышал, малышка Вольф хотела устроить тебе что-то типа романтического сюрприза? Ну и как? Тебе пришелся по нраву ее «подарочек»? – Кирилл хрипло расхохотался.

– Кирилл, я все знаю.

– Ну здорово. Тогда, может, скажешь, кто убил Кеннеди? – Морозов, кажется, не был настроен говорить серьезно.

– Я в курсе про вас с Аней, – Дима медленно выдохнул облако дыма, которое тут же унеслось прочь.

– Что, неужели сломалась? Я так и знал, что она долго не выдержит без того, чтобы не пожаловаться кому-нибудь. Надеюсь, она тебе рассказала все с самого начала и правду, а не сделала меня тираном-насильником.

– Я знаю про спор.

– Ну и отлично. Тогда у меня нет причин беспокоиться по поводу того, набьешь ты мне морду или нет, – Морозов усмехнулся и закурил вторую сигарету.

– Ты просто оставишь ее в покое.

– С чего бы? У нас уговор.

– Значит, придется его нарушить. Я не позволю тебе причинять ей зло.

– М-хм, – задумчиво протянул Кирилл. – Вижу, все слишком серьезно. Неужели тебе удалось попасться на ее приманку? Брось, она того не стоит. Ты найдешь себе кого-нибудь получше.

– Мне не нужно никого искать. Ты не знаешь, что она за человек.

– Зато я знаю тебя. Мы похожи больше, чем ты думаешь, – Морозов изогнул светлые брови. – Она тебе не нужна. Вольф тебя использует, а ты ведешься, как пятнадцатилетний пацан. Послушай меня и брось ее, пока не поздно.

– Просто оставь Аню в покое, и все. Дальше я сам разберусь, – Дима затушил сигарету о снег и бросил в жестяную банку, играющую роль пепельницы.

– Эй, Дим, – окликнул его Морозов, когда парень уже направлялся ко входу в пансион. – Ты натерпишься от нее. Я знаю таких, как она. Она разрушит тебя.

– Пусть разрушает. Пусть делает, что угодно. Мне просто нужна она.

Нелегко увидеть ветер,

без лица, без конца.

Ей идёт, когда на свете

есть и нет. Раз и два.**

Комментарий к Глава 26. Она.

*Panic! At The Disco – Hurricane

**Сплин/Би-2 – Она

========== Глава 27. Give yourself to me. ==========

Примечание от автора: глава без определенной смысловой нагрузки, кроме одного момента, пожалуй. Читайте и наслаждайтесь.

Возроди мою веру в судьбу;

Ангел во плоти – ты спасла мою душу,

Но сделала моё сердце безрассудным.

(Cinema Bizarre – Angel in Disguise)

– Доброе утро, – Дима сел за парту, бесшумно двигая стул.

– Ты опоздал, – Аня вопросительно посмотрела на него, вытягивая ноги и съезжая по стулу немного вниз, устраиваясь за партой поудобнее.

– Угу, – буркнул парень, здороваясь со Светой и Софи, сидящими впереди. – Скажи спасибо моему братцу.

– Что случилось? Он, кстати, так и не появился.

– И не появится. Господи, если бы ты его видела! Леша вчера накурился так, что теперь не в состоянии говорить связно. И уж тем более он не пойдет сегодня на уроки.

– Как мило, что ты о нем заботишься, – развеселилась Аня, прищуривая глаза в усмешке. – Так вы хотя бы похожи на братьев. Отдаленно, конечно.

– Очень смешно, – фыркнул Дима. – Между прочим, он не давал мне спать всю ночь. Кирилл даже куда-то ушел, потому что терпеть пьяный угар Леши невозможно. До сих пор подозреваю, что нас перепутали в роддоме.

– Перестань, – усмирила его Аня. – Вы с Лешей очень даже похожи.

– Учитывая причину, по которой он сюда не явился, это звучит как оскорбление.

– Если хочешь знать мое мнение, то я считаю, что в некоторых ситуациях он ведет себя гораздо более правильно, чем ты.

– Интересно, в каких? – скептически спросил Дима, но Ане так и не удалось ответить, потому что в класс зашла Обухова, кутаясь в длиннющую шаль.

– Приветствую. Сегодня у нас очень сложная тема, которой мы посвятим много уроков… – начала вещать преподавательница, и Аня со скучающим видом облокотилась на парту, принимаясь рисовать карандашом на полях. В последнее время это было единственным, что она делала на математике… и единственным, что имело для нее смысл.

– Не хочешь послушать для разнообразия? – поинтересовался Дима.

– Не-а, – брюнетка старательно вырисовывала лепестки розы.

– Аня, тебе сдавать экзамен.

– Не будь занудой. Сдам.

– Я не могу всегда тебе помогать.

– А я и не прошу. Сама справлюсь как-нибудь. Я ведь не совсем дура, – протянула Аня, вспоминая, как классе в восьмом даже выигрывала какие-то олимпиады, в том числе и по математике. Тогда она уделяла гораздо, гораздо больше времени учебе. Учителя обожали ее, а директриса просто боготворила. Куда все это делось потом? Не сказать, что Аня жалела – стать математическим гением ей было не суждено, а то время, которое раньше приходилось тратить на подготовку к урокам, она тратила куда более разумно. Точнее, тогда так казалось. На самом деле девушка просто гуляла с друзьями и мальчиками, ходила на концерты, заводила ненужные знакомства, да и вообще делала кучу того, о чем порой хотелось забыть. Сейчас брюнетке удалось остепениться, по большей части из-за того, что закрытый пансион как-то не предоставлял особой свободы действий. Да и Ники больше не было. Ведь, даже не до конца осознавая это, Аня делала все те глупости для того, чтобы привлечь внимание брата. И этим порой причиняла ему недюжие неприятности.

– Ты слишком несерьезно ко всему относишься.

– А как еще я должна к этому относиться? Это же цирк. Изучать предмет, который я забуду сразу же, как только сдам экзамен. Мне это не нужно. Я могу купить калькулятор, – фыркнула девушка.

– Не сомневаюсь. Но как ты собираешься сдавать экзамен?

– Как угодно. Мне абсолютно не важно, что мне поставят. Не думаю, что учителям есть смысл отправлять кого-то на пересдачу. Свою «тройку» я получу без проблем. Я же не стремлюсь быть отличницей, если ты этого еще не понял, – Аня цокнула языком. – В отличие от тебя.

– Но твой аттестат…

– Да плевала я на него. С высокой башни, – девушка рассерженно повернулась к Диме, удивляясь, что он никак не может понять ее. – Дим, я свалю из этой страны сразу же, как только выйду за порог школы. Мне мой аттестат не нужен вообще. И уж тем более мне не важны оценки.

– Как знаешь, – Дима нахмурился. – Это твой выбор.

– К сожалению, нет, и ты это знаешь, – тихо проговорила Аня. – Выбора у меня не было с самого начала.

– Мы можем все исправить.

– Нет. Я не хочу ничего менять. И говорить на эту тему тоже. И… на этот раз, пожалуйста, не вмешивайся. Я очень прошу. Это мои проблемы. И моей семьи.

– У любой проблемы есть решение.

– Я не буду ничего решать, – Аня устало потерла виски. – Хотя бы раз в жизни я хочу, чтобы от меня все отстали. Я уеду, раз так надо. Здесь мне делать все равно нечего.

– Делай, как считаешь нужным, – сдался Дима, погладив тыльную сторону ладони девушки большим пальцем. – Я не согласен с твоим решением, но постараюсь принять его.

– Неужели мне удалось хоть в чем-то тебя убедить? – Аня улыбнулась. – Я обведу этот день красным и буду отмечать каждый год, как американцы празднуют День Независимости.

– Не задавайся. До независимости тебе еще воевать и воевать, – усмехнулся парень в ответ. Впервые за все время разговор на острые темы не перерос в очередную ссору, а закончился более чем мирно. Но Аню это огорчало. Они оба понимали, что осталось всего несколько месяцев, которые пролетят гораздо быстрее, чем они того хотят. Что будет потом – никто не знал. Но тратить последние дни на ссоры и разногласия было бы глупо. Аня посмотрела на его лицо, стараясь запомнить таким, каким оно было сейчас – спокойным, смеющимся и расслабленным, без намека на усталость или гнев. Наверное, именно таким оно и было до его встречи с ней. И таким же будет после того, как Аня уйдет. Девушка нахмурилась и отвернулась, не желая думать об этом. Сейчас не время.

– Я обязательно выиграю. Потом еще за отмену рабства повоюем, – подмигнула девушка, выдавливая из себя фальшивую улыбку.

– Вольф, я вижу, как Вы хотите к доске. Освобождаю Вам пьедестал, – прогремела Обухова, стуча карандашом по столу и выжидающе смотря на брюнетку.

– Скажешь, я опять виноват? – ухмыльнулся Дима, наблюдая за тем, как Аня тянет время, листая страницы учебника, ища нужную.

– Конечно, кто же еще, – проворчала девушка, со скрипом в зубах поднимаясь из-за парты.

***

После обеда Аня решила навестить Лешу. Не то чтобы она особо желала видеть его в том состоянии, которое описал Дима, но никто другой к парню бы все равно не пришел: Света объявила ему ультиматум и заперлась в комнате, не желая ни с кем разговаривать и никого туда не пуская, включая Аню (это, кстати, была еще одна причина, по которой Аня пошла к Леше); Дима давно уже выказывал явное нежелание участвовать в жизни брата; Софи опять уехала в больницу.

Именно по этим причинам девушка сейчас стояла возле двери в спальню мальчиков, гадая, проснулся ли Леша и нужно ли ей стучаться. Рассудив, что, даже если друг проснулся, встать с постели он вряд ли сможет, а потому Аня без промедления открыла дверь и зашла, оглядываясь по сторонам. Леши на месте не было; зато первым, что попалось на глаза брюнетки, был обнаженный торс Морозова. Парень стоял посреди комнаты, лениво застегивая рубашку. От неожиданности Аня отвернулась, про себя выругавшись.

– Стучать не учили? – усмехаясь, спросил блондин. – Вижу, что нет. Как и многому другому. Да ладно тебе, можешь поворачиваться, – Кирилл закончил одеваться. – Все равно ты это уже видела, – ухмыльнулся он.

– Ну и что ты тут делаешь? – нахмурилась девушка, раздосадованная тем, что позволила застать себя врасплох. И кому.!

– Послеобеденный секс по расписанию, – отчеканил Морозов, нагибаясь за ботинками.

– Как же ты мерзок.

– Так думаешь только ты, смирись, детка, – пожал плечами парень. – Ты-то что здесь забыла?

– Где Леша?

– Без понятия. Я не слежу за перемещениями твоего сумасшедшего дружка. Ты знала, что он чертов наркоман?

– Травка – не наркота, – отрезала Аня.

– А ты, я гляжу, разбираешься? Кстати, я тут нашел кое-что интересное… – пробормотал Морозов, копаясь в ящике. – Не узнаешь? – криво ухмыляясь, с издевкой спросил он, доставая ее черный кружевной бюстгальтер. Аня вспыхнула.

– Отдай, – девушка потянулась за вещицей, но Морозов поднял руку над головой.

– А попросить?

– Верни. Быстро.

– Ай-ай-ай, Вольф, где же твои манеры? – притворно ужаснулся блондин. – Мало того, что забываешь свою… одежду где ни попадя, так еще и командуешь. И куда только смотрит твой парень?

– Я не собираюсь тратить на тебя свое время. Просто отдай. Мужик ты или нет, в конце концов?

– Тебе лучше знать, ты спала со мной, – заметил Кирилл, возвращая Ане белье. – Должен признать, я немножко скучаю по нашему сексу. То, как ты забавно каждый раз отнекивалась, а потом все равно снимала с себя одежду; эти твои «пошел ты» вперемешку со стонами. Не отрицай, что тебе нравилось. Может, повторим, а? Только ты сама должна попросить. А то я обещал твоему принцу, что не трону тебя. Нехорошо получится.

– Если ты думаешь, что я еще… Подожди, – осеклась Аня. – Ты обещал?

– Да, Вольф. Обещания еще существуют, и если ты не умеешь ими пользоваться, то это твои проблемы.

– Ни за что не поверю, что ты так легко отказался от истязаний надо мной из-за какого-то обещания.

– В этом и разница между нами, детка, – расхохотался Кирилл. – Тебе не понять, как можно исполнить обещание, данное кому-то. Для тебя это всего лишь слова, которые слетают с твоего языка и уходят в неизвестность. А для меня, как и для Крымова, эти «пустые», на твой взгляд, слова, значат очень много. Я его уважаю хотя бы за то, что он до сих пор тебя терпит. И я обещал, что оставлю тебя в покое, только потому, что уважительно отношусь к нему, а вовсе не из-за тебя. Ты – пустышка и сука, каких мало. Скоро твоему ненаглядному надоест с тобой играться. И вот тогда, милая, ты вернешься ко мне, – Морозов погладил Аню по щеке ледяными шершавыми пальцами. – Просто из безысходности. Потому что тебе жизненно необходимо трахать кому-то мозг. А я буду трахать тебя в ответ. Ты ведь таких отношений ищешь?

– Да что ты можешь знать об отношениях, – прошипела Аня, убирая от себя его руку. – Ты хоть кого-нибудь считаешь за человека, кроме себя? Ты любил хоть кого-нибудь?

– А ты, Вольф? Ты же типичная эгоистка. Тебе никто не нужен, кроме себя и себя. Так какого хуя ты паришь всем мозги своими выкрутасами? Отпусти парня, дай ему найти себе нормальную девушку. Мы с тобой в любом случае останемся одиночками, а у него есть шанс. Только если ты его у него не отберешь.

– Если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты заботишься о Диме, – фыркнула Аня.

– Я забочусь не о нем, а обо всех парнях, которые пострадали от таких, как ты, – со злостью выплюнул Кирилл. – Ведь есть же другие, нормальные – нет, появляетесь вы и разносите к чертям все, что было построено до этого. Отпусти его сейчас, пока он еще не окончательно потерял крышу. Ты портишь ему жизнь, пойми наконец. Ты потом все равно уйдешь и сможешь жить, как раньше, а он нет.

– Ты ничего не знаешь, Морозов. Не тебе судить о нем, и уж тем более обо мне. Если тебе на пути попадались одни суки – что ж, сочувствую, но не надо всех под одну гребенку. Ты говоришь, я порчу Диме жизнь? А ты ее портишь сам себе. Смирись с тем, что ты ничего не понимаешь в отношениях, потому что у тебя их и не было.

– А ты у нас, типа, эксперт? Ну, давай, скажи, сколько парней у тебя было? Под сколькими ты стонала так же, как стонешь под ним и стонала подо мной? Ты помнишь имя хоть одного из них? Помнишь, как они выглядят? – Морозов забрасывал Аню вопросами, сверкая глазами. Он не на шутку разозлился.

– Я помню всех, кто занял хоть сколько-нибудь места в моей жизни. И тебя, Морозов, я запомню, хочешь ты этого или нет. Прежде чем кидаться на людей, разберись в себе и в своих грехах, а уж потом обвиняй в них других. Я бы пожелала тебе удачи, если бы не знала, что это бесполезно. Черт, – Аня посмотрела на наручные часы. – Опять я на тебя потратила слишком много времени. Ты мне по гроб жизни должен, Морозов.

– Мы еще посмотрим, кто кому должен, детка. Но будь уверена: свой долг ты будешь отдавать вечность, а за просрочку будут такие «штрафы», что тебе и не снилось. Берегись, Вольф – буря нарастает.

***

Аня шла, почти бежала, по коридору, бросая на проходящих мимо младшеклассников такие взгляды, что те спешили как можно скорее ретироваться. Ее шея и лицо слегка покраснели от внезапно накатившего гнева. «Чертов придурок. Иди ты к дьяволу», – выругалась девушка про себя. Обычно Аня не обращала особого внимания на слова Морозова, но на этот раз с ней происходило что-то невероятное. То, с какой интонацией он это говорил. То, какие слова выбирал. То, как он на нее смотрел. Аня ясно понимала: он ненавидит ее. Она чувствовала эту ненависть кончиками волос, которые в присутствии Кирилла просто вставали дыбом. Их затянувшаяся битва почти переросла в открытую войну, в которой будут и жертвы, и оружие, и пленные. Аня все больше боялась, что сама падет первой. Она не могла этого допустить, нет. Проиграть Морозову означало стать рабыней его издевательств до конца дней. Победа или ничего.

Девушка никак не могла понять, чем заслужила его подобное отношение к себе. Да, она могла высмеять его. Но ее издевки не шли ни в какое сравнение с тем, как он вечно опускал ее, буквально смешивая с пылью. Ане казалось, что он просто нашел себе очередную жертву. Она знала такой тип людей: короли-тираны, ставящие всех на ранг ниже и не терпящие никого рядом. Но так было поначалу. Теперь брюнетка понимала совершенно точно: именно она должна была стать жертвой. Именно ее Морозов сделал козлом отпущения, именно на нее сбрасывал весь свой гнев. Аня была уверена: все из-за того, что его в детстве бросила мать. Видно, она была на нее похожа. Но, черт подери, он даже не знал ее как следует! Как он мог судить, при том что сам был далеко не ангелом?

Но девушка была готова вытерпеть его насмешки, издевательства и стеб, которыми Морозов щедро одаривал ее каждый день, не скупясь в выражениях. Она могла вынести все, что угодно… Только бы Кирилл не вмешивался в ее отношения с Димой. Он явно настраивал парня против нее, и Аню это не устраивало. Совсем не устраивало. Она могла бы, если надо, поставить белобрысого придурка на место, но гарантировать, что Дима по-прежнему останется на ее стороне после того, что Кирилл ему наговорил, она не могла. Но ничего с этим поделать она тоже не могла. Не запрещать же им общаться, в самом деле. Тем более едва ли они ее послушают. Что один, что второй. Причем в данной ситуации уговорить Морозова виделось более вероятным, чем попробовать доказать что-то Диме. Тот был еще более упертым, чем она.

– А ну-ка постой, метеор, – Дима удержал девушку за локоть, заставив ту вынырнуть из своих мыслей. – Ты немного промахнулась. Класс вон там, – большим пальцем парень указал на дверь кабинета биологии.

– Я… не пойду, – промямлила Аня, чувствуя, что точно не сможет высидеть в одном помещении с Морозовым после их очередного откровенного разговора.

– Что так? – удивился парень. – Сегодня интересная тема, между прочим. Половое размножение. Я, конечно, не сомневаюсь в твоих познаниях в данной области… – он многозначительно дернул бровью, – … но пополнить багаж знаний никогда не помешает, – Дима поднял на девушку смеющиеся глаза.

– Отличная шутка. Прибереги ее для «Аншлага», вдруг повезет, – проворчала брюнетка, не сумев все же сдержать улыбки. – Иди, а то опоздаешь. Точнее, ты уже опоздал, но учитывая, с какой скоростью Капитолина передвигается по школе, ты точно придешь раньше, – Аня мягко высвободила руку из цепких объятий и повернулась в противоположную сторону, мечтая поскорее оказаться в своей комнате.

– Все же я хотел бы знать, почему ты прогуливаешь, – Дима прислонился боком к стене прямо перед лицом девушки, загораживая ей путь, и вопросительно поднял бровь.