Текст книги "Любимица Лакшми (СИ)"
Автор книги: Виктория Воронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
– Вы так трепетно говорите о юной госпоже, словно она ваша дочь или внучка, – с улыбкой заметил Сандип.
– О, я бы счел величайшей милостью богов, если бы у меня была такая нежная и добрая внучка как госпожа Амрита, – вновь молитвенно сложив ладони, произнес старик. – Она очень внимательная и щедрая хозяйка, и все слуги в поместье ей преданны всем сердцем, как и я. И многие слуги в нашем доме замечали, что если к ней прикоснуться с чистыми помыслами, то Лакшми скоро непременно пошлет тому человеку удачу.
– Я слышал, она слепая, – как бы вскользь сказал молодой каскадер, не придавая последним словам старика никакого значения и считая их обычным деревенским суеверием. – Отчего с нею случилось такое несчастье?
– Случилась ужасная трагедия, шофер не справился с управлением и автомобиль с родителями Амриты сорвался в пропасть, – воздев руки вверх в знак глубокой скорби сказал старый садовник. – Сама госпожа Амрита чудом осталась жива, в чем мы все видим неизменное благоволение к ней великой Лакшми, и все же она ослепла из-за увечья. Господин Чанд – местный полицейский инспектор – подозревает, что эта авария произошла не случайно, она была подстроена. Но госпожа Парвати – бабушка Амриты, когда он поделился с нею своими подозрениями, решительно отмела их. Ни она, ни госпожа Амрита в покушение не верят, говоря, что у них нет врагов. И правда, как можно злоумышлять против таких хороших людей, как мои хозяева!!! Так что, авария – это несчастный случай, наши горные дороги весьма опасны для езды.
Старик замолчал, а Сандип взял на заметку имя инспектора Чанда, полагая, что столь бдительный полицейский пригодится ему в случае оказания сопротивления бандитам.
Готам начал показывать юноше участок для посадки новых цветов, которых Сандипу надлежало посадить после его отъезда.
– Госпожа Амрита распорядилась кроме календул посадить бархатцы, – сказал он, щуря свои подслеповатые глаза. – Я не успеваю это сделать, так как завтра на рассвете с группой паломников трогаюсь в путь, так что, милый, ты сделаешь эту работу, и еще я покажу тебе, какие растения нужно в первую очередь обрезать.
Сандип согласно кивнул ему головой и перед уходом, не сдержав любопытства, заглянул в пропасть. Она была очень глубокой, и на ее дне, сквозь острые камни бурлила и кипела, словно в казане над огнем падающая с огромной скоростью вода водопада. Красивое, но гибельное место. Упасть на увиденные Сандипом камни означало обрести на них вечный покой. Бабушка юной хозяйки была совершенно права, распорядившись поставить заграждение на обрыве и тем самым надежно защитив свою слепую внучку от падения. Теперь любящей госпожи Парвати не было, опекуншей несчастной девушки стала алчная тетушка, намеревавшаяся разбогатеть после ее убийства, но он, Сандип, сделает все возможное для того, чтобы это злодеяние не совершилось!
Примечание
Дхо́ти – традиционный вид мужской одежды, распространённый в Южной и Юго-Восточной Азии, в частности в Индии. Представляет собой прямоугольную полосу ткани длиной 2—5 м, обёртываемую вокруг ног и бёдер с пропусканием одного конца между ног.
» Глава 6
На рассвете Сандипа разбудили визгливые вопли чем-то недовольной Шьямаллы, распекающей служанок. Они были настолько пронзительными, что без труда проникали из господских покоев в отдаленное жилище садовника. Молодой человек быстро натянул на себя легкое одеяло, досадуя на то, что его сон прервали. Он хотел было еще немного поспать, но грубо нарушенный сон так и не вернулся к нему.
Поняв, что ему больше не удастся заснуть Сандип резко встал, освежил лицо чистой ключевой водой и, достав из кармана своего городского пиджака мобильный телефон, начал читать в интернете, как сажать бархатцы и ухаживать за другими садовыми растениями. Он был ненастоящим садовником, но при этом не хотел, чтобы растения пострадали от его небрежного ухода.
Садовника Готама уже не было; как старик говорил, он отправился в путь с паломниками на рассвете. Но уединение Сандипа нарушила Гита. Девушка внезапно вошла в комнату, где он лежал на старой кровати, изучая садоводческие термины, держа поднос полный всякой снеди.
– Господин Сандип, вот ваш завтрак, – с дразнящей улыбкой опытной чаровницы проговорила она, ставя поднос на стол. Девушка надела лучшие свои праздничные одежды, сделала яркий макияж, и считала себя на этот раз неотразимой.
Сандип посмотрел на блюда. Они выглядели весьма соблазнительно и явно предназначались не для обслуги, а для хозяйского стола. Гита ради него расстаралась, пытаясь ему угодить. На подносе красовались фасоль райма-масала, поданная с рисом басмати, карри с мидиями, закуска палак-панир из шпината и сыра, а также горячие лепешки с цукини и кориандром. На десерт ему предлагался индийский кофе с фисташками и пряностями. Молодому актеру была приятна такая забота, если бы не откровенное желание девушки его захомутать. Она уставилась на него выжидательным взглядом, и он заледенел. Но платить черной неблагодарностью за заботу было не в его правилах, и Сандип, благодарственно сложив ладони и чуть поклонившись Гите, нехотя взялся за еду, решив съесть только минимальное количество пищи, нужное ему для утреннего насыщения. Про себя он надеялся, что девица уйдет, но Гита не уходила. Удобно устроившись напротив него на колченогом табурете, она принялась его расспрашивать:
– Вы приехали к нам из столицы, господин Сандип?
– Да, из Дели, – подтвердил молодой человек, принимаясь за закуску палак-панир.
– Вы что-то не похожи на обычного садовника, – задумчиво протянула девушка.
– Я – дипломированный садовник с высшим образованием, господин Раджан взял меня на службу по этой причине, – чуть усмехнувшись, объяснил ей ее собеседник.
– А-а, вот оно что, – облегченно рассмеялась Гита, радуясь тому, что разрешилось ее недоумение. – Но почему вы решили работать здесь, в провинциальной глуши?!
– Мне предложили большое жалование, – в три раза больше, чем почтенному Готаму – я не мог от него отказаться, – коротко ответил Сандип, думая, что на этот раз навязчивая девица от него отстанет. Но его слова еще больше пробудили в Гите желание разговора с ним.
– Большое жалование – это хорошо, на него можно без проблем содержать семью, – сказала она, уважительно глядя на него. – Наверное, у вас есть невеста, и вы хотите скопить денег на свадьбу?! – вдруг радостно заключила девушка со свойственной ей деревенской прямотой.
Сандип поперхнулся при этих словах своим кофе. Как многие молодые люди он с опаской думал о своем возможном браке с какой-либо незнакомкой и не любил разговоров на эту тему. Самым страшным словом для отважного каскадера, исполняющего смертельно опасные трюки, было слово «женитьба». Молодой человек сердито посмотрел на девицу, которая напомнила ему о малоприятной для него брачной церемонии, означающей неотвратимые напасти с появлением у него молодой жены, и сказал:
– У меня нет невесты, и я не думаю жениться. А если и женюсь, то только на той девушке, которую выберет для меня моя мать. Прошу меня простить, госпожа Гита, но я должен работать.
И Сандип, взяв лопату, с решительным видом отправился в сад.
Холодность красивого юноши ничуть не огорчила Гиту. Наоборот, она несказанно обрадовалась, узнав, что он свободен и еще больше ощутила желание его завоевать. Свою неудачу она приписала своему деревенскому наряду – можно ли завоевать городского жениха, дефилируя перед ним в прабабушкином наряде, в домотканом сари? – и решила съездить в ближайший город за современными платьями, сшитыми по европейской моде, полагая блеснуть затем в них перед своим избранником в качестве чуть ли не столичной дивы.
На время Сандип был избавлен от ее приставаний, но его покой в очередной раз нарушила Шьямалла, прислав за ним служанку с приглашением пожаловать к ней. Юноша весь подобрался, полагая, что речь у них зайдет о том, как устранить Амриту. Однако злющая баба ничего толкового ему не сказала, а начала строить ему глазки и делать недвусмысленные намеки, и это притом, что главным ее украшением на момент встречи с ним являлись костыли. Но тактика его завоевания у нее была похожа на стратегию Гиты – она стала угощать его источающим соблазнительный аромат блюдом роган-джош с ягненком и прочими деликатесами, а также кормить задушевными речами. Сандип прикинулся дурачком-простачком, не понимающим зачем хозяйка делает слуге заманчивые авансы, и Шьямалла была вынуждена отступить, опасаясь, что если она явно обнаружит свои намерения, слухи о ее шашнях дойдут до мужа. Расстались они жутко недовольные друг другом, и начисто лишились обоюдного желания следующей встречи. Зато Сандипу повезло завязать хорошие отношения со слугами в доме и арендаторами в деревне, и он с пользой провел время, осваиваясь на новом месте. Сандип не забыл, что он по своему происхождению являлся выходцем из калькуттских трущоб, и даже головокружительный успех в мире Болливуда не внушил ему презрения к беднякам; он продолжал обращаться с ними как с равными ему людям.
Сначала молодой актер не без труда понимал речь местных крестьян, преимущественно говоривших на диалекте хинди хариани, но со временем он не только запомнил многие замысловатые слова, но и сам стал употреблять их в своем разговоре с жителями округи. Все они являлись арендаторами семейства Бали и зарабатывали на жизнь выращиванием кукурузы, ячменя, инжира, оливы и шафрана для пряности. Увиденные в деревне дома понравились Сандипу. В них не было признаков бедности, и чувствовался прочный достаток. Хозяева поместья явно не выжимали из своих арендаторов все соки ради личного обогащения, и простые люди могли жить, искренне благословляя их, и благодарили при этом богов и свою судьбу. Главной проблемой в жизни жителей деревни был недостаток воды, но усердие и трудолюбие помогало крестьянам получать хорошие урожаи.
Молодому человеку было легко общаться с местными жителями. В деревенской глуши кинотеатров не было, собственных телевизоров у крестьян тем более, и в Сандипе никто не узнал знаменитого актера, и считали его тем, за кого он выдавал себя – новым садовником поместья Бали.
Также Сандип не обошел вниманием четвероногих обитателей поместья, тем более, что он с детства любил животных за исключением надоедливых обезьян. Сторожевые собаки сразу заприметили нового садовника после того, как он щедрой рукой угостил их сахарными косточками, и подружились с ним. Слонам молодой актер с удовольствием насыпал душистого сена. Наиболее понравился ему среди них лопоухий любимец Амриты – Ратху, который спас ее, вытащив своим хоботом из горящей спальни. Был он дружелюбным и очень доверчивым существом, тянущимся к людям, ради Амриты отставшего от своего стада. Сандип привязался к нему как к младшему брату, которого у него никогда не было, и постоянно давал ему лакомство – то морковку, то яблоко. Обезьяны на удивление вели себя благовоспитанно – не шалили в поместье, не ломали ничего в саду, а только деловито пробегали по его дорожкам в место своего постоянного проживания – в банановую рощу – если посещали особняк. Новый садовник по достоинству оценил такое поведение, и у него исчезла неприязнь к этим хвостатым проказникам. Словом, у Сандипа со всеми обитателями поместья сложились хорошие отношения за исключением Гиты и тетушки Шьямаллы, которые положили на него глаз. А новое место жительства актера Кумара с каждым днем нравилось ему все больше.
Прекрасный большой сад поместья Бали, возле фонтана которого величественно прогуливались павлины с радужным оперением, представлял собою самое подходящее место для нирваны – блаженного состояния освобождения от жизненных забот и стремлений – которое когда-либо видел Сандип. Росли в нем кроме обычных яблонь, лимонов, оливы и инжира наговые деревья, усыпанные золотистыми цветками, кадамбовые деревья, и дерево ашока с коралло-красными цветами. Госпожа Парвати распорядилась посадить в своем саду все растения, которые воспевали поэты Золотого Века правления династии Гуптов (1) Асвагоса и Калидаса, и со временем сад Бали начал напоминать рай на земле. В этом большом саду пространство было красиво оформлено в виде двух беседок с вьющимися розами, клумб и парковой зоны. Имелся даже заповедник для бабочек, накрытый сеткой для защиты этих изящных созданий от охотящихся за ними птиц, и они беззаботно летали над тьямином и душицей, анемонами, розами и гвоздиками, сами напоминая собою порхающие цветы.
Было непросто поддерживать в постоянном порядке этот прелестный, но довольно обширный уголок природы. Но от природы способный Сандип быстро вошел в курс дела и научился справляться со своими новыми обязанностями так, как будто всю жизнь ухаживал за садовыми растениями и его работа в саду ни у кого не возбуждала подозрений, что он дилетант в этом деле.
Когда жизнь вошла в размеренную колею, Сандип снова задумался над тем, как бы ему встретиться с юной хозяйкой поместья. Из разговора слуг он узнал, что Амрита почти оправилась от сильной простуды, сопровождаемой сильным жаром. У него появилась надежда на скорую встречу с нею и на доверительный разговор. Тайный защитник Амриты склонялся к тому, что надо рассказать девушке о том, что из себя на самом деле представляют ее родственники, чтобы они ненароком не поймали ее в свою ловушку.
Узнав, что Амрита имеет обыкновение совершать прогулки к святилищу Лакшми через сад, Сандип принялся ждать ее на этой дороге, занимаясь прищипкой рододендрона. При появлении побегов с двумя-тремя листьями следовало удалять верхушки почек, и Сандип занимался этой работой, высматривая свою подопечную. И все равно просмотрел ее! Амрита появилась перед ним словно из воздуха, из солнечного света, пронизывающего сад, и совершенно неожиданно. Сандип заметил девушку только тогда, когда она подошла почти вплотную к нему, и его обдало облаком тонкого запаха дорогих духов «Demeter Fragrance Wisteria» со сладким запахом глициний.
– Скажите, это не вы – наш новый садовник? – спросила Амрита мягким голосом, и на ее лице появилось вопросительное выражение.
Молодой каскадер обернулся, посмотрел на нее и тут же забыл, чем он занимался непосредственно перед ее приходом. Перед ним стояла, нежно улыбаясь, прелестная шестнадцатилетняя девушка с правильными чертами лица и изящной фигуркой. Одета она была в скромное домашнее сари кремового цвета с широкой светлокоричневой каймой, длинный шарф дупатта целомудренно покрывал ее густые похожие на темный шелк волосы, и эта незамысловатая одежда придавала ей ненавязчивое очарование чистого юного существа.
– Почему вы молчите? – недоуменно спросила Амрита. Она смотрела сквозь Сандипа, но молодой человек мог поклясться, что его слепая собеседница видит нечто недоступное обычным людям. – Скажите что-нибудь, я – слепая и не могу вас видеть. Неужели никого нет?! Странно, ведь я явственно слышала лязг садовых ножниц, – печально заключила Амрита, как бы говоря сама с собою.
С осторожностью свойственной незрячим людям девушка поставила на землю свою корзину, протянула руку, ища в воздухе знакомые предметы. Ее попытка увенчалась успехом, она нащупала спинку садовой скамейки возле рододендрона. На лице Амриты появилось выражение нескрываемого облегчения, и молодой человек ощутил угрызения совести из-за того, что невольно воспользовался ее беспомощным положением, безмолвно рассматривал ее.
– Вы не ошиблись, госпожа, я действительно работаю здесь, обрезаю кустарник, – поспешно проговорил он. – Простите меня, что не сразу вам ответил от неожиданности.
Сандип умолчал о том, что ее появление стало для него приятным потрясением. Юноша смотрел на нее, затаив дыхание, смотрел так, словно до этого не видел женщин. Нет, женщин он, конечно, видел; многие его любовницы были куда ярче этой скромной деревенской красавицы, красивее и сексапильнее. Однако ни одна из них не пленяла его так сильно грациозной женственностью как эта слепая девушка, от которой исходил некий свет. Только ее одну он мог сравнить с мягким розовым рассветом погожего дня и нежным весенним цветком. Знакомые Сандипу красавицы при всей своей красоте всегда казались ему обычными женщинами, а вот Амрита напоминала неземное видение. Ее украшала одна лишь золотая цепочка на шее, но этой девушке не нужны были роскошные драгоценности. Она сама сияла и переливалась на солнце бриллиантом чистой воды блеском своих больших черных глаз, светом теплой улыбки, свечением матовой кожи. И, покоренный прелестью девушки Сандип, глядя на нее, чувствовал себя так словно долгие годы просидел в темной душной комнате, и тут внезапно отворилась запертая дверь, и к нему вошло сияющее солнце, несущее с собой золотой свет и жизнь.
– Я чрезвычайно рада, что вы согласились служить у нас и наши растения не остались без ухода, – чистосердечно сказала ему Амрита и ее лицо снова осветила ослепительная улыбка. – У моей тетушки Шьямаллы сложный характер и никто из округи не хотел поступать к нам на службу, только старые преданные слуги держатся. Тетушка ничем не обидела вас? – вдруг встревожено спросила она, опасаясь, что грубость ее старшей родственницы может вынудить нового человека покинуть ее дом.
– Ваша тетушка крайне неприятная особа, но не волнуйтесь, госпожа Амрита, никакие обиды с ее стороны не заставят меня покинуть службу у вас, – задушевно произнес Сандип, желая успокоить девушку.
– Надеюсь, со временем я смогу достойно вознаградить вас за ваши старания, Сандип, – облегченно вздохнув после его слов, сказала Амрита и наклонилась, ища на земле оставленную ею корзину с отборными яблоками, которые она приготовилась скормить своему любимому слону Ратху.
Сандип немедленно поднял корзину и так осторожно положил ее ручку на ладонь девушки, словно она была чрезвычайно хрупким фарфоровым изделием, которое может разбиться от одного грубого прикосновения. Амрита ласково поблагодарила его за помощь и пошла дальше по дороге к святилищу Лакшми к изгороди, за которой ее уже ждал слон. Молодой актер, забыв про кустарник, смотрел, не отрываясь, ей вслед. Амрита еще не скрылась из виду, а он уже принялся мечтать о новой встрече с нею. Его сердце не отпускало ощущение чуда, которое несла с собой эта девушка. Небо, горы, земля, окружающий его сад – все они выглядели по-прежнему, как и до первой его встречи с Амритой Бали. Но Сандипу казалось, что с появлением Амриты он попал в какой-то другой, лучший мир и ее присутствие всегда будет дарить ему чувство непонятного, но упоительного счастья.
Примечание
(1) – Государство Гуптов (санскр. गुप्त, gupta, хинди गुप्त राजवंश) – государство в Индии под началом династии Гупта, существовавшее в IV—VI веках. Время правления Гуптов вошло в историю Индии как своего рода золотой век, когда были выработаны основные каноны национальной литературы, изобразительного искусства, архитектуры и философии.
» Глава 7
Поездка Гиты в город, на которую она возлагала большие надежды, оказалась удачной. Она не только купила европейскую одежду по выгодной для себя цене, но и приобрела много модной бижутерии, которая подходила к ее нарядам. Подруге Амриты можно было гордиться еще одной победой над мужским полом – яркую, словно тропическая птица девушку заприметил молодой веселый водитель местного автобуса, но Гите не было никакого дела до горящих глаз влюбленного парня, останавливающего автобус в неположенных для остановки местах из стремления угодить ей. Перед ней замаячил желанный успех покорения холодного красавца, завоевавшего ее высокомерное сердце, и больше она ни о чем не желала думать.
Гита не стала задерживаться в городе, после того как обновила свой гардероб и вернулась в поместье Бали с набитыми одеждой чемоданами, мечтая поскорее блеснуть в приобретенных обновках перед своим избранником. Не догадываясь о том незабываемом впечатлении, которое ее слепая подруга произвела на Сандипа, влюбленная красавица сделала новую попытку завоевать сердце неприступного нового садовника. Дождавшись, пока работники и слуги удалятся на обед, она пришла к Сандипу с новой порцией угощения одетая в этот раз в городское платье европейского покроя на следующий день после первой встречи Сандипа и Амриты.
Сандип в это время подтягивался на самодельной перекладине не желая терять во время отпуска физическую форму. Гита получила прекрасную возможность полюбоваться его мускулистым телом без малейшего изъяна и оценить его незаурядную мужскую выносливость. Это зрелище привело ее в восторг и пробудило еще большее желание добиться ответной любви от молодого человека. Сандип тоже не остался к ней равнодушным. Девушка была чудо как хороша в своем новом наряде, которое соблазнительно обрисовывало все изгибы ее совершенного тела, и молодой каскадер при ее оклике оглянулся и застыл, отдавая невольную дань мужского восхищения красотой девушки и прерывая для этого свои упражнения.
Решив, что на этот раз она достигла цели, Гита заразительно засмеялась, набросила свой шифоновый шарфик на шею молодого человека и притянула его к себе, словно быка на веревочке.
– Сандип, теперь ты не осмелишься утверждать, будто я недостаточно хороша для тебя, – кокетничая с ним, проговорила она.
Молодой каскадер тут же пришел в себя от ее слов как от холодного душа. Он резко сорвал с себя шарфик юной обольстительницы и сдержанно произнес:
– Вы меня с кем-то спутали, госпожа Гита. Поверьте, я не из тех мужчин, которые похотливыми козлами скачут от одной юбки к другой и буду весьма вам признателен, если вы избавите меня от знаков вашего неуместного внимания.
Гите ничего не оставалось, как удалиться не солоно хлебавши. Она с самого начала не очень-то нравилась Сандипу, а после того как он повстречал Амриту, то вовсе утратил к ней интерес.
Очарованный незрячей девушкой, Сандип начал настойчиво искать новых встреч с нею. Он в первый же вечер подошел к хозяйскому дому только для того, чтобы увидеть ее силуэт в окне и простоял три часа кряду, неотрывно глядя вверх. Июньская ночь выдалась чудесной; звезды не только высыпали на черное бархатное небо, но и летали по земле в виде светлячков, мерцающих в темной траве. Амрита тоже не осталась равнодушной к ночному волшебству темной поры суток и вышла на балкон подышать свежим воздухом, напоенным ароматом садовых цветов. Сандип тогда почувствовал себя вознагражденным за все испытанные им лишения. Освещенная лунным сиянием, одетая в белую ночную сорочку, погруженная в свои мечты Амрита показалась ему еще более прекрасной, чем по время их первого разговора. Прекрасной настолько, что Сандип внутренне спрашивал себя, не обман ли зрения и прочих чувств заставляет его считать юную хозяйку поместья Бали чем-то вроде небесной апсары – божественной танцовщицы царства Индры, чудом очутившейся в мире смертных людей. И ему после разговора с Гитой захотелось найти ответ на эту загадку его непредсказуемой судьбы, сблизиться с Амритой настолько насколько это было возможно в его положении.
Улучив удобный момент, Сандип пошел к Шьямалле и убедил ее найти предлог для новой встречи Амриты с ним.
– Мне нужно втереться в доверие к вашей племяннице. Так будет легче устроить «несчастный случай» для нее, который ни у кого не вызовет подозрений, – веско сказал он.
Алчная женщина легко согласилась помочь ему, понимая и одобряя подобный ход рассуждений. Подождав пока Амрита вернется из святилища богини, она послала за нею свою горничную.
Амрита послушно пошла к старшей родственнице, которая по закону была ее опекуншей и как бы заменяла ей мать. Ушлая Шьямалла с выгодой для себя использовала эту ситуацию. Она с самого начала своего пребывания в поместье чувствовала себя полновластной хозяйкой в особняке. Сразу по приезде жена дядюшки Раджана без стеснения поселилась в покоях погибшей матери Амриты Сукхды и стала распоряжаться слугами как рабами. Слепую племянницу она тоже третировала, становясь ласковой с нею только тогда, когда ей хотелось выманить у Амриты ее очередное драгоценное украшение. Амрита легко отдавала свои ценные вещи ненасытной тетушке, наивно радуясь ее временному притворно ласковому обращению и надеясь, что дорогие подарки помогут ей смягчить ее недоброе сердце. Но Шьямалла была ласкова только до тех пор, пока не получала вожделенную вещь и так было не один раз. Поняв это, Амрита все равно делала ей подарки, они помогали на время установить хрупкий мир в доме и ограждали слуг от тетушкиных нагоняев. Послушание тоже помогало до некоторой степени смягчить Шьямаллу, и потому девушка беспрекословно слушалась тетушку, словно тоже была ее служанкой.
Амрита застала тетю в гостиной женской половины дома. Шьямалла отдыхала, лежа на диване, лакомилась горячим шоколадом и думала какое бы дать потруднее задание строптивому садовнику, который нахально пренебрег ее женскими прелестями.
– Вы меня звали, тетушка? – мягко спросила девушка.
– Да, Амрита, – отозвалась Шьямалла и заворочалась на диване, устраиваясь с наибольшим удобством для себя. Пружины жалобно заскрипели под ее массивным телом и скрипели довольно долго, пока она не нашла удобную для себя позу. Тогда жена дядюшки Раджана повернула голову к племяннице и повелительно произнесла: – Вот что, девочка, сбегай к новому садовнику. Все служанки заняты делом, а мне нужно, чтобы кто-нибудь дал ему мое поручение.
– Слушаю вас, – почтительно отозвалась Амрита.
– Пусть этот… как его?!... Сандип ловит мне черноголового трагопана каждый день на завтрак, – морщась от боли в ноге, произнесла Шьямалла.
– Тетушка, но у нашего нового садовника и так много работы, когда ему выполнять ваше поручение? – растерянно проговорила девушка.
– А ты не рассуждай, а выполняй, что тебе велено, – прикрикнула на нее тетушка. Шьямаллу ничуть не мучила совесть из-за того, что она посылает беспомощную племянницу во власть молодого наемного убийцы. Как и прежде значение для нее имела только ее доля с тех десяти миллионов, которые она должна была получить за продажу поместья Бали. Ее интересовало только то, как скоро Сандип расправится с Амритой и она станет еще богаче от этого преступления.
Переведя дух, Шьямалла еще более резко сказала, желая подавить сопротивление Амриты в зародыше: – Что у тебя за манеры появились спорить со старшими?! Мы платим Сандипу приличные деньги, пусть он старается. Мне доктор прописал бульон из трагопана для скорейшего выздоровления и без него не обойтись.
– Если так, то конечно я передам новому садовнику ваше пожелание, – послушно отозвалась Амрита и направилась к выходу, стремясь поскорее выполнить данное ей тетушкой неприятное поручение.
В темном мире жизни Амриты ее зрением были слух и осязание и в пределах поместья слепая девушка не испытывала трудностей с передвижением. Аккуратно пересчитывая ступеньки, она спустилась со второго этажа на первый, затем с крыльца на садовую дорожку, по которой и направилась к домику садовника.
По дороге девушка переговорила со встречными слугами, интересуясь, как у них обстоят дела. Она искренне хотела сделать для них все, что было в ее силах, и старалась, чтобы в поместье жизнь протекала по распорядку, заведенному госпожой Парвати. Слугам вовремя платили жалованье, слонам давали отборные сладкие яблоки, и обезьянам спелые бананы. Амрита вдвойне испытывала отраду как от своих личных стараний, направленных на благо окружающих ее живых существ, так и от мыслей, что покойная бабушка, наблюдая за нею с того света одобряет ее поступки.
Неподалеку от нужного Амрите домика на ее нежное плечо опустился влажный хобот, и девушка радостно воскликнула:
– Это ты, Ратху?
Слон сдержанно выдохнул, подтверждая.
– Вот тебе вкусная морковка, – сказала Амрита, быстро доставая лакомство из сумки, перекинутой за ее плечо. Ратху с удовольствием подхватил хоботом большую морковь, отправил ее в рот и захрустел сочным овощем.
– Уже во второй раз я тебя застаю на этом месте, а не возле своего балкона. Что, ты подружился с Сандипом и теперь с ним ищешь встречи, а не со мной, – любовно пожурила своего четвероного друга девушка.
Слон виновато переступил с ноги на ногу.
– Ладно, я не обижаюсь. Должно быть, Сандип в самом деле хороший человек, если ты тянешься к нему, – задумчиво произнесла Амрита, думая про себя, что привязанность ее слона – это лучшая рекомендация для нового садовника, внушающая ей доверие. Она хотела идти дальше, но тут край ее сари требовательно подергала маленькая лапка.
– А-а, Джафар! – ласково произнесла девушка, узнав вожака обезьяньей стаи. – Сейчас я распоряжусь, чтобы вам дали бананы.
В ответ на ее зов дворовой слуга принес корзину бананов, и Джафар со своими сородичами немедленно приступил к пиршеству. Обезьяньи лапки начали ловко снимать кожуру со спелых плодов, а зубки работали, не переставая, выдавливая сладкий сок из податливой мякоти. А Амрита пошла дальше, пока не дошла до конца дорожки. Нащупав низкие перила, она положила руку на них, поднялась на порог небольшого жилища и вошла в комнату, которая сразу служила и столовой и кухней.
– Сандип, вы здесь? – спросила девушка нежным голосом.
Сандип как раз занимался починкой своей разорванной куртки. Неумело делая стежки, он зашивал края большой дыры, и шитье у него от непривычки шло вкривь и вкось. Заслышав голос полюбившейся ему девушки, молодой человек с готовностью оторвался от неблагодарного дела и радостно отозвался:
– Да, я здесь, госпожа Амрита! Что вы хотели?
– Мне неловко говорить об этом, но тетушка послала меня к вам со своим поручением, – смущенно сказала Амрита.
– Слушаю. Чего же требует госпожа Шьямалла? – с иронией спросил молодой каскадер.
– Она хочет, чтобы вы на завтрак ловили ей черноголового трагопана. Ей врач его прописал, – призналась девушка.
– Что это за животное? – с недоумением спросил Сандип.
– Это местный фазан, он водится неподалеку в гималайских лесах, – упавшим голосом объяснила ему его прелестная собеседница. – Сандип, мне так неудобно. У вас и без того много работы, а тут еще новая вам забота – ловить птицу, которая к тому же водится не здесь, а в отдаленном лесу.
– Не беспокойтесь, госпожа Амрита, я решу эту проблему, – успокаивающим голосом сказал девушке Сандип, думая про себя, что никакого трагопана Шьямалла не получит. Этой тучной особе для поправки здоровья нужна была строгая диета, а не новые деликатесы.
– Значит, это распоряжение тетушки вас не затруднит?! – обрадовалась Амрита.
– Не затруднит, – улыбаясь, подтвердил молодой человек.
– Я так рада! – по-детски весело захлопала в ладоши девушка и спросила: – Чем вы сейчас занимаетесь, Сандип?
