Текст книги "Душа планеты"

Автор книги: Виктория Любимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Делает из меня машину для убийства. Снова мозг заполонили темные мысли. Вот будет глупо, если та, кого эта женщина научила стрелять, однажды пробьет ей сердце свинцовой пулей…

Я выстрелила, представляя, что вместо консервной банки на скамейке сидит сама Воин. Снова раздался оглушительный выстрел, и банка слетела с лавочки, теперь украшенная дыркой в середине дна. В яблочко. Я, словно гангстер, дунула на дуло пистолета, довольно ухмыльнувшись. Получай, диктаторша.

– Ты похожа на мою сестру, – внезапно проговорил детский тоненький голос за моей спиной. Я вздрогнула, и (во всяком случае, мне так показалось) покраснела, застуканная наедине со своими садистскими мыслями.

Обернулась. Вайлис стояла передо мной на расстоянии метра. Девочка отпрянула прочь, как только увидела мое лицо. В ее широко раскрытых зеленых глазах застыл ужас. Но отчего она так на меня смотрела, я не могла понять.

– Т-ты… – сбивчиво начала она, – ты забрала ее тело!

Едва она произнесла это обвинение, ужас в ее глазах смешался с гневом. Такое заявление огорошило меня, и я сама испугалась резкого всплеска ее ярости, невольно отступив на шаг назад.

– Я… Я не забирала. Это твоя мать, она… – не знаю, почему я вдруг начала оправдываться перед ней, ведь я не обязана этого делать. Имеют ли смысл оправдания за то, в чем я не виновата, тем более для ребенка, отставшего в развитии на семь лет из-за психологической травмы? Да, но вот одну деталь в своем размышлении я упустила. Психологическая травма связана ни с кем иным, как с Кариадой, в теле которой и находилась моя душа. Но и не это являлось загвоздкой, а то, что никто ничего не сказал ребенку о том, что Воин переселила мою душу в тело сестры Вайлис.

– Ты украла у меня мою сестру, – голос девочки был похож на что-то среднее между шипением и шепотом. Она встала в боевую стойку, вытянула руки перед собой, зло сузив глаза. В ее ладонях начали образовываться сгустки серебристой энергии, которые увеличивались в размерах с каждой секундой. Я испугалась, и пистолет выскользнул из руки, мягко упав на землю. В этот момент мне даже в голову не приходило, что способности девочки настолько малы, что она не сможет навредить человеку.

Когда сгустки оторвались от ее ладоней и пустились по прямой траектории в меня, я вскрикнула и машинально выбросила руки вперед, защищаясь.

И вдруг почувствовала тепло, как и тогда, когда пыталась вызвать Дар. Оно разливалось по телу, начиная от сердца, и, когда достигло кончиков пальцев, внезапно оторвалось от них и понеслось прочь в виде потока серебристой энергии. Тепло пульсировало во мне, и снова отрывалось от рук, увеличивая поток. От его нарастающей мощи меня качнуло. Сообразив, что происходит, я резко опустила руки, и энергия тут же перестала вырываться из них.

 Это был Дар, наконец-то у меня получилось, но рада я не была. «Вайлис!» – прозвучало в голове. Теперь я не боялась ее; меня пугало то, что могло случиться с ребенком. Вайлис больше не стояла передо мной и не угрожала мне. Где же она? Вдруг я убила ее своим Даром?!

Я закрыла глаза и про себя стала считать до десяти. Обычно это помогает мне успокоиться. И где-то на цифре пять я широко распахнула их, застигнутая врасплох новой мыслью. Почему я стою?! Может, она умирает, а я могу спасти ей жизнь, но я стою, как фонарный столб! Оглянись же по сторонам, она не должна исчезнуть!

Я воспользовалась советом внутреннего голоса и начала глазами искать Вайлис.

Долго искать не пришлось. Я подбежала к бетонной стене, примыкавшей к бункеру, где в углу обнаружила девочку. Она сидела, прижавшись к холодному бетону, и смотрела на меня широко открытыми испуганными глазами, из которых сами собой лились слезы. Ребенок судорожно и часто дышал, не спуская с меня глаз, не моргая, не двигаясь. Господи, что же я наделала! Я осмотрела Вайлис с головы до ног, присев на корточки рядом с ней. На животе легкое светло-желтое платьице было прожжено. Под дымящимися лоскутками ткани алели и чернели ожоги.

От такой картины мои зубы вот-вот начнут отбивать чечетку, и я сжала их так сильно, что почувствовала боль в челюсти. Но это ощущение было просто дискомфортом по сравнению с тем, что испытывала Вайлис. Это я виновата… Тело начало невольно дрожать, не подчиняясь мне, когда я осознала эту мысль и поднесла руки ладонями к глазам. Они тоже дрожали. Эти руки едва не убили ребенка…

– Сатурна, – голос был совсем не детским. Это был даже не голос – хрип, вырвавшийся из ее легких вместе с кровью. Я резко оторвалась от рассматривания своих ладоней, переведя взгляд на девочку. Мои глаза были широко распахнутыми от ужаса, как и ее. Затем она издала новый хрип. – Я…Я видела как… ты, Брайан, Ричи… все…Все вы убегали от тянущихся за вами зеленых щупальцев… А я… А я… я смотрела…с неба… И… не могла помочь…

Я помотала головой в ответ на ее слова. Видимо, девочке досталось так, что она не понимает, что говорит. Как же это могло произойти?!

Опомнившись, я побежала прочь от  Вайлис. Нужно найти Ричи. Почему-то, в последнее время, мы часто нуждались в ее помощи.

Спустя полчаса я сидела в своей комнате. «Хранилище Воспоминаний» – так я называла ее в тайне от всех. Даже не потрудилась прибраться тут, ну или хотя бы стереть слой пыли со стола. Эта комнатушка не являлась мне домом, и я представляла, что скоро уйду отсюда и, наконец, вернусь домой. Незачем обживать комнату, из которой скоро уеду. Глупо, но эта мысль придавала немного надежды.

Я сидела на кровати, закрыв лицо руками. В таком положении, казалось, я провела вечность, хотя на самом деле прошло всего полчаса. В мед-отсек, повидать Вайлис, я не осмелилась зайти, потому что чувствовала огромную вину перед ней. И мне было… ну, стыдно. Эту комнату и мед-отсек разделяла всего лишь железная стена, и думалось, что девочка смотрит на меня сквозь железо обвиняющими злыми глазами. Эта пугающая и глупая мысль не желала покидать голову. Вайлис ничего бы мне не сделала, так как не могла применить Дар к человеку, а я едва ее не убила. Едва не убила ребенка. Взгляд испуганных детских глаз не шел из головы.

Я потерла руками лицо, будто стирая несуществующие слезы. Она меня никогда не поймет и не простит, и будет винить за это всю жизнь.

И ко мне это тоже относилось. Я никогда не забуду того, что сделала. С каждой минутой жить жизнью Кариады становилось все труднее и труднее, и я снова пожалела, что покончить с собой не удалось. Ведь именно  эти руки натравили Дар на ни в чем не виновного ребенка.

Я сидела и ждала, хотя не знала, чего именно. Ждала, что самообвинения во мне поутихнут, или ждала, что кто-то придет утешить меня и сказать, что все это просто дурацкий ночной кошмар? Слеза соленой каплей покатилась по щеке, и я размазала ее ладонью по лицу. Воспоминания ножом пронзили душу. Когда я была маленькой, иногда просыпаясь от ночных кошмаров, бежала к маме. Она просыпалась, успокаивала меня и клала рядом с собой, целуя в лобик и обнимая. И я засыпала сладко и крепко…

Стук в дверь вырвал меня из прошлого. Настоящее снова сомкнулось на шее обвиняющей петлей. Я встала, раздумывая, открывать или нет. Ни с кем не хотела разговаривать, но, вдруг мой гость поймет меня и попробует хоть как-то успокоить. Медленными шагами я направилась к двери и открыла ее. За порогом стоял именно тот человек, которого я не желала видеть больше всего. Я хотела захлопнуть дверь, но Воин положила свои пальцы на дверной косяк так, что если бы я ее закрыла, то обязательно их прищемила бы.

– Я не хочу разговаривать, – только и выговорила я.

– Ты винишь себя, – сразу догадалась Воин. Ее брови поползли друг к другу, делая морщинку на переносице глубже и резче. Я едва заметно кивнула. Наверное, она сейчас будет осуждать меня за случившееся, но я была достойна этого. Как мать Вайлис, она имела полное право обвинять меня в том, что случилось. По крайней мере, на ее месте я бы поступила именно так. Я отошла от двери, приготовившись к обвинениям, и инвалидная коляска провидицы въехала в мою комнату.

– Будет звучать глупо, – я пожала плечами, – но, это произошло не специально.

– Память тела, – Воин недобро усмехнулась, и по моей спине пробежал холодок. – Я не буду тебя винить. Ты сделаешь это за меня. Зато ты научилась пользоваться Даром.

Я хотела что-то ответить в свое оправдание, но тут до меня дошло, что провидица ждёт совсем другого ответа. Воин не будет меня винить. Она не будет мучить меня разговорами о том, как нехорошо злоупотреблять Даром?.. Еще немного помедлив, пораженная ее словам я выпалила то, что первое пришло в голову:

– Но я до сих пор не знаю, как у меня вышло!

– Не правда. Все так учатся. Когда ты сделаешь что-то единожды, в следующий раз обязательно будет легче. Ты ведь помнишь, что ты в тот момент чувствовала? – Воин выдержала небольшую паузу, давая мне ответить, но я промолчала, потому что не знала, какой ответ дать на этот вопрос. Посекундно восстанавливая в памяти происходящее, я услышала, как она продолжила говорить: – Так заставь себя почувствовать это снова, и ты увидишь, что у тебя получится…

Последние слова провидицы доносились словно издалека. Вспоминая свои чувства, я вновь ощутила тепло, исходящее прямо от сердца, разливающееся вместе с кровью по всему телу. Что бы еще больше сосредоточиться, закрыла глаза. Тепло дошло до кончиков пальцев, но, вместо того, что бы разогреться еще больше, как в тот раз, когда я тренировалась, оно начало медленно отделяться от них.

– Перестань сейчас же!

Я открыла глаза, и лишь мельком увидела, как серебристый свет потухает в моих полусжатых руках. Выкрик Воин заставил меня остановиться. Еще бы чуть-чуть, и дело могло бы стать непоправимым.

– Я… – только и смогла выговорить я. У меня снова получилось, но я опять же не испытала радости. От моих рук могут пострадать невинные люди…

– …Если ты не научишься контролировать Дар, – вслух закончила за меня провидица. – Вскоре ты сама поймешь, как это делать. А пока, я могу сказать, что ты добилась первого успеха. Поздравляю.

Я молча наблюдала, как Воин открывает дверь и выезжает на коляске из комнаты, и тут вспомнила, что хотела у нее спросить.

– Подождите! – провидица обернулась, готовая выслушать меня. – Вайлис. Она сказала, что у нее было видение. Она видела всех нас убегающими от алгаев, а сама не могла ничем помочь. Это может что-то значить?..

Воин резко обернулась через плечо и тяжело вздохнула. При этом шланг, идущий от коляски к ее голове, сильно раскачался, и мне почему-то показалось, что он может оторваться от металлических пластин на затылке провидицы.

            – Были моменты, когда Кариада использовала свой Дар на людях, – начала она. – Эти люди видели отрывки ее прошлого. Самые плохие моменты ее жизни. Но, ни в твоем, ни в ее прошлом не могло быть ничего похожего на то, что ты рассказываешь. Она не видела никого из нас, живущих в бункере никогда. А ты тоже не была знакома с нами до недавнего времени. Смею предположить, что это – будущее.

Больше не говоря ни слова, Воин направилась прочь от моей комнаты, а я так и стояла с открытым от удивления ртом, словно статуя, пораженная ее предположением.

«… я смотрела…с неба…» – воспоминанием отозвались в голове хрипы Вайлис.

По коже поползли мурашки, и мысль о том, что Вайлис может умереть замерла на кончике языка.

            «С неба…»

Глава 18

Земля. Лондон. Рейсовый лондонский шатлопорт №7 . 2114 год, 25 февраля, 19:09 по данным СВ.

Эвелиса

Холодный ветер обдувал открытые плечи. Как же здесь холодно! Ну, удивляться не следовало, в феврале в Европе всегда холодно, в то время  как в Милирии в этом же месяце невыносимо жарко. Всё дело в том, что Милирия и Европа расположены по разные стороны от экватора. В один и тот же месяц в южном полушарии погода была противоположна погоде в северном. Да, когда твоя мать – учитель географии, об этом трудно забыть, но когда ледяной ветер заставляет тебя дрожать от холода, забыть об этом еще труднее.

В Лондон мы прилетели на одном из рейсовых шатлов примерно десять минут назад, и теперь направлялись в кафе, находящееся на территории шатлопорта. Никто из нас троих не хотел есть (в рейсовом шатле кормили сытно и неплохо), но надо было где-то скрыться от холода, и мы единогласно решили, что кафе – как раз то место, где холодный порывистый ветер не сможет нас достать.

В помещении оказалось тепло, и я расслабила плечи, наслаждаясь отсутствием ветра. Тут играла какая-то тихая спокойная музыка, и было просторно и почти безлюдно. Заняты лишь три круглых столика, сделанных из неопластика. К слову, среди мебели и декора кафе преобладал именно этот материал. Столики и стулья, так же как и стойка, были сделаны из неопластика разных цветов в гамме от голубого до зеленого. Так же в дизайне помещения присутствовал и белый цвет. Например, люстры с квадратными торшерами светились ярче оттого, что эти торшеры сделаны из  белого тонкого неопластика. Как начинающий дизайнер, я обращаю внимание на такие мелочи.

Мы сели за столик у одной из стеклянных стен кафе. Они были слегка затемненные, и из-за этого серые тучи, заволакивающие солнце, созерцаемые мною через стекло, казались еще тяжелее и свинцовее.

Всё время в пути мы молчали, будто сговорившись. Последний наш разговор состоялся еще в шатлопорте в Гегенонне, когда мы ждали шатл. Тогда мы обговаривали мою сомнительную идею, благодаря которой  и решили отправиться в Лондон. Именно в этом городе и находилась контора голожурнала «Мировые новости». Об этом знал каждый, так как журнал являлся одним из самых популярных в мире. Точный адрес конторы мы тоже узнали, а точнее, нашли в Сети с помощью голографа. Моя идея заключалась в том, чтобы попасть на тот же корабль, что и журналистка Алиса Ден, чтобы обнаружить на планете Онорак людей, имеющих Дар и найти вход в бункер, о котором говорил Брайан, снаружи. Но была одна загвоздка – я не имела понятия, как пробраться на корабль. В Лондон мы прилетели, контору найти не составит труда…но что дальше? Сейчас и предстояло выяснить детали.

– Итак, надо додумать твою идею, – заговорил Брайан, словно читая мои мысли. (А может, он и вправду их прочёл?) Парень положил локти на столик и задумчиво стал рассматривать свои руки. Его размышления прервал официант, подскочивший к нам в тот самый неподходящий момент, когда предстояло заняться разработкой плана. В Милирии, в большинстве заведений, таких как кафе, рестораны и так далее, для того, чтобы что-то заказать, использовались специальные приборы, которых тут почему-то заменяли официанты.

– Что заказывайте? – скучающим тоном спросил этот молодой худощавый парень.

Мы втроем, застигнутые им врасплох молчали. Как я упомянула раньше, есть никто не хотел. Первым нашелся Деклак (теперь, когда мы были объединены одной и той же бедой, мы решили, что будем обращаться на «ты», поэтому называть его мистером Талли было бы уже не так уместно).

– Один капучино, пожалуйста, – сказал он, отправив официанта за заказом.

Тут я заметила, что на столике лежало меню, на котором сейчас и покоились руки Брайана. И, правда, обычные люди приходят в кафе для того, что бы попить кофе или перекусить, а не обсуждать какие-то безумные планы и идеи. Из этого напрашивается вывод, насколько мы перешагнули ту границу, которая разделяет нормальных от психов. Может, это весьма странные мысли, но всё же…

– Думаю, вы не обидитесь, на то, что я заказал всего один, – обратился к нам Деклак. – Мы же не кофе пить сюда пришли, а наличные могут еще понадобиться.

Я кивнула. Брайан даже не обратил внимания на это высказывание. Всё внимание парня было приковано к экрану его голографа, который через каждые несколько секунд потухал с еле слышным шумом помех. Старый у него был прибор…

– Хм… – протянул Брайан, не отрываясь от экранчика, – думаю, я знаю, как нам попасть на корабль. Смотрите.

Парень ловко провел указательным пальцем по экрану, и тот увеличился вчетверо, затем повернул свою руку так, что бы этот экран оказался прямо у нас перед глазами. Дисплей все так же периодически потухал, текст на открытой странице Сети иногда пропадал, сменяясь помехами, но, в целом, можно было разобрать, что тут написано.

«Алиса Ден. Постоянный и ведущий журналист голожурнала «Мировые новости». Автор лучших скандальных статей…» – дальше я читать не стала. Потому что внимание привлекло фото справа от этой статьи. На нем была изображена блондинка с распущенными волосами, в больших темных солнечных очках, с аккуратненьким носом и полными губами, накрашенными бледно-персиковой помадой. И, кстати, сразу было видно, что она не натуральная блондинка, в отличие от меня. Я всегда гордилась своим натуральным цветом волос, и…

– Что?! – вскрикнула я, смотря в глаза Брайану. Люди за соседним столиком обернулись на мой слишком громкий голос, но мне было не до этого. – Нет, это же просто…

– Безумие?.. – закончил он. И попал в точку.

– О чем это вы? – вмешался Деклак, который, похоже, не уловил, о чем мы вдвоем сейчас подумали.

– Но вы так похожи с ней, почему бы в один прекрасный момент не подменить ее тобой?

Помниться, недавно, я что-то думала о психах. Нет, я пересмотрела свое мнение. Псих тут был только один.

Кажется, теперь и до Деклака дошло, что мы имели в виду, и он выразил своё мнение приглушенным голосом, резко контрастировавшим с моим криком.

– Это опасно. Если кто-то вдруг узнает о подмене, то ей придется нелегко. Да и к тому же нами там точно некого будет подменить. А одна Эвелиса не справится, – потом он подумал, почесав подбородок, на котором все заметнее становилась разросшаяся щетина, и добавил: – Если конечно не сможем представиться ее друзьями… или охраной, или кем-то еще в этом роде.

Да они оба сумасшедшие! Говорят обо мне так, будто меня и вовсе тут нет, не спрашивая моего мнения!

– Есть с этим проблемка, – немедля ответил Брайан. – Эта женщина известна тем, что не имеет личного водителя и не таскает с собой охрану… И вообще, она живет одна. Чокнутая отшельница-феминистка.

– Да кто вам сказал, что я на это соглашусь?! – прервала я, как можно тише, но все равно получилось громко.

Брайан погасил голограф и внимательно посмотрел на меня.

– Эвелиса, – спокойно начал он, – если ты хочешь помочь, то придется это сделать. К тому же, на корабле мы сможем укрыться от людей СВ.

Не знаю, насколько трудно меня убеждать, но у этого парня талант к убеждению. Последний довод являлся не просто весомым, а решающим. Я представила себе тех людей в черном, которые не столь давно похитили меня и уже не единожды пытались убить. Спасало только чудо. Чудо в лице Брайана и Деклака. Еще один повод помочь им. Я же обязана им за своё спасение!

Я молча кивнула.

Вскоре пришел официант, и нам пришлось на время прервать разговор. Парень взял с подноса чашку капучино и поставил ее перед Деклаком.

– Хорошо, – подытожил ДОМовец, делая большой глоток кофе, когда официант ушел. – Тогда идем, найдем эту контору. Проследим, где живет журналистка и… и на следующий день нападем на нее и подменим Эвелисой.

И это говорил милиционер – блюститель порядка и закона. Удивительно, что делают с людьми трудные жизненные ситуации…

Глава 19

Земля. Лондон. Старый город . 2114 год, 25 февраля, 21:16 по данным СВ.

Деклак

Вечер незаметно превращался в ночь. Всюду зажглись фонари, оранжевым светом обозначая полупустые площади и улицы. Низенькие домики, расположенные по двум сторонам от дорог, выделялись черными разновысокими глыбами на фоне матового темно-синего, затянутого тучами неба. Словно в ответ на упоминание о пасмурной погоде, начал накрапывать мелкий дождик, неприятно щекоча лицо. Вскоре моя новоприобретенная в Гегенонне светло-коричневого цвета рубашка промокла и стала темно-коричневой, прилипнув к телу. Я поёжился.

По правде говоря, даже просто увидеть старый район Лондона – уже стоит того, чтобы мокнуть под мерзким дождиком. Это был почти центр разросшейся столицы Англии, и архитектура здесь не менялась с две тысячи двенадцатого года. Таких городов я еще не посещал, учитывая, что не бывал за границей вообще ни разу. Было очень удивительно не видеть здесь так называемых «верхних улиц», состоявших из разных уровней этажей небоскребов, а их здесь не наблюдалось. Ни одного высотного здания на территории Старого города. Прямо как на фотографии из старого доброго учебника истории. Кстати говоря, на том фото еще была изображена башня Биг Бэн, которая сейчас возвышалась поодаль воочию, подсвечивающаяся сотнями тысяч огней, высившаяся словно маяк среди остальных домов и магазинов, не сравнимых с ней ни в яркости, ни в величине.

Вся эта картина, безусловно, производила огромное впечатление, но нельзя было забывать, ради чего мы все-таки на самом деле торчим под этим мелким моросящим противным дождем уже несколько часов кряду, стоя настороже за углом одного из домов.

Я и Брайан ждали, когда Алиса Ден выйдет из конторы «Мировых новостей», и уже отчаялись, думая, что она сегодня вообще сюда не приходила. Если она так и не появится, то наш план рухнет. Его детали заключались в том, чтобы встретить журналистку и увести подальше от этой улицы, полной микрокамер, которые, по пути сюда мы сразу приметили, к проулку, где нас ждала Эвелиса. На камерах это бы выглядело так, будто мы просто ее сопровождаем, и не вызвало бы подозрений. Хотя бы временно.

Контора «Мировых новостей» представляла собой такое же низкое здание, как и дома по соседству. Окна желто-белыми квадратами выделялись на фоне его темно-серого корпуса. Наверное, за их стеклами до сих пор кипела какая-то журналистская работа. На своем рабочем месте я тоже нередко засиживался допоздна, и прекрасно мог себе представить, как сейчас себя чувствуют те, кто там, за стеклами, эту работу выполняет.

Из мыслей меня вырвало прикосновения к моей руке Брайана. Я тут же посмотрел на парня – он молча кивнул, и я выглянул из-за угла.

Прямо в нашу сторону шла особа высокого роста. На ней была одета короткая куртка, ворот которой был щедро оторочен мехом, как и пояс, юбка, открывающая взгляду фигуристые бедра журналистки, обтянутые узкими джинсами, заправленными в высокие сапоги на высокой шпильке. Журналистка держала в правой руке маленькую сумочку под цвет сапог. В одежде женщины доминировал светлый цвет, но какой именно, я разглядеть не смог. Когда она подошла ближе, увидел ее лицо, и теперь был абсолютно уверен, что эта дама и есть Алиса Ден. Я адресовал Брайану ответный кивок, и мы вышли из-за угла в зону, находящуюся под обзором камер.

Для Ден наше появление стало столь неожиданным, что она остановилась и встала как вкопанная.

– Добрый вечер, – произнес Брайан каким-то странным, не свойственным ему вкрадчивым тоном. Он ухитрился сказать столь безобидную фразу так, будто в ней заключался какой-то код или пароль. – Не страшно ли вам разгуливать одной в столь позднее время?

Журналистка смерила его холодным, даже нет, ледяным взглядом, затем таким же ледяным голосом ответила:

– Нет. Я не зря известна тем, что не таскаю с собой телохранителей.

– Ну, тогда зря вы так, – все тем же приторно-противным тоном заметил Брайан. – С вами и вправду ничего не случиться, если вы последуете с нами. И не пытайтесь как-то вызвать на помощь. На крыше одного из зданий есть снайпер, у которого вы сейчас на прицеле. И он знает свое дело.

Брайан улыбнулся, как будто говорил о чем-то будничном. Великолепный блеф, но как милиционер со стажем более пяти лет, я мог легко отличить правду от лжи. Что же касается этой дамочки, то создается впечатление, что если бы Брайан сказал ей что черное – это белое, она бы безоговорочно поверила.

Ее лицо вмиг из бесстрастного приобрело паническое выражение. Могу поспорить, что она побледнела, но темнота не позволяла определить цвет ее лица на данный момент. Ох уж эти журналюги… Не то что бы я их не любил, но было немного забавно наблюдать, как автор самых смелых статей содрогается от страха перед двумя странными мужчинами, вышедшими из тени домов, то есть, нами. И кстати об этом, мне, отнюдь, не нравилась роль грабителя (да, в плане информации, мы собирались ее ограбить). Если на работе узнают об этой авантюре, прощай карьера детектива и вообще всё, что связано с милицией. Во всяком случае, я употребил слово «если» а не «когда», хотя это мало утешало. Сейчас я являл собой именно того, с кем борется милиция, и от осознания этого мурашки пробежали по позвоночнику.

Брайан взял Ден под одну руку, я под другую и мы молча направились туда, где ждала Эвелиса. Не представляю, как она перенесла это четырехчасовое ожидание нас в одиночестве, так и не сделав попытку прийти к месту нашей засады, таким образом засветиться на камере и разрушить план. Мы условились с нею, что если так и не подхватим журналистку, то вернемся в 21:30 к девушке и уйдем отсюда прочь, придумывать новый план, хотя я не мог даже предположить, что можно будет предпринять после такого провала.

 Когда мы пришли в проулок, где нас ждала Эвелиса, она как раз смотрела на часы своего голографа, проверяя время, и завидев нас, нервно вздохнула. Видимо, девушка, так же как и я, чувствовала себя в этом деле не в своей тарелке.

Благодаря темноте, окутавшей город, Ден не могла видеть Эвелису в тени домов, зато девушка видела журналистку прекрасно.

– Ну, вот и всё, – сказал Брайан, обращаясь к журналистке. – На этом наше путешествие закончилось.

Брайан отпустил руку женщины и отступил назад, уходя из поля ее зрения. Я, как милиционер, обязан заметить, что когда твой враг уходит из поля зрения, это чревато травмами. В следующую секунду над ее головой сверкнула короткая вспышка серебристого света, и Ден стала падать на землю. И если бы я ее не подхватил, то упала бы. Не знаю, что он там сделал с помощью Дара, но сам не хотел бы попасться на этот фокус. Я прислонил женщину, словно куклу, к стене одного из домов, и стал снимать с нее куртку, в то время как Брайан расстегивал ее сапоги. Когда с этим было покончено, вещи были отданы Эвелисе. Хмыкнув и сделав выражение лица а-ля «не-хочу-надевать-эти-дурацкие-шмотки» она облачилась в куртку и застегнула сапоги на своих ногах. Обувь оказалась широковатой в голенище, но выглядела наша соучастница во всем этом точь-в-точь как Алиса Ден. Ну, по крайней мере, в ночи мне так показалось.

Затем я сел на корточки рядом с журналисткой и, нажав на указательный палец ее правой руки, вызвал голограф. Да у нее была просто целая сеть голографов, один из них даже был вживлен прямо в сетчатку глаза, что я понял по свечению из-под правого века. Над пальцем правой руки и над запястьем в воздухе появились голографические экраны. Я быстро нашел среди многой информации, заложенной в этот прибор, ее паспортную страницу. Искал ее недолго, потому что часто проверял данные у допрашиваемых мною людей, и, следовательно, хорошо ориентировался в любых моделях голографов

– Черт, – выругался я, – я же совсем не подумал… как мы скачаем ее паспорт Эвелисе, когда не знаем ее пароля?

Личный пароль знал только тот, кому принадлежит паспортная страница. Таким образом, нельзя было украсть паспорт у человека, если ты, конечно, не выкрадешь человека вместе с его голографом, или же...

– Палец. Просто заберем его и всё.

Я поморщился. Как же Брайан удивил меня своей кровожадностью.

– Нет, – отрезал я, – она нам ничего не сделала, что бы заслужить это.

И тут мне пришла идея. А вдруг она записала свой пароль где-то в заметках на голографе, чтобы не забыть. Глупо, но такое предположение я сделал, опираясь на то, что Ден блондинка, пускай и крашеная. И действительно, к моему облегчению, нашел пару заметок, в которых было написано нечто, похожее на пароль, и один из этих вариантов подошел, открыв доступ к перезагрузке паспорта. Другой, видимо, был паролем от чего-то еще.

– Эвелиса, иди сюда, – позвал я.

Она присела рядом, включив свой голограф, ввела свой пароль, перезагрузив свой паспорт, затем удалила его с устройства (конечно, в виртуальной памяти он остался, как и паспорт любого человека, когда-либо зарегистрированного с 2087 года) и скачала паспорт Алисы Ден.

– Готово, – неуверенно произнесла она. То, что мы сейчас сделали с ее голографом – уголовно наказуемое преступление, поэтому я сейчас, как никто другой, понимал, откуда эта неуверенность в ее голосе.

– Я мог бы убрать ее отсюда совсем в другое место, – шепнул Брайан, – но, боюсь, люди СВ засекут использование Дара, а так как мне нужно будет сюда вернуться, это рискованно.

– Долго она будет в отключке? – спросил я, нахмурившись.

– Ну, двое суток точно, – заверил меня парень.

– Тогда нужно спрятать ее, чтобы, пока длятся эти двое суток, никто не нашел ее.

Я огляделся по сторонам, и приметил картонные коробки из-под какой-то голограммной техники, стоящие у стен одного из домов. Разорвал пару штук и передал их Брайану, который постарался закрыть ими журналистку. Меня все это время не покидало мерзкое ощущение, будто мы маскируем труп. Спустя короткое время, мы вдвоем уставились на нашу работу. Прикрытая разодранными коробками журналистка лежала в самом темном углу узкого проулка.

– Сомнительно, – протянул я.

Брайан в ответ пожал плечами и произнес:

– Надо убираться.

И я и был с ним абсолютно согласен.

– Эвелиса, посмотри, где сейчас она живет. Едем пока к ней на квартиру. Нужно где-то переночевать.

Поймав такси, мы поехали, а затем  полетели прочь из Старого города. Снова исторический лондонский пейзаж сменился привычным для меня видом небоскребов и воздушных магистралей. На одной из самых верхних улиц и находилась квартира Алисы Ден. Расплатившись с таксистом, который высадил нас на площадке, прикрепленной к небоскребу, находившейся на сотни метров выше земли, мы зашли в подъезд, поднялись на лифте на нужный этаж и нашли указанную в паспорте квартиру. Эвелиса вызвала экран голографа и приставила его к замку – дверь открылась. Как же хорошо, что с помощью страницы паспорта можно открыть дверь, если ты случайно потерял открывающий ключ-карту.

Чем дальше мы заходили в своей афере, тем беспокойнее я себя чувствовал. И я не сомневался, что, когда всё это закончится, независимо от исхода, совесть будет долго и мучительно грызть меня всю жизнь. Хотя нет. Уже сейчас ощущаю уколы совести. Подумать только, я ограбил человека, а потом незаконно проник в его жилище!

Когда мы вошли и огляделись, трудно было не удивиться, какая большая и роскошная квартира журналистки. Были б мы грабителями, то после ограбления этого жилища, точно разбогатели бы, мрачно подумал я. Одна только прихожая занимала столько места, сколько половина моей квартиры. На полу в просторном коридоре лежал светло-бежевый ворсистый ковер, на который в своей грязной обуви я не решился наступать.