Текст книги "Душа планеты"

Автор книги: Виктория Любимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

 Пальцы-лезвия тоже полетели на пол. Когда они уже лежали на земле, на каждом я заметил кровь. Неужели… По животу прошла волна боли. Она меня задела, но лезвия были такие острые, что сначала этого не почувствовалось. Через рубашку, разрезанную на вермишель, я увидел царапины на животе, не глубокие, но боль была такая, будто с него содрали кожу (хотя, частично, так и было).

Пока я созерцал все это, противница вновь растворилась в воздухе, как и ее оружие, вырастающее прямо из рук.

– Пока я жива, вы все еще в опасности, – послышался голос. Было заметно, что слова давались ей с трудом, наверное, Брайан хорошенько пришиб ее Даром. Она отступила и больше не собиралась нас уничтожать. По крайней мере, сейчас. Я гадал, сильно ли ей досталось и сможет ли она напасть исподтишка. Но проверять не хотелось.

– Ну-ка ходу отсюда, – я кивнул головой в сторону выхода.

– Идите. Я.. догоню, – сдавленный, осипший голос Брайана. Парень жадно глотал ртом воздух, дрожащими пальцами ощупывая горло. Уж я бы точно не рекомендовал ему оставаться здесь. Тем более, наедине с тем, с кем мы только что столкнулись. Я выжидающе посмотрел на него. Но он покачал головой.

– Будем ждать в оранжерее.

***

Невидимка убиралась прочь. Он чувствовал ее боль и неудовлетворение проигрышем. Но его волновала не она.

Те люди, что живут за этой дверью.

Брайан отошел от входа в квартиру и прижался к стене напротив. Перед глазами все еще стоял туман, и комната мерно качалась из стороны в сторону. Он обоими руками не прекращал трогать шею, все еще глубоко и жадно дыша. Красный воспалившийся след окольцовывал ее. Потом будет синяк. Надо будет как-то его скрыть…

Парень сосредоточился на номере квартиры, выдолбленном в железной двери. 17899. Цифры двоились, и он сморгнул. Не помогло.

Брайану так хотелось нажать на кнопку звонка… Что бы открылась эта дверь, и его встретили улыбающиеся лица родителей. Он бы обнял их и рассказал, что случилось, они бы пожалели… Никто никогда не жалел его вот уже на протяжении семи лет. Да и не сильно-то Брайан в этом нуждался. Последние несколько лет он был совершенно один, и ему удавалось как-то жить без всяких успокоений и утешений. За устойчивой ко всему маской скрывался брошенный родителями ребенок. Но он никогда этого не скажет. Никому. Даже себе.

Дверь соседней квартиры открылась, и оттуда вышла низенькая щуплая старушка.

– Ох, ты господи, что тут такое было? – она оглядела прижавшегося к стене, сгорбившегося парня и то, что осталось от растения в горшке, а именно – рассыпанную землю, керамические осколки и валяющийся рядом цветок с оголенными корнями. – Сынок, с тобой все в порядке?

Брайан заметил бабку только тогда, когда она к нему обратилась, поглощенный своими мыслями.

– Да-да, – ответил он, стараясь не слишком выдать своим голосом то, что его только что чуть не задушили. Да еще и побочные действия Дара из-за бункера-магнита. Вот-вот из носа пойдет кровь, ведь он потратил много энергии, что бы ударить ею противницу. Тут ему в голову пришла идея. – Здесь живут Ирон и Анна Формоза?

– Да, но их сейчас нету дома. Я видела, как они куда-то уходили, – ответила старушка, кажется, удивившись вопросу. Брайан с облегчением вздохнул. Приспешница СВ их не тронула.

– Передайте, что их сын заходил. Вот, – он снял с себя серебряный христианский крестик, приобретенный тогда, когда его крестили, и отдал бабушке. Она пожала плечами и взяла украшение, еще теплое от груди парня. Брайан не был уверен, что она передаст, но по-другому обозначить свое существование не мог. Да и не хотел. Очень волновался и не знал, как воспримут его внезапное «воскрешение».

«Надеюсь, СВ не будет их трогать»… Хотя, он не в праве с уверенностью это гарантировать. А теперь, когда его родителей обнаружили, скрывать свое присутствие не имело смысла.

Парень оторвался от стены и пошел к лифту. Старушка долго смотрела ему вслед.

***

Я и Эвелиса стояли на крыше, окруженные пестрой зеленью растений вокруг. Оранжерея… Правда, это была не самая большая оранжерея, да к тому же и крытая. Растения, содержавшиеся в ней, отгораживал от основного мира стеклянный купол, и они не вились по стенам небоскреба. Но все равно было красиво.

Я посмотрел вверх. Голубое небо над стеклянным куполом, окруженное зеленым узорчатым абажуром растений. Меня успокаивал этот вид, но все же, не давал забыть, какая опасность нам все время грозила.

Брайан поднялся в оранжерею, и мы вышли оттуда на некрытый стеклянный мост. Я огляделся. Хотя и привычно, но все же немного странно было находиться над туманной пропастью между небоскребами. Кругом, между зданиями возведена паутина стеклянных мостов, находившихся на разной высоте. Всюду высились громадные стеклянно-металлические здания, между которыми они протянуты. Я видел через прозрачные окна и стены, как внутри домов толпятся и ходят люди… На стенах висели огромные цветастые голограммные рекламные щиты. На одном из них я прочел: «Научная экспедиция снова летит на Онорак в сопровождении журналистки нашего голожурнала Алисы Ден 26 февраля. Читайте на первой полосе английского журнала «Мировые новости»». Еще там был логотип того самого журнала – глобус и фотокамера, ремень которой был обвит вокруг подставки модели земного шара.

– Брайан, – окликнул я парня. Тот выглядел все еще хм… мягко говоря, неважно. Красный след на его шее распухал и становился все более красным. – Почему мы не действуем, и не пытаемся остановить СВ?

Я махнул рукой в сторону рекламы.

– Потому что мы все время были заняты спасением своей шкуры, – съязвил парень. Голос его был немного сдавленным и усталым. – А ты что-то можешь предложить?

Он осторожно пощупал шею правой рукой и поморщился от боли.

– Я могу предложить.

 Мы оба обернулись. Странно было слышать такое от Эвелисы. Она произнесла это задумчиво, смотря на рекламу.

– Да-да, но прежде, чем ты расскажешь свою затею, давай-ка зайдем куда-нибудь поесть. И купим мне свитер с высоким горлом. И Деку новую рубашку, – перебил ее Брайан. Денег оставалось немного, а если я решу пополнить баланс на кредитке, то, как он сказал мне ранее, СВ быстро выследит нас по моему счету. Вот транжира, подумал я. Ну, еще подумал, что п. б. нам надолго не хватит. Брайан недовольно поежился, давая понять, что я, как он выражался, «слишком громко подумал». Я вздохнул, и мы пошли в кафе, находящееся на другом конце моста.

И тут я вспомнил кое-что и посмотрел на часы в личном голографе. 14:54. Я спешно огляделся по сторонам, как бы убеждаясь, что никаких признаков взрыва нет.

Глава 16

Онорак (возможно). Город-которого-нет. Бункер. Мед-отсек, 2114 год, 24 февраля, 18:23 по данным СВ. 17:03 реального времени.

Сатурна.

– Как ты себя чувствуешь? – Ральф подошел к кровати, обеспокоенно глядя на меня. Ну, мне показалось, что обеспокоенно.

– Заткнись, – проскрежетала я сквозь зубы.

Я лежала на кушетке в мед-отсеке, самом часто посещаемом мною отделе бункера. Как иронично, однако, подумала я, мрачно усмехнувшись про себя, и

покосилась на забинтованную руку. Еще не засохшая кровь проступила на белых бинтах. Но раны там не было – видимо, работа Ричи. Но найти им ее удалось не так быстро, поэтому пришлось применить нехитрый способ оказания первой помощи. Еще один мрачный смешок про себя. Да, они почти дали мне умереть.

– Слушай, я сожалею, что так вышло. Я не хотел. И не знаю, что на меня нашло, – выпалил он на одном дыхании. Реалистично. Но я все равно не поверила. Потом добавил. – Мы вытащим тебя из этого тела, обещаю.

– По-моему, вряд ли, – равнодушно ответила я. – Тогда бы вы меня и не засовывали в него.

Ральф нервно вздохнул.

– Воин, может быть, и не захочет этого делать. Но мы найдем способ… Знаешь, я нес это тело в капсулу и видел дырку в ее голове… И мне не безразлично то, что живую душу вселили в… Прости.

Он покачал головой и на пару секунд закрыл руками лицо, словно коря себя за свой поступок. Все равно не верю этому типу. Я резко села на кушетке. Даже, мне показалось, слишком резко. Было странно замечать за собой такие мелочи как то, что у этого тела была буквально молниеносная реакция, и оно оказалось крупнее моего настоящего. Все эти нюансы вовсе не улучшали ситуацию.

Теперь вздохнула я. Ох, лучше б они дали мне умереть.

Я медленно стала разматывать повязку. Сколько же бинтов извели… Не церемонясь, я кинула окровавленные обмотки под ноги моему собеседнику. Но ни один мускул не дрогнул на лице Ральфа. Видимо, он и вправду считал себя виноватым. Но это ничуть не подталкивало меня его простить. Так же как и всю эту «бункерскую шайку».

– Вообще-то я пришел сказать, что… Воин хочет поговорить с тобой.

– А я с ней не хочу, – я пожала плечами. – Ни с кем из вас.

– Придется, – металлический двойной голос прозвучал, эхом отразившись от стен почти пустой палаты. Я невольно содрогнулась. – Оставь нас, Ральф.

Он ушел, напоследок обернувшись и подарив мне сочувствующий взгляд. Лишь когда техник закрыл за  собой дверь, она продолжила:

 – Теперь ты почти совершенна. Ты даже думаешь по-другому. Знания Кариады передались тебе и ты можешь думать как полноценный взрослый человек. Ты можешь одолеть СВ. Пробить стены, окружающие нас, и уничтожить ИИ. Но сначала, потренируйся в использовании Дара. Хотя, учитывая, что твоя аура просто пылает красным, можешь практиковаться на ограде бункера.

– Стоп, стоп, стоп, – прервала я, осмелев. Теперь мне было все равно, что эта железка со мной сделает. Хоть убьет. Сделав это, она бы даже оказала мне услугу. – Если, как вы говорите, я совершенна, то я лучше воспользуюсь этим, что бы проломить вашу железную башку!

Воин нахмурилась. Всего-то! Я-то думала, она придет в ярость.

– Я понимаю тебя, – вместо этого, сказала она. – Но подумай, кем ты стала. Ты можешь разрушить любое препятствие на своем пути, ты можешь уничтожить СВ, поэтому судьба человечества в  твоих руках! – провидица перешла на крик. – Неужели ты не понимаешь?! Если ты ее не остановишь, этого не сможет сделать никто. ИИ просто подчинит всех своей воле и уничтожит.

– Мне все равно, – ответила я спокойным голосом, никак не отреагировав на этот призыв к активному действию. – Можешь убить меня, но я не буду тебе помогать.

– Подумай. Там, на противоположной стороне от Солнца живут близкие тебе люди. Разве ты не хочешь спасти хотя бы их?

Это уже было чересчур. Старуха давила на жалость. Самое интересное, что ей удалось. Я действительно вспомнила. Маму, мою подругу Эвелису… Даже папу, который нас бросил, и сейчас, наверняка, потягивает вино с какой-нибудь фигуристой блондинкой. Да, там жили дорогие мне люди. Люди, которые никогда не узнают, что это я. Даже если узнают, то не поверят.

– Ну и что. Разве главное то, чтобы кто-то знал о твоих подвигах?

Вот ведьма, читает мои мысли!

– Нет, – ответила я полным горечи голосом, помотав головой. – Главное, что бы рядом были те, кто мне дорог. А я никогда,  никогда не смогу быть рядом с ними!

– Но разве они не стоят спасения? – Воин чуть подалась вперед. Мне не хотелось смотреть в ее изуродованное шрамом лицо, и я опустила глаза в пол. Слезы невольно начали накапливаться в них.

 – Посмотри на меня, – каким-то приказным тоном скомандовала она. Я помотала головой. Еще что б эта ведьма видела мои слезы!

            Щекой я почувствовала холодную руку. Воин повернула мое лицо к себе. Но я больше не сопротивлялась. Ее выцветшие впалые глаза были так близко. Вдруг они стали черными, потом в них сверкнул серебристый огонек. –  Ты должна уничтожить СВ.

            Женщина тут же отстранилась. В моей голове как будто что-то шевельнулось, и я поняла. Да, она права. Я должна спасти человечество.

            Должна спасти маму и папу.

– Я думаю, ты знаешь, что надо делать. И кстати, теперь у тебя есть комната. Слева от мед-отсека, код 765443, – Воин отъехала в сторону от моей кушетки, а потом удалилась прочь.

Я сжала руки в замок и, сгорбившись, продолжала сидеть на кровати, опустив глаза в пол. Густые русые волосы свесились вниз, образуя завесу над лицом. Я с грустью думала о том, в какую ситуацию меня бросило судьбой. Мир вращался вокруг меня, подбрасывая все новые и новые сюрпризы. Как бы я хотела быть сейчас на Земле, с мамой и сестрой…

Но я больше не плакала. Лишь просто думала. Не знаю, сколько я так просидела, пока мне не пришла в голову одна мысль. Я вызвала голограф, когда-то встроенный в запястье Кариады. Несмотря на его старость, он работал прекрасно. Открыла страницу паспорта и начала читать.

«Кариада Анна Воин. 04.04.2084. г. Никай, Милирия. Не замужем. Семья… – далее перечислялись родственники – Вайлис Воин и ??? Воин. Имя отца не фигурировало. – Работа: автомеханик, Автосервис «Неон»» Затем пошел адрес места работы, информация медицинской карты и еще какая-то ерунда. Дальше я читать не стала и приказала экрану исчезнуть.

Автомеханик, значит. Я оглядела свои руки. Они оказались рельефными, с мозолями на ладонях, огрубевшие. М-да, не хотела б я иметь такие. Разумеется, у своего настоящего тела.

Я вышла из палаты и пошла на улицу, размышляя над словами провидицы. Все же, Воин была права. Почему бы не спасти человечество, хотя бы ради тех, кого ты любишь?

В саду я обнаружила Ригу. На ней не было лица. Увидев меня, она погрустнела еще больше.

– Как ты? – выдавила она из себя, избегая моего взгляда. Видимо потому, что теперь я не была той, что прежде…

Сестра сидела на лавочке, установленной среди нескольких фруктовых деревьев, и вертела в руках маленькое желтое яблоко с красными крапинками. Я присела рядом.

– Все с той минуты, когда я проснулась, задают этот вопрос, – ответила я. Мне показался грубым такой ответ, но Рига, похоже, не заметила, и я продолжила. – Да ничего. Хотя будь я бы настоящей Сатурной Гаден, уж точно чувствовала бы себя значительно лучше.

Из ее груди вырвался тяжелый вздох. Я понимала сестру и то, что чувствует Рига, хотя мое отчаяние было хуже ее… ну, раз в сто. Но я не хотела об этом говорить. Раз на то пошло, я вообще избегала разговоров, потому что мой «новый» голос прямо обжигал слух. И, видимо, не только мне.

– Я не смогла спасти тебя… – начала, было, Рига, но я ее перебила:

– Незачем. Я, конечно, не хочу срываться на тебе, но мне эти сопли уже надоели, прозвучав от Ральфа.

Несмотря на мою весьма обижающую реплику, она снова попыталась начать обсуждать эту тему:

– Ты не понимаешь. Я была «против». А Ральф поддержал Воин…

Я медленно едва заметно закивала. Хм. Приятно слышать, что хоть кто-то не поддерживал провидицу, но, увы, это меня абсолютно не утешило. Что ж, сестра всегда была на моей стороне. Хотя бы она рядом со мной в эти минуты. Вот уж, кто действительно достоин спасения.

– Она сказала, что моя аура просто пылает красным… – почему-то пробормотала я, услышав имя провидицы.

– Я чувствую тебя, как и всех, но гораздо сильнее, – Рига пожала плечами. – А почему ты об этом говоришь?

– Я не знаю… Но, кажется, она убедила меня победить СВ. Есть только одна проблемка. Я не умею пользоваться Даром, который может раскрошить все на своем пути.

– Она? Убедила? – Рига открыла рот от изумления, но я проигнорировала это, не ответив на ее восклицания. Кажется, я становлюсь другим человеком. Раньше никому не отвечала так грубо, как сегодня Воин и Ральфу. Вдруг, я не буду считать Ригу своей сестрой?.. От этой мысли я содрогнулась и покачала головой, чтобы вытряхнуть ее прочь. Но не получилось.

– Я боюсь, – сменила я тему, – боюсь, что больше никогда не стану собой…

Рига пододвинулась ближе ко мне и обняла одной рукой за шею, так ничего и не сказав. Глаза ее блестели от накапливающихся слез, но сестра смогла-таки сдержаться и не заплакать. И ей было все равно, к чьему телу она прижалась. Душа была моя, и с этим нельзя поспорить. В молчании мы сидели минут десять, а может быть и больше… Время текло медленно…

– Как ты думаешь, – нарушила я молчание, – смогу ли я вызвать этот Дар? Раньше я этого никогда не делала. Только один раз… и чуть не сожгла себе руку.

Я откинулась на спинку лавочки, убрав со лба непослушные пряди немного вьющихся русых волос.

– Воин верит в тебя, – после недолгого молчания ответила Рига, – она видит в тебе что-то… особенное. Как и видела в Кариаде. Она сказала, что Дар остался в ней даже после смерти, и объединила твой и ее.

– Можно тогда мне побыть одной? Не хочу тебя убить, если вдруг у меня получится воспользоваться Даром.

Рига слабо улыбнулась этим словам, встала с лавочки, пожелала мне удачи в этом предприятии и ушла в бункер.

А я вышла на открытую площадку перед ним, и в данный момент, стояла на том же месте, где и тогда, когда за мной погнался Ральф. Закрыла глаза и сосредоточилась.

На улице было тихо. Ни звука. Даже ветер не играл листьями фруктовых деревьев сада. Тишина давила, мешая сосредоточиться. То мне слишком тихо, то звуки мешают... Я открыла глаза, чувствуя, что сконцентрироваться ну никак не выходит, и уставилась в землю, как будто надеялась, что она возьмет из меня все остатки злобы на Воин. Теперь я была выше ростом, и заметила, что земля от меня дальше, чем была раньше. Взгляд перекинулся на старые кроссовки Ричи, затем на ее же джинсы, затем на футболку, одолженную Ральфом, которая висела на мне, как на вешалке. Завязала болтающуюся лишнюю ткань на животе в узел, который получился весьма объемистым и с длинными хвостами. Так-то лучше.

Набрав полные легкие воздуха и мерно медленно выдохнув, я возобновила попытки сосредоточиться. И почувствовала тепло, как и в тот раз, исходящее от сердца. Оно растекалось по всему телу, но прибавилось новое ощущение. Оно… усиливалось, становилось все горячее и горячее. Я думала,  кровь моя вскипит, но распахнула глаза, прервав этот процесс. Голова тут же закружилась, и я упала коленями в землю, опираясь на нее широко растопыренными ладонями. Я не решалась поднять голову и посмотреть вперед или на небо, боясь, что перед глазами все начнет качаться еще сильнее, и я упаду.

Не знаю, сколько я стояла в  такой странной позе, но, когда почувствовала, что голова больше не кружится, посмотрела на небо. Оно окрасилось в ярко-оранжевый цвет, красное ближе к горизонту, а точнее, к бетонной стене, за которой и скрывался красноватый диск солнца, и лилово-синее дальше от него. Красивый и мистический закат, который ассоциировался для меня почему-то с апокалипсисом. Что ж, в некотором роде, он приближался.

Я встала с земли – джинсы были зеленые на коленях от травы – и направилась в бункер. Если такое будет продолжаться, то я просто сожгу себя заживо. Кажется, Воин ошибалась. Я безнадежна и никогда не смогу вызвать свой Дар.

Все обитатели бункера, которых я знала, избегали разговора со мной, но вот, на встречу попался незнакомый мужчина. И направлялся он ко мне, явно с намерением что-то сказать. Худой и в очках, незнакомец смахивал на закоренелого программиста.

– Сатурна?

– Да, – буркнула я в ответ, совершенно не желая знакомиться.

– Александр Светлов, – представился он. Русский.

– Мне не интересно, – равнодушно проговорила я, всем своим видом выказывая нежелание с ним общаться.

– Я понимаю, как вам сейчас нелегко, но… ради благого дела…

И тут я вспыхнула. Каждый, каждый первый пытался выразить мне свое сочувствие, которое мне на фиг не было нужно от этих людей. И я рявкнула:

– Слушай ты, ботаник! Мне не интересно слушать ваши сопли!

Я хотела, было, оттолкнуть его и пойти дальше, но он встал посреди дороги, мешая мне это сделать.

– Я всего лишь хотел познакомиться, – более серьезным тоном сказал он. – Я просто хочу, что б ты знала, что когда… – он запнулся, – если ты пойдешь уничтожать СВ, то можешь рассчитывать на мою помощь… Ведь я в ответе за свое решение поддержать провидицу… хотя, теперь я не совсем уверен в его правоте.

Я, ничего не ответив, посмотрела ему в глаза. Он, как и Ральф, чувствовал себя виноватым, но то, что они натворили, было трудно исправить, если вообще возможно. Я кивнула и направилась в свою комнату, которую Воин, оказывается, выделила мне сразу после пересадки души. Около мед-отсека. Видимо, на случай, если я опять захочу всех напугать видом собственной крови. Я мрачно усмехнулась.

Комната была такой же, как и у Риги, и у Ричи, одним словом, от стандартных жилых помещений бункера не отличалась ничем. Большую часть помещения занимали застеленная  кровать, пустой письменный стол, покрытый сантиметровым слоем пыли, и шкаф, на внутренней стороне дверцы которого висело зеркало во весь рост. Я подошла к шкафу и приоткрыла его, обнаружив аккуратно развешанные на вешалках вещи и несколько пар обуви внизу, на дне. Но мерить не стала. Еще чего. Не хотелось узнавать, что идет этому телу, а что нет. Отойдя от шкафа, я проверила ящики стола. В одном из них нашла смятое фото, где были изображены три человека. Воин, Кариада и Вайлис. Прямо как на тех рисунках в комнате младшей дочери провидицы. Взяв фото, я поднесла его ближе к глазам. Кариада на нем одной рукой обнимала Вайлис, другой – Воин, при этом, она была выше и сестры и матери, потому что Вайлис была еще ребенком, а Воин сидела в инвалидной коляске. Широкая улыбка блистала на лице средней дочери, впрочем, как и на лицах обеих ее спутниц. На заднем фоне виднелась панорама озера Мелекх – такую красоту ни с чем не спутаешь. Видимо, это был пикник… Да, когда-то они все были счастливы.

Я положила фото на запыленную крышку стола изображением вниз. Не я хозяйка этой комнаты. Кариада. Здесь лежали вещи, подобранные в бункере именно для Кариады, и все, что у нее было собой во время телепортации, как это фото, например. Воин складировала в этой комнате ожившие воспоминания. И, наверняка, решила причислить меня к ним. Может быть, поэтому она и переселила мою душу именно в свою дочь, и все те разговоры про несметную силу Дара Кариады просто блеф?..

Еще в письменном столе обнаружились несколько голографических блокнотов, и я взяла в руки первый попавшийся, начала читать. Не знаю, зачем делала это. Было ощущение, что я роюсь в чужих вещах, но раз теперь комната моя…

Все, что я прочла, я не смогла разобрать. Какие-то медицинские термины, цифры, названия… Но в голоблокноте еще было аудио-прикрепление, которое мне захотелось прослушать.

«ОАП мы вылечили еще пять лет назад. Но, тем не менее, вы жалуетесь на сердце. И, после проверки сердца голографическим лучом, мы обнаружили, что он… развязался снова», – сказал первый голос, мужской. «Что?! Но такого же не может быть?» – а этот голос принадлежал Кариаде. Я знала, так как сама им разговаривала. «Сожалею, но вам придется снова делать операцию, ведь он не просто открытый, он даже не суженый. И это весьма опасно. Когда вас прооперировали первый раз, он был более суженый».  «Снова ложиться под нож ваших роботов? Ну, раз по-другому никак. Хорошо. Но, что бы вы знали мистер Вертен, я включила диктофон в своем голографе. И если вы обманите меня… или что-то сделаете плохо, суд быстро разберется с вашей клиникой». На этом запись закончилась. Интересно, о чем они говорили?.. Что-то связанное с сердцем. С сердцем Кариады.

В дверь постучали. Открывать не хотелось, но потом постучали еще настойчивее, и я перестала ждать, пока этот незваный гость уйдет. Открыла дверь. И увидела Воин, сидящую, как всегда, в инвалидной коляске.

– Позволь, я разъясню тебе эту деталь, – сказала она.

– Что? О чем вы? – до меня дошло не сразу, что она имеет в виду.

– Аудио-прикрепление, – напомнила провидица. – Я проходила мимо и услышала твои мысли. Можно мне войти?

Я нахмурилась, но отошла от дверного проема, впуская ее в комнату. Было странно, что я еще могу спокойно разговаривать с источником всех своих бед, произошедших в бункере. Но я, почему-то, больше не испытывала к ней такую откровенную ненависть.

– У моей дочери было больное сердце, – я собиралась захлопнуть дверь, но при этих словах рука моя зависла в сантиметре от дверной ручки.

– Что?! – повторила я тем же голосом, что и Кариада на той аудиозаписи. И с той же интонацией.

– Открытый артериальный проток. Один раз ей делали операцию, но он снова раскрылся. Врачи говорили, такое невозможно и… я, как ученый, обязана с ними согласиться, но… Через пять лет она снова договорилась об операции. Но за день до операции ее убили. Она так и осталась с этим пороком сердца. То есть, ты.

Замечательно! Этого мне еще не хватало. Мало того, что они меня пересадили в дочь чокнутой старухи, да еще и  больную дочь чокнутой старухи. Злоба снова загорелась в сердце пожаром.

– Почему же Ричи не может вылечить это? – я едва удерживалась, дабы не перейти на крик. – Дырку в черепе она смогла же убрать?

– Врожденная болезнь… Перед ней Ричи бессильна, – пожала плечами Воин, абсолютно спокойная и не удивленная моей реакцией. – Полагаю, она сможет поддерживать твое сердце, но вылечить не сможет. Так что, не нервничай и не перенапрягайся, а то сердце даст о себе знать. И, кстати, тренируйся в вызывании Дара, ведь время идет, а ты не готова к бою.

Воин развернула коляску, открыла дверь и собиралась выехать прочь. Тут я заметила, что все еще держу в руках блокнот Кариады, и кинулась им в устройство, поддерживающее подачу газа в мозг провидицы, закрепленное сзади на коляске. Блокнот заискрил, экран потух, корпус разбился. А устройство Воин было цело и невредимо. Не обратив внимания на мою выходку, она закрыла за собой дверь.

Там, где только что стояла провидица, на полу лежал разбитый голоблокнот. Я подошла к нему, и кроссовок опустился на разбитый гаджет. Раздался скрежещущий звук, и под ботинком захрустели металлические детали прибора. Одно из воспоминаний Воин треснуло под моей ногой.

Приоткрытый шкаф позади обнаруживал зеркало, о котором было упомянуто раньше, и я подошла к нему и открыла дверцу до конца. В зеркале отразилась Кариада. А точнее, я. Волосы нечесаной копной падали на лицо. Как же меня раздражала ее внешность… Я вышла из комнаты, отыскала в мед-отсеке ножницы с сильно загнутыми концами, неизвестно для чего предназначенные, и стала обрезать длинные, немного волнистые волосы до уровня плеч, стоя перед зеркалом. Получалось не очень аккуратно, но всё же конечный результат оказался лучше, чем было раньше. Хоть какой-то мой собственный штрих во внешности  этого тела.

Глава 17

Онорак (возможно).  Город-которого-нет. Бункер. Сад. 2114 год, 25 февраля, 12:09 по данным СВ. 10:49 реального времени.

Сатурна.

Сидя на скамейке, которая, кажется, стала моим любимым местом в этой проклятой обустроенной клетке, я размышляла о том, что произошло со мной. Если честно, то каждый раз, когда оставалась одна, я всегда размышляла об этом. И сейчас был именно такой случай.

С самого утра все жильцы бункера, кроме Риги и Воин, поглядывали на меня каким-то странным взглядом, будто я экспонат в музее, если конкретнее – заспиртованный урод в Кунсткамере. Так же все знали, что я так и не научилась взывать к Дару, и это пугало их.  «Без способностей ты не годна на спасение мира», – заявила Воин утром в столовой. Можно подумать, мне очень хочется спасать его. На каждую реплику провидицы (да что там, при каждой мысли о ней) я мысленно ощетинивалась острыми иголками на весь мир и, в большей степени, на нее. Хотелось ударить ее, но что-то меня держало. И это что-то, временами, давало забыть мне о том, как Воин со мной поступила. Но такое забвение никогда не длилось особенно долго.

И сейчас, словно в ответ на эти мысли, я услышала мерный скрип одного из колес ее инвалидной коляски. Ну что теперь-то ей от меня нужно?!

– Ничего особенного.

Как же я ненавидела, когда она отвечала на мои мысли.

Руки женщины были скрыты в карманах черного балахона, служившего прикрытьем для железных частей ее тела. Утреннее солнце отражалось от металлической пластины на голове провидицы, словно она надела блестящую корону. Корону беспрекословного лидерства в нашем маленьком «бункерном государстве». Я нервно хмыкнула, в ответ на свои мысли. Выцветшие впалые глаза провидицы сосредоточились на моих, и снова в них что-то блеснуло. Едкие мысли испарились, как будто их и не было.

– Если ты так и не научилась использовать Дар, то научись, хотя бы, стрелять. Это тоже пригодится, – изъяснила провидица цель своего визита. – Кариада неплохо стреляла, а память тела работает весьма неплохо, лучше чем память мозга.  Это-то должно у тебя получиться.

С этими словами, она достала руку из кармана своего черного балахона, в которой был зажат пистолет. Провидица кинула его мне. Оружие сделало двойное сальто в воздухе, и я неуклюже поймала тяжелый пистолет, едва его не уронив. Из другого кармана женщины показалась рука с консервной банкой, в которой, судя по этикетке, ранее хранилось желе. Воин поставила банку на лавку боком, донышком к себе, и поправила, дабы та не укатилась. Мишень.

– Отойди-ка к входу в бункер.

Я сделала, как она просила и, зная, что нужно делать дальше, прицелилась в банку, держа двумя руками пистолет. Воин кивнула, давая добро на стрельбу, и я выстрелила.

Раздался оглушительный треск. Отдача дернула мои руки, и пуля полетела куда-то, но совсем не в цель. Я оглянулась на провидицу.

– Перезаряжай, – велела она, протянув мне полную обойму патронов.

– Но я не знаю как! – я помотала головой, в дополнение к своим словам, но все же, взяла ее.

– Перезаряжай! – теперь Воин почти кричала. С ее двойным голосом это слышать было весьма пугающе, но я более-менее привыкла.

Я снова помотала головой, и посмотрела в ее впалые глаза. Они так и выражали желание, что бы я перезарядила оружие, хотя я понятия не имела,  как это делать. Еще пару секунд мы в упор смотрели друг на друга. Поняв, что если я этого не сделаю, она от меня не отстанет, изучающим взглядом я окинула пистолет. Никогда не держала в руках оружие, за исключением этого и недавнего случая с «игрушкой» Вайлис. Мои пальцы ощупывали пистолет, как будто пытаясь догадаться, как же делается то, что приказала сделать Воин.

«Вот оно!» – прозвучала в голове ликующая мысль. Вдруг, пальцы, будто не повинуясь мне, вынули магазин, со щелчком передернули затвор, сделали еще какие-то хитроумные (для того что бы я могла понять их) операции, снова передернули затвор и переключили предохранитель.

– Что я говорила про память тела. – улыбнулась Воин.

Никогда не видела, что бы эта женщина улыбалась, и поэтому, ее улыбка показалась мне улыбкой дьявола – хищной и самодовольной. Надеюсь, только показалась…

Я ничего не ответила.

– Ну, что же, тренируйся дальше, – провидица перестала улыбаться (хорошо, что она это сделала, иначе от такой улыбочки у меня точно начался бы нервный тик) и удалилась восвояси, оставив меня наедине с самой собой. И пистолетом.