Текст книги "Проклятие рода Тремейн (СИ)"
Автор книги: Виктория Лейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Но зачем убивать посторонних людей? – недоумевала Анна, – они никак не связаны с нашей семьёй, и если следовать вашей логике, то жертвой призрака должна стать я.
– Райдхайм долгое время пустовал, – объяснял Генри, – а духи, как и любая сущность, нуждаются в подпитке. Все эти годы они голодали, и это ослабило их. Им нужна энергия, дабы вернуть себе прежнюю мощь, и начать проще с того, кто слаб душой. Понимаете, о чём я? Пьяницы, душевнобольные, впечатлительные… Все они идеальная добыча для хищника, чьи силы на исходе. Но как только он восстановится…
– Дальше можете не продолжать, – перебила Анна. – Следующей буду я.
– Я этого не допущу, – сказал молчавший до этого момента Винсент.
– Мы не допустим, – улыбнулся Генри. – Завтра утром я отправлю телеграмму священнику, и покажем этим чертям, где раки зимуют. И ещё кое-что, – добавил он, – хоть это и трудно, но я бы советовал вам не бояться, ибо всё нечистое питается страхом.
Толедо ушёл к себе через двадцать минут, и они остались вдвоём.
– Небось, уже раскаиваешься, что связался со мной? – Анна печально улыбнулась.
– Ничуть, – Винсент покачал головой и добавил шёпотом, – пожалуй, как раз впервые за долгое время начал жить.
– О, да… Охота на привидений очень воодушевляет… – усмехнулась Анна, чувствуя то же, что и той ночью на празднике.
– Я не об этом, – сказал он без тени улыбки.
Конечно, она понимала. Видела. И боялась того спрятанного глубоко внутри, но отчаянно рвущегося наружу. Боялась, возможно, даже больше, чем призраков.
– Винсент, я…
– Не надо, – перебил он. – Не говори ничего. Я всё понимаю.
“Нет, не понимаешь”, хотелось сказать ей. “Ты ничего не понимаешь”. Она всё ещё любила Уильяма, и будет любить его до конца дней, но не это останавливало её.
– Я хочу рассказать тебе кое-что. То, чего ты не знал. То, с чего всё началось.
– Я не настаиваю, – мягко сказал Винсент, – если это слишком личное, или…
– Когда мне исполнилось семнадцать, мама нашла для меня подходящую партию. Сына лучшей подруги. Его звали Джозеф Лесли, он был родом из Шотландии, и всего на два года старше меня. Его отец владел несколькими металлургическими фабриками в Штатах, магазинами, судостроительными верфями… Даже не знаю точно, во сколько оценивалось их состояние, но меня это не волновало. Джозеф понравился мне с первого взгляда, был таким милым, добрым… – Анна грустно улыбнулась, – а ещё очень любил читать, и даже слушал мои рассказы. Говорил, что у меня талант.
Она налила себе виски и достала сигарету. Вздохнула, собираясь с силами, и, наконец, продолжила:
– Его отец настоял, чтобы церемония прошла в Нью-Йорке, и я должна была стать гражданкой Соединенных Штатов. Следующие несколько месяцев мы в бешеном темпе готовились к этой поездке: утверждали список гостей, рассылали приглашения; мама обошла лучшие лондонские ателье, а у меня в глазах пестрело от страниц каталогов… Помолвка прошла тихо, хотя отец Джозефа позаботился о том, чтобы заметки о ней появились в столичных газетах.
Анна снова замолчала. Винсент не торопил, он понимал – то, что происходит сейчас, очень важно для них обоих. Ей было трудно говорить, и Чейз, видя это, терпеливо ждал.
– Джозефу нравились широкие жесты, – Анна печально улыбнулась, – нравилось удивлять, производить впечатление, хотя он вовсе не был тщеславным. – Она потушила сигарету. – Возможно, я его любила.
Винсент смутно догадывался, каким будет конец этой истории – ответ читался в её глазах.
– С самого детства я мечтала отправиться в морское путешествие на большом корабле. Не знаю почему, но они всегда меня завораживали. – Она покрутила бокал, рассматривая отблески огня в напитке. – И Джозеф сделал мне подарок. – Анна подняла голову, встречаясь с ним взглядом. – Билеты на корабль. Самый большой, самый роскошный, какого ещё не видел свет… Непотопляемый.
– “Титаник”. – То было утверждение, а не вопрос.
Анна кивнула:
– Да. Полагаю, не стоит говорить, почему свадьба так и не состоялась?
Винсент взял её за руку. Бедная девочка, сколько же боли пришлось ей вынести, сколько потерь пережить… Но они не сломали её. За хрупкой внешностью скрывалась удивительная сила духа, а уж он в этом кое-что понимал. На той же войне Чейз сполна навидался и силы и слабости – обстоятельствах, где эти качества проявляются во всей красе.
– Я никогда не верила в проклятия, – тихо продолжила она, – быть может, напрасно… Может, мне вообще не следовало выходить замуж?
– Но ты ведь была с ним счастлива, – возразил Чейз, – и я уверен, если бы Уильям знал, чем всё кончится, это бы его не остановило.
Анна посмотрела на него с молчаливой благодарностью. Порой Винсент напоминал ей мужа – своим поведением, манерой рассуждать и взглядами на жизнь. Наверное, они могли бы подружиться.
– Спасибо, – поблагодарила она.
Анна видела, он хотел сказать что-то ещё и догадывалась, что именно.
– Ты рассердишься, если я скажу, что влюбился в тебя?
– Нет. – Его признание не стало для Анны откровением. – Но и ответить тебе не смогу. Не хочу, чтобы и с тобой произошло несчастье.
Он вскинул брови, глядя на неё с растерянной полуулыбкой.
– И это всё? – Винсент перегнулся через стол и взял её за руки, – только потому, что ты боишься? – Он был готов услышать отказ, но думал, что причина в том, что она не разделяет его чувств. – Анна… Моя дорогая Анна…
– Винсент, прошу тебя!.. – она вырвалась из его рук, вскочила с кресла и принялась расхаживать вдоль камина. – Меня нельзя любить! Нельзя, понимаешь?! – её голос задрожал. – Моего деда загрызли волки, отец попал под колёса экипажа, жених утонул, а муж погиб на войне, – перечисляла она. – Все мужчины, что связываются с женщинами Тремейн, плохо заканчивают. Я не верю в призраков и проклятия, но от таких, как я, надо держаться подальше.
Винсент подошёл к ней и крепко обнял.
– Не убедила, – прошептал он, уткнувшись ей в висок, – черт знает, верю ли я во всё это, но я верю себе. Верю в нас. – Чейз посмотрел ей в глаза. – Если хочешь, чтобы я ушёл, я уйду, и мы больше никогда не вспомним об этом разговоре. Но если дело и правда лишь в том, что ты боишься, дай мне шанс. Если ты веришь в судьбу, то, может, она не случайно привела тебя в Торнтон? Быть может, ты должна положить этому конец? Помнишь, что сказал Генри? Главное – не бояться.
Анна подняла голову, встречаясь с ним взглядом.
– Я не боюсь, – прошептала она.
Его лицо оказалось вдруг неотвратимо близко – так близко, что черты расплывались в глазах. Пальцы скользнули вверх, очерчивая контур шеи, что за секунду покрылась мурашками, зарылись в волосы, освобождая их от заколки и позволяя упасть на плечи. Анна закрыла глаза, пробуя на вкус чужие губы – сухие, тёплые, с привкусом табака. Она прильнула к Винсенту, упираясь в крепкую грудь и пытаясь впитать все чувства сразу. Ей не хотелось упускать ничего, ни секунды из того, что происходило – каждое движение пальцев, каждый вздох… Всё было важным, всё имело значение. Разум твердил “нет”, а тело и сердце кричали “да!”
– Я снова хочу жить, – проговорила она, отстранившись, но не разжимая объятий.
…Прикосновение ветерка из открытого окна к обнажённой коже; губы, исследующие её тело; движения – сперва тягучие, неторопливые, но под конец сильные и отрывистые.
Она почти забыла, каково это – чувствовать в себе мужчину.
Так хорошо, что плохо.
Хриплый голос, шепчущий её имя – в тишине ночи непривычно звонкое.
Взмокшая спина и тяжёлое дыхание.
Лунный свет робко заглядывал в распахнутое окно, расчерчивая комнату синеватыми полосами. Шелестел на ветру каштан, стрекотали цикады и потрескивал старый фонарь над крыльцом.
Устроив голову на груди Винсента, Анна, боролась со сном, запечатывая в памяти каждую секунду этой удивительной ночи.
– Останься до утра, – попросил Чейз, покрепче обнимая её.
Анна устроилась поудобнее и сонно пробормотала:
– Куда же я от тебя денусь…
Ей было тепло, легко и спокойно. Призраки и проклятия могут подождать. В эту ночь у них нет власти.
========== Глава 15 ==========
Мина сидела на своей маленькой кухне и допивала уже четвертый стакан портвейна, но это не помогало. Не сводя глаз со старенького распятия на стене, она зашептала “Отче Наш” и отчаянно сжала серебряный нательный крестик.
Протяжно завыл в трубе ветер, и девушка вздрогнула. Почему она не послушалась маму? Мама умная, мама всё знает – не зря ведь слёзно умоляла дочь не соваться в “дьявольский особняк”, но что было делать, если денег катастрофически не хватало, а долги стремительно росли? Мать Мины уже четвертую неделю лежала в больнице, что находилась в соседнем городке, а лекарства стоили так дорого…
С самого детства Мина была тихой и нерешительной, боялась темноты и пауков – что уж говорить о призраках?.. Но жизнь и здоровье матушки были важнее. Правда, после смерти сторожа она всё же не выдержала – попросила расчёт, и добрая леди Анна заплатила ей даже больше, чем Мина заслуживала. Теперь лекарства благополучно отправлены доктору, который сказал, что мама идёт на поправку, вот только… с того самого дня, как Мина ушла из Райдхайма, её не покидало ощущение, что в доме она не одна. Словно кто-то невидимый, но очень злой и могущественный, неотступно наблюдает за ней.
Поначалу девушка как могла боролась с этим липким чувством, но с каждым днём становилось всё труднее. Незримое присутствие точно обволакивало её, впитывалось в стены и мебель, смыкалось над ней. Иногда по ночам ей казалось, будто она слышит как зловеще скрипят старые половицы, а иногда чувствовала исходящее невесть откуда зловоние.
Местный священник по её просьбе освятил дом, и на пару дней Мине показалось, что всё прошло, но потом… Потом стало только хуже, словно неведомая сила разозлилась на неё и теперь проявляла себя с удвоенной силой.
“Завтра уже уеду отсюда”, думала она, нервно постукивая по крышке стола. И плевать, что в таком случае последние деньги уйдут на аренду жилья. Зато будет поближе к маме, а там и работу какую-нибудь найдёт. Да хоть поломойкой, лишь бы подальше отсюда.
Девушка было вновь потянулась к бутылке, но вдруг замерла и прислушалась. Звук доносился из коридора, точно старые половицы прогибались под тяжестью шагов. Мина сидела, уставившись в стол и не решаясь посмотреть туда, откуда слышался звук. Наконец, собравшись с силами, она медленно повернула голову.
“Ты знаешь, что делать, Мина…” прозвучал в голове вкрадчивый женский голос. “Это очень просто. Давай же”.
Взгляд девушки потерял осмысленность. Поднявшись из-за стола, она вышла из кухни. Движения её были неторопливыми, но механическими и какими-то неживыми. Оказавшись в спальне, Мина подошла к старому трюмо, уселась на пуфик и открыла верхний ящик. На мгновение поражённая блеском опасной бритвы, точно видела её впервые, она остановилась, но тот же незнакомый голос словно подбадривая, произнёс: “Так нужно, Мина. Так нужно”.
Всё в том же полусне она протянула руку, доставая бритву. Мутное зеркало отражало равнодушно-спокойное лицо с пустыми, ничего не выражающими глазами. Только маленькая жилка неистово билась на тонкой шее, да яростно стучало о рёбра сердце. “Покончи с этим!” приказал голос.
…С тем же безучастным взглядом Мина поднесла бритву к горлу и, уставившись в глаза собственному отражению, двинула рукой.
***
Утром её разбудил восхитительный аромат свежесваренного кофе. Ещё не успев проснуться, Анна повела носом и поочередно открыла глаза. Винсент сидел на краю постели, а рядом на тумбочке стоял поднос с дымящимися чашками.
– Миссис Труди и Генри ещё спят, – улыбнулся он.
Сон как рукой сняло. Анна резко села, натягивая на себя одеяло, и мотнула головой, отбрасывая назад растрёпанные волосы.
– Всё в порядке?
– Да, – Анна кивнула и, по-прежнему кутаясь в одеяло, потянулась за чашкой, – спасибо за кофе.
Она не жалела о том, что случилось, но всё это было так… непривычно. Слишком долго она засыпала и просыпалась в одиночестве. Винсент тоже выглядел смущённым и немного потерянным, но чертовски милым. Анна не сдержала улыбки.
– Ну, что? – спросила она. – В бой с новыми силами?
Для неё так и осталось тайной, догадались ли о чём-то Генри и миссис Труди – во всяком случае ни что в их виде не выдавало этого. Домработница по привычке хлопотала у стола пока хозяин и гости завтракали, а медиум перебирал возможные планы действий.
– Прогуляюсь-ка я до почтового отделения, – сказал он, когда с трапезой было покончено, – спасибо, миссис Труди! – Генри обворожительно улыбнулся, – вы просто чудо как вкусно готовите.
Очевидно, он так и не терял надежды завоевать расположение и реабилитировать себя в глазах пожилой дамы, считавшей его беспробудным пьяницей.
– Тебя подвезти? – предложил Винсент.
– Не стоит, – отмахнулся медиум, – я лучше прогуляюсь. Люблю проветрить мозги с утра пораньше.
– Ты не поедешь сегодня в контору? – спросила Анна, когда они остались вдвоём.
Винсент покачал головой:
– Нет. Всё равно в ближайшие несколько дней делать там совершенно нечего, а если что случится, все знают, где меня искать.
В этот момент раздался стук в дверь.
– Ну, вот, кажется, тебя уже потеряли, – улыбнулась Анна.
В прихожей послышались шаги миссис Труди, и через несколько секунд щёлкнул дверной замок.
– Доброе утро, мистер МакГрегор, – долетел до них немного удивлённый голос домработницы, – мистер Чейз в гостиной. Проходите.
Прежде, чем Винсент и Анна успели выйти и встретить его, бойкий старичок уже проскочил в комнату.
– Ффух… – выдохнул он, – умаялся, пока бежал.
Он стоял посреди гостиной, шумно переводя дыхание и потирая вспотевший лоб.
– Миссис Труди, принесите нашему гостю холодного чаю, – крикнул Винсент, – присаживайся, МакГрегор, – он указал на кресло. – Что у тебя случилось?
Игнорируя предложение хозяина, управляющий протянул ему старую тетрадь в кожаном переплёте, стянутую полуистлевшей бечёвкой.
– Вот. Нашёл, – гордо сообщил он, – пришлось, конечно, покопаться в городских архиве и даже подкупить секретаря, чтобы провёл меня в закрытую секцию, – на этих словах МакГрегор хитровато прищурился, – думаю, это то, что вам нужно.
– А что это? – Анна взяла тетрадь, бережно размотала верёвку и открыла. – Хм… похоже на чей-то дневник, – задумчиво проговорила она, разглядывая выведенные каллиграфическим почерком даты.
– Не совсем, миссис Дафф. Это городской журнал Грэхема Уинтерса, человека, в 1810-ом году состоявшем в должности мэра Торнтона.
– Год смерти Люсиль Дроу, – Винсент посмотрел на Анну.
– Если позволите, – МакГрегор мягко взял тетрадь из её рук и открыл где-то на середине, – вот, читайте.
–”…по распоряжению органов местного самоуправления, а также городского попечительского совета тело Люсиль Дроу захоронено в лесу…”, – вслух прочитала Анна, – “… под “деревом висельника”, – закончила она и недоуменно посмотрела на Винсента.
– Я знаю, где это, – сказал Чейз. – Прямо за озером есть тропинка. Горожане обходят это место стороной, считают его недобрым.
Анна вспомнила свою недавнюю прогулку в лесу. В тот раз узка тропинка привлекла её внимание, но из-за болотистых берегов она так и не добралась до противоположного края озера.
– Надо рассказать Генри, когда вернётся.
Винсент кивнул.
– Спасибо, МакГрегор, – он дружески похлопал управляющего по плечу, – это как раз то, чего мы искали.
Старик широко улыбнулся и по-простецки развёл руками:
– Рад помочь был помочь, мистер Чейз. Простите мне моё любопытство, но… зачем вам всё это? Может, и я могу как-то посодействовать?
Анна и Винсент переглянулись.
– Прости, МакГрегор, – Чейз покачал головой, – не в этот раз.
Помощь, возможно, не помешала бы, и он не сомневался в энтузиазме управляющего, но подвергать доброго старика такой опасности не имел никакого права.
– Возвращайтесь в книжный магазин, мистер МакГрегор.
Примерно через час возвратился Генри с ответом от знакомого священника – пастор согласился помочь, но приехать мог лишь через три дня, так как ухаживал сейчас за больной сестрой. Винсент же в свою очередь рассказал о том, что узнал от МакГрегора и заодно показал медиуму журнал.
– Хорошо, очень хорошо… – проговорил тот, потирая руки. – Теперь, когда нам известно место её захоронения, изгнать дух будет проще. Но для этого, – он посмотрел на Анну и Винсента, – нам нужно отыскать её могилу, эксгумировать тело и провести обряд очищения, а затем вновь предать останки земле.
От такой перспективы Анна поёжилась. Раскапывать могилу и без того озлобленного духа как-то не хотелось.
– Это обязательно? – спросила она без особой надежды на успех.
Медиум угрюмо кивнул. Он и сам, по-видимому, не испытывал восторга от предстоящего действа.
– Я почти уверен, что её похоронили без соблюдения полагающихся ритуалов, что лишь усиливает гнев неприкаянной души. Но не волнуйтесь, – успокоил Генри, – у моего знакомого солидный опыт в таких вещах, и вместе мы сможем провести всё максимально безопасно. Настолько, насколько это возможно.
– Хорошо, – Анна собралась с духом, – значит, так и поступим. Я верю вам, мистер Толедо. И вашему другу тоже. – Она перевела взгляд с одного мужчины на другого. – Итак, джентльмены, у нас с вами три дня на моральную и физическую подготовку. Чем займёмся?
***
Вечером того же дня на станции в Торнтоне с поезда сошла средних лет женщина в лаконичном, но дорогом и прекрасно скроенном дорожном платье.
– Добро пожаловать в Торнтон, миссис…? – носильщик ловко забросил на тележку два увесистых чемодана.
– Хасли, – представилась дама, – Беатрис Хасли.
Мужчина кивнул и, соблюдая приличия снял клетчатую кепку с острым козырьком.
– Извозчик требуется? – спросил он.
– Да, – ответила она, – как видите, никто меня не встречает. Я прибыла инкогнито, – прищурилась она с улыбкой, – хочу сделать дочери сюрприз.
– Следуйте за мной, мэм, я провожу вас.
Через десять минут Беатрис Хасли уже сидела в открытом экипаже. Извозчик попросил прощения за сломанный навес, но женщину это не расстроило.
– На улице такой чудный вечер, – сказала она, глядя в сгущающиеся чернильные сумерки, – мне будет приятно подышать свежим воздухом.
Мужчина немало удивился, когда узнал, что пассажирка направляется в Райдхайм, но вопросов задавать не стал. О том, что Анна ещё вчера покинула поместье, ему было неизвестно.
Беатрис же в свою очередь терзалась смешанными чувствами. С одной стороны она понимала, что, возможно, ей не следовало приезжать без приглашения, но разве не может мать навестить собственную дочь, которую не видела почти три месяца? Да и потом, Анна сама приглашала её в Торнтон, правда срок оговаривался чуть более поздний, так как Беатрис ухаживала за больной сестрой. Но Эдит быстро пошла на поправку, и неделю назад уже окончательно встала на ноги.
– Добрались, мэм, – извозчик въехал в ворота.
Беатрис окинула взглядом Райдхайм. Она много раз видела его на картинках и открытках, но вживую дом выглядел совершенно иначе. Более… внушительно. Перво-наперво её удивило то, что на участке не горели фонари, но, кто знает, может, у них тут нелады со светом? В окнах тоже была темнота, но как раз это было вполне объяснимо – время приближалось к десяти часам, и, возможно, дочь и слуги уже спят. Или же Анна как обычно сидит в своём кабинете, а окна выходят на другую сторону.
– Она ведь живёт здесь? – на всякий случай уточнила Беатрис, с сомнением глядя на особняк.
– Так точно, мэм, – ответил извозчик, выгружая чемоданы и перенося их на крыльцо, – отремонтировала так, что и не узнать, людям работу дала…
Беатрис улыбнулась. Её девочка всегда была ответственной и самостоятельной.
Миссис Хасли рассчиталась с извозчиком и отпустила его восвояси.
Оставшись одна в пустом дворе, она зябко поёжилась – невесть откуда налетел прохладный ветерок. Огляделась по сторонам, невесть отчего чувствуя себя неуютно, и торопливо постучала.
За дверью не доносилось ни звука. Подойдя к одному из окон, женщина попыталась заглянуть внутрь, но ничего не увидела – шторы были задёрнуты наглухо. Беатрис снова постучала. Ничего. И куда только смотрит эта экономка, как её там зовут?.. Анна писала о ней как об очень ответственной женщине.
Неужто, придётся возвращаться в гостиницу, тащиться по темноте через перелесок, а затем ещё через половину города, оставив вещи на крыльце? Прежде, чем миссис Хасли решила как поступить в столь неоднозначной ситуации, в маленьком окошке третьего этажа вспыхнул мутный огонёк. Ага! Значит, кто-то в доме всё-таки есть.
– Эй! – крикнула она и, спустившись с крыльца, подняла голову. – Откройте дверь! Анна, это ты?
Вернувшись на крыльцо, Беатрис приложилась ухом к двери. На миг ей почудилось, что она услышала какой-то звук. Женщина снова постучала.
Может быть, где-то здесь есть чёрный ход? Ну, что за глупости, конечно, он есть. В таких домах, как Райдхайм, имеется, как минимум, три запасных двери. Дело за малым – отыскать хотя бы одну из них.
Да уж… Не так представляла она себе этот визит, но с другой стороны сама виновата – нужно было всё-таки заранее известить дочь, так что нечего теперь и жаловаться.
Пробираясь через колючие кусты, Беатрис пошла в обход, и почти сразу увидела скрытую в зарослях рододендронов и увитую плющом дверь. Без особой надежды на успех легонько толкнула её, и очень удивилась, когда та почти без сопротивления поддалась. Так-то лучше. Хотя, надо будет пожалуй сказать Анне, что на ночь выходы лучше запирать. Деревня деревней, конечно, но бережёного Бог бережёт.
Отряхнув порванную в поисках двери юбку и поправив причёску, Беатрис вошла в дом.
Комментарий к Глава 15
Итак, до окончательной развязки героям предстоит пережить всего одну-единственную ночь, но ночь эта будет долгой и растянется, как минимум, на три главы.
Какую цену придётся заплатить за то, чтобы увидеть рассвет?
========== Глава 16 ==========
– Что-то миссис Труди задерживается, – задумчиво проговорила Анна, глядя в окно, где понемногу сгущалась темнота.
– Наверняка застряла у миссис Браун, своей подруги, – усмехнулся Винсент, – они видятся не так часто, но когда это случается, могут проболтать до самой ночи. – Он встал с дивана и направился к кухне, – ладно, пойду, заварю чай.
– Мне виски! – тут же уточнил Генри, – и сыр, если имеется в наличии.
Анна раскрыла книгу и попыталась сосредоточиться на её содержании. Со стороны она могла показаться совершенно умиротворённой – сидела, забравшись с ногами на диван, укрыв ноги пледом – совсем как в Лондоне долгими осенними вечерами, когда всё ещё было хорошо, и Уильяма не отправили на передовую.
В действительности же она изнывала от вынужденного бездействия, и была готова хоть сейчас броситься на борьбу с призраками, только бы положить этому конец. Да и ждать она никогда не умела – пожалуй, одна из худших её черт, как и склонность к необдуманным поступкам. Вот взять хотя бы “побег” из Лондона. Умчалась, сломя голову, не думая о том, что почувствует мама, и как будет волноваться. Хорошо, что через две недели они снова увидятся. Анна, конечно, предпочла бы не возвращаться в Райдхайм, но в таком случае матушка потребует объяснений, а посвящать её во все эти ужасы она не собиралась. Кстати… Что делать с домом, когда они осуществят задуманное? Продать? Сдать? Анна только сейчас задалась этим вопросом, но одно знала наверняка – ей не хотелось покидать Торнтон. И дело, конечно, не в…
– Остался только зелёный, – вернувшийся с подносом Винсент поставил чай на журнальный столик. – Виски сам возьмёшь, – это было адресовано уже Генри, – бар за твоей спиной.
Анна убрала книгу – всё равно не получится вникнуть в суть. Кончиками пальцев взяла дымящуюся чашку, поднесла к губам и осторожно отпила.
– Что? – спросила она, поймав на себе взгляд Чейза.
Генри в это время копошился у бара и не слышал их разговор.
– Ничего, – Винсент улыбнулся и пожал плечами, – просто нравится на тебя смотреть.
Анна поставила чашку на столик. Ею вдруг овладело тёплое и, казалось бы, забытое чувство спокойствия и защищённости. Что вдвойне странно, учитывая наличие под боком озлобленного призрака, жаждущего крови семьи Тремейн.
– Когда всё закончится, – шёпотом спросил он, – может, уедем куда-нибудь? В Италию, или…
– “Баттлер”! – радостное восклицание Генри пронеслось по комнате. – Давненько я его не пил… Где раздобыл, Чейз?
Винсент пустился в объяснения, а Анна так и сидела, поражённая его словами. Значит ли это, что он считает, что теперь они вместе? От этой мысли сделалось и страшно и радостно. Но готова ли она начать новую жизнь и отпустить собственных призраков? Ответа у неё не было.
Чрезвычайно довольный собой и вечером Генри плюхнулся в кресло, и уже потянулся к крышке бутылки, когда в дверь постучали.
– Если это миссис Труди, опять забыла ключи у миссис Браун, – вздохнул Винсент, вставая с дивана, – клянусь, в этом месяце я оставлю её без премии.
Гостиную и прихожую разделяла арка, и с дивана хорошо просматривалась входная дверь. Винсент открыл, но из-за его спины Анне было не слишком хорошо видно пришедшего, но совершенно очевидно, что это был мужчина.
– Керджесс? – удивился Чейз, впуская его в дом, – что-то случилось?
Анна и Генри тем временем вышли в холл.
Переведя дух, Билл утёр со лба пот.
– Ко мне в паб только что заходил извозчик с вокзала. Говорит, привёз в Райдхайм какую-то женщину, – он посмотрел на Анну, – вроде бы вашу мать…
– О, Господи… – пробормотала та, хватаясь за голову, – только этого сейчас не хватало…
Не зря все твердили о схожести их характеров. Леди Хасли была порой не менее непредсказуемой, чем её дочь. И ведь даже не предупредила, что нагрянет пораньше… Наверняка, хотела сделать сюрприз.
– Надо забрать её оттуда, и как можно скорее, – Анна засобиралась, но Винсент остановил.
– Я сам её заберу. Оставайся здесь. Тем более, что внутрь ей не попасть, помнишь, мы вместе проверили все выходы перед отъездом.
Анна невесело усмехнулась:
– Ты плохо знаешь мою маму. Если она захочет попасть в дом, то замки на дверях её не остановят.
Ей было страшно, но она изо всех сил старалась не поддаваться панике. Всё будет хорошо. Доехать до Райдхайма на машине можно за несколько минут, если уж пешком она добиралась до него за сорок.
– Я согласен с Чейзом, – поддержал Генри, – лучше вам остаться здесь. А забрать миссис Хасли могу и я.
– Но это моя мама! – воскликнула Анна, – и потом, не думаю, что встреча с незнакомым мужчиной на ночь глядя её успокоит, – хмыкнула она. – Не сядет моя мама с вами в машину. – И добавила задумчиво, – и я бы тоже не села, если честно.
Генри посмотрелся в зеркало и пожал плечами:
– А, по-моему, я вполне себе ничего. И женщины меня всегда любили.
Прежде, чем Анна успела ответить, вернулась миссис Труди.
– Простите, ради всего святого, – извинилась она, проходя в дом, – я была у миссис Браун.
– Ну, кто бы сомневался, – хмыкнул Винсент.
– Да послушайте же вы! – забыв о субординации, крикнула экономка, – Мину, вашу служанку, что уволилась две недели назад, нашли сегодня в собственном доме с перерезанным горлом. И, похоже… – голос миссис Труди задрожал, – похоже, что она сделала это сама. Все окна и двери были заперты изнутри. Констебль, конечно, начал расследование, но…
У Анны закружилась голова. Она ни секунды не верила в то, что Мина убила себя добровольно, да ещё таким жутким способом. Бедная девушка, конечно с первого дня показалась ей нервной и впечатлительной, но с головой у неё точно был полный порядок.
– Чёрта с два! – выругался медиум. – Похоже, что нет у нас времени ждать священника. Ты, – он указал на Винсента, – бери машину и поезжай в лес на поиски могилы Люсиль. Нужно извлечь останки и провести ритуал как можно скорее. А я отправляюсь в Райдхайм.
– Я с вами! – решительно сказала Анна.
– Нет! – Генри буквально оттолкнул её к стене. – Теперь, когда наш враг перешёл в наступление, это вдвойне опасно как для вас, так и для вашей матери.
– Я не брошу её! – Анна попыталась оттолкнуть медиума, но тот ловко схватил её за руки. – Вы меня не остановите!
– Анна, послушай… – руки Винсента мягко опустились ей на плечи, – Генри знает, о чём говорит. Останься здесь, – попросил он. – Всё будет хорошо.
– Как ты можешь обещать мне это?..
То же самое говорил ей и Уильям на вокзале Паддингтон в день своего последнего отпуска, когда возвращался на фронт. “Всё будет хорошо, Энни. Я вернусь”.
– Всё. Будет. В порядке, – отчеканил он, и уже мягче добавил, – верь мне.
– Хорошо, – тихо сказала она и прикрыла глаза, когда Винсент осторожно коснулся её руки.
Ей не оставалось ничего другого, кроме как послушаться их. В конце концов, Генри, судя по всему, действительно знал, что делал.
– Помощь нужна? – поинтересовался Керджесс.
– Ты уже нам помог, Билл, – Винсент похлопал его по плечу. – А теперь ступай домой к жене и дочери.
Уходя, владелец гостиницы обернулся и посмотрел на Анну. К своему удивлению она не увидела в его глазах той неприязни как в их первую встречу.
– Вы не такая, как я о вас думал, – признался мужчина. – Храни вас Бог.
Анна провожала их с тяжёлым сердцем. Генри взял лошадь и обещал вернуться меньше, чем через час, а Винсент пошёл в сарай за мешком и лопатой.
– Уверен, что найдёшь это место? – уточнил медиум.
– Уверен, – кивнул Чейз, – я хорошо ориентируюсь на местности.
– Отлично. Тогда, как управишься, отправляйся в Райдхайм. Я буду там. Посажу миссис Хасли на лошадь, дождусь тебя и вместе всё закончим.
Анна и миссис Труди вышли на крыльцо. Экономка держала её за руку, беспрестанно повторяя: “Ничего, ничего, они знают, что делают”. Анна видела – женщина боялась не меньше её, но старалась не показывать своего страха.
– Винсент! – окликнула Анна, когда он уже садился в машину.
Чейз повернулся.
– Будь осторожен.
Он кивнул, неуклюже улыбнулся на прощание и сел в салон. Зарычал мотор, и автомобиль тронулся с места. Генри тем временем пришпорил лошадь и поскакал в противоположную сторону. Анна и миссис Труди простояли на крыльце до тех пор, пока оба они не скрылись из виду.
Вернувшись в дом, Анна как могла пыталась заставить себя успокоиться, но получалось неважно. Миссис Труди, видя и разделяя состояние гостьи, предложила ей виски, которым так и не успел полакомиться Генри. Анна не отказалась.
– Я сейчас, – сказала она, поднимаясь по лестнице.
Вернувшись из госпиталя, Анна обещала себе, что непременно бросит курить, но этот момент вечно откладывался, а в связи с последними событиями, так и вовсе.
Войдя в комнату, она огляделась в поисках портсигара Уильяма и обнаружила его на подоконнике.
– Чёрт!
В потёмках Анна налетела на тумбу, ударилась коленкой и уронила на пол собранную впопыхах сумку. Скомканные вещи разлетелись по полу. Шипя от боли, она принялась складывать их обратно, но вдруг замерла, увидев среди белья и косметики тоненькую тетрадь в кожаном переплёте. Дневник Сары Говард, жены Виктора, найденный Анной на чердаке в шкатулке с украшениями. Должно быть, Джоанна, собирая вещи хозяйки, запихнула его в сумку вместе с одеждой и прочим. Анна подняла тетрадь и растеряно потрогала открытый замочек. Не сорванный, не сломанный – именно открытый. Она совершенно точно помнила, что ключик так и не нашёлся, а открыть хитрый механизм чем-то другим, не повредив его, было невозможно.
