Текст книги "Корпорация "Третий Глаз" (СИ)"
Автор книги: Виктория Кош
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
– З-здрасьте.
– Мы пришли пригласить тебя на свадьбу!
Маринкина челюсть легла на стол. Никита смущенно улыбался, и только Соня болтала без умолку.
– Мы подумали, что обязательно должны пригласить тебя, потому что если бы не ваша корпорация, мы бы никогда не познакомились. Это был бы ужас! Ты ведь придешь, правда? Придешь? Вот приглашение. – Соня вручила Маринке цветную открытку с лебедями, обсыпанными блестящей крошкой. – Никита говорит, что сейчас раздавать приглашения слишком рано, но я хочу всех предупредить заранее, чтобы все смогли прийти. Ты же придешь, да? Точно придешь?
Маринка смотрела то на открытку, то на их сияющие лица.
– Да... приду.
– Ох, вот здорово! Я так счастлива, Мариночка! Мы думали позвать еще и госпожу Кристиану... – Соня почему-то понизила голос и боязливо оглянулась на дверь. – Но это, наверное, не очень удобно.
– Да, она, скорее всего, откажется. Ей не до свадеб, – кивнула Маринка. – Но я вас поздравляю. Вы молодцы, ребята.
Соня зарделась. Никита обнял ее за плечи. Они были такой чудесной парой, что у Маринки защипало в носу. Расплакаться на глазах у счастливых влюбленных было бы верхом дурости, и Маринка решила сменить тему. Отличная возможность извиниться перед Соней за то, что с модельным агентством у них так ничего и не вышло.
– Кстати, Сонь, насчет твоего дела. Госпожа Кристиана тут на днях раскидывала карты... говорит, пока никаких перспектив.
– Ты о модельной карьере? Ой, забудь, мне это уже не нужно, – засмеялась Соня. – Я Юлиане так сразу и сказала, что мне это не интересует.
– Юлиане?
– Да, Юлиана Якушкина из «Мира звезд». Знаешь такую?
– Угу.
– Она звонила на днях, предлагала работу в своем агентстве. Я все ей объяснила насчет свадьбы и Никиты.
– Так ты отказалась?
– Да. Я больше не хочу быть моделью. Я хочу быть женой. – Соня с любовью посмотрела на своего жениха.
– Хорошо, я так и передам госпоже Кристиане, – улыбнулась Маринка.
– Ой. – Соня прикрыла ладошкой рот. – Но тогда получается, что я должна вам заплатить. Меня же все-таки пригласили на работу... Как я об этом сразу не подумала? Ох, Мариночка, мне так стыдно, я такая эгоистка! Сколько я вам должна?
Маринка решила не наглеть. Тем более что Сонин жених и так практически озолотил корпорацию. Она назвала сумму.
– Сейчас минуточку... – Соня полезла в сумочку, но Никита властным жестом остановил ее.
– Я заплачу. Захватил с собой на всякий случай.
Он раскрыл бумажник и выложил на Маринкин стол четыре купюры. Соня не сводила от него влюбленных глаз.
Когда Никита и Соня ушли, Маринка долго смотрела на деньги. Благодаря то ли магическому вмешательству или, что гораздо более вероятно, удачному стечению обстоятельств, корпорация «Третий Глаз» действительно помогает людям стать счастливее. Проблема лишь в том, что люди сами не знают, в чем заключается их счастье. Но рано или поздно провидение все расставляет по своим местам.
Хотелось бы знать, что оно припасло для меня, усмехнулась Маринка. Пока на мою долю достаются одни тычки и подзатыльники. Но думать о плохом в такой замечательный день не годилось. Надо радоваться хотя бы тому, что за шесть месяцев работы корпорации их не только не разоблачили как обманщиков, но даже благодарят. А это многого стоит.
В дверь приемной робко постучались.
– Входите, пожалуйста, – громко сказала Маринка, смахивая деньги в верхний ящик стола.
Дверь открылась, и в приемную вошла скромно одетая молодая женщина с заплаканными глазами.
– К гадалке сюда?
– Да. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь.
– Я бы хотела записаться на прием. Очень нужно посоветоваться.
– Сегодня госпожа Кристиана занята, я могу записать вас на завтра. Какое время вас устроит?
Женщина присела на краешек дивана, судорожно теребя ремешок сумки. Маринкин вопрос она явно не расслышала.
– Когда вам будет удобно встретиться с госпожой Кристианой завтра? – мягко повторила Маринка.
– Что? Завтра? В любое время. Мне все равно.
– Скажем, в три часа дня. Хорошо?
– Да, – кивнула женщина. Судя по всему, уходить она пока не собиралась. – А Кристиана действительно помогает?
– Она никогда не берется за то дело, в котором помочь не сможет. Если хотите, можете оставить у меня информацию для нее, чтобы она успела настроиться на вашу проблему.
Женщина, казалось, только и дожидалась позволения заговорить. Она села поудобнее, сложила руки на коленях и с чувством сказала:
– Я хочу вернуть мужа.
Этого мы все и боялись, вздохнула Маринка. Очередная брошенная жена.
– Понимаете, он столько времени проводит на работе, что я уже не знаю, что думать. У нас дружная семья, двое детей, мы любим друг друга. Но его почти не бывает дома. Понимаете?
– Да, понимаю. Такое бывает с мужчинами. Они ставят дело превыше всего и забывают о чувствах.
Возьмите нашего Дениса, добавила Маринка про себя. Держу пари, что у него в голове одни проводки и винтики, что не мешает ему быть хорошим человеком.
– Я так больше жить не могу! – всхлипнула женщина и достала из кармана мятый носовой платок. – Все подруги говорят, что у него другая, но я не могу в это поверить. Разве он может мне изменять?
Еще как может, подумала Маринка.
– Я верила ему, а когда девочки стали говорить насчет другой женщины, я призадумалась. Я ведь толком не знаю, где он работает. Что-то связанное с наукой, кажется, и зарабатывать стал в последнее время прилично, но у меня на душе неспокойно. Пропади они пропадом, эти деньги.
Женщина заплакала. Маринка приготовила ей крепкий кофе и заставила выпить всю чашку.
– Не расстраивайтесь раньше времени. Мало ли что говорят подруги. Вы своего мужа знаете лучше всех. Вы верите ему?
– Конечно, верю. Он так меня любил... мы поженились очень рано, ради него я не пошла дальше учиться, у нас дети. Похожи на него как две капли воды... Вот посмотрите, какие хорошие.
Женщина выудила из сумки кошелек, а из кошелька сложенную вдвое фотографию. Маринка взяла ее, развернула и приготовилась искренне восхищаться. Однако вместо этого ей пришлось больно прикусить нижнюю губу, чтобы не сболтнуть лишнего.
С фотографии, между двух действительно похожих на него мальчишек, на Маринку смотрел Денис Коврижко.
Часть 4. История незадачливого политика. Глава 1
Как в любом большом городе с многовековой историей и серьезными политическими амбициями, в Горечанске имелся собственный Белый дом. Находился он в самом центре, у парка, так что из окон последнего этажа по весне открывался незабываемый вид на море зелени и бронзовую голову основателя. Голову очень уважали горечанские голуби, и бригада дворников еженедельно ее драила, чтобы мэр, из чьих окон она отлично просматривалась, в редкие минуты отдыха не любовался птичьим пометом.
Был Белый дом, как следует из названия, белым, пятиэтажным, с роскошной мраморной лестницей и российским флагом на козырьке подъезда. Чтоб каждому было ясно с первого взгляда, что это вам не офисное здание и не жилой дом, а средоточие всех ветвей власти в Горечанске.
Да-да, именно так. В отличие от старших собратьев в Вашингтоне или Москве, местный Белый дом собрал под своей гостеприимной крышей и администрацию, и городскую думу, и арбитражный суд, и редакцию газеты с претенциозным названием «Горечанск в XXI веке». Газета была промэрской и получала дотации из городского бюджета, чем неимоверно раздражала остальных представителей четвертой власти, лишенных таких благ. Оппозиционная пресса при каждом удобном случае нападала на мэра и его протеже, но «Горечанск в XXI веке» по-прежнему занимал чудесные площади на первом этаже Белого дома (трехметровые потолки с лепниной, мебель под старину, нескрипучий паркет, евроокна, кондиционеры, спутниковое телевидение, современная комната для переговоров и, немаловажная деталь, туалеты, блестящие кафелем и немецкой сантехникой).
Правда, в апреле две тысячи шестого года, несмотря на высокое покровительство, редакции пришлось отказаться и от мебели под старину, и от унитазов Keramag. Первый этаж был временно передан городской избирательной комиссии.
В Горечанске близились выборы мэра.
Десятого апреля к стоянке возле Белого дома подъехал серый «фольксваген туарег». Обычно суровая охрана не пускала сюда посторонние машины, но с тех пор, как на первом этаже Белого дома завелась избирательная комиссия, старые порядки пришлось срочно пересмотреть. Поэтому Игнат Степаныч, главный по стоянке, спокойно стоял и смотрел на вновь прибывших, не пытаясь прогнать их с заповедной территории.
Из «туарега» вылезли двое. Мужчина (слабак, как оценил его про себя Игнат Степаныч) и женщина, при виде которой его закаленное сердце забилось, как тридцать лет назад. Рука, сжимавшая рацию, дрогнула; вечно прищуренные глаза распахнулись широко и по-юношески восторженно. На старого вояку повеяло давно забытым ароматом цветущих фруктовых деревьев, от которого он когда-то пьянел и влюблялся во всех хорошеньких девушек подряд.
Но фруктовые деревья не цветут в апреле, да и лет Игнату Степанычу было далеко не шестнадцать. Минутная слабость прошла так же быстро, как и накатила, и он сурово воззрился на парочку из-под насупленных бровей. Те стояли у машины и о чем-то горячо спорили, как будто не нашли более удобного места для выяснения отношений. Игнат Степаныч неодобрительно дернул бровью и отвернулся. Если через пять минут незваные гости никуда не двинутся, он подойдет к ним и поможет определиться.
А заодно и красавицу получше разглядит.
Но его замыслу не суждено было осуществиться. Спорщики пришли к консенсусу, взяли с заднего сиденья черный кожаный портфель и деловито зашагали к подъезду. Они стремительно промчались мимо Игнат Степаныча, взбежали по мраморным ступенькам и скрылись за стеклянными дверями Белого дома.
Екатерина Михайловна Трутнева, зам председателя городской избирательной комиссии, наслаждалась послеобеденным отдыхом в тиши своего нового великолепного кабинета. Неделю назад началась регистрация кандидатов на пост мэра Горечанска, но Екатерина Михайловна знала, что это не окажет ни малейшего влияния на ее распорядок. Избирком работал как часы, все механизмы были отлажены и неоднократно проверены. И от кандидатов сюрпризов не ожидалось. Все будет как в прошлый раз, да и в позапрошлый тоже. Как ни крути, а победит действующий мэр Владимир Григорьевич Добрышевский. У него и харизма, и платформа, и административный ресурс о-го-го какой. И вообще Добрышевский очень импозантный мужчина...
Стук в дверь оторвал Екатерину Михайловну от приятных размышлений.
– Катерин Михална, можно? – В кабинет заглянула помощница Аллочка. – Там... кандидат пришел.
– Ну и что? Оформляйте как обычно.
– Как обычно не получится, – ухмыльнулась Аллочка. – Он новенький.
В уставе горечанской избирательной комиссии было записано, что регистрация кандидатов производится в присутствии начальника избиркома или его зама. Но придерживаться инструкции никому не хотелось, да и зачем, когда кандидаты известны наперечет? Семенов от коммунистов, Шорлидзе от правых, Линдаков от ЛДПР. Бессменная гвардия жалких противников Владимира Добрышевского, набравших на прошлых выборах семь процентов голосов. На троих.
– Новенький? – задумчиво переспросила Екатерина Михайловна. – Какая партия?
– Независимый. – Маленькое личико Аллочки снова расплылось в улыбке. С кандидатом определенно что-то было не в порядке. – Вы бы подошли, посмотрели, Катерин Михална. Шефа все равно на месте нет.
Трутнева с вздохом встала. Принесла нелегкая новенького именно тогда, когда на хозяйстве осталась она.
– Ну что ж делать, пойдем, посмотрим.
В кабинете, где регистрировали кандидатов, Екатерина Михайловна увидела посторонних. Мужчина, на вид лет тридцати пяти, сидел в кресле перед Наташей, которая внимательно рассматривала его документы. Женщина в синем костюме читала развешанные на стене выдержки из Положения о горечанской избирательной комиссии.
– Добрый день, – сухо поздоровалась Екатерина Михайловна, – Моя фамилия Трутнева, я заместитель председателя избиркома.
Наташа подняла голову от бланка. Лиза сделала вид, что копается в бумагах. Обе безошибочно определили настроение Екатерины Михайловны как предгрозовое.
– Добрый день. – Мужчина неловко поднялся с кресла и протянул Трутневой руку. – А я кандидат в мэры.
– Я вижу. – Екатерина Михайловна с плохо скрытой брезгливостью дотронулась до влажной ладони кандидата. – Поздравляю.
Тот широко улыбнулся.
– Поздравлять еще рано, Екатерина Михайловна. Надо выборов дождаться.
Каков наглец, изумилась про себя Трутнева. Как будто у него есть шанс.
– Хорошо, дождемся выборов. – Она села за стол рядом с Наташиным, всем своим видом демонстрируя уверенность в том, что после выборов будут уместны не поздравления, а соболезнования.
Кандидат улыбнулся заискивающе, как показалось Трутневой, и чуть не сел мимо кресла. Со стороны Лизы послышался отчетливый смешок. Екатерина Михайловна высоко подняла брови. Достойный соперник для Добрышевского, ничего не скажешь.
Пока Наташа вполголоса рассказывала кандидату, что и когда от него требуется, Екатерина Михайловна искоса разглядывала его. Странное впечатление производил человек, пожелавший стать мэром Горечанска. В нем не было ни благородного дородства Семенова, ни хитрой усмешки Шорлидзе, ни бьющей через край решительности Линдакова. Независимый кандидат был высок, худощав и русоволос; лицо его, довольно приятное, вряд ли было способно привлечь внимание. Самое заурядное мужское лицо: крупный нос традиционной славянской уточкой, небольшие глаза, маленький, почти женский подбородок, создающий эффект мягкости и безволия. Екатерина Михайловна, во всем уважавшая силу и жесткость, такие лица не любила.
Хотя, конечно, кто-нибудь с ней не согласится. Нашлась же инициативная группа, выдвинувшая этого хлюпика в кандидаты. Значит, кто-то в него верит и на что-то рассчитывает. Что ж, ради Бога. Она здесь не для того, чтобы развенчивать иллюзии наивных.
– ... а самое позднее за десять дней до первого голосования вы должны будете принести списки с подписями и паспортными данными граждан, которые готовы поддержать вашу кандидатуру, – донесся до Екатерины Михайловны монотонный голос Наташи. – Всего нужно две тысячи подписей.
– Так много? – бесхитростно удивился кандидат.
– Да, – вздохнула Наташа.
Екатерина Михайловна еле заметно усмехнулась. Да, дружок, две тысячи подписей – это тебе не инициативная группа. Придется постараться. Побегать, понервничать, денежки потратить. А кто бегать будет? Эта, что ли?
Взгляд Екатерины Михайловны рассеянно скользнул по помощнице кандидата. На первый взгляд тихоня и скромняга, стоит в уголочке, глаза поднять боится. Сразу видно, в предвыборной гонке толку от нее будет немного. Если бы Екатерина Михайловна могла говорить откровенно, она бы сразу предупредила этого простачка, что ему ничего не светит. Пусть не тратит деньги и время, а займется чем-нибудь более полезным.
Но наставление на путь истинный не входило в обязанности Екатерины Михайловны, и она мудро дождалась, пока процедура оформления документов подойдет к концу.
– Поздравляю вас и желаю успеха, – пробормотала она традиционную формулу и внутренне скривилась, когда кандидат снова полез жать руки.
Когда за новеньким и его спутницей закрылась дверь, Екатерина Михайловна позволила себе картинно вздохнуть. Девочки как по команде захихикали.
– Странный он какой-то, – сказала Лиза.
– Странный – не то слово, – подхватила Алла.
Наташа давилась смехом, разглядывая заявление кандидата. Екатерина Михайловна заинтересовалась.
– Что там у тебя, Наталья?
Наташа расхохоталась во все горло.
– Вы посмотрите, Екатерина Михайловна, какая у него фамилия. С такой только в мэры идти.
Заинтригованная Трутнева взяла заявление. Внизу, после основного текста было размашисто написано:
Кошмариков Родион Анатольевич.
Громовой хохот потряс стены Белого дома. Екатерина Михайловна умела смеяться от души.
Часть 4. История незадачливого политика. Глава 2
Двадцать восьмого апреля погодка выдалась не по-весеннему мрачной и холодной. Дул ветер, солнце едва выглядывало из-за облаков и тут же пряталось обратно. Придя на работу, Маринка первым делом включила обогреватель. На первом этаже бывшего электромеханического завода, где корпорация «Третий Глаз» арендовала несколько комнат, тепло становилось лишь при температуре не ниже пятнадцати градусов. А сегодня термометр никак не желал подниматься выше десяти.
Маринка услышала, как хлопнула входная дверь. Кого, интересно, принес с утра пораньше северный ветер? Хоть бы кого-нибудь поинтереснее... Почти месяц прошел с тех пор, как они помогли юному гению Никите выгодно продать свое изобретение. Маринка скучала и жаждала новых заданий и приключений.
Хотя если бы она знала, с чем к ним пожаловал очередной клиент, то предпочла бы поскучать.
Женщина, которая вошла в приемную, была молода и хороша собой. Глаза ее светились энтузиазмом, а улыбка свидетельствовала о том, что она очень рада видеть Маринку.
– Добрый день, – поздоровалась она. – Вы меня помните?
Маринка кивнула, не в силах произнести ни слова.
Еще бы она не помнила!
Оля Коврижко, заливаясь слезами, пришла в корпорацию в начале апреля. Проблема была в муже, который в последнее время перестал появляться дома. Подруги уверяли, что на семейном горизонте появилась любовница, и Оля решила обратиться не выяснять отношения напрямую, а обратиться к всезнающей гадалке.
Маринка и без хрустального шара знала, что никакой любовницы у Олиного мужа нет. Потому что бок о бок с ним работала.
Денис Коврижко был компьютерным гением корпорации, ее рациональным элементом и здравым смыслом. Как и Галина, и Маринка, и Антонио он скрывал от родных, где работает. Но Галина и Антонио снимали квартиры и ни перед кем не отчитывались; Маринка жила с родителями, которые не слишком давили на нее. Один Денис в полной мере испытывал радости подпольной жизни, когда по вечерам приходил домой к жене и двенадцатилетним близнецам.
Скорости, с которой госпожа Кристиана расправилась с новым заданием, позавидовала бы не одна заправская колдунья. Разыграв перед Олей настоящее представление, Галка отправила ее домой, а потом заперлась с Денисом в подвальчике и отчитывала его так долго и грозно, что Антонио и Маринка слышали из коридора каждое слово и дрожали. С тех пор Денис перестал думать, что его жене нужны лишь деньги, и засиживаться на работе допоздна, а Оля крепко уверовала в необыкновенные способности госпожи Кристианы.
Жена Дениса улыбалась Маринке как старой знакомой.
– Я была у вас три недели назад. Меня зовут Оля.
Маринка очнулась и заставила себя улыбнуться в ответ.
– Здравствуйте, рада вас видеть. Присаживайтесь, пожалуйста.
Оля села на край диванчика. Ее темные глаза сияли яркой, по-детски наивной надеждой, и Маринку царапнуло нехорошее предчувствие.
– Я бы хотела поговорить с госпожой Кристианой. Она свободна?
– К сожалению, сейчас занята. – Маринкины пальцы порхали по клавиатуре, рассылая сигналы SOS по локальной сети «Третьего Глаза». – Вы можете подождать?
Сияющая улыбка на Олином лице померкла.
– Могу немного. Понимаете, мне на работу надо успеть к часу.
Маринка удивилась. По ее последним данным Оля Коврижко была домохозяйкой.
– Если мой шеф узнает, что я тут, он меня на кусочки порвет, – вздохнула Оля.
– Он что-то имеет против нас? – удивилась Маринка.
– Он даже не подозревает о вашем существовании, – рассмеялась Оля. – Просто дело в том, что я пришла к вам из-за него.
Маринка забеспокоилась. Неужели в семейной жизни Дениса появились новые тучи, на этот раз настоящие? Но Оля продолжила, и Маринкины опасения развеялись.
– Я хочу помочь шефу, понимаете? Он независимый кандидат в мэры. Замечательный человек, достойный, честный. Он заслуживает этой должности больше, чем кто-либо. И уж тем более куда больше, чем Добрышевский!
Эту фамилию Оля не просто произнесла. Она выплюнула ее с ненавистью, словно избавляясь от скверны.
– Из Родиона Анатольевича получится изумительный мэр, – неспешно рассказывала Оля, – Он один способен спасти наш город. Он знает, что надо делать и как делать, у него прекрасная программа по развитию Горечанска, масса интересных идей...
Маринка заскучала. Кем бы ни был этот Родион Анатольевич, помощницу он себе подобрал что надо.
– ... но мы отдаем себе отчет, что шансов у Родиона Анатольевича мало. Добрышевский два раза выигрывал выборы со значительным перевесом и сейчас лидирует во всех рейтингах. Его поддерживают крупнейшие предприниматели области, у него неограниченный административный ресурс. Вы представляете, как нам будет тяжело?
– А зачем тогда вообще участвовать? – наивно спросила Маринка.
Лицо Оли вспыхнуло.
– Потому что пора положить конец царствованию Добрышевского! Он вор и мошенник, который думает исключительно о собственной выгоде. Мы обязаны его остановить.
– Но вы же сами говорите, что шансов практически нет.
Оля вздохнула.
– Поэтому я к вам и пришла. Вся надежда на госпожу Кристиану. Только чудо поможет нам выиграть выборы.
Очень Маринке не понравилось выражение ее лица. Похоже, Оля Коврижко настолько уверовала в могущество госпожи Кристианы, что считала победу своего Родиона почти что решенным делом. Действительно, что может быть проще для великой колдуньи, чем сделать парочку пассов руками и склонить на сторону независимого кандидата все взрослое население Горечанска?
– Чего же вы хотите от госпожи Кристианы? Агитации?
Оля шутку не оценила.
– Нам нужны доказательства того, что Добрышевский нечист на руку. Он настолько ловко прокручивает свои делишки, что у нас нет ни одного реального доказательства. Мы точно знаем, что он крадет средства из бюджета, берет взятки, нарушает права граждан, но одного знания недостаточно. Было бы здорово, если бы госпожа Кристиана как-нибудь нам помогла.
Вот Галка влипла, подумала Маринка.
– Мой шеф пришел бы в ярость, если бы узнал, что я к вам обратилась. Мужчинам тяжело поверить в волшебство. Но мы то с вами знаем, что в мире не все так просто, правда?
– Д-да...
Маринке было тяжело смотреть жертве их мистификации в глаза. Оля ужасно расстроится, когда узнает, что корпорация «Третий Глаз» на самом деле кучка авантюристов. Если только...
Если только они ей не помогут.
После визита Оли Коврижко Антонио, как наиболее приближенный к миру всезнающей прессы, отправился на поиски информации о Родионе Кошмарикове. Собрать досье было нетрудно. Родион жил и родился здесь, в Горечанске, а Антонио обладал достаточными связями и обаянием, чтобы выведать интересующие его подробности. Через неделю, проведенную в разъездах и разговорах, этапы жизни Родиона Кошмарикова были запротоколированы, подшиты в дело и представлены на строгий суд деятелей корпорации.
Антонио устроил настоящее представление, лишний раз продемонстрировав, что в нем погиб великий актер. Однако Дениса, Маринку и Галю услышанное не столько впечатлило, сколько насторожило.
Родион Кошмариков родился в шестьдесят девятом году в семье инженера и учительницы. Его школьные и детсадовские годы прошли под эгидой мученической борьбы за право зваться Родионом, а не Кошмаром, Кошмариком или Кошмарным. Его одноклассники не отличались изобретательностью и на все лады склоняли фамилию Родиона.
Отслужив в армии, он поступил в институт на кафедру журналистики и, благодаря своему бойкому перу, остроумию и находчивости без труда нашел работу в одной из горечанских газет. В то время он подписывал свои статьи скромным «Родион К.» и мечтал прославиться под этим именем.
Его карьера журналиста, равно как и холостая жизнь, закончилась в девяносто седьмом. Родион, не сойдясь во мнениях с главным редактором, так сильно хлопнул дверью его кабинета, что герб Горечанска, висевший над ней снаружи, свалился с крючка и стукнул беднягу по темечку. Герб подарили главному редактору на пятидесятилетие, был он невелик, но увесист, из твердого бука в позолоченной окантовке. Родион потерял сознание и очнулся на руках у медсестры Катеньки, которая сообщила ему, что он в рубашке родился. Отделался одним сотрясением мозга, а ведь мог бы и... Нет, о таком и говорить не стоит.
Новость о том, что его уволили, настигла Родиона в больнице. Как оказалось, дорогой подарок треснул от соприкосновения с кошмариковским черепом, и главред приказал рассчитать твердолобого сотрудника.
Как ни странно, Родион не огорчился. Серые глаза медсестры Катеньки ударили ему в голову почище герба, и, выписываясь из больницы две недели спустя, он сделал ей официальное предложение руки и сердца. Друзья и родные советовали Катеньке отказаться от незадачливого ухажера, но она поссорилась со всеми и сказала «да».
В день свадьбы с Родионом случился небольшой конфуз. Взволнованный жених перепутал похожие по названию улицы и вместо Калашниковой улицы, где жила Катенька с родителями, назвал водителю Калачевскую, что находилась на другом конце города. Бедняжка невеста уже два часа лила слезы из-за отсутствующего жениха, когда Родион наконец осознал свою ошибку. Было много криков и обвинений, клятв в вечной любви и поцелуев примирения. К ЗАГСу будущие Кошмариковы подъехали почти на четыре часа позднее назначенного срока и едва упросили служащую расписать их.
После свадьбы Родион с удвоенным рвением взялся за строительство карьеры. Он устроился на радиостанцию помощником выпускающего редактора, а через год стал ведущим передачи «Насущные проблемы». Фамилия Родиона, и без того яркая и запоминающаяся, стала известной в горечанских масштабах. Простые люди писали ему письма, обращались за помощью, и само собой вышло, что Родион превратился в рупор всех обиженных и угнетенных Горечанска. У него появилось много новых знакомых, и по странному совпадению сторонников горечанского мэра среди них практически не было.
Владимир Добрышевский тем временем успешно переизбрался на второй срок и первым же делом распорядился о закрытии детского садика на Гончарной улице. Наивные граждане получили очередную дозу дезинформации о том, что, дескать, нужно модернизировать корпуса и пристраивать новые, и лучше всего это сделать в более удобном месте, а землю садика пустить под гаражный комплекс.
Насчет комплекса Добрышевский не обманул, гаражи росли на глазах. А обещание построить новый детский сад осталось в памяти лишь тех родителей, которым пришлось срочно распихивать детей по другим учреждениям.
Люди, привыкшие и умеющие смотреть в суть вещей, поняли, что методы и цели горечанского властителя ничуть не изменились. Огромные запросы и отсутствие совести обещало горечанцам немало интересного в будущем.
Родион, пылая благородной яростью, вздумал пустить в эфир цикл передач о злоупотреблениях в Белом доме. С руководством он замыслом не поделился, а намекнул только, что готовит сенсационный материал, который переплюнет по рейтингу любую мыльную оперу. Однако и здесь Родиона ждала досадная неудача. Возвращаясь как-то с работы домой, он забыл на остановке пакет, в котором помимо зонтика и свежего номера «Комсомольской правды» лежали документы для будущих передач с пометкой «Горечанская радиостанция «Насущные проблемы».
Родион был простужен, его лихорадило, а проливной дождь и каша из грязи и снега под ногами не способствовали прояснению рассудка. Он на несколько секунд присел на скамейку, прислонился к холодной стене и провалился в горячечную дремоту. Разбудили его пассажиры, бегущие на штурм автобуса. Из последних сил Родион помчался вместе со всеми, а пакет остался сиротливо лежать на скамейке.
Родион вспомнил о нем после ужина и вознамерился тут же бежать на остановку или, при необходимости, в бюро находок. Но Катенька железной рукой захлопнула дверь перед носом мужа и уложила его в постель. Родион проболел три дня, а когда выздоровел, то узнал, что потерянный пакет был передан в радиостанцию и попал прямиком в руки начальства, которое неустанно твердило о своей преданности господину Добрышевскому. Им не составило труда вычислить, кому принадлежат злополучные документы, и принять соответствующие меры. Родион в два счета остался без работы.
Увольнение подтолкнуло его к решительным действиям. Родион понял, что хватит сражаться с прислужниками Добрышевского. Пришло время в открытую бросить ему вызов.
Среди его новых знакомых был некто Сергей Головин, один из немногих горечанских бизнесменов, не входивших в клику Добрышевского. Однажды ему пришлось испытать на себе «справедливость» горечанского мэра и потерять при этом солидную сумму. Головин предложил Родиону выдвинуть свою кандидатуру на следующих выборах и согласился финансировать его избирательную кампанию. Даже если у них ничего не выйдет, они попытаются открыть людям глаза на волка в овечьей шкуре, что заседает в Белом доме.
Родион согласился, и закипела работа. Им предстояло горы свернуть, чтобы за три с половиной года превратить бывшего журналиста и ведущего радиопередачи в весомую политическую фигуру, способную побороться с Добрышевским за должность мэра.
Трудно судить, что у них получилось. Родиону удалось приобрести некоторую известность. Кто-то припомнил «Насущные проблемы», кто-то регулярно читал оппозиционную газету «Горечанск сегодня», в которой Кошмарикову предложили кресло главного редактора. Кто-то обращался к Родиону за помощью и получил ее, а кто-то подхихикивал, завидев на плакате его фамилию. Большинство жителей было политически аморфно и не имело о Родионе ни малейшего представления.
Изменить ситуацию в корне могла бы сенсация, разоблачение грязных делишек Добрышевского. Но для эффектного разоблачения нужны доказательства, а мэр, несмотря на феноменальную алчность, отличался осмотрительностью и следов не оставлял. Кому хочется сидеть в тюрьме? Деньги, связи и обаяние помогали Добрышевскому всегда выходить сухим из воды. Родион окрестил его про себя шоуменом, который с точностью до секунды знает, когда улыбнуться, а когда пустить слезу, чтобы угодить публике.
Но время шло, и день выборов уже замаячил на горизонте. По городу были развешаны плакаты с фотографиями Кошмарикова и слоганом «Смотри не на имя, а на дело», граждане ежедневно вынимали из почтовых ящиков агитационные листовки, на первом этаже гостиницы «Озерная» был устроен избирательный штаб.
И Оля Коврижко, недавно ставшая помощницей Кошмарикова, решила по мере сил поспособствовать его победе.
– Итак, друзья мои, герой наш не особенно удачлив, но чист душой. Что скажете? – Этими словами Антонио закончил свое повествование. – Поможем?
– Можно попробовать, – сказала Галина.
Вера Оли в ее могущество вдохновило госпожу Кристиану на подвиги.
