Текст книги "Корпорация "Третий Глаз" (СИ)"
Автор книги: Виктория Кош
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
Или знает?
Юрий Сергеевич принялся вспоминать. Обрывки разговоров, фразы, случайно услышанные в курилке, едкий шепоток сплетниц, повторяющиеся слова «любовница» и «развод» – все то, что живо наполняло жизнь его отдела в последний месяц, внезапно сложилось для Нестеренко в целую ясную картину. Надо же быть таким идиотом! Да в отделе не говорят ни о чем другом, кроме как о разводе Татьяны. Ее муж ушел к другой, оставив бедняжку с двумя детьми. И Мохову нет дела до того, с кем его жена будет распивать элитный коньяк сегодня вечером!
Беспокойную ночь провел Юрий Сергеич. Странное, необъяснимое чувство терзало его. Как будто его обманули, оставили с носом, одурачили и выставили на посмешище. Этот белозубый герой-любовник, непозволительно молодой и оскорбительно красивый, не имел никакого права обнимать Татьяну и платить за ее продукты. Он, Нестеренко, знает ее пятнадцать, да что там, шестнадцать лет и все это время восхищается ею! Разве не он должен был стоять рядом с Татьяной и угощать ее коньяком? Он, а не этот желторотый юнец, заслужил право утешить ее после измены мужа. Возмутительная несправедливость! Пятнадцать лет мечтаешь об одной-единственной женщине, а когда приходит время, ее нагло уводят у тебя из-под носа.
Юрий Сергеич не сознавал, что встреть он сегодня Татьяну одну, без Антона, ему бы в голову не пришло считать себя несправедливо обиженным. Он бы продолжал по-прежнему втайне любоваться Моховой и мечтать ни о чем; узнав о ее разводе, он бы посочувствовал, поцокал бы языком, но не подумал бы о том, что можно что-то предпринять самому. Красавец Антон своей голливудской улыбкой и черными кудрями разбудил в сердце Юрия Сергеича страшного зверя ревности. Он превратил его в человека, готового сражаться за женщину.
Утром Нестеренко проснулся с больной головой и твердой решимостью раз и навсегда изменить свою жизнь. Он не уступит Татьяну какому-то смазливому юнцу без боя. Пусть он не молод и (что греха таить) далеко не так красив, но он может предложить Татьяне гораздо более ценное – искреннее чувство, верность, преданность и понимание. В постельных делах он тоже не промах, хоть и приближается к пятидесятилетнему рубежу. Не латиноамериканский любовник, конечно, но редкие подруги разочарованы не были. Здоровый образ жизни и режим творят чудеса не хуже виагры.
Бреясь, Юрий Сергеич придирчиво разглядывал свое отражение в зеркале. В молодости он считался видным парнем, но годы нарисовали глубокие морщины на круглом лице, проредили волосы, наметили небольшое пузцо. Однако серые глаза смотрели задорно, зубы все были свои, а пузцо легко сгонится за месяц-другой занятий в тренажерном зале. Юрий Сергеич чувствовал, что ради Татьяны готов даже бегать по утрам.
В самом радужном настроении Нестеренко выехал на работу. Ему предстояло важное совещание у генерального директора, но цифры и отчеты меньше всего занимали его сейчас. Естественно, на совещании все пройдет без сучка без задоринки, ведь документы для него собирала Татьяна. А по уму и работоспособности на заводе ей нет равных. Изумительная женщина! Ради такой стоит не спать ночами, забывать про колбаску и совершать прочие безумства. Он будет за нее сражаться и докажет всем (в первую очередь, сестре), что способен самостоятельно устроить свою личную жизнь!
После совещания, на котором воодушевленный любовью Нестеренко блистал как никогда раньше, он вызвал Татьяну к себе в кабинет.
– Как все прошло, Юрий Сергеич? – поинтересовалась она.
– Как всегда прекрасно. С вашими документами я и к президенту без страха пойду, а не то что к нашему директору.
Татьяна польщенно улыбнулась. Нестеренко был скор на ругань и скуп на похвалу. Тем приятнее было услышать, что он ценит ее старания.
– Спасибо, Юрий Сергеич. А что решили на совещании? Что нас ждет в ближайшем будущем?
– В ближайшем будущем как минимум хорошая новогодняя премия, мы ее заслужили... Да вы присаживайтесь, Татьяна Васильевна. В ногах правды нету.
Присаживаться Нестеренко просил в редких, исключительных случаях, когда нужно было обсудить особенно сложную проблему. Полная неприятных предчувствий, Татьяна села.
– Кстати, хотел спросить, как вы вчера добрались домой? – хитро улыбнулся Юрий Сергеич. – Дороги от дождя стали просто ужасные. Я пока до дома доехал, две аварии видел.
Татьяна опустила глаза. Как неудобно вчера получилось. Когда Антон набросился на нее как сумасшедший, у Нестеренко было такое лицо, как будто он увидел призрак. Естественно, он все понял с первого взгляда. Антон все сделал, чтобы показать, кем они приходятся друг другу. Кто знает, как Нестеренко отнесется к тому, что у его зама роман с неприлично молодым мужчиной... Конечно, это не его дело, но Юрий Сергеич человек старой закалки и образцовой морали, сам ни в чем предосудительном замечен не был. С него станется по старой советской традиции объявить ей выговор за аморальное поведение...
– Да, было скользко, – пробормотала Татьяна. – Но я рядом живу, так что мы быстро доехали.
Юрий Сергеич прокашлялся, и Татьяна, ожидавшая уже чего угодно, мысленно приготовилась к вопросу, кем ей приходится черноглазый Антон. Скажу, что сын, решила она про себя. Нет, не годится. Я не настолько стара. Скажу, что это его не касается. Я без пяти минут разведенная женщина и делаю все, что хочу.
Татьяна чувствовала, что правда на ее стороне, но на душе все равно было противно. Хорош Антошка, ой как хорош, но разве дело бегать с ним от соседей и знакомых? Другая, может, и гордилась бы тем, что за ней ухаживает такой орел, и хвасталась бы им перед подругами. Но Татьяне было не до похвальбы. Ей везде чудилось неодобрение – и в глазах Зинаиды, и в словах Катюшки, и в странных вопросах Нестеренко. Может быть, если бы к Антону ее привязывала пылкая и искренняя любовь, она бы нашла в себе силы противостоять мнению общественности. Но когда ты думаешь точно так же, как общественность, не стоит даже ввязываться в борьбу. Антон подарил ей сказку и возвратил уверенность в себе, но впускать его в свою каждодневную жизнь Татьяне очень не хотелось.
– Повезло вам, живете рядом, – сказал Юрий Сергеич. – А мне далековато добираться.
– Так у вас тоже супермаркет строить собираются.
– Правда? Где?
– На месте старого кафе. Брат моей подруги как раз работает там сейчас.
– О, это было бы замечательно, – просиял Юрий Сергеич. – Удобно все-таки в супермаркете продукты покупать.
– Да, с рынком не сравнить. Но зато дороже.
– Дороже, не спорю. Но оно того стоит.
Татьяна начала терять терпение. Сколько можно ходить вокруг да около? Или у Нестеренко совсем ум за разум зашел, и он позвал ее лишь для того, чтобы поболтать о преимуществах супермаркета?
Неделю назад Татьяна сослалась бы на срочную работу и прямо спросила, в чем дело. Но осознание того, что Юрий Сергеич видел ее с Антоном, сковывало Татьяну по рукам и ногам. Ей казалось, что он непременно должен осудить ее. Юрию Сергеичу неведомы человеческие слабости. За все пятнадцать лет, что они вместе работают, он ни разу не оступился. А ведь он мужчина хоть куда, нестарый еще, видный и, главное, неженатый. Редкое явление в наши дни. Женщины многие на него заглядывались, и к ним в отдел по сто раз на дню забегали без всякой необходимости. Но Юрий Сергеич не дрогнул, устоял. Разве он может понять, что, когда сердце у женщины кровью обливается, ей так хочется прислониться к кому-нибудь, почувствовать, что она кому-то нужна. Где бы она взяла силы, чтобы жить дальше, если бы не Антон? Но Нестеренко не знает и знать не желает.
И его это совершенно не касается! – внезапно разозлилась Татьяна. Мало ли с кем я провожу свободное от работы время! Это не повод вызывать меня к себе и смотреть печальными осуждающими глазами.
– Ладно, Юрий Сергеич, если я вам больше не нужна, я пойду. – Татьяна встала. – Дел по горло. К отчету металлургов даже не притрагивалась, а закончить надо сегодня...
Но Нестеренко одним-единственным вопросом пригвоздил ее к месту.
– Татьяна Васильевна, простите, что вмешиваюсь не в свое дело, но скажите честно, у вас какие-то проблемы в жизни?
Проще всего было ответить, что все в порядке, а потом спокойно уйти и заняться отчетом металлургов. Но было в голосе и глазах Юрия Сергеича нечто такое, что заставило Татьяну сесть обратно. Неожиданно теплое участие со стороны человека, который никогда не интересовался ничем, кроме работы, тронуло ее до слез.
– Ох, Юрий Сергеич, муж от меня ушел, – вздохнула она. – Нашел себе молодую и красивую, а меня оставил с двумя детьми...
Часть 1. История брошенной жены. Глава 10
После роковых выходных Петр Александрович неделю не давал о себе знать. Маринка ни на секунду не расставалась с сотовым и вздрагивала при каждом звонке рабочего телефона. Звонить первой она боялась. В лучшие времена она не решалась беспокоить его, а сейчас, когда между ними легла черная тень непонимания, проявить инициативу было для нее смерти подобно. Родители заметили, что с Маринкой творится нечто странное. Они не сомневались, что проблемы дочери связаны с ее таинственным московским другом, только, к счастью, и предположить не могли, в чем эти проблемы заключаются.
Чтобы избежать ненужных расспросов, Маринка была вынуждена хитрить. Она задерживалась на работе допоздна и списывала покрасневшие глаза и бледное личико на усталость. Родители утешали себя тем, что карьера дочки идет в гору, и надеялись, что и личная жизнь рано или поздно наладится. Не исключено, что как раз на работе она найдет себе кого-нибудь подходящего. Разве можно так долго задерживаться в офисе и ни в кого не влюбиться?
Знали бы они, что Маринка работала фактически не больше часа в день, а все остальное время вспоминала, вздыхала и лила слезы.
Утешало ее лишь то, что Галина сменила гнев на милость и перестала ее третировать. Должно быть, личные неудачи сделали госпожу гадалку восприимчивее к чувствам других людей. Антонио был так поглощен ухаживанием за Татьяной Моховой, что на Галину у него не оставалось ни сил, ни желания. В подробности своих несчастий Маринка Галю не посвящала, но та была достаточно умна, чтобы понять, что не все гладко между Чалым и его протеже. Еще месяц назад Галина позлорадствовала бы, но сейчас она испытывала нечто, похожее на женскую солидарность. Какие сволочи эти мужики! Даже лучшие из них.
Маринка и Галина часто пили чай в подвальчике, а изнывающий от скуки Денис с удовольствием соглашался подежурить в приемной. Клиенты, привлеченные броской рекламой, заглядывали не чаще двух раз в день, но ничего, кроме десяти долларов за консультацию, из них выбить не удавалось. Вполне довольные заверениями великой прорицательницы о том, что в их жизни все скоро наладится, клиенты в долговременные отношения вступать отказывались. От одной Татьяны Моховой был шанс получить гонорар, и Галя видела горькую насмешку судьбы в том, что ее сердечные страдания и прибыль для корпорации зависят от одной и той же женщины.
При каждом удобном случае она заговаривала об этом с Маринкой.
– Все равно мне кажется, что Антонио не стоило с ней спать. – Галина говорила равнодушно, но ее притворство никого не обманывало. – Теперь Мохова влюбится в него до беспамятства и придет ко мне просить, чтобы я приворожила для нее Антона! Нелепо получится, правда?
– Идея была нелепой с самого начала. В любом случае Татьяна окажется проигравшей.
– Ну и что. Главное, чтобы мы не оказались проигравшими. Если с Моховой ничего не получится, мы за месяц заработаем не больше ста баксов. Думаешь, Петьке это понравится?
Упоминание о Петре Александровиче отозвалось болью в Маринкином сердце.
– Татьянина тысяча расходов не покроет.
– Зато хоть какой-то результат будет. Мохова растрезвонит о нас всем подругам, и у нас отбоя не будет от клиентов.
– И Антонио придется ухаживать за каждой?
Галина молчала. Она ревновала Антонио, но хотела заработать тысячу и сделать корпорацию известной. Маринка переживала за Татьяну Мохову, но сознавала, что им нужно быстрее стать независимыми от средств Петра Александровича. Когда тому надоест играть с корпорацией, он без сожаления от них избавится.
Надо было действовать. Доказать Чалому, что они справятся и без его поддержки!
– Мы должны что-то предпринять. Ты, Денис и я целыми днями ничего не делаем... это ужасно!
– Мы ждем клиентов.
– Клиенты к нам не спешат, а время идет.
– И что ты предлагаешь? – Галина потянулась за чайником. – Хочешь еще чашечку?
– Нет, – поморщилась Маринка. – Слушай, у нас же есть зарегистрированная фирма. Мы... мы можем бизнесом заняться.
– Как будто мы что-нибудь в этом понимаем!
– Я на менеджера училась.
Кристиана скорчила физиономию. Маринка проглотила обиду без слов.
– У Дениса наверняка есть идеи.
– Мариша, деточка, для любого бизнеса требуется стартовый капитал. Где ты его возьмешь? У Петьки попросишь? Он не может спонсировать нас вечно.
Маринка кусала губы.
– Нет, нам нужно не пороть горячку, а набраться терпения, – продолжала Галя. – Антон говорит, что реклама действует не сразу. Должно пройти какое-то время, прежде чем у нас появятся клиенты. Это нормальный рабочий процесс.
– Я скоро чокнусь от ничегонеделания. И Денис, кстати, тоже.
Галя решила обидеться.
– Ты думаешь, мне нравится без работы сидеть? Я же квалификацию теряю! Но я молчу, не жалуюсь. Лучше подумай о том, как мы будем справляться с наплывом клиентов, когда о нас все-таки узнают. Тебе придется сменить костюмчик на мантию, будешь вместе со мной лапшу на уши вешать.
– Из меня прорицательница вряд ли получится, – улыбнулась Маринка. – Так что будешь отдуваться в одиночку.
– Если из-за простоя я не растеряю все свои способности, – томно протянула Галина.
Как будто они у тебя есть, подумала Маринка.
Но шутки шутками, а клиентов по-прежнему не было видно. Беспросветное уныние воцарилось в корпорации. Денис Коврижко всерьез размышлял о том, чтобы вернуться на крошечную зарплату в школу, Маринка пыталась найти в себе силы позвонить Петру Александровичу, а Галина искала утешение в чае с ромом. Каждый искренне считал себя самым несчастным человеком на свете; и ни один не подозревал, что настоящее несчастье только готовится свалиться им на головы.
Ровно в половине восьмого, когда Маринка достала косметичку, чтобы подкрасить губы перед уходом домой, в приемную влетел Антонио. Его роскошные черные волосы были растрепаны, элегантное пальто расстегнуто, а шарфик съехал на бок. Щеки его раскраснелись, как будто он долго бежал, а в глазах застыл взгляд брошенной собаки, которую хозяин привязал к дереву около магазина и забыл там.
Маринка удивленно разглядывала красу и гордость корпорации.
– Привет. Что-то случилось?
Антонио кивнул и рухнул на диван. В этот момент в приемную заглянул Денис.
– Марин, ты идешь? О, а ты что здесь делаешь?
Антонио развел руками.
– Ясно, – кивнул Денис. – Кажется, нам придется задержаться.
Вчетвером они расположились в подвальчике, чтобы послушать рассказ Антонио. Знойный красавец снял пальто, причесал волосы, выпил стакан холодной воды и скорбным голосом сообщил:
– Она меня бросила.
Все онемели.
– Сегодня мы должны были встретиться... кино посмотреть или еще что-нибудь...
От этого «еще что-нибудь» Кристиана страдальчески поморщилась.
– Но она просто села ко мне в машину и сказала, что... что... что... – Антонио негодующе раздул ноздри.
– Что сказала? – поторопил его Денис.
– Что я очень хороший, но она больше не хочет со мной общаться!
Все подавленно молчали. Гениальный план Дениса с треском провалился. Что они скажут Татьяне, когда она придет жаловаться на то, что в ее личной жизни по-прежнему все беспросветно? Пришло время расстаться с мечтой о гонораре...
– Я говорила, что ничего не выйдет! – Галина метнула на Дениса презрительный взгляд. – Мог бы что-нибудь получше придумать!
– Что получше? Нормальная идея была. Может, Тошка напортачил, откуда ты знаешь?
– Я был ангелом! Ангелом!
– А ей был нужен мужик, а не ангел.
– Думаешь, я не способен удовлетворить женщину?
Глаза Антонио метали молнии, Денис усмехался, Кристиана кусала губы. Назревал серьезный конфликт, и Маринка спросила:
– Антон, а ты не спросил, почему она хочет расстаться?
– Спросил, конечно. Она сказала, что я слишком молод и хорош для нее!
– Какая разумная женщина, – не удержалась Галя.
– А, может быть, у нее кто-нибудь другой появился? Поинтереснее нашего Антонио, – иронично предположил Денис.
Антон вскинул голову словно норовистый конь. Его гордость и без того была достаточно ущемлена необъяснимым поведением Татьяны. В дополнительных оскорблениях он не нуждался.
– То есть ты считаешь, я бы не понял, если бы она кого-нибудь завела? – ледяным тоном спросил он.
– Понятия не имею.
– Я женщин знаю, как свои пять пальцев!
– То-то тебе сегодня отставку дали, знаток!
– Мальчики, не горячитесь! – воскликнула Галина. – Что получилось, то получилось. Давайте лучше подумаем, что делать дальше.
– Можно попытаться вернуть Татьяне мужа, – сказала Маринка.
– Очень остроумно. Еще идеи есть?
Мужчины молчали.
– Ребята, ну придумайте что-нибудь. Денис, ты у нас такая умница... Что нам теперь делать?
– Пусть Антонио соблазнит любовницу мужа, и тот вернется к Татьяне, – буркнул Денис.
– А что, идея, – оживился Антонио. – Почему мы сразу об этом не подумали?
Галина нахмурилась.
– Нет уж, хватит с Антонио соблазнений. Он и так сделал все, что смог. Может, ты попробуешь, Денис?
– Я? Нет, я не могу. У меня жена и дети.
– Что ж ты тогда на работе до десяти задерживаешься? – ехидно спросила Галя.
– Я соблазнять никого не буду!
– У тебя ничего и не выйдет, – пробормотал Антонио себе под нос.
– У тебя много вышло! – огрызнулся Денис. – Кстати, к чему спорить? У нас есть великая провидица Кристиана, которой ничего не стоит вернуть заблудшего мужа в лоно семьи. Или ты так рассчитывала на чары Антонио, что сама поколдовать забыла?
Это походило на прямое оскорбление. У Галины подозрительно заблестели глаза.
– Я же вас предупреждала, что только учусь. Как я могу его вернуть?
Денису стало стыдно.
– Да пошутил я. Прости. Мы скоро все рехнемся с этой корпорацией. Чем быстрее Петька нас прикроет, тем лучше для всех. Я тут в выходные директора своего видел... Обратно зовет преподавать. Умоляет, можно сказать.
– Снова хочешь копейки получать? – фыркнула Галина. – Жена твоя будет в восторге.
Денис заметно скис.
– Слушайте, а что мы так переживаем, в конце концов? – воскликнул Антонио. – Петька не ставил нам никаких условий. Подумаешь, первого клиента упустили. Еще придут. Пока денежки платят, будем работать.
После этих слов все почему-то посмотрели на Маринку.
– Что? – насторожилась она. – Я за кассу не отвечаю.
– Зато отвечаешь за другое, – сладко улыбнулась Галина. – И не делай такое лицо, пожалуйста. Мы все здесь взрослые люди. Для тебя наш дорогой Петя сделает все, что угодно.
Маринка побагровела. Хотела бы она, чтоб так было на самом деле!
– Петр Александрович в первую очередь бизнесмен, – выдавила она из себя, – и если он решит, что корпорация для него слишком убыточна, я ничего не смогу сделать.
– Петр Александрович, о, господи, – хихикнула Галина. – Ты и наедине к нему так обращаешься?
– Отстань ты от нее, – вмешался Денис. – Маринка права. Любовь любовью, а деньги деньгами.
Маринка бы с радостью под землю провалилась, лишь бы не сидеть вот так перед всеми. Ей было очень стыдно из-за того, что они считают ее любовницей Чалого, но не менее стыдилась она и того, что в действительности ею не была. О какой любви говорит Денис? Неделю Петр Александрович не звонит ей, а ведь раньше и дня без звонка не проходило. Если они всерьез рассчитывают на ее помощь, им лучше знать сразу, что она скорее навредит, чем спасет!
– В любом случае если Марина сообщит ему о нашей неудаче, это смягчит разочарование, – заметила Галина. – Правда, Антонио?
– Логично.
– В этом что-то есть, – согласился Денис.
Маринка сидела ни жива ни мертва. Они поднимут ее на смех, если узнают, что за все время общения с Чалым она ни разу сама не звонила ему. И что она больше всего на свете боится позвонить ему сейчас, чтобы рассказать об их первом провале.
– А, может, ты все-таки сама позвонишь, Галь? – умоляюще произнесла она. – Вы вместе учились. Ты знаешь его гораздо лучше, чем я.
– Так, как ты, я его не знаю. – Галина выразительно поиграла бровями. – Не бойся, Марин. Он у нас джентльмен и ради красивой девушки сделает все на свете.
Маринка поняла, что сопротивление бесполезно.
– И когда мне ему звонить? – обреченно выдохнула она.
– Когда хочешь. Можно прямо сейчас.
– При вас не буду. Вы мне помешаете.
– Все, уходим. – Денис поднялся с диванчика. – Но ты можешь и не спешить. Позвонишь завтра.
– Нет уж, тянуть не будем, – покачала головой Маринка. – Вы домой идите, а я ему позвоню.
Она могла не переживать. Никто не жаждал присутствовать при ее разговоре с Чалым. При воздействии на строгого спонсора лишних свидетелей быть не должно. Маринка прекрасно справится с заданием и без посторонней помощи.
Хотела бы она иметь их уверенность!
Часть 1. История брошенной жены. Глава 11
С завистью Маринка наблюдала в окно, как Антонио, Денис и Галина идут по улице и разговаривают. Счастливая Галка льнет к Антонио, Денис как всегда над ней подшучивает. Все трое уже и думать забыли о недавних пререканиях. Почему она не может так же просто относиться ко всему? Нет, ей обязательно нужно мучить себя, переживать из-за вещей, которые другим людям показались бы сущими пустяками...
Маринка достала сотовый и положила его на стол перед собой. Тянуть дальше нет смысла. Даже к лучшему, что ребята заставили звонить именно ее. Самое время выяснить, как Петр Александрович к ней относится!
Она быстро набрала номер. Интересно, где он сейчас находится? Дома, на работе, на деловом ужине? Играет с детьми или общается с партнерами? А, может быть, ухаживает за очередной молоденькой дурочкой, которую пленили его манеры и положение?
Маринка закусила губу, чтобы не разреветься прямо в трубку. На третий звонок ей ответил высокий женский голос.
– Алле.
– З-здравствуйте, а с-с Петром Александровичем я могу поговорить?
– Как вас зовут? – капризно осведомилась женщина.
– Марина Бекетова из горечанской компании «Третий Глаз», – представилась Маринка как можно официальнее.
Женщина жеманно вздохнула.
– О, господи, опять работа. Петр, возьми мобильник.
Жена, догадалась Маринка. Хотела бы я на нее посмотреть.
– Чалый слушает, – раздался по-деловому сухой голос Петра Александровича.
– Добрый вечер, это Марина Бекетова. Простите, что беспокою вас так поздно, Петр Александрович, но нужно кое-что обсудить.
– А, здравствуйте, Марина. Вы как всегда не вовремя. Но пять минут я, так уж и быть, для вас найду.
Маринка понимала, что в присутствии жены Петр Александрович не мог говорить с ней иначе, но все равно ужасно обиделась.
– Мм, понятно, – сказал Чалый, хотя Маринка не произнесла ни слова. – Сейчас я в кабинет зайду. Посмотрим, что можно сделать.
Для жены спектакль разыгрывает, хмуро подумала Маринка. Артист.
Когда Петр Александрович оказался вне зоны слышимости супруги, голос его моментально изменился. Деловая озабоченность исчезла, осталось неприкрытое раздражение.
– Ты выбрала очень неудачное время для звонка. Очень.
– Я по делу. Ребята попросили позвонить.
– Какие ребята? А, эти... Ну, что у вас случилось?
Интонация, с которой были произнесены эти слова, напрочь отбила у Маринки желание рассказывать. Но отключаться было нельзя, как никак Петр Александрович их спонсировал. Пока спонсировал.
– У Антона ничего не получилось с Татьяной Моховой. Она его бросила.
– С какой Татьяной?
– Это наша первая клиентка. Та, которая хотела мужа вернуть.
Как и подобает деловому человеку, Петр Александрович с полминуты соображал, о ком речь.
– Мда. Я так и думал, что у него ничего не выйдет.
– Он очень старался, – вступилась за Антона Маринка. – Но клиентка поняла, что с ним она счастлива не будет...
– Ой, Марина, избавь меня от подробностей! – перебил ее Чалый. – Это ваши внутренние дела, они меня не интересуют.
– Мы подумали, что вам нужно это знать, Петр Александрович. Гонорар Татьяны Моховой мы упустили. Прибыли в этом месяце не будет.
– Господи, да кто о прибыли думает? – фыркнул Чалый. – Я, кажется, уже объяснял тебе, что в ближайшие три-четыре месяца не жду от вас доходов. Любой компании надо раскрутиться. Ты то должна это знать.
Трудно сказать, что задело Маринку сильнее – насмешка Петра Александровича или то, что он никак не отреагировал на ее формальное обращение. А ведь раньше он всегда сердился, когда она называла его на «вы» и по имени-отчеству.
– Значит, мы продолжаем работать в прежнем режиме? – сухо спросила она.
– Работайте, работайте. Деньги перечислю вовремя, не волнуйтесь.
– А меня деньги волнуют меньше всего, если хочешь знать!
– Ах да, я забыл. – В голосе Петра Александровича послышались иронические нотки. – Ты у нас исключительно нематериальное существо. Ладно, Марин, если это все, то давай прощаться. У меня дел много.
Все поплыло перед глазами Маринки. Яснее ясного он говорил ей, что между ними все кончено. Но почему? Что она сделала, чтобы оттолкнуть его от себя? Каждую секунду рядом с ним она была счастлива, и видит Бог, не так уж много было этих секунд!
Ему придется объяснить, в чем ее вина.
– Подожди, я еще не все сказала.
– Слушаю.
– Ты можешь объяснить, что между нами происходит? Я всю неделю ждала, что ты позвонишь... или приедешь... а ты...
Маринка всхлипнула. Незавидное положение у женщины, которая спрашивает и требует! Но разве можно молча отпустить его, когда в сердце живет крошечная надежда на то, что все еще наладится?
– Я был очень занят. Работа, понимаешь... У «Темпико» очень сложный период, конкуренты внезапно проснулись... Я не могу надолго отвлекаться или уезжать из Москвы.
– Один звонок не занял бы много времени.
– Мне было не до звонков.
Маринка ненавидела себя, но остановиться уже не могла.
– Если есть желание, время найти можно.
– Вот именно, – ледяным тоном произнес Чалый. – Если есть желание.
Спазм сжал Маринкин желудок, на лбу проступила испарина. Она и не подозревала, что от обычных слов может быть так больно.
– Я не понимаю, что я сделала... У нас же все было хорошо...
Чалый рассмеялся.
– Девочка моя, каждую секунду в мире что-то происходит. Ничто не стоит на месте, в том числе и чувства. Неделю назад было одно, сейчас совсем другое, и к этому надо относиться философски.
Маринка зажала рукой рот, чтобы не закричать. Относиться философски к чему? К тому, что она почти год засыпала и просыпалась с мыслями об одном-единственном человеке, который теперь слышать о ней не хочет, потому что, видите ли, «ничто не стоит на месте»! Ничто не стоит, это точно. Вместо того чтобы рассуждать философски, Петр Александрович лучше бы вовремя подумал о собственном здоровье.
– Если это из-за того, что произошло в ту пятницу, ты должен знать, что для меня это не имеет ни малейшего значения! – сказала Маринка. – Это же легко объясняется. Ты устал, было поздно... В следующий раз все будет отлично...
Голос Маринки становился все тише и тише. Произнеся первое слово, она уже знала, что об этом говорить не стоит, что она совершает страшную ошибку, напоминая Чалому о его несостоятельности. Но промолчать она не могла. Неужели нельзя достучаться до его глупого чванливого сердца, которое в слепой гордости разрушает ее любовь?
– У меня нет желания обсуждать это с тобой, – сказал Чалый, и если бы интонации могли убивать, Маринка бы тут же упала замертво. – Ты можешь думать все, что угодно. У меня свое мнение. И мое решение не имеет никакого отношения к тому, что произошло в пятницу...
Тут голос Петра Александровича заметно дрогнул.
– И вообще у меня больше нет времени. Жена забеспокоится. До свидания.
Петр Александрович отключился. Сотовый вывалился из Маринкиных рук на пол.
Так плохо ей не было никогда в жизни. Слишком долго она любила, слишком долго восхищалась мужчиной, который был для нее образцом всего – красоты, ума, мужественности. Она возвела его на пьедестал, и он с удовольствием красовался там, пока не выяснилось, что в сверкающей броне рыцаря есть трещина. Он возненавидел ее за то, что потерпел фиаско, и теперь мстил ледяным равнодушием.
Маринке вдруг стало тяжело дышать, и она рванула ворот рубашки. Почему? За что? Значит, все его красивые ухаживания и громкие слова ничего не стоят? Кем она была для него? Способом вернуть уверенность в себе, подхлестнуть угасающий интерес к женщинам?
Ему же всего лишь тридцать три. Маринка сжала ладонями пульсирующие виски. Это было бы смешно, если бы сердце не разрывалось на куски. Она была для него игрушкой, тренажером, от которого избавились, как только в нем пропала надобность. А он стал для нее мужчиной, без которого невозможно жить.
Наверное, и с этим можно справиться. Она научится летать без крыльев, дышать без воздуха, любить без сердца. Но сколько времени пройдет, прежде чем ей станет хоть капельку легче?
Неизвестно, как долго Маринка просидела в темной приемной. Ей нужно было столько всего сделать... Собрать осколки разбитого сердца, осознать, что есть в ее жизни что-то помимо Петра Александровича, обрести какую-то опору внутри себя, чтобы жить дальше. Она должна помнить о родителях, о немногочисленных друзьях, которые по-настоящему хорошо относятся к ней...
Помнить об Антонио, Денисе и Галке, в конце концов. Хочет она этого или нет, но пока они в одной упряжке. Должна помнить о первой клиентке, которой они так и не сумели помочь. Татьяне Моховой еще хуже. Она прожила с любимым человеком много лет, родила ему детей, но это не помешало ему наплевать на все и уйти к другой. Тоже любовь? Как же она бывает жестока.
Маринка понимала, что пора идти домой, но сил на то, чтобы выйти из офиса, у нее не было. Казалось, весь мир настороженно ждет, когда она выйдет из своего убежища, чтобы наброситься на нее и показать, что счастье и любовь существуют. Что кто-то спешит на свидание, а кто-то, не стесняясь, целуется при всех... кто-то сочиняет любовное послание, а кто-то выбирает цветы для любимой... В стенах офиса она была одинока и защищена от любопытных взглядов и расспросов. Здесь она сама себе хозяйкой и может делать все, что угодно.
Маринка достала из ящика ключ от кабинета гадалки. Какая разница, где сидеть? Может быть, там она почувствует себя лучше. Разложит парочку пасьянсов, заглянет в хрустальный шар. Авось у нее получится разглядеть что-нибудь на его поверхности, хотя ей отлично известно, что магический шар куплен в обыкновенном магазине сувениров.
