Текст книги "Корпорация "Третий Глаз" (СИ)"
Автор книги: Виктория Кош
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
– Все равно ему здесь делать нечего! – подытожила она.
– Денис не справится, – не согласился Антонио. – Фотомодели не по его части.
– Зато по твоей! Не дождешься. Ни в какую Москву ты не поедешь.
– А я и не стремлюсь! Но Коврижко второй раз ехать тоже не захочет.
– Его никто спрашивать не будет! – фыркнула Галина.
– Денис никуда не поедет.
– А ты откуда знаешь?
– Да хотя бы потому, что у него семья.
– Нормальные мужики бегут из семьи, а не в семью!
– Сразу видно, что нормальных мужиков ты никогда не видела!
Маринка молча слушала обмен колкостями. Она была целиком и полностью на стороне Антонио. Галка совсем совесть потеряла. Понятное дело, что в Москве Антонио на каждом шагу будут подстерегать опасности в виде ослепительно красивых длинноногих девиц. Но работа есть работа, и порой приходится идти на оправданный риск. Денис великолепен в научно-исследовательских институтах и опытных лабораториях. Представить его себе в приемной модельного агентства с пачкой фотографий подмышкой было невозможно. Зато Антонио с его непревзойденным умением очаровывать и манерами дамского угодника сумеет пристроить на обложку журнала и конфетную обертку.
– С Денисом никто не будет разговаривать, – тихо сказала Маринка, когда Антонио и Галка докричались до хрипоты. – У него подход не тот. Его даже на порог охрана не пустит.
– Вот видишь! – Антонио, ободренный нежданной поддержкой, воспрял духом. – Значит, еду я. И завтра же.
Галка недовольно покосилась на Маринку, но промолчала.
– Не расстраивайся, Галочка, – проворковал Антонио. – Дело превыше всего. Только подумай, какая для нас это будет реклама, если удастся пристроить Соню.
Но Галина была неумолима.
– Я представляю, как ты будешь ее пристраивать!
– Галя! Не будь ребенком. Ехать должен я. Это логично и справедливо. А если ты волнуешься за мой моральный облик, – Антонио чуть усмехнулся, – я могу взять с собой Маринку. Она за мной присмотрит.
Маринка открыла рот. Галина тоже.
– А в приемной кто сидеть будет?
– Денис посидит. Ему будет полезно с народом пообщаться. А Марина мне поможет. Мы с ней поделим фотографии и окучим вдвое больше агентств. Быстрее управимся и вернемся.
Гале идея не понравилась.
– Почему бы тебе не поехать с Денисом?
– Потому что Денис устал, потому что у него семья и потому что в модельном агентстве он будет как слон в посудной лавке, – терпеливо объяснил Антонио. – И к тому же ему надо работать с нашим изобретателем, не забывай.
– Ох, точно...
Галина скисла. По всему было видно, что отпускать Антонио в Москву с Маринкой ей хотелось еще меньше, чем в одиночестве.
– Не нравится мне все это, – сказала она после небольшой паузы. – Опасно оставлять приемную на Дениса. Но и запретить я вам не могу. Езжайте, если хотите. Только сначала Дениса дождемся.
Денис вернулся через два дня, однако от него уже ничего не зависело. В жизни всегда есть место непредвиденным обстоятельствам, и для корпорации таким обстоятельством стал приступ аппендицита, который внезапно поразил еще совсем недавно бодрую и цветущую Галинину маму. Жила она в Заозерье, там же работала медсестрой в поликлинике. Соответственно, в больницу ее положили тоже в заозерскую, поэтому Гале пришлось срочно брать отпуск и возвращаться на историческую родину, чтобы приглядывать за мамиными собаками и канарейкой и носить в больницу передачи.
Корпорацию пришлось временно прикрыть. Без великой прорицательницы Кристианы ее функционирование было лишено смысла.
Правда, Галка предложила Маринке и Антонио заменить ее, но после пяти минут шуточек они решили, что просто повесят на двери объявление. Если уж кому приспичит к ним обратиться, то недельку-другую потерпят, не развалятся.
– А вы тем временем в Москву скатаетесь, чтобы простоя не было, – здраво рассудила Галина. – Через неделю все вместе снова и соберемся.
– Или через две. Мало ли что нам в Москве подвернется, – туманно ответил Антонио.
Часть 3. История изобретателя и фотомодели. Глава 6
В Москве Маринка планировала остановиться у тети Маши, дальней маминой родственницы и женщины добрейшей души. В нелегкие годы Маринкиного студенчества она была тихой гаванью, где можно было спрятаться от житейской бури и сердечных невзгод, да и на преддипломную практику в «Темпико» к Петру Александровичу Маринку устраивала именно она. По всеобщему убеждению у идеальной тети Маши был один-единственный недостаток.
Она ненавидела мужчин всеми фибрами души.
Тетя Маша гордо отвергла четыре предложения руки и сердца и однажды добилась увольнения начальника, который вздумал приставать к ней на работе. Поговаривали, что в молодости она пережила несчастную любовь и с тех пор ополчилась на весь мужской род.
Маринку, со свойственным юности эгоизмом, давние подробности интересовали мало. Ее больше заботил вопрос о том, как отреагирует тетя Маша на появление в своей квартире прекрасного, талантливого, обаятельного... но, увы, мужчины. В любом случае Антонио нужно было предупредить, чтобы держался настороже. С этой женщиной блеск неотразимой мужественности стоило погасить.
– Знаешь, тетя Маша... э-э... немного странная, – сказала Маринка, когда они зашли в подъезд серой пятнадцатиэтажки в Печатниках, на последнем этаже которой обитала странная тетя Маша. – Она... мужчин не любит.
– А что тут странного? По-моему, для этого существует вполне определенное название.
Маринка покраснела и мысленно обозвала Антонио дураком.
– Ты не понял. Она убежденная старая дева. Так что тебе лучше держаться от нее подальше.
– Какой ужас. Но ты зря в меня не веришь. Я мог бы исправить ситуацию.
Перед ними распахнулись двери маленького, плохо освещенного и вонючего лифта.
– Если хочешь ночевать в квартире, а не здесь, – хищно усмехнулась Маринка, – ты будешь прятаться от тети Маши, а не ситуацию исправлять.
К облегчению обоих путешественников, суровой родственницы дома не оказалось. Из записки на зеркале они узнали, что у тети Маши срочная командировка на несколько дней и что для дорогой Мариночки в морозилке лежат домашние пельмени. Общий тон послания был дружелюбным на грани воркования.
– Вот видишь, – расцвел Антонио, – милейшая женщина. А ты на нее напраслину возводишь.
– Она просто не в курсе, что ты приедешь. – Маринка сняла обувь и прошла в комнату. – Я ей не говорила.
– И не придется.
Маринка выглянула в коридор.
– Ага. Ты даже не представляешь, насколько тебе повезло.
Поругавшись немного и отдохнув после дороги, Маринка и Антонио наметили маршрут на сегодняшний день, поделили портфолио и отправились в путь. В Маринкином списке значились «Модел Стайл», «Шоу Бест» и «Блеск», выбранные исключительно потому, что находились относительно недалеко от тетимашиного дома. Как великодушно сказал Антонио:
– Не стоит сильно напрягаться в первый день.
Они распрощались у станции метро. Антонио поехал в центр, а Маринка свернула в ближайший переулок, где в подвале новостройки арендовало помещение агентство «Шоу Бест».
Приемная агентства в стильной черно-серо-белой гамме была просторной и теплой. Хорошенькая девушка устремилась к Маринке из-за секретарской стойки, словно та была ее близкой подругой.
– Добрый день, что я могу для вас сделать?
Маринка объяснила. Ее сообщение вызвало бурю энтузиазма. Секретарь тут же привела обаятельного молодого человека в желтой рубашке, который представился менеджером Иваном, и вдвоем они сели смотреть Сонины фотографии. Маринка, освобожденная от дубленки и шарфа, отогревалась на диване с горячим ежевичным чаем.
Портфолио Сони Яровицкой произвело форменный фурор. До Маринкиного диванчика то и дело доносилось «редкостная красавица», «проникновенный взгляд», «прирожденная пластичность», «чувство камеры» и прочие не менее приятные словосочетания.
Маринка даже дышать перестала. Мыслимо ли, первое агентство, и такой успех? Не сглазить бы. И Соне радость, и корпорации выгода. Аванс, который будущая модель все-таки всучила Галке, уже целиком истрачен на поездку и подготовку к ней, так что гонорар им очень не помешает.
Маринка замечталась и не заметила, как представители «Шоу Бест» закончили совещаться и обратили поток красноречия в ее сторону. Маринка едва успевала вникать в суть, которая, несмотря на восторженные эпитеты в адрес Сони, была малопривлекательной.
Менеджер Иван и безымянная девушка-секретарь хотели, чтобы Маринка (или Соня, им это было безразлично) заплатила. За то, чтобы разместить фотографии в каталоге агентства, чтобы сделать новое, более удачное и качественное портфолио, заплатить за рекламу, за сайт, за участие в проектах...
– А разве вам не платят клиенты, которым нужны услуги моделей? – изумилась Маринка.
Над ней снисходительно посмеялись. Клиенты, конечно, платят. Но пока до клиентов дело дойдет! А оплачивать работу типографии, фотографов и менеджеров тоже кто-то должен.
– Вы не волнуйтесь, дорогая, со временем все вложенные средства с лихвой окупятся, – в два голоса уверяли Маринку представители «Шоу Бест».
Маринка так не думала и вовлекать Соню в бессмысленные дополнительные траты не собиралась. Она мысленно вычеркнула «Шоу Бест» из списка, забрала портфолио и поехала по следующему адресу.
«Модел Стайл» отличался от «Шоу Бест» примерно так же, как сарайчик на шести подмосковных сотках отличается от беломраморной виллы на морском побережье. Это агентство занимало целый этаж помпезного торгового центра из стекла и черных отполированных плит, а его мигающая вывеска сразу приковывала к себе внимание.
Впрочем, внимание приковывала не только вывеска, но и длиннющая очередь под ней. Состояла очередь преимущественно из очаровательных девушек не старше двадцати пяти и не ниже метра восьмидесяти, одетых стильно, соблазнительно и совершенно не по морозной погоде. Короткие юбки, шубки по пояс и красные носы красноречиво свидетельствовали о том, что девушки готовы принести любые жертвы на алтарь модельного бизнеса.
Чувствуя себя неухоженной коротышкой, Маринка затесалась в толпу, чтобы послушать, о чем речь. Ничего хорошего для себя она не услышала. Именно сегодня в «Модел Стайл» проводили кастинг для бесплатного обучения в школе моделей с последующим трудоустройством самых перспективных, и будущие Наташи Водяновы и Наоми Кэмбелл наводнили окрестности. Огромная очередь у входа была всего лишь жалким хвостиком змеи, скрывавшейся в недрах агентства.
Несолоно хлебавши Маринка добрела до ближайшего метро и поехала в «Блеск». Но и там ее ждало разочарование.
Узнав про Сонины сто шестьдесят (точнее, сто пятьдесят восемь сантиметров), по-деловому серьезная девушка Алиса портфолио тут же захлопнула и дальше разговаривать отказалась.
– Мы работаем только с девочками не ниже метра семидесяти.
– Но ведь на фотографии не видно, какой у девушки рост.
– Тем не менее, сто семьдесят – это минимальное требование. В других агентствах меньше ста восьмидесяти не берут, так что мы скорее исключение.
Маринка сунула портфолио обратно в пакет и стала подниматься.
– А какой у вас рост? – прищурилась Алиса. От ее оценивающего взгляда Маринке стало не по себе. – Сто семьдесят есть?
– Есть.
– Мы можем с вами поработать, если хотите. У вас фактурная внешность. Цвет волос свой?
– Д-да.
– Замечательно. – Алиса повернулась к компьютеру и застучала по клавиатуре. – Блондинки, да еще натуральные, всегда пользуются успехом. Портфолио делали когда-нибудь?
– Н-нет.
– Это не страшно, вам его где угодно сделают. – Алиса улыбнулась и снова цепко оглядела Маринку с ног до головы. – Килограммов пять сбросите и фотографируйтесь. Сколько вам лет? А полное имя?
Маринка поняла, что еще чуть-чуть, и ее занесут в картотеку, навесят на нее ярлык, заставят (совершенно напрасно!) сбрасывать вес, питаясь одной водой и святым духом... Она встала.
– Спасибо за участие, Алиса, но я пока не планирую становиться моделью.
Алиса оторопела. Видимо, на ее практике такое случилось в первый раз.
– А может... – начала она, но Маринка попятилась к выходу.
– До свидания, удачи вам.
Благополучно выбравшись из объятий «Блеска», Маринка купила пирожок и с удовольствием его съела. Страшный призрак голодной диеты с выпирающими по всему телу костями позорно ретировался.
По дороге к тете Маше Маринка подводила итоги провального дня. В Сонином деле ни на йоту не продвинулась, зато по району покаталась и обрела уверенность в себе. В конце концов, не каждый день узнаешь, что у тебя «фактурная внешность» и получаешь предложение от модельного агентства.
Жаль было Антонио, который наверняка еще носится по центру. Маринка зашла в лифт и быстренько набрала его номер. Как он там, бедняга...
Антонио не отвечал. Прижимая к уху сотовый одной рукой, другой Маринка открывала дверь. Удивительное дело – она одновременно слышала и гудки в трубке, и пиликанье телефона. Развеселый канкан, такой же звонок, как у Антонио. Или у нее слуховые галлюцинации?
В прихожей стало ясно, что она пока в своем уме. Телефон Антонио надрывался на тумбочке справа от двери, а сам любитель французских танцев, одетый в спортивные штаны и майку, неторопливо выходил из маленькой комнаты. Судя по его заспанному лицу, последний час он явно провел не в обществе глав ведущих модельных агентств.
– Что ты тут делаешь? – спросила Маринка.
– Отдыхаю.
Антонио прошел на кухню и заглянул в холодильник.
– Есть хочешь? Я тут купил кое-что.
Маринка снимала сапоги и гадала про себя, сколько агентств на самом деле успел объехать Антонио. Или он преспокойно отправил ее работать, а сам вернулся домой и завалился спать?
Еще не злая, но уже недовольная, Маринка зашла на кухню, где Антонио деловито расставлял чашки на столе.
– А ты ездил сегодня куда-нибудь?
– Ездил. Прокатился до Тверской, посидел полчасика в одном агентстве и вернулся.
– И как?
– Все хорошо.
– Как именно хорошо? – допытывалась Маринка.
– Вечером у меня встреча с директором этого агентства. Обсудим все детали.
Маринка охнула и чуть не села мимо табурета.
– Ты разговаривал с директором? А что за агентство?
– «Мир звезд». – Антонио резал хлеб и красиво раскладывал его на тарелке. – Симпатичное такое агентство, небольшое, но вполне успешное.
– И они берут Соню?
– Надеюсь, что да.
– Что значит надеешься? Что тебе сказали в агентстве?
– Понимаешь, не удалось нам о Соне поговорить. Времени не хватило.
Маринку кольнуло дурное предчувствие.
– О чем же вы разговаривали? Если не секрет, конечно.
– Да какой там секрет... Тебе сыра отрезать?
– Не надо. Лучше рассказывай. И поподробнее.
Антонио разлил чай и наконец сел.
– Рассказывать особо не о чем. Прихожу я «Мир звезд» и узнаю, что с его директором мы в одной школе учились. Здорово, да?
Маринка вытаращила глаза.
– Еще один одноклассник?
– Не то чтобы одноклассник. Она на класс младше...
– Она?
– Ага.
Антонио держался очень уверенно, но глазки у него нет-нет, да и начинали суетливо бегать по сторонам.
– Ее зовут Юлиана Якушкина. Никогда не слышала? Она уехала из Горечанска после окончания школы и сделала карьеру в Москве. Сама начинала как модель, если я не ошибаюсь, а теперь управляет модельным агентством. Молодец девчонка.
Нехорошее предчувствие уже не просто кололо Маринкино сердце, а стучало там отбойным молотком.
– Какое совпадение, – сказала она медленно. – В первом же агентстве, куда ты заглянул, тебе попалась знакомая. Мне так не повезло.
– Мариночка, не сердись. – Антонио помахал густыми ресницами. – Конечно, я знал, что Юлиана командует в «Мире звезд». Агентство так и называется «Мир звезд Юлианы Якушкиной».
– Знал и ничего мне не сказал.
– Не хотел бежать впереди паровоза. Вдруг Юлиана не захотела бы со мной разговаривать? Мы не виделись пятнадцать лет, да и в школе друзьями не были. Я не знал, как она меня примет. Она могла меня и не узнать, правда?
Антонио явно оправдывался, и Маринке стало противно. В конце концов, она ему не жена и не ревнивая подруга.
– Хорошо, хорошо. Главное, что эта Якушкина тебя не забыла. Так?
– Не забыла, – согласился Антонио. – И сегодня мы с ней ужинаем в девять.
– Неужели модели ужинают? Да еще в девять вечера?
– Юлиана больше не работает моделью.
– А, точно... и куда пойдете?
– Понятия не имею. Юлиана говорит, что знает какой-то отличный ресторанчик недалеко от «Мира звезд»...
Представляю, какие там цены, подумала Маринка.
– И кто будет платить?
– Марина! Ты задаешь вопросы, совершенно неуместные для юной леди.
– Пардон. Я только хотела узнать, хватит ли наших командировочных денег.
То, что этого говорить не следовало, Маринка поняла по глазам Антонио. Самое последнее дело – намекать на неплатежеспособность мужчины. В таких случаях даже ягнята превращаются в свирепых львов, а уж Антонио никогда ягненком не было. В крайнем случае – пушистым домашним котом.
– Я надеюсь, что у тебя получится пристроить Сонино портфолио этой Юлиане, – с фальшивой бодростью объявила Маринка. – Должна же она помочь землячке.
Антонио хранил оскорбленное молчание.
– Во сколько тебе нужно выходить? – Маринка посмотрела на часы. – Тебе не пора собираться? Нехорошо опаздывать.
Следующие двадцать минут она наблюдала за тем, как Антонио готовится к деловому свиданию. Все это очень походило на сборы школьницы перед выпускным балом. Антонио облачился в тот самый костюм, в котором щеголял на свадьбе Лизки, и стал похож на итальянского мафиози. Он долго стоял перед зеркалом в прихожей и никак не мог решить, куда ему лучше зачесать челку – на правую сторону или на левую.
Он оставил свои волосы в покое, только когда Маринка напомнила, который час.
– Смотри, опоздаешь. И во сколько тебя ждать обратно?
Антонио, источавший аромат «Кензо» и хорошее настроение, завязывал шнурки на ботинках.
– Не знаю, если честно. Не жди меня. Если я буду сильно задерживаться, я переночую где-нибудь в гостинице.
Маринку передернуло. В гостинице он будет ночевать, как же. Трус несчастный. Боится признаться, что уже договорился со своей Юлианой. Как же была права Галка, когда не хотела отпускать его от себя!
После ухода Антонио Маринка приготовила ужин и стала думать, как тетя Маша разозлилась бы, если бы прознала насчет того, с кем Маринка приехала. На нее обаяние Антонио не подействовало бы. Ей плевать на белозубые улыбки и литой торс. Она смотрит в самую суть, и если видит, что человечишка дрянной и ненадежный, то никакая красота его не спасет. Но небывалая проницательность тети Маши служила плохим утешением. Юлиана Якушкина вряд ли обладает тетимашиными талантами и не догадается, что Антонио просто-напросто наглый обманщик, который играет чувствами женщин, не задумываясь о последствиях. А, может быть, и догадается, но все равно захочет приручить его. Женщины порой бывают очень наивны. Считают, что им под силу переделать мужчину.
– Я веду себя как ревнивая жена, – сказала Маринка вслух. – Плевать на Антонио. Пусть ночует, где хочет.
Но как бы Маринка ни утешала себя, ей было до слез обидно, что он предпочел провести вечер не с ней, а с какой-то Юлианой Якушкиной. И не надо говорить, что все это исключительно в интересах дела. Дела можно было в офисе уладить.
В половине десятого Маринке стало совсем тоскливо. Пустая квартира, меланхоличное и Юлиана Якушкина, которая в этот самый момент наслаждается обществом Антонио. Не самое удачное сочетание.
Интересно, как она выглядит, эта Юлиана? Скорее всего, хороша до безумия. Как может быть иначе, если она преуспевающая модель и директор модельного агентства? Супер-женщина в супер-одежде, на супер-машине. Живет, естественно, в супер-квартире, куда они с Антонио через некоторое время отправятся.
Само собой разумеется, красива она как сказка. Разве можно винить Антонио? Он увидел ее случайно, всю такую распрекрасную, в чудесном офисе, бизнес-леди и мисс Вселенную в одном флаконе и потерял голову. Не исключено, что он был влюблен в нее в школе. Следил за ее карьерой, страдал, мечтал и надеялся на чудо. И вдруг бац, жемчужина его сердца снисходит до него и приглашает ужинать. Понятно, что бедный мальчик обалдел и позабыл обо всем на свете. Какая тут Галка и корпорация «Третий Глаз»?
Маринка злилась, и оттого, что не хотела себе в этом признаться, злилась еще сильнее. Где-то бедная Галка выгуливает собак и поит канарейку. Но на ее чувства всем наплевать. И о больной матери забывать не надо. Да, каждому свое. Кому-то ужинать в отличном ресторанчике на Тверской, кому-то мучиться после операции, а кому носить передачи в больницу. Ничего тут не поделаешь...
Засыпая, Маринка прислушивалась к звукам за стеной и вздрагивала каждый раз, когда лифт останавливался на их этаже. Она все еще надеялась на то, что Антонио вернется. Что мешает ему распрощаться с Юлианой после ужина?
Но он так и не пришел. Вернулись домой заблудшие отцы семейств и подгулявшие матери, непослушные подростки и серьезные самостоятельные студенты. Лифт замер где-то на нижних этажах. Дом затих, и вместе с ним умерла надежда в Маринкином сердце. Глупо ждать мужчину, который прямо сейчас занимается любовью с другой женщиной.
Маринка перевернулась на другой бок, сердито приказала себе спать и тут же заснула.
Антонио вернулся в семь утра, бледный, уставший, с темными кругами под глазами. Должно быть, Юлиана измотала его по полной программе.
Кутаясь в халат тети Маши, Маринка смотрела, как он снимает ботинки и пальто. Язвительные комментарии так и просились на язык, но она сдерживалась, копила. Не стоит растрачивать себя по пустякам. Надо обрушить на голову провинившегося шквальный огонь иронии.
Антонио почуял неладное и поднял глаза на Маринку.
– Сделай мне кофе, пожалуйста. Всю ночь в больнице проторчал.
До Маринки дошло не сразу. Вначале взыграло оскорбленное самолюбие. Как смеешь ты просить меня сделать тебе кофе после того, как ты всю ночь...
– Где ты был? В больнице?
Антонио наконец справился со шнурками и выпрямился в полный рост. Маринка увидела, что он действительно очень утомлен. Не бывает таких изможденных блеклых лиц у людей, которые всю ночь кувыркались в постели с красоткой из модельного агентства.
– Что случилось? – прошептала Маринка. – Ты в порядке?
– Я да, – он улыбнулся одними губами. – Только всю ночь просидел в больнице, пока Юлиану оперировали. Приступ аппендицита, представляешь? Прямо эпидемия. Сначала Галкина мама, а сегодня Юлиана. Так как насчет кофе?
К выходным список агентств был исчерпан, а количество портфолио уменьшилось только на одно. То самое, которое Антонио показывал Юлиане перед тем, как ее скрутил приступ аппендицита. Он не помнил, куда оно подевалось. То ли на пол упало, то ли осталось лежать на столе. В суматохе было не до фотографий. Могло, конечно, случиться чудо, и работники ресторана передали его вместе с остальными вещами Юлиане. Но рассчитывать на это было глупо, а спрашивать о судьбе какого-то портфолио у человека, который лежит в больнице, – неэтично. Антонио втайне от Маринки навестил Юлиану два раза, преподнес роскошные розы и о работе не заикался. Чувство собственного достоинства оказалось важнее деловых интересов.
В пятницу вечером было решено возвращаться в Горечанск. Соню было жаль, как и зря потраченный аванс, но происшествие с Юлианой лишило Маринку твердости духа. Раз им не повезло с самого начала, больше удачи не будет.
Надо уезжать домой, пока есть деньги на электричку.
Часть 3. История изобретателя и фотомодели. Глава 7
Суббота двадцать пятого февраля в жизни Никиты Алейникова началась самым скандальным образом. Придя на работу с утра пораньше, Никита спустился в подсобку, чтобы проверить количество банок с килькой в томатном соусе. Инвентаризацию товара он должен был закончить вчера, но не успел и поэтому спешил замести следы до прихода Гудкова.
Как оказалось, он мог не торопиться, потому что все равно опоздал. Грозный Александр Гудков не просто явился на работу раньше Никиты, но и уже успел обосноваться в подсобке. Правда, не один. На маленьком скрипучем диване (а Никита неоднократно себя спрашивал, зачем в подсобке маленький скрипучий диван) Александр и хорошенькая продавщица Настенька занимались тем, чем уж ни в коем случае не положено заниматься женатому мужчине и его подчиненной. Настенька блаженно стонала, а белая жирная спина Гудкова подрагивала как незастывший студень в лоточке.
Никита подумал, что в жизни не видел ничего более отвратительного.
Другой бы на его месте ушел, пока не заметили. Из благоразумия, из мужской солидарности. Из чувства стыда, в конце концов. Но только не Никита. Он оскорбился за сестру и немного за себя, потому что эта самая Настенька усердно строила ему глазки всю последнюю неделю. Оскорбился и приготовился исполнить роль карающего возмездия.
– Эхм, – кашлянул он на всю подсобку.
Студень немедленно перестал колыхаться. Гудков повернул голову, Настя взвизгнула и попыталась из-под него вылезти.
– Какого черта ты тут делаешь?
– Это я хотел бы спросить у тебя, – усмехнулся Никита. – Лично я пришел кильку пересчитывать.
– Ты должен был вчера все закончить! – рявкнул Гудков.
Он изо всех сил пытался сохранить достоинство, что с учетом обстоятельств было практически невозможно. Голая Настя копошилась рядом и сбивала с мысли.
– Видимо, на это ты и рассчитывал?
Настя всхлипнула и рванула на себя простыню. Дряблое гудковское тело обнажилось еще сильнее, и Никита брезгливо отвернулся.
– Ладно, Никит, выйди на пять секунд, – примирительным тоном произнес Александр. – Мы сейчас оденемся и освободим тебе территорию.
– Ага. А я пока позвоню Наде и расскажу ей кое-что интересное.
Гудков посерел. Он встал с дивана, обернув простыней свои мощные чресла, и двинулся на Никиту словно римский гладиатор на льва. Оставшаяся без покрова Настя прикрылась подушкой и с любопытством посмотрела на Никиту. Если бы Гудков обернулся на свою любовницу в этот момент, он бы заметил, что эта угроза скорее радует ее, чем страшит.
Но Гудков не оборачивался.
– Слушай, кого ты из себя разыгрываешь? Ты взрослый парень, должен понимать, что к чему. Мы с Надюхой черт знает сколько женаты. Любой мужчина имеет право немного расслабиться.
Гудков был совсем близко, и Никита предусмотрительно отступил на шаг. В кулачном бою ему против Надькиного мужа не простоять и раунда.
Но Александр, несмотря на мощные габариты, не собирался драться. Он был труслив. Ему хотелось решить все миром.
– Давай не будем истерику устраивать, а? – Гудков панибратски хлопнул Никиту по плечу. – Зачем нам Надьку впутывать? Сами разберемся, по-мужски.
– По-мужски – это как?
– Да очень просто. Ты ж отличный парень, хоть на тебя и находит иногда. Неужели два мужика друг друга не поймут? Я Надежду люблю, но, знаешь, от любви тоже иногда хочет отдохнуть. – Гудков понизил голос. – Особенно, когда встречаешь цыпочку вроде Настенки. Был бы ты женатый, сразу бы меня понял.
Но Никита и в холостом состоянии прекрасно понимал Гудкова. Настя была очень соблазнительна, хотя это и не оправдывало его скотского поведения по отношению к Наде.
– Не переживай, Саш, я все понимаю, – успокаивающе сказал Никита. – Я как-то не ожидал вас так увидеть, вместе...
– Значит, Надьке ничего не скажешь?
– Не скажу. Не хочу ее расстраивать.
Гудков просиял.
– Молодчина. Я знал, что на тебя можно рассчитывать. Спасибо.
– Не за что. Кстати, удачно мы с тобой встретились сейчас. Я как раз хотел отпроситься у тебя на субботу. Друг приезжает, надо встретиться.
Насчет друга и встречи Никита придумал только что. На самом деле он проверял Гудкова на прочность. Если тот хоть раз уступит, начнется у Никиты Алейникова совсем другая рабочая жизнь.
– Конечно, какой разговор. – Гудков оглянулся на ящики с килькой. – Но консервы все равно надо бы сегодня пересчитать. Ты как?
Никита покачал головой.
– Не, мне некогда. Пусть вон Настенка займется. Здесь работы минут на двадцать. Счастливо, ребята, увидимся в понедельник.
Засунув руки в карманы, Никита с независимым видом вышел из подсобки. Перекошенная рожа Гудкова так и стояла у него перед глазами. Все он, красавец, понял, обо всем догадался. Но выхода у него другого нет. Если не хочет, чтобы жена прознала о его шашнях с продавщицей, придется ему теперь плясать под дудку жениного братца.
Однако позорной тайной Гудкова чудеса двадцать пятого февраля не ограничились. Не успел Никита, воодушевленный нежданной свободой, отойти от магазина и на десять метров, как зазвонил его мобильный. Номер был незнакомым, и первым Никитиным порывом было не отвечать. В прекрасный выходной день человек имеет право побыть один, побродить по заснеженным улочкам, покатать снежки в городском парке, поразмышлять, в конце концов, о смысле жизни.
Но телефон не умолкал, и чувство долга взяло верх над разгильдяйством.
– Алло.
– Никита? Доброе утро. Это Коврин беспокоит. Помните, мы с вами беседовали неделю назад насчет вашего изобретения?
– Д-да, к-конечно...
– Я вчера вернулся из Москвы, у меня есть для вас новости. Мы могли бы встретиться сегодня?
Земля ушла у Никиты из-под ног. Если бы рядом была скамейка, он бы рухнул на нее. Если бы дерево, он бы за него схватился. Но так как стоял Никита посередине тротуара, где не было ни деревьев, ни скамеек, ему ничего не оставалось делать, как заглатывать морозный воздух открытым ртом и таращиться на проезжавшие мимо машины безумными глазами.
– Ало, Никита, вы меня слышите? Давайте я перезвоню.
– Н-нет, я слышу.
– Вы свободны сегодня?
– С-свободен.
– Во сколько мы можем встретиться?
– К-когда хотите.
Коврин великодушно не обращал внимания на заикание Никиты.
– Через час вас устроит?
– Д-да.
– В том же кафе, что и в первый раз, помните?
– Угу.
– Давайте сверим часы. Сейчас на моих половина одиннадцатого. Значит, встречаемся в половине двенадцатого, да?
Никита отсутствующим взглядом посмотрел на свои часы.
– Х-хорошо.
– Договорились. Буду вас ждать. – Коврин почему-то медлил. – И не волнуйтесь так, пожалуйста. Новости у меня прекрасные.
Лучше бы он так не говорил, потому что когда Коврин отключился, Никита почувствовал, что сам вот-вот отключится. В самом прямом смысле. Бухнется головой о мать сыру землю и лишится сознания. Или наоборот, что в данный момент совершенно неважно.
Так, рассуждая ни о чем, Никите удалось остаться в сознании. После пяти минут стояния на месте он осознал, что выглядит глупо и что пора куда-нибудь двигаться, если он не хочет околеть от мороза. Ноги сами понесли его в сторону кафе.
За полчаса до назначенной встречи Никита занял знакомый угловой столик и заказал себе кружку пива. Пить, конечно, не стоило, но сидеть просто так не было никаких сил.
Это были самые долгие полчаса в жизни Никиты, но и они подошли к концу. Ровно в половине двенадцатого в кафе вошел Коврин. Никита как сумасшедший замахал руками, стараясь привлечь его внимание.
