Текст книги "Дочь регента"
Автор книги: Виктория Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)
ОТЛЕНДС
Принцесса Шарлотта не то чтобы заболела, но она теперь часто впадала в апатию; аппетит у нее ухудшился; подчас она ни с того ни с сего разъярялась, однако припадок гнева быстро проходил. Леди Клиффорд решила доложить королеве, что здоровье принцессы Шарлотты оставляет желать лучшего и, вероятно, ей следует сменить обстановку.
Королева посоветовалась с королем, он заволновался.
– Ребенку нужно увидеться с матерью. Малышку угнетает разлука. Разве это не естественно? А?
– Не понимаю, что хорошего будет от этих встреч. Да и мы не можем их допустить, пока дознание не закончено. Георг потребовал повторного допроса свидетелей. Нет никаких сомнений в том, что она ведет в Монтэгю-хаусе распутную жизнь. Принцессе там не место.
– Доказать ничего не удалось. Я думаю, эти люди... Дугласы или как их там... просто мошенники.
– С такими людьми Каролина обычно и водит дружбу. Нет, девочке нельзя встречаться с матерью... во всяком случае пока. Это все равно что Каролина появлялась бы при дворе. Такого мы допустить не можем. Георг будет всей душой против.
– Зато я не уверен, – неожиданно твердо заявил король, – что я буду против. Эта женщина хочет девочке только добра. Ничего в ней нет страшного. Она недурна собой. Не понимаю, почему Георг не может с ней жить? Разве люди не этого от нас ждут? А? Что?
– Она совершенно несносна. Мне даже не верится, что это принцесса. Она ведет себя как простая служанка. Нет, принимая во внимание темперамент Шарлотты – который, боюсь, она унаследовала от матери, – позволить им видеться было бы крайне опрометчиво.
– И тем не менее нам придется вскоре что-то предпринять. У Каролины есть друзья в Парламенте. Во-первых, Каннинг... во-вторых, Персиваль. Они поднимут этот вопрос. И как нам тогда быть? А? Что?
– Наш долг ограждать ребенка, пока это возможно. Девочке пойдет на пользу морской воздух. По-моему, Богнор – прекрасное место. Нам следует навести справки.
– Вреда, пожалуй, не будет. А? Что? – откликнулся король и вспомнил, что принцесса Уэльская смеется по любому поводу, носит слишком открытые платья и позволяет мужчинам, приходящим в Монтэгю-хаус, всякие вольности.
«Ох уж эти современные молодые люди! – вздохнул король. – Они не думают о своем долге. Им нужны лишь удовольствия».
Потом он вспомнил Сару Леннокс, которая ворошила сено в саду Холланд-хауса... он проезжал мимо, а она была такой хорошенькой, что вытеснила из его головы все остальные мысли... он только о Саре Леннокс и думал, пока не женился на непривлекательной немецкой принцессе и не бросил Сару, поскольку того требовал долг.
«Мы были другими, – сказал себе король. – Не такими, как современные молодые люди. Взять, к примеру, моих сыновей...»
Хотя лучше о них не думать. А то он опять начнет слышать голоса, и ему покажется, будто он сходит с ума.
Пусть королева возьмет на себя заботы о Шарлотте. А он позаботится о том, чтобы жена и Георг не очень третировали бедную Каролину. Она ведь милая... по-своему. И если б ее привезли в Англию в качестве его невесты...
Король взглянул на некрасивое лицо королевы Шарлотты... какие холодные глаза... какой уродливый рот... Он никогда не любил ее, но они оба исполняли свой долг.
Почему люди не могут быть такими же, как были встарь?
***
Было решено, что пока будут идти приготовления к отъезду на море, Шарлотта поживет у герцога и герцогини Йоркских в Отлендсе.
Шарлотта, в общем-то, была довольна. Она обожала дядю Фреда, а его жена, особа весьма эксцентричная, всегда ее интересовала.
Жизнь в Отлендсе была, конечно, очень странной, и скучать Шарлотте не приходилось; до определенной степени она разделяла любовь герцогини к животным, но лишь до определенной степени, ибо герцогиня относилась к ним просто фанатично. И все же немного побыть в Отлендсе – это удовольствие, решила девочка.
Весельчак дядя Фред привез Шарлотту к себе и оставил с женой, а сам отправился к своей новой любовнице. Впрочем, тетю Фредерику это нисколько не расстраивало.
– Каждый из нас живет своей жизнью, – сказала она Шарлотте, обращаясь с ней как со взрослой, чем привела принцессу в восторг. – Мудрые люди со временем обычно приходят к такому решению.
Герцогиня оказалась хорошей не только на словах, но и на Деле, поскольку она и Шарлотте разрешила делать все, что ей вздумается. Отлендс больше напоминал зоопарк, а не королевский дворец, и Фредерику волновало только одно – чтобы животные были довольны. Проснувшись утром, Шарлотта не раз обнаруживала, что на пологе ее кровати раскачивается обезьянка. Собак была просто тьма, ибо Шарлотта собирала бродячих псов со всей округи. Еще здесь обитали кролики, зайцы и птички; увидев, что какое-нибудь животное не в состоянии само о себе позаботиться, Фредерика непременно привозила его в Отлендс, выхаживала и либо выпускала на волю, либо оставляла у себя. Она никого не прогоняла: кошки, собаки, обезьянки, кролики и белки жили кто в парке, а кто во дворце – кому где больше нравилось.
А поскольку животные полюбили Шарлотту, а она – их, Фредерика была от принцессы в восторге.
Шарлотта отдыхала здесь душой – вдали от вечно раздраженной бабушки, которая все время делала ей замечания, вдали от людей, разрушивших ее дружбу с миссис Фитцгерберт. Шарлотта понимала, что и отец не будет наведываться в Отлендс: он недолюбливал невестку, а запах животных оскорблял его утонченный нюх. Так что опасаться каких-то неожиданностей было нечего. В Отлендсе можно было вести спокойную жизнь: немного позаниматься с кротким доктором Ноттом, а потом гулять с собаками, кататься верхом на лошадях и беседовать с герцогиней.
Выяснилось, что беседы с герцогиней нравятся Шарлотте не меньше, чем игра с животными. Девочке хотелось найти какую-то замену миссис Фитцгерберт, и хотя тетя Фредерика была довольно странной личностью и о том, чтобы она вступилась за Шарлотту перед принцем Уэльским, не могло быть и речи, тетя все же относилась к девочке с сочувствием и, похоже, понимала, что ей хочется немного пожить спокойной, простой жизнью.
Отлендс сам по себе был весьма интересным местом. Дворец находился на берегу Темзы; Генрих VIII построил его для всяких увеселений. Потом там жила королева Елизавета. Шарлотту это приводило в восторг... правда, к сожалению, подлинное жилище королевы Елизаветы не сохранилось: то здание сгорело больше десяти лет назад. Герцогиня рассказала девочке про пожар.
– Герцог, твой дядя, сражался тогда во Фландрии. Меня разбудили слуги. Я почувствовала запах дыма... а потом услышала, как потрескивает огонь. Удивительно, как мы все не сгорели заживо во сне!
Шарлотта слушала ее и представляла себе пылающую сторожку у ворот и объятые огнем башни замка. Она видела изображения Отлендса эпохи королевы Елизаветы. Там было два квадратных двора, по углам большого находились башенки с бойницами; еще там были великолепные эркеры... королева Елизавета устроила специальную площадку, где стреляла из арбалета. Как жаль, что все это спалил пожар и дяде Фреду пришлось построить на месте старого замка новый дворец!
– Увы, – вздохнула Шарлотта, – он уже не тот, что прежде.
– Большую часть зверюшек мне удалось спасти, – сказала герцогиня. – Как они перепугались, милые!
Шарлотта улыбнулась и подумала о том, что в ту ужасную ночь герцогиня прежде всего волновалась не за свои драгоценности и даже не за слуг, а за собачек, кошечек и обезьянок.
Герцогиню окружали очень приятные люди, и Шарлотта быстро с ними подружилась. Тетя Фредерика вела однообразную жизнь, и это было очень даже удобно, поскольку Шарлотта всегда знала, где можно застать тетю в тот или иной час. Большую часть дня герцогиня проводила со своими зверюшками, однако она также любила шить, поэтому в хорошую погоду садилась с шитьем во дворе и, не отрываясь от работы, отдавала приказания слугам. Герцогиня принимала живейшее участие в судьбе местных бедняков; заботы о них, шитье и уход за животными – вот что служило наполнением ее жизни.
Герцогиня сказала Шарлотте, что одна из главных обязанностей человека – это заботиться о бедных. Конечно, и молиться о них тоже важно и надо это делать, однако подчас гораздо больше проку бывает от какой-то практической помощи, поэтому Шарлотте следует раздавать часть своих денег беднякам и стараться всегда облегчать участь страждущих.
По приказу герцогини в окрестностях дворца были построены домики, где она поселила людей, которые заботились о рождавшихся щенятах – а им не было числа.
Шарлотта любила сидеть с ней рядом и расспрашивать тетю Фредерику о ее жизни: девочка обожала слушать рассказы о судьбах принцесс. По ее убеждению, на свете не было ничего ужасней их участи, ведь тебя не только заставляют покинуть родной дом и выйти замуж за незнакомца, но и отсылают в чужую, неведомую страну!
– Мне повезло, – заметила однажды Шарлотта. – Я всегда буду жить в Англии, потому что мне суждено стать королевой. А раз мне суждено стать королевой, то я смогу сама выбрать себе мужа.
– Да, это действительно счастье, – согласилась Фредерика. Она говорила с немецким акцентом, и Шарлотте было бы трудно ее понимать, если бы она с раннего детства не привыкла к произношению своей матери. Да и бабушка говорила с небольшим немецким акцентом.
– Ах, я прекрасно помню тот день, когда мне сказали, что я выйду замуж за герцога Йоркского.
– Вы были разочарованы, что это не принц Уэльский, да?
– Я была дочерью прусского монарха и, естественно, мечтала выйти замуж за короля или за принца, который когда-нибудь станет королем.
– Дядя Фред очень хороший.
Фредерика погрустнела. Шарлотту это не удивило. Дядя Фред был не очень-то примерным супругом... хотя обращался с Фредерикой намного лучше, чем отец Шарлотты – с ее матерью.
Шарлотта внимательно вгляделась в лицо тетки. Красотой та не блистала. Слишком уж она малорослая... правда, глаза у нее голубые, а волосы светлые, как и положено немецкой принцессе, однако кожа изрыта оспой, да и зубы гнилые.
Фредерика быстро-быстро заговорила по-французски, и Шарлотте пришлось напряженно вслушиваться, чтобы ее понять. Впрочем, это оказалось не труднее, чем понимать ужасный английский тети Фредерики. Она рассказывала девочке о том, как вышла замуж за герцога и поехала с ним в Англию.
– Это было в тысяча семьсот девяносто первом году, а ты же помнишь, что творилось в то время во Франции. Ах, как жестоко обошелся французский народ с королем и королевой! Толпа порой бывает ужасной силой.
Шарлотта кивнула, вспомнив, как люди окружили ее карету и принялись кричать:
– Нет папизму!
А потом из-за них ей запретили дружить с миссис Фитцгерберт!
– Люди столпились возле нашей кареты, и я испугалась, что нас сейчас убьют, – продолжала герцогиня. – Однако герцог не растерялся. Он обратился к толпе и сказал, что в наших жилах действительно течет королевская кровь, но мы не французы. Такое мужество обезоружило толпу, и нас пропустили. И все-таки мне еще долго казалось, что мой конец близок. Герцог сам сел на козлы – он хотел показать черни, что у него нет королевских замашек.
– А что вы подумали об Англии, когда приехали сюда? Герцогиня улыбнулась.
– Действительность всегда оказывается другой, не такой, как ты себе ее представляешь. Прием у короля... Разве это можно забыть?! Мне сделали высокую прическу... закололи волосы вот здесь и украсили их крепом и перьями, так что голова стала очень увесистой. Я была в серебристо-белом платье с атласными рукавами, на которых сверкали бриллианты. О, оно было таким тяжелым, я умирала от жары! Я вся была серебристо-белой, и на корсаже тоже сияли бриллианты. Я боялась упасть в обморок – так мне было жарко.
– Бедная тетя Фредерика! Но вам ведь понравилось в Англии, правда?
– Здесь холоднее, чем в Пруссии. Однако здесь сразу начались неприятности.
– Вы встретили моего отца.
– О да...
– И...
Однако герцогине не хотелось рассказывать об этой встрече. Она отказалась воздать Марии Фитцгерберт почести, полагающиеся принцессе Уэльской, и принц оскорбился. Она же была тогда очень несчастна из-за измен мужа; он ненавидел ее зверюшек, она ненавидела его любовниц. Вскоре стало ясно, что она не сможет дать ему наследников, ради которых он, собственно говоря, и женился. О нет, в первые годы жизни в Англии она не была счастлива.
А затем – поскольку муж, назначенный главнокомандующим армией, уехал на войну во Фландрию, а Отлендсский замок сгорел, и Фред, решив увеличить свои владения, купил поместья в Бруклендсе и Бифлите – Фредерика решила, что ее дом будет здесь. Здесь она будет царить – вдали от двора, – а любовь и радость, которых она так жаждала, будут дарить ей зверюшки, на выходки же супруга она не будет обращать внимание.
Фредерике хотелось иметь детей, и когда обнаружилось, что этого ей не суждено, она стала уделять животным все больше времени. Что же касается Фредерика, то с годами ненависть герцогини к человеку, который так жестоко разочаровал ее, постепенно проходила. Он уже не относился с презрением к ее зверюшкам и не раздражался из-за того, что от них в доме нет проходу, а Фредерика не сетовала на его бесчисленные любовные интрижки. Иногда муж приезжал в Отлендс, и они любезно беседовали.
Супруги стали друзьями.
Фредерика знала, что доброго, полубезумного короля расстраивают ее отношения с мужем. Их брак оказался таким же неудачным, как и брак принца Уэльского – может быть, даже хуже, ибо тот союз, несмотря на всю его скандальность, хотя бы не был бесплодным. Он привел к рождению этой милой, умненькой девочки. Принц и принцесса Уэльские, по крайней мере, произвели на свет наследницу, так что теперь члены королевской семьи могли вздохнуть с облегчением и со спокойной совестью жить так, как им вздумается.
Именно этим теперь и занимались Фредерика и Фредерик, и надо сказать, занимались не без успеха.
Шарлотта жила в Отлендсе, и дружба с чудаковатой тетей Фредерикой смягчала боль разлуки с миссис Фитцгерберт, хотя саму принцессу это удивляло, ведь трудно было представить себе двух более разных женщин.
Однажды леди Клиффорд сказала, что Ее Величество велит возвращаться в Карлтон-хаус: надо готовиться к отъезду в Богнор, где им предстоит провести лето. Королева считала, что принцессе морской воздух пойдет на пользу.
– Мне бы хотелось поехать в Брайтон, – вздохнула Шарлотта, подумав про отца, обитающего в великолепном «Павильоне»... может быть, он бы устроил бал в честь своей дочери...
– Ее Величество считает, что в Богноре лучше.
Шарлотта скорчила гримасу и пошла в парк, чтобы немного погулять и попрощаться со всем, к чему она так привыкла за последние недели.
Девочка сорвала в саду несколько цветков и отнесла их на лужайку, обсаженную тисами – там было устроено кладбище. Шарлотта прошла между серыми могильными плитами и положила цветы на могилку Рекса, любимой охотничьей собаки герцогини. Не то чтобы тетя Фредерика любила охоту – о нет, она терпеть не могла подобные утехи. Герцогиня никогда не понимала людей, которые одних животных безудержно баловали, а к другим были так жестоки. Ее любовь распространялась на все животное царство. И когда ее питомцы умирали, их приносили на кладбище, хоронили честь по чести и даже читали над ними молитвы. Тетя Фредерика верила, что души животных все до единой попадают в рай, ибо животные, в отличие от людей, не грешат: они лишь повинуются своим инстинктам. Шарлотта сказала, что тогда рай, должно быть, переполнен животными, а вот людей там почти нет. И тетя Фредерика с ней согласилась.
«Поэтому-то, – подумала Шарлотта, – тетя, наверное, так хочет попасть в рай».
Присев у могилы, Шарлотта задумалась о смерти – не о своей, а о чужой. Порой ей казалось, что сама она бессмертна и будет жить вечно, но потом у нее возникало такое чувство, будто смерть совсем близко. В подобном настроении она когда-то составила свое завещание... Шарлотта рассмеялась, вспомнив, какая тогда поднялась буча... однако затем подумала о бедной миссис Кэмпбелл, которой пришлось в результате уйти в отставку – и погрустнела.
С какой же осторожностью должны вести себя принцессы!
Можно сказать, что людям вроде тети Фредерики везет. Для них самая трудная часть жизни осталась позади, им удалось найти свое место. Тетя Фредерика, поселившаяся вдали от родственников, поддерживавшая с мужем ровные дружеские отношения, ничего от него не требовавшая и занятая благотворительностью, шитьем и своими любимыми зверюшками, была, пожалуй, самой счастливой в королевском семействе.
Шарлотта встала и ушла с кладбища животных.
Леди Клиффорд готовилась к отъезду. Она сияла от удовольствия. Ей не нравилось в Отлендсе. Леди Клиффорд была уверена, что животные разносят заразу и принцесса Шарлотта может заболеть. Подчас ей даже хотелось доложить об этом королеве. Однако Шарлотте у тети было хорошо, она взбодрилась. Так что, вероятно, эта поездка пошла девочке на пользу.
В ту ночь Шарлотта проснулась от собачьего лая. Она поднялась с постели и довольно долго стояла у окна, глядя на странную сцену. По парку шла женщина в развевающихся одеждах; волосы ее струились по плечам, а вокруг сновало около двадцати собак; некоторые из них лаяли – этот лай и разбудил Шарлотту.
Принцесса улыбнулась. Женщина казалась неким сверхъестественным существом, но, разумеется, это была всего лишь тетя Фредерика, отправившаяся, по своему обыкновению, на ночную прогулку. Тетя спала очень мало, и частенько разгуливала ночью по парку. Она чувствовала себя в полной безопасности, ибо огромные собаки разорвали бы любого, кто попытался бы на нее напасть.
Шарлотта легла обратно в постель. Когда она вернется в среду, которую принято считать более подходящей для наследницы трона, ей будет не хватать этих странных людей. Однако она всегда будет с удовольствием вспоминать Отлендс и чудаковатую, но очень верную тетю Фредерику, которая совершенно недвусмысленно дала понять Шарлотте, что они – друзья.
Да, в некотором смысле она нашла замену миссис Фитцгерберт...
ЛЕТО НА МОРЕ
Богнор привел принцессу в восторг, ведь здесь она добилась большей свободы, чем в любом из королевских дворцов. В ее распоряжение предоставили особняк, принадлежавший некоему мистеру Уилсону, и девочка приехала туда с небольшой свитой, которую возглавляла леди Клиффорд.
Как приятно было, встав утром, подходить к окну и вдыхать запах моря! Шарлотта купалась три-четыре раза в неделю и взвизгивала от удовольствия, когда ее окунали в воду; она обожала бродить по берегу, любила бежать навстречу ветру, останавливаясь всякий раз, едва ее взгляд падал на какой-нибудь причудливый камень, вид которого будил фантазию. Девочка требовала, чтобы ее свита держалась поодаль, и леди Клиффорд разрешила ей наслаждаться свободой при условии, что Шарлотта не будет исчезать из их поля зрения.
Это было восхитительно, ибо давало возможность встречаться с людьми и разговаривать с ними, причем они часто не знали, кто она такая. В костюме для верховой езды и маленькой соломенной шляпке, Шарлотта казалась просто юной аристократкой; по ее одежде и манерам никто не мог догадаться, что перед ними наследница трона.
Шарлотта обнаружила, что пекарь по имени Ричардсон печет булочки, вкуснее которых она в жизни не пробовала; аромат выпечки разносился по улице, и, почуяв его, Шарлотта уже не могла удержаться от искушения и непременно заходила в булочную.
Она долго беседовала с мистером Ричардсоном, пока наконец ее свита не ворвалась в булочную, желая убедиться, что с принцессой ничего не случилось. Только тогда мистер Ричардсон понял, кто перед ним.
Шарлотта была позабавлена его смятением.
– Но мистер Ричардсон, – сказала она, – тот факт, что я дочь принца Уэльского, нисколько не умаляет вашего умения печь лучшие б-булочки во всей Англии.
Мистер Ричардсон смущенно провел выпачканными в муке руками по волосам, и на его лице остались белые пятна. Шарлотта сочла это очаровательным. После того случая она завела привычку наведываться к мистеру Ричардсону, когда булочки вынимали из печи. Сев на высокий табурет, девочка лакомилась ими и делилась с мистером Ричардсоном своими впечатлениями. Это были счастливейшие минуты в ее жизни... равно как и в жизни мистера Ричардсона.
Леди Клиффорд только головой качала, не одобряя подобных вольностей, однако поделать ничего не могла. Ей было приказано заботиться о здоровье принцессы, а девочка, похоже, чахла, лишаясь свободы.
– Ладно, это все продлится недолго, – утешала себя леди Клиффорд. – А когда принцесса станет постарше, к ней, право же, нужно будет приставить даму с более твердым характером, чем у меня.
«Бедная старушка Клиффи, не расстающаяся со своей табакеркой», – думала Шарлотта и старалась по возможности не волновать ее.
Затем в Богнор прибыли четыре прекрасных серых пони, напряженных в маленькую тележку. При виде их девочка чуть не обезумела от восторга.
– Ах, какие они прелестные, Клиффи! Ведь правда, они восхитительны?
Посыльный, доставивший пони, передал Шарлотте записку. Она была от принца Уэльского. Он выражал надежду, что дочери понравится этот маленький выезд. В детстве принц обожал не только ездить верхом, но и сидеть на козлах; он надеялся, что дочери понравится подарок ее любящего отца.
Шарлотта запрыгала от счастья, отдавила все ноги бедной леди Клиффорд, кинулась обнимать миссис Гагарину и даже немного смягчилась по отношению к миссис Адней.
Отец прислал ей лошадок! Он вспомнил о ее существовании!
Потом, немного придя в себя, девочка задумалась, уж не миссис ли Фитцгерберт убедила его сделать такой щедрый подарок?
Но какое это имеет значение? Главное, что у нее есть теперь тележка и четыре очаровательных пони. Она сможет совершенствоваться в верховой езде и в следующий раз при встрече с отцом постарается приятно удивить его.
***
Наверное, такое счастье не могло долго длиться. Ну, почему в самый счастливый момент непременно должна случиться неприятность? Шарлотта увидела на дороге каких-то стариков; они почтительно приветствовали принцессу. Ну, что эти люди могли ей сделать плохого?!
Однако леди Клиффорд сочла своим долгом доложить королеве, что по соседству находится приют для старых солдат, страдающих глазными болезнями. Она не знала, заразные они или нет, но считала необходимым поставить в известность Ее Величество.
Королева решила, что нельзя подвергать принцессу Шарлотту ни малейшему риску. Из сыновей короля никто, кроме принца Уэльского, не произвел на свет наследников, поэтому жизнь Шарлотты была величайшей драгоценностью. Было решено, что принцесса немедленно покинет Богнор и отправится в Вортинг, где присоединится к королеве и тетушкам.
Шарлотта выла от ярости. О какой свободе можно будет говорить, оказавшись под надзором Бегумы и Старых Дев? А как же булочки мистера Ричардсона?..
Однако поделать ничего было нельзя. Пришлось выехать в Вортинг.
***
Ворвик-хаус разительно отличался от особняка мистера Уилсона в Богноре. Впрочем, возможно, дело было в том, что здесь соблюдался придворный этикет. Поэтому Ворвик-хаус напоминал Виндзор или Кью. Здесь тоже была гостиная королевы, где следовало сидеть с шитьем или с книгой. Бабушка опять принялась читать Шарлотте нотации. Принцессе пришлось следить за тем, чтобы у королевы всегда находилась под рукой табакерка. И выносить то бурные ласки, то упреки Старых Дев.
Даже море не могло служить наградой за такие мучения.
В Ворвик-хаус упиралась узкая дорожка; внешний вид этого места совершенно не намекал на то, что в доме тщательно соблюдаются все придворные церемонии. Правда, у ворот всегда стояли двое часовых, однако эту картину можно было увидеть и в каком-нибудь старинном, мрачном поместье.
– Шарлотта, ты слишком много шумишь. Мне кажется, ты нередко забываешь о своем положении, – постоянно сетовала ее бабушка. – Перестань вертеться, дитя мое. Как же ты неуклюжа! Право, у тебя манеры деревенской девчонки.
Ей невозможно было угодить. Даже дочери жаловались на сварливый нрав королевы.
– Бедную маму замучил ревматизм, – вздыхала Амелия, которая сама постоянно болела и жалела тех, кто оказывался в подобном положении.
Новости о своей матери Шарлотта узнала от теток.
– Я думаю, ты ее вскоре увидишь, – прошептала принцессе тетя Мария. – Мне кажется, король собирается ее принять.
– Но почему с ней обошлись так жестоко? – воскликнула Шарлотта.
– Тсс! Есть вещи, которых ты пока не в состоянии понять. Поймешь потом, попозже.
Шарлотту это бесило, однако она знала: если возмутиться, то тебе вообще ничего не скажут. Поэтому приходилось скрывать нетерпение и сдерживаться изо всех сил. Девочка была на верху блаженства из-за того, что вскоре увидится с матерью.
Мария же рассказала Шарлотте, что ее дедушку, герцога Брауншвейгского, убили в Йене.
– Во всем виноват этот ужасный Наполеон Бонапарт, – вздыхая, проговорила тетя Елизавета. – Он властвует над Европой. Подумать только, он намеревался вторгнуться в Англию! Слава богу, лорд Нельсон воспрепятствовал этому.
Шарлотта была прекрасно осведомлена о действиях Наполеона. Такие уроки она усваивала моментально. Принцесса хорошо понимала, чем ее страна обязана лорду Нельсону и как все горевали, когда он несколько лет назад погиб в Трафальгарской битве.
А теперь злой Наполеон убил ее дедушку... ну, не сам, конечно, а его солдаты... Бедная мама, она, должно быть, очень переживает, ведь она любила отца. Однажды мама призналась Шарлотте, что ни одного мужчину так не любила, как своего отца. Хотя... насчет мамы никогда ничего нельзя сказать наверняка, ведь она так экстравагантно выражает свои чувства. То заявляет, что больше всех на свете любит Шарлотту, то у нее главный любимчик Уилли Остин или Уиллкинс – так она его называет. И все же, мама, наверное, расстраивается из-за гибели дедушки.
– А еще, – продолжала Елизавета, – в Англию приехала твоя бабушка, герцогиня Брауншвейгская.
– Мне можно будет с ней увидеться?
– Разумеется. Твоя мать позволила ей поселиться в Монтэгю-хаусе, а сама переехала в Кенсингтонский дворец.
В Кенсингтонский дворец! Но тогда маму наверняка допустили ко двору. Следовательно, она больше не в опале...
***
Вскоре Шарлотту ждал еще один сюрприз. Принц Уэльский прислал за ней и за леди Клиффорд в Вортинг свою карету, чтобы они приехали в Брайтон, побывали в «Павильоне» и полюбовались на парад его войск.
Шарлотта пришла в восхищение. Сначала принц подарил ей тележку и четырех пони, а теперь прислал за ней свою карету! Наверное, все это снова устроила миссис Фитцгерберт, но какая разница? Наконец-то она, Шарлотта, получила возможность узнать собственного отца. А если по возвращении в Карлтон-хаус ей позволят навещать маму, она сможет насладиться любовью обоих родителей. И кто знает, вдруг в один прекрасный день они забудут о своих разногласиях и вспомнят о самом важном, что их объединяет, – о своей дочери.
Наверное, это были лишь грезы, однако Шарлотте они нравились, и, проезжая в его роскошной карете, на козла которой сидел величественный кучер в красно-зеленой ливрее, по проселочный дорогам, нередко пролегавшим по берегу моря, Шарлотта чувствовала, что у нее есть все основания верить в исполнение своей самой заветной мечты. Белое муслиновое платье, в которое нарядили принцессу, было совершенно очаровательным; Шарлотта долго не хотела его надевать, доказывая миссис Гагариной, что оно непременно запачкается к концу дня, однако миссис Гагарина все-таки настояла на своем. Принц наверняка хочет, чтобы дочь предстала перед ним в наилучшем виде. А Шарлотта, с нежностью добавила Луиза, выглядит просто как картинка – ей так идут белые оборки и рюшки, а голубые ленты на соломенной шляпе подобраны точно в тон глазам.
– Неужели я хорошо выгляжу? – Шарлотта покружилась перед; зеркалом, представляя себе одобрительную улыбку отца.
– Господи! – воскликнет он. – Да у меня прехорошенькая дочь!
Лошади не спеша въехали в Брайтон. Это было удивительное место; здесь в воздухе было разлито ликование. Тут безраздельно царил принц Уэльский; он превратил убогий рыбацкий поселок в самое элегантное место во всей Англии – следом за Лондоном, разумеется. Однако Брайтон настолько отличался от столицы, что его даже нельзя было считать соперником Лондона. Здесь все выглядели счастливыми; леди щеголяли в модных нарядах, а костюмы джентльменов вызывали восторженные вздохи. Повсюду чувствовалось влияние Браммеля и принца Уэльского.
Шарлотта приехала в Брайтон в день рождения принца; для брайтонцев это был великий день. Принцу исполнилось сорок пять лет, и жители городка решили это как следует отпраздновать. Улицы были завешены флагами, дети держали в руках букеты цветов, отовсюду слышались верноподданнические крики.
Едва карета показалась на улице, толпа закричала:
– Боже, благослови малютку принцессу!
– Помашите им рукой, – прошептала леди Клиффорд. – Наклоните голову. Улыбнитесь. Покажите, что вы цените их внимание.
Шарлотта принялась бешено махать руками и одарять всех лучезарными улыбками.
– О Господи! – вздохнула леди Клиффорд. – Ведите себя сдержанней. Не забывайте, вы же принцесса.
– Принцы и принцессы, короли и королевы всегда должны ублажать свой народ, – молвила Шарлотта тоном епископа, и леди Клиффорд вздохнула еще удрученней.
И вот они подъехали к великолепному «Павильону», на лужайке перед ним играл оркестр. Шарлотта выпрыгнула из кареты. Сколько раз леди Клиффорд предупреждала принцессу, что надо подождать, пока ей помогут выйти из экипажа, и ступать на землю изящно, грациозно! Однако Шарлотта была слишком возбуждена, чтобы помнить ее наставления.
Она увидела отца. Он был в форме своего полка, на поясе, охватывавшем талию, сверкали бриллианты. Отец сиял от счастья – как обычно в таких случаях. И поскольку брайтонцы так пышно праздновали день рождения принца – впрочем, они всегда оставались ему верны, как бы ни падала его популярность в Лондоне или в других местах, – он был готов обворожить всех, в том числе и свою дочь. Принц нежно обнял Шарлотту; в глазах его блестели слезы... но может быть, все это было рассчитано на публику?
Затем принцессу приветствовал дядя Уильям, герцог Кларенс. Дяди Фреда на празднике не оказалось, с сожалением отметила про себя Шарлотта.
Дядя Уильям приветствовал ее не так тепло, как можно было ожидать. До Шарлотты доходили слухи, будто бы кое-кто из ее дядьев недоволен тем, что корону суждено унаследовать девочке.
«Что ж, – думала Шарлотта, – им придется с этим смириться. Будь у них хоть двадцать сыновей, они все равно не смогут меня потеснить».
Да и потом у дяди Уильяма вряд ли когда-нибудь могли родиться законные сыновья. У него было нескольких детей от очаровательной актрисы Дороти Джордан – среди них и юный Джордж Фицкларенс, которого Шарлотта обычно дразнила при встрече, – однако они не имели права претендовать на престол, так что дяде Уильяму глупо было дуться на нее за то, что она законная дочь принца Уэльского. Впрочем, Шарлотта и без того считала дядю Уильяма глуповатым; ей гораздо больше нравилась Дороти Джордан, милая женщина, от которой исходило то же самое материнское тепло, как и от миссис Фитцгерберт. Интересно, где сейчас Дороти Джордан? Наверное, неподалеку, ведь хотя она всего лишь любовница герцога Кларенса, ее везде принимают. Принц Уэльский обожает Дороти и, в отличие от своих родителей, не считает отсутствие брачных уз достаточной причиной для того, чтобы изгнать красивую, интересную женщину из общества.
