Текст книги "Дочь регента"
Автор книги: Виктория Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)
Хотя... почему бы и нет? Он знатного рода. Оранский слаб здоровьем, да и Шарлотте вовсе не нравится. По своей наивности она не стала скрывать, что он, Леопольд, ее заинтересовал. Да, она явно им очень заинтересовалась...
После той первой встречи Леопольд постоянно размышлял над ее приглашением заехать в Ворвик-хаус. Но как мог он, воспитанный в строгой немецкой манере, так грубо нарушить придворный этикет... даже если его попросила об этом сама принцесса? Если он приедет, не испросив позволения у ее отца, ему никогда не будет прощения.
Принц был честолюбив... но сейчас им двигало не только честолюбие. Шарлотта действительно казалась ему очаровательной. Рано или поздно он все равно должен будет жениться... А она будущая королева Англии! У принца голова шла кругом... Но все это безнадежно... Хотя... в мире нет ничего безнадежного! Но как же принц Оранский?.. Когда великая княгиня Екатерина заговорила о будущем Шарлотты, глаза ее странно заблестели, и Леопольд вдруг ощутил, что Оранский, может быть, и не помеха. Екатерина – одна из умнейших женщин на свете и, к счастью, благоволит к нему. А ей почему-то хочется сосватать Оранскому кого-то другого...
Но как может она – чужестранка – расстроить замыслы правителей этой страны, уже определивших будущее наследной принцессы? И все-таки...
Леопольд знал о своей красоте. В мире не так уж много высоких, стройных, красивых, отважных и серьезных принцев, которые были бы вдобавок протестантами.
О, какой шанс! Какая головокружительная возможность! Нет, он не может все испортить, не может повести себя так, чтобы принц-регент, этот важный джентльмен, считающийся главным судией в области хороших манер, счел его невежей.
Леопольд подумал о герцоге Йорке – любезном, обходительном, всегда готовом помочь бравым воякам. Что если рассказать о затруднительном положении, в котором он оказался, герцогу Йорку и спросить его совета? Леопольд решил, что это прекрасная идея, и немедленно обратился к герцогу с просьбой об аудиенции.
Герцог принял его с удовольствием: он слышал о подвигах Леопольда и поздравил его с получением награды от царя.
Леопольд объяснил причину своего визита и спросил у герцога, как теперь быть.
Герцог задумчиво поскреб массивный подбородок.
– У вас есть один выход, мой дорогой друг, – сказал он. – Вы должны написать регенту, рассказать о случившемся и попросить позволения увидеться с принцессой.
– Я так и думал, – откликнулся Леопольд. – Что ж, я примусь за дело, не теряя времени.
***
Регент разгневанно метался по кабинету. Какая дерзость! Этот юнец из Саксен-Кобургского княжества – юнец, у которого нет ни гроша за душой! – смеет просить разрешения увидеться с принцессой Шарлоттой! Он, видите ли, считает своим долгом поставить регента в известность о том, что принцесса пригласила его в гости. Она познакомилась с ним в гостинице «Пултени», когда он приехал навестить свою родственницу, великую княгиню Ольденбургскую. Якобы он встретился там с принцессой Шарлоттой и попросил позволения проводить ее до экипажа. Тогда-то он и получил это приглашение, однако не посмел принять его, не заручившись согласием регента.
– И я надеюсь, так и не принял! – завопил регент. – Боже, он ведь мог явиться к моей дочери! А с какой целью принцы обхаживают принцесс? Шарлотта – плутовка, она пытается уклониться от данного обещания. Нет, Оранского нужно немедленно вызвать в Англию и женить на ней. Что же касается господина Леопольда, то пусть убирается восвояси. В Ворвик-хаус ему не попасть!
Регент затребовал письменные принадлежности и сочинил вежливую записку Леопольду. В ней он выразил уверенность в том, что принц поймет причину его отказа. Увидеться с принцессой Шарлоттой ему никак не возможно. Затем регент ловко намекнул, что в связи с создавшейся ситуацией Леопольду лучше всего было бы покинуть Англию. И выразил уверенность, что это можно сделать не вызывая кривотолков, и что Леопольд с ним, конечно же, согласится.
Таким образом регент намеревался устранить Леопольда со своего пути.
Затем Георг послал письмо голландскому принцу, призывая его немедленно приехать в Англию.
Уладив эти дела, он написал записку мисс Найт, в которой приказывал ей явиться в Карлтон-хаус.
***
Мисс Найт ехала туда с опаской. Поведение Шарлотты не делало чести ее наставницам, а поскольку Шарлотта игнорировала герцогиню Лидс и приблизила к себе Корнелию, на нее и падет вина за недостойное поведение принцессы.
Регент принял мисс Найт сразу же по приезде, и его холодность еще больше встревожила бедную женщину. Обычно такая спокойная, никогда не терявшая головы, Корнелия в его присутствии частенько терялась. Он мог быть таким важным, а потом вмиг перемениться; то он давал понять, что ценит ее мудрость, а в следующую минуту смотрел с презрением, как на круглую идиотку. И все это достигалось еле заметным движением брови, одним-единственным жестом, сменой интонации. Регент был великим актером, который всегда играл намеченную роль так, что у окружающих не оставалось никаких сомнений в его намерениях.
– Мисс Найт, – заявил регент (на сей раз он не сказал «мой дорогой шевалье», как говорил, когда был дружественно настроен), – я очень взволнован.
И для пущего эффекта посмотрел на нее с укоризной. Ведь она была в этом виновата!
– Мне, право, очень жаль, Ваше Высочество.
– Да-да, я знаю. Но этого недостаточно. Я препоручил вам заботы о принцессе Шарлотте... вам и герцогине. И меня страшно удручает, что моя дочь так себя ведет. Эта ее последняя эскапада... Взять – и пригласить к себе какого-то малозначительного человека из свиты русского царя!.. Право, мисс Найт, как она может настолько пренебрегать своим достоинством? Она же встретила его на лестнице гостиницы... будто... будто какая-то горничная! Как она вообще оказалась в этой гостинице? Как могла моя дочь очутиться... одна, без сопровождения... в обществе молодых людей? Они же способны проявить неделикатность! Это выше моего понимания. Но, вероятно, вас, мисс Найт, это не повергает в недоумение?
Регент немного помолчал, и Корнелия нервно воскликнула:
– Ваше Высочество, принцесса наносила визит княгине Ольденбургской...
Георг раздраженно перебил ее:
– Она слишком часто наносит визиты княгине Ольденбургской. Я не желаю, чтобы это продолжалось.
– Ваше Высочество хочет прекращения всяческих контактов?
– Не совсем. Нам не нужны неприятности. Надеюсь, вы с этим согласны, мисс Найт. Однако Шарлотта ездит к ней слишком часто. Я слышал, будто бы они видятся ежедневно. Это недопустимо. Принцесса должна видеться с княгиней не больше одного раза в неделю. Гости, конечно, и так скоро уедут, но все же я не хочу, чтобы принцесса постоянно находилась в обществе княгини Ольденбургской. И об этом позаботитесь вы, мисс Найт.
– Да, разумеется, Ваше Высочество. А если принц Саксен-Кобургский приедет в Ворвик-хаус... каковы будут ваши указания?
– Принц Саксен-Кобургский не приедет в Ворвик-хаус. Я ясно изложил ему мои пожелания. Он имел любезность написать мне и рассказать о случившемся. Сейчас он готовится покинуть нашу страну.
– Я понимаю, Ваше Высочество.
Регент снова зашагал взад и вперед по комнате.
– Итак, мисс Найт, я прошу вас исполнить мое желание и позаботиться о том, чтобы мне впредь не преподносили таких сюрпризов... ибо отцу... – регент выдержал паузу, словно раздумывая, не следует ли уронить слезу, но затем решил, что лучше будет подпустить в голос немного хрипотцы, – отцу это крайне тягостно. А теперь можете идти.
***
– Ну, – сказала Шарлотта, – в чем дело?
– Ваш отец страшно недоволен. Он знает, что вы пригласили к себе принца Саксен-Кобургского, и считает это недопустимым.
– Но откуда он узнал? Кто-то должен был ему рассказать! За мной шпионят! Я же вам говорила, я не потерплю, чтобы за мной шпионили.
– Принцу сообщил сам Леопольд.
– Леопольд?!
– О да. Он решил попросить у него позволения. Щеки Шарлотты запылали.
– Не может быть!
– Так мне сказал принц-регент. Он сказал, что получил от Леопольда письмо, в котором Леопольд сообщил о вашей встрече в гостинице «Пултени», о том, как он проводил вас до кареты и получил приглашение приехать в Ворвик-хаус.
– Не верю!
Мисс Найт пожала плечами.
– Ну скажите, что это неправда! – взмолилась Шарлотта.
– Но почему ваш отец будет говорить неправду? И откуда в таком случае он все это узнал?
– Хорошо, я спрошу у Леопольда, когда он придет.
– Он не придет. Он уезжает из Англии.
– Нет!
– Его попросил регент. А вам следует пореже ездить к княгине.
– И не подумаю! – воскликнула Шарлотта и добавила: – Значит, он написал моему отцу? И попросил разрешения приехать ко мне в гости... Да он идиот!
Мисс Найт снисходительно улыбнулась, и Шарлотте безумно захотелось ее ударить. А еще захотелось разрыдаться, выплеснуть свое горе... но она не желала показывать Корнелии, насколько глубоки ее чувства.
Поэтому Шарлотта ополчилась на Леопольда.
– Какое ребячество! Он просит разрешения... Значит, он уехал, да? И не приедет в Ворвик-хаус? Что ж, я даже рада; Пусть уезжает. Я не желаю его больше видеть.
ОТКАЗ ПРИНЦУ ОРАНСКОМУ
Нелепо так страдать из-за человека, с которым ты едва перемолвилась несколькими фразами и который оказался настолько робким, что не мог приехать к тебе в гости, не испросив позволения у твоего отца. И все же Шарлотта страдала. Страдала, хотя никому этого не показывала.
Она делала вид, будто с воодушевлением ждет приема, который ее отец устраивал в Карлтон-хаусе для своих иностранных гостей.
– Постарайтесь, чтобы я была покрасивее, – сказала Шарлотта, – если это, конечно, возможно.
– Нет ничего проще! – воскликнула обожавшая ее Луиза.
Интересно, а он считает ее красавицей? Или хотя бы привлекательной? Судя по всему, нет, раз побоялся навлечь на себя гнев ее отца и отказался от встречи!
– Принесите перья, Луиза. Да-да, перья. Они мне очень идут. Я в них такая важная. А мне это необходимо. Мне не хватает не красоты, а чувства собственного достоинства. Да-да, не отрицайте, Луиза. И еще принесите мое серебряное платье... ну, платье с серебристыми кружевами, из вышитой парчи. Вы знаете...
Луиза действительно знала, о каком платье идет речь, и с восторгом воскликнула, одевая непоседливую молодую госпожу:
– Ваше Высочество, если бы вы еще немножко постояли спокойно, вы бы очень облегчили мне задачу. Ведь перья так трудно пришпиливать.
Результат был потрясающий. Но... господина Леопольда на приеме не будет, так что он не сможет оценить.
– Трус! – прошептала Шарлотта.
Отец вел себя так, словно между ними не было никаких трений. Он был идеальным хозяином, который принимал гостей, обхаживал их, благосклонно выслушивал комплименты безукоризненному вкусу, с которым был обставлен Карлтон-хаус, и отвечал, что раз гостям это доставляет такое удовольствие, значит, усилия, затраченные на приобретение драгоценных произведений искусства, оказались не напрасными.
Шарлотта уныло подумала, что никогда не станет похожей на отца.
Княгиня Ольденбургская тоже приехала в Карлтон-хаус. Регент не мог исключить ее из списка гостей, хотя ему очень этого хотелось; но во время пребывания царя в Лондоне Георгу приходилось постоянно терпеть ее общество, поскольку она повсюду таскалась за своим братом.
Княгиня подвела к Шарлотте какого-то красивого мужчину. Он был, правда, не первой молодости. Шарлотта решила, что ему за тридцать. Леопольд был красивее, зато этот человек оказался гораздо более светским. Да, такой не побежит к ее отцу, получив от нее приглашение приехать в гости.
– Дорогая Шарлотта, позвольте представить вам прусского принца Августа.
Принц выразительно поклонился, однако лицо его еще красноречивее говорило о том, что он очарован. И правда, она была прелестна в платье из серебряной парчи, украшенном перьями.
– Ф. вас уже несколько раз видел. Не правда ли, Ф.? На самом деле он Фридрих-Вильгельм Август... но я зову его просто Ф. Он давно молил меня, чтобы я вам его представила.
«„Ф."! – подумала Шарлотта. – Какая восхитительная фамильярность!»
– Ну что ж, – смущенно произнесла она вслух, – вот это и случилось.
– Сбылись мои чаяния, – провозгласил Ф.
– Однако я уверена, что этим дело не ограничится, – рассмеялась княгиня. – Вы наверняка разделите мое мнение о том, что этот молодой человек – интереснейший собеседник.
– Я надеюсь, – пробормотала Шарлотта.
– Что ж, вы можете это выяснить. Для начала позвольте ему с вами потанцевать.
Ф. тут же взял Шарлотту за руку, поклонился княгине – умудрившись выразить этим поклоном огромную благодарность, – и повел Шарлотту танцевать.
Это был, конечно, дерзкий поступок. Принцесса встревоженно покосилась на толпу гостей, окружавших ее отца. Его не было видно. Ладно, раз она его не видит, то и он ее, наверное, тоже...
Шарлотта и Ф. начали танцевать. Ф. двигался грациозно и так ловко вел Шарлотту, что она танцевала великолепно, как никогда раньше. Он обращался с ней, как с желанной женщиной, а не с принцессой, за которой следует ухаживать по правилам этикета. Ф. напомнил Шарлотте капитана Гессе, и она вдруг содрогнулась от ужаса, ведь капитан до сих пор не возвратил ее писем... Однако потом решила не портить себе настроение в такой вечер мыслями об этих письмах.
Ф. сказал, что его отец – прусский принц Август и что он сражался с Наполеоном и даже попал в плен.
А он женат? Он представит ее своей жене?
Нет, формально он не женат, хотя у него есть, так сказать, «связь».
Глаза Шарлотты округлились; она смущенно и в то же время довольно захихикала. С ней никто еще никогда так не разговаривал.
– Для человека моего возраста, с моим жизненным опытом, – сказал Ф., – согласитесь, было бы странно, не иметь никого.
Шарлотта сочла, что это верно, и подумала, что если бы отец услышал их разговор, он заволновался бы гораздо больше, чем из-за Леопольда.
Но Ф. – она уже так его про себя называла, – конечно, не пустился бы наутек, испугавшись гнева ее отца. Шарлотта чувствовала, что его, наоборот, это может лишь привлечь.
Ф. рассказал ей о своих приключениях на войне. Он оказался приятным, забавным собеседником. Шарлотта очень жалела, что ей нужно уделить внимание и другим папиным гостям, однако затем все же нашла возможность снова перекинуться с Ф. несколькими фразами.
– Не думайте, – сказал он, – что я буду ждать, пока меня подведут к вам. Мы теперь друзья. Если нам не удастся вскоре встретиться, я вам напишу. Я найду способ насладиться вашим обществом.
– Мой отец не позволит вам приезжать ко мне. Одному принцу он даже велел покинуть Англию, когда тот попросил позволения встретиться со мной.
– Подчас бывает ошибкой просить, когда нужно лишь взять это самому.
Какой он дерзкий!
– Я вам напишу.
– Это письмо могут передать моему отцу.
– О... всегда найдется человек, который мне поможет. Кто-то должен участвовать в заговоре.
– В заговоре! Вы называете это заговором?
– Я настроен увидеться с Вашим Высочеством, даже если мне придется для этого устроить заговор.
Шарлотта рассмеялась. Впервые после того, как Леопольд так позорно бежал, бросив ее, она приободрилась. Вот хотя бы один мужчина, который готов ради нее пойти на риск.
– Кто может передавать мне ваши письма? – спросил Ф.
– Корнелия Найт.
– О, она нам непременно поможет. Я этого добьюсь. Вы ей доверяете?
Благодаря ему все становилось таким восхитительно волнующим!
– Да, я безусловно доверяю Корнелии.
***
Так начался ее роман с Ф. Корнелия была сначала против, но Шарлотта в последнее время держалась с ней так холодно, что Корнелии не терпелось вернуть ее расположение, и она пообещала помочь.
«О, если бы рядом была Мерсер! – думала Шарлотта. – Мы могли бы все обсудить».
Желая успокоить принцессу, Корнелия сказала ей, что раз Шарлотта настроена против брака с принцем Оранским, она вполне могла бы выйти за Ф.: прусский принц для нее – подходящая партия. И то, что она, Корнелия, помогает их тайной переписке, в таком случае получило бы оправдание.
«О Господи! – вздыхала Корнелия. – Надеюсь, Шарлотта не наделала глупостей. Или она позабыла, что писем Гессе так и не удалось пока что вернуть?»
Негодяй Гессе никак не желал присылать их: он придумывал все новые и новые отговорки и держал у себя письма Шарлотты, в которых она Бог знает как далеко могла зайти.
«Да, – думала мисс Найт, – принц Оранский не по вкусу Шарлотте, а она не из тех, кого можно принуждать!»
Таким образом Корнелия пыталась оправдаться, ведь она помогала Шарлотте завязать отношения со светским молодым человеком, который был весьма опытен в любовных делах.
***
Принцесса Уэльская рассвирепела из-за того, что ее не пригласили на торжества, устроенные в честь чужеземных гостей. Муж лишний раз выказал ей свое презрение, и она заявила своей фрейлине, леди Шарлотте Кэмпбелл, что ее терпение подошло к концу.
Мало того, что ее разлучили с собственной дочерью, так еще и лишили возможности участвовать в торжествах! Но что она могла сделать? Только реагировать, как свойственно ее натуре: то есть делать вид, будто ей все это безразлично.
Каролина часто выезжала в экипаже, и ее встречали бурными изъявлениями радости.
«Не то что Его Высочество принца-регента!» – торжествующе усмехалась она.
Когда же люди выражали свое возмущение тем, что ее разлучили с дочерью, Каролина делала печальное лицо и даже принималась рыдать.
– Позор! – кричала толпа, имея в виду регента. Принцесса Уэльская мечтала уязвить человека, который довел ее до такого состояния, и наконец придумала, как лучше всего это сделать. Регент собирался сопровождать царя в оперу. Она тоже явится туда!
Пока Каролину одевали, она болтала с леди Шарлоттой Кэмпбелл, и даже женщины, давно привыкшие к ее странным нарядам, опешили при виде бархатного платья с таким низким вырезом, что из него высовывалась почти вся грудь.
– А почему бы и нет? – воскликнула принцесса Уэльская. – Это ведь лучшая моя часть, так мне, во всяком случае, говорили.
– Давайте! Давайте! – вскричала она, схватив баночку с румянами. – Намажьте меня как следует. И белил тоже не жалейте. Контраст всегда так эффектно смотрится!
Она взяла сверкающую бриллиантовую корону и водрузила ее на черный курчавый парик.
– Великолепно! – вскричала Каролина. – Ему придется меня заметить, правда? У него не будет другого выхода.
И, словно короны было недостаточно, она прикрепила к волосам огромные черные перья.
– Где Уилли? Вилликин, милый, иди полюбуйся на свою мамочку.
Уилли явился в наряде, расшитом блестками, и фрейлины в ужасе уставились на него.
– Мадам! – вскричала леди Шарлотта. – Вы не можете взять с собой мальчика. Если вы это сделаете, то потеряете симпатию народа. Это будет выглядеть, как если бы...
Каролина посмотрела на Уилли. Фрейлины считали его глупым, потому что он всегда ходил с разинутым ртом, но ей он казался красавцем. Принцесса Уэльская нахмурилась. Они правы. Ах, как бы ей хотелось взять Уилли, досадить регенту. Пусть бы люди говорили: «Интересно, это ее ребенок или нет?» Но Кэмпбелл права. Это неосмотрительно.
– Иди сюда, поцелуй свою мамочку на прощание, любовь моя, – сказала Каролина. – Она скоро вернется к своему сыночку.
Фрейлины облегченно вздохнули. По крайней мере, принцесса не совершит роковой ошибки, не возьмет с собой мальчика. Достаточно будет ее присутствия в опере...
Когда ее благополучно усадили в карету – что было целым делом, учитывая ее пышные юбки и плюмаж, – Каролина расселась на сиденье и, лукаво улыбаясь, предвкушала встречу с регентом.
Вечер обещал быть успешным. Она это сразу поняла, поскольку едва появилась в опере, как люди повскакивали с мест и разразились приветственными криками. Однако Каролина отступила в глубь своей ложи, увидев, что принц-регент и его гости сидят прямо напротив.
– Люди приветствуют вас, мадам, – прошептала леди Шарлотта.
Но Каролина не шелохнулась.
– Жена Полишинеля не должна высовываться в его присутствии, – усмехнувшись, заявила она.
Это поразило фрейлин, которые считали, что она явилась в оперу с единственной целью: смутить регента.
И тут регент вновь продемонстрировал всем свои безукоризненные манеры. Хотя даже мысль о жене была ему отвратительна, и он давно не видел Каролину, Георг не мог сделать вид, будто не подозревает о ее присутствии в опере. Она встал с места и отвесил ей наиэлегантнейший поклон, один из тех, что неизменно вызывали восхищение его подданных, как бы те его ни проклинали.
Люди принялись восхвалять их обоих, и регент злобно заскрежетал зубами. Какая злая насмешка судьбы, что он может снискать их одобрение, только если будет любезен с этой женщиной!
Каролина решила, что вечер удался на славу – еще бы, ведь русский царь не сводил с нее глаз! Он даже вставил в глаз лорнет и откровенно ее разглядывал.
– Ах, какой красавец! – заворковала Каролина. – Ха-ха, я не понимаю, почему бы ему не навестить жену Полишинеля, хотя Полишинель сделал все возможное, чтобы держать его вдали от нее.
Ну и вечер! Когда опера кончилась, люди не уходили, а продолжали прославлять ее. Она несколько раз им поклонилась, надеясь, что регент это заметил... он, разумеется, сделал вид, что нет.
Потом по дороге к карете ее окружили...
– Да здравствует принцесса Уэльская! Хоть бы вам вернули дочку! Позор, что вас разлучили! Да здравствуют Каролина и Шарлотта! Долой их гонителей!
О, это было так приятно...
– Мой добрый народ! – восклицала она. – О, мой добрый, добрый народ!
– Может, нам стоит спалить Карлтон-хаус? – выкрикнул кто-то из толпы.
Это бы кое-чему научило Георга. Подумать только, на что они готовы ради нее!
– Нет! – крикнула Каролина. – Не надо, добрые люди. Идите домой и спите спокойно. И я тоже поеду домой. Вы так добры ко мне, что я чувствую себя счастливой.
Вернувшись в Коннот-хаус, она сбросила перья, корону и черное бархатное платье, которое было ей слишком узко... как и все ее наряды.
– Вечер прошел удачно, – сказала принцесса Уэльская леди Шарлотте. – Вы обратили внимание, как увлекся мной царь? Завтра я приглашу его в гости.
***
Она надела самое яркое платье, как следует нарумянила и набелила лицо и сидела, развалившись в кресле, болтая короткими ножками, которые не доставали до полу.
– Это будет величайший триумф в моей жизни, – заявила Каролина леди Шарлотте. – Меня посетит русский царь! Отныне он будет моим частым гостем. Знаете, я заметила в его глазах, смотревших в мою сторону, особый блеск... Ему нравилось то, что он видел... а он видел немало моих прелестей. Вы так шокированы, леди Шарлотта? Ах, вас легко смутить, моя дорогая. Но не стоит смущаться, когда вы прислуживаете принцессе Уэльской. Да, я ему понравилась. Это было видно. Он. теперь постоянно будет здесь. Вы скоро сами убедитесь в моей правоте.
Однако, похоже, Каролина ошиблась, поскольку назначенный час прошел, а царь не явился.
– Вероятно, задержался в пути, – предположила Каролина и попросила принести зеркало: она хотела убедиться в том, что ее туалет так же хорош, как и час назад.
Время шло, а царь не появлялся. Но лишь спустя два часа Каролина допустила мысль о том, что он вообще не приедет. Она дала выход своему гневу.
– Я знаю, почему царь не приехал. Это он помешал ему! Он не дал царю посетить меня. Георг всегда боялся моей популярности в народе. А теперь он боится, что я понравилась царю. Он рассказал ему обо мне всякие гадости. Намекнул, что будет недоволен, если царь меня посетит. О, как неприятно!
Принцесса Уэльская была похожа на ребенка, которому не дали обещанное лакомство. Она сорвала с головы перья и отбросила их в сторону.
– Он не придет. Никогда не придет! Ко мне вообще больше никто не придет. Даже дочь сюда не пускают. О, я этого не вынесу.
Каролина пнула ногой кресло, словно это был муж, потом передернула плечами, развалилась на нем и закрыла глаза.
Фрейлинам оставалось только догадываться, как глубоко ее разочарование.
– На прошлой неделе я встретилась с цыганкой, – вдруг сказала принцесса Уэльская. – Она предсказала мне судьбу. Я не хотела слушать, но она настояла. Цыганка сказала, что в моей жизни скоро произойдут великие события. Я потеряю мужа, уеду за границу и найду себе другого супруга.
Леди Шарлотта содрогнулась. Разве можно говорить о смерти правящего монарха? Это же измена! Но Каролине было все равно. Она была готова десять раз на дню совершить измену, если только этим можно будет досадить регенту.
– Поехать за границу... – продолжала она. – Попутешествовать... Я об этом всегда мечтала. Мечтала о приключениях в удивительных странах... о встречах с людьми... с людьми, которые станут моими друзьями. А почему бы мне не отправиться в путешествие? Что меня здесь держит? По правде сказать, леди Шарлотта, мне опротивела эта страна. Я здесь никогда не была счастлива... если не считать рождения Шарлотты. Но потом ее у меня отняли. Я с ней не вижусь. Можно сказать, у меня вообще нет дочери. Право, за границей я была бы счастливее.
И она принялась рассуждать о дальних странах. Леди Шарлотта поддерживала этот разговор. По крайней мере, это отвлекало госпожу от мыслей о неучтивости русского царя.
***
Принц Оранский приехал в Англию. По сравнению с Ф., с которым Шарлотта уже вовсю переписывалась, он показался ей еще более непривлекательным, чем раньше.
– Я не выйду за него! – заявила Шарлотта Корнелии, которая лишь улыбнулась и сказала, что она тоже так думает.
Дело в том, что Корнелия – сама порой не понимая своих чувств, – старалась всемерно помогать развитию романа принцессы с Ф. и уже решила, что именно ему суждено стать женихом Шарлотты.
Шарлотта писала Мерсер длинные письма, в которых перечислялись многочисленные достоинства Ф.
– Он такой смелый! – писала она. – Я уверена, что если бы мой отец услышал о нашей дружбе и попытался бы прекратить ее, он нашел бы средства ее продолжить.
Княгиня Ольденбургская была позабавлена. И решила обсудить происходящее с Ф., поскольку в ее планы по-прежнему входило расстроить женитьбу принца Оранского на принцессе Шарлотте.
– Дражайший Ф., – сказала она однажды. – Вам бы не хотелось стать супругом английской королевы?
К ее изумлению, Ф. вовсе не пришел в восторг.
– Дело в том, милейшая княгиня, что я не создан для брака.
– О, я знаю, вы не пропустили ни одной хорошенькой женщины в Германии, но, право же, когда-нибудь вам придется остепениться, а где вы найдете более блестящую партию?
– Нигде. Я в этом не сомневаюсь.
– И все же колеблетесь?
– А вы полагаете, что ваш пышнотелый друг отнесется ко мне благосклонно?
– Он, конечно, пышнотелый, но вовсе не мой друг. Милый Ф.! – довольно усмехнулась княгиня. – Шарлотте можно показать, что мы знаем о ее желаниях, а она, если постарается, то сумеет настоять на своем. Разве вы не заметили, как народ любит принцессу и ее вульгарную мать и как не любит этого толстого джентльмена? Я полагаю, ему следует быть очень осторожным, и, надеюсь, у него хватит ума это понять. Так что не отчаивайтесь.
Ф. молчал, и тогда княгиня сказала:
– Мне даже не верится, но, по-моему, вы не очень хотите этого брака.
– Вероятно, я слишком долго был холостяком.
– Боже правый, неужели вы до сих пор страдаете по мадам Рекамье? Но ведь это ледышка! Она считает себя знаменитой, но вся ее слава – пшик!
Принц не пожелал обсуждать с Екатериной единственную женщину, которую он в своей жизни любил... хотя любовным утехам он предавался с очень многими.
– Меня привлекают в Шарлотте ее молодость и наивность, – признал Ф.
– А она увлечена вами еще больше, чем вы ею. Это должно быть вам так приятно! Подумайте, мой дорогой Ф. Не отметайте столь удивительную возможность... ну, хотя бы просто ради забавы! Признайтесь, что вас это забавляет.
С этим Ф. моментально согласился.
Узнав о том, что дочь легкомысленно заводит знакомства и, несмотря на сокращение встреч с княгиней Ольденбургской, умудряется поддерживать с ее помощью дружбу с нежелательными людьми, регент решил поторопиться со свадьбой.
Принц Оранский теперь явно питал к Шарлотте нежные чувства; они часто виделись, и хотя он был ей не противен, эти встречи принцессу совершенно не воодушевляли. Обсуждая создавшееся положение с очередным нищим принцем – из тех, что почитали за великое счастье быть в свите русского царя, – Екатерина заявила, что если бедной принцессе не помочь, властный отец заставит ее заключить этот брак.
– Бедное дитя, – пробормотала княгиня. – Она этого так не хочет!
– Насколько я слышал, мать принцессы тоже против брака, – заметил принц.
– Ее мать против всего, что по нраву регенту. У кого еще такие родители? Я чувствую себя обязанной помочь бедняжке. Принц Оранский – хилый юнец. Он ей не пара. Кто-то должен спасти бедную девочку от него.
– Например, Ваше Императорское Высочество?
– Если никто другой не пожелает, придется мне сделать, что в моих силах... А вы, между прочим, всегда уверяли, будто бы на все готовы ради меня!
– Вы знаете, что можете располагать мной по своему усмотрению.
Княгиня рассмеялась и легонько похлопала принца по руке.
– Малыш Оранский не в состоянии сделать какое-нибудь дело, предварительно не выпив. До моего слуха дошли рассказы, будто бы его несколько раз видели совершенно пьяным.
– А какой джентльмен этим не грешит?
– Но Шарлотте эта привычка кажется отвратительной. Вы бы слышали ее рассуждения о званом обеде, на который она была приглашена отцом! В конце обеда регент, его брат, герцог Йоркский, и кое-кто еще из гостей не могли стоять на ногах. Йорк вообще упал со стула и до крови расшиб голову, а, пытаясь встать, схватился за скатерть, и все упало со стола на пол. Шарлотта призналась, что ей стало очень неприятно, и что пьянство – самый страшный порок, какой только может быть, и она не потерпит мужа-пьяницу.
– Принцесса – пуританка.
– В том, что касается пьяниц – да, а юный Билли из Голландии падок на спиртное. Шарлотте следовало бы это узнать.
– Но кто-нибудь ей наверняка сообщит.
– Услышать, это не то, что увидеть. Наш долг показать ей пьяного принца Оранского.
– Наш долг?
– Да, наш святой долг, – серьезно ответила княгиня. – А коли так, то... пойдите с ним на скачки. Пусть он там хорошенько повеселится. И позаботьтесь о том, чтобы он вернулся назад... смертельно пьяным. И чтобы об этом потом все говорили.
Принц поклонился.
– Я всегда к услугам Вашего Императорского Высочества, – сказал он. – Я позабочусь о том, чтобы принцесса Шарлотта увидела, как Тощий Билли злоупотребляет спиртным.
– Я знала, что могу на вас положиться.
***
Шарлотта была разгневана.
– Вот что я вам скажу, Нотте, – заявила она. – Я не выйду замуж за пьяницу. Вы представляете, он приехал со скачек в полном беспамятстве! Хорошего мужа мне подобрали! Нет, я за него не пойду!
