Текст книги "Обреченная на корону"

Автор книги: Виктория Холт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Я хотел поговорить с тобой сам, – сказал Эдуард. – Мой брат – любимый брат Ричард – рассказывал мне о вашей дружбе в Миддлхеме. Сколько тебе лет?

– Пятнадцать, Ваше Величество.

– Юная... совсем ребенок. Но скоро повзрослеешь. Ты много страдала. Лишилась отца. Его смерть меня опечалила. Хочу, чтобы ты знала: услышав, что он находится в отчаянном положении, я послал человека с приказом сохранить ему жизнь. Не мог допустить, чтобы такой старый друг погиб, сражаясь против меня. Я не хотел вражды между нами. Мы дружили много лет, а потом... Но прошедшего не вернешь, он жестоко поплатился, а ты, его дочь, находишься здесь. Я знаю, что тебя отдали в руки врагов. Знаю, что ты обручилась с принцем. Это все уже позади, леди Анна, и теперь о тебе позаботятся. Хотела б ты поехать к сестре, герцогине Кларенс?

– О, Ваше Величество, если б я только могла!

– Поедешь. Она будет с нетерпением тебя дожидаться. И ты вновь станешь, кем тебе положено быть... верной королевской подданной, а?

– Да... право же, Ваше Величество. Я вам очень благодарна.

– Будет, будет, дитя мое. У тебя красивое личико. Тебе нужны отдых... забота. Тяжелое это было время, правда? Однако, маленькая Анна, наши беды – и твои, и мои – позади. Поэтому давай радоваться. Очень скоро ты встретишься с сестрой. Готовься. Но сперва еще кое-кто хотел с тобой повидаться. Побудь здесь, он скоро придет.

Мне даже не верилось. Я слышала, что король любит иногда пренебречь условностями, что он великодушен, и его часто осуждают за снисхождение к врагам, но все же изумилась. Конечно, Эдуард знал, что я не по своей вине попала к Ланкастерам; но все же меня поразили его дружелюбие и легкость, с которой он закрыл глаза на то, что я оказалась среди его врагов и, следовательно, тоже врагом. Тронуло и то, как он говорил о моем отце, погибшем в попытке его свергнуть.

Эдуард был необыкновенным человеком, и в ту минуту я поняла, что буду предана ему до конца жизни.

Я осталась одна. Через несколько секунд дверь открылась, и вошел Ричард.

–Анна! – воскликнул он и бросился ко мне с распростертыми объятиями. Крепко прижал к себе на несколько секунд. Потом отступил и взглянул на меня.

– Ты изменилась.

– Ричард, это было ужасное время.

– Я часто думал о тебе.

– И я о тебе... очень много думала.

Ричард тоже изменился. Подрос, правда, немного и все еще оставался несколько хрупким. Когда-то он говорил, что на четыре года старше меня, значит, ему было девятнадцать. Но теперь это был мужчина... уже не мальчик.

Мы стояли, молча глядя друг на друга.

Наконец я сказала:

– Король был очень добр.

– Это самый замечательный человек на свете.

– Я понимаю твои чувства к нему. Он говорит, я поеду к Изабелле.

– На время, – сказал Ричард. – А там посмотрим. Тебе хочется этого?

– Очень. А что с моей матерью?

– Она побудет пока в надежном убежище. Мой брат Георг считает, что ты должна ехать сестре. Изабелла? разумеется, будет очень рада.

– Ричард, что ждет королеву. Маргариту?

Его лицо посуровело.

– Не знаю. Пока не решено.

– Несчастная женщина. Она так горько оплакивает сына.

– Изменники, – сказал Ричард. – Все они. А ты... тоже его оплакиваешь? Вы были помолвлены.

Я содрогнулась, и он обнял меня со словами: – Мне это не особенно понравилось. – Ричард, эта помолвка приводила меня в ужас. Пусть это дурно, но я невольно радуюсь, что избежала брака с ним.

– Этому должна радоваться вся Англия, – сказал он. – Теперь уже все. Ланкастерцы больше не восстанут. С божьей помощью они окончательно разгромлены.

– Ричард, ты уверен?

– Мы с братом и нашими верными друзьями об этом позаботимся. Анна, нам нужно о стольком поговорить. Но сейчас не время. Живя у сестры, ты будешь находиться в доме моего брата. Я стану часто видеться с тобой. Нам нужно очень многое наверстать. Много времени потеряно зря.

Я кивнула.

– Как это неожиданно. Всего несколько часов назад я подъезжала к городу с мыслью, что меня везут в Тауэр. .

– Анна, тебя никто не винил. Мне очень жаль твоего отца. Эдуарду тоже. Он пытался спасти графу жизнь. Предлагал помилование... еще до Барнета... но граф не принял его. Решил идти до конца. Как это получилось? Граф всегда был нашим другом. Почему он стал изменником? Я чтил его очень высоко. И восхищался им больше, чем кем бы то ни было, не считая Эдуарда. Он был очень смел... очень умен, так много знал... и вдруг... всему конец.

– Это большая трагедия, – сказала я. Ричард взял меня за руки и улыбнулся:

– Анна, нам нужно забыть о ней. Надо начать все заново.

Он лукаво посмотрел на меня, потом привлек к себе и поцеловал в губы.

Я все еще не могла опомниться. Слишком резок был переход. Меня постепенно охватывало теплое чувство удовлетворенности. Казалось, возвратились прежние дни в Миддлхеме. Ричард снова вошел в мою жизнь.

Впереди нас ждало очень многое. Мы чуть-чуть поболтали, вспоминая прежние времена.

Ковентри навсегда занял в моей памяти особое место, я въехала в этот город, считая, что для меня все кончено, и внезапно обрела надежду на будущее.

Я не знала, что с королевой Маргаритой. Не видела ее и не могла сказать ей о своем счастье. Несчастная женщина! Как ее судьба отличалась от моей. Она будет пленницей короля, его смертельным врагом. Несмотря на великодушие Эдуарда, я не могла представить, что Маргарите может быть уготована счастливая судьба.

Изабелла ждала меня при дворе Уориков в Лондоне. Я подбежала к ней, и мы крепко обнялись.

– Изабелла! – взволнованно воскликнула я. – Неужели это ты? Сестра моя, не могу поверить, что это правда.

– Правда! Правда! – воскликнула она. – Анна... как ты похудела! Придется поухаживать за тобой.

– Столько всего произошло. Я должна многое рассказать тебе.

Изабелла взяла меня под руку и, глянув через плечо на стоявших в отдалении слуг, сказала:

– Я провожу леди Анну в ее комнату.

У меня мелькала мысль, почему я еду в Уорик-корт, одну из отцовских резиденций. Собственность изменников подвергалась конфискации. Но Изабелла, разумеется, изменницей не была, так как ее муж вовремя раскаялся.

Сестра привела меня в ту комнату, где я жила во время наших редких приездов в Лондон.

Изабелла закрыла дверь, и мы оказались вдвоем. Я заметила, что она тоже изменилась. Видимо, после утраты ребенка уже не могла быть прежней. Мне вспомнился тот жуткий вечер в море, Когда крохотное тельце было предано волнам. Как все это было трагично!

– Я очень беспокоилась о тебе, – сказала Изабелла. – Жить вместе с этой ужасной женщиной...

– Ты о королеве Маргарите? Она грозная. Однако я довольно крепко к ней привязалась.

Изабелла улыбнулась и покачала головой.

– Тебя всегда легко было обвести вокруг пальца. И ты обручилась с этим молодым человеком! Ее сыном! Я слышала о нем такие истории!

– Я совершенно не знала его, И страшилась, что придется узнать.

– Ну, теперь это все позади, и ты снова со мной. Опекуном твоим будет Георг. Он позаботится о тебе.

– Георг!

– Конечно. А кто же еще? Он мой муж, а ты моя сестра. Вполне естественно.

– Может, наша мать? Лицо Изабеллы омрачилось.

– Я беспокоюсь о матери. Что с ней будет? Наш отец является изменником, а жена изменника разделяет его вину.

– Что же она могла делать, кроме того, что делала?

– Это, сестричка, никого не интересует. Она жила с отцом. Помогала ему. Была против Эдуарда, и я за нее боюсь.

– Король не жесток. Он был добр ко мне.

– За тебя хлопотал мой муж... просил, чтобы тебя привезли сюда.

– Я думала, за меня просил Ричард.

Изабелла улыбнулась.

– Может, и Ричард тоже. Но король отдал тебя под наше попечение, что вполне естественно.

– Да, пожалуй. Только мне очень хотелось бы получить весточку от матери.

– Георг не допустит, чтобы у нее были неприятности. Он знает, что меня это огорчит. На Георга можно положиться.

Мною овладело беспокойство. Я никогда не считала, что могу полагаться на него. И не могла забыть, что совсем недавно он был союзником отца. Хотел отнять у брата трон и завладеть им. А когда усомнился в отцовских планах, тут же заключил с Эдуардом мир. Неужели на такого человека можно было полагаться?

Правда, он был мужем Изабеллы, она любила его. И конечно, должна была знать лучше, чем кто-либо.

Сестра смотрела на меня озабоченно.

– Ты очень похудела, – повторила она. – И совсем бледная. Я буду заботиться о тебе. Какое-то время никаких беспокойств. Будешь отдыхать и рано ложиться в постель. Бедная сестричка, не в твоем возрасте оказываться в центре подобной драмы.

– Изабелла, с тобой мне будет очень хорошо. Если б еще сюда мать, я была бы полностью довольна.

– Как знать, может, она и приедет к нам. Георг выяснит, что можно сделать. А теперь отдыхай. Ты не голодна? Давай укладывайся. Я посижу с тобой, мы будем говорить... говорить.

Я повиновалась, сестра села, и, хотя меня охватил покой, к нему примешивалось легкое чувство страха.

Очевидно, мне никак не верилось, что после недавних бурных событий я когда-нибудь смогу жить спокойно.

Я устала, поэтому спала крепко. Утром пришла служанка, и я с радостью узнала в ней Анкаретту Твинихо.

Анкаретта была веселой, разговорчивой. Она очень рано овдовела, служила несколько лет у королевы Елизаветы Вудвилл, а потом перешла к нам. Королева жаловала ее, возможно, за жадный интерес к людям и талант к собиранию сплетен. Изабелла говорила мне, что отзывалась она об Анкаретте похвально. Поэтому я обрадовалась ей.

– Герцогиня очень беспокоилась за вас, ми

леди, – сказала Анкаретта. – Только и говорила о своей дорогой сестре, леди Анне. А весть, что вы должны выйти за принца Эдуарда... так напугала нас, даже передать не могу. Тогда б вы окончательно перешли на сторону Ланкастеров, так ведь, миледи?

– К сожалению, Анкаретта, меня не спрашивали.

– Оно так, миледи. Я часто думаю, как некоторым женщинам повезло с мужьями. Мне с Роджером, например. Мы жили б душа в душу... Только Господь прибрал его.

– Значит, страдания выпали и на твою долю.

– Да. Но мне кое в чем и, повезло, например, служить герцогине, а теперь вам.

– Анкаретта, я очень рада снова тебя видеть.

Заботилась она обо мне очень усердно; и от нее я узнала, что делается за пределами дома.

Анкаретта поведала мне, что королева Маргарита ехала пленницей в конце торжественной процессии, когда Эдуард возвращался победителем в Лондон, что ланкастерские армии рассеяны, человек, называвший себя принцем Уэльским, погиб, его мать, ненавистная всем королева, потерпела поражение, а ее муж, несчастный Генрих, содержится в Тауэре.

– Бедняжка, – сказала Анкаретта. – Мне ее даже жаль. Правда, она принесла большие беды стране. Будь несчастный Генрих таким, как его отец... никакой войны Роз не случилось бы. Но тогда у нас не было б и короля Эдуарда... а люди хотят видеть на троне его. Это настоящий король... до кончиков ногтей. Вот видите, миледи, какова жизнь. В ней и радости есть... и горести... то и другое выпадает на долю всем. Будем надеяться, что свою меру горестей мы уже получили, теперь черед за радостями. Но все-таки жаль эту несчастную королеву... приехала сюда пленницей... муж ее в тюрьме... армия разбита. Какой бы она ни была, ей можно посочувствовать.

– Да, – сказала я. – Эту королеву ждут глубокие страдания. Я знаю ее хорошо. Сына она очень любила. И возможно, после его смерти собственная судьба ее не особенно трогает.

– Бедняжка, – сказала Анкаретта.

Вскоре она принесла более разительную новость.

Анкаретта, едва у нее выдавалось свободное время, выходила на улицу поболтать. В глуши она наверняка скучала без этого, но здесь, в Уорик-корте, собеседниц у нее было предостаточно, а поскольку мы жили в Лондоне, в центре событий, Анкаретта постоянно осведомляла нас о происходящем.

От нее я и узнала о смерти Генриха едва ли не сразу после того, как он испустил дух.

Анкаретта хотела поговорить со мной, так как меня очень интересовали людские мнения, однако к нам присоединилась Изабелла, ведь столь значительное событие не могло никого оставить равнодушным. И действительно, вскоре по Лондону поползли слухи.

– Людям объявили, – сказала Анкаретта, – что король Генрих умер ночью... сразу же после того, как король Эдуард торжественно въехал в город. И будто бы смерть наступила от огорчения и меланхолии. – Она приподняла брови. – Кое-кто сомневается, может ли от них умереть человек.

– Генрих был наверняка очень слаб, – сказала Изабелла.

– Слаб разумом, миледи, но разве от этого умирают?

– По-моему, – заявила моя сестра,– в таком состоянии можно умереть от чего угодно. Анкаретта покачала головой.

– Люди уже шепчутся...

– А когда они не шептались?

– Их смущает время смерти. Кое-кто говорит, что Генриху сохраняли жизнь, так как он был полоумным, неспособным к правлению. Умри он раньше... пока был жив принц, этот молодой человек получил бы право на корону... нашлись бы такие, что стали б называть его королем, а не принцем. Это было бы опасно. Говорят, королю дозволяли жить, покуда от принца исходила такая угроза. А теперь, когда принц погиб, Генрих стал не нужен.

– Анкаретта, – сказала моя сестра, – ты слушаешь чересчур много сплетен.

– Только так, миледи, и можно узнать, что происходит.

– Узнать, что людям мерещится.

– И в этом может содержаться зерно истины, – стояла на своем моя служанка.

– Что повлечет за собой эта смерть? – спросила я.

Изабелла ответила:

– Ланкастерской угрозы больше не будет. Принц мертв. Король Генрих мертв. Ближайшие наследники трона – Йорки. Поэтому, как бы ни считалось раньше, теперь все должны признать, что Эдуард законный король.

– Дом Ланкастеров еще существует, – заметила Анкаретта. – Есть Тюдоры.

– По-моему, они ведут происхождение от королевы Екатерины, жены Генриха Пятого, – сказала я.

– И Оуэна Тюдора, – добавила Изабелла. – Они незаконнорожденные.

– Кое-кто говорит, что Екатерина с Оуэном состояли в браке.

– Чепуха, – ответила она. – Теперь Йорки утвердились на троне. Вытеснить их уже некому. Несчастного Генриха мне жаль, но ему не особенно хотелось жить.

– Интересно, – сказала я, – что испытывает сейчас королева Маргарита.

– Анна, – сказала Изабелла, – ты к ней слишком добра. Она причинила огромные беды. Но теперь уже все позади. Войне должен прийти конец.

– Люди так говорят, – подала голос Анкаретта. – Но еще поговаривают, что короля Генриха убили... а людям не нравится, когда убивают королей.

– Оставь, – сказала Изабелла. – Он умер от огорчения и меланхолии. Так объявлено, и давайте этому верить.

– Нельзя всегда верить, чему хочется, – заметила я.

– Может быть. Но так зачастую удобнее.

Изабелла, разумеется, была права. И несчастный Генрих, как мне казалось, не особенно хотел жить в своем сумрачном мире. Возможно, смерть явилась для него желанным избавлением, как для дома Йорков и всех англичан.

Тело Генриха выставили в соборе Святого Павла напоказ людям, и кое-кто говорил, что на нем были следы крови, подтверждающие слух, что он умер насильственной смертью. Затем труп переправили в доминиканский монастырь, он полежал там, а потом его погрузили на баржу, отвезли в Чертси и похоронили в аббатстве.

Вся страна вздохнула с облегчением. На троне сидел любимый всеми король Эдуард, и войне Роз определенно пришел конец.

Поначалу дни ползли медленно, затем пошли быстрее. Мне было очень приятно жить вместе с Изабеллой и знать, что буду видеться с Ричардом, как только у него появится возможность приехать.

Изабелла поведала мне, что очень расстроилась, когда ее муж восстал против своего брата.

– К этому его склонил наш отец, – сказала она. – Георг обожал нашего отца. И очень высоко чтил.

Я изумилась. Как Изабелла не понимала, что Кларенс обожал только себя, таил злобу, что не родился старшим, и больше всего хотел оказаться на троне. Видимо, наш отец пообещал возвести его на престол – или, скорее всего, намекнул, что возведет. Такой умный человек не стал бы возлагать надежды на Кларенса. Но Изабелла любила мужа. Меня это очень удивляло, хотя, конечно, Георг был красив, походил на Эдуарда, правда, уступал ему и ростом, и красотой. Но, , думаю, в привлекательности ему отказать было нельзя, покуда он не становился вздорным, злобным, коварным. По счастью для Изабеллы, любовь к таким недостаткам бывает слепа.

Как ни странно, по-моему, Кларенс больше всех, если не считать себя, любил Изабеллу. Возможно, ему льстила ее привязанность. Так или иначе, брак этот не был злополучным, хотя и мог быть. Оба они хотели иметь ребенка и оплакивали утрату того, кто появился на свет в столь неудачное время. Останься он жив, то был бы теперь красивым, здоровым мальчиком.

В тот краткий период я видела Кларенса всего несколько раз. Он бывал со мной очень любезен. Говорил, что Эдуард поручил ему опеку надо мной, обещал окружить меня заботой и обеспечить мне счастливое будущее.

Эти слова звучали ободряюще, но при виде его улыбки меня пробирала тревожная дрожь. Я не могла забыть, что Георг стал изменником своему брату, который не сделал ему ничего, кроме добра, и проявил поразительное великодушие, вернув ту благосклонность, которой он пользовался до своего вопиющего предательства. Покуда Кларенс находился в Уорик-корте, я не могла чувствовать себя в безопасности.

У нас с Изабеллой зашел разговор об отцовских владениях.

– Отца, видимо, объявят изменником, – сказала я, – а ведь после смерти изменников собственность их достается короне.

Сестра ответила:

– Мы с тобой наследницы его состояния, и, в конце концов, я герцогиня Кларенс.

– А наша мать?

– Ее долю, видимо, конфискуют. Как-никак, она жена изменника. Что ты поневоле оказалась с Ланкастерами и потому невиновна, понятно всем. Я не очень-то разбираюсь в таких делах. Однако, разумеется, Уорик-корт переходит к нам с Георгом – и Миддлхем, думаю, тоже. Точно не знаю, для меня все это слишком мудрено. Однако нам с тобой о наследстве нечего беспокоиться.

– Но ведь мать...

– Она все еще в убежище. Георг считает, ей лучше пока оставаться там.

– Жаль, что мы не можем повидаться с ней.

– Когда-нибудь непременно повидаемся.

– Хотелось бы сообщить, что мы живем вместе.

– Думаю, она уже знает.

– Для нее это явится облегчением.

Изабелла кивнула.

– Я уверена, нашу мать скоро простят.

– Должно быть, на душе у нее тяжело. Они с отцом очень любили друг друга.

– Какая это трагедия! Чего ради поссорились король и наш отец?

– Думаю, каждый неверно оценил другого, но теперь все позади, и, по крайней мере, мы вместе.

– Давай радоваться этому. Я спрашивала Георга, как нам подыскать тебе жениха.

Я промолчала.

– Георг считает, что замуж тебе еще рано. Я сказала: «Но ведь она уже заключала помолвку и, пойди дела по-другому, вступила бы в брак». Только он все равно думает, что тебе следует немного повременить. Говорит, ты перенесла, живя вместе с Маргаритой, жуткое испытание, тебе нужны покой и забота. Впоследствии мы об этом подумаем.

Я преисполнилась благодарности Георгу и подумала о Ричарде. Задалась вопросом, думает ли он обо мне.

Говорить о Ричарде с Изабеллой я не могла. Она догадалась бы о моих чувствах к нему, так как знала о нашей дружбе в прошлые годы. Поэтому меня радовала возможность беседовать о нем с Анкареттой, не выказывая, насколько он меня интересует.

Однажды я сказала ей:

– Кажется, герцог Глостер не расстается с королем.

– Да, я так слышала. Говорят, Ричард у него – самый любимый член семьи. А после него сестра Маргарита, которая вышла за бургундского герцога, это замечательный брак, с какой стороны ни взглянуть. Она очень помогла Эдуарду, когда тот был в изгнании.

– Родные всегда держатся заодно. Значит, ты считаешь, что Глостер его любимый брат?

– Конечно. Маленький герцог обожает короля, а полюбить человека, который так тебя возносит, думаю, нетрудно. Он не расставался с королем во всех испытаниях. Король Эдуард может доверять брату Ричарду больше всех в стране.

Разумеется, это было так. Эдуарду Ричард всегда будет верен.

– Он долго жил у нас в Миддлхеме, – сказала я. – Приехал к моему отцу обучаться, чему положено молодым людям... главным образом тому, как воевать.

– Да, я слышала.

– Обучал их участник сражения при Азенкуре.

– Видно, этот человек был уже в преклонных годах.

– Да. Он сражался в той великой битве чуть ли не подростком и, конечно, учил мальчиков уже на склоне лет.

– Мальчики те выросли. Маленькому герцогу, наверно, сейчас почти двадцать. Готова держать пари, ему скоро будут подыскивать невесту.

– Думаешь?

– Вот увидите. Долго ждать не придется. А пока что он ведет себя как все молодые люди. Я слышала, на свет появился мальчик.

– Мальчик?

– Да... назвали его Джоном. Какую фамилию он будет носить, не знаю. Есть и девочка, кажется, Кэтрин. А мальчик родился совсем недавно.

– Не понимаю. Какое отношение имеют эти дети к герцогу Глостеру?

Анкаретта изумленно посмотрела на меня.

– Ну как же, он их отец, само собой. У вас, право, потрясенный вид. Чего еще ждать от молодого человека, миледи Анна? Говорят, он добр к их матери, проверяет, как заботятся о них. Ходят слухи, очень любит обоих.

– Ричард... отец?

– Я слышала, там все прилично... насколько такие дела могут быть приличными. Ричард не распутник, как Эдуард. У него только одна любовница. А теперь вот появились малыши. Все вполне естественно. Думаю, он женился бы на ней, будь она знатной дамой. А тут как быть... он королевский брат, герцог. Она вдова... я слышала, совсем юная. Овдоветь в юности ужасно... знаю по себе.

– Понятно, – сказала я. – Эти детишки... в каком они возрасте?

– Говорят... точно сказать не могу... мальчик родился недавно, ему несколько месяцев. Девочка постарше, ей, наверно, годика два.

– Значит, связь с той женщиной у него уже давно.

– Он совсем молодой человек, – продолжала Анкаретта. – Говорят, король по мере возможности держит его при себе.

Я не слушала. В голове билась мысль: «У Ричарда любовница! А я все это время думала, что он любит меня!»

Изабелла обратила внимание на мою озабоченность.

– Не думай о прошлом, – сказала она. – Радуйся настоящему. Родились мы в неудачное время. Все наши детские годы пришлись на полосу войн и неурядиц. В Миддлхеме мы почти ничего не знали об этом, но конфликты возникали один за другим. А потом тогда, в море, нам некуда было плыть, и нас не пустили в Кале.

Я обняла ее, и мы заплакали, она по ребенку, а я по Ричарду, который любил не меня, а другую.

Раньше я удивлялась, почему он не приезжает ко мне. Теперь поняла.

Но в Ковентри он говорил со мной, как влюбленный. Или я ошиблась? Нашла в его словах то, что хотела найти?

Это был жестокий удар. Я только тут стала понимать, как много значит для меня Ричард.

Мужа мне, разумеется, рано или поздно найдут. Какой дурой я была, что мечтала о Ричарде! Только потому, что он понравился мне в Миддлхеме, был частью моего детства, я думала о нем, как о самом близком друге... а он все это время любил другую женщину. Стал отцом двоих детей.

Когда Ричард приехал в Уорик-корт, для меня это явилось потрясением. Я сказала себе, что не должна встречаться с ним, и стала искать какую-то отговорку. Сказаться больной. Но Изабелла знает, что я здорова.

Придется встретиться. Принять его вдвоем с Изабеллой.

Ричард взял мою руку и поцеловал; потом жадно взглянул мне в лицо, и я могла бы поклясться, что глаза его светились любовью. Мысленным взором я увидела его с той женщиной... вдовой, знающей то, в чем я ничего не смыслила. Как привлечь его, как ему угодить. Из головы у меня не шли те двое детишек... семья.

Ричард поинтересовался, как я поживаю. Озабоченно на меня поглядел.

– Ты неважно выглядишь, леди Анна.

– Моя сестра последнее время сама не своя, – сказала Изабелла. – Мало ест, апатична. Все о чем-то думает. Я ворчу на нее, но могла бы с таким же успехом обращаться к стене.

– Это она зря, – сказал Ричард.

– Я ей говорю то же самое. Прошлого не вернешь.

– Надо смотреть в будущее, – добавил он, улыбаясь мне.

Мы немного поболтали, Ричард сказал, что приехал бы раньше, но король хотел окончательно успокоить страну, и всего через два дня после торжественного въезда в Лондон им пришлось ехать в Кент, подавлять угрозу мятежа.

– Скоро Эдуард все возьмет под свою руку, – сказал он. – Королевская власть с каждым днем крепнет.

– Значит, милорд герцог, вы думаете, что вскоре все будет хорошо? – спросила Изабелла.

– Я в этом уверен, – ответил Ричард. – Люди поймут, какое счастье для них иметь такого короля. Эдуард станет величайшим из правителей, каких только знала Англия.– И вы будете находиться в Лондоне? – спросила я.

– Вряд ли. Достаточно того, что мы здесь сейчас.

Изабелла, видимо, догадалась, что приехал он повидать меня, и оставила нас вдвоем.

Едва она вышла, Ричард обратился ко мне.

– Анна, – сказал он, – я давно уже хочу поговорить с тобой. Понимаю, ты еще совсем юная, но перенести тебе пришлось много. Весть о твоей помолвке с принцем Эдуардом разбила мне сердце. Слава Богу, тот брак не состоялся. А то я не знаю, что делал бы.

– Почему? – грубовато спросила я.

– Почему? Но ведь мы всегда... разве нет? Разве между нами не всегда существовала любовь?

– Любовь? – повторила я, стараясь оставаться спокойной.

– Анна, я всегда тебя любил. И думал, что небезразличен тебе.

Я молчала, и он спросил с довольно жалким видом:

– Потому что я невысок? Спина у меня не прямая. И...

– Мне бы не хотелось, чтобы ты был другим. Дело в том...

Я не могла продолжать, но Ричард настаивал:

– Анна, пожалуйста, скажи, что случилось.

– Я... я слышала... может, это просто сплетня. Скорее всего. Я бы не смогла этого вынести, если б не...

– О чем ты?

– О твоей любовнице... твоей... семье. Ричард изумленно посмотрел на меня,

– Расскажи, что ты слышала.

На душе у меня полегчало. Конечно же, это глупая, жестокая сплетня.

– Что ты завел любовницу и прижил с ней двоих детей, – выпалила я.

– Думаешь, я не могу любить тебя из-за этого?

– Думаю, что нельзя любить двоих сразу.

– Анна, послушай. Это правда. У меня двое детей. Я собирался рассказать тебе о них. Они живут с матерью, время от времени я их навещаю. С этим будет покончено. То была просто... дружба.

– Приведшая к рождению двух детишек?

– Они славные и понравятся тебе.

– Как ты можешь мне это говорить?

– Это правда, а я не хочу ничего скрывать от тебя.

– Ты все еще видишься с этой женщиной?

– Когда пообещаешь выйти за меня, перестану.

– А что будет с ней?

– Она всегда все понимала. Я позабочусь, чтобы у нее ни в чем не было нужды. Возможно, ей удастся выйти замуж.

– А твои дети?

– Без заботы не останутся. Надеюсь, когда-нибудь...

– Ну? На что же ты надеешься?

– Что ты примешь их. Кэтрин очаровательное существо. Надеюсь, и Джон будет таким же. Он пока что младенец.

– Меня это потрясло, – сказала я.

– Понимаю и прошу прощенья.

– Никак не опомнюсь. Мне в голову не приходило...

– Милая Анна, ты совсем не знаешь жизни. В этом нет ничего необычного... кроме того, что у меня всего одна любовница. У большинства мужчин их десятки. Король...

– Я не могла бы любить тебя, будь ты в этом отношении таким, как он.

– Я не такой, как он. И хотел только жить... естественно. Я мужчина. И очень долго ждал, тебя. Вот и все. Я тебя люблю и хочу жениться только на тебе. Анна, обещай, что выйдешь за меня замуж.

– Я так долго ждала этого предложения, а теперь...

– Понимаю твои чувства. Я должен был объяснить тебе сам. Откуда ты узнала?

Выдавать Анкаретту я не хотела, поэтому ответила:

– Из женской болтовни.

– Из сплетни, – поправил он.

– Но не лживой.

– Пожалуйста, пойми. Для мужчины вполне обычное дело заводить любовницу, когда ему приходится долго ждать своей настоящей любви.

Я взяла его за руку.

– Ричард. Я знаю только одно – если ты теперь покинешь меня, и мы не обручимся, то буду очень несчастна.

– Лишь бы только ты поняла.

– Постараюсь понять. И потом буду счастлива. Поначалу это трудно.

Ричард обнял меня и нежно поцеловал.

– Анна, ты еще совсем ребенок. Но повзрослеешь... и я буду рядом с тобой. Мне всегда этого хотелось. Я любил тебя еще в Миддлхеме... искал встреч с тобой, ждал твоего восхищения. И всегда хотел совершать непосильное, чтобы ты мною гордилась.

– Я горжусь тобой и люблю тебя. А твоя прошлая связь, в сущности, не играет роли. Мы можем быть вместе. Это главное.

– Я поговорю с братом. Он желает мне счастья и даст согласие на наш брак, тем более что и ты этого хочешь. Невзгоды наши позади. Теперь мы будем счастливы.

– Да, – неторопливо произнесла я.

– У тебя по-прежнему печальный вид. Неужели все еще думаешь о...

– Нет. Я вспомнила о королеве Маргарите. На лице Ричарда отразилось недоумение.

– Она же наш враг! С какой стати вспоминать о ней в такую минуту?

– Потому что я счастлива, а она несчастна. Я на воле, а она в тюрьме. Я провела с ней много времени, узнала ее... в какой-то мере прониклась восхищением. Знаю, что она опрометчива, импульсивна, надменна... но в смелости ей не откажешь, и я никогда не забуду ее горя при вести, что ее сын убит.

– Этот человек хотел стать королем!

– Он имел на это право, Ричард. Он был сыном короля.

– Кое-кто сомневается, что Генрих мог зачать ребенка.

– От слухов никуда не деться.

– Забудь о Маргарите. Ей живется неплохо.

– Как? В одной из темниц Тауэра?

– Не думаю, чтобы Эдуард был к ней слишком суров.

– Мне хотелось бы увидеться с нею.

– Ты это серьезно?

– Показать, что мне она небезразлична. Ей, наверно, очень одиноко. Она питала ко мне симпатию... в некотором смысле. Пожалуй, я могла бы ее немного утешить.– Очень хочешь увидеться с ней?

– Да.

– Думаю, это можно устроить. Поговорю с королем. Полагаю, он удовлетворит такую просьбу.

– Мне бы это принесло какое-то облегчение. Я уверена, Маргарита будет держаться стоически. Видимо, после смерти сына боевой дух у нее угас.

– Посмотрю, что удастся сделать. И вот что, Анна... можешь пообещать, что забудешь все свои сомнения, потому что мы наконец-то нашли друг друга, все препятствия сметены, и теперь мы будем вместе до конца дней?

– Забуду. Я радовалась. Прошлая связь Ричарда не имела значения. Он любил меня больше, чем ту, другую.

Такой счастливой я еще не бывала.