Текст книги "Обреченная на корону"

Автор книги: Виктория Холт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

РАЗРЫВ

В Миддлхеме, как, наверно, и по всей стране, велись разговоры о браке Эдуарда. Из них я постепенно узнала многое, о чем не имела представления. К досаде отца люди приняли королевскую сторону. Разве не так должен был поступить этот красивый молодой человек? Романтично влюбленный, он презрел условности и женился на предмете своей страсти.

– Да благословит его Бог, – говорили все. – Хоть он и король, но в глубине души пылкий юноша.

История эта была поистине романтичной. Говорили, что Эдуард встретился с Елизаветой Вудвилл в лесу случайно. Однако кое у кого это вызвало презрительный смех. Кто эта женщина? Она старше его, имеет двух детей от первого брака. И тщательно спланировала всю эту сцену со своей матерью. Елизавета стояла, распустив по плечам золотистые волосы, держала за руки обоих сыновей, когда появился король, встала на колени и попросила вернуть ей владения покойного мужа. Эдуард так прельстился ее необычайной красотой, что она соблазнила его на женитьбу.

Изабелла только об этом и говорила, была слегка уязвлена тем, что король приезжал в Миддлхем и видел ее, но не влюбился до безумия. Как завидовала она Елизавете!

– Здесь явно не обошлось без колдовства, – заявила моя сестрица. – Говорят, что мать Елизаветы ведьма. Да и кто такая Елизавета Вудвилл? Есть дамы более знатного происхождения, гораздо больше пригодные на роль королевы. Да, тут определенно колдовство.

– Дамы столь знатного происхождения, как дочь графа Уорика? – спросила я не без колкости.

– Будь я постарше, то наверняка...

Я пристально оглядела сестру. Она действительно была очень хорошенькой – и прекрасно это знала. «Да, – пришло мне в голову, – может, будь она, постарше... отец отнесся бы к королевскому браку совершенно иначе! Не жалел бы о крушении планов женить короля на Боне Савойской». Однако трудно было представить Изабеллу королевой Англии.

– А что, – сказала я, – мать королевы была вдовой герцога Бедфорда, поэтому связана с королевским семейством. Ведь герцог был братом Генриха Пятого.

– Да, но после его смерти вышла за сэра Ричарда Вудвилла, лорда Риверса, а тот погиб... сражаясь против короля!

– Тем романтичнее эта история!

– Все думали, что Елизавета станет любовницей Эдуарда, но она сказала: «Нет. Женись на мне». На ее месте я бы именно так и поступила.

– Захоти король жениться на тебе, он мог бы преспокойно это сделать. Отец был бы наверняка этому рад. Я даже удивляюсь, почему он не устроил вашего брака.– Надо было бы, – сказала моя сестра, чуть не плача. – Но теперь уже поздно.

– Изабелла, думала ты о том, что означает этот брак для нас?

– Мы больше не будем сторонниками Йорков.

– А кем же станем?

– Там видно будет.

– Стало быть, Ричард... Георг... наши враги? При этом предположении Изабелла нахмурилась.

– Не думаю, – продолжала я, – что когда-нибудь стану врагом Ричарда... тем более из-за того, что его брат женился на Елизавете Вудвилл.

– Отец очень сердит.

– Знаю. Он закрывается и не разговаривает ни с кем, кроме матери.

– Все это его очень потрясло. Он полагал, что раз сделал Эдуарда королем, то заставит плясать под свою дудку. И донельзя удручен тем, что не смог.

Других разговоров мы почти не вели. До нас доходили слухи, что король совершенно опьянен любовью к жене. Он дал ей все, что она хотела, ее родственники уже занимали самые значительные должности. Казалось, нам грозит опасность, что страной будут править Вудвиллы, а не граф Уорик.

В замке царила напряженность. Мы все сознавали, что вскоре должна разразиться буря.

И поэтому ждали ее.

В конце концов отец стал почти прежним, однако гнев его не угас, и, как выяснилось впоследствии, он строил планы.

Ему как первому графу королевства, естественно, выпала обязанность представить новую королеву лордам в Редингском аббатстве. Отец рвал и метал в присутствии матери несколько часов, говорил, что это новое оскорбление, и он не намерен его сносить; однако мать все же убедила его, что отказ будет означать открытый разрыв с королем, а для этого еще не время.

О взаимоотношениях между королем и графом велось много разговоров, которые я невольно слышала, и, хотя в то время всего понять не могла, поняла впоследствии, так как о подобных ссорах говорят многие годы.

Отец поехал в Рединг, вместе с герцогом Кларенсом они представили Елизавету лордам и выслушали их признание ее королевой.

Я могу вообразить себе эту холодную красивую женщину – несчастную вдову человека, погибшего в бою против короля, за которого она вышла замуж. Могу вообразить торжество в ее взгляде, она добилась предела своих устремлений и, будучи коварной, как обнаружилось впоследствии, должно быть, радовалась тому, что лордам королевства ее представляет человек, решительно не одобряющий королевского брака, но по практическим соображениям вынужденный с ним смириться.

Церемония эта имела весьма значительные последствия, так как партнер отца по столь неприятной обязанности, герцог Кларенс, возмущался женитьбой своего брата столь же горячо, как мой отец. Оттуда повел начало союз между Уориком и Кларенсом.

Отец вскоре стал понимать, что королевский брак оказался более роковым, чем представлялось вначале. Мало того, что король продемонстрировал волю принимать решения самостоятельно. Жадная, честолюбивая семейка королевы стремилась в полной мере использовать выпавшую ей баснословную удачу. Король был очарован своей женой, это привело к выгодным бракам ее многочисленных родственников. Отец видел, что через союзы с самыми богатыми и могущественными людьми королевства, через захват высоких должностей Вудвиллы вскоре отнимут власть над Англией у Невиллов. Поскольку он сам и его родные добились громадного влияния через выгодные браки, ему было понятно, как это делается.

Узнав, что сестра королевы заключила помолвку с лордом Малтреверсом, наследником графа Арундела, отец вышел из себя. Матери рядом не было, она не могла успокоить его, и он позволил себе беспримерный поступок.

Отец заявил королю, что тот совершил безрассудство, женившись на особе незнатного рода, имеющей сыновей – ровесников его братьям, родственнице тех, кто воевал на стороне Ланкастеров. К тому же поставил его, Уорика, верного друга и союзника, в ложное положение, позволив вести переговоры с королем Франции о браке с Боной Савойской, хотя сам уже вступил в брак. Оскорбил тем самым человека, который, собственно говоря, и возвел его на трон.

Мне теперь ясно, как глубоко то столкновение раскрыло характеры этих людей. Мой отец был в высшей степени честолюбив; отличался целеустремленностью, обладал некоторыми талантами, но подчас ему не хватало мудрости. Своим великолепным взлетом к могуществу он был обязан накоплению богатств – и удаче; он, конечно, использовал свои возможности наилучшим образом, но, думаю, необходимых для величия задатков ему недоставало.

Эдуард обладал легким нравом, это так. Но в оценке его характера мой отец ошибся. Король действительно любил роскошь, стремился пребывать в хороших отношениях с окружающими,, терпеть не мог ссор. Видимо, отчасти потому, что считал их напрасной тратой сил и времени; он видел себя милостивым монархом и, разъезжая по сельской местности, расточал улыбки всем – особенно женщинам. Понимал, что по отношению к моему отцу поступил дурно, но граф был не способен понять его чувственную натуру. Эдуард увидел Елизавету Вудвилл; та отказалась стать его любовницей, и неодолимая страсть вынудила его жениться на ней. Мог ли король объяснить это такому человеку, как Уорик? С другой стороны, он питал к Уорику благодарность и жалел, что разочаровал графа. Возможно, Эдуарду приходило в голову, что королю не пристало терпеть дерзость подданного и нужно отдать приказ о его аресте. Однако Эдуард не был импульсивным. Кое-кто может усомниться в этом из-за его брака с Елизаветой Вудвилл, но то был обдуманный поступок – ему ничего другого не оставалось, так как иначе он не мог бы утолить своей страсти.

Король также понимал, что, прикажи он арестовать Уорика, может вспыхнуть гражданская война. Если б Уорик объединился с Ланкастерами, это наверняка привело бы к крушению дома Йорков. Поэтому Эдуард поступил так, как было присуще ему. Забыл о своем королевском величии и стал разговаривать с Уориком по-дружески. Он мягко объяснил, что мать королевы – вдова герцога Бедфорда. Происходит из благородного дома Люксембургов. Была связана с королевским семейством. К сожалению, Елизавета вышла замуж за ланкастерца, но вины ее в том нет. Девушки не вольны выбирать себе мужа. Она красива и уже доказала, что способна рожать крепких, здоровых детей. Если граф Уорик забудет свое разочарование из-за Боны Савойской, то поймет, что сожалеть здесь не о чем. И старым друзьям не пристало ссориться из-за такого повода.

Эдуард был одним из обаятельнейших людей, и ему удалось смягчить обиды моего отца. Наступило что-то вроде перемирия. Король обнял графа со словами:

– У нас очень крепкая дружба, Уорик, не стоит рвать ее из-за подобной причины.

Должно быть, отец поостыл, понял, что негодовать безрассудно, и гнев его уступил здравому смыслу. Он сделал вид, что согласен с королем.

Однако, несмотря на все сказанное, опасность не миновала. Вудвиллы пытались занять место Невиллов, смириться с этим было нельзя.

Отец возвратился в Миддлхем.

Ричарда, естественно, в Миддлхеме уже не было, и я думала, что он никогда не вернется. Но все же увидела его вскоре после ссоры отца с королем.

Однажды мать позвала нас с Изабеллой к себе и сказала, что мы отправляемся в путешествие. Такой радостной мы не видели ее уже давно.

– Ваш дядя Георг получает сан архиепископа Йоркского, после этого состоится большой пир. Туда соберется вся знать, и ваш отец хочет, чтобы вся семья присутствовала там.

Изабелла оживилась.

– Король приедет? – спросила она.

– Не думаю. Однако непременно пришлет кого-нибудь представлять себя. Увидим.

Я подумала, не будет ли там Ричарда. Перспектива увидеться с ним обрадовала меня. К тому же появление его могло означать, что вражда между моим отцом и Эдуардом идет к концу.

– Мы едем в замок Кэвуд, – продолжала мать. – Он стоит в очень живописном месте на южном берегу реки Уз. Оттуда до Йорка десять миль, и после церемонии компания вместе с вашим отцом и архиепископом приедет туда на пир.

Пришло время, мы отправились в Кэвуд. И если б не понимали всей важности события, то поняли бы там. В замке кишела челядь. На кухнях трудилось пятьдесят поваров, жарились туши баранов, быков, свиней, лебеди и гуси, готовились изукрашенные торты и пирожные, дабы ознаменовать выборы архиепископа и богатство Невиллов. Мне стало понятно, что в этом празднестве есть нечто знаменательное.

Из Йорка приехала компания, и я очень обрадовалась, увидя Ричарда с моим отцом и дядей.

В большом холле я сидела за длинным столом с Изабеллой, матерью и Ричардом. Ричард улыбнулся мне, это случалось нечасто, и я поняла, что он рад меня видеть.

Празднество... возлияния... танцы... пышность говорили о ничуть не ослабшем могуществе Невиллов. Отец дозволил местным крестьянам брать на кухне столько еды, сколько смогут унести на ноже. В благодарность они были готовы бросать шапки в воздух и кричать «Уорик!»так часто и восторженно, как будет угодно великому графу.

Это служило напоминанием всем, что с Невиллами необходимо считаться, Пусть король путешествует по Югу, улыбками и любезностями завоевывая всеобщую приязнь, но здесь Север, а Невиллы – лорды Севера. Они отняли этот титул у Перси; и здешних крепких, суровых крестьян показные улыбки не прельстят.

Видно было, что Ричард грустит. Мне очень хотелось поговорить с ним, однако при матери, Изабелле и гостях я не могла. Но решила найти такую возможность до его отъезда.

У Ричарда издавна была привычка уходить куда-нибудь одному, и в конце концов я отыскала его. Он гулял по саду.

– Ричард, это я. Или ты хочешь побыть в одиночестве?

– Нет, останься.

– Мне хотелось поговорить с тобой. Скажи, разногласия у короля с моим отцом очень глубокие?

– Их углубляет твой отец.

– У него нет на это причин?

– Очевидно, кое-кто считает, что есть. – Ричард обратил на меня беспокойный взгляд. – Ты знаешь о женитьбе Эдуарда?

– Все знают.

– Мужчина должен жениться, на ком захочет.

– А король не должен думать о своей стране?

– Мой брат думает. Англичанам нужен наследник трона. И он подарит им наследника.

– Но я слышала, что мой отец вел переговоры с королем Франции о подобающем браке. Эдуард разрешил ему их вести, а сам женился.

– Знаю. Возможно, ему следовало поставить в известность твоего отца. Но дело, Анна, не только в этом. Король не желает следовать чужим указкам. Он сам принимает решения. И хочет, чтобы твой отец это понял. Эдуарду очень жаль, что их отношения испортились. Он не забыл услуг, которые твой отец оказал ему в прошлом, и тесной дружбы. Но выбор намерен делать сам и вот избрал себе эту королеву.

– Значит, и ты против моего отца?

Ричард покачал головой.

– Твой отец восхищал меня больше всех, за исключением брата. Они оба представлялись мне идеалом. Я часто желал походить на них. Но твоему отцу надлежит понять, что мой брат король. Люди на улицах выкликают имя Уорика, это так. Думаю, они чтят его больше всех после Эдуарда. Меня огорчает не меньше, чем тебя, что их крепкая дружба дала трещину.

– А что говорит Георг?

Ричард молчал несколько секунд. Потом неторопливо произнес:

– Георгу не нравится королева. Он всегда был... излишне придирчив. И, мне кажется, хотел бы сам быть королем. Георг красивый, умный... нравится людям. Но ему следует знать, что никто... не может сравниться с Эдуардом.

– Как ты верен королю!

– Я скорее умру, чем изменю ему. Девиз у меня: «Верность – мой оплот!» По-моему, это высшая из добродетелей, и я храню верность

Эдуарду.

– Счастлив он, что у него такой брат.

– Нет. Это я счастлив.

– Скажи, почему Георгу не нравится королева?

– Ему не понравилась бы любая. Если у Эдуарда родится сын, Георг окажется еще на шаг дальше от престола. Сейчас наследник он. Думаю, в этом и кроется причина его неприязни. К тому же...

– Что?

– Видишь ли, королева заносчива. Людям постоянно приходится вставать перед ней на колени. До брака она ничего собой не представляла. Теперь стала королевой и хочет, чтобы об этом постоянно помнили.

– Это не прибавит ей симпатий.

– По-моему, она их не жаждет. Чтобы удовлетворить честолюбие, ей достаточно быть королевой Англии.

– Ричард, мне кажется, ты ее тоже недолюбливаешь.

– Я это выказал?

– Да.

После недолгого колебания он заговорил:

– Вудвиллы надменны. Они выскочки. И рвутся к высшим должностям в королевстве; а королева устраивает самые выгодные браки своим родственникам... сыновьям... братьям. Их полно. Люди говорят, что вскоре клан Вудвиллов вытеснит...

– ...Невиллов, – досказала я.

– Да, именно так. Нами будут править Вудвиллы, а для высших должностей они не пригодны.

– Значит, понимаешь, почему отец так расстроен.

– Понимаю, и это огорчает меня. Мой брат был любезен с твоим отцом. Граф ворвался к нему в покои и принялся бранить. Эдуард отнесся к этому очень спокойно... очень рассудительно! «Бедняга Уорик! – сказал он. – Мне надо было сказать ему, что я женился, и продолжать переговоры со старым Пауком нет нужды. Да, я понимаю его гнев. Он верно служил мне, и я готов забыть эту вспышку». Вот! Видишь, какой Эдуард незлопамятный. Он не хочет ссоры со старым другом. Если твой отец пожелает возобновить дружбу, мой брат готов.

– Пожелает, я в этом уверена.

– Должно быть.

– А пока, значит, ты не станешь бывать вМиддлхеме?

– Я приехал только ради нынешнего празднества.

– Очень рада твоему приезду. Как бы мне хотелось вернуть прежние дни.

– Анна, – сказал Ричард, – мы всегда были добрыми друзьями. И давай навсегда останемся ими.

– Именно этого я и хочу. Очень.

– Значит, договорились – что бы ни произошло, мы с тобой друзья.

Как охотно согласилась я на это предложение!

Мы вернулись в Миддлхем. Ричард простился со мной и поехал к брату.

Жизнь возвратилась в прежнее русло. На ристалище и в полях мальчики занимались воинскими упражнениями, но я потеряла к ним интерес, потому что там уже не было Ричарда.

Разбираться в происходящем я стала лучше. Из-за ссоры между отцом и Эдуардом восприимчивость моя обострилась. Иногда признаков разрыва не было заметно, но разрыв существовал и временами обращал на себя наше внимание.

Приехали послы – кажется, из Богемии, король решил оказать им щедрое гостеприимство, устроил пир, где подавалось пятьдесят изысканных блюд. Все изумлялись, пока не стало известна, что отец пригласил послов к своему двору и там было подано шестьдесят блюд, что, поскольку он позволял приходить людям на кухни и брать еду, лондонцы радовались его приезду. Возгласы: «Уорик! Да здравствует великий граф!» слышались до глубокой ночи. Это послужило напоминанием королю, что хоть он и носит корону – возложенную на него Уориком, с графом необходимо считаться, что ссора с королем не уменьшила народной любви к нему, а она имеет громадное значение, когда монарху надо удержаться на троне.

Несмотря на полускрытую ненависть, граф Уорик стал крестным отцом первого ребенка Елизаветы Вудвилл – дочери, названной в честь матери Елизаветой; церемонию совершал Георг, архиепископ Йоркский.

Когда сестру короля Маргариту решили выдать за графа Карла Шароле, наследника бургундского герцога Филиппа, то, естественно, устраивать этот брак поехал граф Уорик. Он пребывал в отличных отношениях с французским королем и в хороших отношениях с Бургундией. Эдуард явно понимал, что вражда со старым другом ничего хорошего ему не даст.

Мать уже разговаривала с нами откровеннее. Изабелла становилась взрослой, я постоянно находилась в ее обществе и, должно быть, казалась старше своих лет. Во всяком случае, присутствовала при многих разговорах.

– Я очень хочу, чтобы ссора вашего отца с королем окончилась, – сказала однажды мать. – Им никак не обойтись друг без друга. Иногда мне кажется, ваш отец готов простить короля и начинает понимать, что этот брак был импульсивным поступком молодого влюбленного.

Изабелла вздохнула. Она не могла забыть, что король смотрел на нее, как ей казалось, как-то по-особому. Ей пора было бы понять, что ничего особого в том взгляде не было – Эдуард смотрел так на всех женщин, и молодых, и старых. В этом крылся секрет его обаяния, какая женщина могла устоять перед взглядом, говорящим, что она желаннее всех, – если не сознавала, что король смотрит так на всех представительниц ее пола.

Мы надеялись, что мать права; и действительно, когда отец уезжал по королевским поручениям, казалось, что это так.

Потом произошли два события, раскрывшие отцовские планы, и даже я поняла, что надежды на примирение маловато.

Мой двоюродный брат Георг, сын Джона Невилла, заключил помолвку с наследницей герцога Эксетерского – отец полностью одобрял его поступок. Однако у королевы имелись свои взгляды на богатство Эксетера, она считала, что они должны достаться ее старшему сыну – в то время сэру Томасу Грею. Поскольку король выполнял почти все требования Елизаветы, она преуспела – и отец сильно разгневался.

Он находился в Миддлхеме, когда дядя Джон прислал гонца с этой вестью, и не стал скрывать ярости от членов семьи.

– Куда мы катимся? – вопросил он. – Совсем недавно отец королевы стал казначеем Англии и получил титул графа Риверса. Эта ненасытная ведьма получает все, чего ни попросит!

Однако истинной причиной отцовского беспокойства, которая отвратила его от попыток скрывать свои мотивы, было стремление короля найти невесту своему брату Георгу, герцогу Кларенсу, и он остановил выбор на Марии, дочери Карла Бургундского.

В отношении Кларенса отец имел свои планы.

Кларенс приехал в Миддлхем. Ему был устроен столь же великолепный прием, как Эдуарду.

– А что, – сказала Изабелла, загадочно улыбаясь, – разве он не королевский брат?

Состоялся пир, возлияния с обычными развлечениями, но больше всего меня поразила демонстрация приязни между отцом и герцогом. Они уединялись, гуляли по саду рука об руку и постоянно что-то обсуждали.

Я была уверена, что это неспроста, а вскоре узнала, в чем тут причина. Как всегда, от сестры.

Вечером, когда моя служанка ушла из спальни, появилась Изабелла. Прямо-таки сияющая.

– Произошло замечательное событие, – объявила она. – Я выхожу замуж.

– Ну что ж, – сказала я. – Рано или поздно это должно было произойти. Ты уже не слишком юная.

– Почему не спрашиваешь, кто мой жених?

– Так видно же – тебе не терпится сказать.

– Георг.

– Стало быть, вот что все это означает.

– Да. Он приехал сделать мне предложение. Отец в восторге. Словом, все идет, как надо.

– А король этому не противится? Изабелла тупо взглянула на меня.

– Король?..

– Разве он не должен дать согласия? Георг его брат.

– Даст, не беспокойся. Раз отец хочет этого, значит, так и будет.

– Дай-то Бог. Ведь отец с королем не те друзья, что прежде.

– Перестань. Ты мне завидуешь.

– Ничуть. Просто надеюсь, что все будет хорошо.

Сестра села на мою кровать.

– Я стану жить при дворе. Носить великолепные платья. Георг очень красив, правда? Говорят, он очень похож на короля. Только представь, если у Эдуарда не будет наследников...

– У него уже есть дочь. Ты слишком уж забегаешь вперед. Выйди сперва замуж. Когда свадьба?

– Тише. Поначалу об этом никто не должен знать. Ты забываешь, кто такой Георг.

– Вот уж нет.

– Нужно сперва уладить всевозможные дела. Пока что это тайна.

– И ты мне ее тут же выболтала!

– Ты не в счет.

– Благодарю.

– Ты ведь моя младшая сестра. Разве я не всегда бывала с тобой откровенна?

– Бывала... от случая к случаю. Изабелла обняла меня.

– Анна, я очень счастлива. Знаешь, я всегда любила Георга. Он замечательный, правда? Всегда веселый, искусный... во всем. – Она вздохнула. – Из него получился бы прекрасный король.

Я невольно ощутила легкое беспокойство – не только из-за натянутых отношений отца с королем. Теперь признаюсь себе в этом. Мне в Георге кое-что не нравилось. Он был не то чтобы хитрым, но осмотрительным. Обаяние его не походило на королевское, казавшееся непроизвольным. Ему всегда была присуща расчетливость. Я замечала раздражение в его взгляде при упоминании имени Эдуарда. Мне представлялось, он клянет судьбу, не давшую ему старшинства. Но, возможно, я сравнивала его с Ричардом.

Однако я радовалась вместе с Изабеллой. Она была очень довольна. Ей давно хотелось выйти замуж, только не было подходящего жениха. Теперь ей казалось, что он нашелся. Брат короля! Моя сестра думала о том, какое славное будущее ждет его... и ее.

Мать, узнав, что Изабелла проговорилась мне, послала за мной.

– Анна, – сказала она, – нам нужно побеседовать. Изабелла, насколько я понимаю, рассказала тебе.

– О помолвке, миледи?

– Да. Сестра твоя от радости не может молчать, но ваш отец хочет пока хранить эту помолвку в тайне. Первым долгом нужно уладить несколько дел.

– Понимаю, миледи.

– Отец не знал, что Георг сделает предложение. Он хотел сперва провести кое-какие переговоры... ради уверенности, что все будет хорошо.

– А сейчас... не все хорошо, миледи?

– Да... но это временно. Георгу, разумеется, понадобится согласие короля.

– Вы думаете, король может не дать его?

– Ваш отец считает это превосходной партией, и король сочтет тоже.

Я с недоверием поглядела на мать. Даже мне было уже понятно, что прошли те дни, когда воля графа Уорика становилась королевской волей.

– Изабелла – одна из богатейших наследниц в стране. Как и ты, мое дитя. В конце концов, ваш отец – великий граф Уорик. Большинство молодых людей прельстились бы этим, однако ее помолвка с Георгом особенно приемлема. Изабелла и он увлеклись друг другом с первого взгляда, поэтому они идеальная пара. Только о помолвке нужно пока молчать.

Мать вздохнула. Явно задумалась, много ли нужно мне .открывать. Я казалась старше своих лет и, хотя вела уединенную жизнь в Миддлхеме, будучи дочерью своего отца, знала о происходящем в стране.

Потом она заговорила снова:

– Знаешь, Вудвиллы прибрали двор к рукам... более или менее. Их очень много. Может, ваш отец даже примирился бы с королевой, не приведи она своих многочисленных родственников к власти над всем. Изабелла, как я уже сказала, богатая наследница. Вполне может статься, что кто-то из Вудвиллов захочет ее руки, а королева выманит у короля разрешение на их брак.

– Вопреки желанию его брата?

– Королева умеет добиваться своего. Но хватит об этом. Достаточно того, что ваш отец и я не хотим до поры до времени разговоров об этом намечаемом браке. Помешать ему может еще одна причина. Между Изабеллой и Георгом существует кровное родство, поэтому нам потребуется разрешение римского папы.

– Я об этом не думала. Мать улыбнулась.

– Главное я тебе сказала. Не говори о помолвке никому. Пока что это тайна. Изабелла поступила очень неосторожно, сказав тебе, дорогое дитя, но она была очень счастлива. Поэтому... давай радоваться вместе с ней, молиться, чтобы все было хорошо, и чтобы она вскоре стала счастливой супругой Георга. Понимаешь?

– Да, миледи, – кротко ответила я.

В Миддлхем приехал дядя Георг, архиепископ Йоркский. Самый влиятельный из отцовских братьев, он целеустремленно добивался усиления нашего рода, поэтому действовал в тесной близости с моим отцом.

Дядя Джон, недавно очень обеспокоенный отношениями моего отца с Эдуардом, разрывался между верностью короне и семейству, Дядя Георг нет. Он всецело стоял за восстановление могущества Невиллов.

Будучи архиепископом и канцлером, дядя Георг обладал очень большой властью, его приглашение в Миддлхем имело определенную цель. Тогда я не знала какую, однако впоследствии выяснила, что приехал он поговорить о разрешении из Рима на брак Кларенса с Изабеллой.

В Риме у дяди было две заботы: разрешение и надежда получить кардинальскую шапку. И то, и другое вряд ли бы понравилось королю, поэтому и хранилось от него в тайне.

Пока дядя находился в Миддлхеме, он, отец и Кларенс часто уединялись.

Я слегка беспокоилась. Невольно задавалась вопросом, как отнесся бы к происходящему Ричард. И не сомневалась, что осуждающе, поскольку все трое действовали не в согласии с его братом Эдуардом.

А Изабеллу оно приводило в восторг. Я не знала толком, влюблена ли она в Кларенса или

радуется перспективе блестящего замужества. Правда, Георг и она казались очень счастливыми вместе, однако при всем обаянии Кларенса я почему-то не совсем доверяла ему и задумывалась, насколько глубоки его чувства.

Во время дядиного визита велось много разговоров о влиянии Вудвиллов при дворе. Кларенс, менее сдержанный, чем отец с дядей, сказал Изабелле, а та мне – главная беда с родственниками королевы заключалась в том, что они льстили королю и соглашались с каждым его словом. Эдуарду это нравилось. Так ему жилось легче. А когда эта женщина обращалась то с одной, то с другой просьбой... проще всего было их удовлетворить.

– Король, по словам Георга, изменяет королеве, – сказала Изабелла. – Она это знает, но ни разу его не упрекнула. Словно так и должно быть. Я заявила Георгу, что не буду такой, и ему придется быть мне верным мужем. Он говорит, Елизавета очень расчетлива. Думает только о том, чтобы нарожать детей, добиться для своей родни высоких постов и выгодных браков. Сказала, что подумает о партиях для него и для меня... то есть мы должны будем сочетаться не друг с другом, а с кем-то из Вудвиллов. Георг говорит, это смешно, мы с ним поженимся, и ничто не сможет нам помешать.

– Изабелла, – воскликнула я, – надеюсь, у вас все будет хорошо!

– Будет, конечно. Отец об этом позаботится. Вспоминая то время, я могу проследить, как

мы шаг за шагом близились к беде.

Теперь все мне видится гораздо яснее, и поэтому я не могу винить отца. Он трудился изо всех сил, чтобы достичь власти, но просто-напросто ошибся в оценке своей марионетки. Не понял натуры Эдуарда, а это было необходимо для осуществления его планов. Он видел в короле юного, легкомысленного любителя развлечений и роскоши – и это соответствовало истине, однако не исчерпывало его сущности.

Эдуард с самого начала был исполнен решимости взойти на трон и никому не уступать. Этого мой отец не понял. Эдуард обладал воинским талантом и не терпел поражений на поле боя. Избегал конфликтов, не отличался мстительностью, склонен был прощать врагов и не таить ни на кого злобы. Это в определенном смысле усиливало его еще больше. Знал, чем обязан моему отцу, понимал, что тот может стать опасным врагом, но править хотел по своей, а не по чужой воле. Когда Уорик помогал ему добиться короны, он слушал своего наставника-графа и повиновался ему, понимая, что граф может возвести его на трон или низвергнуть. Но когда получил корону, то решил показать всем, что он король.

Думаю, дела обстояли именно так, и кто бы мог упрекнуть Эдуарда? Мой отец согласился признать его королем, трудиться для него и служить ему. Ссору из-за королевского брака можно было б забыть, и король не держал бы на него зла. Они могли вернуться к прежним отношениям и оказывать друг другу неоценимую помощь. Примирению мешала только отцовская гордость.

Между ними существовало разногласие по поводу внешней политики. Французский король заигрывал с моим отцом, считая его истинным правителем Англии. В начале царствования Эдуарда так оно и было. Дружбой с Францией отец

очень дорожил. Правящие дома Франции и Бургундии много лет враждовали; и французы, и бургундцы, пристально следившие за английскими делами, знали об охлаждении между королем и графом Уориком. Поэтому Бургундия решила заигрывать с Эдуардом.

Эдуард значительно повзрослел с тех пор, как взошел на трон, и явно понимал, что могущество моего отца усиливается благодаря французской поддержке. Он предоставил отцу возможность уладить их ссору, но догадывался, что обида его продолжает тлеть и разгорится, когда Уорик окончательно поймет – король больше не намерен идти у кого-то на поводу.

В то время Эдуард вполне мог считать моего отца врагом. А отец был несколько беззаботен – и архиепископ тоже. Когда эмиссар папы приехал в Англию, то не явился ко двору, как полагалось, а отправился прямо в Мур в Хертфордшире, где находилась резиденция архиепископа южной Англии.

Королю, естественно, захотелось узнать, что за дела у архиепископа с Римом, и, должно быть, он выяснил, что мой дядя добивается не только кардинальской шапки, но и разрешения на брак Георга с Изабеллой.

Очевидно, это насторожило Эдуарда, потому что ни того, ни другого он не хотел.

Бедная Изабелла! Я радовалась, что она не знает обо всех препонах, воздвигнутых на ее пути. В своем блаженном счастье моя сестра не могла понять, что является всего-навсего пешкой в чужой игре.