Текст книги "Смерть в осколках вазы мэбен"

Автор книги: Виктория Платова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Глава 12

Я лежала на диване, лениво листая старые журналы, которые выудила из бумажных Лилькиных завалов. Следовало просмотреть все интервью с Дианой, а также те статьи, в которых о ней говорилось. Мне ни за что не удалось бы справиться с такой титанической работой, но на помощь пришел верный помощник всей редакции, безотказный Кирилл Волоснов, затем к нашим поискам подключился неутомимый Славик Лазарев.

– Чего искать-то? – спросил он, устраиваясь прямо на полу возле бумажной кипы.

– Ищи все, что сможешь, про Диану.

– Супермодель, что ли? – вскинулся Славик.

– Ага, – Кирилл с удвоенной силой зашмыгал носом, – посмотри вот здесь за прошлый год, а я полистаю вот это.

– А меня за это поблагодарят? – Славик сощурился.

– Конечно. – Я на минуту оторвалась от бумажных завалов. – Если хочешь, то прямо сейчас, дорогой Крокодил.

– Понятно, – пробурчал Славик. – Значит, благодарности ни от нашей блистающей богини, ни от ее верного оруженосца не дождешься. Не стоит даже и мечтать о гордом взгляде, брошенном вскользь на грешную землю и на нас, грешных, или о ласковом слове, что звучит, словно небесная музыка. Так, видно, и придется помереть в забвении, раствориться в водах Леты в расцвете сил.

– Или сойти в мрачную могилу, – дополнила я, – где твой хладный труп будут пожирать огромные черви.

– Какие черви? – Кирилл вздрогнул и чуть не выронил пачку журналов. – Это вы о чем?

– О том, – все тем же спокойно-злым тоном продолжала я. – О славном будущем нашего Славика.

– Да ладно тебе, – Славик надулся, – я ведь помочь хотел.

– Так мы разве против, Славик? – Я посмотрела на него. – Наоборот, рады любой помощи. Если ты в состоянии не говорить глупости, а действительно помочь, то возьми вон те журналы.

– Ты чего мне суешь? – возмутился Славик, когда Кирилл впихнул ему пачку. – Это же «ТВ-парк», «7 дней», «Новости TV». Зачем мне все это? Что я там должен искать?

– Тебе же сказали, – не сдавался Кирилл, – все о Диане. И зря ты, между прочим, кочевряжишься. В этих журнальцах нередко бывают статейки о моде, а также о моделях. Кроме того, они часто мелькают в светской хронике и в разных скандальных репортажах. Так что давай, листай.

Славик Лазарев сдался. Покорно взял пачку журналов, покорно принялся их перелистывать. И так, незаметно для себя, увлекся, что Волоснову несколько раз пришлось его окликать, чтобы он не совсем терял из виду цель поисков.

Наши изыскания увенчались успехом. Нам удалось найти немало упоминаний о Диане. Впервые о ней узнали три года назад, но пик статей пришелся на прошлый год, когда Диана, без сомнения, блистала, признанная ведущей моделью дома «North Wind». Диана редко оказывалась героиней какой-нибудь скандальной статейки, но таких все же набралось четыре штуки. Их я решила просмотреть с особым вниманием, а все остальное – только из профессионального любопытства.

Когда горы хлама вокруг нас были просмотрены, а все нужное отложено в сторонку, Славик с удовольствием потянулся.

– Теперь неплохо бы по пивку? – Он выжидающе уставился на меня:

– Как ты на это смотришь?

– Ваш героический труд, – откликнулась я, – вполне заслуживает поощрения. Но я бы ограничилась шоколадкой.

– От сладкого зубы портятся, – Кирилл жалобно шмыгнул носом, – пивка бы, конечно, лучше.

– И с соленой воблочкой, – поддержал его Славик.

– Ладно, вымогатели, – я решительно пододвинула к себе груду бумажного мусора, – будет вам пиво, а воблочка, уж не обессудьте, только за ваш собственный счет.

– А когда будет пиво? – К Славику снова вернулось жизнерадостное настроение.

– Да хоть прямо сейчас. – Я подхватила мусорную кучу и понесла на свой стол.

Сложив ее стопкой, вернулась к своим добровольным помощникам, которые терпеливо ждали оплаты своего поисково-мусорного труда, как птенцы чайки терпеливо ждут рыбку, которую им таскают родители. Не заставлять же мне коллег-"птенцов" ждать до бесконечности. Порывшись в сумочке, я нашла необходимую мелочь и вернулась к ним.

– Довольны? – спросила я, кидая монетки в сложенную ковшиком ладонь Славика.

– Должно хватить, – он слегка погремел честно заработанным капиталом. – Пойдем, что ли, Киря.

– Может, ты сам, – Волоснов зашмыгал носом, – или без компании не обойдешься? А то мне собираться долго, – заныл он жалобно.

– Ладно уж, жертва сквозняков и геморроя, – Славик покровительственно похлопал его по плечу. – Я быстро. И рыбку заодно захвачу, так что обед у нас сегодня будет что надо. Спасибо, дорогая Леда. Спасибо, лучезарная богиня.

– Пожалуйста, дорогой Крокодил. Заходите еще. – Я наконец-то освободилась от них и могла взяться за работу.

Но, видно, такое уж выпало везенье, что поработать мне было не дано. Пошехонцеву что-то где-то кольнуло, и он срочно отправил меня на пресс-конференцию, которую давало украинское трио «Осшнш цвгг», посетившее наш город во время гастрольного тура с программой «Осшнш цвгг – шипшины квпы». Я для вида немного посопротивлялась, но потом все же отправилась в гостиницу «Балтика».

Жизнерадостные хохлы уже пересмеивались между собой, подшучивали над журналистами, коверкая русский язык и стараясь перейти на свой родной. Относительно серьезным оставался лишь их менеджер, этакий казак с длинными вислыми усами и седой чуприной. Дядька временами сурово покрикивал на своих подопечных Вениамина, Геннадия и Алену, в его интерпретации «Геньку, Веньку и Олэньку». Как выяснилось, любимым словом казака-менеджера было слово «геть», произносимое со смачным придыханием, все остальные слова проскакивали как-то малозаметно. Но все же именно от него журналистская братия могла добиться кое-какой информации.

Когда дошло до блицвопросов, то трио чуть не охрипло, опровергая друг друга, но все же закаленным в боях со знаменитостями работникам пера и корифеям газетных полос удалось выяснить, что название программы «Осшнш цшт – шипшины квпы» переводится все же не как «Осенний цвет – цветы шиповника», а нужно подразумевать: «Цвет осени – это цвет цветущего шиповника». Журналисты заспорили, пытаясь убедить, что они все же понимают «украшьску мову», но хохлы подняли москалей на смех и благополучно остались при своем мнении.

Но, в общем, я не пожалела, что посмотрела на ребят. Они были настолько не похожи на наших кислотных звезд, наряженных в самые нелепые одеяния и несущих несусветную чушь, из которой нам, пишущей братии, приходится потом выуживать малюсенькие осколки вразумительных фраз. Развеселое же трио, видимо, решило побить все рекорды по смеху, а также по вызыванию этого самого смеха. Генька травил анекдоты, Венька передразнивал членов правительства, как российских, так и украинских, а Алена, накинув на голову шарфик, изображала древнюю бабусю, которая попала на рок-концерт, потом очутилась в гей-клубе, а затем познакомилась с путанами.

Собравшиеся журналисты, позабыв о своих обязанностях, откровенно ржали, но самые упертые или самые дотошные пытались все же вылезти со своими вопросами, на что хохлы отвечали новыми хохмами. Я просто сидела и слушала, в сотый, наверное, раз поблагодарив Илюшу, который, спроваживая меня на эту пресс-конференцию, заставил-таки взять с собой диктофончик. Теперь, включив его, я могла не беспокоиться ни о чем и просто сидеть и слушать. А потом и коллег можно будет позабавить «выступлением».

* * *

Не верилось, что наконец-то у меня выдался свободный вечерок и не нужно ничего делать. Можно поваляться с книгой на диване, можно посмотреть телевизор или поставить какую-нибудь романтическую американскую комедию, где обязательно будут дети или животные, а влюбленные все равно найдут друг друга и все закончится хеппи-эндом.

Я побродила немного по комнатам, зажигая и выключая свет, перебирая и снова отбрасывая книги. Порылась немного в видеокассетах, но снова запихнула эту кучу на место. За последние дни я как-то стала отвыкатьот одиночества. Герт почти постоянно находился рядом со мной, и мы все время куда-то ездили, ходили, что-то смотрели, с кем-то встречались. Кстати, он ведь обещал мне, что на этом дурацком сейшене будет тип, который рассказывал ему про Диану. И я хороша. Забыла про это самым бессовестным образом. И Герт тоже хорош! Ни словечком не обмолвился. Наверное, тоже забыл, растяпа. Интересно все-таки, где он сейчас пропадает? Пьет с кем-нибудь, не иначе, или нашел себе кого-нибудь. Хотя, судя по последним выходкам, он способен находиться где угодно. Может, даже в библиотеку направился или планетарий, кто его знает?

Нет, ну что Герт за пакость, вот так меня бросить и пропасть неизвестно куда. А я тут сиди одна. Стоп! Кажется, я уже не одна. Дверь кто-то пытается осторожно открыть. Главное, без паники. Позвонить в милицию, а потом взять в руки что-нибудь тяжелое. На антресолях хранятся инструменты, там был здоровый молоток.

Я тихонько поднялась, выключила свет и на ощупь направилась к антресолям. Дверцы я старалась придерживать, чтобы они не скрипели. Хорошо, что молоток лежал сверху, и мне не пришлось доставать его из-под груды других инструментов. Вооружившись, я притаилась за дверью.

А взломщик тем временем уже справился c замком и тихонько зашел в квартиру. Я слышала его осторожные шаги, и сердце у меня стучало в бешеном темпе. Вот сейчас он подойдет поближе, тогда я замахнусь и…

Зажегся свет, и я застыла соляным столпом с молотком в руке. Еще немного, и мое увесистое оружие обрушилось бы прямо на голову Герта, который неизвестно зачем старался проникнуть в квартиру как можно тише.

– Леда, – он уставился на меня и на молоток, который я все еще сжимала в руке, – ты чего?

– Думала, воры лезут, – ответила я, стараясь перевести дух. – Как же ты меня напугал, чертяка!

– Я не хотел, – Герт развел руками и засмеялся. – Надо же, против грабителей и с молотком! А ты очень отважная женщина, оказывается!

– Будешь тут отважной, – проворчала я, – от страху чуть на месте не умерла, хорошо, что еще в милицию не успела позвонить, тогда было бы не до смеха.

– Прости, малышка. – Он подошел ко мне и взял молоток. – Вот это нам совершенно не понадобится. А давай, чтобы все забыть, отправимся с тобой поужинать. Согласна? Тебе нужно почаще куда-нибудь выбираться.

– Я и так последнее время выбираюсь часто, сверх всякой меры, – я прижалась к Герту, – но, в общем-то, идея неплохая. А куда мы пойдем?

– Куда захочешь, – он всегда отличался великодушием и не старался настоять на своем, – в любой ресторан.

– Корейский… – вырвалось у меня.

– Можно и корейский, – Герт взял мое лицо в ладони и заглянул в глаза, – но почему именно туда?

– Не знаю, – я смотрела на него, – никогда не была в корейском ресторане. Случайно вырвалось. Может, потому что о выставке вспомнила. А что, действительно есть такой ресторан?

– Чего только нет в нашем городе, – Герт отпустил меня. – Если хочешь, то можем, вообще-то, сходить и туда. Только я сразу предупреждаю, еда там немного специфическая. Так что не жалуйся потом.

– Не буду, – пообещала я. – Подожди, я только приведу себя в порядок.

– Но не больше пяти минут, – Герт шлепнул меня пониже спины. – Если женщина торчит перед зеркалом больше пяти минут, то становится не похожа сама на себя.

– Ну ты и сказанул! – Я не знала, смеяться мне или возмущаться. – Надеюсь, что ты меня все же узнаешь.

* * *

– Ни за что на свете не обратила бы внимания, – призналась я. – Неужели это и есть твой хваленый ресторан?

– Не переживай, – посоветовал Герт, – внутри гораздо лучше.

Мы прошли мимо непритязательной темной вывески, расписанной иероглифами.

– Тебе станет еще смешнее, – сказал мой дружок, – когда ты узнаешь, что это заведение гордо называется «Кимбоккун», что переводится, как «дворец счастья и богатства». Правда, сначала владельцы решили назвать ресторанчик «Пивон» или «Запретный сад», но уж слишком двусмысленно звучало второе, а первое… Короче, все местные алкаши стали бы завсегдатаями. А так приходят лишь те, кто об этом местечке знает. А потом приводят своих друзей. Так что здесь пусто не бывает. А насчет специфической еды… так я тебя предупреждал.

– Ладно, Герт, – я взяла его под руку, – давай войдем, что ли.

Герт оказался прав. Внутри было очень уютно. Помещение делилось на несколько залов, которые были отгорожены друг от друга ажурными расписными перегородками. В первом и самом большом зале посетители сидели на циновках за низкими столиками. Играла негромкая музыка, снующие проворные официанты-корейцы разносили подносы с едой.

– Если хочешь, останемся здесь, – сказал Герт, – но если Восток не для тебя, то в соседних залах имеются нормальные столы и стулья.

– А есть нам тоже придется палочками?

– Если попросить, то могут принести и ложку. Ты уже выбрала?

– Остаемся, – решила я. – Экзотика, значит, экзотика.

Герт махнул рукой, и тут же к нам подбежал невысокий парнишка с косой черной челкой, спадающей на глаза.

– Хотите поужинать? – осведомился он.

– Непременно, – Герт потрепал его по плечу, – устроимся вон в том уютном уголке. И скажи брату, что его приятель здесь.

– Хорошо. – Парнишка кивнул и испарился.

Герт повел меня в полутемный уголок, усадил на циновку, включил маленькую лампочку, поправил скатерть.

– А ты здесь, видимо, неплохо ориентируешься. Часто заходишь?

– Бывает. – Он устроился на циновке поудобнее. – Да расслабься ты. Сейчас еду принесут. Наверное, сам Юрка и притащит.

– А откуда ты его знаешь?

– Вот журналисты, – он усмехнулся, – не обойдутся без лишних вопросов. Ладно, подруга, тебе как на духу. Мы с Юркой Ли в одном классе учились. У них семья здоровая была, детей то ли пятеро, то ли шестеро. Помню, вечно замурзанные и голодные бегали. А потом к папаше какой-то его родственник приехал и предложил открыть национальный ресторанчик. Знаешь ведь, одно время они на рынке прочно обосновались, то луком торговали, то капустой. А потом придумали свои национальные салаты пускать в продажу. Дело оказалось довольно прибыльным. Всего один шаг и оставался до того, чтобы ресторанчик открыть. Открыли. Кстати, и не один. Этот дешевый, для простых людей, а в центре есть дорогой, там только «новые русские» обретаются. Но мне здесь как-то больше нравится. Уютнее.

– Да, – я огляделась по сторонам, – в этом ты прав. А дальше что было с твоим корейским семейством?

– Дальше все очень просто. Помещение взяли в аренду, оборудовали его как следует, стали готовить. Здесь ведь все семейство сейчас и работает. Зато доход никуда из семьи не уходит, не нужно чужому человеку платить.

– И большой доход?

Ответить мой дружок не успел, потому что появился улыбающийся худой парень с большим подносом в руках.

– Сплетничаете? – спросил он, поздоровавшись.

– Было бы о чем, – отмахнулся Герт.

– Bay, какая красивая женщина! А ты сидишь, как бревно, и даже меня не представишь. Позвольте, леди, я сделаю это сам. – Болтая без умолку, он ловко расставлял на столе разнокалиберные горшочки. – Меня зовут Юрий. – В улыбке обнажились большие красноватые десны.

– Леда. – Я спокойно смотрела на шумного корейца.

– Располагайтесь, Леда, вам у нас очень понравится. А если пожелаете, то я могу составить вам компанию.

– Без тебя обойдемся, – пробурчал Герт, – но если хочешь…

– Извини, друг, но дела… Дела, они ждут, пока я приложу к ним свои руки. Но попозже я непременно подойду.

Подхватив опустевший поднос, он быстро промелькнул между столиками и исчез. Я придвинула к себе один из горшочков.

– Пахнет вкусно, – удовлетворенно заметила я.

– Подожди немножко, – Герт усмехнулся. – Оно и видно, что ты никогда не бывала в подобных заведениях. Начинать положено с другого блюда. Давай-ка сначала попробуй вот это.

Передо мной отказалась небольшая плошка с горкой риса, покрытого густым коричневым соусом. Я с сомнением посмотрела на Герта, ничего похожего на ложку или хотя бы вилку на столе не было.

– И как это есть? – Я с сомнением повертела в руках тонкие палочки. – Учти, я не умею.

– Учись. – Он ловко пододвинул к себе такую же плошку, захватил в правую руку палочки, а в левую кусок тонкой лепешки. – Когда приноровишься, очень здорово получается. – Он ловко отправил в рот порцию риса. Я честно мучилась минут пять, но потом решительно отодвинула плошку.

– Все, больше не могу, – созналась я.

– Не стоило и напрягаться, – Герт уже расправился с рисом и подвинул к себе следующий горшочек.

– Попробуй кимчи, – посоветовал он, – или кальби. Да нет, там соус, а кимчи – это капуста. С салатом ты вполне справишься. А в горшочке тушеное мясо, специально запеченные кусочки говядины.

Я медленно ковырялась в горшочке, когда появился наш новый знакомый. Шумный приятель Герта притащил пузатый графинчик с мутноватой коричневой жидкостью и вожделенные столовые приборы.

– Я знал, что вам будет трудновато, – заявил он, улыбаясь, – но теперь все пойдет на лад. Давайте за знакомство, – и, не спрашивая нашего согласия, принялся разливать напиток в маленькие стаканы.

– Все такой же неугомонный, – вставил Герт.

Я с удивлением посмотрела на него. Если уж мой друг кого-то называет неугомонным… А скорый на движения и слова кореец между тем уже успел задать мне кучу вопросов, выяснив чуть ли не всю мою биографию с детсадовского возраста.

– За наше знакомство! – провозгласил Юрий, и я попробовала коричневый напиток. Лучше бы я сразу хлебнула расплавленного свинца, потому что жидкость была жуткой термоядерной штукой и, вероятнее всего, с примесью радиоактивных отходов. Закашлявшись, я отставила стакан и мучительно соображала, есть ли поблизости дамская комната. А заботливый кореец уже протягивал мне стакан с водой, уговаривая запить. Запить! Такое можно запить только целым океаном воды. Никак не меньше!

– Что это? – с трудом прохрипела я.

– Ха! Это же обыкновенная водка. – Хозяин расплылся в улыбке.

– Ну да, – не поверила я. – Что мне, водку пробовать не приходилось? Только тогда была именно водка, а не какая-то горючая смесь.

– Это действительно водка, Леда, – Ли продолжал безмятежно улыбаться, – сделанная из риса. Но только клиентам она казалась слабоватой, поэтому в нее стали добавлять различные специи. Теперь получается то, что надо. Наше личное изобретение.

– Понятно. – Я отхлебнула еще немного воды. – Я уж как-нибудь без водки и специй обойдусь, а то что-то не идет.

– Это с непривычки. – Кореец быстро поднялся. – Я вам сейчас другую принесу. Не думайте, эта вам понравится.

– А ты чего молчишь, словно язык проглотил, – набросилась я на Герта, – то трещишь как сорока, то слова из тебя не вытянешь.

– Ладно тебе, – он миролюбиво ухмыльнулся, – все собирался сюда зайти, да случай не представлялся. А здесь ведь совсем неплохо, правда?

– Просто отлично, – я огляделась по сторонам, – все на месте: и расписные ширмы, и плетеные циновки, даже картины на стенах не иначе в корейском духе.

– Можешь не сомневаться, – заверил меня Герт. – Я точно не помню, а Юрка придет, спроси у него.

Проворный кореец не замедлил появиться с новым графинчиком. То, что он принес, понравилось мне гораздо больше. Действительно, водка, хотя с каким-то тонким, еле уловимым ароматом.

– Сюда добавили немного липового цвета, – пояснил он, – и совсем чуточку шафрана. Нравится?

Я молча кивнула. А Герт между тем продолжал играть в молчанку и наслаждаться корейской едой, которая действительно оказалась весьма специфичной на вкус из-за обилия добавленных специй и пряностей. Но я могла ручаться головой, что теперь не перепутала бы корейскую кухню ни с какой другой.

– Скажите, Юра, – обратилась я к нашему хозяину, когда он ненадолго умолк, – что это за картины?

– О, – кореец закатил глаза, – сразу видно культурного и образованного человека. Интеллигенты, которые здесь бывают, всегда смотрят на них. Вы знаете, ведь это копии очень известных картин. В Корее, конечно, – добавил он. – Я когда смотрю на эти картины, всегда чувствую волнение, тоску какую-то, что ли.

– А кто все это нарисовал? – Я смотрела на корейца. – Неужели и это вы сделали сами?

– Нет, – он засмеялся, затряс головой, – какой-то художник предложил их отцу, но просил не называть его имени. Не один человек, кстати, пытался это узнать, но отец у меня, как старый вяз, никогда не станет зря болтать, не то что я…

– А это случаем был не художник Ка… – Я поперхнулась, потому что перехватила выразительный взгляд Герта. – Нет, – добавила я поспешно, – просто показалось.

– А что… – начал было Ли, но из-за ширмы строгий голос проговорил:

– Не инде [24]24
  Иди сюда (корейск.).


[Закрыть]

– Простите, – кореец поспешно поднялся, – меня зовут.

– Кам она ра [25]25
  Быстрее (корейск.).


[Закрыть], – поторопил голос.

Ли опять рассыпался в извинениях и исчез. Мы просидели еще около часа, слушая музыку и рассматривая картины. Мне стало нравиться в этом ресторанчике, свет маленьких фонариков был таким уютным. Разговаривали мы мало. Я замечталась, глядя на расписные ширмы.

– Может, пойдем, Леда, – раздался голос Герта, – а то ты прямо здесь уснешь.

Я согласно кивнула. Мы выбрались в ночную темень, и я с удовольствием глотнула сырого воздуха.

– Давай-ка лучше прогуляемся, – сказал Герт, обнимая меня за талию, – а то ты на ногах еле стоишь.

– А сам-то. – Я засмеялась. – Только учти, я ведь домой на своих двоих только к утру доберусь.

– А зачем тебе домой? – Герт заслонил меня от резкого порыва ветра. – Тут всего три квартала пройти, и будет моя квартира. Посмотришь заодно на мое холостяцкое логово.

– Не знаю. – Я развеселилась, и мне было все равно, куда идти. – Если ты так хочешь, то можем пойти и к тебе. В твое холостяцкое логово, в котором на полу валяются окурки, пачки презервативов, медиаторы, обрывки струн и порножурналы в туалете. Ладно, что я, в первый раз это все увижу, что ли? Пойдем.

– Надеюсь, что ты не пожалеешь. – Он покрепче обнял меня за плечи и увлек в темноту.