Текст книги "Королевства изгоев"
Автор книги: Виктор Кораблев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Вас услышал, – просто ответил гремлин.
– Понятно. Понятно, что ничего не понятно, – проговорил лавочник.
Снаружи раздалась серия хлопков. Лоуренс схватил сына выше локтя и наклонился к его уху:
– Я знаю, что это за звуки. Это – порталы, порталы ополчения, – шептал отец в ухо сыну. – Что бы ни спросили – не лги, у них всегда провант в отряде, ложь он сразу заметит.
Лоуренс оттащил ошарашенных Редрика и Гизмо вглубь помещения. Послышалось ржание коней, топот ног, ругань и командные выкрики.
В дверь влетели трое вооруженных людей в милицейской броне. Они остановились на входе. Центральный буравил взглядом Гизмо, пока остальные энергично осматривались.
На двоих были шлемы, напоминающие широкополые шляпы – айзенхуты, на третьем, что стоял по центру – бацинет с козырьком, но без забрала. В остальном они были одеты одинаково: бригантины с гербами империи и королевства и синим щитом ополчения в центре.
На наплечниках виднелись лычки, у центрального – капральские, у двух остальных – рядовые. На руках – краги с налокотниками и кожаные перчатки с шипами на костяшках. На ногах – окованные сапоги с шипованными носами.
«Идеально для выбивания дури из уличной шпаны», – подумал Редрик.
Под броней – стеганые серые поддоспешники и легкая тканевая одежда синевато-серого цвета: просторные брюки и безрукавки. Рядовые сжимали в руках по лучевой аркебузе со штыком, сержант держал ладонь на рукояти палаша с закрытой гардой. На поясах у бойцов висели окованные дубинки, а у капрала еще и пистоль.
Это были относительно молодые люди, крепкие и крупные. Рядовые были похожи, будто близнецы, и имели широкие и ушастые стереотипные лица сельских жителей.
У капрала же было худое скуластое лицо с парой мелких шрамов на левой щеке. Из-под подшлемников у рядовых бойцов выбивались русые волосы, что выдавало в них уроженцев центральных регионов королевства.
Капрал отвел взгляд от гремлина и оглядел людей. Затем спросил:
– В здании есть еще кто-либо? – у него был звучный, высоковатый голос.
– Нет, только мы четверо, – энергично замотал головой Лоуренс, затем бросил взгляд на дверь в лавку. – Еще мертвец в помещении магазина.
Капрал проследил за взглядом Лоуренса и недовольно сощурился.
– Ясно, вы – гражданские, отойдите, – указал он рукой на стену с окном, у которого сидела Валенсия. – Бруно, оставайся тут. Рори, за мной.
Капрал и рядовой Рори быстро перешли из гостиницы в лавку. Пару минут там провозившись, капрал приказал Рори охранять помещение магазина, а сам вышел, держа в руке белую книжку и тихо ругаясь.
Проводив взглядом капрала, рядовой Бруно посмотрел на работников кампуса. Не заметив ничего опасного, он, пожав плечами, позвал Рори:
– Братуха, ты чуешь?
– Чую, твои потные портянки я их аж сюда чую, – отозвался Рори, высовывая голову из двери.
– Та ты не шуткуй, трупак же в доме, нас же мама вчила, что так не гоже.
«И правда – братья», – подумал Ред.
– Та, то я от нервов. Только вернулись с дома, вроде увал еще, а тут бац – трупы, порталы, странники-говяники.
Услышав последнее словосочетание Бруно побледнел.
– Тише будь, репоголовый, он же может быть где угодно, – зашикал он на брата.
– Та байки то все, я его всего раза два видел. И оба раза сидел он как нормальный людь в шинке, даже культурно пил.
– Так я ж с тобой был в тех патрулях.
– Ну дык тем более, чего кипишуешь, братка?
– Ладно. А что за мертвяк? – спросил Бруно, сделав полшага вперед.
– Не знаю, Гоббс только матюгался, но дядька здоровый, как бугай, и какой-то знакомый, – сказал Рори почесав над бровью.
– В смысле? – переспросил Бруно.
– Та не знаю, увидел и сразу что-то начало гудеть в башке. Но кто – непонятно, – братья притихли и задумались.
– Это был купец, из вольных – Симон... Луковица, – решившись сказал Ред. Лоуренс пошевелил рукой, будто хотел одернуть его, но похоже передумал.
– Это кто? – переспросил Рори. Но тут Бруно с лязгом, чуть было не сбив с головы шлем, врезал себе ладонью по лбу.
– Так это ж, помнишь нам год по шесть было, нам маршрутного сменяли. Так на него-то и сменяли, года два через село наше ездил.
– А-а-а… – протянул Рори. – Помню, – он посмотрел на Редрика. – Дядька батьке нашему капли цветные привез. Так батька Бруно их прокапав и наконец смог нас выразнять.
Ред взглянул в лица обоим братьям. И правда – у Рори глаза были зеленые, а у Бруно – фиолетовые, словно сливы.
– Ничего себе, так решение. А шапки вам разные батька ваш дать не мог, ну или что-то вроде того? – к разговору присоединился Лоуренс.
– Та было дело, все равно путал, – ответил Бруно.
– А тут выложил деньгу серьезную, дык и запомнил навсегда, – вместе загоготали бойцы. Ред расслабился. Больно уж добродушными показались ему братья.
С улицы донеслись приближающиеся звуки быстрых шагов. Братья притихли. В помещение поочередно вошли восемь человек. Двое рядовых стали по обе стороны от входа. Капрал Гоббс, зайдя, сразу махнул Бруно, вместе они пошли к двери в лавку. За ним вошли еще двое, сержант в морионе с алебардой и высокий мужчина в полном доспехе черного рейтара с плюмажем из пары больших изумрудных перьев – сержант-кавалер.
Первый стал на караул около Реда с остальными. Кавалер же, бросив на них быстрый взгляд из вертикальных прорезей шлема, убрал руку с рукояти меча – чего-то среднего между палашом и длинной рапирой. Он расслабленно облокотился о стену у входа в лавку.
Последними зашли трое офицеров, встав посреди комнаты. В отличие от формы простых солдат, одежда офицеров сильно разнилась.
Человек слева был среднего роста, плотный и молодой. Одет он был в трехчетвертной латный доспех с выгравированными гербами. Слева, на пластине, защищающей подмышку, был приклепан щиток лейтенантского шеврона. Голову лейтенанта закрывал бургиньот с длинным задранным козырьком и сложенным забралом-бувигером. На поясе висела пара украшенных пистолей и сабля.
С легким загаром, открытое и честное, его лицо сразу вызывало доверие. Карие глаза лейтенанта светились, словно у человека, которому после долгого застоя подвернулось что-то интересное.
Человек справа носил серо-синюю мантию, с покроем на манер длинного тренча с высоким воротом-стойкой. На мантии виднелись как капитанские погоны, так и непонятные Редрику крупные вышитые символы. На голове человека была шляпа того же цвета, что и мантия. Широкие поля этой шляпы были слегка загнуты по бокам, но не так сильно, чтобы перестать скрывать лицо хозяина. В тени, что скрывала черты человека, различались только голубые глаза. Сам незнакомец был долговяз и, этого не могла скрыть даже мантия, очень худ.
По центру стоял полковник, об этом говорили погоны на армейской шинели. Он вовсе не надел никаких доспехов. Под шинелью были видны брюки, заправленные в высокие сапоги. На поясе справа – кобура с на удивление небольшим пистолем. Заходя в здание, полковник снял свой украшенный резьбой барбют с прикрепленной фуражкой и отдал его лейтенанту.
Ред опешил. Эльф, но не маленький и щуплый, как те, кого он видел раньше. Перед ним стоял, если так можно выразиться, «старый» эльф. Лоуренс в свое время приложил много усилий к ликвидации безграмотности сына по всем возможным вопросам, включая расовый. Так что Ред был уверен, что перед ним стоит не полуэльф или другой метис.
Эльфы обычно ростом не превышают метра шестидесяти, но они, как известно немногим, никогда не перестают расти. Этот эльф был на полголовы выше отца Редрика, в котором были все метр девяносто. Даже вопреки надетой шинели было видно, что полковник хорошо сложен, но в то же время строен. Он держал свои руки за спиной, но Ред успел заметить их внушающую длину.
Парень, взглянув в лицо эльфа, невольно проникся уважением. Никто точно не знал, с какого возраста эльфы начинают седеть, но точно не с первой тысячи лет, да и процесс этот нереально долог, так что никем четко не зафиксирован, даже самими эльфами.
Полковник носил зачесанную назад гриву длинных волос – полностью седых волос. Седыми были и брови. Даже его, как и у всех эльфов, красивое и молодое лицо с тонкими чертами было будто лишено пигмента.
Радужки его глаз алели, словно кровь. Они будто светились по контрасту с белыми ресницами. Но уважение вызывало другое.
Шрамы, серебряные и розовые отметины покрывали каждый сантиметр белой кожи. Сотни маленьких. Множество крупных: через левую ноздрю, пара поперек рта с бесцветными губами, крестовидный шрам на подбородке, длинный от виска ко лбу.
Были еще пара огромных: похожий на следы когтей на правой стороне лица и идущий от переносицы вверх и вправо, оставляющий залысину. Оба острых длинных уха были свернуты, как у борца, а левое еще и частично откушено. Но несмотря на все это, образ полковника не вызывал мыслей об увечности либо уродстве.
«Долгая жизнь всегда оставляет следы», – подумал Ред.
Человек в бургиньоте отдал эльфу книжку Странника и шагнул вперед.
– Приветствую. Я – лейтенант Лонгтон, из центрального управления. Я являюсь заместителем полковника по делам с общественностью, – представился он.
Редрика несколько удивило, что лейтенант занимает столь высокое место. Лоуренс, а затем и все обитатели кампуса следом, представились, как того требует протокол.
– Надо же, ай да Странник. Теперь у меня полная коллекция. Не зря мы сюда вылетели, лейтенант, – неожиданно сказал эльф, медленно листая книжку.
– Прошу прощенья?
– Я ее давно искал – это последняя новелла из серии «Танец, что кружил опавшую листву», – многозначительно смотря на лейтенанта пояснил полковник.
Человек в манти, поднявшись на носки, заглянул в книгу через плечо эльфа. Рейтар тихо заржал и достал курительную трубку из поясной сумы.
– Этим бессмертным определенно нечего делать, – тихо пробурчал Лонгтон, отводя иронический взгляд от полковника.
– Вы что-то сказали?
– Я спросил, уверены ли вы, что книга принадлежит Страннику.
Эльф с секунду поколебавшись, приложил покусанный край книги к огрызку своего уха, затем вопросительно глянул на человека в мантии. Тот кивнул.
– Уверен, – он опустил книжку, затем пристально оглядел гражданских. Пару раз переведя глаза с Лоуренса на Редрика и обратно, он скривился и закатил глаза. – Ладно, оставим формальности, я – Энвин Хир.
– Полковник, начальник управы, – быстро уточнил Лонгтон.
– Это – Анна де Мур, – указал он большим пальцем на человека в мантии.
«Женщина значит», – поднял брови Редрик.
– Штатный провант, капитан, – снова уточнил лейтенант. Полковник раздраженно на него посмотрел, затем продолжил:
– Как только я закончу с осмотром места происшествия – займусь вашими показаниями.
– С моими показаниями могут быть проблемы, полковник Хир, – произнесла Валенсия.
– Дамочка, оставьте свои гномские заморочки, я хоть и эльф, но моя работа в ваших интересах.
«Гномские?» – опешил Ред.
– Нет-нет, не в этом дело, – Валенсия, отвернув платок, показала часть шеи. Ред из своего положения ничего не смог разглядеть.
– Мои извинения, девочка, будь добра, – провант подошла к Валенсии.
– Вы позволите? – она наклонилась и всмотрелась в шею маленькой женщины. – Очень крупная, – пробурчала она себе под нос.
Капитан выпрямилась и закатала правый рукав. Ред увидел довольно изящную ладонь с тонкими пальцами. Она быстро дотронулась до нескольких узоров на своей мантии, а затем сложила пальцы в непонятный знак.
Затем пристально всмотрелась в кончик своего указательного пальца. Тот через пару секунд засветился фиолетовым. Провант дотронулась им до шеи Валенсии. Обеих женщин затрясло, Анну в особенности. Непонятно, удержала ли бы она равновесие, если бы лейтенант не подскочил, чтобы помочь.
– Мне так жаль, как такое могло произойти… – залепетала Анна немного сорвавшимся голосом.
– Нет-нет, милая. Все в порядке, это дела прошлого, это не твоя боль – не твоя жизнь, – сказала уже пришедшая в себя Валенсия.
Маленькая женщина взяла руку девушки в свою и погладила. Сержант передал лейтенанту стул, тот усадил на него капитана. Провант с полминуты тяжело дышала. Но затем резко встала и начала поправлять одежду.
– Прошу прощения, это… это было непрофессионально.
– Ничего страшного, девочка, – сказал полковник Хир. – Ты поняла, что потребуется для этого случая?
– Да, нужное оборудование у меня с собой.
– Хорошо. Сержант Эшберн, проводите гражданских к залу совещаний.
Рейтар, так и не успевший набить трубку, оторвался от стены и слабо ударил себя кулаком в грудь в официальном жесте.
– Да, и какой у вас табак? – спросил эльф, глядя на трубку рейтара.
– Кост Лифлет, сэр.
– М-да, слабенько, ну ладно. Вот набейте между делом и мне трубочку.
Порывшись в карманах, полковник передал сержанту свою трубку с кисетом. В последнем, судя по его виду, табака оставалось совсем мало. Сержант вгляделся в эмблему на кисете и покачал головой.
– Дип Фьюм? – удивился рейтар. Старый эльф кивнул. – Его даже гномы больше не производят. От него же умирают, товарищ полковник.
– Так в этом и смысл, сержант. Выполняйте.
– Так точно, – снова ударил себя в грудь рейтар.
– Лонгтон, девочка, за мной, остальным – вольно. Капрал, – обратился он к Гоббсу. – Чтоб к тому времени, как я закончу, местный участковый и Глава блокпоста были здесь.
– Так точно, будут сэр.
Глава 2.2
***2***
Офицеры вошли в лавку. Ред смог услышать приглушенный возглас Анны: «В-великан...». Ей ответил полковник: «Нет, просто люди раньше были больше...».
– Пройдемте, граждане… – произнес вставший перед дверью в лавку сержант Эшберн, но сразу замялся.
– По коридору, налево и до конца, – тут-же подсказал ему Лоуренс.
– Ну, в общем да – туда.
Освещения не было, так что немного потыкавшись в стены, они дошли до конца коридора. Сержант долго шарил по стене, но все же нащупал настенный масляный светильник, правда, на уровне пупка.
– Кто так строит? Где окна?
– Архитектурные решения наших мастеров были в ходу, когда проектировали эти здания, солдатик, – тихо сказала Валенсия.
– Кстати, а почему вы скрывали, что вы гномка? – спросил Гизмо.
– Гномиха, – поправил его Лоуренс.
– Нет-нет, никаких секретов, просто никто не спрашивал.
«Действительно», – подумал Ред.
– В темени такой ничего не найти, а в перчатках не нащупать даже трутницу – просто замечательные решения, – бурчал рейтар.
Молодые глаза Редрика быстро приспосабливались к темноте, так что он уже был готов вызваться помочь, но увидел нечто интересное.
Рейтар быстро тер пальцем по нагруднику, а затем сделал движение, будто растирает что-то между пальцами. Слегка обождав, он щелкнул ими. Из его указательного пальца вырвался не сильный, но довольно плотный сноп искр, как от точильного круга.
– Так-то лучше, – сказал он, зажигая лампы по обе стороны от двери в помещение.
Коридор теперь был частично освещен. Стало видно, что тут не помешало бы провести влажную уборку. Лоуренс, пододвинув к двери несколько стульев, предложил Валенсии присесть. Женщина благодарно кивнула и аккуратно опустилась на краешек. Рядом приземлился Гизмо.
Он был такой мелкий, что даже не мог согнуть ног, сидя на человеческом стуле. Но он уже привык к такому. Отец с сыном синхронно приняли одинаковые расслабленные позы у стены напротив сержанта-кавалера. Началось ожидание.
Реду сразу стало невмоготу стоять молча. Он взглянул на то, как сержант Эшберн, с еще «горящим» пальцем, пытается набить себе трубку. Было видно, что задача хоть и усложнилась, но была ему привычной.
– Простите, а вы сами маг? – обратился он к рейтару, когда тот, закурив прямо сквозь широкую вертикальную прорезь в шлеме, потушил палец, быстро им помахав. Эшберн хмыкнул:
– Не-а, сам я не маг. Вот друг мой – был. Научил меня паре фокусов в свое время.
– Так что, любой человек может научиться пускать огонь из пальца? – спросил Лоуренс со скептической интонацией.
– Любой или нет, сказать не берусь. Но… – он сделал глубокую затяжку. Дым распространял терпкий сладковатый запах. От него, в сочетании с полумраком, Редрику стало необычайно спокойно, – …я, будучи младше еще твоего пацана, был пажом в благородном доме. Там жил парень – Томас, мой одногодка – младший из одиннадцати детей барона Эндера. Талантливый парень, не то что остальные его родственнички. Кроме разве что его брата Луи, тот его очень любил – харизматичный мужик, хоть и толстый. Томас как-то поспорил с художником, который был известен тем, что может нарисовать человека по одной фразе. Он описал своего брата, так: «Красивый, умный, с лицом человека, повидавшего все на свете». Буквально за минуты тот сделал набросок и показал Тому. «Да, это он...» – только и смог удивится тогда Томас. Он вывалил в тот день кругленькую сумму. Потом, правда, узнал, что тем художником был Странник, а он, как известно, написал почти все портреты, что висят в поместьях почти у всех дворян. И соответственно знал всех в лицо. Но у него уже обратно денег не попросишь... – он задумчиво похлопал себя по бедру. – М-да, что-то у всех первая встреча со Странником заканчивается скверно, – договорил он, снова делая затяжку.
– Так история-то о каком из братьев? – Ред все же хотел узнать про магию.
– А, да. Ему – Томасу, не светило ни кроха от отцовского феода, но парень был из пробужденных, вот его и отдали пройти подготовку в рыцари-маги, чтоб не околачивался в поместье, а служил государству. В Аусбрухе у семьи Эндеров нет поместья, стало быть приквартировали Томаса к академии, но благородных без челяди в такие места обычно не направляют, так что меня и вписали вместе с ним, как оруженосца.
– И вы тоже учились, вместе с этим Томасом? – не удержавшись, перебил его Редрик.
– Нет, конечно. Я носил его книжки, стирал, убирал, точил оружие… ладно, долго перечислять. Так вот, Томас был парень толковый, но имелся у него один заскок. Он говорил, что лучше уясняет материал для себя – разъясняя его другим. А так как рядом всегда был я, он не умолкая пересказывал мне лекции, даже заставлял с ним практиковаться, – он сделал долгую затяжку, поворошив табак прямо пальцем. – Скажу честно, я был очень рад этому, и хоть моим учителем являлся сопляк, такой же, каким был я, но это действительно принесло некоторые результаты. Как вы и могли видеть, – рейтар снова сделал затяжку.
– И как, у него получилось стать рыцарем? – спросил Редрик.
– Конечно, и не просто рыцарем-магом, а Красным Кавалером – рыцарем Цветов Волшебства.
– Серьезно поднялся, сильно, сильно… – пробубнил себе под нос Лоуренс.
– А вы как, держите с ним контакт? – с внезапным интересом спросил Гизмо.
– Нет, – коротко ответил он.
– Чего так? – переспросил гремлин.
– Того что – внимательно надо слушать, жаба, – поднял голос рейтар, яростно запыхтев трубкой.
Гизмо недоумевающе хлопал одновременно и глазами, и ушами. Но тут в разговор вступила Валенсия:
– Нет-нет, не сердитесь, солдатик. Маленький Гизмо еще плохо знает язык, – затем, посмотрев на гремлина, сказала. – У солдатика был друг – больше нет.
– Он погиб? – уточнил Гизмо.
– Не выводи человека! Вот закончится это все, я тебе уши-то надеру, научу манерам, – пригрозил Лоуренс, пнув стул, на котором сидел молодой гремлин, тот зашипел.
– Да, погиб, – внезапно спокойно сказал сержант. – Погиб дома, в своей постели. Вся магическая сила и военная наука не спасет, когда твоя дорогая сестренка вдруг решает заскочить и пожелать спокойной ночи с ножом в корсете. Особенно когда отец семейства вот-вот отбросит копыта, а детишки заняты делением добра.
– М-да, дворянское благородство в лучшем проявлении, – пробурчал Лоуренс. Рейтар сделал очередную долгую затяжку.
– Нет, я долго прожил в их мирке. Они по большей части, правда, поступают благородно и стараются жить достойно. Воспитание, окружение, культ предков. Но все это и правда рушится, когда начинается дележ земли, титулов и прочих богатств, – все, даже Гизмо, задумчиво помолчали.
– Меня Странник зашил в диван.
– Чего-чего? – закашлявшись, переспросил сержант.
– Он зашил меня в диван, сказав, что потом мной перекусит, – угрюмо уточнил Гизмо.
– Жуть какая, ну как я и говорил – очень скверно, – сказал рейтар и заржал.
– А у вас как было? – спросил гремлин.
– Та, ничего интересного, он просто наступил мне на ногу в толпе.
– И все?
– Ну как, все… – Эшберн с силой топнул правой ногой, затем поднял ее и пошевелил. Ступня подымалась и опускалась в такт движению, издавая звук плохо смазанной дверной петли.
– Ептыть… – тихо проговорил Гизмо. В коридоре послышались шаги.
Глава 2.3
***3***
Они принадлежали Лонгтону и братьям Бруно и Рори. Лонгтон крутил на пальце связку ключей, очевидно взятую на ресепшене, Рори же нес поднос с графином и стаканами, у Бруно в руках был квадратный сундучок, на котором лежала толстая стопка чистой бумаги. Остановившись возле двери, лейтенант задумчиво оглядел связку, там было штук тридцать ключей.
– Этот, – протянул свою когтистую руку Гизмо, ловко выцепив ничем не примечательный ключ. Тот подошел. Лонгтон хмыкнул и толкнул дверь. Помещение зала совещаний было вытянутым и хорошо освещенным. Отделка и меблировка были добротными, но из последнего тут имелись только стулья и длинный массивный стол. Стекла оказались на удивление целыми.
– Заносите, – коротко приказал лейтенант.
Братья торопливо вошли и стали подготавливать помещение. Лонгтон взглянул на Эшберна:
– Сержант, вы что ослушались прямого приказа полковника? – грозно спросил он.
Тот даже закашлялся. Но потом, увидев широко улыбающееся лицо лейтенанта, что-то неразборчиво пробурчал и стал хлопотать над трубкой, что дал ему эльф. Редрик обратил внимание, что та была сделана из кукурузного початка.
– Лейтенант, вот скажите. Я понимаю, «земели» хипиш подняли, все дела. Но зачем пол-околотка и заодно нас сюда погнали?
– Думаю, когда капитан де Мур разбудила полковника, кинув ему в окно пачку отчетов от офтопатов, та прилетела ему прямо в голову. Так что в расстроенных чувствах полковник решил испортить утро всем, до кого успеет добраться.
– Интересно, но такая переброска, это же дорого. Это же как… – рейтар с секунду помедлил, – …как банкет на свадьбе любимой дочери Абульского курфюрста организовать.
– Не так пышно, но близко.
– Как на это отреагировала казначей?
– О-о-о, пока – никак. Все в обход нее, прямо со складов. Ну ничего, у полковника Хира, как вы наверно знаете, с ней нежная любовь, как-то порешают.
– Ага, эта ведьма, словно робкая девица, просто жаждет показать красавцу полковнику, каков ее поцелуй на вкус. Это правда, что она во время сведения отчетности два года назад зашла к нему и плюнула прямо в рот?
– Истинно так, только тише, полковник тогда, по своей привычке, прикемарил у себя в кабинете, так ничего и не заметив. Да и робости в их отношениях нет места, я слышал, что она – его бывшая.
– Час от часу не легче, нашли друг друга. И им за такие выкрутасы даже не выговаривают?
– А кто может?
– Легат Ланий?
– Его самый далекий предок еще был дикарем-варваром, да и к тому же под стол пешком ходил, а они уже грызлись. Это уже в порядке вещей, да и знаете вы этих древних. Одна старше здания управы, а другой вообще империи. Кого они послушают?
– И то верно. Я вот даже не понимаю, зачем им вообще тут работать, – рейтар закончил набивать трубку и принюхался. – Ее еще не раскурили, а она уже пахнет горьким отчаянием.
– Так и есть, напоминает о былых деньках, – сказал неожиданно появившийся в поле зрения Редрика эльф, забирая трубку у рейтара.
– Благодарю, сержант.
Ред заметил стоящую за полковником де Мур.
«Эльфы и маги ходят бесшумно», – отметил для себя он.
– Рад стараться, сэр, – ответил Эшберн, ударив в грудь кулаком.
– Так, мелкие – первые, затем вы, Лоуренс, а в конце займемся вами, госпожа Штрек, – поочередно потыкал эльф трубкой в присутствующих гражданских. Затем галантным жестом пригласил прованта зайти в помещение. Та, опустив голову быстро вошла.
– Лейтенант, пойдемте, а вы, Гупербельд, войдите после того, как бойцы покинут помещение, – офицеры зашли.
Из-за двери послышались недовольные восклицания капитана де Мур, а уже через минуту братья рядовые вылетели из зала и понеслись прочь по коридору.
– Ну, да хранят меня предки, – сказал Гизмо, приложив руку с замысловато сложенными пальцами в религиозном жесте ко лбу. Затем, прижав уши к черепу, неуверенно зашел.
На протяжении минут десяти из-за двери не доносилось ни звука. Редрик решил для себя, что это опять нечто магическое. Он понимал, что идет следующим, поэтому стоял молча, перематывая в голове то, что произошло ночью. Валенсия обеспокоенно смотрела на него, а его отец и рейтар тихо обсуждали дела в столице. Дверь немного отворилась. Из-за нее бочком вышел, явно чем-то недовольный, Гизмо.
– Иди, пацан, – только и сказал он.
Ред почувствовал, как большая ладонь похлопала его по плечу. Он посмотрел на отца. Тот ободряюще кивнул. Редрик вошел.
Закрыв за собой дверь, он глубоко вдохнул. Это была ошибка, парня пополам согнул кашель. Задыхаясь, он развернулся. Голова полковника была практически не видна из-за облака дыма. Лейтенант сидел с закрытым бувигером, а голова прованта, вообще была заключена в воздушный пузырь.
– А гремлин не жаловался.
– Они живут в гнездах над лавой, полковник, – искаженным из-за пузыря голосом сказала де Мур.
– Ладно, парень, если тебе невмоготу – открой окно, – отмахнулся эльф.
Редрик кинулся к стене и чуть не выбил ставни. Он наполовину вывалился на улицу и тяжело отдышался.
– Теперь иди садись рядом с капитаном, – услышав это, парень повернулся и увидел приближающегося полковника, а с ним и «облако смерти».
Ред бочком, под стеночкой, просочился в противоположный край помещения и занял предложенное место.
Провант проделала круговое движение рукой, а затем звучно ударила по столешнице. Порыв ветра невероятной для помещения силы выдул весь дым из комнаты. Пузырь на голове капитана беззвучно лопнул, а вот лейтенант с лязгом опустил бувигер и жадно вдыхал воздух побелевшими губами.
– И как старый курит эту дрянь? – просипел он.
– Что вы сказали? – переспросил курящий в окно эльф.
– Я попросил Редрика начинать давать показания.
– Ладно. Начинай с прошлых суток, парень, но опусти несущественные подробности.
– Можешь выпить воды, если хочешь, – предложила капитан.
Редрик, воспользовавшись предложением, начал рассказывать о событиях прошлого дня. Он заметил, как магесса медленно ведет рукой над листом бумаги. Анна держала что-то похожее на большую перечницу, из которой высыпался черный порошок. Он быстро собирался в слова, которые, в свою очередь, с шипением вплавлялся в бумагу. Шрифт выглядел как в большинстве книг, что прочитал Ред. Он запнулся, но извинился и продолжил.
На моменте с приходом отца лейтенант ввернул комментарий, что забулдыги всегда накидываются втроем. А с уходом Лоуренса его место скорее всего занял местный участковый. Это могло быть причиной того, что тот ничего не предпринял.
– Как появится, заколдуй его от синьки, девочка, – ответил на это полковник.
– Это не входит в мою компетенцию, сэр.
– В те времена, когда не было еще вашей академии, вас было больше, да и умели вы тоже больше, – раздраженно сказал полковник.
– Простите, – едва слышно произнесла она, опуская голову.
Редрик продолжал, опуская личные моменты. Рассказал про приезд ночного купца. Как только Ред дошел до момента, когда он увидел в фургоне худого человека, полковник, перестав затягиваться, внимательно прислушался.
– Этот человек, это его труп лежит в запекшемся песке в дыре посреди тракта? – резко спросил Лонгтон. Ред не успел ответить.
– Да, это труп этого человека, – моментально среагировал полковник, сделав ударение на последнем слове. – Лейтенант, не отвлекайте парня.
– Прошу прощения, сэр.
Редрик продолжил и дошел до части, где увидел человека из фургона в дверном проеме.
– Стоп, – громко и властно приказал старый эльф. Он выбил остатки табака из трубки и смел их за окно. Затем тяжело оперся на оконную раму. Та затрещала. Он громко втягивал носом воздух.
– Полковник, я же говорил вам, бросьте курить эту дрянь, – обеспокоенно приподнялся лейтенант.
– Заткнись. Девочка, перестань записывать.
– Но, – удивленно возразила де Мур.
– Что, но!? – громко переспросил эльф.
– Ничего. Есть, прекратить запись, сэр.
– Хорошо, – Хир повернулся к Редрику. – Отвечай только «да» или «нет», ты понял?
– Да.
– Точно, понял?
– Да, – закивал головой Ред, под тяжелым взглядом красных глаз ему стало почти так же не по себе, как при встрече глазами с Андерсом.
– Он представился?
– Да.
– Он рассказал про себя?
– Да.
– Про Симона?
– Да.
– Сэр, я не понимаю. К чему эта конспирология, – встал из-за стола лейтенант.
– К тому, что парень может знать то, чего не должны знать ни он, ни вы, лейтенант.
– Но это неприемлемо, сэр. Я член допросной комиссии и ваш заместитель.
– Неприемлемо постоянно нести всякую пургу себе под нос, думая, что тебя не слышит второй самый старый эльф в мире, а потом еще и перевирать сказанное не моргнув глазом, – ноздри эльфа хищно надулись. – Ты себе в последнее время вообще много всего позволяешь. Тебя давно пора разжаловать, – эльф перешел на неофициальный тон.
– Но, полковник. Я не... – замахал руками Лонгтон.
– Послушай, Фрэнк, я тебя терплю только из-за одной вещи. Знаешь, что это, а?
– Но, я не…
– Это – хересовый пудинг твоей жены. Это лучшее, что я пробовал в вашей дрянной человеческой кухне. И знаешь, что? Ты меня в последнее время давно им не угощал. И мое терпение, в отличие от меня самого – не вечное. Я почти забыл его вкус, а с этим – почти забыл, как тебя терпеть.
– Но…
– Что «но» Фрэнк? Что «но»?
– Я не Фрэнк. Я никогда не был женат. И в наше время нельзя разжаловать лейтенанта до унтер-офицера… Сэр! – быстро и громко выпалил лейтенант.
Гнев на лице эльфа сменился крайним замешательством.
– Это когда устав поменяли? Как не Фрэнк? Стоп, ты и твоя жена… Амелия. Вы же меня каждый праздник равноденствия приглашали к себе, где меня ждал пудинг.
– Полковник, этот праздник не празднуется по официальному календарю уже лет восемьдесят, – вмешалась де Мур.
– Да чтоб меня, что же это, – тихо сказал эльф, потирая висок.
– Меня зовут Франц Лонгтон, полковник, я уже четыре года как ваш заместитель.
Старый эльф посмотрел на Редрика, и его будто слегка попустило:
– Точно, родитель живет в потомке. Лонгтон, ты пошел на службу по стопам отца?
– Да, сэр. А тот по стопам своего.
– Это же сколько Лонгтонов побывало у меня в заместителях? Восемьдесят лет – словно миг. Целая рабочая династия и все одинаковые, – говорил эльф будто сам себе.
– Сэр, с вами все в порядке? – уже успокоившись, спросил лейтенант.
– Нет, Франц. Я слишком стар, чтоб быть в порядке. Девочка, ты... Ты будь рядом и напоминай мне даты, и не давай слишком долго спать, – от сказанного капитана будто передернуло.
