Текст книги "Королевства изгоев"

Автор книги: Виктор Кораблев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Они все симпатичные в этом возрасте. Только если не пухлы настолько, что похожи на сдобные булки. Но эта девушка, хоть и не была красавицей, определенно показалась Реду привлекательной. Ее мягкие, округлые черты лица в сочетании с застывшим на нем грустным выражением придавали ее образу некоторую сладкую томность.

И хоть нос ее показался парню великоватым, это не так бросалось в глаза на смугловатой, будто слегка загоревшей коже. Да и губы девушки – маленькие и аккуратные, будто две вишенки, отвлекали на себя все внимание. Она была определенно уроженкой Пейсалимского княжества.

Глава 3.4

***4***

Редрик отошел на шаг. Ситуация его немного смутила, хоть недостатка общения с девушками он и не испытывал. Правда, опыт обычно сводился к перекидыванию парой фраз «по делу», либо к слушанью сплетен из окружающих поселений. Да и Ред в обсуждении не участвовал, так как не понимал, как предметы подобных разговоров могли волновать кого-либо.

– Мы знакомы? – неуверенно спросил парень.

– В одностороннем порядке. Ребятишки половину всего времени только тебя и обсуждают.

– С чего бы?

– Думают, что под личиной сына лавочника скрывается волшебник, – улыбнулась девушка.

Реда озадачил такой поворот. Он посмотрел на Смоки. Тот пряднул ушами и фыркнул.

– Дети часто додумывают небылицы. Все гораздо обыденнее – волшебный у меня только конь.

Парень погладил нос своего скакуна, тот чихнул. Грудь Реда покрылась язычками пламени. Смоки и Редрик встретились взглядами. Человек смотрел осуждающе, животное – лукаво.

– Ты горишь, – в некотором замешательстве прокомментировала девушка.

– А ты – не представилась.

– Далила, – быстро сказал девушка, наблюдая, как пламя гаснет само собой. Затем захихикала. – Действительно, обыденность – на уровне пересчитывающего монеты полурослика.

Редрик почему-то покраснел.

– Колдун-колдун, не горит и не мерзнет, – в один голос нараспев кричали Билли и Элли.

– Не мерзну я, потому что пашу как вол, а не горит только эта штука, – Ред дотронулся ладонью до блокады. – Вот ее-то, мне оставил настоящий колдун.

– И почему же?

– Да как и всем – знал слишком много, – почесал затылок парень.

Рука утонула в густых как щетка разросшихся патлах. Он неожиданно заметил, что волосы уже неприятно лезут в глаза. Редрик с раздражением зачесал чуб пятерней назад.

– Что-то я зарос, – сменил он тему.

– Могу постричь, – предложила Далила.

– Щедрое предложение.

– Ничего подобного. Просто – возможность вернуть хоть часть долга за то, что ты заботился о детях. Это очень много значит для меня, Редрик.

– Это не одного меня... То есть не я один… – снова смутился Ред.

Он вообще особо никогда не получал благодарностей от кого-либо. Отец вместо них давал новые поручения, Гизмо был бестактен, Валенсия – молчалива. А тут услышать столь теплые слова, да от незнакомой девушки. У парня заплелся язык. Теперь покраснели и уши. Девушка засмеялась.

– Знаю. Надеюсь, пока не пройдет срок наказания Билли и Элли, я окажусь полезна всем вам.

– Благородно.

– Просто – честно.

– Хм. Пойдемте в кампус, – засунув руки в карманы, Редрик повел Путников в лавку.

Зайдя внутрь, он обнаружил Лоуренса. Тот что-то записывал в маленькую книжку с кожаным переплетом и посмеивался.

– Что смешного?

– Да так – ничего, – Лоуренс быстро засунул книжку во внутренний карман куртки. – Неужели дорогу так долго чинили, что кто-то из детей этих сектантов успел вырасти?

– Я вообще без понятия, почему они продолжали работы зимой. Вырасти? – опешил Ред.

Он посмотрел на вошедшую Далилу. За ней крича вбежали Билли и Элли:

– Здрасте, господин Маккройд!

– А нет, на манеже – все те же, – улыбнулся лавочник. – Стоять! Вытрусите обувь. Воды натечет, придется пол менять. Вам прохиндеям и придется.

– Хорошо, – дети убежали обратно и хорошенько обработали башмаками дверной косяк.

– Вот шалопаи, – выдохнул отец Реда. – Как подругу зовут?

– Зовут – Далила. Приятно познакомиться, господин Маккройд, – присела девушка в озорном реверансе.

– Господин Маккройд – мой отец, я еще не такой старый, мне всего сорок четыре. Можешь звать меня Лоуренсом, – кивнул головой лавочник. – Что? – посмотрел он на Реда.

– Ты никогда не говорил, сколько тебе лет.

– Нет. Ты и не спрашивал никогда.

– Действительно, – пробубнил Редрик. – Но ты и дней рождений не праздновал.

– Он у нас в один день. Ты и о нем никогда не спрашивал.

– Ну, мы и мой не празднуем, – потер пальцем подбородок Ред.

– Какие грустные откровения, – хихикнула Далила. – Господин Лоуренс, если вы не против, я побуду тут с детьми. Мои уже возвращаются. Я должна буду отвести Билли и Элли в город, когда они отработают.

– Можешь уже отводить. Солдаты уходят через час. Возможно, даже нагонишь своих.

– Вот значит, как… – тихо проговорила девушка.

Редрик напрягся. Ему не хотелось выпроваживать детей на мороз. Но еще больше ему не хотелось, чтоб ушла девушка. Парень поймал себя на этой мысли.

– Слушай, давай они хоть пообедают. Да и меня обещали постричь.

– Да, пора бы, – посмотрел Лоуренс на шевелюру сына. – А чего ты у меня спрашиваешь? Это же их дело, – Ред замялся после фразы отца.

– Если вы разрешите, то это было бы очень хорошо, – наклонила голову девушка.

– Хорошо-хорошо, – подхватили дети.

– Хорошо, – подхватил Гизмо, выходящий из-за прилавка. Он похоже стоял там все время. – Когда обед?

– Когда размеренным шагом отвалит легион. А то, как почуют – решат сесть и выпить на коня, а заодно закусить. За наш счет, разумеется, – рукой показал шагающего человечка лавочник.

– Значит – скоро, – подытожил гремлин.

– А вы – Гизмо? – спросила девушка.

– Да-да – я.

Лоуренс оглядел детей. Он почесал подбородок и сделал недовольное лицо.

– Так, замарашек за стол не пускаем. Быстро в баню.

– О-о-о. Это я люблю. Уже иду кочегарить, – потер руки Гизмо и ушел вглубь здания через кухню.

– Тут и баня есть? – удивилась девушка.

– В каждом кампусе есть баня, у нас даже котельная есть, – сказал Лоуренс.

– Котельная?

– Гляди, – Ред показал на трубу, что шла вдоль плинтуса. – Гномье решение. Одно помещение с котлом и трубопровод заменяют кучу каминных пролетов, так намного эффективней.

– Ого, ай да гномы. То-то я думаю, почему тут так тепло.

– Заодно у нас работает представитель расы самых заядлых кочегаров в империи, – сказала входя Валенсия. Похоже, она была на кухне и тоже все слышала.

– Приятно познакомиться, госпожа Валенсия. Мое имя Далила, – девушка присела уже в честном книксене.

– Нет-нет, это мне приятно.

– Ой, что вы.

– Солдатики уйдут – сядем обедать. Четверг – рыбный день.

– Ох уж мне ваше гномье столовое расписание, – пробурчал лавочник себе под нос.

– Я вам помогу, – уверенно сказала девушка.

– Нет-нет, не стоит. У меня достаточно помощниц. Да и осталось лишь подогреть. Лучше помоги маленькой Элли с купанием, и сама освежись.

– Хорошо, – кивнула Далила.

– Я найду во что вам переодеться, – сказал Лоуренс.

Его лицо выражало странный спектр эмоций. Но у его сына не было времени на поиск разгадки этого выражения. В него прилетело новое поручение:

– Родя, давай в темпе, воды натаскай.

– Уже иду.

Редрик пошел к колодцу, около него разговаривали бригадир рабочих и сержант. Они не обратили на парня никакого внимания. Ред набрал два ведра, и обойдя здание кампуса, вошел с улицы прямо в предбанник.

Там было три двери: на улицу, в купальню и вглубь здания. Зайдя в купальню, Редрик увидел, как голый по пояс Гизмо, прямо руками залез в горящую печь. Он крошил в когтях дрова, параллельно дыша на них огнем. Таким образом, практически за минуты получая хорошие угли.

– Давай заливай. Бахнем парилочку, – постучал гремлин по открытому сверху баку, что стоял на решетке, которая заменяла верх печки.

Кроме этого, в купальне находилась большая ванна и система сливов, выходящая наружу. Стены помещения были обшиты деревом, а в верхней части стенок виднелись ряды окошек из матовых стеклоблоков.

– Гизмо, это будет перебор, тут же дети.

– Пар – единственная форма воды, которую я готов терпеть.

– Так это – ты.

– Ладно, давай таскай. Нормально сделаю, – отмахнулся гремлин.

В бак помещалось литров четыреста воды, так что Ред, который раньше сомневался в нужде купания, успел пару раз вспотеть, и теперь сомнения ушли. На последней ходке Редрик так нагрелся, что скинул бушлат и бегал в одних штанах.

Парень залил последнее ведро и вытер пот. Гизмо вышел из предбанника полностью голый. Гениталии у гремлинов – внутренние. Да и выходят наружу только в период спаривания – раз в год.

Пах гремлина прикрывала крупная чешуйка, похожая на фиговый листок. Глядя на Гизмо, Редрик вообще не чувствовал никаких ассоциаций, связанных со стыдом, наготой или целомудренностью. Совершенно чуждый вид.

Гизмо полез в печь. Он зарылся в горящие угли, и наружу торчала лишь голова с довольной рожей.

– Лучшее место в доме, – с придыханием сказал гремлин. – Ненавижу зиму.

– Тут я с тобой не солидарен, но наслаждайся, – сказал Ред. Он вышел в коридор внутри здания и перевернул песочные часы. Как только песок выйдет – вода нагреется.

Зайдя на кухню, Редрик увидел отца.

– Бравые ушли.

– Ясно, – выдохнул сын, утирая пот.

– Не понял, Гизмо там бак кочегарил или тебя? – хохотнул Лоуренс, глядя на парня. Тот устало глянул в ответ. – Ладно, не дуйся. Давай бахнем холодненького. Аперитивчиком.

– А давай, – согласился Ред, падая на табурет.

Лоуренс вытащил из хладоблока пару бутылок фискгордского светлого. Стекло моментально покрылось инеем. Отец с сыном синхронно открыли бутылки об стол и приложились. Прохлада пошла вниз по горлу.

– Песня, – закрыв глаза, прошептал Ред.

– Согласен, только пиво – не зимний напиток.

– Да кого это волнует.

– И правда.

– А где все?

– Тут.

Редрик открыл глаза. На кухне и правда находились все, кроме пекущегося живьем гремлина.

– Что-то я выпал, – пожаловался сам себе Ред.

– Мы готовы, – подняла над головой тазик Элли.

– У госпожи Валенсии – целый комплект банной парфюмерии, – восхищенно сказала Далила, разглядывая флакончик с жидким мылом.

– Нет-нет, просто дамский набор – самое необходимое, – отмахнулась гномиха.

– Далеко не у каждой женщины есть такое.

– Далеко не всякая женщина – дама, – сказал Лоуренс.

Валенсия прикрылась платком, спрятав улыбку. Редрик поднялся.

– Пойдемте, – позвал он Далилу и Элли.

– Хочешь с нами? – игриво подняла брови девушка.

– Просто покажу путь, сестра, – подмигнул он.

У него наконец получилось побороть смущение. Далила хихикнула. Редрик отвел их к бане и показал часы. Объяснил, что, где и когда, затем отправился обратно. На кухне все еще сидел его отец, потягивая пиво, он наставительно помахивал пальцем в сторону качающегося на стуле Билли. Ред присоединился к ожиданию. Через какое-то время раздался женский крик.

Глава 3.5

***5***

Через минуту, покрытый мокрой золой и приунывший, голый гремлин вошел в кухню.

– Ты что, опять в печку залез? – смеясь спросил Лоуренс.

– Я так моюсь.

– Знаю.

– Что это за реакция? Облить водой гремлина – чистое оскорбление.

– Девушки не особо любят, когда их видят голыми сторонние наблюдатели, – сказал Ред, допивая последние капли пенного.

– Так я и сам голый – все честно.

– Нет, Гизмо, ты же – парень, это – подглядывание, – указал Ред бутылкой на чешуйчатый нарост гремлина.

– Чепуха, – гремлин яростно махал обеими руками. – Посмотри на меня, у меня нет ни своих сисек, ни своих писек, – указал он в область своей груди, затем паха. – Меня и ее сиськи-письки не интересуют, у нее даже вилочкового нароста нет – я не вижу в ней самку. Это расовый вопрос – это знать надо. А она мне такого наговорила, – скрестив руки на груди, повесил голову горе-кочегар.

– Спокойно, уголек. Не слушай ее, она – баба, она – ничего не знает, – внезапно вмешался в разговор Билли.

Мужчины засмеялись. Гизмо успокоился и полез за хладоблок.

– Эй, это же – кислота, – выкрикнул Редрик, увидев бутыль из коричневого стекла.

– Самый сок.

– Да понял я, только я ее уже неделю ищу. Мне нечем чистить ржавчину.

– Мы живем в норах – все прячем, на инстинктах, – виновато пожал плечами гремлин и приложился к банке растворителя. Редрик задумался.

Гизмо действительно жил, по сути, во внутреннем отсеке стойки ресепшена, а его вещи всегда были раскиданы по всему кампусу. Парень похлопал себя по груди, портсигар остался в бушлате.

Ведя неспешный разговор, мужчины дождались выхода девушек. После ванны они переоделись в практически одинаковые комплекты крестьянской выходной одежды.

Осматривая их снизу-вверх, Редрик заметил, что хоть на ногах Далилы и были плотные туфли с боковой шнуровкой, но размер самой ноги казался крошечным, даже в сравнении с ножкой Элли. Хорошо смотрелись цветастые юбки со множеством складочек, переходящие в корсет. Элли неуверенно дергала его верх.

– Зачем это? – бубнила она себе под нос.

Редрик поднял взгляд. Его поле зрения заняла грудь Далилы, обтянутая клетчатой теплой блузкой. Корсет выгодно подчеркивал приятные глазу формы девушки.

«Вот зачем…» – подумал Редрик.

Его взгляд задержался на женских формах дольше положеного. Их хозяйка, одновременно вопросительно и победно, глянула на парня. Тот хотел отвлечься на бутылку пива, но та, как назло, была уже пуста.

Он встретился с глазами девушки и сделал извиняющееся выражение. Та улыбнулась и пожала плечами. Груди колыхнулись. Ред проморгался.

– А можно оставить? – спросила Элли.

– Можно. Вычту у Редрика из зарплаты, – хохотнул Лоуренс.

– Добренький какой. Я своих кровных уже второй месяц жду.

– Все в деле, сын. Деньги должны работать.

– А работаю почему-то – я, – поморщился Ред. Лоуренс отмахнулся.

– Ну это слишком, – смущенно сказала Далила.

– Свое тоже оставляй.

– Тоже – за мой счет.

– А ты против? – ехидно спросил Лоуренс. – Разденешь девушку из жадности?

– Ну вас в баню, – наигранно застонал Редрик.

Ему и правда хотелось оставить Далиле платье. Всяко лучше закрытого балахона. Он снова мазнул взглядом по груди девушки, но не попался. Волосы у Путниц были еще слегка мокрые, и Далила боролась со своими темными локонами.

– А я бы помог, – ехидно сказал гремлин.

– И как же? – скептически глянул на него Ред.

Гизмо направил на парня голову и выдохнул мощный поток горячего воздуха. Редрик от неожиданности вдохнул. У него глаза полезли на лоб, он упал на пол.

– Умираю, – отрывисто прохрипел Редрик. Дыхание гремлина, после половины банки растворителя, было таким едким, что на глаза навернулись слезы.

– Гизмо, епт, у меня только один сын.

– Прости-прости, – захихикал гремлин.

– Заодно простите нас, – сказала Далила.

– Что такое? – Ред сел на пол.

– Ну, воды не осталось, – с наигранной скромностью сказал девушка.

– Восемьдесят ведер?

– Ага, – пожала плечами девушка.

Редрик с унылым лицом представил, как снова таскает четыреста литров воды.

– Ладно, иди зови Валенсию. Подстригись, – встал со своего стула Лоуренс.

– Я его подстригу, – быстро сделала шаг вперед девушка. Лоуренс поднял бровь:

– Как хотите. Я сам воды натаскаю – разомнусь.

– Ну хоть так, – благодарно глянул на отца сын.

– Делайте это в предбаннике, нечего разводить волосню по кампусу.

– Я уже все взяла, пошли.

Захватив табурет, Ред пошел за девушкой. За ней распространялся запах цветов. Выделялась гвоздика. Редрик вспомнил, что много лет назад около кампуса рос персик, под которым было много кустов гвоздики.

Дерево было старым и большим, с разделяющимся надвое стволом. На персике был подвешен гамак. Его отец часто там отдыхал, даже бывало спал летом, но всегда возвращался без единого укуса.

Запах этих цветов отгонял насекомых. Старое воспоминание, давно забытое. На том месте теперь пустырь. Кто же посадил эти цветы?

В раздумьях парень двигался по наитию. Далила приостановилась, открыть дверь, и Редрик на нее налетел. Его рука оказалась на талии девушки.

– Полегче, здоровяк. Сегодня только стрижка, – девушка повернулась, но увидев смотрящего туманным взглядом, поверх ее головы Редрика, попыталась его оттолкнуть. Парень был тяжелым, у нее ничего не вышло.

– Прости, я задумался, – помотал головой Редрик, не обратив внимания на потуги девушки.

Стоя так близко, он прикинул ее рост. На добрую голову ниже его. Он сделал шаг назад.

– О чем мечтал?

– О кустах гвоздики, персиках и о летних деньках в месте, которого давно нет, – честно ответил парень. Девушка прыснула.

– Может, ты мне еще стишок расскажешь?

– Я знаю только детскую считалочку про Странника, но уже староват, чтоб без опаски ее напеть.

– Иди ты, дедуля, – маленький кулачок толкнул Реда в плечо.

Он ничего не почувствовал. Сейчас парень был очень сильно не рад блокаде. Ребята зашли в предбанник. Ред поставил табурет и опустился на него. Глянув вниз, он понял, что все время щеголял с голым торсом. Ну и ладно, стесняться нечего, раз никто не жалуется.

– Как же тебя стричь? – спросила девушка, начав расчесывать непослушную бурую поросль на голове Редрика.

– А есть варианты?

– Есть. Я ответственна за детей Путников. Постоянно стригу их, купаю по возможности.

– Что, после стрижки искупаешь меня?

– Ты же говорил, что староват, – хихикнула девушка.

– Прокол, – хлопнул парень себя по колену.

Зашел лавочник с ведрами, за ним Гизмо. Они вошли в купальню, но вышел только Лоуренс.

– Как вашего сына стричь? Он ничего толкового не говорит, только шутки шутит.

– Как-как, чтоб на мужика был похож, и чтоб девкам нравился.

– Тогда побреем его, будет брутально, – хихикнула Далила.

– Полегче, зима же, – сказал Редрик. – Давай что-то аскетичное, но чтоб без выбриваний. Не люблю этого.

– Заказ принят, – сказала девушка, зачесав назад волосы парня.

Лоуренс постоянно мелькал туда-сюда, и Редрик никак не мог завязать разговор. В воздухе раздавалось поклацывание ножниц, скрип двери и гиканье раскрасневшегося, постепенно сбрасывающего верхнюю одежду, по примеру сына, лавочника. Редрик снова отдался мыслям.

Обычно его стригла Валенсия, и на таком контрасте разница была неимоверная. Гномиха постоянно мыла руки дегтярным мылом, а от рук девушки пахло цветами. Редрик понял, насколько сильными и грубыми были руки маленькой женщины. Валенсия без усилий крутила голову парня, как ей нужно, а ребристые от мозолей ладони даже бывало оставляли болевые ощущения.

У гномов имелась странная расовая особенность. Их профессия предопределялась по рождению, и различали это по цвету волос. У Валенсии были черные волосы. Она – шахтер. Ред не нашел слабых мест в этом выводе. По своим ощущениям, он мог уверенно заявить – раньше его стригла женщина, что сотню лет махала кайлом и грузила руду в вагонетки голыми руками.

Сейчас он чувствовал прикосновения маленьких ладошек, что хоть и были привычны к работе, но обходились с его головой с невероятной нежностью и осторожностью.

Похоже, Далила раньше и правда стригла только детей. Ее прикосновения были мимолетными и мягкими, она не оттягивала волосы и стригла медленно. По голове Редрика будто скакала маленькая птичка. Он закрыл глаза и не двигался, боясь ее спугнуть.

– Да сколько же в тебе дури?

– А, что?

– Расслабься, дай головой повертеть. Я же не вижу, ровно я стригу или нет. Наклонись, – жаловалась девушка, толкая парня в затылок.

Стало тихо. Отец Редрика доносил воду, пока парень думал.

– А сейчас о чем мечтал? – спросила девушка.

Редрик невольно глянул на свои руки. Они были еще страшнее и жестче, чем у гномихи. Он улыбнулся.

– О маленькой птичке. О черных волосах. О твоих мягких прикосновениях и нежности, что давно утратили мои руки, – тихо, одной гортанью засмеялся парень.

Далила медлила с ответом. Редрик хотел развернуться, но его больно ущипнули за ухо.

– Не надо так смущать девушек в день знакомства, – говорила она, дергая Реда за ухо. – У меня так рука соскочит, и я тебе ухо отрежу.

– Знавал я эльфа, которому Странник откусил ухо, и ничего – слышит нормально.

Ред сам удивился своему ответу. Видимо, Урмахер блокировал избирательно, оставляя безвредные сведения.

– А что ты еще знаешь о Страннике? – спросила девушка.

– Что он любит романтические новеллы и… – сознание Редрика поплыло. – …девочек-птичек, – парень зажмурился, тошнота откатилась.

Девушка встала перед ним. Она взяла его лицо в свои ладони и подняла. Их взгляды встретились. Редрик состроил самую невинную мину, на которую был способен. Далила прыснула и звонко засмеялась.

– А знаешь, что самое смешное?

– Ну?

– Похоже, это единственная правда, которую я услышала о нем, без прикрас и обиняков, хотя живу в его культе уже десять лет.

– Что, получишь повышение? Теперь будешь стричь иерархов? – попытался пошутить Ред.

Девушка отпустила его голову. Ее выражение стало таким же грустным, как тогда, когда он впервые увидел ее лицо.

– Я не хочу говорить о них, – она склонила голову и слегка отвернулась.

– Прости. Ляпнул – не подумав. Просто не представляю, как у вас устроено все. Просто... Извини, – подскочил Редрик.

– Садись, я еще не закончила.

– Все в порядке? – парень сел.

– Да, не волнуйся, ты не сказал ничего дурного. Давай сменим тему, – Далила обошла Редрика. Опять заклацали ножницы.

– Ну как, получается то, что задумала?

– Ты о чем?

– Про стрижку.

– Знаешь – нет.

– Мрачновато звучит.

– Ничего страшного, просто я немного напортачила с затылком, когда ты начал заигрывать. Теперь это больше похоже на короткую стрижку твоего отца.

– Вот блин.

– Что не так?

– Просто госпожа Валенсия стрижет нас всегда одинаково, – начал посмеиваться Ред. – Я уже было понадеялся на свежий взгляд.

– Ну, знаешь… Знаешь кстати пословицу: «Хочешь узнать, какая будет в будущем жена – посмотри на ее маму»?

– Разумеется.

– Как думаешь, это к мужчинам относится?

– Даже не знаю. Я видел множество сыновей, не похожих на отцов.

– Ну знаешь, многие отцы растят не своих детей.

– Я думал, что это я неудачно клеюсь. А ты мне вываливаешь туз с фактом о бабской ветрености. Мастью ошиблась поди?

– Во-первых – ты меня перебил, во-вторых – ко мне бывало клеились так грубо, что твои броски намеками похожи на серенаду юного барда.

– Ладно, буду погрубее.

– Не надо, ты очень милый. Не меняй это в себе.

– Теперь ты меня засмущала.

– Тоже мне – новость. Ты был красный, как рак, когда разглядывал меня.

– Там был мороз.

– Я про кухню.

– Там было жарко, – Редрик почувствовал, что опять краснеет. Далила ущипнула его за щеку.

– Милаха. Так вот, я хотела сказать, пока ты задремал или замечтался, твой папаня щеголял тут, смущая юную меня без рубахи.

– Старый развратник, – хохотнул Ред.

– Я никогда не видела у человека таких мускулов. Он вообще выглядит замечательно. Скажи, ты будешь таким же в его возрасте?

Если вдуматься, то отец Редрика действительно пришел в форму. После того ночного погрома он вставал спозаранку и постоянно был в движении. Он стал взваливать на себя много физической работы, даже пить стал умеренно. Живот полностью пропал. Он выглядел на десять лет моложе своего возраста.

– Все без перестанку твердят, что я – вылитый он. Я и сам это вижу. Он как-то сказал мне: «Долголетие, здоровье и аппетит – вот какое бы было у нас кредо, будь мы дворянами». Так что я совершенно не против выглядеть, как отец в сорок четыре.

Девушка закончила клацать ножницами.

– Не будешь.

– Что? – переспросил Ред. Далила обошла его и снова взяла лицо парня в руки:

– У него глаза – серые и циничные, у тебя – голубые и добрые, – от такого поворота у Редрика покраснел даже кончик носа.

– Ну, еще это, – он похлопал себя по блокаде.

– Знаешь, возможно она не вечная, да и смотрится круто. Хотя скорее забавно, такой себе огромный вытатуированный спрут, на контрасте с невинным взглядом.

– А так? – Редрик сделал самый порочный взгляд, который смог. Девушка засмеялась.

– Так еще хуже. Давай отряхивайся. Я закончила.

Глава 3.6

***6***

Зашел Лоуренс. В руках он нес банные принадлежности и одежду.

– У тебя там настоящий бардак, прибрался бы. И стирку пора бы организовать. Я еле нашел чистую рубашку.

– Да-да.

– Помывка, – вбежал, на ходу разбрасываясь вещами, Билли.

– Не трогай ничего – обожжешься! – крикнул ему Лоуренс. – Вы тут закончили?

– Только что, – сказала Далила.

– Хорошо, погнали, там картошечка доваривается. Нужно успеть, пока не начала остывать.

– Сей момент.

Редрик начал возиться со шнуровкой штанов, но резко остановился. Парень подозрительно глянул на Далилу.

– Меня – нет. Ухожу, – вышла девушка.

Отец с сыном зашли в купальню. Редрик увидел, что Билли дует задремавшему в печи гремлину в нос. Тот жутко морщился и издавал смешные звуки, словно недовольны кот.

– Без бровей останешься, – предупредил Лоуренс.

– Ой, – отпрянул мальчик. У Гизмо из носа повалил дым, но все обошлось.

Мужчины мылись быстро, практически копируя движения друг друга. Мальчик пытался им подражать, только не смог поднять ушат. Лоуренс помог Билли помыться. Редрик тер щеткой спину – никаких ощущений.

– Ты пропустил.

– Где? – переспросил отца парень.

– Ну, такое черное – везде.

– Этой шутке – больше года.

– Зато работает каждый раз, – хохотнул лавочник.

– Я чист, – сказал Билли.

– Ладно, давай попаримся напоследок, – Лоуренс взял ковшик с водой и вылил спящему гремлину на голову. Голова Гизмо была раскалена, так что вода моментально испарялась.

– Тва-а-арь! Тону! – заорал гремлин.

– Горячо! – кричал выбегающий Билли.

– Гремлин за бортом. Полундра! – хохотал отец.

– Тепленькая пошла, – расслабленно выдохнул сын.

Переодевшись, они вчетвером пошли в столовую.

– Я это припомню.

– Ты бы не проснулся и пропустил обед, – ответил Лоуренс. Гремлин только зло зыркнул на него.

– Мне тоже не понравилось, – пожаловался Билли.

– Ничего, будешь вкалывать как мы – оценишь, – Лоуренс с размаху влепил сыну по спине. Это он почувствовал. Даже немного обрадовался.

Войдя в столовую, Редрик пересчитал тарелки и вопросительно глянул на раскладывающую блюда Валенсию.

– Мои помощницы собрали клуночки и унесли свою часть домой, – успокоила его гномиха. Все заняли места за столом.

– Редя, мы же не просто так сидим?

– Понял, – сказал парень и вопросительно глянул на присутствующих.

– Как обычно, милый мальчик.

– У меня есть, – потряс Гизмо баклагой.

– Я быстро хмелею, мне не нужно, – спохватившись ответила Далила.

– Заварю девочке чай, – начала подниматься гномиха.

– Спасибо, но не утруждайте себя. Я попью воды.

– Я сама его пью, травяной.

– Спасибо еще раз, но нам нужно уходить. А я плохо переношу горячие напитки. Чувствительность. Придется ждать, а нужно оказаться в Южном до темноты.

– Ничего. Есть узвар, – сказал Редрик, идя на кухню. Гномиха долго смотрела на Далилу, но затем села.

– Я вас обидела?

– Нет-нет, нисколько.

Редрик принес и расставил напитки. Валенсия, как обычно, пила гномий бренди, гремлин – чистый спирт, а отец и сын по четвергам пили пиво. Пришло время снимать крышки.

Четверг был рыбным днем не просто так. Во главе стола красовался запеченный толстолоб – блюдо дня, но кроме него стол ломила еще прорва вкусного. Нежнейшие фаршированные овощами скумбрии, копченая макрель и семга, румяные жареные караси, с надрезанными боками.

Гарниром к этому шла мягкая, словно масло, вареная картошка. Еще было любимое лакомство Валенсии – тарелочка маленькой соленой рыбки, которая считалась практически мусорной. Но гномиха любила взять кусок ржаного хлеба, смазать его сливочным маслом и положить сверху слой этой рыбки. Редрик не понимал вкуса женщины, но не осуждал.

Перед Гизмо же стояла оловянная миска с его рационом. Морские камешки, галька, песчаник. Все это – посыпано береговым песком и сдобрено пустыми ракушками. Он потянул носом над тарелкой. Несколько песчинок залетело внутрь.

– В жизни у моря – тоже есть преимущества, – проговорил гремлин, утирая нос. – Можно спокойно поститься. Обожаю морепродукты.

Религия народа Гизмо была настолько чужда Редрику, насколько и предпочтения в пище.

Дети, теряя терпение, колотили ладошками по столу, но молчали.

– Простите, я еще не отошла от красоты посуды. А тут еще и такое, – быстро затараторила Далила.

– Это набор для сервировки трапез аристократов. Он уже давно пылится, госпожа Валенсия видимо решила его выгулять, – проговорил лавочник, наливая себе и сыну пива в кружки.

– Вещи должны служить, – наставительно сказала гномиха, собирая свой любимый бутерброд.

– А стол, у меня просто глаза разбегаются, – продолжала девушка.

– Экономить на еде – всегда себе дороже, – сказал Редрик. Но помрачнел, увидев выражение лица девушки. Похоже, это было актуально далеко не везде. Он приложился к пиву.

– Вы позволите? Дети не должны забывать слов затрапезной, или их накажут, – сказала она, беря Билли и Элли за руки.

– Ничего не имею против, – сказал Лоуренс, накладывая себе скумбрии.

Девушка тихо начала читать молитву, дети вторили ее словам:

– Да прорастет из следов твоих хлеб, что напитает нас. Да наполнятся они влагой, что утолит нашу жажду. Да расцветутсады у тебя на пути, ведь ты несешь спасение каждому из нас и караешь нечестивых. Пусть будет вечно твое скитание, ибо лишь в нем – истина. Славься, Странник и дорога его, ведь она нам и стол, и дом.

– Жуть, – проговорил гремлин, жуя песок. Редрик пнул его стул. Тот заворчал. Все принялись за еду.

Ели методично и много, особенно дети. Они явно недоедали вдали от храма, хоть вроде и не страдали от голода. Редрику было приятно видеть, как они делятся впечатлениями и радуются. Покончив с едой, Далила подошла к гномихе. Она обеими руками взяла кисть маленькой женщины и нежно сжала.

– Вы должно быть красите волосы. Ваш родной цвет – кремовый и точка.

– Нет-нет, девочка, все что ты видишь – натуральное.

– Но я думала, что так готовить могут только кремобороды.

– Нет-нет. Могут – все, умеют – лишь они. Я просто научила моих девочек рецептам. Если бы ты поела в нашей столовой в Вахрамаке – поняла бы.

– Надеюсь, я смогу туда попасть, как-нибудь.

– Нет-нет, не сможешь.

– Почему? – удивленно посмотрела девушка.

– Нет больше Вахрамака, – твердо сказала женщина, и будто ушла в себя.

– Простите, – неуверенно извинилась Далила, но гномиха не реагировала. Только слезинка появилась в уголке ее глаза, но так и исчезла не скатившись.

Неловкое молчание прервали дети. Элли и Билли с вопросом в глазах дергали Далилу за рукав:

– Теперь мы должны уйти?

– Да, – тихо вымолвила девушка. Редрик поднялся из-за стола.

– Я провожу, – он посмотрел на отца. Тот пожал плечами, он что-то читал в маленькой книжке. – Пойдемте.

Далила и дети прошли за Редриком в его комнату.

– Действительно – бардак, – прокомментировала девушка.

– Тут все на своих местах, – окинул взглядом свою комнату Ред. Это было стандартное жилое помещение управляющего лавкой. Шкаф-картотека, платяной шкаф, комод, несколько полок, письменный стол и стул – все по базовой комплектации.