Текст книги "Большое средневековое сафари(СИ)"

Автор книги: Виктор Шипунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Нам остается только бежать, – заявил он сегодня, – и наедятся на то, что нам кто-то поможет. Ведь их слишком много и открытую битву нам не выиграть.

– Мы выиграем битву. Но нам бы помогло, если бы дорога шла над глубокой пропастью в безлюдном месте.

– Князь, я ездил по этой дороге, скоро будет подходящее место с пропастью, и дорога пойдет по самому краю, но ума не приложу, чем это нам поможет.

А пока я снова подпускаю их ближе и ближе. Им из далека не видно – в каком состоянии мы и наши кони. Сейчас они думают, что мы изнурены не меньше, а значит, когда они нас догонят – у них будет легкая победа. Впрочем, конь Бриана и, правда, устал, несмотря на то, что идет налегке.

Вот между нами опять четыреста метров и мы находимся выше их. Бриан, по моему приказу идет пешком и ведет за собой своего коня. Даю им приблизиться, делаю пять выстрелов, все в цель. Они продолжают ползти по дороге, сокращая дистанцию. Еще пять – они приблизились на двести метров. Они уже не скачут аллюром, считая, что победят, только потому, что их много. Осталось семь болтов, а их осталось восемьдесят шесть. Снова заряжаю, потом еще раз. Надо уезжать дальше.

Прошли пятые сутки, болтов не осталось совсем, таблеток тоже маловато. Бриану жутко не нравятся таблетки, зато его конь их ест за милую душу. Ему я даю тройную порцию, благо таблеток много. А еще, мой спутник уже приметил особенности моего коня. Я ему все объяснил.

Он целый день под впечатлением моих объяснений. Он верит и не верит, но мой конь по-прежнему ничего не ест, не пьет и не устает... Преследователи выдохлись, думаю, что скоро они повернут назад сами. Но сбежать им не удастся, позади них идет Титан, Ланс слышит его телепатически и даже иногда с ним переговаривается. Так что, им некуда бежать. Титан успешно охотится на отстающих.

Теперь слева от тропы, которая здесь считается дорогой, появилась глубокая пропасть, которую и предсказал мой спутник. За это время мы поднялись в горы на большую высоту, Ланселот утверждает, что на три тысячи метров. У меня нет оснований не доверять его подсчетам, да и холод пробирает, а это косвенное подтверждение его правоты. Что ж, место подходящее, и, хотя все это мне не нравится, да и Бриану тоже, но он согласен со мной, им нельзя дать уйти. Они придут в себя и выступят на стороне графа, а у него и так большой численный перевес.

Я предупредил Бриана, чтоб не паниковал, спешился и сам достал из оружейного ящика Ланселота разобранную винтовку с оптическим прицелом и пачку патронов в тридцать штук, как раз три обоймы. Нашел позицию в камнях, с удобной опорой для рук. Собрал винтовку, зарядил. Расстояние было метров пятьсот.

По сути, это был просто отстрел, что-то вроде охоты на оленей. Они ничего не могли поделать, их кони шли тяжело и так и норовили прейти на шаг. Глушитель не давал им слышать выстрелы, и они долго не могли понять, что происходит. Но трупы и кровь постепенно прояснили их мозги, и одни начали прятаться, другие бежать. Позади них появился Титан, он начал перехватывать убегавших. Я сел на Ланса, махнул рукой Бриану, чтобы он оставался на месте, и мы с Лансом бросились в атаку.

Ланс, помнивший мои претензии по прошлому разу, выхватил меч и с криком "бонзай" кинулся вниз по тропе. Паника лишила их разума и возможности организованно сражаться. Но, некоторые, сопротивлялись яростно и мужественно. Впрочем, их всех хватило ненадолго. Эта драка продолжалась не боле часа.

После Ланселот скинул в пропасть трупы с пулевыми отверстиями в доспехах. Я взял с Бриана честное слово, что он никогда и никому не скажет, что здесь произошло. И он, находясь под впечатлением, дал его легко. Тут же я сочинил и озвучил свою версию о героической победе нас двоих над многими, в которой ему отвел главную роль.

– Теперь вы прославитесь, вас будут уважать и боятся. И вы станете моим личным телохранителем. Никто больше не посмеет нападать на вас и на меня, раз я нахожусь под вашей зашитой. А сейчас я повышаю вас в чине, вы держались очень хорошо и заслужили это повышение. Сэр, Бриан, не сочтите за оскорбление, но вам придется привязать вашего коня к Ланселоту, а самому снова сесть позади меня.

Мы очень спешим, и будем скакать без остановок. До замка Спиртсвил осталось всего два дня пути, так что у вашего коня есть шанс уцелеть. На кону судьба Альбиона, так что, если он не сможет поспевать за нами, то придется обрезать веревку: ждать вашего ослабшего скакуна мы не станем.

Он, молча сел позади, хотя ему это явно не нравилось. Теперь остается только скакать в замок Спиртсвил изо всех сил.

Глава двадцать восьмая – Лис в ловушке

Раненый солдат умер через несколько километров. Тряска от верховой езды быстро его доконала. Впрочем, он с самого начала был очень плох. Джереми выдержал эти необходимые для отрыва от противника километры, но под конец начал съезжать с седла и его пришлось придерживать. По счастью, дрога пошла через лесок и Лис велел там остановиться.

Умершего похоронили, обложив тело камнями. Для Джереми, которому стало хуже, сделали лошадиные носилки. Их прикрепили к двум свободным лошадям идущим одна за другой. Род Джонс, как самый опытный, вынул стрелу из его бедра и прижег рану. Все опасались погони, и надо было трогаться в путь.

Джереми пришлось привязать к носилкам, на тот случай если бы пришлось пустится вскачь. Носилки были достаточно комфортны до тех пор, пока скорость не превышала легкого аллюра. Потом, при большей скорости, они выматывали душу и вытряхивали жизнь из раненого. Лис приказал ехать с этой умеренной скоростью, которая к тому же давала возможность совершить длительный переход.

Вскоре беглецы должны были миновать замок Гилл, до него оставлось не так много. Едва они сделали в этом направлении пару миль, как их обогнал почтовый голубь. Эти птицы были местные и ничего общего не имели с земными голубями, но со своей функцией доставки записок справлялись даже лучше почтовых голубей.

Один из солдат, заметив ее первым указал, на птицу. Вслед выпустили четыре болта, но никому не повезло. Джонс разразился многоэтажным ругательством, а лица солдат помрачнели. Их было всего семнадцать, и один из них был ранен и требовал защиты. А теперь впереди ожидала засада из превосходящих сил противника. А позади, позади наверняка была погоня.

Теперь спешить не имело смысла. До замка Гилл было полдня пути, а голубь долетит туда за час. Так что, спеши не спеши, а Рич Гилл считай, что уже в курсе всех событий, и у него есть приказ перехватить отряд Лиса.

– Я знаю хорошее местечко для дневки, – сказал Джонс. – Там большая роща, почти маленький лес, с хорошим чистым родником и ручьем. Это всего в миле с четвертью от стен замка. Если мы просидим там до темноты, то ближе к рассвету, когда часовым спать будет хотеться больше всего, мы попробуем проскользнуть. Обмотаем копыта лошадей тряпками, чтобы не звенели и поведем их в поводу. Если повезет – пройдем у них под носом, если не повезет – каждый прыгает в седло, и мы скачем в сторону Альбиона.

– План неплохой, – согласился Лис. – Тем более, что ничего лучшего у нас вроде бы и нет. А кто-нибудь знает, сколько людей в этом проклятом замке?

– Однажды я бывал в нем, – сказал один из солдат, – чтобы его защитить надо человек сто, не больше. Но в то время там было в три раза больше людей. Так что, я бы не сильно надеялся. Ночь это хороший шанс. Днем придется скакать прямо под западной стеной замка, а там длинная галерея для трех десятков лучников. Пока мы сумеем умчаться на недосягаемое расстояние, они успеют всадить в каждого из нас штук по пять стрел.

– Мне дед рассказывал, – сказал один из старших по возрасту солдат, – что дед нынешнего барона защищал его только с семью солдатами: четыре мечника и три лучника и, конечно, сам барон. Они держались две недели, пока тогдашний граф Эштвудский не прислал подкрепление. В живых остался барон и один из солдат, но замок, они не сдали.

К полудню мы приблизились к замку, и настало время сойти с дороги, чтобы сделать большую петлю и подойти к роще с противоположной от замка стороны. Род Джонс был проводником, так как лучше всех знал эти места. Два часа мы кружили по каким-то скальным проходам и зарослям колючих кустарников и наконец, вышли к ручью, тихо журчавшему под кронами огромных деревьев. Он брал свое начало под корнями огромного дуба.

Лис выставил часовых – три поста, которые должны были прикрыть отряд со стороны замка. Все, впервые за дни побега, напились вволю и напоили лошадей. Лошадей расседлали, стреножили и пустили пастись. Джереми уложили, он был без сознания. Род Джонс занялся его осмотром.

Повязку следовало поменять, пользуясь тем, что было много чистой воды. Запекшуюся кровь, которая пропитала повязку, отмочили водой из ручья, и Род снял повязку и взглянул на рану. По выражению его лица Лис сразу понял, что дела Джереми идут не важно. Командир постирал повязку, и когда она высохла – снова наложил ее на рану.

Потом он подошел к Лису.

– Если он не попадет к настоящему лекарю, то вряд ли протянет больше трех дней.

– В замке Спиртсвил есть лекарь, и лорд Брит вроде как союзник нашего князя, – отвечал Лис. – Туда только сутки добираться, может и успеем.

– Сутки, если скакать, как следует, а ему нельзя. Такая скачка убьет его еще быстрее.

– Ему уже все равно хуже не будет, так что будем скакать, если вообще будем.

– Лучше подумаем, как мы это сделаем. А для этого стоит осмотреться. Вместе пойдем?

– Вместе, – согласился Лис.

Как и предполагалось, когда они продвинулись на опушку рощи, то увидели перекрытую дорогу. Там сидело и стояло полтора десятка пехотинцев, десяток лучников, и двадцать пять кавалеристов, которые расположились в стороне от остальных и совсем близко от опушки. Среди них Лис и Род узнали некоторых из тех, кто перекрывал выезд из Эштвуда. Это означало, что свернув на дорогу к роднику, они счастливо избежали преследователей, гнавшихся за ними по пятам.

– Если мы ждем ночи, – рассуждал вслух Лис, – то мы все равно не сможем проскользнуть незаметно. От стены до того утеса не более ста пятидесяти метров, а часовых там хватает, да и костры уже приготовлены к ночи. Мы наткнемся на них, и начнем скакать. И тогда за нами погонится кавалерия, а когда она нас нагонит нам останется только драться. Их уже сейчас больше, а пока мы дождемся ночи, могут прибыть еще подкрепления.

– А если мы попытаем счастья днем, то попадем под обстрел лучников со стены, а кавалерия все равно будет нас преследовать, – отвечал Джонс.

– Когда стемнеет, все они начнут жечь огни, так что мы будем их видеть. Мы тихо оседлаем лошадей, зарядим арбалеты, шагом подъедем к всадникам и поскачем прямо через их лагерь. Я прикажу стрелять в лошадей. Мы имеем шестнадцать выстрелов и если повезет, то разрядим арбалеты с близкого расстояния и повернем влево прямо на пехоту и лучников. Тут нет и ста метров, и мы можем рассчитывать на внезапность. Но, наверное, не все смогут прорваться. Зато преследователей будет не больше десятка. Это единственный шанс хоть кому то уцелеть.

– Да, особенно если скакать прямо возле стены, тогда лучникам с галереи трудно будет целиться в нас, будет мешать сама стена и деревянная обшивка. Лучникам придется вывешиваться наружу, чтобы выстрелить.

– Вот и решили. При ночном прорыве шансов больше. Если половина из нас прорвется, то это почти победа. Нам надо доставить сведения к сэру Питеру.

Они отползли обратно и направились в свой лагерь ждать темноты. Люди сидели, жевали остатки пищи, которая вряд ли кому-то казалась вкусной. Они ели просто потому, что больше было нечего делать, а еда отвлекала от грустных мыслей. Начало темнеть, появились звезды. Лис еще раз прокрался к кавалерийскому лагерю. Там и не думали ложиться спать. Между лагерем и скалой было пустое пространство метров в шестьдесят.

Лис вернулся, подозвал Джонса и предложил пройти мимо кавалеристов, сесть на коней и рвануть прямо к стене, а потом вдоль нее прямо на пехоту и лучников. А на двух первых лошадей, а это будут наши с тобой лошади на грудь привязать по нагруднику, оставшихся от Джереми и того мертвого парня.

– Мы пробьем их как тараном, даже если у них копья и алебарды, да и арбалеты разрядим там же. А пока нас догонят остатки кавалерии, мы их перезарядим.

– Ладно, давай, по-твоему, – согласился Джонс, – Всех следует собрать и рассказать план. Только скакать там следует на лучников и мечи наготове держать. Лучники главное зло: если мы их оставим в живых, то пока мы скроемся за поворотом, они будут использовать наши спины как мишени. А то, что чем дольше сидим, те больше вероятность того, что нас здесь обнаружат, и тогда нам конец. Сидеть мы долго не можем. Пойдем, повесим нагрудники нашим лошадкам – лошадь в нагруднике это, по крайней мере, что-то новое. А как с Джереми?

– Я поведу его головного коня, и придется ему терпеть скачку.

Как всегда бывает в таких острых и скользких ситуациях вовсе не все пошло по плану. Им удалось тихо пройти мимо конного лагеря, но едва вскочили на коней, как направление ветра изменилась, и лошади кавалеристов почуяли их лошадей. Началось ржание и некоторые наши лошади стали отвечать. Лис рванулся вперед, к его лошади была привязана пара лошадей с носилками Джереми. Остальные рванулись следом.

В считанные секунды отряд оказался под стеной. Но со стены полетели вязанки горящей соломы. Стало светло и к тому же невозможно держаться близко к стене.

– Они предвидели наш маневр, – подумал про себя Лис.

Но он направил коня вперед на лучников, которые уже накладывали стрелы, стараясь следовать плану. Вскинул арбалет и один из них упал. В ответ в Лиса выстрелили четверо или пятеро. Он успел поднять коня на дыбы и стрелы заклацали о нагрудник. Кто-то, высоко поднявшись на стременах, стремительно пронесся мимо него вперед.

Лис узнал мощную фигуру Рода Джонса, который на скаку выхватил свой длинный меч-бастард*. Сверкающий веер описал широкую дугу, при этом конь развернулся на месте. Этот единственный удар ополовинил ряды лучников, а остальные бросились врассыпную.

– Скачи! – закричал Джонс.

На него набросились со всех сторон. Лис понимал, что если остановится, то Джереми уже не спасти. Мечом он обрубил повод, и пустил носилки на волю лошадей и случая. А сам довернул коня, и обрушился всей массой с тыла, на атаковавших Джонса врагов. Один за другим стали выскакивать из темноты отставшие соратники, стреляли кто в лошадей, кто в стрелков и врезались в свалку, возникшую в узком месте дороги у стены.

За спиной раздался топот догонявшей их конницы.

– Эх, если бы нас заметили на минуту позже, – подумал Лис.

Но шестеро всадников смяли лучников и четверых мечников в одну минуту. В летящих к ним вражеских всадников полетели три арбалетные болта. Двое из них взмахнув руками, вылетели из седел. Удар кавалерии был тяжел. Почти неподвижную шестерку разделили и прижали к стене, но по счастью они уже успели проскочить знаменитую галерею лучников и в них никто не стрелял сверху. Каждый оказался один против троих, и не всем удалось отбиться.

Но десять всадников, было проскакавших мимо, взвели арбалеты, заложили болты, и, пользуясь светом двух больших костров, сделали неровный залп в спины вражеским кавалеристам. Восемь противников, пораженные болтами с близкой дистанции, упали на землю. Остальные, оказавшись между двух огней, кинулись назад к бегущей к месту боя пехоте. Метрах в сорока они столкнулись, и получилась свалка. Ударил еще один залп из арбалетов, внося в их неразбериху еще и панику.

– За мной! – заорал, что было силы Род Джонс, – кто-нибудь! Позаботьтесь о Джереми!

– О нем уже позаботились, лейтенант! Они давно скачут впереди нас.

*Меч-бастард, или длинный меч – меч полуторной длины, пригодный для владения как одной, так и двумя руками. Кавалеристы использовали их как одноручные – сидя верхом выполнять двуручные приемы невозможно. Длинный меч в кавалерии дело обычное, так как позволяет меньше свешиваться с седла, чтобы достать до лежащего противника.

Глава двадцать девятая – Питер сыщик

Питер выехал из замка Спиртсвил с отрядом. Вместе с ним в нем насчитывалось тридцать три человека. Барон Брит снабдил их припасами, а Питер подарил ему чертежи деревянного арбалета. Оба были довольны друг другом. Брит собирался немедленно запустить такие арбалеты в производство.

Однако про князя Бенжамина он не знал ничего. Следующим по пути к Эштвуду был замок Гилл. Питер выслушал историю барона Гилла и принял к сведению тот факт, что он никого не принимает, даже отказывая путникам в гостеприимстве.

– Мрачный тип, – прокомментировал ситуацию Питер.

– А до этой истории он был чересчур веселым, – ответил Брит, – Таким веселым, что от его веселья вся округа плакала. Беззащитные крестьяне просто боялись, мучились и терпели – деваться ведь все равно некуда. В общем, держите ушки на макушке. Наверное, кто-то на его близких отыгрался. Стоило бы прижать его, да он из любимцев графа.

Мы с Джорджем ехали во главе колонны из трех десятков всадников. Легким аллюром мы скакали в сторону замка Гилл.

Чуть позади нас ехал командир – Джулиан Паес. Паес был не высок, как все в этих краях, темноволос. Лицо его было не правильно, слишком большой нос сильно портил его. Но улыбка у него была обаятельная, и когда Джулиан улыбался – все как-то забывали об этом. Начало темнеть Джулиан Паес забеспокоился по поводу привала, но я решил продолжать движение, уж очень я волновался за дядю.

К полуночи показались башни замка Гилл, черные, на фоне еще темно серого неба. Памятуя о трауре в замке, и о его неприглядном хозяине, я не горел желанием просить ночлега. Тоже самое мне посоветовал Джордж. Для себя мы решили сделать привал, когда проедем этот неприятный нам замок.

Джулиан знал свое дело и отправил вперед два парных дозора. Так прошло еще несколько минут, когда из темноты к колоне выскочил один из наших дозорных.

– Там идет бой! – крикнул он, – Кажется, наших бьют – я узнал одного, он уехал с посольством.

– Вперед! В атаку! – закричал Джулиан Паес, – взглядом спросив у меня разрешения.

Он первым рванулся вперед, но не слишком спеша, давая возможность своим конникам занять места в лаве. Пять секунд и они умчались.

– Приготовь бластер, Джордж.

Сам я потянул из широких ножен, висевших на боку Персея, снайперскую винтовку. Ножны были предназначены для тяжелого широкого меча, но я использовал их для маскировки винтовки.

– Там и, правда, наши, – зашелестел мне в прямо в голову шепот Росинанта. – Там Лис и Джереми и еще люди из посольства. На них напали те, что из замка, особенно их достают лучники со стены, с крытой галереи.

Я взял винтовку наизготовку, включил ночное видение и увидел стену и лучников на ней, как на ладони. Стрелял я не как настоящий снайпер, но совсем неплохо, так что уверенно снял одного за другим шестерых. Больше на стене никого не было. Я перевел прицел на свалку у стены и увидел, как две лошади, связанные между собой цугом, вылетели и понеслись в мою сторону. Непонятный предмет болтался между ними.

Следом вылетел всадник с длинным мечом, стремившийся поймать этих лошадок или, в крайнем случае, зарубить. На его груди был сокол. Я понял, что это не наш и плавно нажал спуск. Я стал выискивать в толпе таких же птиц на доспехах, и скоро мне потребовалась вторая обойма.

Тут мои всадники доскакали, смяли замковых, и началась такая круговерть, что стрелять стало невозможно. Но, я заметил какое-то движение на стене и развернул ствол в ту сторону. Это были лучники. Они бежали по галерее занимать места для стрельбы. Я снова принялся за дело, и обойма быстро закончилась.

На галерее началась паника, и я многих упустил пока перезаряжал винтовку. Но пока они толпились на узкой галерее, я расстрелял и третью обойму. Не могу сказать, что не разу не промазал, наверное, промазал раз пять, но самое главное не дал им выстрелить не разу.

Неожиданно из темноты прямо на нас выскочило четверо с птицами на груди. Бластер в руке Мотылька заблистал белым огнем, и всадники попадали так и недосказав до нас. Трудно сказать спасались они бегством или атаковали нас.

Ночные схватки всегда скоротечны, и вскоре появились наши вместе с отрядом Лиса. Об их приближении нас предупредили наши телепаты и мы спрятали инопланетное оружие, вооружившись арбалетами.

– Сэр! У нас потерь нет. С нами отряд Лиса, точнее его остатки, всего девять человек, есть раненые, – доложил Джулиан Паес.

– Сколько раненых?

– Шестеро двое тяжело, один из них Лис. И один тяжелый раненый с самого Эштвуда.

– Кто?

– Это посол Джереми. Рана в бедро не такая уж и опасная, но без помощи доктора он умрет.

– Есть тут вода и дрова поблизости? – спросил я.

– Есть, – неожиданно ответил Джордж, – миля в сторону замка Спиртсвил.

– Командир, оставь мне троих, а остальных возьми и скачи туда быстрее. Мне потребуются дрова, огонь и кипяток, у кого есть вино, виски и спирт – тоже пригодятся.

– У нас не в чем кипятить воду.

– Тогда просто наберите побольше чистой воды, да и поставьте мой шатер срочно.

Паес умчался со своими людьми. А мы при свете факелов осмотрели раненых. В ход пошли разорванные рубашки. Тяжелых посадили на лошадей впереди всадников и шагом поехали по дороге. Мотылек повел в поводу странную конструкцию из двух связанных лошадей. Он раньше меня догадался, что это носилки для раненого.

Остальным я приказал собрать лошадей, которые оказались поблизости. Сам я решил приглядеть за ситуацией и пока все не тронулись в путь сидел на Персее и держал руку на бластере, спрятанном в седельной сумке.

Когда я оказался в лагере, там уже стоял мой шатер, и в его прихожей было несколько фляжек крепкого спиртного и два десятка фляжек с водой. Я приказал сержанту выставить всех солдат в оцепление в трехстах метрах от лагеря. Легкораненых перевязали и усадили у костра неподалеку от шатра. Пока шла эта суета Персей и Росинант прокрались внутрь шатра и спрятались в спальне за ширмой. Следом в прихожую занесли Лиса и второго тяжелораненого, впоследствии я узнал, что это был их командир, Род Джонс. Потом внесли носилки с Джереми. Остальным я приказал не заходить, пока не позовут.

Пока мы с Джорджем раздевали Стивена и Рода, роботы занялись ногой посла. Ему вкололи антибиотики и отставили пока что носилки в сторону. У Стива в правой лопатке сидела обломленная стрела, а у Рода была сильно рассечена левая рука и глубокая рана в голову, прямо позади макушки. Оба были без сознания.

Пришло время посмотреть, на что были годны наши робокони в качестве докторов. Сначала занялись Родом, он практически был мертв. Но роботы уверенно взялись за дело. Четыре манипулятора мигом вычистили обе раны, и зашили их (с рукой провозились, пока зашивали разрезанные связки и мышцы), затем напичкали командира десятком уколов и уложили в углу под импровизированную капельницу, которую, за неимением стойки, наскоро пришпилили прямо к шатру.

Потом пришла очередь Стивена. Консилиум из двух механических эскулапов решил, что стрелу надо вынуть, что и было проделано весьма ловко. Раненое легкое решили пролечить медикаментозно и в ход пошли шприцы и две капельницы. В рану закачали что-то обеззараживающее, а затем выкачали из легкого жидкость. Стивена уложили в другом углу шатра на живот и велели не беспокоить.

Затем, затем вернулись к Джереми. За три часа, которые ушли на первые две операции, его состояние явно ухудшилось. Я считал, что он совсем уже не жилец, нога была красной от воспаления, он горел и от тела шел неприятный запах. Я опасался гангрены. Но лошадиный консилиум постановил, что пациент будет жить. Его накачали болеутоляющими и жаропонижающими, вкололи огромный шприц (прямо в рану) антибиотиков. Затем обтерли тело спиртом.

Теперь от Джереми несло виски на весь шатер. Я подошел взглянуть на него. Неожиданно раненый открыл глаза, увидел два ярких прожектора и страшные, в электрическом свете, лошадиные морды, и тонкие паучьи пальцы, нависавшие над ним. "О! мой бог, где это я!" – просипел он сдавленным голосом, посмотрел на меня и отключился.

Как не спешили Персей и Росинант – они едва успели к рассвету. Выводить их через вход, обращенный к костру,было никак нельзя и я, недолго думая, рассек мечом заднюю стену шатра и выпустил докторов на улицу. Мотылек вытащил огромную иглу и наскоро, через край, зашил ее, чтобы не бросалась в глаза.

– Сэр, – тихо сказал Джордж, – их трогать никак нельзя. Им надо время пока раны не подживут.

– Он прав, им надо три или четыре дня, – прошелестел телепатический шепот.

Я вышел на улицу, помахал рукой, подзывая командира.

– Объявляю дневку. Людей разместить караулы расставить. Лагерь разбить так, чтобы палатка с ранеными была вне досягаемости противника. Вести себя тихо, там трое почти при смерти. Всем, кто не в карауле отдыхать, греться у костров, и готовить пищу. Мы здесь на несколько дней. О замеченных движениях противника докладывать мне или Джорджу. Послать человека за помощью к лорду Спирсу.

Я удалился к себе в шатер подремать, настрого велев Джорджу разбудить меня через четыре часа.

Глава тридцатая – Старые друзья

Ланселот легко нес нас обоих, но максимальную скорость развивать не мог, не потому что ему было трудно это сделать, а потому, что мой спутник сидел на крупе, и при полной скорости Ланса ему там было, ни за что не удержаться. Однако мы двигались гораздо быстрее любой лошади. Во-первых, Ланселот скакал быстрее, а во-вторых, он не нуждался в отдыхе.

Уже через двое суток почти непрерывной и выматывающей даже меня (а я сидел в седле и меня поддерживал магнит) скачки мы оказались пред воротами замка Спиртсвил.

Ланселот подвез нас к колоколу, и я ударил в него всей силой моих рободоспехов. На этот раз привратник сразу открыл ворота и впустил нас в замок. Вид у нас видимо был еще тот. Мой спутник не мог сам слезть с коня, он был разбит полностью. Вышедший лорд Брит отдал распоряжении и двое крепких парней кинулись нам помогать.

С охами и криками баронета стащили с седла, и понесли в малый зал, в тот самый в котором мы с Питером и познакомились бароном Бритом. Один из конюхов побежал за лекарем. Я тоже был не в лучшей форме, но с коня слез сам. Отстегнул латные перчатки от робокостюма и сунул их подмышку, одновременно протягивая руку нашему хозяину. Он пожал ее с радостью.

– Позавчера здесь был Питер с тремя десятками всадников, – вместо приветствия сказал он. – Он поехал в сторону замка Гилл, ищет вас, ваша светлость.

– Я тоже рад видеть вас, мой друг. Рад, что вы беспокоитесь за моего племянника, ведь это означает, что вы на нашей стороне. А ведь у нас война!

– Война?

– Да, с вашим сюзереном. Так вы не в курсе событий? Мне там подстроили сначала покушение, а потом поединок с убийцей, а когда я его проколол копьем, его друзья с охраной кинулись на меня. Нас там было всего трое, и своих людей я отправил бежать к вам, ведь у них доспехи намного хуже моих. А я и мой пес, как смогли, прикрыли их бегство. Мы остались живы, а у них четверо убитых и много покалеченных.

– Да сколько же их было?

– Около сорока. Но это еще не все – они созвали своих друзей и их людей и бросились в погоню. Их было сто двадцать! А потом еще выяснилось, что действуют они по наущению графа Эштвуда. Я отправил в Эштвуд Стивена, спасать посольство и больше его не видел. Мы добирались к вам через горы, по окружной дороге, коня баронета вчера пришлось бросить. Вероятно он придет завтра или послезавтра.

– Так за вами погоня!

– Уже нет! Я стрелял в них из арбалета, а когда они вымотались, мы имели честь атаковать их. Я, баронет и мой Титан. Их, на тот момент, было около пятидесяти.

– Ваша светлость хочет сказать, что вы одержали победу?

– Да, мы одержали победу. Им негде было развернуться между скалами и пропастью, они и их кони были измотаны до предела. Многие из них лежат на дне той пропасти.

– Я знаю, что поступаю не разумно, но я на вашей стороне. А так как я признаю, что вы, князь, умнее меня, богаче и имеете больше войска, то спрошу прямо: – вы примете меня под вашу руку?

– Вот не ожидал, барон, такого поворота. Думал, что мы останемся союзниками. Но если вы так хотите, то я не стану отказываться.

– Позвольте, князь принести клятву. Он стал на одно колено и по все форме произнес вассальскую присягу.

– Я со своей стороны принимаю вашу присягу и обещаю честно выполнять все обязанности сюзерена и вашего друга. А теперь барон скажите, сколько у вас людей?

– У меня три с половиной тысячи человек. Из них пятьсот охраняют две крепости, а остальные здесь.

– Пошлите в каждую крепость еще по сто человек, немедленно. Пошлите в Титсон гонца, так скажем отряд в десять человек. Я напишу письмо, а они вручат его мастеру Грэгу. Обратно пусть возвращаются с моими людьми. Сколько вам надо людей для длительной обороны замка?

– Для длительной обороны сто пятьдесят человек минимум.

– Оставьте триста! Мы не можем рисковать вашим замком. Остальные завтра выступают. Мои люди придут и усилят ваш гарнизон. И, мне надо помыться, и поухаживать за моими животными.

– Конюшня и ваши прежние апартаменты снова в вашем распоряжении. Я иду отдавать приказы и сразу вернусь к вам.

Я поспешил на конюшню, привел в порядок Ланса, облив его водой, и слегка потер его щеткой и повторил операцию с Титаном. Потом отправился наверх в апартаменты. Наконец-то мне удалось выбраться из рободоспехов. Мое тело сначала вздохнуло с облегчением, а потом заныло в двойном размере. Но слуги уже сновали вокруг. Кто-то наполнял ванну горячей водой, кто-то взялся чистить доспехи.

Титан улегся поблизости от двери. Двое слуг начали меня раздевать и, хотя, они старались делать это аккуратно и не спеша я все равно часто морщился. Признаться, самому мне это было бы не под силу. Помню, как я попал в ванну, и теплая вода обожгла все мелкие ссадины на моем теле. Там в ванне я и заснул, но очнулся я утром в кровати. Один из слуг сидел в кресле неподалеку. Он все быстро организовал. Появилась одежда, завтрак, Бриан Бильор, хромающий на обе ноги, а затем и барон Брит.

– Доброе утро, князь, – сказал он. – Все ваши распоряжения выполнены. Прибыл посыльный от Питера. Он стоит лагерем недалеко от замка Гил. У них несколько раненых и они просят помощь.

– Очень хорошо! А теперь баронет остается здесь как мой представитель, а вы барон как главнокомандующий этим замком. Прошу под мою команду две тысячи пятьсот человек. Сегодня прибудет тысяча пятьсот человек моих людей. Оставьте двести для усиления ваших сил, а остальных отошлите ко мне. А я хочу отправиться к замку Гилл на помощь Питеру. Выступаем через час. Сколько у меня кавалерии?