Текст книги "Очень страшные Соломоновы острова ( книга вторая)"

Автор книги: Виктор Плешаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Плешаков Виктор Вильямович
Очень страшные Соломоновы острова ( книга вторая)

Очень Страшные Соломоновы острова

Книга вторая

ПРЕДИСЛОВИЕ

Так называемый «черный копарь», это отнюдь не мародер от археологии, как внушают обывателю масс-медиа. Это прежде всего, человек неравнодушный. К истории своей страны, к красоте родных мест, к самой Родине, в конце концов.

Он упорен и трудолюбив. Он сплошь и рядом эрудирован не менее иных маститых деятелей официоза. И этот роман о нем.

А еще о дружбе родившейся в поиске сокровищ, между немцами и русскими.

А еще о любви. Огромной. Настоящей. А еще о том, как тяжела и невыносима порой бывает для обычного человека, каменная поступь родного государства. Как иссушает она живую душу и не дает дышать. Этот роман о пути под названием – жизнь. И смех здесь сменяется слезами, а невыразимая радость – бездонным горем. Это яркий (надеюсь) рассказ о ярких людях. Потому что, по мнению автора, других людей просто не бывает.

А еще, эта книга о неравнодушных людях и для неравнодушных людей.

И потому – не для всех.

И выглядит все это примерно так...

Глава первая. Как раздвигают горизонты.

Чутко дремлющее сознание услужливо зафиксировало начавшееся шевеление в лагере. Еле слышный смешок Хели, увещевающий бубнеж Димыча, непродолжительное тюканье топора, стук весел о дно лодки... Потом, опять тишина. Я вновь успокоено нырнул в теплый уют зыбких утренних сновидений.

Вскоре, рядом зашуршал спальник просыпающегося Дитера. Раскрыв глаза и увидев впритык к себе мою уставившуюся на него, суровую с утреца, бдительно молчаливую рожу, он, оторопев слегка, растерянно улыбнулся.

– Guten Morgen, Viktor! -

Я назидательно проскрипел в ответ.

– Морген, Дитер, гутным не бывает. Древняя славянская мудрость. – и душераздирающе зевнув, полез на свежий воздух.

– Ого! – непроизвольно вырвался возглас. Туман, такой, что хоть ломтями режь, плотно укутал нашу стоянку. Расчалки палатки терялись в призрачном молоке утренней сырости, как карандаш в сугробе. Распрямляясь и потягиваясь, я, вспоминая, где находятся, сулящие неприятности камни и коряги, медленно побрел к находящемуся в пяти метрах от нашей палатки костровищу.

Разгоревшийся костерок тщетно пытался разогнать вокруг себя липкое тесто тумана. Подкинув дровишек и изобразив из ладоней рупор, я зычно крикнул в сторону невидимой воды.

– Димыч, Хеля! Вы где? -

Бодрый в первое мгновение крик, обреченно завис обессилено трепыхнувшейся мухой в невидимой паутине, в трех метрах от меня. Тишина. Дойдя до кромки берега, я повторил попытку. Из белой ваты раздался ответный клич и через пару минут сторожко крадущаяся "пелла" уже доверчиво тыкалась носом в мое бедро. Помогая приветливо улыбающейся девушке покинуть неверный пластиковый борт нашего флагмана, я дежурно поинтересовался.

– Ну, как добыча? – Хеля восторженно всплеснула руками.

– Мы поймали целых девять рыбок, но Димычу все мало. -

– Нет мелочевки. – досадливо пробормотал друг.

– На глубину ушла что ли? По ямам искать надо. Я морду кинул с прикормкой. Может еще че-нить попадется. -

– Да ладно тебе. Солнышко поднимется над лесом, туман уйдет. Покидаем спиннинги. Ну и капканы. На уху и жареху всяко наловим. – успокоил я озабоченного добытчика.

– Я Змее копчуху обещал. – оконтурил он свои чаяния.

– Ну значит закоптим вместо жарехи, делов-то. Хеля, иди чаи глотать. Там Дитер где-то мается, сиротинка. – обратился я к девушке.

– А мы с Димычем сплаваем минут на пятнадцать, ловушки поставим. – и оттолкнувшись от берега, неуклюже угнездился на носу лодки. Напарник, аккуратно выпутывая весла из зеленого ковра водорослей, уходил на глубину, держа курс на выход из бухты.

Еще по весне, мы по хозяйски восстановили уносимые ежегодным сходом льда колья и теперь оставалось только насадить на них снаряженные капканы. Не сильно спортивно конечно, но зависеть от голой удачи изменчивой судьбы спиннингиста, не очень хотелось. Тем более, что двумя-тремя хвостами, наши минимальные потребности, как правило и ограничивались.

Руки сами делали знакомую работу, а проснувшийся мозг привычно заполнял продуктами своей деятельности все свободное пространство черепной коробки.

– Чего дальше? – испытывающе стрельнул взглядом в мою сторону напарник.

– В смысле? – попытался я нащупать плоскость его мыслительной активности. – Ну как всегда. Половим рыбку, покушаем, погуляем с ребятами по фундаментам и домой. -

– А дальше? – гнул он свою линию. Я досадливо взглянул на подельника.

– Чего – дальше, Димыч? Что ты хочешь от меня услышать? Как тебе разгребаться по жизни? Я не знаю. Чего – дальше?! -

Друг обреченно засопел, мучительно отковыривая от зубов невнятную мешанину слов.

– Слушай. – надсадно закряхтел он наконец, пряча глаза.

– Может еще куда-нибудь ломанемся? Осень только началась. Я отпуск, хоть месячный, могу вырвать. Компашка сколотилась вполне себе очень даже. А? -

Я пожал плечами.

– Ну хорошо. А потом что? -

– А потом, будет потом. – он умоляюще взглянул на меня.

– Ты только тему роди. Такую, чтобы... Ух-х. Чтобы руки-ноги сами бежали. Роди, Лысый! Надо! Иначе вилы. -

Я коротко хохотнул и метнул в него квелой плотвичкой. Напарник сразу ожил и с отчаянной надеждой уставился на меня.

– Самое смешное, что ее похоже и рожать-то не надо. Есть тема. Но... -

Летающая плотва привычно взвилась в воздух со стороны Димыча и радостно шлепнула меня по макушке.

– Какое на хер – Но?! Давай, излагай. -

Я посерьезнел.

– Не все так просто друже. Думать надо. Крепко. Тема-то от Олега. Информации – ноль. Если он к ней вернется в ближайшее время, то это будет значить – хватай мешки, вокзал отходит. То есть, все будет делаться очень и очень быстро. Это здесь осень только началась. А в Саянах, уже вот-вот на гольцах снег ляжет.-

– Ну не томи, елы-палы! Давай, колись. – решительно сложил друг весла в лодку.

– Да чего давать-то? – охладил я его пыл. – На! Рудольф Гесс и река Уда. Вот и вся цепочка на сегодня. Твои мысли? -

– А твои? – резонно отфутболился он. – Ты первый. Наверняка ведь уже морщил ум по этому поводу. -

Я кивнул и попробовал озвучить свои мысли.

– За компом, я пока что еще не сидел по этому поводу. Не до того как-то было. Поэтому самые общие наметки. – закуривая, начал я. – Так. Рудольф Гесс. Наци номер два, или три в гитлеровской Германии. В прошлом, весьма серьезный военный летчик, сражавшийся в первую мировую в эскадрилье Германа Геринга. По моему, даже ас. В мае сорок первого года, вышел из кабинета в Берлине, сел за штурвал сто десятого мессершмидта и улетел во вражескую Англию.

Над Шотландией, в районе поместья своего кореша, какого-то лорда, вроде Гамильтона, выпрыгнул с парашютом. По масштабу события, это примерно то же самое, как если бы наш Медведев, оседлал тридцать первый Миг, ломанулся в Китай и катапультировался бы над Пекином. Гитлером Гесс впоследствии был объявлен сумасшедшим.

То, что этот своеобразный визит не был выходкой психически больного человека – очевидно из логики последующих событий. Он благополучно прожил в Англии в статусе ВИП-пленника до начала Нюрнбергского процесса. На нем, получил пожизненное, которое и отбывал в специально выделенной тюрьме Шпандау, для нацистских бонз, под строжайшим приглядом международной охраны. Англопупов, нас, америкосов и французов. Всех узников тюрьмы, кроме него, освободили к тысяча девятьсот шестьдесят шестому году. По состоянию здоровья.

В разгар перестройки, наш Горбач предложил амнистировать этого уже замшелого девяностотрехлетнего старика – единственного узника огромной тюрьмы. Страны-победительницы согласились вроде, только за день до освобождения, Гесса нашли мертвым.

Официальная версия – самоубийство через повешение. Правда на горле у него, почему-то, оказалось два следа от веревки, а ничего не заметивший караул, был американским. Тюрьму Шпандау после этого, быстренько разнесли по кирпичику. Сейчас там торговый центр.

На настойчивые просьбы мировой общественности рассекретить протоколы допросов Гесса, англичане сначала ссылались на обычную практику полувекового утаивания секретных документов, потом продлили этот срок до двухтысячного года. Потом до две тысячи семнадцатого. Сейчас, вроде как, поговаривают о две тысячи сороковом.

Для нашей конторы, интерес могут представлять некие гипотетические документы связанные с Гессом. Протоколы допросов отпадают. Они в Англии под тремя замками. Что остается? На мой взгляд, только тот пакет предложений, с которым Гесс ломанулся к бриттам. Документы такого уровня, всегда имеют хотя бы одну копию. Если предположить, что она существует, то вполне может оказаться где-нибудь заныканной в Альпах, или еще где. Нацисткие архивы в конце войны прятались по всей территории третьего рейха в спешном порядке и кусками.

Искать их в тупую, либо бессмысленно, либо непродуктивно. А вот если найдется человечек, который имел отношение к этой нычке – совсем другое дело. Фу-у... – потянул я еще сигарету.

– Давай дальше. – нетерпеливо цыкнул Димыч.

– Давай. – покладисто согласился я. – Теперь как это связать с Удой и с нашей компанией. Да никак. За исключением того, что на Уде отметился в очередной ссылке Сталин, а я сплавлялся по тем местам в августе две тысячи первого года. -

– И что? – пожал плечами напарник.

– Не знаю. – повторил я его жест. – В порядке бреда можно предположить, что наши доблестные органы выцепили-таки этого самого человечка и поимели тот самый архив с волшебными бумажками Гесса, еще при жизни нашего вождя. Ввиду своей исключительной важности, эти бумаги Иосиф Виссарионович мог хранить в своем личном архиве. Ни самого архива, ни достоверной описи его, насколько я знаю, найдено не было. Наш Коба, умел прятать нужные ему вещи.

А самой надежной нычкой могла быть неимоверная тьмутаракань и один единственный лично преданный человек, например по ссылке. В смысле тюрьмы. Которого нельзя перекупить, потому что деньги ему не нужны. И нельзя найти, потому что он никогда не попадет в поле зрения наших доблестных органов.

А Тофалария, то есть та самая чудная страна в верховьях Уды, это и на сегодня абсолютно потаенное место. Повторяю – это все в порядке бреда. – я зацепился за очередной кол и стал привязывать к нему капкан.

– Че за Тофалария? Как там насчет покопать? – знакомо оживился Димыч, вяло шевеля ластами вновь растопыренных весел.

– Ну представь себе территорию размером с полторы Швейцарии, где нет ни одной дороги и население в одну тысячу человек. Два поселка по обе стороны горного хребта. Один из них – Алыгджер, носит гордое название столицы и обладает шестьюстами жителями. Сообщение с внешним миром только по реке ( двести пятьдесят камэ до Нижнеудинска) и редкие коммерческие вертолетные рейсы барыг-скупщиков даров тайги.

Тофалары – совершенно отдельный народец монголоидного типа со своим языком, культурой и традициями. Кто они, что они и откуда взялись, толком никто не знает. Так, рассуждения "на тему", некоторых "очень известных в узких кругах" ученых. Слово интернет в две тысячи первом году там было никому не известно. У них стоял в поселке телетайп и рация. Прикинь?! Насчет покопать – не знаю, не думал пока.

Но если поразмыслить – дух захватывает. Любая стрелка на Уде по ходу сплава, может такими чудесами обрадовать! Ты же знаешь, река это дорога. Единственная в тех местах за всю историю цивилизации. И на постой путники обычно устраивались на слиянии рек. Так называемых стрелках. А они все будут наши, если будем сплавляться. Но это даже не авантюра, а гарантированный гроб. "Шестерка", брат, это тебе не хухры-мухры. Ладно, об этом потом. Думать надо, короче. Ну в общем мне нужен комп и чтобы пару дней никто не дергал. -

Димыч пожевал губу.

– И все-таки. Почему Олег тебе эту тему озвучил? На фига мы родимой конторе? У них что, заняться этим некому? -

– Не знаю. – наживил я последнюю плотвичку.

– Ты спросил, я ответил. Приедем в город – узнаем. Может быть. Все, грябай в лагерь. Жрать охота, спасу нет. -

– Ну ты, блин, затравил. – покрутил Димыч взлохмаченной репой и взялся за весла.

– Я же теперь спать не смогу спокойно. -

– Ты и так теперь спишь очень неспокойно. – заржал я. – Какой уж тут сон со змеями. -

И мы поплыли в лагерь.

Глава вторая. Кто тут крайний в первопроходцы?

Услышав скрежет днища о прибрежный песок, немцы вынырнули навстречу нам из молочной стены тумана. Бодренькие такие, живенькие. Дитер, напутствуемый хелиной короткой скороговоркой вполголоса, готовно схватился за нос лодки, придерживая ее и давая нам возможность перебраться на берег не замочив ног.

Мы вернулись к костру и вскоре с удовольствием прихлебывали настоявшийся за ночь, набравший душистости и неведомых лесных ароматов, вперемешку с чуть заметной горчинкой дымка, разогретый чай. Торопиться было абсолютно некуда, поэтому завтрак смаковался с особым тщанием.

– Мальчики, а вот это все надолго? – указала девушка рукой на стылую пелену, утопившую лагерь.

– Да нет. – изображая на сей раз из себя кресло для зябко передернувшей плечами подруги, отозвался Димыч. – Через часок, следа не останется. Солнышко чутка поднимется и все. Озеро за лето прогрелось солидно, а небо ночью чистое было, звездное. Поэтому к утру температура упала и теплая вода пошла туманом. Обычное дело в это время на Ладоге. Зато погода днем будет супер. Еще и позагораем. -

– Позагорать, это хорошо. – мечтательно прищурилась Змея. – Люблю, когда тепло. Я тут, пока вас не было, по тропинке попыталась пройти за лагерь. Бр-р-р... Сыро, промозгло, ничего не видно и трава как лес – стеной. Неужели тут люди жили? -

– Потерпи, солнышко. Скоро все увидишь сама. И фундаменты, и каменные валы метеляйненов, и своих родственников. – улыбнулся я, покачивая шампуром с остывшим мясом над углями.

???

– Да змей тут до черта. – внес ясность напарник.

– И обычные гадюки, и черные болотные, и медянки с ужами. Такие экземпляры попадаются, на удивление. А ужи, просто в наглую рыбу таскают из садка. -

Хеля испуганно ойкнула и нервно заозиралась вокруг. Димыч ласково облапил ее, успокаивая.

– Да не боись. Их увидеть, еще умудриться надо. А пока камни от солнца не нагреются, они вообще из расщелин носа не высунут. -

Я, поразмыслив, поднялся и зацепив по пути топор собрался нырнуть в клубящуюся белым маревом, низинку у воды.

– Пойду, ольху принесу. Раз уж ты копчуху обещал. – поймав легкое недоумение во взгляде друга, обозначил свои намерения и пошел к воде.

Через некоторое время, блукая по ставшему совершенно незнакомому лесу, мне удалось все-таки разыскать искомый куст и оттяпать от него нужный хлыст. Не торопясь обрубил лишнее, ошкурил и степенно вернулся к костру, тщетно пытаясь оттереть о штанины, ставшие абсолютно рыжими ладони.

В компании что-то произошло. Хеля загадочно поблескивала глазками, Дитер углубился в непонятный пока мыслительный процесс, а Димыч спрятал свою донельзя лукавую рожу за спиной уютно устроившейся на его коленях девушки. Меня осенило.

– Ах ты ж гаденыш! – в сердцах рявкнул я. – Хеля! Это жалкое и болтливое существо в штанах, которое только по недоразумению и привычке называют мужчиной, не имеет никакого права спасать за твоей спиной, от неизбежного топора, свое бескостное помело. Ты, как честная девушка, просто обязана бросить его к чертовой матери и немедленно избрать меня своим штатным воздыхателем. -

Честная девушка, усердно загораживая от моего праведного гнева, гнусную харю напарника, умиротворяюще произнесла. – Но, командор. Он просто поделился нашими возможными перспективами. И потом, разве это нормально – скрывать от друзей возможность событий такого масштаба? -

– Да какого, такого масштаба?! – возопил я. – Ты им чего наплел, трепло несчастное? -

Димыч аккуратно высунул нос на свет божий и заискивающе просюсюкал.

– А я чего? Я ничего. Спросил, как они отнесутся к очередной, гораздо более продолжительной и рисковой поездке. А они вцепились сразу и давай пытать. Ну я и... оконтурил в общих чертах. -

Тут вмешался оживший Дитер.

– Витя, я прекрасно понимаю, что озвучивать несформировавшуюся окончательно идею – нецелесообразно. Но, как выяснилось, каждый из нас в гордом одиночестве ломал себе голову над одним и тем же. Ну, ты догадываешься...

Димыч хорошо держался. Он не сказал ничего, кроме того, что у тебя родилась некая захватывающая, но труднореализуемая идея. Расскажи, не томи душу. Мы заранее, всецело – ЗА. И может быть совместными усилиями нам удастся разрешить смущающие тебя нюансы. -

Я досадуя, поморщился.

– Дитер, да нет никакой идеи. Проскользнула было мыслишка, но чем больше над ней голову ломаю, тем меньше оптимизма испытываю. -

– Ну хорошо. – нетерпеливо вклинилась Змея. – Ты можешь озвучить нам свою мыслишку? А мы все вместе ее обмозгуем. Какие есть у тебя причины этого не делать? -

Я сдаваясь, вздохнул и показал влюбленному троглодиту кулак.

– Ну, есть местечко на просторах нашей необъятной – терра инкогнито. Без оговорок. Самый, что ни на есть затерянный мир. Бывал я там во времена оные, до увлечения копом. А сейчас пришло вот в голову, что с удовольствием еще раз вернулся бы в те края. Но уже с металлоискателем. Там никогда не было никаких значительных исторических событий. А также городов, шелкового пути, или войнушки какой-никакой завалящей.

Там испокон веку обитали только крайне малочисленные кочевые племена. Но кочевники, это сама по себе интрига лихая. И дорога там, на все времена, только одна была – река Уда. Что позволяет строить вполне будоражащие воображение предположения, по наличию ожидающих наших трепетных рук, находок. На этом плюсы заканчиваются. Дальше – угадайте что? -

– Понятно, что минусы. – азартно выдохнула Хеля. – Продолжай командор, не отвлекайся.

Я охотно приготовился загибать пальцы.

– Итак. Первое. Кто из присутствующих имеет серьезный опыт водного туризма? – и тут же цыкнул на Димыча. – Опусти лапу, ихтиандр, епть. То, что ты обмакнул невзначай морду в Кивиристи, это еще не опыт. – и разъяснил для непонятливо переглянувшихся ребят.

– Да есть тут, в Карелии, на реке Охте, порожек симпатичный. Визитная карточка, можно сказать. Но это по максимуму – "четверка". Так что Димыч отпадает, как состоявшийся водник. Я, по большому счету, тоже. Пару раз довелось конечно сплавиться по "шестеркам", но тут есть нюанс. Не я сплавлялся, а меня брали на сплав. Для понимающего человека – разница существенная.

В нашем случае, есть конечно пространство для маневра, но об этом потом. Короче. На сплав шестой категории сложности, без подготовки и очень, подчеркиваю – очень солидного опыта, могут идти либо умственно неполноценные, либо лица с ярко выраженными суицидальными наклонностями. Выбирайте, что вам ближе.

Дитер, Хеля. Как вы оцениваете свой водный опыт? Угу. Я так и предполагал. А нам нужно железно три экипажа на катамараны-двойки. И чтобы на каждом, минимум один человек, хоть что-то понимающий в воде. То есть шесть человек. А нас четверо. -

– Почему именно три судна? – заинтересованно протянул Димыч.

– Один кат в порог идет, второй его страхует на выходе и два человека на обеспечении. Это минимальная комплектация. Но о деталях после.

Дальше. Сегодня десятое сентября. В Саянах на перевалах, снег вот-вот ляжет. Это значит, что если ехать туда, то очень быстро. А это самолет до Красноярска, а потом из Нижнеудинска вертушка на перевал. Все в совокупности за десять тысяч евриков потянет. Кому как, а мне крепко подумать надо, прежде чем вписаться. -

Дитер торопливо поднял руку.

– Как хотите друзья, но сейчас моя очередь спонсировать поездку. И если вы лишите меня этой возможности, я – пас. – и умолк, нервно вздернув подбородок.

– Ну хорошо, пусть так. – отмахнулся я. – А еще один экипаж где взять? -

Немец в восторге вскочил на ноги.

– Насчет двух человек ничего сказать не могу, а одна достойная кандидатура есть. Мой друг и партнер по бизнесу Бруно. Он каякер с доисторических времен, авантюристичен не по-немецки и впишется на раз. У нас с ним были две совместные вылазки. И если мое ручательство чего-то стоит, я готов... -

Я жестом приостановил горячку обсуждения деталей предполагаемой поездки.

– Давайте еще раз, ребята. Я вас услышал. И договоримся так. Если до этого разговора, мои мысли не носили прикладной характер, то теперь я постараюсь приложить все усилия к тому, чтобы попытаться обойти все минусы и сделать поездку возможной. Пока все. Прения закончены. Предлагаю перейти к водным процедурам. Димыч, прыгай в лодку с Дитером. На втором капкане, какая-то дура уже больше минуты хлещется.

Или хотите без сладкого остаться? -

Глава третья. Комментарии, как составляющая тумана.

– Ну что, ухарь-купец. Как съездили? -

Олег явно пребывал в бодром расположении духа и выставив на стол бутылочку Мартеля, по хозяйски шарил в шкафчиках моей кухни, в поисках рюмок.

– Да нормально съездили. – насторожено отозвался я, наблюдая за его манипуляциями.

– Завидую белой завистью. Сам уж и не помню, когда выбирался в последний раз. Ни лимона, ни шоколадки у тебя конечно нет. -

Я скорбно подтвердил наличие отсутствия искомого.

– Ну да ладно. Чай не баре. Давай, за встречу что ли? – и он приглашающе поднял стопку. Я не жеманясь, присоединился. Опорожнили налитое, по привычке поморщились. Хотя особой нужды в этом не было. Достойный напиток, чего уж там. Я закурил.

Олег вопросительно взглянув на меня, приоткрыл окно. Повисла тягомотная пауза.

– Ну что, поделишься результатами своего мозгового штурма? – кинул он пробный шар.

– А смысл? – вяло отозвался я. – Все изучаешь мои способности? -

– И все-таки. – уколол меня внимательный взгляд собеседника.

Я вкратце изложил версию, уже озвученную на Кильполе Димычу.

– А неплохо. Ей богу неплохо. Приятная версия. И кончики остроумно вяжутся.– заинтересованно оживился Олег.

– Нет. Не вяжутся. Я тут посидел за компом немного. Сталин действительно был в ссылке на Уде. Но только в районе Балаганска. А это, от верховий, шестьсот верст с хвостиком. Предположим, был у него доверенный человечек по месту ссылки в Новой Уде. Пусть даже и бродяга-охотник. Чего он в Тофаларии-то забыл? Дома что ли мало укромных местечек? -

– Ну-у... – укоризненно улыбнулся чекист.

– Мало ли причин. Те же Бирюсинские прииски. Со всей Сибири народ к золотишку валом валил. Почему бы там и нашему бродяге-охотнику не отметиться, и не сделать в памяти зарубку на всякий случай. Ну ты же сам старатель в прошлом. Соображать должен. Да и потом, место для закладки выбирается всегда с учетом требований к сохранности. И удобство для "хоронильщика", в таких случаях – вещь второстепенная. Главное – надежность. Так что, это не противоречие. Что еще? -

– Ну хорошо. – втянулся я в обсуждение.

– Предположим, что моя версия имеет право на существование. Что там может найти кучка любителей-туристов в преддверии зимы? Вам что уже, послать некого? -

– А вот здесь совсем просто. – назидательно поднял Олег указательный палец.

– Предположим, что идет отработка версий по всем направлениям. А это даже не предварительная разведка, а всего лишь попытка нащупать возможный перспективный вектор поиска. -

– Ну допустим. – так ничего и прояснив, отозвался я.

– А искать-то чего? Людей, слухи, конкретное место? И как искать? На прошлом сплаве, я за три недели с хвостиком, видел там всего четверых человек. Это, почти на пятьсот верст маршрута. А разговаривал вообще с двумя. Может хорош уже вокруг моей версии кружева плести? Давай, свою излагай. -

– Погоди, торопыга. Не суетись. А лучше расскажи, что на твой взгляд можно в такой ситуации предпринять? Когда ищешь непонятно чего и не факт, что оно вообще есть. -

Я призадумался.

– Ну вообще-то, туристы – народ открытый и любопытный. Поэтому их словоохотливость привычна и ожидаема. Народ местный к свежим людям тоже тянется. Новости узнать, поболтать с пришлыми людьми. То есть попробовать поспрошать можно, конечно. Только знать надо у кого спрашивать. И как. -

– Ну? И у кого? – включил чекист чайник и вновь уселся напротив.

– Ну, я бы поискал шамана. Если его разговорить, много чего узнать можно. Только его еще найти надо. А дальше по ситуации. Тут плана, как такового, быть вообще не может. Сам понимаешь. -

Олег согласно кивнул и открыл коробку с чайными пакетиками.

– Ну молодец. Правильно мыслишь, гробокопатель. -

Я обиделся.

– А сам-то?! Чистые уши, холодные руки и вместо сердца пламенный мотор. Давай, говори, чего тебе от нас надо? А то напустил тут, понимаешь, тумана. -

Чекист дружелюбно ухмыльнулся.

– Погоди, погоди. А по самому походу, предварительные прикидки делались уже? Ну там... на чем идти, количество участников, маршрут... Поделись. Интересно же. -

Я, продолжая недоумевать, воскресил в памяти разговор с ребятами.

– Да здесь все просто. Суда – катамараны двойки. Минимум три штуки. Значит шесть человек в экипажах. Маршрут повторяем мой, старый. Вертолетом до перевала и сплав через каньон до Алыгджера, и дальше до Нижнеудинска. Тебе-то все это зачем? -

– Ну как... Говорю же – интересно. А кого еще брать собираетесь? У вас же по комплектности, минус два человечка? -

– У Дитера вроде корешок – водник ядреный. Ну и я отзвонюсь при нужде по старым друзьям. Слышь, хорош темнить, а? Говори прямо – чего надо?! -

– Корешок говоришь? Интересно. А ответь-ка ты мне, товарищ дорогой, еще на один вопрос. Вот если я сейчас просто повернусь и уйду, ваш поход на Уду состоится, или как?

Я оторопел.

– В смысле? Как это уйдешь? Хотя... Ну в общем, пойдем наверное. Только изюминки не будет. Понимаешь, каждый такой поход без интриги и заоблачных ожиданий, это уже не то. Черт. Как тебе объяснить?

– Да понимаю я. – успокоил меня собеседник.

– Если нет интриги, то какого лешего переться в эту Тьмутаракань? Подобных мест у нас пруд пруди. И в гораздо более привлекательной доступности. Так? -

– Ну да. – все еще обескуражено отозвался я. – И потом. Не зря же все эти разговоры про Гесса? Ты ведь, как ни крути, не в ЖКХ сантехником обретаешься. И интересы представляешь не свои, а конторы. Может все-таки разъяснишь по человечески? -

Олег задумчиво потер ладони.

– Ладно. Резюмируем. Ты выдал очень остроумную версию по поводу документов Гесса. От нее и будем отталкиваться, исходя из того, что любая другая при тех же исходных данных, будет не более правомочной, чем твоя. Хочешь, придумывай другую. Не вопрос.

Дальше. Если ты ждешь от меня чего-то, типа задания, то зря. Нет никакого задания. И не будет. Все, что мне хотелось бы, это чтобы ты держал в голове следующее. Тайна Гесса действительно существует и ты, возможно, сможешь нам помочь. Не торопись возражать, Витя. – уловил он наметивший было отрицательный жест с моей стороны.

– Я помню твое своеобразное отношение и к политике, и к работе некоторых государственных структур. Тут только одно – но. Есть тайны, в обладании которых недопустима монополия. Секрет Гесса из их числа. А на сегодня, англичане, единственные его владельцы. Что нарушает принцип баланса. Аналогичные случаи уже имели место в мировой истории.

Тот же атомный проект, к примеру. Или ты думаешь, что американцы передававшие нам чертежи бомбы, были сплошь коммунистами? Нет, Витя. Нет. Просто они были очень умными людьми. И понимали, что в двухполюсном мире, единоличное обладание такой разрушительной технологией, это возможный конец цивилизации. Уж слишком велик соблазн, решать все проблемы с позиции силы.

С Гессом, масштабы не те конечно, но принцип пагубности монополии сохраняется. Если мы получим копии, то конечно будут и торги, и кто-то наверняка погреет руки. Все так. Но это не отрицает главного. Будет соблюден принцип баланса. С пользой для нашей страны. Понятно? -

Я, полностью обалдевший, пожал плечами.

– Ну понятно. Так чего от меня надо-то? Вообще не врубаюсь. -

Олег вздохнул.

– Да ничего собственно. Сплавься по Уде. Отдохни с ребятами. Погуляйте по красивым местам. Представится возможность – попробуй разузнать что-нибудь о возможной закладке. Ну и просто поразмышляй на досуге о том, что ты только что услышал. А вернешься, может и получится более предметный разговор. Как-то так. Есть возражения?

– Да какие могут быть возражения, когда конкретики – ноль? Одни философские установки. "Васиссуалий Лоханкин и его роль в русской революции". – окончательно отчаялся я что-либо понять.

– Ну и славненько. – улыбнулся Олег.

– Да кстати. Хоть Книгу вы и сдали "учреждению" отделенному от государства, держава, тем не менее, нашла возможность поощрить ваш патриотический порыв. На-ка, распишись. – и он подсунул мне под руку распечатанный бланк.

Я пробежал глазами по строчкам.

– Трам-пам-пам... таким-то таким-то, за вычетом налогов... вознаграждение в размере... Ого! Два лимона? Мелочь, а приятно. Где, говоришь, расписаться? -

– Да вот внизу. Сумма прописью, под твоими паспортными данными. Молодец. На, держи.

Он протянул мне конверт с логотипом Сбербанка.

– Там кредитка. Что я еще могу для вас сделать в плане подготовки к поездке? -

Я подумал.

– Ну, возможно будут проблемы с билетами и я не знаю, как в Нижнеудинске сейчас с малой авиацией. А нам без вертушки и дергаться бессмысленно. -

Олег согласно кивнул.

– Ты работай, работай. Если действительно возникнут проблемы, звони. Еще, что-нибудь?

Мне пришла в голову очередная идея.

– Ну, если не сочтешь за наглость... Нам бы охотничий билет и разрешение на Сайгу. Пусть даже гладкоствол. Тайга, сам понимаешь. -

– Понимаю. – хитро прищурился чекист. – И в самолет с фаустпатроном могут не пустить. Или чего у вас там еще в закромах имеется? -

Я стоически промолчал.

– Ладно, сделаем. На сержанта твоего? -

– Да без разницы. Можно на него. И все-таки, Олег. Ну хоть какую-нибудь ясность внеси, пожалуйста. Как-то неуютно мне. Ну, или непривычно. Понимаешь? -

– Понимаю. – серьезно отозвался он. – Поверь мне, Витя. Каждый должен знать только то, что необходимо. И ни капли сверх того. -

– Кто бы спорил! – сделал я последнюю попытку. – Только я ведь вообще ничего не знаю и ничего не понял из нашего разговора. Я что, такой тупой? -

– Не комплексуйте юноша. Делайте свое дело. Да. И еще. Сам факт нашего разговора, должен быть известен только нам двоим. Единственное возможное исключение – твой друг Дмитрий. И это – самое серьезное из того, что ты на сегодня от меня услышал. Ну, давай на посошок. -

Глава четвертая. Хватай мешки – вокзал отходит.

– Ты где, старый? – коротко буркнул я в трубку.

– Да я тут... В общем говори, чего надо. – непривычно замялся Димыч.

– Сам-то как думаешь? Короче. Я сейчас звоню Хеле. Если решаем ехать на Уду, времени нет совсем. Или вместо катамаранов, лыжи надо будет брать. Ты сможешь сегодня ко мне подъехать? Будем обсуждать детали. -