Текст книги "Дранг нах остен по-русски. Тетралогия (СИ)"
Автор книги: Виктор Зайцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 84 страниц) [доступный отрывок для чтения: 30 страниц]
В начале марта вся магаданская флотилия ушла на север, в Холмогоры, забирать огромный обоз уральских переселенцев. В ожидании "воссоединения" всех магаданцев, женщины в Королевце готовились не ударить в грязь лицом. Хоть и свои все, изученные за несколько лет совместной жизни, но, женскую психологию не изменишь. Первые сюрпризы принесла Петру и Елене Александровне Надежда, почти на год оставленная в покое. Никто к ней не приставал с требованиями создания новых порохов и взрывчаток, Петро сразу взял военную промышленность под свой контроль. Цехи и мастерские, выпускавшие ружья, патроны, капсюли и порох, были огорожены, и, находились под круглосуточной охраной, с применением собак. Мастера и рабочие, задействованные в производстве патронов и снарядов, жили в отдельной части города, под строгим контролем дружинников. Чужаков в рабочие посёлки не пускали.
Производство, по-прежнему, было разбито на десятки мелких операций, даже в химических мастерских. Если, взяв магаданское ружьё в руки, почти любой мастер мог повторить его механику, выточить такой же ствол, изготовить и собрать ударно-спусковой механизм, за исключением, создания необходимых для ствола и пружин стальных сплавов. То, в химическом производстве всё было иначе, получив образец капсюля или порохового заряда, ни один алхимик шестнадцатого века не проведёт точный анализ, и не установит составляющие компоненты. Украсть же саму технологию производства взрывчатых веществ не смогут и сами рабочие порохового производства, даже при условии их подкупа. Хотя мастера и рабочие божились, что сохранят технологию в тайне, однако, человек слаб, и Петро подстраховался заранее. В лучших традициях противодействия промышленному шпионажу, накопленных в двадцатом и двадцать первом веке.
Во-первых, поступление полуфабрикатов на пороховое, стекольное и бумажное производства было общее. Надежда и Пётр усиленно дезинформировали соглядатаев, называя кальвинит важным компонентом для производства стекла, апатитонефелины заменой ямчуга (селитры), для выделки пороха, и, тому подобное. Во-вторых, производство химикатов было разбито на мелкие звенья, подобно механическому поточному производству оружия, которые сходились и расходились, выдавая продукцию то в бумажный цех, то в оружейный цех, или в стекольный. Забирали рабочие вёдра и чаны с порошками и жидкостями из порохового и бумажного производства. Смешивали и просеивали, выпаривали и осаждали, передавая полученные результаты дальше по цепочке, будучи уверены, что делают бумагу и стекло, на самом деле выдавали капсюльную смесь и порох. Стеклодувы и бумажники, в противоположность им, не сомневались, что готовят порох.
Рабочие не знали, например, что выпаривают из полученной в соседней мастерской жидкости, они знали лишь, при получении определённой плотности и цвета желеобразной массы, нужно её осторожно передать в следующую мастерскую. И, ни в коем случае не нарушать предписанную процедуру. Пара несчастных случаев на производстве, когда при нарушении технологического процесса ленивые и нерадивые рабочие сгорали заживо или получали кислотные ожоги, способствовала развитию внимательности и осторожности сотрудников. И, повышению зарплаты, естественно. Кроме девятичасового рабочего дня и огромной зарплаты, рабочие стимулировались обещанием бесплатного образования для детей. Либо повешением и продажей всей семьи в рабство к туркам, что также служило определённым стимулом. Сохранить секреты пороха и капсюля надолго, магаданцы не пытались. Но, лет на тридцать-пятьдесят, рассчитывали определённо. Николай обещал по приезду наладить службу безопасности всего государства, и, секретных производств, в частности. У Анатолия руки до этого просто не доходили, сами проекты важнее.
Потому, как к весне 1578 года Надежда с мужем отработала технологию производства зеркал и чистейшей, без пузырьковой, оптики. Пленные ювелиры, вывезенные шведами из польских городов, активно шлифовали линзы, собирали подзорные трубы и микроскопы. Пока для внутреннего пользования. Зеркала, по оценке заезжих купцов, не уступали изделиям с венецианского острова Мурано. Пока зеркала тоже шли на продажу для самих магаданцев, чуть выше себестоимости. Но, с осени, когда технологии производства оптики устоятся, а запасы апатитонефелинов увеличатся до уровня бесперебойной работы, зеркала можно отпускать на внешний рынок, милостиво разрешила Надежда.
Семьи Корнеевых и Сусековых, объединившиеся в стремлении создать добротный двигатель внутреннего сгорания, тоже порадовали новыми моделями двигателей. Более мощными, компактными и экономичными. Более того, бывший инженер Камского речного пароходства предложил создать невиданную в этом мире боевую единицу – быстроходный катер, с пушечным вооружением. Как раз, к началу купального сезона, два таких катера проходили испытания, в небольшой закрытой бухте, неподалёку от Королевца. Небольшие катера, длиной пятнадцать и шириной до четырёх метров, вооружённые двумя восьмидесяти миллиметровыми орудиями с гидравлическими противооткатными системами, развивали на шести цилиндровом двигателе скорость до двадцати пяти километров в час. При волнении не выше пяти баллов, естественно, так в бухтах и гаванях Балтики, и пять баллов редко бывают. Дальность хода определили по объёму баков со спиртом, в тысячу километров.
Петро пришёл в восторг после испытания, несмотря на все недоделки и проблемы роста. С десятком подобных катеров завоевание господства на Балтике, зависело лишь от желания магаданцев. О действенной обороне Королевца и Риги со стороны моря можно в ближайшие десятилетия не беспокоиться. Да и быстрое сообщение с Ригой становилось реальной возможностью, при постройке нескольких пассажирских теплоходов. В летнее время, при наличии необходимого количества пассажирских теплоходов со скоростью в двадцать-двадцать пять километров в час, магаданцы смогут доставлять свои войска в любую точку балтийского побережья за сутки, если не быстрее.
Под проектные работы и расширение выпуска двигателей для морского флота, Петро распорядился строить сразу морскую верфь, совмещённую со сборочными цехами. Как раз в той небольшой бухте, к востоку от Королевца. Территорию сразу объявили закрытой для всех посторонних, а обеспечивать режим секретности ветераны-дружинники давно научились. Сюрпризы у магаданских "Кулибиных" получились на славу. Как шутил наместник, для полного счастья не хватает десятка танков и системы "Град". Тогда можно сразу в Крым пробираться, ни турки, ни татары, не помешают осесть на благодатных землях и разводить виноградники. Естественно, это была лишь шутка, все понимали, что одним магаданцам Крым не удержать, его должна брать Русь, а царь "ни мычал, ни телился".
Понятно, что подозрительный Иоанн, опасался удара в спину недавних врагов – шведов, когда русская армия двинется на юг. Но, хотя бы обсудить возможности совместных действий можно было? Однако, царский представитель Бутурлин, продолжал подслушивать и подглядывать, с наглой непосредственностью идиота. В конце концов, Пётр махнул на него рукой, приказал не пускать на все производства, а в остальном, пусть развлекается. Тем более, что у наместника появился совершенно неожиданный вероятный союзник. После появления группы православных миссионеров, магаданские власти продолжили давление на протестантов и католиков, мусульман, слава богу, не было. Во всех церквях не православного толка запретили богослужения, часть самых красивых с точки зрения архитектуры, храмов, передали православным приходам.
Попытки некоторых одиозных католических священников и протестантских пасторов организовать массовые протесты, пресекали в духе америкосов и европейцев двадцать первого века. Самые рьяные возмутители спокойствия незаметно исчезали, нет, физически никого не устраняли, только доставляли в бывшую резиденцию герцога. Там с инакомыслящими работали практиканты спецслужб, отрабатывая меры не физического воздействия на клиентов. От предложения сотрудничать и перейти в православие, для начала, до альтернативного варианта, в виде работ на лесоповале в Мурманске. В целлюлозе для бумажного и спиртового производства Западный Магадан очень нуждался, а в патриотизме местных пасторов и кюре, не жалеющих собственных сил для повышения обороноспособности страны, наместник, например, не сомневался ни единой минуты.
Кроме того, горожане, независимо от вероисповедания, не горели желанием покидать любимый город и растущий бизнес. Где, в какой стране, они найдут такие низкие налоги? Не говоря о преференциях для православных. Так, что после исчезновения наиболее активных проповедников иных конфессий, купцы, ремесленники, крестьяне, по всей стране начали переходить в православие. После демонстративного приобщения к православным ценностям нескольких дворян-лизоблюдов (были и такие), процесс, как говаривал первый и последний президент СССР, пошёл. А богослужения католиков и протестантов плавно переместились в частные дома и сараи. Куда деваться, коли молиться в общественных местах разрешено только православным толком?
Видимо, адепты западного христианства ожидали нагнетания обстановки, вплоть до гонений и физического насилия. Как известно, люди по себе судят. Потому, как прижались и тихо пыхтели внутри себя почти год. Убедившись в лояльном и человеческом отношении наместника к подданным, иезуиты вышли на контакт с Петром. Записались на приём, проще говоря, немного напугав подполковника возможным покушением. Именно иезуитам приписывают знаменитые политические убийства, которые как раз в эти годы и произойдут. Во Франции, например, лет через сорок монах убьёт короля Генриха Четвёртого. Кто-то кого-то ещё поубивает потом, вплоть до убийства знаменитого журналиста Ярослава Галана в середине двадцатого века, тоже, приписываемого иезуитам.
Так, что пришедших на беседу католиков тщательно обыскали, а Петро надел под пиджак тонкую кольчугу. Ничего, обошлось, обе стороны разошлись живыми, договорившись чаще встречаться. Хотя после нескольких встреч Петро едва не послал иезуитов далеко и надолго, такими непередаваемо твердолобыми ретроградами оказались католики. Гораздо хуже православных священников, не только упёртые, но и наглые. Как говорится, ты их в дверь, они в окно. На фоне обеих традиционных конфессий протестантские пасторы, кроме некоторых представителей, смотрелись гораздо ближе к норме. С ними поговорить можно и договориться проще, гибкость у протестантов была достаточной. Всё же, именно с протестантами магаданцы не спешили договариваться. Памятуя, во что выльется эта ветвь христианства в будущем.
С католиками выходила непонятная ситуация, не было общих моментов для сотрудничества. О совместном противодействии протестантам Петро с иезуитами не заговаривал, понимая, что те сразу попытаются поссорить магаданцев со шведами. Каких-либо иных совместных проектов наместник не видел, ну, не пускать же католиков обратно в университет? Подумал об этом подполковник, да и ляпнул, в армейской простоте, при очередной встрече, иезуитам.
– Я не вижу, чем ваша деятельность может принести пользу Западному Магадану, и его жителям, в частности. Потому считаю, наши беседы бесполезной тратой времени. Как только у вас появятся конструктивные предложения, милости прошу, а до той поры вынужден с вами распрощаться.
Чтобы мотивировать католиков к проявлению предложений сотрудничества, Петро объявил об открытии православной семинарии. С осени этого года, разумеется. Уговорить московских монахов на работу преподавателями в семинарии было трудно, те единодушно отказывались, требуя разрешения и благословения русского патриарха. Наместник резонно заметил, пишите и просите для себя благословения, мне подобного разрешения не нужно, Магадан не Русь. Но, затаил к русским монахам недоверие, и начал планировать вербовку учителей для семинарии в Греции, коли русские откажутся. Подумал, и решил поискать ближе, в оккупированной шведами Речи Посполитой, например. Офицеры связи при армии Шеттингофа получили задание войти в контакт с местными православными служителями, желательно, грамотными и толковыми, предложив работу на благо православной церкви в Королевце. Будет из этого толк, или нет, а своих, магаданских миссионеров, нужно готовить самим, под свои проекты. Чужих всегда пришлют абы кого, пример царского посланника Бутурлина перед глазами.
В мае из Стокгольма вернулся Николай, похудевший, с первой сединой над левым ухом, и огромной жаждой деятельности. Последние месяцы он организовывал новый маршрут доставки железа и стали из Кируны, по рекам на побережье Балтики, оттуда кораблями в Королевец. Как и посчитала Надежда, вышло дешевле и быстрее. Учитывая, что в Балтийском море вражеских, польских, кораблей не наблюдалось, доставка ресурсов морем пошла вовсю. Настолько хорошо, что появилась возможность перевозки небольших грузов и людей из Мурманска через Кируну, а не кружным морским путём вокруг Скандинавского полуострова, длительностью до двух месяцев, если не повезёт. Вникать в дела Кожин успевал буквально на лету, тут же занялся организацией службы безопасности. Заграничную разведку за последние годы, по крайней мере, в Швеции, Руси, оккупированной Речи Посполитой и соседней Священной Римской империи, худо-бедно наладили. А своей контрразведки не было, пока.
С появлением Николая Кожина, даже Елена Александровна начала работать активнее и больше, хотя, куда уж активнее? Коммуникабельный, весёлый, не унывающий мужчина умел работать сам и заражал других своей работоспособностью. За два месяца он объездил верхом и на катерах владения нового государства. Побывал во всех селениях, прусских, немецких, полабских, латышских, куршских, даже две русских деревеньки отыскал неподалёку от Риги. Провёл первую перепись населения, насчитав сто двадцать две тысячи взрослых мужчин старше четырнадцати лет разной национальности и социального статуса. Отправил под арестом на суд наместника восемь дворян, издевавшихся над крепостными крестьянами. Поймал и повесил два с половиной десятка разбойников, имевших неосторожность "работать" в Западном Магадане. Организовал и вооружил, правда, холодным оружием, полтора десятка крестьянских "отрядов правопорядка", в крупных сёлах.
Именно Николай навёл порядок на Куршской косе, в отношении добычи и продажи янтаря. Два сторожевых катера заступили на охрану морских границ янтарного "месторождения", сами курши обещали Кожину, что будут строго следить за тем, чтобы янтарь поставлялся лишь в Королевец, для наместника. За согласованную плату, вполне достойную, кстати, чтобы кормиться одними поставками янтаря. Однако, куршам этого оказалось мало, буквально через две недели сторожевые катера задержали первых контрабандистов, купивших янтарь у аборигенов, в обход монополии наместника. Затем задержания посыпались, как из рога изобилия. Молодые парни, служившие на катерах, вошли в азарт, и, принялись ловить контрабандистов янтаря со всей выдумкой. Тем более, что за каждое задержание шли неплохие премиальные выплаты, в размере четверти стоимости проданного имущества контрабандистов.
Да и хозяйство губернатора, куда отправляли задержанных с поличным любителей янтаря, получало дополнительный доход. Елена Александровна продавала имущество, либо брала в казну, получая бесплатные рабочие руки, пока их не выкупят родные и близкие. Ей особенно понравилась выдумка Николая с патрулированием Куршской косы. Губернатор Западного Магадана любила находить возможности пополнения казны, без дополнительного налогового бремени на граждан. Ещё больше ей нравилось создавать приносящие прибыль заводики, находившиеся в подчинении губернаторства, куда и поступала вся прибыль. Летом прошлого года Елена Александровна заметила, что в порту часто пахнет тухлой рыбой, и, с удивлением узнала, что не купленный улов, как он протухнет, рыбаки выбрасывают в море, чтобы не сбивать цены. Хранить негде, солить некому и так далее.
Подобный подход к морским ресурсам бывшему завучу показался неправильным, о чём она нашла возможность позаботиться нынешней зимой. И, с началом лета 1578 года, с большими уловами, рыбакам было предложено не распроданный товар нести к губернаторским приказчикам, а не ждать, пока протухнет. Это предложение магаданцы подкрепили указом наместника, о сбережении природы, зверей, птицы и рыбы в Западном Магадане. Указом запрещалась рубка здоровых, не сухих, деревьев во всех лесах страны, вылов рыбы, в количестве большем, чем можно продать или съесть самим. Для порубки деревьев необходимо было получить разрешение, которое выдавал сельский староста. Сами же старосты были строго предупреждены, если леса уменьшатся от прежних, сосчитанных границ, высаживать их будут все сельчане за счёт самого старосты.
Рыбаков, выбросивших протухший улов, начали штрафовать на круглую сумму, которая с каждым разом будет возрастать. Охотникам запрещалась охота весной и летом, убивать зверя разрешалось только в разрешённые месяцы, почти совпадавшие с привычными для нас, охотничьими сезонами. Опять же, под угрозой нарастающих штрафов. Магаданцы знали, что в сохранившихся прусских лесах и болотах, живёт много охотников, для которых нет другого источника дохода. Однако, иного выхода в Европе не было, природу надо охранять, чтобы через сто лет не вырубили все леса и уничтожили дичь, как в прошлой истории. А охотникам, кстати, было предложено решиться на переселение за казённый счёт, в места тёплые, благодатные, с хорошей охотой, где им сто лет никто ограничения не даст.
Как иначе, пора было застолбить территорию будущего Нью-Йорка, скоро там отбоя не будет от голландцев и англичан, нехороших протестантов. Планы освоения американского континента поддержали в своё время все магаданцы, пора приступать. Тем более, что в июле 1578 года, прибыла в Королевец огромная флотилия уральских переселенцев из Холмогор. Наступила суматоха обустройства в новых, выстроенных для друзей, домах. Расселение мастеров и рабочих, монтаж доставленного оборудования, знакомство с новыми мастерами и встреча старых приятелей. Оценка и учёт мягкой рухляди, золота, платины, изумрудов и алмазов, проведённая Еленой Александровной по европейским меркам, дала возможность выплатить всем уральцам огромные премии. Население Королевца одномоментно выросло почти на две тысячи человек, и, достигло сорока тысяч жителей вместе с детьми. Город, за пару лет, превратился в крупнейший торговый и промышленный центр на побережье Балтийского моря.
Причём, Елена Александровна, при поддержке всех магаданцев, принимала самые суровые и эффективные меры, чтобы превратить страну в самое чистое и экологичное место на Земле. Излишки рыбы, закупленные у рыбаков, перерабатывались в самодельных автоклавах, в пресервы или консервы, жаль, хранить приходилось в обычной стеклянной или глазурованной посуде на леднике. Таких ледников за зиму подготовили на добрую тысячу тонн хранения продуктов. Часть подобных консервов шла на продажу, часть в гарнизонную столовую, продукция оказалась вполне востребованной, не залёживалась в "холодильнике". Учитывая, что леса в окрестностях Королевца вырубили на добрых полсотни километров, Елена Александровна заложила несколько лесопосадок и парков, из благородных видов деревьев, – дубов, лип, клёнов, вязов.
Конечно, народ оставался простым до невозможности, клумбы вытаптывались, молодые саженцы выдирались с корнем. Но, административный ресурс всегда под рукой, несколько выпоротых недоумков изменили поведение. А самые упорные или непонятливые борцы против порядка и экологии, будут отправляться в Мурманск, на перевоспитание. С приездом уральских друзей, магаданцы устроили первый лесхоз на своей земле. Там будут высаживать семена уральских лиственниц, кедров, а подросшие саженцы рассаживать по вырубленным территориям. Магаданцы собирались создать из своей страны образец для Европы, как в техническом и образовательном плане, так и в экологическом и архитектурном. Хотя, до настоящей, каменной архитектуры пока не доходили руки, но, слухи о знаменитых архитекторах Петро мотал на ус.
Налаженная Николаем пограничная служба продолжала ежедневно доставлять бегущих из Европы крестьян, листовки работали. Чем агрессивнее взыскивали налоги шведские мытари, тем больше лужичан, полабов, литвинов переселялись в соседнее государство. Слухи об отмене налогов на семь лет для всех православных христиан разошлись далеко. Удачный опыт с применением патрульных катеров на Куршской косе, дал толчок к развитию морской пограничной службы, куда вошли ещё три парусника и два новых катера. Молодые ребята, получив право гонять контрабандистов и возможность догнать любого нарушителя, проявляли чудеса изобретательности. Прибрежные воды молодого государства в считанные месяцы стали законопослушными.
Петро и Елена Александровна еженедельно получали жалобы своих нарушителей и иностранных моряков, на слишком эффективную работу пограничников. Какие-то послабления давались лишь шведам, которые отделывались штрафами и конфискацией грузов, при повторном нарушении – конфискацией судов. Все остальные моряки, после второго нарушения отправлялись работать на Мурманскую судоверфь. Независимо от происхождения и подданства, никакие угрозы и жалобы не могли смягчить сердце магаданских правителей. Не те времена, чтобы запугать сильнейшую армию в Северной Европе, или подкупить, одно из богатейших государств. Пусть не теперь, но, в ближайшие годы магаданцы твёрдо намеревались стать самыми богатыми людьми Европы и Азии. Не только в смысла богатства государства, но, и повышения уровня жизни всех своих граждан.
Глава 17.
– Я считаю, что надо срочно планировать экспедицию в Северную Америку, в район будущего Нью-Йорка. Купить у индейцев остров Манхеттен, как это без нас через двадцать лет сделают голландцы, да выстроить на нём нашу американскую базу. Перевезти туда корабелов, организовать строительство лодок и кораблей, выстроить острог и казармы для переселенцев. Потом заняться организованной колонизацией побережья, туда, на остров ежегодно перевозить эмигрантов и оружие с боеприпасами, обратно забирать меха и тот же табак. Что там ещё продавали колонисты в Европе? – Николай вскочил со своего места, не в силах усидеть от кипящей энергии. – Будет база в Америке, можно и в Карибское море наведаться, англичан с голландцами пощипать, пару островов под своё крыло забрать. На ближайшие годы сахарный тростник и хлопок станут главным источником богатства колонистов, надо спешить!
– Может, взглянуть на это с другой стороны? – Павел Аркадьевич разгладил руками скатерть на столе. – Мы с вами лет пять назад решили помочь Руси с Ливонской войной, затем приложить все силы, чтобы минимизировать или полностью уничтожить влияние протестантской морали на европейскую политику, так? И, что получилось за эти годы? Ливонская война по факту так и не окончена, хотя Русь свою территорию получила, но, надолго ли? Пока мир с Речью Посполитой не заключён, царь Иван подозревает нас во всех грехах, на контакт и честный союз не идёт. Шведы, единственные наши союзники, нет, скорее вассалы, конечно, захватили всю территорию Речи Посполитой, так Стефан Баторий сбежал на турецкую территорию Венгрии. Скорее всего, он в будущем году натравит на нас турок, вернее на шведов. За которых нам, вероятно, придётся заступаться.
– Может, и нет, – пожал плечами помрачневший наместник.
– Пусть так, – согласился географ, – но, обращаю внимание на то, что единственным нашим союзником стали именно протестанты, против которых, мы планировали свою работу пять лет назад. Наш естественный союзник – Иван Грозный, вставляет нам палки в колёса. Католики, заинтересованные в союзниках по борьбе с протестантами, боятся нас больше, нежели своих врагов. Мне кажется, мы отклонились от своих планов, надо их менять или изменить политику.
– Нет, я не хочу видеть своих правнуков на параде гомосексуалистов, планы менять нельзя. – Надежда решительно отодвинула чашку кофе. – Мы столько пережили, такую промышленность подняли, а вы? Чего боитесь? Надо смелее действовать, нет союзников, – сами справимся. Много у СССР было союзников в двадцатые годы? Выжили, и Гитлера разгромили. Почему я должна напоминать мужчинам, что у России только два союзника – армия и флот?
– Мобилизационный ресурс у нас маловат, – скривился Петро, – выставят турки сто тысяч своих янычар, даже победа для нас станет пирровой.
– Но, Венеция как-то воевала с Турцией лет триста, – задумчиво произнёс Павел Аркадьевич. – Правда, исключительно на море, сухопутных сражений не помню. Да и не одна Венеция была, всегда в союзе воевала.
– Вот, – указала на географа Надежда, – вшивая Венеция воевала, а мы не можем? Сам же говорил, что наш флот крупнейший и сильнейший в Европе, так?
– Почти так, – согласился Павел Аркадьевич, – даже в Непобедимой Армаде было около ста двадцати кораблей, против них англичане наскребли пятьдесят два, по-моему, судна. Так это ещё через десять лет будет. Сейчас наши корабли, с учётом вооружения и самоходных катеров, самые сильные во всей Европе, без сомнения.
– В этом что-то есть, – забарабанил пальцами по столешнице Петро, – ударить турок с моря, с треском, громом. Напугать, чтобы они и не думали пехоту на север двигать, да заставили Батория мир заключить, с нами, шведами и Русью. Надо хорошо всё продумать, может и выйдет нормально.
– А в Королевце распустить слух, что все корабли отправились в Мурманск, за мехами, вместе с армией. Пусть соседи-цесарцы думают, что в городе один полк остался, глядишь, рискнут напасть, – вставил свои предложения Анатолий, явно решивший воевать вблизи от жены.
– Хорошо, так и сделаем. – Подытожил наместник. – К весне готовим большой морской поход в Константинополь, под легендой посещения Мурманска. Адмиралом поставим Хесселя, он не откажется пограбить турок. Полки выводим в поле, на манёвры, я этим займусь, распространив слухи о беззащитном Королевце.
– Я плыву с эскадрой до Испании, попытаюсь найти союзников. – Вставил свои рупь двадцать Павел Аркадьевич. – Но, прошу до окончания нашего рейда ничего голландцам, датчанам и англичанам не обещать, однако, шведов не пугать. При всех минусах, лучше пусть будет Швеция нашим союзником, чем врагом.
– Ещё предложения будут? – Традиционно закончил совещание Петро. – Нет? Тогда так и решим. Весной отправим эскадру в Константинополь, Аркадьича в Испанию, армию на поле. Бог даст, проживём лето, осенью решим, что делать.
– Ребята, – поднялся с места Володя с бокалом в руках, – может, выпьем всё-таки за новый, 1579 год?
– Правильно, – все поднялись с мест, держа бокалы с настоящим кислым шампанским из провинции Шампань, в руках. – С Новым Годом, с новым счастьем!
Новый год впервые встречали со старшими детьми, которых магаданцы начали постепенно вводить в суть своей политики. Все дети от четырнадцати до девятнадцати лет обучались в университете, младшим пока хватало школы. Старшие помнили двадцать первый век, некоторые ещё скучали по телевизору, компьютеру. Но, на фоне происшедших перемен, когда с детских лет они видели голые трупы убитых врагов, когда помогали работать в огородах, и, выпаривать вшей из вогульских одежд, дети здорово изменились. Глядя на них, можно было любого представить "пятнадцатилетним капитаном", описанным Жюлем Верном. Парни и девушки с двенадцати годов научились стрелять из ружей и пушек, все получили навыки кузнечных, слесарных, токарных и литейных работ.
Парни стали неплохими охотниками и рыбаками, отцы воспитали в них умение выжить в лесу. Девушек матери, слава богу, научили не только готовить пищу и убирать дом, но, и ткать, прясть, вязать, работать в огороде, выделывать шкуры, солить и коптить рыбу, вялить мясо, и, обязательно, стрелять из всех видов огнестрельного оружия. Поставленные на грань выживания, матери и отцы двадцать первого века, изменили своё отношение к детям. Родители поняли, что умение выжить в любых обстоятельствах, а, ещё лучше, победить, стало главным. И, никакое другое знание не поможет детям, пока они не станут своими в жестоком и кровавом шестнадцатом веке. К счастью, трудные годы уходили в прошлое, вопрос физического выживания уже не стоял перед магаданцами. В университете Петр решил вести курс рукопашного боя, нанял для обучения фехтованию лучших мастеров, для девушек и парней. Так, что с занятий дети возвращались измождённые, как физически, так и умственно.
Магаданцы взялись за воспитание своей смены жёстко, понимая слабое место своих начинаний именно в преемственности поколений. Все договорились, что первый поток университета, где обучались старшие дети, с местными ровесниками, разумеется, будут готовить до упора, хоть пять лет, хоть десять, если понадобится. Но, передать максимально возможные навыки, чтобы дети смогли понять и освоить следующий уровень знаний. Да, Елена Александровна, при полной поддержке командиров, потребовала от каждого из магаданцев, изложить свои знания и опыт на бумаге. Пусть бессистемно, пусть не корректно, но, пока все относительно молодые и голова работает, надо вспоминать. Еженедельно губернатор навещала своих друзей, вымогая не меньше пяти листов рукописного текста мемуаров, независимо от нагрузки и самочувствия.
Все магаданцы давно подготовили детей к вхождению в политику, но, именно в этот новогодний праздник, подростки впервые официально услышали то, что родители обсуждали дома. Услышали, как руководство к действию, как цель, поставленную перед всеми магаданцами, на многие поколения вперёд. Впервые юноши и девушки почувствовали себя равными своим родителям, вслушиваясь в их разговоры и примеряя на себя взятые отцами обязательства. Парни невольно расправляли плечи, девушки примеряли себя на роль губернатора. Молодёжь мечтала о подвигах, старики, да, именно старики, ведь многим из экстуристов перевалило за сорок, размышляли о будущем. О том, что станет с их начинаниями через двадцать или тридцать лет, о том, какой будет Россия в этом мире. Прошли пять веков, пусть и в обратную сторону, но, русские люди останутся такими навсегда. Быть может, не так и ошибся Чернышевский, на многие века вперёд озвучив извечный русский вопрос, "Кто виноват" и "Что делать".
Рано утром 1 января 1579 года Петро проснулся в предрассветных сумерках, лежал рядом с Ларисой, не решаясь её разбудить. На улице начиналось раннее средневековое утро, хозяйки задавали корма домашнему скоту, торговцы и рыбаки спешили по рабочим местам. Город просыпался, но не так, как в двадцать первом веке, к десяти часам утра, а так, как положено рабочему люду, задолго до рассвета. День не был выходным, да и по воскресеньям коровы тоже хотят есть. Так, что и в выходной день большинство горожан просыпалось до рассвета. Головлёв любил такие предрассветные минуты, дававшие ощущение бесконечно длинного дня, уверенность, что удастся сделать всё задуманное и ещё останется время для семьи.
