Текст книги "Случайный многоженец ч.2"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Может, пока откупиться, – предложил Ждан, – по белке с дыма за пять лет даже с резой будет не больше куны. За все четыре булгарских города будет не больше двадцати гривен. Воевать я не боюсь, нам бы годик подождать, за зиму можно больше сотни новых ребят подготовить, тогда и с тысячным войском справимся. Да и пушек Третьяк обещал десяток, с ними никто не страшен.

– Меня волнует не это, – начал Белов, – зачем они взяли казарина? Что касается дани, всё не так просто. Почему Булгар дань за пять лет просит, а старосты городов говорят, что никогда не платили? Думаю, что дань в этом деле только повод, чтобы натравить на нас казар. Булгария либо не платит дани совсем, либо платит не со всех городов. И казарина нам подсунули, чтобы на нас казарских воинов натравить. Кстати, как они работают на лесоповале?

– Поначалу отказывались, – улыбнулся Ждан, – так мы их кормить перестали. Сейчас норму выполняют, скоро просеку до Камы закончим. Потом переведём на строительство частокола на берегу Камы, крепостицу надо там ставить, мужики сильные, до января успеем огородиться.

– Вот именно, надо укреплять города, войско может появиться в декабре, когда лёд крепким станет. Будем исходить, что нападут на нас уже зимой, а булгары или казары, разница не принципиальная. Ждан, организуй отправку во все четыре города по две пушки с обслугой, да после ледостава надо вдоль Камы подменных лошадей для гонцов держать, чтобы новости узнать сразу. Мы к декабрю сорок конных воинов должны подготовить с пятью пушками на санях, тренировка за вами, по оружию я с Третьяком решу, – подвёл итоги Белов.

Кроме подготовки дополнительных пушек и ружей, соответственно и боеприпасов к ним, встала необходимость подковки коней. Оказывается, коней здесь вообще не ковали, видимо, по причине их малочисленности. Из-за этого зимой лошади не могли уверенно и быстро двигаться по льду, естественным автострадам Прикамья. Кузнеца, умевшего подковать коня, привёз Окунь нынче летом, по специальному заказу старейшины Бражинска. Не зря спохватился, похвалил себя Белов. Коней, вместе с жеребятами, в городе было семь десятков, ощущалась нехватка покосов, с весны надо будет строить конеферму на левом, заливном берегу Камы. Только дожить бы до весны. Оговорив с Третьяком и его мастерами сроки изготовления и количество необходимого оружия, староста зашёл к бабушке Тине.

– Такое дело, Тина, – отпивая горячего травяного отвара в её мастерской, объяснял он, – зимой снова могут напасть на нас. Ребята у нас в кирасах и шлёмах, а лошади голые. Вы бы с девушками сшили попоны на коней, потолще, слоя в три-четыре. Может, кожу где-нито нашить, или костяные бляшки. Если стрела и пробьёт, чтобы завязла, ранила не сильно. Полчаса конь выдержит, а там и сраженью конец, рану залечим.

– Сделаем, когда надо, – спокойно отнеслась Тина, – нас же ребята защищать будут.

– Надо к началу декабря, поработать придётся много, – поднялся подполковник, – если что, Кудим подскажет.

К этому времени подошёл и серьёзный разговор с медиками, который назревал давно. Практически все антибиотики в аптечке закончились, впереди уральцев ждали по выражению классика, 'пятьдесят лет необъявленных войн', сыщик выделил лекарям дополнительно девушку для отыскания знаменитого пенициллина. Несмотря на общие сведения, что в основе первого антибиотика лежит плесневый грибок, шансов найти его было отвратительно мало. Этих плесеней несколько сотен видов только в пределах нашего региона, и которая из них лекарственная, сразу не отличишь. Сыщик дал девушкам почитать всё, что нашёл на тему антибиотиков, заодно по оспе и других прививках. По оспе было немного проще, с весны все торговцы и приезжие купцы были озадачены странным заказом, привезти корову, с выменем, покрытым пузырьками, с 'коровьей оспой'. Первое лето результатов не дало, но других вариантов розыска вакцины от оспы старшина не знал, не искать же настоящих больных, подвергая опасности всех уральцев. А ставить эксперименты с плесневыми грибками вполне можно, что и постарался донести до лекарей бражинец, обязав их ежемесячно отчитываться по результатам и количеству изученных плесеней. Заодно и практику работы с биологическими культурами отработают. Пока основными лекарствами оставались травы, листья и кора деревьев, споры некоторых грибов. Да и жители Бражинска, в массе своей молодёжь, практически не болели.

После снятия проклятий, уральцы вернулись на Прииск, постройки оказались целыми, даже не разграбленными. Не зря Белов устраивал свои ритуальные танцы, испугались его шаманы. До осени старатели немного поработали, на зиму в домах остались две семейные пары, остальные ребята вернулись домой. Учитывая, что недалеко от Прииска обнаружили выходы железной руды, отстраивать там поселение нужно. От Прииска почти втрое ближе до Бражинска, чем от Соли Камской, да и руду плавить можно прямо там, что удешевит её минимум вдвое. Третьяк уже готовил к следующему лету партию строителей и литейщиков для освоения найденных руд. Кроме воспитания новых кадров парень не забывал своей мечты – выковать изумительный по свойствам клинок, он отработал стабильное получение более двух десятков сталей, различной легированности, от простейших, близких к стали 3, до марок ХВГ. Нахватавшись терминов будущего из справочников, Третьяк аналогично обозначал полученные сплавы, регулярно рассматривая в единственный микроскоп шлифы, сверяя структуру кристаллов со справочными. Парень оказался литейщиком-фанатом, за будущее бражинского литья можно было не беспокоиться, не пройдёт и десяти лет, основные сплавы будут доступны.

Хуже обстояло с механикой, постройкой работающего парового двигателя все имевшиеся кузнецы исчерпали свой потенциал. Максимум, на что хватало ребят, постепенно повышать точность изготовления следующих экземпляров, что давало небольшое увеличение ресурса и мощности. Новых идей в компоновке, оригинальных муфт и механических присособ никто предложить не мог в силу отсутствия практического опыта работы с подобными механизмами. Для реального технического роста необходимы были механики, пусть не талантливые, но очень умелые механики. Белов подозревал, что таких можно найти только в Византии, возможно в Египте и Персии. На его просьбы за любые деньги привезти механиков, Сагит с Хамитом равнодушно мотали головой, Окунь обещал, но он добирался не дальше Усть-Итиля. Сам сыщик, к сожалению, руками мало, что умел делать, даже понимая конструкцию и при чертежах, верхом его умения стал револьвер, до винтовки он не рисковал подняться, только ружья. Был и другой вариант¸ ждать, пока подрастёт свой талантливый конструктор-механик. Это из области 'Отправьте десять СМС и выиграете джип', в такие сказки бражинец никогда не верил. Возможность, что это случится при его жизни, исчезающее мала.

С химией уральцы дружили, Белов в молодости великолепно разбирался в ней и любил химию, особенно опыты по различным взрывчатым смесям и фейерверками. За последние годы ему удалось собрать в химической мастерской отличную команду химиков-практиков, как ни странно, исключительно девушек и женщин. Заправляла всем здесь молодая сойка Дружина, пришедшая не самой первой, но быстро разобравшаяся в смысле работы. Исправно конспектировавшая лекции старшины по практической химии, порой подполковник подумывал обучить её формулам и таблице Менделеева. Вся химия, не связанная с металлургией, не афишировалась, в первую очередь, из-за опасения расширения знаний по взрывчатым веществам. Именно по этой причине Дружина занималась исключительно получением кислот, щелочей, солей, необходимых для других производств. А вот уже с помощью её кислот в других мастерских получали порох, осаждали серебро, изготавливали аккумуляторы.

Производство зеркал взяла в свои руки Алина с детьми, гордая своим вкладом в благосостояние семьи, её старший сын Арняй скоро потерял интерес к амальгированию стекла и перекинулся на радиотехнику. Он быстро освоился с простейшими радиосхемами и принялся баловаться с телефонами. Буквально за месяц он извёл последние радиодетали в доме, оборудовав несколько переговорных устройств в доме, пока отчим не подкинул ему идею простейшего телефона, предложив телефонизировать Бражинск, заработав и всех удивив. Парень пропустил окончание фразы, но идея телефонизации город захватила его. Набрав пару таких же радиолюбителей, он занялся делом, изредка выпрашивая разрешения на использование различных материалов или работу в мастерских. А для организации массовой надёжной связи, охотники наловили силками два десятка лесных голубей, которых поселили в отдельно выстроенной голубятне. Белов регулярно заходил туда, довольно быстро приучил птиц к себе и другим людям, пытаясь создать устойчивые пары, для высиживания птенцов.

Выплавку золота из добытого золотого песка и отливку золотых и серебряных монет сыщик поначалу никому не доверял, пока за год ему изрядно не надоела эта деятельность и денежными делами занялись двое молчаливых угров. По их предложению ещё трое их соплеменников занимались отделением серебра из свинцовой руды, поэтому создалась небольшая, практически семейная кампания получателей серебра и золота, выплавки и чеканки монет. Изначально в Бражинске отливали ладожские гривны, весом около двухсот грамм и оригинальные золотые монеты, рубли, в десять граммов чистого золота. С развитием денежных отношений в городе, появлением независимых жителей и торговцев, чтобы не мучаться долговыми расписками и истёртыми беличьими шкурками, старейшина организовал чеканку серебряных монет 'Куна' по десять граммов и 'Белка' в полграмма. Переходить на медь он не собирался, а с приезжими купцами расплачивался исключительно товаром. Товаром же принимала Влада в своей лавке плату за уральские изделия, если не было других платёжных средств.

Влада выросла в грамотного купца и воспитала два десятка шустрых помощников, выстроила торговую лавку в Бражинске, два склада у причалов работали каждый день. Лавки Влады были не только во всех четырёх городах на Каме и на Выселках. Две лавки она открыла в самых дальних угорских селениях по рекам Тарпану и Бражке. Её представительств пока не было в Липовке, у соек, без сомнения, на будущее лето появятся. Беловы и Третьяки жили практически одной семьёй, старшина не беспокоился о торговой монополии Влады, даже если в будущем произойдёт разделение, которое неизбежно, хотя бы во втором поколении. Сам сыщик проживёт, а детей он обучит ремёслам и умениям, которые прокормят лучше богатого наследства. Кстати, гранильное производство Влада не забросила, две девушки продолжали постоянно пополнять запасы гранёных самоцветов, которые уже не шли на продажу, а передавались ювелирам, на оригинальные украшения. Шлифовальные круги подходили к концу, сыщик предполагал после их окончания попробовать самодельные круги с алмазной крошкой или изумрудной, что не намного мягче алмазов.

От хозяйственных забот старосту уральцев оторвали странные разговоры о лесных духах, появившихся на Выселках. Не придав значения первым слухам, Белов даже не поехал в соседнее селение разбираться, и зря. Через день пала лошадь у старосты Выселков, отца Влады. Это можно бы списать на случайность, если бы не пропажа коня у Окорока и кража всех кур у Курихи. Сыщик, прискакавший после этих новостей к соседям, тщательно осмотрел дворы потерпевших, ничего интересного не нашёл, обычные следы одного или двух человек, с размером обуви меньше сорокового. Судя по длине шага, воры были невысокие, и умели обращаться со скотиной. Ни конь, ни куры не подняли шум, когда покидали двор. Дальше началась мистика, местные охотники, потеряли след в километре от селения. Просто потеряли, и всё тут. Даже показали подполковнику, как следы исчезают посреди поляны, словно вор взлетел с украденным конём. Сыщик, в силу профессии, мог поверить во что угодно, если это помогает в работе. Но, если мистика мешает найти вора, Белов такую мистику не воспринимал, считая, что не разглядел обмана.

По его указаниям из Бражинска привезли двух самых лучших собак, ходивших по следу, так те совсем не взяли след, даже те отпечатки обуви, которые видели следопыты. Такая неудача немного вдохновила его, сбить собак со следа довольно просто, значит, воры попались опытные, наверняка, люди. Зачем духам сбивать собак со следа? Весь день ушёл на осмотры и опросы соседей пострадавших, которые ничего хорошего не знали. На всякий случай, Белов распорядился во всех восьми дворах, где держали лошадей, оставить по одному дружиннику на ночь. Сам он ночевал в гостевом доме, не столько ночевал, сколько размышлял о кражах. Уже с трёх часов ночи, после короткого сна, подполковник тихо бродил по немногочисленным улицам Выселков, прислушиваясь к ночной тишине. Благодаря своим способностям, при свете луны уралец видел, как днём, и слышал осторожные шаги дружинников за полсотни метров.

Тем обиднее было наутро обнаружить, что сведена ещё одна лошадь со двора. Дело принимало нешуточный оборот, только идиот не догадался бы, что воры кидают прямой вызов Белову. Дружинник, дежуривший во дворе, отлучался два раза, в уборную. Своих ребят сыщик знал и верил им. Факт оставался фактом, вечером лошадь была, её видел он сам, утром же лично убедился в её отсутствии. Работа по следам ничего нового не дала, два следа невысоких людей, следы украденного коня теряются в лесу. За маленьким нюансом, следы исчезли в том же месте, где и прежние. Сыщик даже предположил приятную для себя версию, что воры приходят из другого измерения, как и он. Душу грела мысль, что воры нашли сюда дорогу из России двадцать первого века и таскают лошадей туда же. От таких предположений Белов забыл про украденных коней и кур, чёрт с ними, лишь бы земляков найти.

Весь день подполковник с тремя помощниками на коленях по разворачивающейся спирали обходил поляну и окрестные заросли, выискивая малейшие следы, как говорится, хоть спичку или окурок.

– Да, – сказал он, вставая с колен в вечерних сумерках, – воры попались некурящие и непьющие.

– Что нам делать, старейшина, – замученные дневными поисками помощники робко поинтересовались у сыщика, – мы всю рощу на коленях обошли.

– Идите все домой, отдыхайте, – решился бражинец, обыгрывая интересную идею, пришедшую только сейчас.

Проводив ребят, он вернулся на поляну, где исчезли следы со всех трёх краж, лег на землю, нагретую слабым осенним солнцем, и закрыл глаза. За день поисков он умаялся, сейчас отдыхал, вслушиваясь в осенний лес, куда возвращались распуганные птицы. Первыми прилетели любопытные сороки, облетая деревья в поисках чужих. За ними начали свою работу дятлы, сойки перекликались всё ближе к сыщику. Из кустов вылезли прятавшиеся ежи, Белов не открывая глаз, чувствовал их шуршание в радиусе сотни метров. За последний год он постоянно бывал в лесу и научился чувствовать животных, различать и даже разбираться в их состоянии, напуганы или нет птицы, бегут от кого-то косули, будет ли барсук вылезать из норы. Даже мыши, шуршавшие в сухой листве, выдавали себя крохотными импульсами энергии, как искорки, мелькали вокруг человека.

Прошёл час, уралец продолжал слушать зверей и птиц, возвращавшихся в лес, мысленно проверяя участки рощи, где занимались своими делами птицы и ежи, мыши и белки. Вот в рощу вошли от реки косули, настороженно продвигаются вдоль опушки. С другой стороны напролом идёт стадо наглых кабанов, уверенное в безнаказанности, спеша к старому дубу за жёлудями. В стороне от кабанов появился новый зверь, которого сыщик опознал не сразу, снежные барсы появлялись вблизи жилья очень редко. Хищник был чем-то напуган, он едва не выбежал на кабанов, в последний момент скрылся на ветках липы. Поведение огромной красивой кошки заинтересовало Белова, снежных барсов он впервые встретил ещё в двадцатом веке, в горах Копетдага, и здешних белых красавцев воспринимал своими современниками.

Уралец осторожно пошёл в сторону хищника, мысленно поглаживая его по голове, лаская за ушами и успокаивая напуганного самца. Через десять минут он подошёл к липе, на которой прятался барс, и поднял руку, мысленно призывая самца спрыгнуть. Большая кошка мягко опустилась у его ног, опасливо глядя на протянутую руку человека. Успокоив барса поглаживанием, сыщик постарался почувствовать самые последние восприятия зверя, напугавшие его перед появлением в роще. Глаза у хищников расположены, как у человека, поэтому Белов мог воспринимать страх и опасность, исходившую от двух людей, которых увидел барс полчаса назад. Всматриваясь в образы, увиденные хищником, уралец рассмотрел двух угров, решительно идущих на Выселки со стороны реки. Как разглядел он глазами своего мохнатого приятеля, угры шли через лес в трёх километрах отсюда. Значит, они уже в посёлке, бежать туда поздно, они успеют уйти.

Прикинув различные последствия, сыщик решил не рисковать, бегая за ворами по Выселкам, проще дождаться на полянке. Отпускать своего мохнатого помощника он не стал, вернулся на полянку с барсом, уверенно шедшим справа от человека, как хорошо выученная собака. За несколько минут, пока шли к поляне, Белову удалось внушить хищнику, что они вдвоём идут охотиться на людей, напугавших молодого самца. Желание отомстить обидчикам оказалось присуще и животным, ирбис не просто согласился посидеть на поляне, он просто рвался в бой, поигрывая мускулами.

Ждали под деревьями на краю поляны, прошло больше часа, но сыщик никого не видел, сколько не вглядывался. Несмотря на давно наступившую ночь, своим новым зрением, он различал все деревья возле поляны, каждую ветку, даже мелкие кустики на опушке. Угры уже должны были появиться, но Белов ничего не видел и не слышал никакого движения. Нервы сыщика были на пределе, его напряжение передалось молодому барсу, большого труда стоило удержать хищника на месте, рискуя спугнуть угров. Старшина попробовал ощутить приближение людей в энергетическом уровне, мысленно сканируя ближайшие заросли. Кроме грызунов и мелких хищников, никого в поле зрения не было. Однако, грызуны и хищники, с какого-то момента стали подозрительно одновременно разбегаться и замирать, словно пропускали невидимку, идущего мимо. Барс, сидевший у ног Белова, вскочил и посмотрел на человека, словно спрашивая, когда мы нападём?

Тот, чувствуя себя беспомощным слепцом и безмозглым идиотом, рискнул довериться инстинктам хищника, мысленно отпустил его и подтолкнул пожеланием удачной охоты. Ирбис сорвался с места в грациозно красивом беге, за три прыжка достиг центра поляны и набросился на пустое место. После первого удара лапой, прямо из воздуха выпал окровавленный угр, придавленный упавшей на него лошадью. Барс продолжал крутиться на месте, работая передними лапами, после трёх ударов по раненому, отпрыгнул в сторону, и остановился, словно налетел на прозрачную преграду. Белов уже подбегал к этому месту, но не стал рисковать, каждая секунда грозила исчезновением второго угра, как оказалось, способного остановить даже барса в прыжке. Он вытащил оба револьвера и открыл огонь по месту на поляне, куда пытался прыгнуть ирбис. Он методично обстреливал пространство, стремясь прострелить воздух через каждые полметра, в надежде зацепить невидимого врага. Ирбис от выстрелов отскочил в сторону, ожидая своего часа.

Пули уходили в пустоту, барабаны револьверов пустели, Белов начал рычать от злости, предчувствуя промах, когда услышал удар пули в тело. Почти сразу из воздуха выпал на землю угр-шаман, а барс набросился на него, вцепившись зубами в тело ещё живого врага. Белов сделал два шага к зверю, потом передумал и присел рядом, занявшись снаряжением револьверов. Ирбис скоро прекратил терзать второго угра, убедился в его смерти и вернулся к своему союзнику, уселся рядом, вылизывая шерсть. Так они сидели четверть часа, остывая от напряжения быстрой схватки, пока не стали слышны крики подбегавших дружинников.

– Спасибо, – мысленно поблагодарил ирбиса уралец, отпуская зверя в лес, – иди к себе, я позову тебя, увидимся, берегись других людей.

Подоспевшие дружинники и выселковские жители опознали в убитых шамана угров-охотников с новым учеником. Того самого шамана, предыдущего помощника которого Белов убил больше года назад. Почему шаман решил отомстить старшине Бражинска таким оригинальным методом, да ещё в Выселках, увы, уже не узнать. Чтобы не портить окончание удачного розыска, старшина выплатил стоимость украденных животных потерпевшим из своих средств.

Даже такой, не совсем удачный, результат сыска, произвёл на аборигенов сильное впечатление. Узнав, что уральцы обсуждают победу своего старейшины над сильным шаманом, Белов подсунул им версию, что разрушил колдовство шамана святой водой из бражинского храма и круговым крестиком, с молитвой на устах. Предприимчивый Сурон написал согласованное с подполковником выступление, которое многократно произнесли в храме уральские священники. А выселковцы до первого снега за свои средства отстроили в посёлке храм, стремясь обезопасить себя от подобных воров навсегда.

Белов посоветовал дополнительно укрепить частокол вокруг Выселков, когда направился с телами убитых уграми к их вождю Топору. Несмотря на явную вину шамана и его ученика, сыщик не мог быть уверенным в решении Топора. Не зря говорят, что своя рубашка ближе к телу, свой шаман мог оказаться важней выгодной торговли с уральцами и доброго соседства. Отправлялся на встречу с уграми-охотниками Белов с тяжёлым сердцем. Личное появление убийцы шамана угры могли воспринять глубоким оскорблением. На берегу Камы возвращения 'похоронной' делегации остался ждать Сысой с двумя десятками дружинников, готовых через три дня отомстить за гибель Белова, Ждана и старосты Выселков уничтожением всего рода охотников. Иного выхода не было, партизанской войны с уграми уральцы могли не выдержать.

Кроме пары мертвецов уральцы везли подарки в размере виры за двойное убийство, хотя разговор Белов начал с намёков о вире от угров. За то, что их родичи воровали на Выселках и были пойманы на месте преступления. За убийство вора в таком случае виру не требовали. Кроме того, сыщик перечислил украденный скот и кур, указав, что данный ущерб уральцам не возмещён. Закончил свою речь он неожиданно для угров.

– Велика вина ваших родичей, опозоривших нашу дружбу, – сыщик взглянул на осунувшееся лицо Топора, тот явно подсчитывал, во что обойдётся примирение с уральцами. Честный вождь не пытался оспорить выводы уральца, доверяя ему, – однако между друзьями и соседями не должно быть подсчёта убытков, как на торгу. Недоверие принесёт нам больше вреда, нежели какая-то вира за обиду. Возможно, этого и добивался покойный шаман, пытаясь поссорить наши роды.

– Уральцы не требуют никакой виры за обиду ваших родичей, – продолжил сыщик, – мы передаём вам убитых для достойного погребения и надеемся, что лёд нашей дружбы не разобьёт камень, брошенный шаманом.

Когда до угров дошёл смысл фразы, Топор пригласил гостей на обед, направив нескольких воинов на места стоянок покойного шамана. Дальнейшее происходило достаточно мирно, только спали уральцы в гостевом чуме поочерёдно, всё-таки боязно, вдруг у шамана остался родич, желающий мести.

Утро вождь продолжил добрым пиром, к обеду сделав подарок уральцам. Посланные воины принесли из разных становищ шамана почти половину украденных кур. На этой ноте Белову оставалось только подарить часть привезённых подарков, уже не как виру за убитых угров, а 'от щедрот души', для укрепления дружбы. Ночевать уральцы не остались, стремясь успокоить нервничавшего Сысоя с дружиной. Встреча с ними произошла уже в сумерках, но уральцы без обсуждения потратили полночи, добираясь на Выселки. Опасения возможного нападения никого не оставляли.

По пути сыщику вспомнились слова Сысоя, что покойный шаман бывал в гостях у рода синей выдры, не желая повторения таких мистических случаев, Белов добрался до Соли Камской. Там договорился с атаманами ватажников, Остапом и Гулей, чтобы они за зиму выгнали род синей выдры от Прииска на север, за реку Чёрную, это около тридцати километров. За такую службу пообещал расплатиться ружьями, после долгой торговли сошлись на пяти ружьях для ватаги, распределять их будут атаманы. Они же гарантируют, что ружья не будут стрелять по уральцам никогда. В планах уральца была дальнейшая работа с ватагой, вытеснение рода синей выдры было пробным шаром. В будущем он планировал основать пару городов за Уралом, где устроить запасную базу уральцев. Насколько Белов знал, за Урал не добирались даже монголы, а если добирались, то небольшими силами, без тотального уничтожения аборигенов. А русские доберутся за Урал только в шестнадцатом веке, через несколько столетий, за эти годы техническая цивилизация, основы которой закладывал подполковник, исчезнет или станет сильной и защитит себя от врагов.

В Соли Камской он прогулялся по лесу, пытаясь применить испытанные возле Выселков навыки, довольно скоро обнаружил горных козлов, которых не было в лесах Бражинска. За ними удалось почувствовать рысь с выводком, пару куниц и росомаху. Снежных барсов возле Соли Камской не было, распугали и выбили охотники. К своему снежному барсу Белов заехал на обратном пути, довольно быстро почувствовал его энергию в лесу и позвал к себе. Снежок, как назвал своего лесного друга сыщик, добрался до него за пару минут, как кошка потёрся головой о ноги, принял от человека почёсывание за ушами. Зверь выглядел хорошо, явно не голодал при обилии животных в местных лесах.

Гигантские выдры, ики, тоже пообщались с Беловым, даже поймали ему полутораметрового осетра, отказаться не хватило наглости. Уралец отдарился кусками сахара из свежего урожая сахарной свеклы. Посадки сахарной свеклы этим летом увеличили до двух гектаров, сахара должно хватить не только бражинцам, тонны три кускового сахара за зиму накопятся для продажи. Как ни странно, аборигены приняли сахар моментально, все купцы закупали его в любом предложенном количестве, в три раза дороже себестоимости. Окунь объяснил, что тростниковый сахар, привозимый из южных стран, хуже по качеству и в полтора раза дороже уральского сахара. С каждым годом уральцы расширяли посадки сахарной свёклы, сахар становился основным источником дохода для Бражинска. К чести молодых горожан, они быстро поняли выгоды сахарной свёклы, многие сажали её на своих участках, продавая для переработки, готовый продукт продавали сами или угощали многочисленных родственников. Они же догадались устроить дежурства на сахарных посадках, строго оберегая ростки и семена от посторонних, стараясь сохранить монополию.

Не забыл уралец навестить Лея, которому рассказал о шамане-невидимке. Чудин отнёсся к этому равнодушно, мол, умение отводить глаза известно с давних пор. Пообещал научить старшину при случае, хотя в лесах это умение не так полезно, животных не обманешь, они видят и чувствуют человека. Он же посоветовал приручить ирбиса и чаще брать его с собой, особенно в места, где живут шаманы. Иначе Белов рискует получить стрелу в глаз или нож в спину.

– А как мне научиться видеть таких шаманов? – поинтересовался озадаченный неприятными перспективами уралец, – неужели невозможно?

– Можешь и научиться сам, – задумался чудин, – чаще бери барса с собой и смотри за его реакцией, на людей, отводящих глаза, он будет реагировать иначе, агрессивней. Ты навести своего Снежка зимой, возможно, он согласится к тебе перебраться, самец молодой, в лесу зимой ему одиноко. А весной я приеду, пообщаюсь с твоими голубями, чтобы гнёзда вили активней, идея с почтовыми голубями мне понравилась.

Глава четвёртая.

После принятия решения о подготовке к скорому нападению казар или булгар работа в оружейном производстве закипела. Старейшина вдвое увеличил число женщин, занятых изготовлением патронов и снарядов. Снаряды все делали с картечью, на всякий случай полсотни штук подготовили со свинцовыми ядрами, пробные стрельбы которыми впечатлили абсолютно всех, даже невозмутимого Кудима. Удачно пущенное свинцовое ядро пролетело двести метров и снесло сосну в обхват толщиной, после таких результатов каждый пушечный расчёт получал десяток снарядов с ядрами. До ледостава успели вывезти во все четыре прикамских города и Выселки по две пушки с расчётами и пятью дружинниками для охраны. Это ослабило основной гарнизон Бражинска, но ненадолго, два десятка парней, набранные в Баймаке и Иргизе год назад, были неплохо подготовлены. Из них и дружинников Ждан срабатывал полусотню тяжёлой кавалерии, ежедневно гоняя ребят и коней до полудня.

Ждан приучал всадников не только к групповому копейному удару, индивидуальному бою саблями. Ребята учились фехтовать на коне, но подполковник рекомендовал не увлекаться личными поединками.

– Мы будем сражаться с врагом, превосходящим нас по численности, в пять или десять раз, – не уставал повторять Белов, – пока вы красиво фехтуете с одним, трое сзади и сбоку срубят вашу голову. Ваша задача наносить не больше двух ударов, если первый удар отражён, бейте по коню, пожалеете чужого коня, погубите себя и своих друзей. Но самая главная ваша задача – не доводить до сабельного сражения. Вы должны расстрелять противника издалека, а тех, кто доберётся до вас, опрокинуть слаженным ударом копий, желательно без потерь. Те из вас, под кем погибнет конь, пойдут сзади, и будут добивать врагов из ружей и саблями.

Для полного комплекта тяжёлой конницы подготовили щиты, а на последние тренировки стали примерять сшитые попоны для коней. На замёрзшей реке, куда перенесли тренировки в конце ноября, подкованные кони двигались уже гораздо уверенней. Лошади тоже привыкали к подковам и вели себя иначе, уверенней и надёжней набирали скорость, не боясь поскользнуться. Единственным, что огорчало Белова, когда он наблюдал уральскую тяжёлую концу, была сама конница. Уральские кони, низкорослые и довольно слабые, явно были прямыми потомками диких тарпанов, практически без участия селекции. Высотой напоминали сыщику крепких пони, едва доставая ему до подмышки, а в полном бронировании они не выдерживали и пары километров быстрой рыси. На тренировках с полной выкладкой, два коня пали после пяти километров быстрой рыси. Поэтому тяжёлая уральская конница, по мнению подполковника, была жалкой пародией на настоящих рыцарей. Стало понятным, что без активной селекции или приобретения крупных коней, о тяжёлой коннице речи быть не может.

Третьяк с помощниками к концу ноября изготовил необходимое количество пушек, новые пушкари занялись пристрелкой, тренировками по быстрой перевозке на санях и развёртыванию орудий для стрельбы. Белов, считавший семьдесят лошадей избыточным количеством для Бражинска, удивился, их едва хватало для дружины и пушкарей. Даже для организации быстрой связи с пограничными городами пришлось задействовать чужих лошадей. Впрочем, старейшины городов понимали опасность, особенно пострадавшие баймакцы, и не особо возмущались. Хуже будет, если нападение задержится до следующего года, тогда горожане точно уберут коней в домашние стойла.