Текст книги "Случайный многоженец ч.2"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Все уральцы понимали, что для обычного грабительского набега южным уграм не было смысла нанимать степняков и собирать своих соседей, такое количество воинов говорило о решимости как минимум, захватить Уральск. Основным сюрпризом для южан будет 'Страж', спешно довооружавшийся ночью. Пароход должен был вступить в сражение не раньше максимальной концентрации угров на поле вокруг уральской столицы.

Однако, ночь принесла сюрприз самим уральцам. В Бражинск приплыли два десятка лодок с беглецами из Вишура и других угорских селений по берегам Тарпана. Уже третий день орда северных угров, по разным оценкам от трёхсот до пятисот воинов, спускается на лодках и пешком по Тарпану и жжёт все угорские селения, примкнувшие к уральцам. Угры, избалованные за годы общения с уральцами безопасностью, проворонили захват первых двух селений, жителей которых ограбили до нитки и выгнали в лес, а дома сожгли. Молодёжь Вишура попыталась организовать сопротивление, защитить посёлок от врагов, но была предана своими старейшинами и шаманами. Те сразу сказали, что сопротивляться братьям нельзя, они пришли изгонять скверну уральцев и их священников, нарушивших вековые обычаи угров. Когда парни убедились, что никто из шаманов и охотников не будет защищать селение, было поздно, северные племена входили в Вишур.

Практически все угры, прошедшие учёбу в Бражинске, едва успели сбежать с жёнами и детьми. Судя по скорости передвижения орды и отсутствию сопротивления, сговор шаманов и старейшин с северянами бросался в глаза даже не сильно преуспевшим в интригах командирам уральцев. Пока Ждан, Кудим, Силя, Третьяк, Сысой и Сурон обсуждали перспективы защиты Виляя и Пашура, надо ли туда направлять воинов, если угры всё равно их предадут, а могут и напасть со спины, неутешительные новости принёс голубь из Прииска. Крепость осадили ушедшие год назад синие выдры, причём, с применением шаманских ритуалов, сжиганием всех построек вне крепостных стен. Мастера писали, что воинов вокруг крепости немного, не больше двухсот, но самих уральцев с оружием не было и полусотни. Судя по поведению угров из рода синих выдр, те кого-то или чего-то ожидали.

– Я предполагаю, чего они ждут, – Сурон мрачно взглянул на командиров, – они ждут сообщения с западной стороны, из Россоха или Верхнего. Видимо, за нас взялись всерьёз, если нас предадут славянские роды, будет тяжело.

– Не просто тяжело, – ухмыльнулся Сысой, не продолжая фразу, окончание которой поняли все. Командиры не зря больше всех изучали тактику и стратегию военных сражений. Многие вспомнили поход римлян под руководством Красса против парфян, когда превосходящие в воинском искусстве и силе воины были полностью уничтожены пустыней и парфянами, взявшими врагов измором. Сейчас уральцам грозила та же участь, учитывая, что патроны без подвоза припасов быстро кончатся, а перевес врага в десять раз не позволит надеяться на рукопашную схватку. Первым понял ситуацию Третьяк, он встал и засобирался.

– Ты куда, – повернулись к нему командиры.

– Сейчас соберу всех мастеров, чтобы бросали работу и делали патроны и снаряды, а Дружина занялась своей химией круглые сутки, помощников дадим. Пока дойдут до Бражинска, пока осадят, патронов наделаем вдвое больше прежнего.

– Если так, – повеселел Кудим, прикидывая запасы оружия, – можно вооружить сотню парней дополнительно, из дружинных складов. И всех коней надо перегнать в крепость, корма хватит на месяц, там посмотрим, кто раньше оголодает.

Командиры начали быстро менять систему обороны, с учётом возможного предательства Россоха и не удивились пришедшим к вечеру сообщениям о его захвате. Всё шло к логичному завершению. Более старые воины уже присматривали бы пути отхода и прятали ценности. Только уральцы, выросшие на идеологии Белова, что нет ничего невозможного, да убедившиеся в этом не раз, ничтоже сумняшеся, строили планы обороны трёх городов, которым не грозило предательство – Прииска, Бражинска и Уральска.

Хотя сомневаться стоило, вокруг крепостей затягивалось кольцо осады и предательства. Почти две тысячи воинов, знакомых с уральской манерой боя, опытных лесовиков-охотников и кочевников, захватывали три молодых городка в смертельное кольцо. Впервые уральцы получили такого опытного, неспешного врага, не грабителя, спешащего скрыться с награбленным богатством, а идеологически подкованных шаманами воинов, стремящихся сохранить старину, уничтожить непонятных и непокорных уральцев. Чтобы жить, как Покон велел, по заветам предков. Ощущение смертельной опасности подогревало отсутствие ангела-хранителя уральцев Белова, способного в одиночку победить любого воина и шамана. Но, это отсутствие и заставляло работать изо всех сил, чтобы не опозориться перед старейшиной, в возвращении которого никто не сомневался.

Глава десятая. Усть-Итиль.

Легендарный город, так и не найденный в будущем археологами, не впечатлил Белова. Ему, побывавшему практически во всех, сколь-нибудь крупных городах Средней Азии и Северного Кавказа, ничего нового не встретилось в архитектуре глинобитных, из кизяка жилищ аборигенов. Впрочем, попадались и выложенные из камня жилища, даже в два этажа. Похоже, что архитектура кишлаков Северного Кавказа началась именно здесь задолго до появления первых кавказцев.

Всё те же каменные заборчики вдоль пыльных дорог, та же нищета, те же угрюмые и подозрительные взгляды немногочисленных женщин из-за дувалов. Видимо, зря валят на мусульманство, рассуждал Белов, глядя на закрытые лица женщин, не слыхавших о пророке Магомеде. Южные мужчины во все века страшно ревнивы и готовы запирать в клетку своих жён и дочерей, независимо от религии.

Уральцы заплатили пошлину, показали смотрителям свой товар, получили место у причалов, но, сходить на берег не торопились. Первыми на берег отправился Белов с торговцами, остальные остались караулить лодки с грузом. Нападения на зазевавшихся купцов были не редкостью. Перегружать свой товар в склады, неизвестно кому принадлежащие, уральцы не собирались. Пообещав, увольнительные через три дня, подполковник сошёл на берег, оставив на борту ирбиса, ика благополучно отстал недалеко от города, отправившись порезвиться в многочисленные лиманы.

В городе было два больших базара, текинский и персидский. На текинском базаре, расположенном в восточной части Усть-Итиля, торговали местными товарами и продуктами, нравы там были спокойные, тихие. Редкий покупатель неспешно, зачастую сидя рядом с продавцом за чашкой чая, обсуждал достоинства и недостатки товара, тихим, спокойным голосом. Ничего похожего на классический восточный базар в описании европейских авторов и режиссёров не было.

Абсолютной противоположностью был персидский базар, занимавший набережную Итиля, как здесь назвали Волгу, недалеко от причалов и складов. Вот где кипела жизнь и торговля в классическом смысле этого слова. Смешение народов и языков, одежды и товаров. Рядом с дочерна загорелыми арабами, предлагавшими булат, в оружейном ряду стояли краснолицые, с выгоревшими бровями, ладожане, предлагая славянскую сталь. И, как убедились уральцы, ладожская сталь была качественней и дороже арабской. Напротив торговца драгоценностями, типичного индуса, тряс своими пейсами типичный еврей, разве без чёрной шляпы и жилетки. Языкового барьера не было, славянский язык понимали все торговцы, большинство неплохо на нём говорили. Белов и большинство уральцев неплохо владели разговорными тюркскими диалектами. Сам город не был так уж велик, как любят писать историки, на взгляд Белова, около полусотни тысяч жителей. По меркам двадцатого века захудалая дыра.

На уральцев этот 'мегаполис' раннего средневековья подействовал, как гипермаркет на провинциального крестьянина. Нижние челюсти парней регулярно приходилось приподнимать. Перекупщиков, подбежавших к причалу, Тороп сразу отправил обратно, едва заслышав предложенную цену. Пожалуй, единственным среди молодёжи, Тороп моментально опомнился от первых впечатлений и занялся торговлей, пошёл по рядам, прицениваясь к товару, нашёл оптовиков и занялся с ними переговорами.

Белов с примкнувшей к нему Ивой прогуливался по узким улочкам, вспоминая подобные города и кишлаки, рассматривая прохожих. Встречные мужчины, а женщин на улицах практически не было, кроме откровенных старух, представляли собой анекдотическое смешение стилей и эпох. Рядом с казарином, с оселедцем на голове, красных шароварах и вышитой рубахе, мог идти типичный древний грек, словно сошедший с картинок в учебнике истории, в античной тунике со свитками под мышкой. Навстречу викингу с мрачным взглядом и топором за поясом проезжал на коне горец в бурке и папахе. На ослике с вязанкой дров из-за поворота выезжал классический Ходжа Насреддин, а сразу за ним мрачные носильщики несли в закрытом паланкине неизвестно кого.

Два общих признака объединяли всех, без исключения встречных, это наличие бороды у мужчин соответствующего возраста, с усами, понятное дело. Борода могла быть коротко подстриженной, подбритой, даже крашеной, но была у всех. Никаких гладко выбритых греков, римлян и других интеллектуалов уральцы не увидели. Второй общей чертой было наличие головного убора, платка, шляпы, куска войлока, чего угодно. Но, головной убор носили все, даже самые распоследние нищие. Их, кстати, было крайне мало для торгового города и тёплого климата. Побродив по улицам городка до вечера, Белов с Ивой вернулись к причалам, где обнаружили старых знакомых Хамита и Сагита, ожидавших старейшину с обеда.

Два купца, за пять лет изрядно погревшие руки на практически монопольной торговле с уральцами, пришли с очевидным предложением. Пройдя в каюту к Белову, купцы на правах старых 'добрых' знакомых предложили закупить все товары уральцев и обеспечить и любые товары по выбору. Но, с двумя условиями, содержание которых сыщик мог и сам озвучить, да, решил подождать, как назовут торговцы. Первое, естественно, касалось сохранения монополии в торговле с уральцами, причём, на пять-десять лет вперёд. Второе условие, как нетрудно догадаться, касалось цены и оплаты за товар. Два южанина принялись объяснять, как трудно реализовать уральские товары, как они тяжело продаются, жаловались на снижение товарооборота, какие-то, явно выдуманные, войны, неурожай. При этом дружно подводили Белова к мысли о продаже товаров практически за ту цену, какую давали на берегах Камы.

Сыщик предложил купцам отужинать, отдохнул, пока они набивали желудки себе и компостировали мозги ему, подумывая, как обернуть ситуацию в свою пользу. Внезапно вспомнилась забытая история с втюхиванием Сагитом двух наложниц, явно сбежавших с уральским серебром и самоцветами. Память услужливо подсказала количество похищенных ценностей и особые приметы девиц. Но, этот козырь он решил приберечь, пока не разыщет воровок, может, и беглые невольники окажутся с ними рядом. Пока он неспешно разговаривал с купцами, уточнял коньюктуру рынка, среди нагромождения лжи торговцы невольно скажут часть правды. В предложении южан уральцы были заинтересованы, товар необходимо продать быстро и закупаться на обратный путь не больше, чем за неделю. Без знакомства среди торговцев процесс однозначно затянется, и, неизвестно, удастся ли получить большую выгоду с учётом накладных расходов.

Однако, соглашаться на предложения Сагита и Хамита нелепо, учитывая, что не вернулся Тороп, явно нашедший что-то интересное. За разговорами наступал вечер, пришлось купцам откланяться, договорившись встретиться через день, после обдумывания предложений уральцами. Белов поклялся, что за это время уральцы ни с кем не будут торговать и договариваться о торговле. Такое обещание вполне устроило южан, они удалились. Буквально за их спинами появился Тороп, принесший неплохие вести, он собрал сведения о стоимости товаров, их вдвоём с Беловым обсуждали до полуночи. Тогда же обговорили примерный план действий по реализации товара.

Изначальные дерзкие мысли о плаванье до Дербента пришлось выбросить из головы. Как убедился сам Белов на осмотре паровых машин, двигатели за плаванье сильно разносились, под вопросом было само возвращение домой, не до морских путешествий. Свои выводы он сказал только Торопу и Киселю, ставшему за плаванье отличным командиром и оперативником. Как раз его с тремя наиболее шустрыми дружинниками и варягами, один из которых знал в лицо бежавших наложниц и мастеров, сыщик рано утром отправил к дому Сагита, собирать сведения. Тороп отправился вести кружева переговоров с торговцами, не договариваясь о конкретных сделках, но, прощупывая почву и наводя справки о знакомых купцах.

Подполковник решил немного встряхнуть городок, оделся достаточно богато, но без роскоши, взял с собой на прогулку Иву и Снежка, для авторитета сзади сопровождали двое варягов. Появление на улицах ирбиса, против ожидания сыщика, особого любопытства не вызвало. Как разузнали варяги из разговоров прохожих, заезжие князья из Персии выводили на поводках до полудюжины леопардов, казары и черкасы привозили по нескольку собак, ладожане пару раз привозили ручных медведей. На этом фоне появление одного спокойно идущего ирбиса и скромное одеяние старейшины уральцев было замечено исключительно уличными мальчишками. Поначалу уральцев, особенно Иву, раздосадовало подобное пренебрежение к провинциальному выкаблучиванию. Но, местные достопримечательности быстро развеяли недовольство молодёжи, а старому сыщику отсутствие всеобщего внимания было на руку.

Он целенаправленно привёл свою кампанию в рабочие кварталы города, где обходил весь день кузнецов, гончаров, красильщиков тканей и ткачей, сыроделов и всех, кого смог найти. Среди них многие понимали славянский язык, сыщик заводил разговоры о ценах, тяжёлой жизни, обучении и содержании детей. На предложение купить продукцию все уральцы реагировали одинаково, они показывали своё оружие, свою одежду и улыбались, объясняя, что купят те товары, что лучше своих изделий. После нескольких горячих мастеров, чьи клинки были перерублены саблей Белова, предложений проверить качество не поступало. А уважение к залётным птицам немного добавилось, что сразу заметил сыщик по более правдивым ответам на вопросы. К тому же, практически все ремесленники занимались бронзовыми и медными изделиями, железных дел мастеров было всего три, а по стали никто не работал.

Своим походом в рабочие кварталы он преследовал две цели, найти мастеров -механиков и других профессий, согласных перебраться в Уральск, хотя бы на время, желательно с семьями. И отыскать двух беглых рабов, проданных ему Сагитом, они здорово пригодились бы в переговорах с обоими торговцами. Беглецов и механиков не обнаружили, но, результаты разговоров с мастерами внушали здоровых оптимизм, до десятка ремесленников, в основном из больших семей, могли согласиться на переезд. День, в общем и целом, не зря провели, тем более, что к вечеру Кисель принёс интересную информацию.

Ушлый дружинник выяснил, где живут беглые мастера и бывшие наложницы, отследил их передвижение и встречи с Сагитом. С этого и решили начать подготовку к завтрашнему разговору с купцами. Чтобы иметь козырь в руках, кроме голословных утверждений, Белову нужны были бывшие рабы, хотя бы некоторые. Захватить их надо до появления купцов, иначе те легко укроют беглецов, отказавшись от любой связи с ними. Мастера жили вместе, на городской окраине, а бывшие наложницы ночевали, соответственно ближе к центру, в разных домах. Сыщику пришлось самому участвовать в захвате, да прихватить с собой ирбиса, они двое могли видеть в темноте и определить, не зажигая огня, необходимых людей.

Поэтому действовали двумя группами, в одной из которых был Снежок, сработавшийся с Киселём достаточно плотно, чтобы тот мог понимать условные знаки зверя. Другую команду возглавил подполковник, обе группы намеревались изначально заняться женщинами, с ними больше хлопот. До наступления темноты наняли пару подвод, практически купили их, под настилом оборудовали по ящику для перевозки человека. Поздним вечером, уже в темноте, гружёные хворостом арбы отправились в сопровождении трёх переодетых, но вооружённых дружинников к домам жертв предстоящего похищения. Там подводы пристроили у заборов, и уральцы улеглись дремать на хворосте, ожидая условный сигнал. Ночная стража, как во все времена, предпочитала обходить кварталы богачей, на окраину города не заглядывала. Уральцы заранее проверили маршруты отхода, где стража никогда не появлялась, хоть и большой крюк получался, но, безопасный. Столкновения с городскими преступниками уральцы е опасались, за их убийство разыскивать не станут.

Группы захвата из трёх человек вышли сразу после полуночи, такси не предвиделось, а передвижение по городу на медленной арбе займёт больше двух часов в один конец. К домам наложниц подобрались быстро, Снежок ушёл с Киселём и двумя дружинниками, Белов остался с тремя помощниками. У нужного дома он прислушался, прощупывая ментальным чувством, есть ли в доме животные и сколько человек. Сразу он почувствовал буквально за дувалом огромного злобного пса без привязи, моментально уснувшего от сильного выплеска энергии. Больше трудностей не было. В одноэтажном доме, жители которого всецело доверяли четвероногому охраннику, даже запоры открывались легко, а спали жильцы в прохладную сентябрьскую ночь крепко, намаявшись за летнюю жару.

Сыщику не составило труда опознать в третьей комнате бывшую жительницу Бражинска, и усыпить её, не прибегая к физическому воздействию. Буквально через две минуты тело связанной женщины с кляпом во рту поместили в приготовленный ящик подъехавшей арбы, которая продолжила неспешный путь в сторону причалов. А группа Белова двинулась к другой цели, одному из мастеров, проживавших на краю города. Закрывая калитку, подполковник с сожалением посмотрел на великолепного кобеля среднеазиатской овчарки, лежавшего во дворе. 'Взять бы тебя', мелькнула мысль, да опускаться до пошлой кражи стыдно.

Ко второй цели шли больше часа, спокойным шагом работяг, загулявших немного после трудового дня и принявших с устатку пару стаканов браги. Претензий к четырём крепким, судя по походке, довольно молодым, парням, у ночных обитателей Усть-Итиля не нашлось. Добравшись до жилья мастеров, команда Белова встретила там поджидавших ребят Киселя, первая акция у них прошла спокойно. Отдышавшись, принялись за дело, оказавшееся сложнее, чем первое, хотя никаких собак во дворе не было. Зато в каждой комнате спящих людей было не меньше пяти. Большого труда стоило сыщику не разбудить соседей мастеров, на что ушли все ментальные и физические силы. После того, как захватили второго мастера, подполковника выносили вместе с ним, он практически ослеп и с трудом передвигал ногами, держась за плечо Киселя. Напуганный Снежок шёл рядом, прижимаясь боком к ослабевшему другу.

Как добирались до причалов, сыщик не мог позднее вспомнить, немного пришёл в себя он на своей койке, в каюте парохода, под мирное мурлыканье ирбиса. Кисель рассказал, что всё прошло нормально, с мастерами уже работают, выясняя подробности побега, куда делись похищенные ценности. Женщин не будили, решили подождать пробуждения старейшины.

– Правильно, – согласился Белов, поднимаясь на ноги, – пусть спят, они не нужны. Всё ли рассказали бывшие невольники?

– Практически всё, – улыбнулся Кисель, довольный качественно проделанной работой, – можно хоть сейчас идти к Сагиту, изымать наши ценности. Мастера даже указали все тайники в доме купца, всего четыре, и тайные камеры в подвале, где тот держит строптивых должников.

– Вот что, – решил сыщик, – помнишь островок немного выше Усть-Итиля. Отправляй туда троих дружинников с припасами на три дня и всех четырёх пленников. Пусть поживут пару дней под присмотром ики, я с ним переговорю.

Кисель отправился готовить отплытие пленников с охраной, а Белов прямо с борта парохода позвал ику, ночевавшего недалеко на берегу. После недолгого ментального обмена удалось уговорить гигантскую выдру пожить на островке, заодно посторожить уральцев с другими людьми. Обрадованный возможностью уплыть из городских вод быстрее, ика даже предложил немного помочь в подъёме против течения, они с Беловым несколько раз практиковали передвижение лодки против течения, когда ика тянет за верёвку, ухваченную зубами.

Лодка с уральцами и пленниками отплыла незадолго до рассвета, в поднимавшемся от реки тумане никто не видел низкую лодку, тихо, без шума вёсел, скользившую против течения. Дружинники отправились с чёткими инструкциями по конвоированию и охране пленников, в стойкости всех трёх парней Кисель был уверен, у всех были молодые жёны, лет на десять моложе бывших наложниц, за прошедшие годы подрастерявших остатки шарма. Повторения истории с миледи Белов не опасался.

Немного подремав, ранним утром Тороп, Кисель и Белов собрались в рубке парохода, поглядывая на гуляющих горожан, завтракали и обсуждали предстоящую встречу с Сагитом и Хамитом. Накануне Тороп согласовал возможные договоры на часть уральских товаров, цены за которые предлагали не в пример тем, что у старых знакомых. В успешном сбыте уральских товаров сомнения не было, предстояло выжать из южан максимально разумные цены, поддерживая заинтересованность в торговле с уральцами. Больший интерес вызывали закупки необходимых уральцам хлопка, шерсти, тканей, пряностей. Тут дела обстояли ещё лучше, цены на эти товары практически были вдвое, если не втрое ниже, нежели в Булгарии.

Окунь в разговоре участия не принимал, он, торговцы Влады и независимые купцы, третий день пропадали на базаре, присматриваясь к товарам, торгуясь и заключая сделки. Белов выделил пострадавшим в сражении с гигантской змеёй часть своего товара, вот эти торговцы не спешили уходить от уральцев. Убедившись в щедрости старейшины, они попросили принять их товары в уральско-беловскую долю, не без оснований предполагая, что подполковник проведёт торговлю лучше других. Единственным условием поставили все уральские торговцы, в чём поклялись, не перебивать цены друг у друга и не оговаривать товар соседа.

– Идут, – первым заметил купцов Кисель, – спокойно идут, ничего не знают о ночных делах, все нормально.

– Доброе утро, – поднимались купцы на борт парохода с напряжёнными улыбками на лицах, – как понравился наш город?

– И вам доброго утра, – поднялись уральцы навстречу, Белов улыбнулся своим жертвам, – проходите, выпейте с нами чая. Город ваш велик и красив, самое главное, богат, весьма нам понравился. Люди очень хорошие, много знакомых.

– Каких знакомых, – спохватился Сагит, усевшись за столик с чайными приборами, – торговцы, что ли, приезжие?

– Приезжие, приезжие, – не стал откладывать сюрприз в долгий ящик сыщик, – беглые рабы из Бражинска. Помнишь тех красоток, что мне продал? У меня даже купчая сохранилась, с твоей подписью.

– Надо же, – деланно удивился Сагит, побледнев, – я про них и забыл.

– А они в гости к тебе ходят, вчера заходили, – ухмыльнулся уралец, – смотри, могут и тебя обокрасть, как нас. Впрочем, хорошо, что ты их забыл, значит, имущество беглых рабов я могу взять себе в счёт виры, а дома у них ой как хороши, в центре города. Мне пригодятся эти дома, уральские торговцы там поселятся, будут весь год торговать нашим товаром.

– Как весь год торговать, – подпрыгнули оба купца, – ты обещал, что продашь весь товар нам.

– Ну, я обещал подумать, – медленно продолжил старейшина, – да, вижу, ошибся в вас. Зачем мне такие партнёры, что обманывают, воруют моё имущество и укрывают воров? Лучше торговать с Юсуфом и одноглазым Мойшей, они люди честные, и дадут за мой товар неплохую цену. А для продажи остатков останутся торговцы в городе, их у нас достаточно, есть, кого оставить.

– Чего ты просишь, – насторожился Сагит, чувствуя, что инициатива уходит от него.

– Я не прошу, – уточнил невозмутимо Белов, – просите вы. Именно вы пришли ко мне, а не наоборот. Когда вы вернёте мне украденные ценности, уплатите виру за обиду и стоимость четырёх невольников, я продам вам товар, как договаривались, немного по другой цене.

– Немного, это как? – впервые открыл рот Хамит, пожалевший, что связался с Сагитом. Он трижды проклял себя, что не пошёл к уральцам один.

– По ценам Усть-Итиля, – вступил в разговор Тороп, – мы сможем продавать вам не весь товар, а две трети. Остальной будем сбывать другим купцам. НАШ товар они берут хоть завтра, да ещё спрашивают, как к нам добираться, обещают на следующее лето собрать большой караван в Уральск.

Купцы вышли на пристань, где очень эмоционально поговорили, ребята с усмешками наблюдали за ними. Сагиту хватило ума поверить Белову и вернуть похищенные изумруды, часть которых он реализовал. Южане полностью приняли условия уральцев, настолько заманчивой была возможность почти монопольной реализации их товаров. Сагит в течение дня доставил на пароход серебро за выкуп пленников, которых он предпочёл выкупить, нежели потерять вместе с домами, виру и компенсацию за украденные ценности. После возвращения пленников купцу, началась разгрузка уральских товаров и погрузка закупленных.

После обеда подошёл упомянутый купец Юсуф из Персии, для него Усть-Итиль был северным пунктом плаванья. Кроме обычного интереса к северным мехам, персу пришлись по душе кирасы, необычно лёгкие и прочные в сравнении с бронзовыми и медными, составлявшими подавляющую часть доспехов южных воинов. Да что там доспехи, как убедились уральцы, практически всё оружие простых стражников и торговцев было бронзовым, редкие богачи могли позволить себе железное оружие. На этом фоне стальные изделия уральцев при относительно невысокой цене шли нарасхват. Увозить домой полученное от Сагита серебро Белов не собирался, благородного металла там хватало и без этого.

На эти средства уральцы купили пару крупных лодок, полностью ушедших под товары. Даже Окунь продал абсолютно всё, включая свой нож, висевший на поясе, закупившись относительно недорогими тканями и пряностями. Всего за четыре дня интенсивной торговли уральцы сбыли весь свой товар и заполнили пароходы и лодки покупками. Белов и Тороп не питали иллюзий относительно реальной стоимости товаров, судя по скорости закупки, они сильно продешевили, купцы доберут в рознице довольно много. Но, время поджимало, предложенные цены с лихвой окупали всё плаванье, все спешили домой.

Кроме товаров, пряностей и небольшого количества фруктов, на пароходы грузились восемь мастеров с семьями, рискнувших перебраться в Уральск, кто по контракту на пять лет, кто на постоянное жительство. Помогли в агитации мастеров старинные 'друзья' -купцы Сагит и Хамит. Они приложили немало усилий к агитации мастеров, своими клятвами убедили горожан в честности уральцев и безопасности жизни в Уральске. Почти все мастера были специалистами по работе с металлом, один занимался сыроделием, ещё один ковроткачеством и покраской тканей.

Накануне отплытия к Белову пришла целая делегация персидских купцов, богато одетых с подношениями и угощениями. Пока они витиевато приветствовали уральцев, вели общие разговоры ни о чём, старейшина всё гадал, чего им нужно? Торговля отпадала, все товары были проданы и закуплены, маршрут до Уральска никто не скрывал, кто желал, узнали. 'Неужели сватать пришли', подумал он, заметив взгляды купцов, обращённые на одного из них, крепкого мужчину лет тридцати. Тот походил скорее на типичного славянина, с курносым широким лицом и русыми волосами. Наконец, его товарищи перешли к делу, Белов похвалил себя за наблюдательность. Действительно, персы сватали Иву, в которую без памяти влюбился их товарищ, Али из Киркука.

С трудом, разместившись в самом просторном помещении парохода, за обильным столом, подполковник на правах старшего родича занялся расспросами о семье жениха, о благосостоянии, о его жёнах. Жених честно признался, что дома его ждёт одна жена с двумя дочерьми, с которой они прожили вместе пятнадцать лет. Али любит её и дочерей, но красота и изящество уральской девушки с поэтичным именем Ива, свели его с ума за несколько дней. В вероисповедовании все купцы признали себя почитателями великого Заратуштры. Вопросы о магометанстве и мусульманстве, заданные хитрым сыщиком, южане отметали с негодованием, они не сектанты какие, а честные персы. Пока суд да дело, Белов предложил жениха и невесту отправить поговорить на палубу парохода, а самим заняться обсуждением предстоящего сватовства. Ива успела шепнуть старейшине, что не возражает против такого жениха, коли, сам он категорически не желает её в жёны. Подполковник благословил девушку на общение с женихом и вернулся к гостям.

После переговоров, занявших день до вечера, все пришли к согласию. Молодым дали сроку одну зиму, проверить свои чувства. А весной-летом сватов будут встречать в Уральске, где и сыграют пышную свадьбу. Белов, даже на правах посажённого отца, был рад породниться с персидскими купцами. Кроме возможности посещать Персию под родственными предлогами, открывались широкие возможности сотрудничества с персидским купечеством, наряду с византийцами, самыми богатыми торговцами прикаспийских стран. В согласии родителей Ивы уральцы не сомневались, лишь бы не возражала сама девушка.

Очарованный Ивой, Али пришёл на следующий день к причалу, трогательно подарил ей несколько дорогих вещиц на память, и попрощался с девушкой, которой тоже явно понравился. На таких любовно-лирических нотках уральцы отплывали домой, намереваясь на полных парах за пару недель добраться до своего города. Плаванье, однако, растянулось почти на полтора месяца. Довольно бодро сначала, за полторы недели уральцы добрались до земель, где сражались с почитателями водяных змеев и удвоили осторожность, опасаясь засад и новых нападений.

Срок, отведённый степнякам для принятия решения, давно вышел. Поэтому Белов и не надеялся на то, что кого-то увидит на уговорённом месте. Однако, караван уральцев встретили высокие столбы дыма, поднимавшиеся с правого берега Волги. Приблизившись, старшина убедился в действенности своих аргументов, судя по кипам шерсти и двум коровёнкам, племя большого змея решило заключить союз с уральцами. То же подтвердили представители пяти родов, ожидавшие караван. Вниманию Белова был представлен великолепно выполненное чучело головы и части туловища большого змея с заверениями в любви и уважении.

Как ни были практичны представители степняков, сразу начавшие переговоры о торговле в следующем году и списке необходимых товаров, без обширного праздника не обошлось. Два дня собравшиеся на берегу, степняки плясали, пили кумыс и объедались мясом у костров, совместно с уральцами, разумеется. Кисель оставался трезвым всё это время и держал в строгости своих варягов, поочерёдно с Беловым проверяя стражу каждую ночь. Только утром четвёртого дня караван смог отправиться в путь, намереваясь оставшиеся вёрсты преодолеть до наступления октября.