355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктор Зайцев » Случайный многоженец ч.2 » Текст книги (страница 15)
Случайный многоженец ч.2
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 02:21

Текст книги "Случайный многоженец ч.2"


Автор книги: Виктор Зайцев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Буквально через день полетели паровые машины у двух пароходов, аккурат напротив места, где был спасён дракон. С помощью новых мастеров починили пароходы довольно быстро, за три дня. Белов со Снежком за это время прочесали местность в поисках своего знакомого ящера, и нашли его. Дракон отыскался в одной из многочисленных нор, которыми был изрыт холм вдали от левого берега Волги. Он вспомнил своего спасителя, выполз наружу, посмотрел на сыщика и ирбиса своими глазами-плошками, благодарно принял полуметрового осетра. Шерсть на звере заметно поменялась, стала гуще и темнее, судя по немногочисленным мыслям и чувствам, уловленным человеком, дракон готовился к спячке. Поглаживая зверя по загривку, старейшина явственно чувствовал тепло, не меньше чем у ирбиса, настороженно гулявшего рядом. Пытаясь оценить, кем же дракон на самом деле приходится, он предположил его родство с млекопитающими, возможно, такими, как ехидна или утконос. Те тоже живут в норах и покрыты коротким мехом, впрочем, это дела далёкого будущего. Главное, дракон выжил, и он не один, судя по количеству следов у холма с норами.

– Не бери в голову, учитель, – Кисель, как и многие дружинники, перенял массу поговорок сыщика, – отстроим неподалёку крепость, не дадим твоих драконов в обиду.

Его одного привёл Белов на второй раз к дракону, чтобы познакомить. Зверь после заверений о том, что человек друг и хороший, обнюхал дружинника. Несколько раз лизнул и, наверняка, запомнил образ своего будущего соседа. Кисель даже рискнул погладить дракона по загривку, подтвердив сыщику, что тот похож больше на медведя, чем на ящерицу или змею.

К сожалению, дальнейшее путешествие растянулось почти на месяц. Две паровые машины выходили из строя через день, причём поломки были разные. То заклинивался вал, то горели подшипники. Из-за подшипников и пришлось сбавить скорость движения, против течения караван едва обгонял пешехода. Даже встреча с родом Отоя, честно приведшего на берег ещё две коровы и повозки с тюками шерсти, не слишком радовала. Торговцы с трудом набрали товар для обмена на коров и шерсть, не рискнув оставаться больше одного дня. К этому времени не только у Белова, но и многих уральцев появились предчувствия беды, все рвались домой.

Три дня заняла остановка в Булгаре, где появление уральцев было воспринято, почти чудесным явлением. Оказалось, многие вообще сомневались в возвращении уральцев, да ещё с прибылью. Когда же местные торговцы узнали, какой товар привезли их коллеги, просьбы о продаже приняли немыслимый масштаб. Несколько независимых торговцев уступили, частично освободив лодки. А Белов обменял часть товара ещё на три лодки, куда определил мастеров и их семьи, пожелавших перебраться из Булгара в Уральск. Среди булгар вопроса о контракте не возникало, мастера просто перебирались жить и работать в уральскую столицу. Слишком очевидна разница в качестве и стоимости булгарских и уральских изделий.

Даже добравшись до Сулара, уральцы не смогли расслабиться, появились первые слухи о восстании в Россохе, о нападении на Уральск. Кисель не выдержал, уговорил Белова оставить основной караван под охраной суларского гарнизона, усиленного служилыми казарами. А всем дружинникам и варягам пойти вперёд на единственном пароходе, работавшем без замечаний, на помощь Уральску. Сыщик не хотел разделять силы, но рисковать жизнями приезжих мастеров глупо, а гарнизон в Суларе надёжный. Со стороны булгар нападений, как убедились путешественники, можно не ждать. Собрав на пароходе самый ценный товар и полтора десятка воинов, Белов отправился на всех парах к строящейся столице. Оставшиеся пароходы оставались для ремонта и защиты Сулара до особого распоряжения.

Теперь вода вдоль борта не текла, а неслась и бурлила, как на перекате. Уральцы продвигались вверх по Каме с забытой скоростью, делая остановки в каждом городе. Иргиз и Баймак, там всё спокойно, горожанам не до сепаратизма, они активно распахивают плодородные земли в пойме реки Белой, строят дома и готовятся к весеннему севу. Поговорив с гарнизоном, подполковник убедился в надёжности городских старейшин, пока уральцы им нужны. Хотя бы для защиты от возможных нападений кочевников из верховьев реки Белой, те уже не раз сжигали постройки, вытесняя горожан к Каме. На этот раз старейшины надеялись, да что там, были уверены в своих силах и мощи уральцев, чтобы отстоять постройки и посевы. По прикидкам, года три-четыре, пока поселенцы по берегам реки Белой не окрепнут и не отстроят крепости, уральцы могли не опасаться предательства со стороны Баймака и Иргиза.

Иначе обстояло положение вещей в городе Верхнем, уже наказанном за попытку бунта. Получая вести из соседнего Россоха, горожане наверняка думали присоединиться к ним, выгнать уральский гарнизон, состоявший наполовину из горожан. Но, один раз попавшись на горячем, старосты дули на холодную воду. Все годы они завидовали Россоху, имевшему больший оборот торговли с соседними племенами, стоит ли возвращаться к тем временам. Уральцы и уральские товары дали возможность горожанам торговать на равных со всеми соседями, ну, как разобьют уральцев, сожгут Уральск и Бражинск? Не будет уральских товаров, город Верхний опять окажется позади пограничного Россоха? Все сливки достанутся Россоху, а Верхнему остатки?

Не давала покоя старейшинам неопределённая судьба Белова и всего каравана. Каждый день гадали городские и окрестные колдуны на судьбу уральского старейшины и его сподвижников. Практически все говорили, что они живы и скоро вернутся. Пожалуй, этот фактор стал решающим против участия горожан в смуте. Они ещё не забыли, как были наказаны только за попытку смуты, что сделает с ними Белов за уничтоженный Уральск, никто не хотел думать. Почти месяц длились раздумья, возможно, не появись до ледостава подполковник, старейшины поддались бы на обещание хорошей поживы. Тут появление уральского парохода многие встретили с радостью, пришло избавление от грешных мыслей. Теперь не надо выбирать, мысли о предательстве исчезли у всех.

К мятежному городу Россоху отплыли на рассвете, чтобы разобраться за день. Белов опасался стрельбы из крепостных пушек, поэтому на захват орудий отправился сам с шестью варягами. Они высадились на берег за пару километров от города, где не был виден дым из трубы парохода и не слышно шума двигателей. Согласовав время совместных действий, подполковник с варягами лёгким бегом отправился напрямую к городу, срезая речные изгибы. Сам он отправился на захват орудий не из недоверия к своим ребятам, а в надежде, что бунтовщики при виде его не будут сопротивляться. Да и его способности сыграют необходимую роль.

Через полчаса группа была у стен Россоха, которые выстроили давно, до появления уральцев и пушек, поэтому линия стены была полукруглой. Подбираясь под самый частокол, Белов попробовал впервые отвести глаза девушкам, направлявшимся в лес, судя по корзинам, за брусникой. К его удовольствию, всё получилось отлично, девушки прошли буквально в пяти шагах от затаившихся уральцев, не останавливая взгляда на их силуэтах, не поднимая крика. Подняться на стену не составило труда, такие стены варяги умели брать не хуже дружинников. Нескольких секунд хватило, чтобы заметить отсутствие пушкарей на стенах, значит, уральцы не предали своих братьев.

Быстрыми перебежками уральцы разбежались по стене, разряжая четыре пушки, к которым, судя по грязи в стволах, давно никто не прикасался. Теперь оставалось дождаться прибытия парохода, он не заставил себя ждать, отстал от воинов на четверть часа. После громкого гудка, при подходе к пристани, Белов и его команда могли стоять на стене в полный рост. Никто на них и не глянул, всё внимание мятежники устремили на подходившее к причалу судно. Городские мальчишки, не понявшие суть мятежа, привычно бросились к пристани, весело размахивая руками. А горожане успели выйти из ворот и только потом замерли, осознав, что эта диковинная и страшная махина уже не своя, а чужая. И вся сила механического чудовища, которого большинство взрослых побаивалось, сейчас обратится против бунтовщиков, против них самих. Каких только мыслей не пришло в головы людей, собравшихся у городских ворот, но основными были две 'Бежать, но куда?' и 'Покаяться, авось, простят'.

То, что эти мысли были особенно популярны, стало понятно после того, как пароход причалил и на пристань сошёл Кисель с тремя варягами во всеоружии.

– Где староста, почему не встречает представителя уральского старейшины, – грозно сдвинул брови дружинник, едва удерживая смех, – в чём дело? Мы из дальних земель вернулись, с товаром невиданным, а нас некому встретить!

– Бегу, бегу, – прикидываясь стариком, спускался к берегу, старейшина Россоха, – не узнал я сослепу, не понял, кого вижу, прости.

– А сам то старейшина наш где? – не замедлил задать вопрос хитрец, когда подошёл к пароходу и внимательно осмотрелся вокруг.

– Здесь я, – громко сказал Белов, вставая во весь рост над городскими воротами, – хочу спросить, почему стража плохо службу несёт, где пушкари, почему пушки грязные?

Он спрыгнул к толпе и медленно, сквозь расступавшихся людей, стал спускаться к старосте города. Не зря того выбрали старостой, моментально сориентировался и понял, единственный способ спасти жизнь и свободу, повиниться. Староста бросил навстречу Белову и упал на колени за три шага до него,

– Виноват, прости, отслужу.

Пришлось задержаться в Россохе до вечера, приняв меры к сохранению секретности. Буквально через пять минут после освобождения из поруба пушкарей и дружинников, несколько конных разъездов перекрыли все тропки в сторону Уральска. А в городе Белов с Киселём разбирались в степени виновности и наказании виновных. Первым делом сыщик определил, что за время бескровного переворота никто не пострадал, пленных пушкарей и дружинников довольно сытно кормили, водили в баню, относились по-доброму. Всё уральское имущество было возвращено в течение часа, с компенсацией за пользование. Россохские мужики себе на уме, указания старейшин выполняют с оглядкой на будущее. Сказано схватить пушкарей и дружинников, схватили, но бережно и аккуратно. Сказано, разобрать уральское имущество, разобрали, но, опять же, бережно и аккуратно. Единственным ущербом оказалась неработающая рация, опять же в силу полностью разряженного аккумулятора, в чём обвинить россохцев было сложно.

Одним словом, материального и физического вреда россохские мятежники не принесли, поставив подполковника перед выбором. Наказать за узурпацию власти или привлечь на свою сторону для жесткого сражения с чужаками. Перед таким выбором сыщик недолго раздумывал, с подобными перспективами ему приходилось сталкиваться и раньше. При задержании группы преступников часто вина одного или нескольких гораздо меньше, чем других, либо очень плохо доказывается. Перед следователем часто встаёт выбор, привлекать человека обвиняемым по делу при слабых доказательствах вины и большой вероятностью его оправдания. Либо сделать этого злодея свидетелем, чьими показаниями дополнительно закрепить вину остальных преступников. В среде следователей даже сложилась поговорка, лучше хороший свидетель, чем плохой обвиняемый. Белов решил идти по такому же пути.

– Значится так, – вынес он своё решение на общегородском вече, когда солнце зацепилось одним краем за горизонт, – вина на вас за бунт и позор пушкарей и дружинников большая. Но, люди мы родные, никакого наказания или виры с вас я брать не могу. Злодеяния свои отслужите помощью в борьбе против чужаков, захвативших уральскую землю. Городское общество к завтрашнему утру пусть подготовит сто пятьдесят мужей ловких, снаряжённых в дальнюю дорогу, с лодками. Воевать их не пущу, а поработать топорами и лопатами придётся, при желании и повоевать смогут.

– Ещё наберите из своих парней дружину для обороны города, – добавил Кисель, – пушкари останутся с вами, а дружинников мы заберём, не подведите, не сдайте город чужакам. Как чужаки города берут, все знают, что не унесут, то сожгут, и всех женщин опозорят.

В путь отправились затемно, пароход вёл на буксире большую часть лодок, где подрёмывали в утреннем холодке мужики, завернувшись в полушубки. Речная вода словно кипела, настолько густой пар поднимался в холодный воздух от остывающей реки. Туман скрывал практически все лодки, только палуба парохода и его труба поднимались над молочной завесой. Туман поглощал звук работающего двигателя, и к Уральску в предрассветном сумраке подошли спокойно, не потревожив редкие дозоры южных угров. Накануне Белов отправил обоих почтовых голубей с записками, где кратко изложил свой план. Но, голуби летели только в Бражинск, Уральск, в кольце окружения, не мог получить известия.

Никто из дружинников не верил, что Ждан сдаст город, который сам выстроил, один подполковник мрачно перебирал в уме самые плохие варианты развития событий, вплоть до сожжения обоих городов. Накануне уральцы обсуждали возможные варианты атаки, и пришли к наиболее вероятному, с учётом поддержки крепости со стороны Камы пушками 'Стража', основные силы южан наверняка сосредоточились с севера от крепости, куда пушки с парохода не достают. Воинов у осаждённых мало, вылазок южане не опасаются, сюда и надо ударить, да посильнее. В двух верстах от города, как окончательно стали называть километры, сохранив метрическую длину, не добравшись до Уральска, сборный отряд высадился на северный берег Камы.

Командиры быстро повторили задачу, мужики несут на руках, постоянно меняясь, две пушки, снятые с парохода, впереди идёт отряд дружинников. Разведчики уже ушли вперёд, места были насквозь знакомые, каждая полянка и ручеёк, каждая коряга и холмик. Пока сборная команда в максимальной тишине, приглушённо вздыхая и пыхтя, двигалась тропками к осаждённому городу, разведчики успели вернуться. Они подтвердили предположение уральцев о вражеском лагере, те действительно расположились севернее Уральска, защитившись от обстрела деревянными срубами. Под защитой таких стен южные угры даже не выставляли дозоров со стороны леса, зная о немногочисленности осаждённых, не сомневались в своих силах.

Двигаясь в густых сумерках, уральцы подошли почти на сто метров к лагерю южан, за считанные минуты установили пушки и навели на скопление походных шатров. Россохские мужики подносили ящики со снарядами, а пушкари, волнуясь, выверяли прицелы. Растянутой линией, под защитой редколесья, расположились дружинники с ружьями. Возле каждого дружинника собрались до пяти мужиков с топорами, после открытия огня они срубят небольшие деревья, устраивая засеки от возможной вылазки южан. А при первых признаках победы, мужики были проинструктированы вязать пленников, не жалея сопротивляющихся. Верёвки и топоры были у всех наготове, россохцы мечтали о боевых трофеях, заминки в этом деле не будет.

В сумерках, которые продлятся около получаса, Белов дал команду к атаке. Пушечный залп разорвал тишину, защёлкали ружейные выстрелы, стрелки били по отдельным вожакам южан, выбирая тех, кто пытался организовать оборону. Убедившись в панике среди осаждавших племён, россохцы проявили здоровую инициативу, рассеявшись по опушке, принялись вязать разбегавшихся угров. Не обошлось без попыток сопротивления, тут команду уральцы дали чёткую, никого не жалеть. Бить насмерть или ранить без жалости. Южанам предлагали иной выход, на нет и суда нет. Все немногочисленные попытки сопротивления пресекались предельно жёстко, уже через пять минут помощники пушкарей вынесли горячие стволы орудий на полсотни метров ближе к избиваемым уграм. За ними, в сопровождении нескольких 'топорников' двигались дружинники, продолжая прицельную стрельбу в рассветных лучах мутного октябрьского солнца.

На крепостных стенах, разглядели, наконец, кто идёт к ним, и открыли поддерживающий огонь, чисто символический. Судя по разрозненности выстрелов, боеприпасов оставалось у защитников города мало. К этому времени подошёл пароход, подтвердивший своё прибытие длинным гудком и радостными криками пассажиров. Среди защитников крепости стали слышны крики 'Белов вернулся! Командир живой! Старейшина нам помогает!'. Южные угры, в большинстве своём знавшие славянский язык, поняли крики без перевода. Упорства это им не добавило, с этих криков началась паника среди осаждавших племён. Угры дружно устремились в лес, надеясь найти там защиту, на опушке попадали в хозяйственные руки россохских мужиков, быстро вязавших, либо убивавших беглецов. Несколько родов, попытавшихся отступить дружным строем, были разметены выстрелами из пушек практически в упор. Попытки напасть на пушкарей пресекались как стрелками, так и мужиками-топорниками, почувствовавшими сопричастность к такому страшному и мощному оружию. Они заботились о защите пушкарей, как своих родных, не зря братство по оружию одно из самых крепких.

Не прошло и получаса, как стрельба у крепости затихла, сопротивления никто не оказывал. Те, кто мог сбежать, сбежали, остальных деловито собирали и вязали россохские помощники. Подполковник быстрым шагом подошёл к северным воротам крепости, за которыми слышался шум разбираемой баррикады. Вот, ворота немного приоткрылись и навстречу выбежали Ждан, Сысой, Сурон и Силя. Они бросились навстречу Белову с Киселём, обнимая обоих. Сыщик сразу остановил поток восторгов и благодарности, прошёл в крепость и разговаривал, осматривая понесённый урон и состояние защитников. Почти половина построек в крепости сгорела, счастье, что удалось отстоять небольшой запас сена и зерна для коней, укрытых в крепости.

Южане осаждали Уральск неторопливо, без самоубийственных вылазок, ежедневно осыпая крепость горящими и простыми стрелами. За неполную неделю они разобрались в убойной дальности уральского оружия и пробивной способности ружей. Выстроили бревенчатые щиты, под прикрытием которых подобрались к стенам, уверенные в своей безопасности. У Ждана хватило коварства не применять пушки с первых дней, поэтому бревенчатую защиту дважды разметали снарядами у самых стен, штурма крепости избежали. Но, длительная осада могла стать губительной для немногочисленного гарнизона, многие, из которых не избежали ранений и ожогов. В общем же, Белов остался доволен действиями молодых командиров, не допустивших паники, создавших надёжные запасы и грамотно оборонявшихся.

Сразу после осмотра крепости все командиры собрались на совещание, где старейшина предложил срочно ударить по уграм, осаждавшим Бражинск. Судя по данным разведки, город осаждали южные и северные угры совместно, а дружинников в нём практически не осталось. Только горожане, вооружённые револьверами, да пушкари. Единственным плюсом было обилие патронов, мастерские продолжали выпускать боеприпасы. Перед самой осадой в город вернулись Третьяк и Кудим, в упорстве и находчивости, которых никто не сомневался. Всё же, пока угры не знают о сражении под Уральском, а через час первые беглецы вполне могут добраться туда, надо спешить.

Все способные держать в руках оружие варяги и дружинники переоделись в тяжёлую броню и на бронированных конях отправились по просеке к Бражинску, конное войско уральцев не добирало до полусотни всадников. Сразу за ними на повозках грузились пушкари с четырьмя пушками, две сняли со стен Уральска, их сопровождали севшие на коней ополченцы из Уральска, горевшие желанием мести и 'опытные' мужички из Россоха, вошедшие во вкус почти бескровных сражений и неплохих трофеев. Оставив на хозяйстве Киселя, остальные уральские командиры отправились вместе с Беловым освобождать осаждённый Бражинск. Кисель пообещал не позднее вечера отправить группу захвата на Выселки и Прииск, на обоих пароходах, только разберётся с пленными и трофеями. Выселки договорились брать после ночной разведки.

Уже через пару верст движения по прямой, как стрела, дороге на Бражинск, передовым частям уральцев стали попадаться отступающие угры. Большинство прятались в лес, заслышав конский топот за спиной. Редкие тугодумы, пытавшиеся оказать сопротивление, выставить заслон тяжелой коннице, были нанизаны на копья в считанные секунды. Попадались и раненые, лежавшие и сидевшие на обочине, таких угров не трогали, оставляя обозникам, растянувшимся на версту.

Через час, ещё до полудня, передовые части уральцев дошли до обгорелых руин заимки, бумажной мастерской, где встретили самых шустрых беглецов с поля боя. Те уже устроились на обед, развели костры и жарили подстреленную дичь.

– Всех зверей распугали в нашем заповеднике, – расстроился Белов, после пленения безропотно сдавшихся угров, потерявших желание сопротивляться всадникам в стальных латах.

– Ничего, командир, – весело улыбался Ждан, скинувший с себя груз ответственности за всех уральцев и помолодевший до своих истинных двадцати двух лет, – набегут зверьё, больше прежнего.

– Звери набегут, – поднял голову подполковник, всматриваясь в столбы дыма, поднимавшиеся со стороны Бражинска, – лишь бы люди остались живы.

Уральское войско, после появления столбов дыма, заметно осунулось. Люди мрачно вспоминали своих знакомых из Бражинска, а кто и родных, незаметно прибавили шаг, торопясь к погибающему городу.

После руин бумажной мастерской, отступившие угры, не попадались, до самых предместий Бражинска уральцы добрались, никого не повстречав. В паре вёрст от города стали попадаться сгоревшие пасеки, остатки строений на распаханных свекольных полях. Понимая, что днём невозможно подобраться к тысячной армии незамеченными, уральцы изменили построение наступающей колонны. Первыми двигались четыре пушки в сопровождении двадцати мужиков, способных снять и установить орудия в считанные секунды, их прикрывали несколько стрелков с ружьями. Тяжёлая конница шла позади, командовал ею Сысой, рвавшийся применить на практике приёмы конного боя, показанные казарами за два месяца службы у Сулара.

Понимая, что второй раз, да среди белого дня, вызвать панику среди угорского войска не удастся, уральцы не надеялись на пленение большого числа врагов, хотя это был самый желательный вариант. Главной целью сражения Белов поставил максимально жёсткое подавление сопротивления врагов и деблокаду Бражинска с последующим изгнанием угров за пределы территории, либо полным истреблением. Поэтому настрого наказал мужикам-охотникам не гоняться за трофеями, а вязать ближайших к уральцам пленников.

– Главная ваша задача, – несколько раз повторил он 'ополченцам' с топорами, – помогать пушкарям и защитить их, в крайнем случае, рубите деревья, бросайте под ноги конникам, толкайте жердями всадников, только не пропустите их к пушкам. Не увлекайтесь пленниками, надо трофей, тюкни угра по голове топором, а не теряй время на связывание. Если кто погибнет по-глупому, по-жадности, опозорите свои семьи перед родом, перед обществом. Помните об этом, держитесь осторожно.

Подойти незаметно к Бражинску не получилось, завязалась стычка с охранением угров, пришлось буквально расстрелять передовые части, чтобы выйти к полям, окружавшим город. Уральцы ахнули, увидев истоптанные поля, с которых всего месяц назад убрали сахарную свёклу. Даже бесшабашный Сысой скрипнул зубами, разглядев количество шатров и шалашей, густо разбросанных вокруг Бражинска. Ждан быстро пересчитал их и прикинул, что город осаждали не меньше полутора тысяч воинов, по самым скромным прикидкам. Белов поторопил пушкарей, указав на самые богатые шатры, куда надо направить первый залп. С помощью ополченцев подготовка к выстрелу заняла меньше трёх минут, чего не хватило военачальникам угров, криками подгонявшим своих воинов.

Первый пушечный залп вызвал громкие крики радости в горевшем городе, сразу поддержавшем крепостными пушками долгожданную помощь. Судя по выросшим языкам пламени, бражинцы бросили тушить пожар, собравшись на крепостных стенах. Сысой выстроил своих конников и направился на левый фланг, где набирали скорость две сотни всадников, с криками скачущие на маленькую группу уральцев. Засыпая на полной рыси противника стрелами, вражеские конники приближались. Сорок всадников, сверкая кирасами, успели разогнаться и врубились в кочевников, словно топор в тыкву, с лёгкостью расколов вражеский отряд надвое. Не разворачиваясь, на полном скаку, Сысой повёл свой отряд вокруг крепости, продолжая нещадно утюжить пехоту противника. Лесные угры, никогда не сталкивавшиеся с тяжёлой конницей, даже не пытались организовать сопротивление, осыпали издалека стрелами, разбегались при столкновении.

Ждан быстро перевёл огонь пушек на две группы всадников, попытавшихся добраться до уральцев, за считанные секунды, тремя нестройными залпами пушкари рассеяли компактные отряды кочевников на мелкие, беспорядочно бегущие мишени. Степняки, пытаясь спастись от смертельных залпов, топтали своих пеших союзников, торопясь убраться от картечи, и попадали под выстрелы крепостных пушек, которые били без перерыва, добавляя паники. Не успели кирасиры Сысоя завершить свой смертельный круг, вытаптывая угорскую пехоту, как из ворот крепости вышли бражинцы, расстреливая врага из ружей и револьверов.

Ополченцы бегом перетаскивали попарно пушки, выискивая новые цели позади крепости, Ждан и Белов командовали пушкарями, остальные россохцы двигались позади, не забывая вязать пленников. Несколько попыток организовать угров в группу, были пресечены картечью практически в упор. Через четверть часа сражение превратилось в избиение мечущихся по полю угров. После двух кругов зачистки Сысой разделил всадников, направив группу по просеке к Выселкам, добивать отступавших, вернее бегущих врагов. Второй отряд поскакал дорогой вдоль реки Бражки, куда успели уйти сотни три северных угров.

Дальше было неинтересно, грязная бойня, в которой уральцы добивали тяжело раненых врагов без всякой жалости, вязали пленных и расстреливали пытавшихся сопротивляться. Ойдо с Третьяком организовали тушение пожаров, охвативших практически весь Бражинск. Вечером, на пепелище, дымившемся едкими струями, Третьяк рассказывал недолгую историю недельной осады города.

Первые попытки захвата города уральцы отбили без труда, выкашивая просеки в рядах наступающих картечью из пушек. Однако, подстрекаемые шаманами, угры плотно осадили крепость, засыпали её горящими стрелами. Три дня горожанам удавалось сдерживать пожары, благо на территории города били три родника, и воды хватало.

Тогда шаманы устроили камлание, затянувшееся на сутки, после которого дома в крепости стали вспыхивать сами, без всякой причины. Эти пожары уральцы сдержать не смогли, даже освящённая в храмах вода помогала плохо, не хватало людей тушить горящий город и одновременно отбивать вылазки врага. Несколько семей задохнулись прямо в горящих домах, если бы не помощь, через два-три дня Бражинск выгорел бы дотла. Да и так, половина города напоминала о себе сиротливо стоявшими печами.

Вовремя, ой как вовремя, пришла помощь, уральцы, задыхавшиеся в сгоревшем городе, собирались выходить на поле, принимать последний бой. На открытом пространстве, при таком численном перевесе, остаться в живых уральцам, шансов было мало.

Глава одиннадцатая. Всё заново.

Преследовать отступавшего врага уральцы не стали, не было сил. До холодов оставалось совсем немного, выжившие спешно отстраивались. Меньше всего пострадал Прииск, куда угры подошли поздно, он пробыл в осаде всего три дня. Все остальные селения – Выселки, Пашур, Виляй, Вишур и другие, сгорели, а жители едва успели скрыться в лесу, оставшись без домашнего скота, съеденного начисто оккупантами, и имущества.

Четыре сотни пленных угров валили лес, уральцы спешили отстроиться до холодов. Пароходом из Соли Камской привезли слюду для окон, часть пленных дружно штамповали кирпичи для печей. К удивлению Белова, дома вырастали за пару дней, к середине ноября все уральцы жили в тепле и под крышей. Пришёл черёд мастерских и подсобных помещений, в том числе и для пленников, их решили отпустить не раньше, чем через три года, в зависимости от работы. Полностью восстановили разрушенное и сгоревшее хозяйство уральцы к концу января, уже восьмого года жизни Белова в этом мире.

Только тогда он разрешил Сысою и Кудиму рейд возмездия, сначала на юг, проверенной дорогой. Сорок всадников с тремя пушками управились за неполный месяц, безжалостно истребили всех уцелевших шаманов южных угров, сожгли их жилища со всеми причиндалами. Теперь уральцы даже не заговаривали о союзе, расстреливали каждого, кто пытался сопротивляться. Из набега командиры привезли двести подростков на санях, полторы сотни женщин пришли сами, вдовы погибших и жёны пленников. Они предпочли уйти с победителями, нежели оставаться на голодную смерть, неминуемую без мужей. Эти сто пятьдесят семей быстро влились в общество уральцев, к лету семейные пленники уже не помышляли о возвращении в прежние роды, искренне считали себя уральцами. Они отстроили дома по уральскому образцу, с печами и двойными рамами, намереваясь после трёх лет отработки остаться. Со своим фатализмом угры легко приспосабливались к резким поворотам в судьбе, не теряя природного оптимизма.

Вылазка на север затянулась до двух месяцев, но, уральцы были обязаны себя обезопасить. Туда в конце февраля отправился сам Белов, в сопровождении дружинников. Все сожжённые угорские селения, союзные уральцам, к тому времени отстроились и были обнесены частоколом. С собой уральцы везли отряд пушкарей с четырьмя орудиями, его оставили гарнизоном в самом северном селении. Теперь не могло быть и речи о содержании дружины за счёт Белова. Закончилась эпоха добровольности, на все угорские селения налагалась небольшая дань на содержание пушкарей, их обустройство и прокорм. Со старостами, предавшими уральцев, не стали церемониться, час на сборы семье и на санях в Уральск, оттуда караван 'ссыльнопоселенцев' уже в марте отправился за Урал, искупать вину работой на рудниках и мастерских. Все административные дела немного задержали отряд уральцев, но, северные угры всё равно проворонили приближение мстителей.

Пленники давно рассказали и нарисовали, в силу своих способностей, все становища и дороги к ним, с подробным описанием жителей и выживших шаманов с их привычками. Уральцы передвигались быстро и беспощадно уничтожали шаманов вместе с прислужниками и помощниками. По отработанной схеме дети старейшин и большинства жителей забирались в заложники, а сами жители обязывались к дани на содержание гарнизона крепостей и вире. За всё – за набег, за уничтоженное имущество уральцев, за потраченные нервы, в конце концов. После поголовного истребления шаманов во всех родах, воевавших с уральцами, оставшихся в живых старейшин родов уральцы обязали к концу лета отстроить четыре крепости на верхней Каме и её притоках. Подробное описание и размеры крепостей вместе с необходимым строительным материалом и припасами старшинам вдолбили в головы и нарисовали на бумаге. К началу строительства все роды обязались за зиму подготовить необходимое количество брёвен, а после половодья уральцы прибудут для контроля сами. Рейд дружины, жёсткое подавление любого сопротивления, безоговорочное превосходство огнестрельного оружия, особенно пушек, над стрелами и копьями аборигенов, дал свои результаты. Ни в одном роду возражений не возникало, особенно после предупреждения Белова,


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю