Текст книги "Алмазная цепь"

Автор книги: Виктор Сафронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 11

К чести Азовкина и его людей, они сумели не только записать разнообразные беседы прибывших чиновников, но и заснять в достаточно занимательных ракурсах, заключительную встречу Алексеевых с представителями правительственной стороны.

На пленке получилось интересное и, сравнительно малобюджетное кино. Зрителей с первой минуту держало в напряжении борьба характеров и нежелание сторон уступать друг другу. Интрига всецело владела вниманием зала, не оставляя места посторонним эмоциям, прохладительным напиткам и воздушной кукурузе.

Особенно захватывающей была вполне прогнозируемая финальная сцена встречи: реакция прибывших господ на известие о невозможности выделения кредитов, из-за отсутствия свободных и необходимых финансовых средств.

– А сколько вы можете дать? – капризно оттопырив губу, недовольно спросил слуга народа, вице-премьер Шолошонко. – Назовите сумму и ваши условия, мы заранее готовы согласиться почти на все из них.

– К сожалению я должен констатировать, что вы меня не правильно поняли, – председатель правления Алексеев, строго посмотрел на своих собеседников. – Когда я говорю о том, что нет свободных средств, это значит, что их нет вообще.

– Тогда, займите у другого банка…

Втолковывал чернявый вице-премьер, по привычке начиная диктовать свои условия. Он не понимал, как, будучи в здравом уме, можно отказаться от комиссионных, почти в сто-двести-триста et cet. миллионов. Понимание таких нелепостей, лежало за пределами его компетентного ума… Он нетерпеливо, с капризными нотками в голосе повторил:

– У вас же есть деловые партнеры, знакомые банкиры, вот у них и займите, и, отдайте нам… – постучал пальцами по этрусской вазе, вслушался в звук веков и закончил с угрозой. – Вы, наверное забыли, что за неделю до обвала рубля, именно те люди, чьи интересы мы с коллегой сегодня представляем, предупредили об этом лично вас… После чего, в результате ваших бурных действий, тридцать шесть банков разорились, а у вас на счетах оказалось более миллиарда прибыли… И это были не рубли, а доллары… Пришло время поделиться…

– Мы, таким рискованным кредитованием не занимаемся, – жестко пресек его рассуждения Алексеев. – Тем более, когда нас пытаются шантажировать и обвинять в грехах нашей славной и боевой юности. Это тем более странно, что таких грехов, за нами никогда не числилось…

После сказанного тряхнул головой, поднялся во весь свой могучий рост, давая понять Шолошонку, что переговоры закончились.

– Всего доброго, господа.

– Ну, в крайнем случае, порекомендуйте нас свои деловым партнерам, – увеличивая градус капризности, почти заплакал вице-премьер. – Дайте ваши рекомендации, а то в этом регионе у нас, кроме вашего банка, других источников финансирования нет…

– Для чего? – очень удивился ноющим ноткам в голосе глава финансовой корпорации. – Если можно, то постарайтесь объяснить свою просьбу.

– Чтобы мы, могли с ними договориться о кредите… – Шолошонко смешался, не зная и не понимая почему, на каком основании ему отказывают? Он по-прежнему пытался добиться своего. – Если с вами не получилось, может с другими прокатит.

– Вы перепутали места, – Алексеев опять сел и уже говорил, изучая свои бумаги и не поднимая на своих посетителей глаз. – Мы финансовое, банковское учреждение, а не брачная контора по знакомству женихов и невест. Матримониальные контакта с нашими коллегами, устанавливайте сами…

– Это следует понимать, как ваше категорическое, нет? – нетерпеливо перебил его вице-премьер.

– Если угодно, то – да.

После этих слов не выдержал второй представитель делегации, тот который был заместителем председателя Национального банка России, он вскочил и резко выругался.

– Ваш отказ, очень нас расстроил, – раздраженно пояснил вице-премьер. – Мы очень на вас надеялись… Не только мы, но и весь многострадальный русский народ…

Алексеев удивленно посмотрел на все время молчащего сына и развел руками, как бы показывая, глубокое сожаление по этому поводу.

Говоривший воспринял этот жест, как поощрение к дальнейшим рассуждениям о бедах и страданиях великого, русского народа. Он хотел произнести речь, которую недавно озвучил на заседании Государственной Думы. Конечно не всю, только ее основные, ударные тезисы. Не пропадать же добру, когда заучивал эту фигню наизусть. Он хорошо помнил, что даже закаленные в классовых боя коммунисты и те прослезились.

Однако, внимательно посмотрев на своих собеседников, не стал этого делать. Их лица, особенно этого наглого молодчика, сына Алексеева, смотрели не то чтобы презрительно, но как-то уж слишком насмешливо.

Запал агитатора и пропагандиста, во враждебном финансовом окружении, да еще под их понимающими, чуть ироничными взглядами сам собой увял и потух.

В ихней демократии по-питерски, огню испепеляющего красноречия, разгореться не дали. И после этого, эти выскочки и хамы, еще смеют требовать, считать себя культурными людьми? Просто дикари какие-то…

ГЛАВА 12

Прибывшие, со вздохом глубокого сожаления, допили специально привезенный для них из Чугуева «марочный крымский» портвейн. Поднялись мрачные и финансово неудовлетворенные. Сухо откланялись.

Пока ехали в машине, они еще держались. Все-таки, посторонний шофер, явно из ненадежного окружения их контрагентов.

Но после прибытия в гостевую резиденцию, выпитый портвешок начала действовать. Шутка ли, этот заполярный разлив, валил с ног потомственных металлургов и закаленных шоферов-дальнобойщиков, а не то что этих хлюпиков, не познавших счастья созидательного труда при минус пятидесяти.

Вскоре радиоразведка зафиксировала очень заковыристые ругательства и проклятия. Здесь, как дома, стесняться было некого и бурным эмоциям, был дан еще более бурный выход. Создавалось полное впечатление, живого общения и пребывания в спецприемнике Ладожкого ж/д узла, в момент ареста и задержания группы пьяных пэтэушников.

– Надо было брать у талибов, а не у этих подлецов и мерзавцев, – кричал банкир, разбрасывая казенные вещи и круша посуду. – Вот тогда не надо было, не перед кем отчитываться… Чистоплюи! Героиновые деньги, видишь ли ты, им не нравятся. Как будто без средств, комфортнее… Сейчас, пусть сами у себя, сосут х…

Когда вице-премьер услыхал о талибах, даже его, несмотря на кажущуюся безопасность и закрытость санаторно-ромашкового учреждения, заметно покоробило и передернуло.

– Ты откуда знаешь о талибах? – спросил он, на всякий случай отодвигаясь, от не в меру знающего и громкоголосого субъекта. – Об этом могли знать только единицы. Давай, сявка, выкладывай…

Он навис над болтуном из банка, всей административной массой своего рыхлого тела.

– Тоже мне нашел секрет. Об этом пол-Москвы знает… – веско заявил пьяненький банкир. – «В России все секрет и ничего не тайна.» Забыл, это наши с тобой предки говорили. Хотя твои, судя по замашкам, были крепостным скотом…

Он продолжал нервно бегать по комнате. После, издав победный рык человека, вспомнившего код камеры хранения, куда он поставил свои вещи, открыл бар. Достал водку. Налил. Лихорадочно выпил.

– Не смотри так на меня. Все знают, обо всем догадываются. Особенно эти новые… Пришедшие из недр КГБ, тьфу ты, путаю все время…Из ФСБ… Они-то точно, все знают… – опять налил и, расплескав больше половины вылил в рот. – Все знают. И за какие деньги, многие уголовники становятся губернаторами и президентами… И про палёную водку… И про наркотики, переправляемые от соседей в тюбетейках, и про оплаченные смерти солдат в Чечне, все знают…

– Ты, столько знаешь… И до сих пор жив? – вице-премьер прищурившись посмотрел на банкира. – Прикуси язык, пиз…к припадочный. Ты забыл, сколько таких же умных банкиров превращались в живую мишень… А насчет уголовника и губернатора, это намек в мою сторону?

– Да пошел ты в… на… – банкир запнулся, подыскивая подходящий адрес для Шолошонка, но ничего оригинального вспомнить не удалось, поэтому он закончил просто, с легкостью перейдя на личности. – Шестерка, холуйская морда и вонючий жополиз…

После чего произошла самая банальная, грубая и безобразная драка.

* * *

Общий смысл коммунально-кухонного визга, на понятный язык переводился плохо. Но уж радистам в их наушниках, сегодня было веселье. Хоть что-то бодрящее и тонизирующее, случилось во время рутинной смены. Они, как нормальные мужики, после острых выпадов и оскорблений оппонентов, ждали обязательной в таких случая драки с кровавым мордобоем. Дождались. Ничья. И уж совсем невпопад, все закончилось внезапным примирением.

После того, как предполагаемые дуэлянты, умыли кровь из под носов, собрали пуговицы и разорванные в клочья рубахи, вволю накричались и чуть поостыли, разговор продолжился в том же ключе и направлении… Этому в должной мере способствовало немаловажное обстоятельство – бар с разнообразным алкоголем, стараниями обслуживающего персонала, был полон под самую горловину… Денег на это не жалели. Все было рассчитано правильно. На дармовщину – и не выпить, что ж мы не русские люди?

Языки оппонентов заплетались, громкость – то увеличивалась, то пропадала. Заготовленные и сидящие в холле, истинные размалёванные леди – опытные и закаленные в половых боях наемные проститутки, ждали сигнала к наступательным действиям. Впрочем, их активное поведение, сегодня могло только помешать беседе, полной откровений и новых неожиданных открытий двух пьяных несмышленышей.

* * *

С отрицательным результатом их в Москве не ждали. Это было ясно и без вчерашнего крика.

Поутру, вице-премьер созвонился с Москвой, объяснил ситуацию. Судя по всему, собеседник оказался человеком вспыльчивым и невоспитанным. Такой вывод напрашивался из-за того, что он на него не просто грубо наорал, а выматерил по полной программе и за милую душу.

Оплеванный с ног до головы Шолошонко, даже не пытался оправдываться. Градус напряжения был так высок, что не выдержала хваленная, подслушивающая техника. Крякнулась, не успев проститься.

После окончания разговора, вице-премьер вытер со лба пот и со вздохом обратился к своему собутыльнику-банкиру.

– Придется задействовать каналы Ивана Петровича, любимчика Лаврентия Павловича… – он еще раз вздохнул. – Не хотелось обращаться к этому палачу и мерзавцу, с его запрещенными приемами… Однако, сам видишь, на этого старого мудака Алексеева, иначе не повлиять. Он должен, просто обязан поделиться… Для этого придется влиять на него неформальными методами…

– Какими? – с испугом спросил московский банкир. – Ты, что имеешь в виду?

– Самыми действенными, – зло ответил неопохмелившийся вице-премьер. – Чтобы и другим это был хороший урок на ближайшее будущее…

После произнесения последних слов, вполне уместным было бы звучание «Интернационала», мощного и могучего хорала, вплетенного в канву данного повествования.

Цель обозначена. Методы её достижения определены и приняты. После прослушивания гимна надежды, можно представить сплошной, чеканный звук, марширующих колонн. Однако, возможности бумаги ограничены, приходиться под шорох перелистываемых страниц подключать воображение.

ГЛАВА 13

Математики в погонах поработали на славу. Что называется на высоком профессиональном уровне.

И в самом деле. Люди болеют за порученное им дело, отсюда и результат. Чего попусту удивляться?

Бронированный автомобиль Курьера, перевозящего под эскортом многочисленной охраной, небольшой саквояж, надежно упакованный в специальном сейфе, был взорван необычным, почти ювелирным способом. Даже не сам способ был необычен, больше удивляли выверенность и точность расчетов связанных с таким взрывом…

Маршрут движения броневика, был известен только двоим руководителям охранного агентства, самым непосредственным образом, отвечающим за безопасность и сохранность груза. Поэтому стоило только удивляться тому, как другие, стоящие со своими преступными намерениями, с другой стороны баррикады, смогли все это так точно и главное, тонко рассчитать… Или утечка информации произошла другим способом.

Для того чтобы выяснить все эти моменты, следует сделать не многое, схватить преступников и у них об этом спросить. Путь скажут, как было, а то ведь что, преступления совершать это мы можем, а отвечать на поставленные следствием вопросы, стесняемся?

* * *

Во время движения кортежа, а шел он по Лондону красиво – с завывающими сиренами, мигалками, по бокам автоматчики на мотоциклетках. Так вот, во время этого триумфального шествия, ничего не предвещало трагического финала обычной поездки.

В дальнейшем, представители английской полиции (тому, кто не читал Конан Дойля с Шерлок Холмсом поясняю – полиция называетс Скотланд Ярдом) в принципе, пришли к правильным выводам. Основным моментом плана преступников, на котором и строился весь их подлый расчет, являлось законопослушание.

Да, да, вы не ослышались и это не полиграфическая опечатка – именно законопослушание. То есть обязательное соблюдение всех правил и инструкций существующих в Британском королевстве. Поэтому, если по ходу движения колонны, на перекрестке загорается красный свет, водитель обязан притормозить, остановиться и пропустить другие машины.

Канализационный люк, над которым остановился автомобиль, оказался обычным, совсем недавно сооруженным колодцем. Необычного в нем было только то, что он был начинен взрывчаткой в разрушительном тротиловым эквиваленте.

* * *

Подрыв кумулятивного заряда, очень направленного действия, снизу прожег броню автомобиля, не оставив из четырех сидящих внутри, никого в живых. Автоматы и бронежилеты не спасли представителей охранной службы. Хотя пряжки ремней и детали оружия сохранились.

Автомобиль сопровождения, в котором находилась дополнительная охрана и специально нанятый для консультаций эксперт по алмазам, был подбит из обычного гранатомета. Вот там, возможно, кто-то и остался жив… Преступникам проверять это совершенно не было времени… Следовало торопиться.

Неизвестно откуда появились два дюжих молодца, облаченных в серебристые, огнеупорные костюмы, со стороны казавшиеся пришельцами из космоса. Пришельцы, без суеты и спешки, как будто им таким делом приходилось заниматься каждый день, проникли в раскуроченный бронеавтомобиль.

Внутри броневичка, чем-то погремели, постучали и, с необходимыми предосторожностями, вытащили из него небольшой сейф. Металлическую штуковину, перегрузили в поджидавший их потрепанный «Мерседес» и быстро уехали. Вот они-то отъехали просто, без сирен, мигалок и не нужной помпы.

* * *

От момента взрыва и до отъезда автомобиля с нападавшими, прошло не более минуты…

Полиции прибыла через две минуты. Стоит только восхищаться, такой слаженной оперативности Скотланд-Ярда.

Полиция, просто на загляденье, действовала быстро и профессионально. Автомобиль, на котором преступники спешно покинули место преступления, ими был найден через полтора часа за углом. Хорошо, что хоть за ним не пришлось устраивать опасных погонь… Да вот он стоит. Чего за ним гоняться?

Так, а почему с техническим средством преступления не проводятся следственные действия?

А… Ясно… С двух сторон, на лобовом и заднем стекле, приклеены таблички «Заминировано».

Когда ближе к ночи стало ясно, что по поводу минирования, это была злая шутка скрывшихся преступников, следователям можно было детально осмотреть орудие преступления.

Ни следов, ни тем более алмазов, в нем не было… На заднем сидении был оставлен только вскрытый, пустой и, как уверяла фирма, поставлявшая его на тамошний рынок сверхнадежный сейф.

Английский план перехвата «Охота на дикобраза», ничего не дал. Всех подозрительных на трассе останавливали и проверяли. Нашли у одного северного ирландца, заточенную отвертку, но через восемь месяцев его пришлось отпустить, т. к. он смог доказать, что к взрыву не причастен, а отвертку заточил – свиней колоть.

* * *

Пока перекрывали квартал, пока выселяли оттуда жильцов. Потом взрывотехники вместе с собаками нюхали повышенное средство опасности. За это время, все, у кого в этом была настоятельная необходимость, приземлились на одном из бывших военных аэродромов Прибалтийского военного округа.

Чартерный авиарейс, перевозящий на родную землю группу «геологов-нефтяников», прошел в режиме приятного полета и высокого уровня обслуживания, с богатым выбором прохладительных напитков.

ГЛАВА 14

Константину Петровичу не спалось. Он попытался уснуть на левом, специально для этого предназначенном боку. Не получилось. Таблеток в таких случаях он не употреблял принципиально. Однако возраст, давал о себе знать уже хотя бы тем, что появлялась реальная возможность, пересмотра отношения к медикаментам. Чем больше употребляешь, тем меньше от них толку.

Что-то тревожило. Какие-то молоточки стучали внутри головы… Хотелось, в качестве ответной любезности, постучать в обратную сторону. Впрочем, на смену состояние беспокойства и тревоги ничего иного, спокойного и умиротворенного не приходило. Сна не было, а тут еще застарелый простатит постоянно напоминает о себе.

Другая напасть. Суставы на древней шарманке, завели свою заунывную песню печали. Они беспощадно тянули и тянули, эту нескончаемую питерскую мелодию, переходя иногда на многоголосье, меняя тональность и громкость звучания. За окном танцевала воющая, мокрая ночь. Ноющий звук, переходил в тоскливую, зудящую боль. Следовало отвлечься, обмануть сидящего внутри дирижера.

В такие часы, покряхтев и покрутившись, на неуютной и какой-то неудобной кровати, хорошо спуститься в кухню и выпить для успокоения медового раствора – чайная ложечка липового меда на стакан теплой воды. Не панацея, но ему помогало.

* * *

Он так и поступил. Но принятие медового снадобья в сон не увлекло. Такое бывает по случаю роящихся в голове мыслей и куда от них деться, как только думать и вспоминать.

Плеснув горючей смеси на заранее сложенные дрова в камине, он чиркнул спичкой. Сложенные домиком колобашки, встрепенулись синими огоньками и стали живо, обгоняя друг друга разгораться. Он уселся рядом в глубокое кресло.

Впитывая распространяющееся тепло и глядя на неугомонные языки пламени, любуясь озорной игрой красных сполохов и причудливыми тенями на стене, обратился во внутрь себя, в свою молодость, туда, где все любимые, включая родителей, были живы и здоровы. Друзья верны и бесстрашны. Когда любые трудности были по плечу, а планы выполнимы… Как же быстро все это закончилось…

Прошлым жить хорошо, но скучно… Особенно тем, молодым и бесшабашным – советским прошлым, когда за анекдот и неосторожное высказывание о светлом пути по кругу всеобщего концлагеря, семь человек из многочисленного семейства его деда, без следа сгинули во чреве ненасытного, коммунистического Молоха… После тех событий и друзей не стало, и любимые как-то уж слишком быстро испарились… Жилось тогда муторно, голодно и трудно…

Н-да, такие воспоминания, тем более в сон не клонят…

Пришлось, плюнув на гипертонию и повышенный сахар в крови, выпить рюмку коньяку. После этого, сидя у камина, забыться в полусне, полусознании…

* * *

Сквозь забытье и косматые обрывки вчерашних событий, он мучительно пытался отыскать причину своего беспокойства. Что-то хотелось обдумать?

Какая-то проблема связанная с бизнесом? Вроде нет.

Забота и тревога о детях и внуках?

Вроде, там все в порядке. Учатся в Америках, да Парижах, чего за них волноваться? Он улыбнулся в темноту. Эти мысли всегда приводили его в состояние умиротворения.

Ни о чем думать не хотелось. Совсем скоро наступит утро. Уныло моросит дождик. Сегодня, возможно выглянет солнце. За окном, темные пятна ночи, сменялись на серые зябкие утренние сумерки. Все меняется. Если верить Шекспиру, даже сознание Макбета сменило свои одежды… Ох-хо-хо, цикличность неизбежна…

Он поднялся и пошел в спальню. Улегся.

Когда, все для себя решив, спокойно начал засыпать, почувствовал, как его холодную, застывшую руку, взяла в свою теплую ладошку его единственная и самая любимая женщина в мире. После чего, в очередной раз, поблагодарив судьбу за то, что она подарила ему эту женщину, спокойно уснул.

* * *

Зачем-то он все-таки вставал? Может, деньги хотел перепрятать? Ладно. Все утром… утро… утр…

ГЛАВА 15

Сообщение о том, что приобретенная, т. с. пробная партия алмазов-бриллиантов, пропала, исчезла, растворилась, непосредственно в спокойном городе Лондоне, было очень неприятным известием.

Как???

Зачем???

Украли?

Караул! Грабют!

Спаси и сохрани. Где икона?

Все это, холодным душем обрушилось на Шолошонка.

Даже то, что погибло много заграничного народа, не так сильно огорчило, загадочную славянскую душу, как тяжелое и мрачное сообщение о разбойном нападении ненавистных, заграничных бандитов.

Он ожидал всего, что угодно, кроме подобного известия. Для тех, кто «желал добра» России и при этом, (здесь, по замыслу автора должен быть бо-о-ольшой восклицательный знак) тем же «добром», и себя не собирался обидеть, последние события прозвучали даже не тревожным звонком… Набатным колоколом встряхнули они устаканившийся ход событий.

* * *

По всем расчетам и сдачам получалось, что колода, которой игроки расписывали данную партию была крапленой. В стройных рядах соратников по борьбе, затесался тот, кто шагает «правой», когда все грохают «левой».

– Стукачок, ети его за ногу… Пробрался, затаился среди толпы непримиримых борцов за народное счастье и разрушает организационное единство изнутри?

– Точно тебе говорю. Сидит, сука, меж нами и гадит.

– Что значит, нет?

– Именно так, получается.

– Следовательно…

– А что, собственно говоря, следовательно? Подурели вы там все? Надо же что-то делать… На крупные деньги, нас беззащитных сироток кинули представители международной преступности… Один раз ихней мафии такое простишь, всю оставшуюся жизнь разутым, раздетым будешь на отечественной паперти милостыню просить…

– Доспехи почисть, если воевать собрался, герой.

– Я к слову… Вообще, так с-с-с-ать…

– Будем искать в своих рядах того, кто сдал информации и впредь придется более тщательно готовить подобные операции.

– Ну, тогда желаю успехов в продолжительной и творческой жизни!

* * *

Шолошонко, чиновничья душа, вновь собрал тех, с кем планировал все эти мероприятия, кстати, цель которых была по-прежнему не ясна, поэтому, так и спросили: «А зачем все это? Куда идем, типа: «Quo vadis?»

Он в ответ долго рассказывал про любовь к родине, к ее вооруженным силам и красавице-природе Колымского края… Потом спел: «Во поле береза стояла…» Продекламировал: «Все пройдет, как с белых яблонь дым…»

Судя по всему, получалось, что будут задействованы военные, которые своими боевыми патронами, поддержат восставший народ. Тот самый – «проклятьем заклейменный». Листовки и другую наглядную агитацию будут печатать и распространять через Интернет. «До каждой деревенской избы дойдем, до каждого рабочего подростка достучимся…» – уверенно закончил Шолошонко удовлетворять законное любопытство заговорщиков.

Те уже были и не рады, что спросили, так он утомил их подробностями. Многие прибились к этому бедламу, просто от скуки, от жира решили побеситься и после, когда устанут прекратить. Скажи такому сегодня, что он преступник, он просто рассмеется и не поверит злобной клевете и навету.

Но это частности. В свою очередь, совещание шло по накатанной колее, своим чередом…

В конце концов, в резолютивной части решили. Во-первых, в следующий раз, на тщательную охрану не скупиться. Во-вторых, в связи с тем, что после шлифовки и превращения алмазов в бриллианты, след камней теряется навсегда и отыскать их простому чиновнику невозможно, в следующий раз покупать только бриллианты, тем более, что каждый из них помечен, т.с. лазером отбит.

* * *

Милицейский генерал, наморщил лоб и заставил себя задуматься. Многие, увидев его в таком состоянии, после этого на него сильно серчали и обижались. Они-то решили, что он над ними издевается и строим им козью рожу, а он просто решил подумать.

К его удивление – помогло. А раз помогло, он и подсказал собранию, что у него имеется на примете пару человек, крепких, а главное честных профессионалов, способных доставить камни в точно указанное место и в указанный срок. Кроме того, он готов поднять свои старые связи в других службах и там подыскать определенных человечков.

Прямо из кабинета руководства, генерал Стырин позвонил некоему загадочному Вовке Курдупелю и тихо о чем-то с ним переговорил. Тихо-то тихо, но все слушали очень внимательно, поэтому окружающим были слышны короткие обрыви разговора:

«Нужен скромный паренек… Есть? В чем..? Проблема говорю в чем? А в этом… И сильно пьет?…А сейчас?…Да правильно, кто сейчас не пьет?…Да ты что… И с наркотой дружил? До сих пор, играет на «баяне»?…Кто его знает? Я его не знаю. А, ты не в этом смысле… Человек он хоть надежный? Да ты что… Очень надежный! А годков мальчонке, скока? За сорок… Про физическую подготовку… ну пробежать там, прыгнуть-стрельнуть, можно не спрашивать, ты ручаешься? Ясно, спасибо. Нам, именно такой и нужен…»

* * *

Одним из тех, кого утвердили в качестве предполагаемого Курьера по перевозке драгоценностей и был загадочный человек по фамилии Гусаров.

Бывший, представитель службы внутренних агентурных подразделений, в настоящее время, со слов руководства – крепко пьющий пенсионер.

Сказки про то, что такие, как непонятный Гусаров, выпадают из общей обоймы, Стырину можно было не рассказывать. Он знал наверняка. Не выпадают. Тем более, что Гусаров был засекречен до такой степени, что сущность его службы, т. е. то чем он конкретно занимался и куда внедрялся, даже Стырин, не последний чин из милицейского министерства – не знал.

Или не хотел?

По-видимому все-таки не хотел. Потому, что так жить спокойнее.

Хотя, героя вспомнил.

Но где их линии пересекались? Как не тужился, как генеральский ум не лохматил, вспомнить не мог.